CC BY
10
подхода, основанная на анализе отдельных осей научно-исследовательского пространства в определенной области науки, далеко не исчерпывает возможностей этого подхода. И хотя ограниченность разрозненного, поосевого анализа НИП может быть частично компенсирована некоторыми приемами «совмещения» результатов, полученных на каждой отдельной оси, все же более предпочтительными следует признать двумерную и трехмерную версии интегративного подхода. И они, несмотря на определенные сложности, вполне реализуемы. Эти более сложные версии отнюдь не предполагают сплошного, тотального охвата источников в какой-либо области научного знания. Для получения достойных внимания результатов вполне достаточным оказывается использование привычных, хорошо отработанных в социологии приемов, основанных на методах случайной выборки. Эти приемы способны обеспечить адекватное, соответствующее требованиям репрезентативности и надежности, двумерное и трехмерное описание характеристик научно-исследовательского пространства в конкретной области знания.
Отметим некоторые возможности, открывающиеся на основе использования интегративного подхода:
- обобщение огромного разнообразия теоретических результатов, накопленных в определенной области знаний, и выражение важнейших характеристик наличного знания в четкой количественной форме;
- экспликация, «развертка» обобщенной информации о накопленном научном знании по трем осям научно-исследовательского пространства, что позволяет определить существенные в науковедческом и практическом отношении его характеристики;
- оценка характера распределения имеющихся результатов, а также выполняемых в данный момент исследований, в едином пространстве научного знания; определение наиболее «плотных», насыщенных результатами и наименее заполненных ими участков научно-исследовательского пространства в какой-либо области знания;
- объективная, основанная на развернутом количественном анализе, оценка наиболее перспективных направлений научного поиска и выработка эффективной стратегии и тактики продвижения в данных направлениях;
- получение полезных выводов методологического и тактического характера из анализа соотношения между интегральными результатами научного сообщества, с одной стороны, и частными результатами любого конкретного автора - с другой; помощь в индивидуальном исследовательском поиске, связанная с новыми возможностями выявления еще не изученных или слабоизученных областей знания, обнаружения перспективных «ниш» научной деятельности, адекватной оценки места и значимости собственных поисков и результатов в мире научного знания.
Литература
1. Женщина и мужчина в транзитивном обществе: Материалы гендерных чтений. Ростов н/Д, 2005.
2. Гендерная повседневность: Материалы третьих гендерных чтений. Ростов н/Д, 2006.
3. Гендерное пространство: методы исследования, управления, проектирования: Сб. науч. трудов; четвертые гендерные чтения. Ростов н/Д, 2007.
Н.Ф. Земченков
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ПРАВОСОЗНАНИЯ НА УРОВНЕ МУНИЦИПАЛЬНОЙ ОБЩИНЫ В ПРОЦЕССЕ РЕФОРМИРОВАНИЯ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
В настоящее время в сферу научных интересов снова входит проблема воспитания гражданственности и тех личностных качеств, в которых реализуются конституционные права и свободы граждан. Надежда на то, что рынок расставит все по своим местам, представляла собой наихудший вид экономического материализма, за что современные либералы критикуют теорию К. Маркса. Однако предположение, что материальное бытие оказывает механическое воздействие на общественное сознание, необоснованно приписывается ему, чтобы придать критике конструктивный характер. На уровне обы-
денного сознания упорно проводится идея о том, что все беды нашего обновленного общества проистекают из нашего прошлого, то есть как бы носят характер «родимых пятен» социализма. Показательно, что многие СМИ высказывают такое мнение, при этом нисколько не заботясь об их фактическом обосновании. Например, А. Храмчихин в журнале «Русская жизнь» пишет, что идея всеобщего подкупа становится ментальной установкой даже в отношении того, что покупаться не должно ни при каких обстоятельствах. «В результате, - пишет А. Храмчи-хин, - врач, отказывающий старику или ребенку в
помощи, если у родственников нет денег на взятку, преподаватель, ставящий оценки не за знания, а за деньги, офицер, продающий солдат в рабство, а оружие противнику, быстро становятся не изгоями, а нормой. Увы, и это мы тоже получили из советского прошлого. Нынешняя ситуация выросла из марксизма и всеобщей убежденности в том, что экономика - все, остальное - ничто, поступки отдельных людей и общества в целом обусловлены исключительно экономическими мотивами» [1, с. 25]. Эти взгляды никогда не разделялись марксизмом, а напротив, подчеркивалась относительная самостоятельность идеологии и особенно правосознания, в котором общественное бытие отражалось посредством трансформации материальных условий жизни общества через общественную науку, политику, философию.
Действительные причины как указанных, так и иных социальных болезней нашего общества, следует искать в недостаточной продуманности реформ, а также в неправильной расстановке приоритетов либеральной модели общества. Когда главной целью государственной политики объявляется ускоренное создание среднего класса как некоего клуба избранных, многие граждане стремятся любым путем попасть туда, тем более, что пропуском в него является имущественный ценз в 10 000 долларов месячного дохода; когда экономической основой общества объявляется «пирамида», когда каждый стремится занять доминирующее положение по отношению к тем, кто составляет основу этой пирамиды; когда государство распределяет бюджетные резервы через создание государственных корпораций, превращая тем самым бюджетные средства в частную собственность отдельных групп, а в будущем - отдельных лиц. При таком подходе к социальной стратификации получается социальный организм, искусственно выращенный методами, от которых уже давно отказались цивилизованные страны. Это показывает, что двойные стандарты являются основой государственной социальной политики, тогда как ею должны стать положения статей Конституции РФ о социальном, демократическом, светском государстве, усилия которого направлены на благополучие граждан.
Идеолог раннего буржуазного строя К. Гельвеций писал, что хорошая форма правления - это «такая форма правления, при которой законы имеют целью обеспечение общего благоденствия и достаточно справедливы, чтобы каждый считал выгодным для себя их соблюдение. Для этого имеются только два средства: первое - просветить людей до такой степени, чтобы они ясно видели, что их интерес заключается в повиновении закону; второе -вызвать страх у тех, кто попытался бы их нарушить»
[2, с. 315]. В связи с анализом общественных отношений К. Маркс указывал, что после переворота в материальном производстве постепенно происходит переворот в общественном сознании, так как человек сначала должен иметь пищу, жилище и т.д., а потом уже заниматься наукой, искусством и философией.
Философские и политические идеи Просветителей только в настоящее время начинают внедряться в правосознание соотечественников, тогда как в Европе эти идеи соответствовали эволюционному и революционному развитию общества. В России в силу прерванности естественного пути капиталистического развития в правосознании возник разрыв, который не удалось заполнить внесением в него европейского опыта и буржуазной культуры. Этим объясняется тот социальный парадокс, что общество в целом как бы не хочет возврата к старому, но, как показывают социологические опросы, более половины населения жалеют о старом. Это говорит о необходимости фундаментального пересмотра основ правосознания, базирующегося на либеральных, а не социалистических или общечеловеческих ценностях, которые представляются весьма туманными, и каждый понимает их по-своему. В то же время К. Гельвеций указывал, что «справедливость -это соответствие действий частных лиц общественному благу» [2, с. 278], тогда как в настоящее время в качестве единственного критерия гражданской позиции берется личное благо. Робкие призывы к государственному аппарату руководствоваться долгом, а не собственными интересами, пока не находят понимания и, видимо, еще долгое время казнокрадство и присвоение общественных средств будет базисными отношениями в России между гражданином и государством.
Современное российское законодательство предполагает воспитание правосознания и правовой культуры как основы гражданского общества, что в свою очередь требует превращения их в задачу философии права, так как никакой другой общественный институт в настоящее время не имеет возможностей и ресурсов для исполнения этой важнейшей функции - социализации права. Тем самым должно произойти дальнейшее соединение науки права и правоприменительного процесса, что в итоге даст си-нергетический эффект правовому развитию. В свое время К. Маркс отмечал, что «научный фактор впервые сознательно и широко развивается, применяется и вызывается в таких масштабах, о которых предшествующие эпохи не имели никакого понятия» [3, с. 556]. Благодаря этому правовая наука постепенно превращается в неформальный источник права. Тем более, что либерализм в настоящее время сказал уже все, что мог сказать, т.е. исчерпал свои
идеологические ресурсы. Религия за многие века своего существования нигде не воплотила в действительность идеал общественной жизни, каждый раз приспосабливаясь к существующей и меняя свою форму в зависимости от текущих потребностей. Другие же идеологические источники в настоящее время отсутствуют. На наш взгляд, таким новым источником может и должна стать философия права, свободная от сиюминутных предпочтений и опирающаяся на общепризнанные ценности, которые реализуются в образе жизни и способе удовлетворения потребностей людей. Философия права следует не априорным установкам, а как бы измеряет фарватер, по которому общество движется в будущее, тем самым обеспечивая его успешный дрейф в постиндустриальное и нанотехническое будущее.
Не требует особых доказательств то, что наука о праве в настоящее время оказывает решающее влияние на формирование личности. «Через систему образования, - считает В. С. Степин, - которая ориентирована, прежде всего, на усвоение научных знаний, она создает особый тип человеческого сознания» [4, с. 5]. По нашему мнению, становление этого типа сознания будет означать переход человечества в новую цивилизационную эпоху, в которой личностные качества будут главным критерием прогресса. Поэтому начинать изменение правосознания следует с того уровня, где оно получает непосредственное выражение, что происходит в повседневной жизни общины муниципального поселения, муниципальных предприятий, диаспор, национально-культурных объединений и т.д., где протекает жизнь граждан. Пока же на федеральном уровне и, в частности, через СМИ происходит разрушение не только правового, но и национального самосознания народа, что признается как официальными лицами государства, так и общественным мнением. Одной из причин этого является то, что «командно-административная система, основанная на культуре правления, связанной с духовно-идеологическим единством государственной власти и самоуправления, как местного, так общественных организаций, не создана», - указывает Н.С. Тимофеев [5, с. 2].
Следовательно, проблема заключается в выработке общенаучных подходов к вопросу правового воспитания граждан и формирования их правосознания в целях, предусмотренных Конституцией РФ и законами государства, в которых уровень этого воспитания определен в иных параметрах, чем те, в которых оно складывается в стихийно-рыночных условиях. В результате этого мы имеем то, что име-
ром соблюдаются законы, можно считать правовым, чего в России пока нет.
Предлагаемый метод формирования правосознания, исходя из функции философии права, рассчитан на анализ тех общественных отношений, которые складываются в форме первичных на местном уровне, так как этот уровень означает фактически достигнутый рубеж в правоотношениях граждан и государства. При официальном обобщении этого материала получается искаженная картина правосознания, в которой приукрашиваются истинные масштабы законопослушания граждан. Как отмечал в своем выступлении 22 января 2008 г. на открытии Второго общероссийского гражданского форума кандидат в президенты РФ Д. Медведев: «Россия, без преувеличения, - это страна правового нигилизма. Таким уровнем пренебрежения к праву не может "похвастаться" ни одна европейская страна. Между тем правовым государством может быть только такое, в котором хорошо знают и уважают законы своей страны, а уровень правового сознания людей настолько высок, что позволяет эффективно контролировать действия чиновников» [6].
В СМИ и, в частности, в «Литературной газете» выражается недоумение, почему в СССР, где в управлении было занято 16 млн человек (80 % -в управлении хозяйством), в госаппарате РФ -17 млн чиновников, хозяйством они не управляют, а население вдвое меньше. «Разбухание» чиновничества десятикратное! [7], что в итоге развращает правосознание граждан. В отличие от бюрократии, муниципальные чиновники вынуждены заниматься социальными проблемами населения территориального образования, что дает основание для доверия к местной власти и формирования определенного правосознания и правовой культуры. Именно на местном уровне происходит формирование самосознания человека под влиянием не идеологических, а местных объективных факторов, таких как реальное обеспечение прав и свобод, достойной жизни, свободного развития личности, правовой защищенности граждан, т.е. тех ценностей, которые декларирует Конституция РФ.
До настоящего времени все эти надежды связывались преимущественно с центральной властью, о чем свидетельствуют многочисленные обращения граждан в центр, минуя местный уровень, так как мало связывают с ним свои чаяния и надежды. Впрочем, и местные власти не спешат развивать свои защитные функции по отношению к гражданам, о чем свидетельствует массовое нарушение мест-
ем. Поэтому требуется инновационный прорыв, чтобыных нормативно-правовых актов, устанавливающих придать этому стихийному процессу качественно местные порядки. Соблюдение экологических, са-новое содержание с целью воспитания законопос- нитарных, строительных и других норм, прописы-лушных граждан, так как только общество, в кото- ваемых местной властью, как правило, не заставля-
ет граждан соблюдать их, поскольку за ними не стоит ясно выраженная властная воля добиваться их исполнения и нет поддержки со стороны ценностно-ориентированного общественного мнения.
В то же время реформа местного самоуправления снова вызвала подъем интереса населения к перспективам улучшения своей жизни за счет более регламентированного переустройства системы местной власти. Федеральные законы «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» № 95-ФЗ от 4 июля 2003 года и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» № 131 -ФЗ от 6 октября 2003 года, а также изменения и дополнения, внесенные в некоторые другие законы, призваны сделать более эффективным поиск решений назревших проблем. Считается, что от эффективности преобразований будет зависеть поддержка реформы как гражданами, так и их общественными организациями. Поэтому включение потенциала общественных объединений в осуществление реформы местного самоуправления позволит не только расширить его социальную базу, но и придать реформе характер общественной инициативы и нравственно-правового выбора.
Любопытно, что большинство намеченных реформ направлено не на реализацию какой-то новой концепции, а на восстановление связей, разрушенных указами Президента РФ Б.Н. Ельцина1993-97 гг.: об ускоренной реорганизации колхозов, предприятий бытового и транспортного обслуживания и др., затронувших преимущественно местный уровень, чем была разрушена материальная база существования местных общин. При этом никто даже не обратил внимания на примерный устав сельхозартели, который вполне отвечал рыночным условиям и мог бы стать основой современной реорганизации всего сельского хозяйства. Хотя в упомянутом Указе Президента РФ говорилось именно о реорганизации, на местах он был понят как приказ о разрушении колхозного строя. Результаты такого подхода не идут ни в какое сравнение с раскулачиванием, и это общеизвестно. Исчезли социалистические сельхозпредприятия вместе с материальной и социальной базами, что явилось ярким примером пагубности пренебрежения принципам преемственности в праве, так как были ликвидированы правовые основы их существования, а новых условий для перехода в другие формы не было создано. Сельские и районные советы, являвшиеся аналогом органов местного самоуправления, были распущены. Их функции передавались различным, часто некомпетентным органам, что вело к развитию деструктивных про-
цессов не только в народном хозяйстве, но и в правосознании граждан, которые были дезориентированы в своих социальных и правовых установках.
До сих пор никто даже не прокомментировал мотивов разрушения сельхозартели, имущество которой, во-первых, не входило в состав общенародной собственности, а во-вторых, организационно это были готовые акционерные общества, способные трансформироваться в любые другие формы хозяйствования на селе, предусмотренные гражданским законодательством. Сейчас же эта возможность возврата потеряна, так как потеряны и связи, и ориентиры, объединяющие сельских людей в сообщества.
Показательно, что на ежегодной пресс-конференции Президент РФ В.В. Путин на просьбу дать общую оценку президентства Б.Н. Ельцина ответил: «Он дал народу свободу». Президент не пояснил, как народ воспользовался данной «свободой». В свое время еще апостол Павел предостерегал: «Не делайте свободу угождением плоти!» На что же использовалась свобода? На реализацию принципа: «Разрешено все, что не запрещено», (который, кстати, ни в каком законе не прописан). На освобождение от исторической памяти, от преемственности в правосознании, от якобы устаревшей морали, на пренебрежение законом, на превращение многого, что считалось пороком, в обычай. Где благотворные плоды свободы: в науке, искусстве, социальном общении, правоотношениях? Их, в общем-то, нет, так как политическая свобода требует известных средств для своей реализации, например, для свободы передвижения, выбора, места работы и жительства и т.д., т.е. соответствующего уровня жизни и доходов, обеспечивающих, согласно ст. 7 Конституции РФ, достойную жизнь и свободное развитие человека.
Критерием свободы принято считать нравственный рост общества, а не рост игорных заведений, наркомании, алкоголизма, преступности, что скорее есть злоупотребление свободой, которая юридически должна быть мерой дозволенного: природой, законом, моралью, собственной совестью. Фактически произошло замещение свободы как философ-ско-правовой категории хотением как произволом личности, что породило хаос в общественном сознании. Два срока президентства В.В. Путина ушли на то, чтобы вернуть эти нормы в общественное сознание, преодолеть разрыв, образовавшийся между сущим и должным.
Часть издержек в ходе общественного переустройства была вызвана прямо-таки маниакальным стремлением как можно быстрее создать новый класс собственников, как будто именно в этом содержатся гарантии построения процветающего, правового, либерального общества. Главной функцией
государства является его способность заставить людей работать, так как любое общество основано не на собственности, а на труде. Очевидно, что такие возможности складываются, прежде всего, на местном уровне, где население решает свои насущные дела и удовлетворяет потребности.
В советской системе этого пытались достичь введением обязательности труда, что было лишь реализацией принципа: «кто не работает, тот не ест». В пореформенное время при провозглашении свободы труда как труда, основанного на интересе, а не на принуждении, в основу был положен тезис Маркса о превращении труда в жизненную потребность. Но еще ни одному государству не удавалось заставить граждан свободно трудиться как для своих, так и чужих кошельков. В России начали с создания класса собственников, носителей новой морали, правовой культуры и опоры государства, т.е. изначально совершенных людей, или, по крайней мере, граждан, тогда как следует начинать с воспитания граждан, которые в своих частных стремлениях руководствуются благом государства, а затем личным интересом.
По этим и другим причинам главные цели, провозглашенные законом РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» от 3 июня 1991 г. № 1531-1, так же, как создание широкого слоя собственников, передача предприятий трудовым коллективам, развитие конкуренции и др., оказались нереализованными. Действительными результатами указанного закона и других нормативно-правовых актов явились дикий рынок, теневая экономика и спекулятивная торговля. В организационном плане реформирование государственных и муниципальных предприятий вылилось либо в их банкротство, либо в переход в «акционерные общества с одним акционером».
Особенно абсурдным выглядит банкротство предприятий, относящихся к муниципальному сектору, так как на местном уровне почти не было бесполезных организаций или производств. Предприятия бытового обслуживания, цеха, мастерские, промкомбинаты и т.д. были нужны и тогда, и сейчас, особенно необходимы возрождаемые ныне объекты социальной сферы. Из общего числа упомянутых предприятий 80 % стали частными; 5 % - государственными; 5 % - муниципальными. Оставшиеся 10 %, видимо, составляют общественные и иные организации. Частный сектор сложился, в основном, в форме частнособственнических предприятий, и к нему более всего подходит определение «бизнес» как погоня за наживой. Собственно предпринимательства как формы промышленно-хозяйственной деятельности там мало. Базовая конструкция, установленная ст. 8 Конституции РФ, в соответствии с
которой в России признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности, приняла неустойчивый вид, так как Гражданский кодекс РФ приспособлен целиком под частную собственность.
В результате глобальной денационализации так и не произошло позитивных перемен в принципах управления производством на бывших государственных и муниципальных предприятиях, хотя большинство из них были преобразованы в акционерные общества. Приобретение крупных пакетов акций зачастую использовалось новыми владельцами как спекулятивная сделка, рассчитанная на выгодную перепродажу акций, и вовсе не связывалась с интересами повышения эффективности производства конкретного акционерного общества. Таким образом, вся местная собственность, даже такая высокоэффективная, как сфера услуг, рынков, гостиничный бизнес и др., перешла в частные руки и стала работать на частный интерес.
В то же время в действующем законодательстве есть незаслуженно забытый Закон «Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)» от 19 июля 1998 года № 115-ФЗ, который мог бы существенно улучшить организацию хозяйственной деятельности в России, причем все в этом Законе отвечает духу и букве Конституции РФ и основным целям социального и правового государства. В общем смысле он призван сделать народ России не только формальным, но и реальным сувереном власти, так как предполагает заменить поголовную пролетаризацию населения массовыми собственниками акционерных компаний (народных предприятий). Девизом Российского союза народных предприятий (РСНП) являются слова: «Мы работаем лучше других, потому что работаем на себя». В любом случае, ни одно народное предприятие не было пока объявлено банкротом.
Особенно этот девиз привлекателен для предприятий муниципальной формы собственности. Для большинства городских предприятий реального сектора экономики форма народного предприятия является наиболее оптимальной как с экономической, так и с правовой точек зрения, так как ведет к устойчивому росту слоя крепких горожан, объединяющих в себе черты предприимчивого работника. В США, в развитых европейских странах доля наемных работников-собственников своих предприятий значительно выше, чем в России, да и их законодательство предусматривает более льготные условия для организации и деятельности таких акционерных обществ. Трудно даже предположить, сколько предприятий-банкротов (а их в России сотни тысяч) могли бы выжить в рыночных условиях в фор-
ме народных предприятий. Могли бы, но не выжили, так как не воспользовались нормами закона о народных предприятиях в силу его несовершенства.
В статье 2 рассматриваемого закона устанавливается, что народное предприятие может быть создано путем преобразования любой коммерческой организации, за исключением государственных унитарных предприятий, муниципальных унитарных предприятий и открытых акционерных обществ, работникам которых принадлежит менее 49 % уставного капитала. Создание народного предприятия иным способом не допускается. Далее в законе прописана процедура голосования по вопросу создания народного предприятия, которая по своей сложности приближается к процедуре принятия федерального конституционного закона РФ. «Работники коммерческой организации, участники которой приняли указанное в пункте 2 настоящей статьи решение не менее чем тремя четвертями голосов от их списочной численности, в установленном законодательством Российской Федерации порядке дают согласие на создание народного предприятия» (п. 4 ст. 2). И далее в таком же ограничительном духе. С учетом того, что первоначально почти все хозяйственные общества создавались на базе государственных и муниципальных предприятий, народные предприятия возникали столь же редко, как гроза зимой. Не вдаваясь в подробности, выскажем лишь мнение, что данный закон, в основном, не работает из-за упоминания в нем особой формы народного предприятия и того, что оно - акционерное общество работников, что затрудняет его превращение в акционерное общество с одним акционером, т.е. личное предприятие.
Рассматриваемый федеральный закон (в совокупности с отмененным Уставом сельхозартели (колхоза) при других обстоятельствах мог бы привести к созданию широкого слоя работников-собственников и позволил бы плавно перевести на новые экономические рельсы многие развалившиеся предприятия России. Но система государственно-олигархического капитализма, сложившаяся ко времени принятия этого закона, уже не могла допустить существования такого экономически и идеологически опасного конкурента, как народное предприятие. Тем самым грубо нарушен конституционный принцип равного признания и защиты всех форм собственности, законно установленных в РФ, поставлен неоправданный барьер на пути многоукладности народного хозяйства, в том числе и местной экономики, которая понесла наиболее тяжелые потери. В то же время в обращении Президента РФ В.В. Путина к РСНП отмечалось, что «народные предприятия действуют сегодня во многих российских регионах. Они востребованы в различных областях производ-
ства и переработки, в условиях современной рыночной экономики стремятся укреплять свои позиции». Муниципальные власти, опираясь на поддержку Президента РФ, могут решить множество местных вопросов, используя правовой ресурс, заложенный в ФЗ о народных предприятиях.
Следующим примером неудачного регулирования местного самоуправления явился Федеральный закон № 154-ФЗ от 28 августа 1995 г., который за время своего действия не решил всех вопросов по проведению муниципальной реформы. Новый Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ направлен на изменение содержания и формы местного самоуправления по сравнению с Законом № 154 от 28 августа 1995 года, т.е. законом с тем же названием. Законодатель изменил характер действующего закона о местном самоуправлении и пошел на создание нового, вступившего в силу с 1 января 2006 года закона. Этот факт интересен сам по себе, тем более, что и в отношении старого закона не было особой критики или широких дискуссий, хотя его первоначальная концепция была существенно изменена многими поправками и дополнениями. На базе закона № 154-ФЗ практически с нуля сформировалась местная власть, была отработана местная правовая база, а население освоилось с новыми управленческими и административными подходами, что привело к качественному росту правосознания граждан.
Причины замены Федерального закона № 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» в научных кругах правоведов называют разные. Одна из них заключается в том, что гарантированные полномочия представительных органов составили в нем всего несколько пунктов, тогда как все остальное оказалось в руках глав муниципальных образований. По сути, закон № 154-ФЗ закреплял авторитарную структуру и соответствующую ей систему органов местного самоуправления, сложившуюся после антиконституционного разгона демократически избранных советов в 1993 году.
Несомненно, что эти процессы нашли отражение в правосознании населения на уровне муниципальных образований в том плане, что не прибавили ему уверенности в реальности решения местных проблем самостоятельно и под свою ответственность. Поэтому некоторая пассивность населения в развитии общественной инициативы и гражданских структур объясняется выжидательной позицией по отношению к муниципальной реформе, которая либо превратит местное самоуправление в придаток властной вертикали, либо в соответствии с Конституцией РФ сделает его самостоятельным в решении
местных проблем, что напрямую связано с ростом правосознания, гражданственности и общей правовой культуры у ее истоков - структур местного самоуправления.
Литература
1. Храмчихин А. Конструктор красного цвета // Русская жизнь. 2007. № 8.
2. Гельвеций К. Статьи. М., 1987.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 47.
4. Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы. М., 2006.
5. Тимофеев Н.С. Государство, местное самоуправление и гражданское общество: аспекты и пределы взаимодействия // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 9.
6. Российская газета. 2008. 24 января.
7. Кара-Мурза С. Без компаса скептического разума // Литературная газета. 2007. 10-16 октября.
