CC BY
225С.В. ДЕВЯТОВА доктор философских наук, профессор МГУ имени М.В. Ломоносова
В.И. КУПЦОВ доктор философских наук, академик РАО, профессор МГУ имени М.В. Ломоносова*
Социально - экономические реформы Тюрго. Надежды и реальность
История Франции во второй половине XVIII в. была наполнена борьбой власти и знати за сохранение старых порядков, которые уже омертвели и готовы были атрофироваться. Главным итогом этих интеллектуальных столкновений стало убеждение большинства французов в необходимости радикальных реформ в стране. Это было осознано даже Людовиком XVI, который, защищая идею абсолютизма и понимая необходимость перемен, привлёк для реализации этой цели своих замечательных сограждан.
«Став всем в государстве, - писал в 1884 г. российский историк Г.Е. Афанасьев (1848-1926) - королевская власть взяла на себя непосильную задачу заменить собою силу общественную. Не допуская политической самостоятельности общества, она приняла на себя ответственность за всё происходящее в государстве и не только за то, что делалось, но и за то, что не делалось и чего она не в силах была бы сделать»1.
После смерти маркизы де Помпадур с февраля 1769 г. фавориткой французского короля Людовика XV стала г-жа Дюбарри. Она, в отличие от своей предшественницы, не проявляла большого интереса к государственным делам. Канцлер Мопу подарил Дюбарри портрет английского короля Карла I, созданный Ван Дейком. Этот
* Девятова Светлана Владимировна, e-mail: natyre @philos.msu.ru, Купцов Владимир Иванович.
1 Афанасьев Г.Е. Главные моменты министерской деятельности Тюрго. Одесса, 1884, с. 2.
король в 1649 г. был казнён во время революции «как тиран, изменник, убийца и враг государства». Она повесила портрет Карла I рядом с портретом Людовика XV и постоянно напоминала королю об участи англичанина, убеждая его быть твёрдым в своих решениях.
Людовик XV умер 10 мая 1774 г. В своём завещании внуку он признавался, что плохо правил страной. А во время причастия покаялся в том, что давал пример безнравственности своим подданным. Его смерть последовала от оспы, которой его заразила одна из девушек, присланных ему для любовных развлечений. Достойный конец распутного и бездарного правителя! Похороны Людовика XV во избежание инцидентов проходили ночью. Народ нисколько не сожалел о кончине короля. Все облегчённо вздохнули в тревожном ожидании перемен к лучшему.
Граф де Мерси 11 сентября 1774 г следующим образом охарактеризовал последние годы правления Людовика XV.
«Достойные сожаления излишества короля в последние четыре года его жизни окончательно опозорили его царствование. Государство оказалось во власти презренного создания, родственники которого и все окружающие его составляли собрание гнусных и ничтожных людей, а Франция была отдана под их иго. Честные люди постарались отойти в сторону, предоставив место негодяям всякого рода, наводнявшим двор. С этого момента настали только смуты, беззакония, скандалы. Всё было опрокинуто; не было ни руководства принципов, ни традиций - всё предоставлено случаю. Унижение, в котором находилась нация, вызвало в ней чувство стыда и невыразимого уныния. Таким образом на сцене остались только негодяи, и самые священные обязанности были позабыты»1.
1 Рокэн Ф. Движение общественной мысли во Франции в XVIII веке. СПб., 1902, с.337.
А вот как оценивал руководство Францией Людовиком XV известный английский публицист, историк и философ Т. Карлейль (1795 - 1881).
«Презренный! - риторически обращался к Людовику XV Т. Карлейль в 1837 г. - Ты совершил столько зла, сколько было в твоих силах. Совершенно непонятно, зачем ты пришёл в этот мир, какую принёс пользу - всё твоё существование кажется какой-то ошибкой природы, отвратительным выкидышем»1.
Новый король Людовик XVI (1754 - 1792) был добрым, но бесхарактерным, слабовольным, не обладал глубоким умом, однако, в отличие от своего предшественника, был честным в личной жизни. Его рост был около 165 см. Он любил скакать на лошади, мастерить, заниматься самой грубой работой, ценил порядок и точность, был методичен.
Перед молодым королём стояли огромные проблемы: оздоровить экономику страны, добиться снижения уровня политической напряжённости и восстановить доверие к власти. Французы ждали радикальных перемен. Многие надеялись на то, что позорное прошлое навсегда ушло, и теперь страна вступит в новую эру благотворного развития. Оценивая ситуацию, сложившуюся после смерти Людовика XV, Г.Е. Афанасьев писал: «От правительства Людовика XV ждать было нечего, царствование Людовика XVI должно было решить вопрос: произойдёт ли революция по почину и под руководством правительства, или последнее, выпустив руль из рук, само будет снесено вихрем начавшейся бури»2.
Людовик XVI понимал необходимость реформ и готов был встать на этот путь. Не будучи ещё королём, он вполне в духе своего времени считал недопустимым произвол со стороны власти. «Править
1
Карлейль Т. Французская революция. История. М., 1991, с.20.
2 Афанасьев Г.Е. Главные моменты министерской деятельности Тюрго, с.16.
людьми не значит порабощать их. Людьми необходимо управлять, чтобы сохранить им свободу; поэтому народами надо управлять по общим законам, а не по частному произволу»1.
Неотложными задачами, которые следовало решать молодому королю, были увольнение ненавистных министров, восстановление разогнанного парламента, укрепление финансовой системы страны, прекращение голода, который периодически охватывал Францию.
В первом же своём указе в конце мая 1774 г. Людовик XVI эффектно отказался от полагавшихся ему по традиции при вступлении на престол 24 млн. ливров.
Затем он решительно взялся за обновление команды, осуществлявшей власть во Франции. Главными фигурами, управлявшими страной при прежнем короле, были герцог д'Эгийон, выполнявший функции министра иностранных дел и военного министра (с 1770 г.), канцлер Мопу, являвшийся министром юстиции (с 1768 г.), и генеральный контролёр финансов (с 1769 г.) аббат Террэ. С ними французы связывали все беды, которые обрушились на них в последние годы правления Людовика XV.
Их управление, хотя оно содержало стремление улучшить положение в стране, было недальновидным и вероломным. Вот два характерных примера стиля действия властей.
В 1771 г. возникло острейшее противостояние королевской власти и парижского парламента, которое быстро распространилось на все провинциальные органы власти.
Следуя совету канцлера Мопу, с целью усиления королевской власти и ослабления противостояния действиям правительства со стороны парламента, Людовик XV представил 7 декабря 1770 г. знаменитый эдикт, который вызвал возмущение парламентариев. В
1 Пименова Л.А. Власть монарха абсолютна, но не произвольна: Людовик XVI и парламенты в 1774 г. // Французский ежегодник. М., 2005, с.202.
нём осуждалась парламентская практика критики королевских указов, высказываний о незаконности обязательной регистрации правительственных указов в присутствии короля, подчёркивалось, что вся законодательная власть в стране принадлежит безраздельно только королю. Парламентариям запрещалось вступать между собой в какие-либо связи в процессе обсуждения законов, объявлялись недопустимыми коллективные отставки парламентариев.
Этот эдикт был отклонён парламентариями. Они рассматривали его как акт унижения. Однако на следующий день парламентарии были вызваны в Версаль, и в присутствии короля эдикт был зарегистрирован. В этих условиях парламентарии приняли решение прекратить свою работу. Они просили короля взять назад этот эдикт, но Людовик XV был непреклонен.
Король приказал парламентариям возобновить их деятельность. Но они не подчинились этому приказу. В ночь с 19 на 20 января 1771 г. всем парламентариям было предложено подписать заявление о согласии или несогласии продолжать свою служебную деятельность. Один из членов парламента так прореагировал на это предложение: «Н е т - слишком грубо по отношению к моему королю; д а - слишком позорно для меня». Парламентарии так и не дали согласия на продолжение работы. В результате 21 января 1771 г. 130 членов парламента были отправлены в ссылку. Они и их дети лишались права занимать какую-либо судебную должность. Так прекратил своё существование парижский парламент. Этот конфликт королевской власти и парламента вызвал огромный резонанс по всей стране. Народ, конечно, стоял на стороне парламента. Провинциальные парламенты, которые активно поддержали позицию парижан, были также все закрыты в течение 1771 г.
Парламенты разгонялись и прежде, например, в 1720 г., 1732 г., в 1740 г. Однако столь острое противостояние различных ветвей власти не имело прецедента.
Реакция среди интеллектуалов на эту акцию была различной. Вольтер ей аплодировал. И у него было немало оснований для этого. Сколько раз по постановлению парламента его сочинения, а также произведения его единомышленников запрещали и сжигали!
«Почти всё королевство пребывает в состоянии возбуждения и потрясения, - писал Вольтер своим друзьям, - брожение в провинциях столь же велико, как и в самом Париже... разве распущенные суды не были зачастую гонителями и варварами? .Что до меня, то я полагаю, что король прав, и поскольку всё равно надо кому-то служить, то уж лучше покориться власти одного льва хорошего рода, рождённого более сильным, нежели я, чем быть под началом двухсот крыс моей породы»1.
А вот Кондорсе не одобрял этих действий. И в его соображениях по этому поводу был свой резон. «Между тем нам нечего слишком уж радоваться, - говорил он. - Те трибуналы, что придут им на смену, возможно, будут ещё фанатичней и продажней, во всяком случае, такими же варварами, только ещё более несправедливыми»2.
Второй пример беспардонности действий власть имущих представляет деятельность общества Малиссэ. Эта организация занималась скупкой хлеба с целью его последующей перепродажи по высоким ценам, получая в результате этой спекуляции огромные барыши. В народе её называли «обществом голодовки». В этом обществе пайщиками значились сам министр финансов аббат Террэ и король Франции Людовик XV!
1
Токвиль А. де. Старый порядок и революция. М., 1997, с.133.
2 Бадентэр Э., Бадентэр Р. Кондорсе. Учёный в политике. М., 2001, с.47.
Всеобщую ненависть вызывала и последняя фаворитка умершего короля мадам Дюбарри (1743 - 1793).
Уже в день смерти Людовика XV мадам Дюбарри, которую молодая королева Мария Антуанетта называла тварью, была сослана в монастырь без права контактов с кем-либо. В 1775 г. она перестала быть узницей. Ей разрешили поселиться в своём, подаренном Людовиком XV замке. Жизнь Дюбарри протекала вполне благополучно вплоть до революции и закончилась в 1793 г. на гильотине. Таков был приговор, вынесенный ей революционным трибуналом, как вступавшей в «сношения с врагами государства и их агентами».
2 июня 1774 г. герцог д'Эгийон сам подал в отставку, не дожидаясь пока ему это предложат сделать. А 24 августа были вынуждены уйти со своих постов Мопу и Террэ. Французы восприняли их отставку как подарок со стороны молодого короля. А поскольку именно в этот день на праздник святого Варфоломея в 1572 г. состоялось массовое убийство в Париже гугенотов (около 3-х тыс.), смещение с постов главных лиц в правительстве 24 августа 1774 г. стали называть «Варфоломеевской ночью министров».
24 августа 1774 г. генеральным контролёром финансов и государственным министром назначается Тюрго.
Кондорсе в письме Вольтеру выражал своё восхищение этим событием: «Не могло произойти события более счастливого для Франции и для разума человеческого. Никогда ещё ни в один из монарших советов не входил человек, так удачно совмещающий в себе добродетель, отвагу, бескорыстие, любовь к общественному благу, просвещение и усердие в его распространении. Отныне я сплю и просыпаюсь так же спокойно, как если бы находился под защитою
л
всех законов Англии»'.
1 Бадентэр Э., Бадентэр Р. Кондорсе. Учёный в политике,с.66.
Вольтер в свою очередь в письме по этому случаю к Тюрго, упоминая приведённую оценку Кондорсе значимости его назначения министром, восклицает: «А я должен Вам сказать, что считаю себя весьма несчастным, ибо собираюсь умирать в то время, когда добродетель и выдающийся ум на месте. Вы будете завалены комплиментами правдивыми, и вы будете почти единственным человеком, с которым это случилось»1.
И действительно, А.Р.Ж. Тюрго (1727 - 1781) был замечательным человеком - умным, честным, бескорыстным, патриотом, желавшим всей душой блага своему народу. Это был выдающийся представитель идеологии Просвещения. Закончив теологический факультет Сорбонны, он отказался от духовной карьеры. Тюрго приобрел значительный опыт государственного управления во время службы с 1751г. по 1761 г. чиновником парижского парламента, а с 1761 г. по 1774 г. - интендантом (фактически губернатором) в Лиможе. Он имел энциклопедическое образование, проявлял интерес к естествознанию, математике, географии, истории, праву, филологии. Тюрго свободно владел латинским и греческим языками, писал стихи, увлекался философией. Главным же предметом его занятий была экономика.
В экономике он разделял взгляды близкие к физиократам, развивавшим прогрессивное в то время направление экономической мысли. К нему принадлежали В. Мирабо, Дюпон де Немур. Примыкал к физиократам и В. де Гурнэ, с именем которого связывают знаменитое требование «Дайте людям самим делать свои дела, дайте делам идти своим ходом». Главой физиократов был Ф. Кене. Он впервые чётко разделил издержки производства на единовременные и текущие. Ему принадлежит важная роль в формировании понятия
1 Афанасьев Г.Е. Главные моменты министерской деятельности Тюрго, с.23.
чистого продукта как произведённого продукта за вычетом издержек, связанных с его созданием. Ф. Кене было введено важнейшее в экономической науке понятие о круговороте произведённых продуктов и доходов, в котором было отображено общественное воспроизводство. Вместе с тем физиократы недооценивали значимость промышленного производства. Они считали, что производительным является только сельское хозяйство. Тюрго не разделял эту позицию. Он очень высоко оценивал экономическое учение Гурнэ, поддерживая его взгляды на экономику и, прежде всего, его представление о её саморегуляции. Вот как Тюрго излагал их суть в «Похвальном слове Венсану де Гурнэ», написанном в 1759 г. в связи со смертью этого замечательного экономиста: «Всё его учение основывалось на абсолютной невозможности управлять посредством неизменных правил и постоянного наблюдения за множеством операций, сама необъятность чего препятствует ознакомлению с ними. Поэтому он хотел, чтобы администрация не считала нужным водить всех людей на помочах, чтобы она давала им возможность двигаться самостоятельно и рассчитывала больше на естественную силу заинтересованности, чем на внешнее и искусственное принуждение посредством постановлений, всегда произвольных по своему содержанию, а зачастую и по своему применению»'.
Тюрго первым стал развивать представление о прогрессивном развитии человечества, введя само понятие «прогресс». Он писал, что «нравы смягчаются, человеческий разум просвещается, изолированные нации сближаются, торговля и политика соединяют, наконец, все части земного шара. И вся масса человеческого рода, переживая попеременно спокойствие и волнения, счастливые времена и годины бедствия, всегда шествует, хотя медленными
1 Тюрго. Избранные экономические произведения. М., 1961, с.79.
шагами, ко всё большему совершенству»1. «Ни одно изменение не совершалось без того, - отмечал Тюрго, - чтобы не дать в итоге какой-нибудь выгоды, ибо каждое служило опытом. Ибо каждое распространяло, улучшало или подготовляло просвещение... И таким образом, попеременно, переходя от волнения к спокойствию, от добра ко злу, вся масса человеческого рода беспрерывно шествовала к своему совершенствованию»2.
Ему принадлежит и вычленение трёх стадий в историческом развитии: религиозной, спекулятивной и научной. Как известно, именно на этой основе развил своё представление о стадиях эволюции мышления О.Конт (1830 - 1842), обосновывая позитивистскую философию.
Вступив в должность министра, Тюрго намеревался решительно действовать в направлении существенного преобразования социально-экономического положения во Франции. Он считал недопустимым увеличение налогов, не предполагал прибегать и к займам. Уравновешивания расходов с доходами министр финансов надеялся достичь посредством строгой экономии и борьбой со злоупотреблениями.
«В будущем можно надеяться, - писал Тюрго королю сразу же после вступления в должность министра, - путём поднятия сельского хозяйства, уничтожения злоупотреблений при сборе налогов и более справедливого распределения повинностей добиться значительного улучшения положения народа, не уменьшая при этом сколько-нибудь чувствительно доходов государства; но никакие реформы невозможны
о
без предварительной экономии»3.
1 Тюрго. Избранные философские произведения. М., 1937, с.52.
2 Там же, с. 87.
3 История Франции. М.,1972, т.1, с. 306.
Он был сторонником неограниченной свободы производства и торговли, ликвидации многочисленных пошлин при ввозе и вывозе товаров из одной области в другую, при переезде мостов, переправе через реки, при переправе на пароме и т.п., сохраняя только пошлины для внешней торговли. Тюрго был противником привилегий, барщины, цеховой организации производства. Он считал, что, в конце концов, на все доходы необходимо ввести единообразный налог.
Министр финансов планировал учреждение на выборной основе муниципальных советов, начиная с деревенских и кончая общим государственным. Их члены, получившие полномочия на основе выборов, могли бы выражать свои желания, но не имели бы исполнительной власти.
У него был также и план радикального изменения в кратчайший срок духовной жизни страны. Он считал необходимым создание в стране системы национального образования, независимого от религии. В своей записке королю Тюрго писал: «Я осмелюсь утверждать, Государь, что через десять лет Ваш народ будет неузнаваем, что своей просвещённостью, благовоспитанностью, усердием к службе Вашему величеству и отчизне он бесконечно превзойдёт все прочие народы. Дети, которым сегодня исполнилось 10 лет, окажутся тогда подготовленными к служению государству, преданными своей стране, покорными власти не из-за страха, а в силу понимания, готовыми прийти на помощь своим согражданам, привыкшим признавать и уважать правосудие»'.
Являясь убеждённым сторонником свободы совести, Тюрго выступал за прекращение культивируемого во Франции преследования протестантов.
1 Токвиль А. де. Старый порядок и революция, с.129.
По его инициативе от имени правительства было приказано прекратить нападки на философов и уничтожить сочинения, в которых они осуществлялись. Прогрессивные французы почувствовали поддержку нового министра. С другой стороны эта направленность в деятельности Тюрго вызвала большую критику со стороны знати, духовенства, тех, кто жил, нарушая закон. И вот уже с декабря 1774 г. стали распространяться слухи о том, что нового министра в скором времени ждёт отставка.
Вступая в должность, Тюрго продемонстрировал сразу же своё бескорыстие и преданность делу улучшения положения в стране тем, что уменьшил полагавшееся ему жалованье со 142 тыс. ливров в год до 80 тыс. Кроме того он отказался от полагавшейся ему суммы «на обзаведение при вступлении в должность», которая у различных высших чинов могла колебаться от 60 тыс. до 340 тыс. ливров, а также от узаконенной взятки, традиционно даваемой министру генеральными откупщиками за каждый арендный договор.
В качестве новых ближайших сотрудников Тюрго пригласил своих близких друзей: Дюпона де Немура (1739 - 1817), назначив его генеральным инспектором торговли и мануфактур, и Кондорсе (1743 - 1794), который также стал генеральным инспектором торговли, заняв позднее пост инспектора Монетного двора.
Дюпон де Мур, много занимавшийся экономическими вопросами, пропагандировал в государственной деятельности осмотрительность. «Ничего с наскока, всё постепенно» - таков был его девиз. Кондорсе как математик, философ склонен был решать вопросы быстро и решительно.
Это были образованные молодые люди, яркие представители эпохи Просвещения, желавшие отдать свои силы преобразованию страны на пути прогресса. Об их гражданской позиции и восприятии реальности красноречиво свидетельствует следующее высказывание
Кондорсе. В 1775 г. он писал: «Вы говорите, будто мы страдаем искушением смотреть на богачей как на людей другой породы, будто их величие оказывает на нас какое-то магическое воздействие. Ах, знали бы вы, месье, как далеки мы от подобных фантазий!.. Нам ведь известно, насколько обогатившие их занятия менее благородны, чем тот труд, который едва позволяет нам выжить. Мы полагаем, что если деньги разрешают им с лёгкостью покупать всякие наслаждения, коих лишены мы, то они не дают им никакого права считать себя лучше или достойнее нас.»'.
Дюпон де Мур к этому времени проявил себя зрелым учёным. Он с 1765 г. был редактором «Журнала сельского хозяйства, торговли и финансов», а в 1767 г. опубликовал книгу «О возникновении и развитии новой науки», в которой систематически изложил учение физиократов.
Кондорсе - математик, социолог, философ - был в 1669 г. избран ассоциированным членом Парижской академии наук, а с 1773 г. являлся постоянным её секретарём.
Вскоре после назначения Тюрго на пост главного финансиста страны в июле 1775 г. министром внутренних дел стал бывший председатель Палаты косвенных налогов К. Мальзерб (1721 - 1794). В его ведение входило управление королевским двором, администрацией Парижа, дела духовные, работа Академий. В правительстве Франции появился ещё один прогрессивно мыслящий, образованный, относящийся к плеяде просветителей человек. Он был автором многих сочинений по политике, ботанике, земледелию, имел большой опыт государственной деятельности. В 1750 - 1763 гг. Мальзерб являлся директором Книжного департамента. На этом посту он активно поддерживал издание знаменитой «Французской энциклопедии». В это время им были написаны «Записки о
1 Бадентэр Э., Бадентэр Р. Кондорсе. Учёный в политике, с.80.
книгопечатании» (1758 - 1759). С 1763 г. по 1771 г. Мальзерб -председатель Палаты косвенных налогов. В 1771 г. в связи с позицией в оценке действий парламента, несогласной с королевской, Мальзерб был отправлен в ссылку. Однако вскоре он был восстановлен в прежней должности. В 1774 г. Мальзерб в качестве руководителя Палаты косвенных налогов направил королю представление, в котором была описана податная система страны и присущие ей злоупотребления. В нём обращалось внимание на произвол сборщиков налогов, на скрытность в действиях администрации по отношению к этой важнейшей сфере жизни государства. В этом документе впервые за время правления Людовика XVI было официально предложено созвать Генеральные штаты: «Государь, было бы подлостью говорить Вам другое; никто не должен оставлять Вас в неведении того, что единодушное желание страны состоит в том, чтобы были созваны генеральные или, по крайней мере, провинциальные штаты»1.
О взглядах нового министра красноречиво свидетельствуют следующие его высказывания.
«Возник суд, не зависящий ни от каких властителей и всеми властителями почитаемый, суд, который определяет истинную ценность всех талантов, который выносит своё суждение обо всех достойных людях. И в просвещённый век, в век, когда, благодаря книгопечатанию, каждый гражданин может говорить с целым народом, те, кто наделён талантом поучать других и даром трогать их сердца, одним словом, литераторы, стали для разобщённой публики тем, чем были римские и афинские ораторы для народного собрания» (Из речи, произнесённой в 1775 г. Мальзербом по случаю его избрания во Французскую Академию)2.
1 Рокэн Ф. Движение общественной мысли во Франции в XVIII веке, с. 359.
2 Шартье Р. Культурные истоки Французской революции. М., 2001, с.41.
«Каждого философа, каждого диссертанта, каждого литератора должно рассматривать как адвоката, которого всегда следует выслушать, даже в том случае, если его утверждения кажутся нам неверными. Иногда прения длятся веками: только публика вправе судить, и в конечном счёте она всегда вынесет приговор, когда будет знать все обстоятельства дела» (Из «Записок о книгопечатании» Мальзерба)1.
Мальзерб находился в дружеских отношениях с Тюрго, разделял многие его взгляды. Он был ориентирован на необходимость проведения в стране реформ. Мальзерб предлагал прекратить преследования протестантов и восстановить Нантский эдикт (1598 г.), настаивал на отмене пыток. Одной из первых его акций как министра было устранение практики внесудебного осуждения людей в соответствии с тайными списками. Он считал, что власти при принятии решений должны опираться на мнение нации, а с другой стороны, был убеждён в невозможности рассматривать в этом качестве существующие парламенты.
Появление в правительстве Франции двух столь образованных, умных, демократически и патриотически настроенных министров вселяло надежду на успешное преодоление многих трудностей в жизни французов.
Вступив на пост министра финансов, Тюрго столкнулся сразу же с тремя важнейшими проблемами: парламентской, бюджетной и зерновой.
Монархия во Франции, реально отказавшаяся от регулярного созыва Генеральных штатов, которые появились ещё в 1302 г., согласилась на образование в крупнейших городах страны парламентов, состоящих из привилегированных классов, предписывая им рассмотрение наиболее важных судебных дел, касающихся
1 Шартье Р. Культурные истоки Французской революции, с.58.
короля, принцев крови и т.п. Они должны были выполнять также функцию высших апелляционных судов. Парижскому парламенту предоставлялось право регистрации королевских указов, после чего они приобретали силу закона. В XV в. парламенты Франции добились права ремонстрации - не регистрировать королевские акты, если они с их точки зрения не соответствуют законам и обычаям страны. Таким образом, они получили возможность воздействовать на власть. Парламенты наряду с Парижем были созданы в 18 крупнейших городах страны, в том числе в Тулузе, Гренобле, Бордо, Дижоне, Руане, Метце, Ренне, По, Безансоне, Эксе, Дуэ, Нанси. Однако их реальное участие в управлении страной было эфемерно.
«Мне даже трудно сказать, - писал о парламентах товарищ Тюрго со времени их учёбы в Сорбонне аббат де Вери, имевший большое влияние на ближайшее окружение короля, - какую разумную и ясную цель могли иметь эти учреждения. Они хлопотали о мелочах, не имевших значения для государства, они продавали двору своё молчание во всём, что касалось налогов, прав народа и благоденствия граждан. И, однако, они умели ссылаться на общественное благо всякий раз, как отстаивали корпоративные привилегии, свою юрисдикцию и сводили личные счёты»1.
Тюрго, подобно аббату де Вери, был резко критически настроен против парламентов, считая, что они мешают работать правительству.
Очень интересный ракурс в оценке деятельности французских парламентов представил в 1781 г. Л.С. Мерсье в своей книге «Картины Парижа».
«Являются ли члены парламентов представителями нации, -спрашивал он у своих соотечественников, - раз их должности в одно и то же время и наследственны и продажны, что характерно для
1 Фор Э. Опала Тюрго. М., 1979, с.141.
аристократии, находящейся во главе монархии? Кто их уполномочил то предавать короля, то противодействовать королю без согласия на то народа?...
Почему Парижский парламент как бы оторвался от провинциальных? Почему он воспротивился уничтожению барщины и уничтожению корпораций? Почему он поддерживает самые старые и противозаконные привилегии, раз феодальная система отжила своё время и не может уже существовать, раз во главе государства стоит один хозяин? Почему под давлением королевской власти парламент
л
отказал протестантам в гражданских правах?»1.
Эти вопросы были у всех на устах. Сформулированные же в книге, они приобретали уже значение явно выраженного общественного сознания, на основе которого французы могли ощущать своё единство.
И всё же эти парламенты представляли хоть в какой-то мере противовес королевской власти. При всей слабости парламентов они были единственной государственной силой, противодействовавшей абсолютизму власти короля, от которого французские короли вслед за Людовиком XIV никак не хотели отказываться.
«Сами деспоты не отрицают прелести свободы, - писал в 1856 г. известный французский политолог, историк и государственный деятель А. де Токвиль, - только они желают её лишь для самих себя, утверждая, что все прочие свободы недостойны. Таким образом, суть расхождений состоит не во мнении о свободе, а в большем или меньшем уважении людей; и, следовательно, строго говоря, склонность к абсолютистскому правлению состоит в прямой зависимости от презрения к своей стране»2.
и
1 Мерсье Л.-С. Картины Парижа. М., 1995, с.333.
2 Токвиль А. де. Старый порядок и революция, с.9.
Отражая эту традицию в управлении Францией, 3 марта 1766 г. Людовик XV заявил: «Только в одной моей особе пребывает верховная власть; только от меня существуют палаты и пользуются властью; только мне одному, беспредельно и независимо, принадлежит законодательная власть; весь общественный порядок во всём объёме исходит от меня»1.
Такого рода высказывания делались Людовиком XV не раз, что красноречиво свидетельствовало о наличии постоянного противодействия его стремлению реализовать абсолютную власть короля. Внутренняя политика королевской власти вплоть до появления во главе страны Людовика XVI осуществлялась таким образом, что власть считалась лишь с мнением знати - королевского двора, дворянства и высшего духовенства, а интересы большинства народа находились на периферии внимания.
«Все политики согласны, - писал еще кардинал Ришелье (1586 -1642), - что ежели народ будет в достатке, то невозможно будет содержать его в правилах его должности.», и если он «не будет воздержан такою нуждою, с трудом будет он жить по уставам, предписанным ему разумом и законами.
Его должно уподобить ослам, которые привыкши к вьюкам, портятся от долговременного покоя больше, нежели от работы, но чтобы та работа была в меру, и бремя оных животных равно было их силе. Так и побор с народа, если не будет умеренным и в самое время, когда он надобен для государственных нужд, уже не будет правилен»2.
В полной гармонии с этим утверждением кардинала находилось и другое его интересное соображение - о развитии образования в стране. Ришелье считал, что его не следует делать доступным для
1 Рокэн Ф. Движение общественной мысли во Франции в XVIII веке, с. 274.
2 Политическое завещание кардинала Дюка Ришелье французскому королю. Часть первая. Печатано при Императорском Московском Университете, 1766, с.179.
народа. Хотя образование необходимо обществу, писал он, «однако то подлинно, что не всякого без разбору обучать должно.
И как тело человеческое, если бы имело глаза на всех частях своих, было бы безобразно, так и государство было бы таково же, ежели бы все жители оного были учёные; ибо в нём столько же бы мало было послушания, сколько много гордости и тщеславия»1.
Народ прежде не рассматривался как субъект реальной политики. Но жизнь шла вперёд. И вот уже Людовик XVI говорит в начале своего правления: «Мы почитаем за славу для себя управлять свободной и благородной нацией»2.
О положении народа теперь принято говорить в обществе, и не только в салонах или кофейнях, но и при королевском дворе.
«Люди, которые более других должны были опасаться гнева народного, - писал Токвиль, - во всеуслышанье говорили о жестоких несправедливостях, жертвою которых всегда был народ. Они указывали друг другу наиболее чудовищные пороки, гнездившиеся в учреждениях, всегда тягостных для народа. Они использовали всё своё красноречие, чтобы описать его нищету и плохо вознаграждаемый труд и тем самым пробуждали в нём ярость, пытаясь облегчить страдания. Я имею в виду вовсе не писателей, но правительство, главных его чиновников и привилегированные слои»3.
12 ноября 1774 г. был восстановлен парижский парламент, разогнанный Людовиком XV в 1771 г., а далее в течение нескольких месяцев стали функционировать и все провинциальные парламенты.
Важнейшей проблемой страны, которую должен был решать Тюрго, являлась необходимость упорядочить бюджетные расходы, соотнеся их с доходами государства. Прежде всего, Тюрго добился от Людовика XVI отмены сложившейся практики выделения денег на
1
Политическое завещание кардинала Дюка Ришелье французскому королю, с.124.
2 Токвиль А. де. Старый порядок и революция, с. 96.
3 Там же, с. 143.
основании записок короля или министра финансов без каких-либо обоснований.
Существенные сокращения бюджетных расходов допускали три бюджетные статьи: расходы финансового управления в целом; военные расходы; расходы двора.
Во Франции ещё в Средние века был введён откуп налогов, при котором государство за определённую сумму продавало отдельным лицам право собирать с населения налоги и торговать товарами, на которые установлена государственная монополия (соль, вино и др.). Собранные откупщиками деньги существенно превосходили заплаченный ими взнос в казну. В этой сфере было множество злоупотреблений. Во второй половине XVIII в. во Франции действовали 60 откупщиков, которые руководили 1400 конторами. Они представляли государство в государстве. Это были богатые люди. Ведь только сам откуп стоил 1500000 ливров. При этом, применяя жёсткие методы сбора налогов, они получали в 2-3 раза большие суммы, чем отдавали казне. Как отмечал Г.Е. Афанасьев, состояние 3-х откупщиков - Давида, Салазара и Маже составляло около 180 млн. ливров! Они были освобождены от налогов, пользовались судебными привилегиями. Откупщики представляли собой элитарную, образованную, инициативную группу людей, тесно связанную с высшими чиновниками и придворными лицами, со знатными гражданами Франции.
Тюрго понимал, что система откупа является атавизмом. Налоги должно собирать государство. Но как это осуществить? Он разделяет позицию Ришелье, который, понимая пагубность этой практики, тем не менее, считал, что её трудно устранить. «Сей род служителей, -отмечал Ришелье, - такое зло, без которого обойтись невозможно.»1.
1
Политическое завещание кардинала Дюка Ришелье французскому королю, с.174.
Тюрго избирает осторожный путь и в записке королю о генеральных откупах 11 сентября 1775 г. предлагает начать борьбу со злоупотреблениями в этой области. Они касались, прежде всего, подбора самих откупщиков, незаконного распределения прибылей и применения насилия при сборе налогов. Его план был одобрен и стал осуществляться.
Ну, а что делать с обычаем продажи государственных должностей и их наследованием? Давно уже всем было очевидно, что эта практика, узаконенная во Франции в XVI в., не только аморальна, но и очень вредна для исполнения государственных обязанностей. «По рассуждению большей части людей, - писал Ришелье, обращаясь в «Политическом завещании» к Людовику XIII, - самый лучший способ состоит в том, чтобы отменить продажи и отрешить наследство в чинах, отдавать их даром разумным и таким правдивым людям, чтобы достоинства их сама зависть не могла оспорить»1.
Особенно остро этот вопрос стоял по отношению к должностям, связанным с судебным производством. Л.-С.Мерсье писал: «Вводя продажу судебных должностей, монархи нанесли государству такую рану, от которой оно никогда не излечится»2.
Но решение этой больной проблемы представлялось Тюрго столь же желанным, сколь и недоступным.
С непредвиденными трудностями столкнулся Тюрго в упорядочении военных расходов. Они всегда связаны в конечном итоге с секретностью, и нередко ошибки в области использования финансовых средств прикрываются патриотическими мотивами. Конечно, в военной сфере наведение порядка больше, чем в любой другой зависит от военного министра. А в военной сфере беспорядков хватало. Понимая это, Тюрго сам рекомендовал на этот пост
1
Там же, с. 153.
2
Мерсье Л.-С. Картины Парижа, с.111.
заслуженного офицера графа де Сен-Жермена, и король осуществил это назначение. Сен-Жермен был профессиональным военным, хорошо знавшим военное дело, считался храбрым, пользовался уважением среди офицеров и солдат. Его сдержанность и осмотрительность в действиях высоко ценились среди военных. Природный ум, простота в обращении с подчинёнными делали его весьма привлекательным человеком. Он симпатизировал бедному дворянству, резко враждебно относился к продаже военных должностей, никогда не участвовал в дворцовых интригах. Назначение Сен-Жермена большинству очень понравилось. Многим казалось, что в результате сложился замечательный триумвират важнейших министров, которые наведут порядок в стране. Однако Сен-Жермен оказался неудачным министром. И никакого триумвирата не сложилось. Проводя ряд важных мероприятий в армии, он сопровождал их многими мелочными распоряжениями, которые дискредитировали его как руководителя ведомства. Так, например, он ликвидировал Дом инвалидов, ввёл в устав телесные наказания, приказал унтер-офицерам водить солдат на церковные службы. С финансовой точки зрения его реформы привели к дополнительным затратам, существенно не улучшив качество армии. По свидетельству аббата де Вери, Сен-Жермен, а за ним и всё его окружение смотрели на казну короля глазами захватчиков. На этом пути, конечно, Тюрго не мог сойтись с Сен-Жерменом. Таким образом, надежды министра финансов - реформатора не оправдались.
Предметом большого внимания Тюрго была финансовая основа функционирования двора. Ему очень хотелось навести в этой сфере необходимый порядок. Перечень должностей двора занимал 137 страниц. Следует учесть, что все они продавались. И, конечно,
каждый, купивший должность при дворе, стремился как можно более выгодно её использовать.
«Роскошь двора, - писал аббат де Вери, - которая нас так потрясает, быть может, ещё самое меньшее зло, в котором его можно упрекнуть. Великое множество денежных махинаций, тех, что всё время придумывает толпа разных слуг, наносит гораздо более серьёзный урон»1.
Около 16 000 человек обслуживали короля и его семью. 9 000 дворян представляли королевскую гвардию. Существовало 198 должностей, связанных только с обслуживанием короля. В королевских конюшнях находилось около 1 900 лошадей и более 200 карет. В 1789 г. общие расходы двора составили 33 млн. ливров. Следует заметить, что король регулярно одаривал приближённых подарками, пожалованиями и пенсиями, на которые уходили также очень значительные суммы. С 1774 по 1789 гг. на эти цели было затрачено 228 млн. ливров. Ежегодные расходы на содержание королевского двора составляли около 7% бюджета Франции, в то время как на военные нужды в 70-е гг. затрачивалось 25% бюджета. Эти огромные и во многом неоправданные расходы были у всех на виду и раздражали общественность.
«Итак, эти расходы больше всех бросаются в глаза, - замечал Э.Фор, - но меньше всех необходимы, и их можно было бы отменить одним мановением руки. К тому же они больше всего возмущают людей и вызывают моральное осуждение, в котором сказывается расхождение во взглядах между классами обеспеченными и всем населением. Рассуждение, будто король может произвольно раздавать денежные подачки и пользоваться национальным
1 Фор Э. Опала Тюрго, с. 198.
достоянием как своей частной собственностью, не встречает поддержки общественного мнения»1.
По оценке аббата де Вери расходы королевского двора вполне можно было бы сократить вдвое. Тюрго понимал, что действия, направленные на упорядочивание расходов двора, сокращение должностей, устранение возможностей злоупотреблений его служителей, тесно связаны с порочной практикой продажи должностей. Но как устранить эту, освещённую традицией практику?!
«Можно представить себе, - писал Э.Фор, - какое влияние оказала бы эта реформа не только на эволюцию бюджетной проблемы и обширный финансовый план Тюрго, но также на привычки и моральный облик двора, на престиж государства, на общественное мнение и на судьбу монархического строя»2.
Любые реформы, связанные с двором, были невозможны без участия министра, ведающего внутренними делами. Но Мальзерб не проявлял здесь инициативы, вероятно, опасаясь большого недовольства королевского двора. В итоге Тюрго за недолгое время его министерской деятельности в этом направлении так ничего и не удалось сделать.
Франция в конце XVIII в. была в основном аграрной страной. Из 25 млн. жителей Франции лишь 2 млн. были горожанами. Накануне революции сельское хозяйство давало более 3/4 всего национального дохода.
Урожайность зерновых была в это время около сам-4. Большим считался уже урожай сам-5. Для сравнения заметим, что в современной Франции урожайность около сам-40. Ежедневное питание француза составляло около 2000 калорий, в то время как современное - 3 500 калорий. Хлеб был самым главным и самым
1 Там же, с. 201.
2 Там же, с. 207.
дешёвым среди основных продуктов питания. В последней четверти XVIII в. зерновые в Париже составляли в рационе питания около 58%, что означало около фунта хлеба в день. «Для бедняков, - писал Ф. Бродель, - если не было хлеба, не было ничего»1.
В среднем рабочий в городе или подёнщик в деревне получал около 1 ливра (20 су) в день, а женщине платили вдвое меньше. Реальных рабочих дней в году было не более 250. Между тем даже в урожайные годы фунт хлеба стоил 2 су. Бедняки вынуждены были отказываться в питании от пищи, богатой белками, ограничиваясь, как правило, менее дорогими зерновыми продуктами. Мясо они могли позволить себе только по большим праздникам. Семьи в то время были многодетными. Так как же можно было прокормить семью в 6-8 человек?!
По оценке Ф. Броделя, в XVIII в. во Франции 16 раз голодала вся страна, и сотни раз голод охватывал отдельные районы. В стране часто возникали вспышки протеста. Историки насчитывают 494 бунта, происходивших в городах и деревнях Франции в течение XVIII в. до революции 1789 г. Из них 351 бунт возникал по поводу проблем с продовольствием. Нередкими были бунты также и в связи с налогами.
Цены росли быстрее, чем заработная плата. Поэтому рост национального богатства в стране сопровождался не улучшением положения бедного населения, а его дальнейшим ухудшением.
13 сентября 1774 г. по инициативе Тюрго была установлена свободная торговля зерном и мукой. Это стало важным шагом на пути к рыночной экономике. Однако момент для данной акции был выбран неудачно. В 1774 г. урожай был плохой. Он оказался равным 7/12 от среднего (такой же низкий будет в 1789 г.). Цена на хлеб с лета 1774
1 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. М., 2006, т.1, с. 108.
г. до марта 1775 г. была в целом стабильной и приемлемой для населения: 11 су за 4 фунта хлеба. Однако с марта 1775 г. она начала быстро расти, и в конце апреля составляла уже 13,5 су. Стали распространяться панические слухи, что через два месяца она поднимется до 5-6 су за фунт хлеба. Эта ситуация породила в ряде районов страны массовые выступления народа, которые подогревались политическими противниками Тюрго.
Весной 1775 г. в Дижоне (18 апреля), в Версале (2 мая), в Париже (3 мая) вспыхнули бунты в связи с ростом цен на хлеб. Они сопровождались нападением на булочные, транспорты с хлебом, грабежами и разбоями. Всеобщим требованием было установление твёрдых привычных цен на хлеб - 2 су за фунт.
Свидетели рассказывали, что в Версале на дверях королевского кабинета была наклеена прокламация следующего содержания: «Если цена на хлеб не понизится и министерство не будет сменено, мы подожжём дворец со всех четырёх сторон»1.
Для ликвидации этих беспорядков были применены войска. Хлебные бунты были подавлены. Немало их участников пришлось арестовать, а двоих даже повесили. 10 мая «мучная война» закончилась. 11 мая 1775 г. Тюрго получил письмо от короля, в котором тот писал: «Если вы можете пощадить людей, которые стали лишь жертвой подстрекательства, то поступите очень хорошо»2. Тюрго не замедлил исполнить это пожелание и в этот же день объявил всеобщую амнистию участникам противостояния. Она, конечно, не распространялась на вожаков этих выступлений. «Мучная война», доставившая столько хлопот власти, существенно укрепила позиции противников Тюрго.
1 Рокэн Ф. Движение общественной мысли во Франции в XVIII веке, с. 355.
2 Фор Э. Опала Тюрго, с. 296.
Стремясь улучшить положение с обеспечением страны продовольствием, Тюрго содействовал расширению масштабов введения во Франции культуры картофеля и травосеяния. Картофель был завезён в Европу испанцами в XVI в. из Южной Америки, где культивировался ещё со второго тысячелетия до новой эры. Ф. Бродель, отмечая, что с картофелем англичане познакомились в 1588 г., когда состоялось великое поражение испанской Непобедимой армады, пишет: «Можно побиться об заклад, что это прозаическое событие имело гораздо большие последствия, нежели столкновение неприятельских флотов в водах Ла-Манша и Северного моря»1.
Хотя картофель начал использоваться во Франции с конца XVII в., его распространение встречало большое сопротивление. Французы ещё в XVIII в. были враждебно настроены к этой культуре. Отношение к картофелю резко изменилось после голодного 1769/1770 года. Когда в следующем году академия Безансона объявила конкурс на тему «Назовите растения, которые могли бы в случае недорода заменить те, которые люди употребляют в пищу в обычное время», все участники конкурса назвали картофель. Он стал главной составляющей питания французских крестьян только перед революцией.
В августе 1775 г. генеральный прокурор Сегье на заседании парламента, в связи с принятием им решения о предании книги Вольтера «Diatribe a' Г auteur des Ephemerides» сожжению, сделал следующее заявление: «Наступил час, когда духовенство и магистратура должны соединиться и общими силами отклонить покушение нечистых рук против трона и алтаря. Драгоценный союз этот положит конец этим скандальным брошюрам, одинаково
1 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв., т.1, с.138.
оскорбительным как для божественной, так и для королевской власти. Писатели этого века, которых ничто доселе не могло укротить,
устрашатся, наконец, этого союза, столь желанного для церкви и
1
государства»1.
В этом заявлении фактически провозглашалась готовность парламента идти вместе с духовенством единым фронтом против грядущих нововведений правительства.
В феврале 1776 г. парламенту были представлены разработанные Тюрго эдикты, главными из которых были эдикты об упразднении барщины, а также о ликвидации цехов и гильдий. Эти пережитки феодальных отношений давно уже являлись тормозом развития экономики. Людовик XVI поддерживал эти эдикты. Согласно дорожной повинности, которая представляла собой форму государственной барщины, крестьянин должен был отрабатывать даром на строительстве дорог около 15 дней в год. Её предлагалось заменить денежным сбором со всех земельных собственников. Вот как оценивал это предложение король: «Во всём королевстве, за исключением очень небольшого числа провинций с сословными собраниями - говорил он в 1776 г. - дороги содержались беднейшей частью наших подданных. Таким образом, всё бремя повинности пало на тех, чьим единственным достоянием являются руки и кто мало заинтересован в существовании дорог; действительно заинтересованными в дорогах лицами являются почти все относящиеся к числу привилегированных земельные собственники, поскольку цена на их имущество возрастает при устройстве дорог. Принуждая одних бедняков содержать дороги, заставляя их безо всякого вознаграждения тратить своё время и свой труд, их лишают
1 Рокэн Ф. Движение общественной мысли во Франции в XVIII веке, с. 366.
последней возможности противостоять нищете и голоду и принуждают работать ради одной только выгоды богачей»1.
Парламент не хотел регистрировать предложенные ему эдикты о ликвидации барщины и цехов. К королю явилась группа из 42 депутатов с просьбой отменить эти эдикты. Она сопровождалась следующим «замечательным» заявлением: «назначение дворянства -защищать отечество от врагов; духовенство призвано поучать и наставлять народ, низшие же классы нации, которые не могут нести столь высоких обязанностей, должны служить государству податями, промыслами и физической работой»2. Но король отказался удовлетворить их требования и вынудил парламент 12 марта 1776 г. принять эти эдикты. Казалось бы, победа осталась за Тюрго.
Однако огромное давление противников Тюрго вынудило Людовика XVI отправить прогрессивного министра финансов в отставку. Это произошло 12 мая 1776 г. Дюпон де Немур -ближайший помощник Тюрго - был сослан. Чуть раньше, 10 мая 1776 г. ушёл со своего поста Мальзерб. По поводу отставки этих двух министров Вольтер писал: «Франция была бы слишком счастлива. Союз этих двух министров сделал бы чудеса. Я никогда не утешусь, видев зарождение и гибель золотого века, который они нам подготовляли»3.
Кондорсе в письме к Вольтеру, упоминая об отставке Тюрго, заметил; «Мы видели прекрасный сон, но он оказался слишком кратким»4.
Уже в августе 1776 г. король отменил все эдикты, предложенные Тюрго, в том числе ликвидирующий барщину и устраняющий цеха. Двор и духовенство ликовали. Им удалось отстоять все их прежние
Токвиль А. де. Старый порядок и революция, с. 144.
2 Рокэн Ф. Движение общественной мысли во Франции в XVIII веке, с. 371.
3 Там же, с.379.
4 Бадентэр Э., Бадентэр Р. Кондорсе. Учёный в политике, с.86.
завоевания. А мнение подлинных патриотов было иным. Его замечательно выразил Андре Шенье (1762 - 1794) .
Из «Гимна Франции» Андре Шенье (1787)
«Мальзерб, Тюрго, о вы, в ком Франции усталой Надежда тщетная последняя блистала! И милость мудрая и кротость в вас жила, И память ваших дел пребудет ввек светла. Ах, если б в тех руках, с их справедливой силой, Лежало бы всегда правления кормило! Святая истина царила бы средь нас, Дышать бы слабый мог бесстрашно подле вас. Насильник, жалобы страшась, как лютой казни, Хоть и забывший стыд, имел бы тень боязни; Доносчик мерзостный от голода бы стих, В позоре кончив дни, - и много душ людских, Без ведома суда, без ведома закона, Под вопль рыдания и сдавленного стона, По произволу тьмы испепелённых в прах, -Не гибло бы, как днесь, в темницах и цепях»1.
Франция ещё не готова была распрощаться с устаревшими феодальными порядками. Они обеспечивали благосостояние владельцев основных богатств страны, ещё имевших возможности защитить свои исторически сложившиеся нормы жизни. И выдающиеся личности, даже при поддержке короля, оказались не в
1 Шенье А. Соч.1819. М., 1995, с.166.
состоянии воплотить в реальность планы преобразования общества и государства, которых требовало время.
Девятова С.В., Купцов В.И. Социально-экономические реформы Тюрго. Надежды и реальность. В статье дана характеристика правления Людовика XV и обоснована необходимость радикальных социально-экономических преобразований во Франции. В ней охарактеризованы социально-экономические взгляды министра финансов Тюрго, описаны предложенные им прогрессивные реформы, дан анализ причин его неудач.
Ключевые слова: Людовик XVI, Тюрго, реформы, замыслы, неудачи.
Devyatova S.V., Kuptsov V.I. Turgors social-economical reforms. Hopes and reality. In this article is given the characteristic of the government of Louis XV and are analyzing the reasons of the social-economical transformations in France in the XVIII century. Here are considering the social-economical views of the minister of finances Turgot. Are describing the suggested by him progressive reforms and the causes of his failures.
Key words: Louis XVI, Turgot, reforms, designs, failures.
