CC BY
43Дискуссионная трибуна
Голоса молодых
УДК 101.3
Марина Сергеевна КОВАЛЕНКО,
адъюнкт факультета по подготовке научно-педагогических кадров Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск)
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ МИРА ВЕЩЕЙ КАК СОСТАВЛЯЮЩЕГО БЫТИЙНОГО ПРОСТРАНСТВА ЛИЧНОСТИ
SOCIAL AND PHILOSOPHICAL ANALYSIS OF THE WORLD OF THINGS AS A COMPONENT OF PERSON'S EXISTENTIAL SPACE
В статье исследуется мир вещей как составляющая бытийного пространства личности. Автор обращает внимание на ценностное значение вещей в жизни человека, поскольку, вступая в вещеотношения, человек расширяет свое бытийное пространство, тем самым создает себя и сам меняется под воздействием мира вещей.
The article considers the world of things as a component of person's existential space. The author pays attention to the value of things in human life, since joining the things relations a man extends his existential space, thereby he creates himself and is changed under influence of the world of things.
Ключевые слова: бытийное пространство личности, мир вещей, вещеотношения, суверенность.
Keywords: person's existential space, world of things, things relations, sovereignty.
ир вещей, находящихся в постоянном обиходе и включенных в
Личная «вещесфера» человека - это те атрибуты его бытия, которые создают у него ощущение комфорта, защищенности, благополучия, принадлежности, со-причаст-ности, удовлетворения, состоятельности и т.д.1 Этот мир материальной культуры являет собой как бы «неорганическое тело» человека, многократно усиливая его мощь, опредмечивая его способности и таланты.2 Вещи представляют собой своего рода сообщение другим людям о себе. Можно говорить об особом «вещном» языке коммуникаций, который для многих людей является ос-новным.3
сферу увлечений и интересов человека, крайне разнообразен. Наряду с телом человека, его привычками, ценностями, социальными связями и территориальными притязаниями, материальный мир вещей ценен для его обладателя и включен в его бытийное пространство. Ценностное значение вещей раскрывается лишь в социальном контексте, когда человек вступает в вещеотношения, дает вещам определенную смысловую нагрузку относительно своей личности и определяет их значимость для себя. Взаимодействие человек-вещь является одним из факторов, оказывающих влияние на формирование личности человека. Вступая в вещеотно-шения, человек расширяет свое бытийное пространство, тем самым он создает себя и сам изменяется под воздействием мира вещей.
В сознании человека современной цивилизации, стремительно изменяющейся под воздействием научно-технического прогресса, вещь из незаметного, но необходимого элемента обыденной жизни превращается в своего рода «сакрализован-ный» предмет культа потребления и в су-
3
Вестник Сибирского юридического института МВД России —
шественную категорию сознания.4 Веши мощно вторгаются в духовный мир человека и без них современный человек уже не мыслит жизни, как средневековый русич не мыслил жизни без иконы.5
Веши обладают разной степенью интимности по отношению к их владельцу. Одежда как символ эмоциональной заши-шенности и личной идентичности, деньги как «всеобщий эквивалент» могущества, автомобили, компьютеры, мобильные телефоны - все эти предметы могут рассматриваться как средство самоутвержде-ния.6 С недавних пор термин «привязанность» используют и по отношению к вещам, которые человек присвоил, индивидуализировал.
В философской работе «Восемь смертных грехов современного цивилизованного человечества» К. Лоренц писал о причастности вещей к человеческой жизни: «На первый взгляд может показаться парадоксальным и даже циничным, если я выражу уверенность, что сожаление, которое мы испытываем, выбрасывая в мусорный ящик верные старые брюки..., имеет общие корни с социальными связями, соединяющими нас с друзьями. И тем не менее, когда я думаю о том, с какими чувствами я в конце концов продал наш старый автомобиль, с которым были связаны бесчисленные воспоминания о чудесных путешествиях, я совершенно уверен, что это было чувство того же рода, как и при расставании с другом»7.
П. Лунт и С. Ливингстоун полагают, что вещи можно рассматривать как части семейных отношений. Проводя интервью с семьями, они обнаружили, что вещи часто выступают маркерами для обозначения обязанностей и ролевых идентичностей, способами поощрения и наказания, предметом спора и средством управления. И. Альтман вещи связывает с территориальным поведением и рассматривает как один из специфических человеческих маркеров личной территории. Он отмечает, что для людей обладание объектами равноценно обладанию местом. Лети не считают место в кровати или за обеденным
столом своим, если там нет их вещей. То же наблюдается и у взрослых. Не только дом - это «крепость» человека, но и автомобиль, ручка, одежда, книга. Путешествуя по миру, человек делает его своим благодаря личным вещам; больной в больнице окружает себя своими вещами.
С. Торкл, исследуя отношения с таким объектом, как компьютер, пришел к выводу, что он обладает возможностью символического влияния на человека, будучи носителем тревог, эмоций, раздумий людей. Слитность субъекта с его вещами также подтверждается в работе Б. Крае и X. Фенске, которые показали, что агрессивное вождение опосредованно значимостью образа мачо для водителя и мощностью двигателя. Этот феномен основан на идентификации собственной маскулинности с мощностью предмета-заместителя, причем эта связь особенно сильна у более молодых водителей, в то время как более взрослые и опытные, по-видимому, рассматривают автомобиль всего лишь как средство передвижения, не идентифицируясь с ним.
Все это укрепляет убеждение, что человек может быть понят как экзистенци-ально-телесно-психо-территориальная целостность в единстве с вещной средой как объектом идентификации.8
Присваивая вещный мир, идентифицируясь с ним, человек испытывает необходимость в суверенности этого мира, в уважении к личной собственности со стороны других. Измерение «суверенность вещей» достигает максимума актуализации в раннем возрасте. Это вполне соответствует пониманию раннего возраста как отмеченного становлением предметной деятельности. В дошкольном возрасте личные вещи также сохраняют значимость, что чрезвычайно важно, потому что традиционное понимание смысла дошкольного возраста как продуктивного в ментальной и социальной сфере иногда недооценивает потребность в материальной личной собственности, которая у дошкольников остается очень высокой. По мере взросления личные вещи меняют содержание, но все равно ос-
Голоса молодых Дискуссионная трибуна
таются маркерами идентичности и социальной успешности.
Роль вещного мира в жизни человека изучалась философами начиная с античности. Понятие «вещь» терминологически входит в обиход древнегреческой философской мысли в У-1У в. до н.э. В этот период высказывалась точка зрения, согласно которой все, как оно представляется людям, так и существует. «Какими вещи являются мне, - утверждал Протагор, - таковы они и суть для меня, а какими тебе, таковы они для тебя!»9.
К IV в. до н.э. древнегреческая философия дает новое видение материального мира. Вещи, согласно Лемокриту, образованы полным набором «семян-атомов». Поэтому материальный мир в целом не имеет ни начала, ни конца. Число тел и миров, которые потенциально могут возникать, бесконечно. Платон говорит о существовании двух родов вещей: зримых - это чувственно воспринимаемые вещи, они непрерывно изменяются (в том числе человеческое тело) и безвидных, чувственно не воспринимаемых, которые всегда неизменны (идеи, понятия). Началом, объединяющим и мир идей, и материю (телесный мир), у Платона является душа. Она есть в каждой вещи и во всем космосе. Поэтому подлинной субстанцией всякого бытия (всякой материальной вещи) является не собственно идея, выражающая сущность вещи, а душа. Человек познает окружающий мир вещей. Но истинное в них (то есть идею, сущность) мы обнаруживаем не с помощью тела (органов чувств), а путем размышления о каждой вещи.10
Начиная с Аристотеля, понятие «вещь» прочно входит в обиход философского знания. Материальные вещи (тела) - это преходящие, изменяющиеся «чувственные вещи», в отличие от бестелесных «вечных вещей» - идей, понятий. Аристотель использует понятие «вещь» для обозначения объективного индивидуального бытия. Самостоятельным существованием в себе вещь обладает согласно собственной природе.
Лля философии и науки XVII-XVIII вв. категория вещи является всеобщим понятием, выражающим относительно устойчивое самостоятельное существование (материальное - природная вещь, идеальное - интеллектуальная, идеальная вещь). Как и в античной философии, понятие вещи здесь выступает в качестве категории реального бытия и познания.11
Философские системы Лекарта и Спинозы акцентировали внимание на субстанциональном единстве мира вещей, вместе с тем фактически растворяя вещи в их свойствах. Идея субстанционального единства вещей не могла удовлетворительно объяснить относительную самостоятельность бытия вещей, тот факт, что всякая реальная вещь, демонстрируя постоянство во всех своих механических взаимодействиях и перемещениях в пространстве, представляет собой совокупность, единство именно данных конкретных свойств.
Учение о субстанциональной самостоятельности бытия вещей, понимание вещи как субстанции было предложено Локком и Лейбницем. Если для Локка материальные вещи суть эмпирические субстанции, то субстанциональная основа вещи у Лейбница - идеальна, духовна. Локк понимает материальную вещь прежде всего как тело, состоящее из мельчайших плотных, протяженных частиц, которые характеризуются расположением (движением). У Лейбница вещи обладают еще большей, чем у Локка, субстанциональной самостоятельностью. Ему характерно представление о мире вещей как мире бесконечно разнообразных субстанций. С вещами, по Лейбницу, постоянно происходят какие-либо изменения, они активны, им присущи силы. Сила вещей состоит из бесконечного множества сил, то есть отдельных субстанций.12
Лля Канта несомненно объективное существование мира вещей вне познающего субъекта. Однако проблема заключается в том, что, хотя материальные вещи и даны нам как предметы наших чувств, мы ничего не знаем «каковы они сами по себе», а знаем только их явления, то есть пред-
Вестник Сибирского юридического института МВД России —
ставления, которые они в нас производят, воздействуя на наши чувства.
Согласно Шопенгауэру, картина мира, которая складывается у человека, есть результат объективации вовне воли и представления субъекта. Поскольку мир есть представление, он включает в себя объективированные волей предметы и явления. В философской системе Шопенгауэра вещный мир изначально не вне-положен человеку, а служит его выражением и отражением - и потому-то так ценен и оберегаем.13
Производство и употребление вещей создало самого человека и среду его существования. С помощью орудий и других предметов, служащих обыденному бытию, человечество создало особый мир - вещные условия существования человека. Человек, создавая вещный мир, психологически вошел в него со всеми вытекающими из этого последствиями: мир вещей - это среда обитания человека, условие его бытия, средство удовлетворения его потребностей и условие умственного развития и развития личности в онтогенезе.14
1 Рахманкулова Д.Р. Вещь как мера культуры человека : автореф. дис. ... канд. филос. наук : 24.00.01. Нижний Новгород, 2005. С. 3.
2 Философия : учебное пособие для высших учебных заведений / под ред. В.П. Кохановского. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2003. С. 347-348.
3 Нартова-Бочавер С.К. Человек суверенный: психологическое исследование субъекта в его бытии. СПб.: Питер, 2008. С. 146.
4 Бодрийар Ж. Система вещей. М., 2001.
5 Бычков В.В. Эстетика : учебник. 2-е изд,. перераб. доп. М.: Гардарики, 2008. С. 485, 492.
6 Нартова-Бочавер С.К. Указ. соч. С. 148.
7 Лоренц К. Восемь смертных грехов цивилизованного человечества // Вопросы философии. 1992. №3. С. 48.
8 Нартова-Бочавер С.К. Указ. соч. С. 150151.
9 Антология мировой философии. Т. 1 Ч. 1. М., 1969. С. 317.
10 Райбекас А.Я. Вещь, свойство, отношение как философские категории : монография. Томск : Издательство томского университета, 1977. С. 15-17.
11 Там же. С. 42-43.
12 Там же. С. 58-59.
13 Нартова-Бочавер С.К. Указ. соч. С. 27.
14 Мухина В.С. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отрочество : учебник для студ. вузов. 4-е изд., стереотип. М.: Издательский центр «Академия», 1999.
