CC BY
74
Таблица 3
Структура общей детской инвалидности по обусловившим ее заболеваниям в Нижнем Поволжье за 2006 г.
Причина (классы и отдельные болезни) Показатель на 10 тыс. населения детского
Астра- ханская область Волго- градская область Сара- товская область
Болезни нервной системы 35,3 43,5 43,6
Психические расстройства и расстройства поведения 40,7 38,1 32,0
Врожденные аномалии (пороки развития), деформации, хромосомные нарушения 35,8 36,8 30,7
Болезни эндокринной системы, расстройства питания и нарушения обмена веществ 7,0 14,1 13,6
Болезни глаза и придаточного аппарата 12,4 16,0 9,9
Болезни уха и сосцевидного отростка 9,4 12,2 9,0
Болезни костно-мышечной системы и соединительной ткани 8,4 8,9 3,8
Новообразования 4,6 6,9 5,1
болезней нервной системы лидируют Саратовская (43,6) и Волгоградская (45,5) области. Отмечены также наиболее высокие показатели детской инвалидности, обусловленной врожденными аномалиями и пороками развития, в Волгоградской (36,8) и Астраханской (35,8) областях (в Саратовской области 30,7). Кроме того, наблюдается наиболее высокий показатель детской инвалидности, об-
условленной новообразованиями, в Волгоградской области — 6,9 (в Саратовской — 5,1, в Астраханской — 4,6).
Согласно анализу, можно предположить, что основными медико-социальными причинами детской инвалидности в Саратовской и Волгоградской областях являются недостаточный уровень развития системы родовспоможения и перинатальных служб, особенно на селе, вследствие чего отмечен рост показателей детской инвалидности, обусловленной болезнями нервной системы, а также неблагоприятная экологическая обстановка, способствующая рождению детей с врожденными аномалиями и пороками развития, учащению случаев новообразований у детей. В Астраханской области наиболее высок показатель инвалидизирующих психических расстройств, что позволяет предположить наличие неблагоприятной социальной обстановки, связанной с распространением различных токсикоманий среди молодежи и недостаточным уровнем развития перинатальных служб и системы охраны материнства и детства, особенно в отдаленных и сельских районах. Высоким также является показатель инвалидизирующих врожденных аномалий, что предположительно может быть связано с неблагоприятными экологическими условиями Астраханской области.
ЛИТЕРАТУРА
1. Акчурин Р. С., Улумбекова Г. Э. Недофинансированное здравоохранение — удел слаборазвитого государства. thhp://etno-cid.netda.ru/analitika/akchurin.htm
2. Здравоохранение Саратовской области: Статистический сборник. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Саратовской области. — Саратов, 2008.
3. Концепция здравоохранения Российской Федерации. http:// kontceptcya_zdravo2020.htm
4. Социальный паспорт Саратовской области. www.sargov.ru
5. Яцышена Т. Л., АброськинаН. В. // Вестн. Волгоград. гос. унта. Сер. 7: Философия. — 2008. — № 2(8). — С. 166—171.
Поступила 04.03.11
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2012 УДК 614.2:616-053.8-02(1-21)
Д. Е. КАЛИНКИН1'3, А. Б. КАРПОВ13, Р. М. ТАХАУОВ12 3, С. М.. ХЛЫНИН3, М. А. ВАРЛАМОВ3, Е. В. ЕФИМОВА4
Социально-экономические и поведенческие факторы риска, определяющие состояние здоровья взрослого населения
промышленного города
'ФГУП Северский биофизический научный центр ФМБА России, Северск; 'Проблемная научно-исследовательская лаборатория Радиационная медицина и радиобиология СО РАМН, Северск; 3ГОУ ВПО Сибирский государственный медицинский университет Минздравсоцразвития России,
Томск; 4НИИ кардиологии СО РАМН, Томск
Представлены результаты исследования распространенности социально-экономических и поведенческих факторов, определяющих состояние здоровья населения промышленного города. Среди представителей изучаемой популяции широко распространены курение, частое употребление алкоголя, малоподвижный образ жизни, отсутствие регулярной физической активности. Воздействие вредных производственных факторов, в контакте с которыми приходится работать большинству респондентов, у многих из них усугубляется беспокойством о возможном ухудшении здоровья, а в ряде случаев и негативным морально-психологическим климатом в коллективе. Только 18,2% респондентов осознают, что их образ жизни является нездоровым; большинство из них хотели бы исправить ситуацию и вести здоровый образ жизни. Результаты исследования позволят правильно определить целевую аудиторию для профилактических мероприятий в зависимости от факторов риска, оказывающих преимущественное влияние.
Ключевые слова: факторы риска, население промышленного города
Контактная информация: Калинкин Дмитрий Евгеньевич, канд. мед. наук, доц.; e-mail: [email protected]
29
SOCIOECONOMIC AND BEHAVIORAL RISK FACTORS THAT DETERMINE THE HEALTH STATUS IN THE ADULT POPULATION OF AN INDUSTRIAL TOWN
D. E. Kalinkin1,3, A. B. Karpov13, R. M. Takhauov1,2,3, S. M. Khlynin3, M. A. Varlakov3, E. V. Efimova4 1Seversk Biophysics Research Center, Federal Biomedical Agent of Russia, Seversk; 2Problem Research Laboratory "Radiation Medicine and Radiobiology", Siberian Branch, Russian Academy of Medical Sciences, Seversk; 3Siberian State Medical University, Ministry of Health and Social Development of Russia, Tomsk; 4.Research Institute of Cardiology, Siberian Branch, Russian Academy of Medical Sciences, Tomsk
The paper gives the results of a study of the prevalence of socioeconomic and behavioral factors that determine the health status in the adult population of an industrial town. Smoking, frequent alcohol use, sedentary lifestyle, and lack of regular physical activity are widely spread among the representatives of the study population. Exposure to hazardous production factors, which most of the respondents who have to contact, is aggravated by the fact that many of them worry about their possible health worsening and, in a number of cases, by a negative moral and psychological climate in the collective body. Only 18.2% of the respondents are aware that their lifestyle is unhealthy; the majority of them would like to correct the situation and to live a healthy lifestyle. The results of the study enable one to correctly identify the target group for preventive measures depending on risk factors that have a preferential influence.
Key words: risk factors, industrial town’s population
Хронические неинфекционные заболевания (ХНИЗ), в первую очередь болезни системы кровообращения, а также эндокринные заболевания, болезни органов дыхания и пищеварения являются причиной существенных социально-экономических потерь общества, в связи с чем проблема снижения заболеваемости ХНИЗ становится крайне актуальной [11, 12]. Однако совершенствование методов диагностики и лечения, появление новых технологий борьбы с основными болезнями человека позволяют в большей степени снизить показатель смертности, количество осложнений или повысить качество жизни больных, в меньшей степени воздействуя на показатели заболеваемости. Коренным образом улучшить состояние общественного здоровья можно лишь посредством снижения заболеваемости, т. е. частоты возникновения новых случаев болезней в популяции. В связи с этим все большее значение приобретает проблема выявления факторов риска (ФР), прямо или косвенно влияющих на возникновение основных заболеваний.
В возникновении и развитии ХНИЗ существенную роль играют факторы социально-экономического характера, влияющие на снижение качества жизни населения, а также чрезмерные стрессовые нагрузки и снижение уровня санитарно-гигиенической культуры населения, что способствует распространению вредных привычек и нездоровому образу жизни. В связи с этим Концепцией развития системы здравоохранения Российской Федерации до 2020 г. предусмотрен комплекс мероприятий, направленных на мотивирование граждан к сохранению здоровья и ведению здорового образа жизни, а работодателей — к участию в охране здоровья работников, совершенствованию медико-гигиенического образования и воспитания [4]. В рамках реализации данной концепции, согласно приказам Минздравсоцраз-вития России № 302н от 10.06.09 и № 597н от 19.08.09, на территории Российской Федерации созданы и действуют центры здоровья (ЦЗ), в задачи которых входит выявление ФР развития заболеваний, информирование населения об основных принципах формирования здорового образа жизни, а также мониторинг показателей в области профилактики ХНИЗ и формирования здорового образа жизни.
Для определения приоритетных направлений профилактической работы и включения их в стратегию охраны здоровья населения на региональном уровне необходима социально-гигиеническая оценка распространенности социально-экономических и поведенческих ФР развития ХНИЗ среди жителей региона.
С целью формирования информационной основы стратегии охраны здоровья жителей региона нами были исследованы основные характеристики условий и образа жизни взрослого (работающего) населения закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) Северск, искусственно созданного на территории Томской области вокруг крупнейшего в мире ком -плекса предприятий атомной индустрии — Сибирского химического комбината (СХК). Общая численность населения города на момент исследования составляла около 114 тыс. жителей, из них трудоспособного возраста приблизительно 58 тыс. человек. Выбор объекта исследования был обусловлен рядом причин. Во-первых, население промышленного города в наибольшей степени испытывает прессинг поведенческих (гиподинамия, нерациональное питание, алкоголь, курение) и техногенных (окружающая среда, производственные вредности) ФР, взаимоусиливающих свое повреждающее воздействие. Во-вторых, наличие крупного градообразующего предприятия (СХК), с одной стороны, предопределяет большую степень социальной защищенности его персонала по сравнению с сотрудниками муниципальных предприятий и открывает для него более широкие возможности для сохранения и укрепления своего здоровья. С другой стороны, сочетание более высокой оплаты труда и необходимости работать во вредных условиях (в частности, под воздействием долговременного радиационного воздействия низкой интенсивности) может неоднозначно сказаться на выборе модели поведения в отношении собственного здоровья, в частности к более частому употреблению алкоголя, большей распространенности курения и т. п. В-третьих, рассматриваемая популяция в силу ограничения миграционных процессов позволяет наилучшим образом изучить распространенность факторов образа жизни.
Исследование выполнено методом анонимного анкетирования, позволяющего выяснить распространенность исследуемых ФР среди представителей основных половозрастных и социальных групп изучаемой популяции. Для проведения анкетирования была сформирована выборочная совокупность, в которую вошел 991 житель ЗАТО Северск в возрасте от 18 до 60 лет. Среди опрошенных были 593 (60%) мужчины и 396 (40%) женщин. Распределение респондентов по возрасту было следующим: доля лиц в возрасте 18—29 лет составила 17,7% от числа опрошенных, 30—39 лет — 24,4%, 40—49 лет — 23,4%, от 50 до 60 лет — 34,5%. Среди опрошенных лица с высшим образованием составили 43,4%, со средним (в
30
том числе средним специальным) — 56,6%. Сотрудниками основных производств (ОП) СХК (реакторного, радиохимического, химико-металлургического, мубли-матного заводов, завода разделения изотопов), контактирующими в процессе профессиональной деятельности с источниками техногенного облучения, являлись 45,9% респондентов, вспомогательных производств (ВП) СХК (ремонтно-механического завода и теплоэлектроцентрали) — 32% муниципальных предприятий "Водоканал" и "Горэлектросети", а также Северской государственной технической академии (СГТА) — 22,1%. Рабочими являлись 62,6% опрошенных, инженерно-техническими работниками (ИТР) — 27,9%, служащими —9,5%.
Необходимый объем выборки определяли по общепринятой методике [6] таким образом, чтобы при доверительной вероятности 95,5% значение коэффициента точности составляло не менее 2. Статистический анализ проводили с использованием программы PASW Statistics 18. Для дескриптивного анализа результаты анкетирования сводили в частотные таблицы. Взаимосвязь между независимыми переменными (пол, возраст, образование, место работы, занимаемая должность) и зависимыми переменными (материальное благосостояние, обеспеченность жильем, качество питания, условия труда, распространенность вредных привычек) оценивали на основании анализа таблиц сопряженности с использованием классического критерия х2 по Пирсону при известном числе степеней свободы (v). Нулевую гипотезу отвергали при уровне значимостиp < 0,05 [6].
Жилищные условия являются одним из ключевых определяющих факторов условий жизни, и качество жилья во многом определяет качество жизни человека. Согласно результатам опроса, 73,6% респондентов имеют собственное благоустроенное жилье, что существенно превышает среднероссийский уровень: согласно официально приводимым данным, более половины российских семей не обеспечены жильем должным образом [10]. В то же время 8,2% респондентов проживают в неблагоустроенном жилье; данный факт наиболее тесно ассоциирован с такими значениями независимых переменных, как должность рабочего, возраст 18—29 лет, среднее образование и занятость на ВП СХК и предприятиях, не входящих в его состав (здесь и далее значение критерия X2, количество степеней свободы и уровень значимости приводятся в порядке, соответствующем порядку указания значений независимых переменных: х2= 21,280, v = 4, p < 0,001; x2 = 101,193, v = 6, p < 0,001; x2= 16,990, v = 6, p = 0,009; x2 = 12,308, v = 4, p = 0,015).
Распределение респондентов в зависимости от размера дохода на 1 члена семьи было следующим: 26,8% респондентов на момент проведения исследования имели доход более 13,5 тыс. руб. на 1 члена семьи, 30% — от 9 до 13,5 тыс., 25,3% — от 4,5 до 9 тыс.; доход менее
4,5 тыс. руб. на 1 члена семьи имели только 6,5% респондентов (величина прожиточного минимума в Томской области на момент проведения исследования составляла 4405 руб.). Полученные данные свидетельствуют о том, что уровень доходов представителей изучаемой популяции заметно превышает среднероссийский: согласно данным официальной статистики, на момент проведения исследования (II квартал 2009 г.) удельный вес работающих россиян, чей доход был менее 5 тыс. руб., составлял 14,2% [7]. Низкий доход в наибольшей степени ассоциирован с такими значениями независимых переменных, как должность (рабочий), возраст 40—49 лет, среднее образование и занятость на ВП СХК и предприятиях, не входящих в его состав (соответственно х2 = 58,086, v = 6,
p < 0,001; х2 = 26,868, v = 9, p = 0,001; х2 = 54,410, v = 9, p < 0,001; x2 = 102,972, v = 6, p < 0,001).
Качественное питание является одним из базовых условий сохранения здоровья. Как нам удалось выяснить в результате исследования, только 58,2% опрошенных имеют возможность поддерживать правильный режим питания, не отказывая себе в приобретении каких-либо продуктов (мяса, молочных продуктов, фруктов) и в то же время избегая переедание. Не имеют возможности купить полноценный набор продуктов питания 26,3% респондентов; данный факт в наибольшей степени ассоциирован со следующими значениями независимых переменных: принадлежность к женскому полу, возраст 30—49 лет и среднее образование (соответственно х2 = 6,601, v = 1, p = 0,01; х2 = 15,466, v = 3, p = 0,001; х2 = 17,058, v = 2, p < 0,001). Не удается поддерживать правильный режим питания 13,9% опрошенных; в большей степени это свойственно рабочим (х2 = 15,466, v = 3, p = 0,043), занятым на вП СХК (х2 =6,935, v = 2, p = 0,031). На наличие сразу двух рассмотренных причин (недостаток продуктов и времени для принятия пищи) указали 4,3% респондентов. Некоторая часть респондентов (9,5%) сообщила о своей склонности к перееданию (преимущественно женщины, х2 = 7,483, v = 1, p = 0,006).
Состояние здоровья человека и его образ жизни во многом зависят от условий, в которых ему приходится работать [9], при этом, помимо производственных ФР, следует учитывать и моральное состояние работника [2]. Большинство респондентов, включенных в исследование (76,3%), работали в условиях воздействия тех или иных ФР, среди которых наиболее частыми были напряженный, ответственный характер труда (37,6% респондентов), неблагоприятный температурный режим (36,1%), шум (35,9%) и ионизирующее излучение (34,2% опрошенных). Из всех респондентов, работающих во вредных условиях, 45,4% испытывали тревогу из-за необходимости работать в таких условиях; факт наличия тревоги ассоциирован со статусом рабочего и занятостью на ВП СХК (соответственно х2 = 91,694, v = 6, p < 0,001; х2 = 35,971, v = 6, p < 0,001).
В зависимости от настроения, с которым респонденты чаще всего выходят на работу, ответы распределились следующим образом: с хорошим настроением на работу идут 32,2% респондентов, с нейтральным — 51,1%, с плохим — 5,1%; 10,8% опрошенных не дали определенного ответа. Плохое настроение в наибольшей степени ассоциировано со статусом рабочего, средним образованием, занятостью на ВП СХК и доходом менее 4,5 тыс. руб. на 1 члена семьи (соответственно х2 = 14,998, v = 4, p = 0,005; х2 = 16,533, v = 6, p = 0,011; х2 = 81,739, v = 4, p < 0,001; x2 = 51,919, v = 6, p < 0,001). На наличие плохого морально-психологического климата в рабочем коллективе указали 6,3% опрошенных, преимущественно из числа работников ВП сХк (х2 = 21,277, v = 4, p < 0,001). Плохое настроение достаточно тесно связано с плохим морально-психологическим климатом в рабочем коллективе (х2 = 233,471, v = 4, p < 0,001).
Если условия жизни представляют собой объективную сторону жизнедеятельности человека, то образ жизни является ее субъективной стороной, в значительной степени определяемой самим индивидом. Согласно поставленной цели, мы исследовали распространенность основных поведенческих факторов образа жизни среди респондентов.
Как показали результаты исследования, 46,9% опрошенных считают, что не отводят достаточно времени полноценному отдыху после рабочего дня; это пре-
31
имущественно мужчины, работающие на ВП СХК (х2 = 5,327, v = 1, p = 0,021; х2 = 11,933, v = 2, p = 0,003).
Малоподвижным сочли свой образ жизни 37,3% респондентов; в наибольшей степени данный факт ассоциирован с такими значениями независимых переменных, как принадлежность к женскому полу, высшее образование, должность служащего, занятость на ОП СХК и предприятиях, не входящих в состав СХК, а также доход более
13,5 тыс. руб. (соответственно х2 = 21,459, v = 1, p < 0,001; X2 = 25,348, v = 1, p < 0,001; х2 = 50,230, v = 2, p < 0,001; X2 = 16,544, v = 2, p < 0,001; х2 = 15,242, v = 3, p = 0,002).
Известно, что регулярная физическая активность является одним из обязательных элементов здорового образа жизни. Среди опрошенных нами жителей ЗАТО Северск регулярно (как минимум 1 раз в неделю) выполняют какие-либо физические упражнения только 31,2% респондентов. При этом только 19,7% из них ежедневно уделяют время физической активности; 24,3% занимаются физкультурой 3—4 раза в неделю, а 52,1% — только 1—2 раза в неделю. Приверженность регулярной физической активности среди представителей изучаемой популяции в наибольшей степени связана с такими значениями независимых переменных, как принадлежность к мужскому полу, возраст 18—29 лет и высшее образование (х2 = 9,910, v = 1, p = 0,002; х2 = 39,278, v = 1,p < 0,001; х2 = 18,784, v = 3, p < 0,001). Среди тех, кто на момент проведения опроса не занимался регулярно физической культурой, 39,3% хотели бы исправить существующее положение дел и начать заниматься физкультурой и спортом.
В зависимости от привычки к употреблению алкоголя ответы респондентов распределились следующим образом: около 1/3 респондентов (31%) практически полностью отказались от употребления алкоголя; 25,5% употребляют его редко ("только по праздникам"). Регулярно (3—4 раза в месяц) употребляют спиртное 32,9% респондентов, а к частому употреблению алкоголя (от нескольких раз в неделю до ежедневного) оказались склонны 5% опрошенных; наличие подобной привычки в наибольшей степени связано с такими факторами, как принадлежность к мужскому полу и возраст 18—29 лет (соответственно х2 = 47,962, v = 3, p < 0,001; х2 = 24,565, v = 9, p = 0,003). Частота употребления алкоголя напрямую связана с плохим настроением во время работы (х2 = 28,821 , v = 6, p < 0,001). Полученные нами данные о частоте употребления спиртных напитков отличаются от сведений, приводимых другими авторами, указывающими на большую распространенность этой вредной привычки [3], однако нельзя исключить вероятность того, что ряд респондентов может скрывать свою склонность к употреблению алкоголя. Спектр предпочитаемых спиртных напитков у мужчин и женщин различен: среди мужчин 49,2% предпочитают слабоалкогольную продукцию (пиво, коктейли, тоники), 35,4% — крепкие напитки и 15,4% — винные изделия, в то время как женщины в половине случаев предпочитают вина, в 30,8% — слабоалкогольные напитки и только в 19,2% — крепкие напитки (х2 = 91,655, v = 2, p < 0,001).
Распределение респондентов в зависимости от привычки к курению выглядит следующим образом: курящими на момент проведения опроса являлись 33,1% респондентов; остальные либо отказались от этой привычки (21,6%), либо никогда не курили (44,1%). Полученные нами данные сходны с результатами исследований, проведенных другими отечественными авторами [1, 3, 5], однако по сравнению со странами Евросоюза, где курит около 27,5% жителей, привычка к табакокурению среди представителей изучаемой популяции распространена в
большей степени. Среди мужчин некурящими на момент проведения опроса являлись 55,1% (30,8% не курили никогда, 24,3% бросили); 23,4% мужчин выкуривали в среднем 1 пачку сигарет в день; 13% — половину пачки, 4,8% — около 5 сигарет в день и 3,8% — более 1 пачки в день. В отличие от мужчин женщины, принявшие участие в опросе, не имели привычки к табакокурению в 84,8% случаев; 8% привыкли выкуривать около 10 сигарет в день, 5,2% — около 5 сигарет, 1,6% — около 1 пачки в день и лишь 0,5% — более 20 сигарет в день (указанные различия статистически достоверны: х2 = 158,640, v = 5, p < 0,001). Наличие рассматриваемой вредной привычки в наибольшей степени ассоциировано с такими значениями независимых переменных, как принадлежность к мужскому полу, должность (рабочий), возраст 30—39 лет и среднее образование (соответственно х2 = 158,640, v = 5, p < 0,001; х2 = 38,748, v = 10, p < 0,001; х2 = 30,507, v = 5, p = 0,001; х2 = 62,034, v = 15, p < 0,001). Привычки к курению и употреблению алкоголя взаимосвязаны: если среди тех, кто практически полностью отказался от употребления алкоголя, курят только 22,2%, то среди тех, кто употребляет алкоголь часто (от нескольких раз в неделю до ежедневного употребления), удельный вес курящих составил 57,1% (х2 = 76,690, v = 15,p < 0,001). Кроме того, как и в случае с употреблением алкоголя, привычка к табакокурению напрямую связана с плохим настроением во время работы (х2 = 35,701, v = 10, p < 0,001).
Респонденты, имеющие привычку к курению табака, в 20,8% случаев начали курить в возрасте между 15-ю и 20-ю годами; у 11,1% данная привычка появилась между 20-ю и 30-ю годами; с детства курят 6,7% опрошенных, а в зрелом возрасте (после 30 лет) начали курить лишь 0,9%. Привычка к курению с детства ассоциирована с такими значениями независимых переменных, как принадлежность к мужскому полу, должность (рабочий), возраст 18—29 лет и среднее образование (соответственно х2 = 12,604, v = 3, p = 0,006; х2 = 26,905, v = 6, p < 0,001; х2 = 41,259, v = 9, p < 0,001; х2 = 21,411, v = 9, p = 0,011).
Отказаться от привычки к курению хотели бы 57,1% из числа курящих (67,7% мужчин и 74% женщин), при этом 21,6% мужчин и 16% женщин уверены в своей способности отказаться от курения. Считают себя не в силах сделать это 46,1% мужчин и 58% женщин.
В проведенном исследовании выявлен довольно низкий уровень осведомленности респондентов относительно того, какой именно образ жизни является здоровым (либо неадекватность оценки собственного образа жизни). Так, здоровым свой образ жизни сочли 56,1% респондентов, нездоровым — 18,2%, затруднились дать какую-либо характеристику 25,7%. Однако среди тех, кто считает, что соблюдает принципы здорового образа жизни, 23,6% мало двигаются, 7% склонны к перееданию, 26,8% не соблюдают режим дня, 21% недостаточно отдыхают, 15,8% проводят много времени перед телевизором или за компьютером, 60,2% избегают регулярных (как минимум еженедельных) занятий физической культурой, 14,8% еженедельно употребляют алкоголь, 25,4% курят. Таким образом, в действительности здоровым образ жизни (т. е. свободным от поведенческих ФР) можно считать лишь у 2,11% от исследуемой группы респондентов. Объяснение подобного различия между оценкой респондентами своего образа жизни и его фактическим состоянием заключается, вероятно, в низкой осведомленности исследуемого контингента граждан о принципах здорового образа жизни. Полученные нами показатели приверженности респондентов здоровому образу жизни существенно ниже, чем приводимые в других исследованиях [1].
32
Удельный вес лиц, подверженных влиянию основных социально-экономических и поведенческих факторов риска (в % от общего количества респондентов, принадлежащих к данной половой, возрастной или социальной группе)
Социальные характеристики исследуемой популяции Основные социально-экономические и поведенческие факторы риска
низкий доход неблагоустроенное жилье неполноценный рацион неправильный режим питания гиподинамия регулярное употребление алкоголя курение
Пол:
мужской 7,3 9,3 22,9 14,2 30,9 7,8** 45***
женский 7,0 9,4 30,1** 12,9 45,5** 1,8 15,3
Возраст, годы:
18—29 6,4 20,7** 17,0 16,5 40,3 7,1* 35,2
30—39 8,1 00 00 31,3 16,8 31,3 5,7 38,7**
40—49 9 9** 5,7 31,3 13,5 36,5 4,6 37
50—60 5,6 4,2 22,7 9,6 38,3 4,7 25,5
Образование:
высшее 3,4 8,6 20,5 16 46** 4,8 23,6
среднее 10,3** 7,7 30,3* 11,7 30,3 5,8 40,5**
Место работы:
СХК (основное про- 7,4 17,3 12,4 40,6 4,6 31,4 31,4
изводство)
СХК (вспомогатель- 11,4 29,6* 17,9* 28,6 5,3 35,9 35,9
ное производство)
прочие предприятия 5,6 36,7* 10,7 44,2** 6,9 31,1 31,1
Должность:
рабочие 9,3** 10,1** 29,7 13,2 29,5 5,9 38,7**
служащие 5,4 4,9 24,4 20,7 64,6** 3,8 26,2
ИТР 2,9 6,1 15,8 12,4 45,9 6,2 12,7
Примечание. * — различия значимы на уровне p < 0,05; ** — различия значимы на уровне p < 0,001.
Несмотря на столь низкий уровень осведомленности респондентов о сущности здорового образа жизни, 58% опрошенных испытывают потребность в информации о том, как сохранить и укрепить здоровье. В наибольшей степени испытывают такую потребность респонденты в возрасте 50 лет и старше (х2 = 22,395, v =3, p < 0,001). Предпочтительными источниками информации при этом являлись средства массовой информации (для 30,7% респондентов) и медицинские работники (этот источник представляется наиболее удобным 19,7% опрошенных). Наиболее востребованными критериями информации являются сведения о профилактике болезней (для 36,3% опрошенных), информация о принципах здорового питания (для 30% респондентов) и информация о лекарственных препаратах (для 21,7% респондентов).
Степень выраженности исследуемых социально-экономических и поведенческих ФР неодинакова среди представителей отдельных возрастных и социальных групп, а также среди мужчин и женщин (см. таблицу). Так, мужчины более склонны к регулярному употреблению алкоголя и табакокурению, в то время как женщинам в большей степени, чем мужчинам, свойствен малоподвижный образ жизни и они чаще жалуются на неполноценный рацион питания (впрочем, последнее может свидетельствовать о более внимательном их отношении к своему питанию). Лица молодого возраста (18—29 лет) в наименьшей степени обеспечены благоустроенным жильем и чаще, чем другие возрастные группы, употребляют спиртные напитки. Привычка к курению в наибольшей степени свойственна лицам в возрасте 30—49 лет, в то время как респонденты в возрасте 40—49 лет достоверно чаще, чем представители других возрастных групп, имеют доход ниже прожиточного минимума. Следует отметить, что среди представителей самой старшей возрастной группы (50—60 лет)
нам не удалось выявить большей, чем среди респондентов других возрастов, распространенности исследуемых ФР.
Характер ФР, воздействующих на респондентов, включенных в исследование, связан с уровнем полученного образования. Так, если для лиц, не имеющих высшего образования, в большей степени свойственны такие ФР, как низкий уровень доходов и неполноценный рацион питания, то для респондентов с высшим образованием — недостаточная двигательная активность.
Место работы и занимаемая должность также накладывают свой отпечаток на то, каким ФР подвержены респонденты. Так, сотрудники ВП СХК и предприятий, не входящих в состав градообразующего предприятия (СХК), достоверно чаще, чем персонал ОП СХК, ощущает на себе влияние таких факторов, как материальное неблагополучие (вследствие низких доходов) и неполноценный рацион питания, который у сотрудников ВП СХК сочетается с неправильным режимом приема пищи. Как следует из представленных в таблице данных, работники ОП СХК в наименьшей степени оказались подвержены рассматриваемым ФР (как социальноэкономическим, так и поведенческим) за исключением большей, чем у работников ВП СХК, склонности к малоподвижному образу жизни. В наименее выгодном положении с позиции влияния ФР оказались представители рабочих профессий (среди них достоверно чаще, чем среди служащих и ИТР, встречаются такие факторы, как низкий доход в расчете на 1 члена семьи и неблагоустроенное жилье; они также в большей степени склонны иметь привычку к курению табака). Служащие оказались в существенно большей степени склонны к низкой двигательной активности, чем рабочие и ИТР; последняя категория работников в наименьшей степени испытывает на себе воздействие рассматриваемых ФР.
33
Таким образом, проведенное исследование позволило установить, что несмотря на достаточно высокий уровень материальной и жилищной обеспеченности по сравнению с ситуацией по Российской Федерации в целом, в исследуемой популяции достаточно распространены такие ФР, как неправильное питание, гиподинамия, низкая приверженность физической культуре и спорту; достаточно широко распространены вредные привычки (курение, регулярное употребление алкоголя). Большинство респондентов не осознает, что их образ жизни далек от совершенства, а потребность в соответствующей информации в большей степени испытывают лица в возрасте 50 лет и старше, когда, как правило, груз болезней уже сформирован.
Воздействие вредных производственных факторов, в контакте с которыми приходится работать большинству респондентов, у многих из них усугубляется испытываемым беспокойством о возможном ухудшении здоровья под воздействием указанных факторов, а в ряде случаев и негативным морально-психологическим климатом в коллективе и как возможное следствие плохим настроением во время работы.
Разработка комплекса мероприятий, направленных на противодействие выявленным ФР, а также выбор исполнителей должны осуществляться с учетом как особенностей распространенности того или иного фактора среди различных групп населения, так и характера ФР (поведенческий, социально-экономический, техногенный) и времени начала его воздействия. Так, привычка к табакокурению и употреблению алкоголя, низкой двигательной активности во многих случаях формируется в подростковом возрасте. Поэтому основные усилия по борьбе с указанными ФР органы власти должны в первую очередь реализовывать через систему образовательных учреждений и подростковую (а, возможно, и педиатрическую) поликлиническую службу. При этом означенные усилия должны носить "сплошной" характер, затрагивая детей и подростков.
Взрослое население, помимо вышеуказанных поведенческих ФР, также подвержено влиянию социальноэкономических и техногенных (производственных) ФР. В связи с этим, помимо пропаганды здорового образа
жизни, необходимо активное противодействие производственным (со стороны предприятия-работодателя, в лице службы охраны труда) и социально-экономическим (со стороны органов социальной защиты) ФР. На данном этапе профилактической работы сведения о распространенности социально-экономических и поведенческих ФР среди основных половозрастных и социальных групп населения позволят выделить преимущественные целевые аудитории для проведения профилактических мероприятий, что существенно повысит их эффективность и снизит затраты, требуемые для реализации указанных мероприятий (в случае попытки реализовать их среди всего населения без учета специфических особенностей конкретных групп). Межведомственную координацию вышеозначенных усилий на территориальном и местном уровне целесообразно возложить на ЦЗ.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вишнякова О. Н. // Пробл. соц. гиг., здравоохр. и истории мед. — 2007. — № 4. — С. 43—46.
2. Гафаров В. В., Громова Е. А., Кабанов Ю. Н., Гагулин И. В. Личность и ее взаимодействие с социальной средой: непроторенная дорога. — Новосибирск, 2008. — С. 32.
3. Ефименко С. А. // Пробл. соц. гиг., здравоохр. и истории мед. — 2007. — № 1. — С. 8—14.
4. Концепция развития системы здравоохранения в Российской Федерации до 2020 г. http://www.zdravo2020.ru/concept.
5. Курение и реклама сигарет. http://bd.fom.ru/report/cat/home_ fam/healthca/nicot/d080422.
6. Медик В. А., Токмачев М. С. Руководство по статистике здоровья и здравоохранения. — М., 2006.
7. Официальный сайт Европейской базы данных ЗДВ (HFA-DB). http://data.euro.who.int/hfadb/shell_ru.html.
8. Официальный сайт "Российской газеты". http://www.rg.ru.
9. Першин А. Н. // Здравоохр. Рос. Федерации. — 2009. — № 6. — С. 34—37.
10. Приоритетные Национальные проекты. http://www.rost.ru.
11. Сабгайда Т. П. // Здравоохр. Рос. Федерации. — 2009. — № 2. — С. 24—28.
12. Чеченин Г. И., Жилина Н. М., Сахарова Д. И. и др. // Здравоохр. Рос. Федерации. — 2009. — № 1. — С. 35—40.
Поступила 18.02.11
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2012
УДК 614.2:616.12-009.72-06:616.127-005.8]-086.6-082
Г. А. КУХАРЧИК, У. В. ВОРОНИНА, К. Г. ПОЛИТОВ, С. М. МИХАЙЛОВ, А. В. ШАБРОВ, В. Ф. ЧАВПЕЦОВ, П. В. ГУРИНОВ
Состояние качества медицинской помощи при остром коронарном синдроме
Санкт-Петербургская государственная медицинская академия им. И. И. Мечникова
Проведена экспертная оценка качества медицинской помощи 291 пациенту, госпитализированному в стационар с диагнозом острого коронарного синдрома. Определена структура врачебных ошибок и их следствий в случаях ненадлежащего качества медицинской помощи. Проведены анализ выполнения основных компонентов лечебно-диагностического процесса при остром коронарном синдроме и оценка соответствия лечения современным клиническим рекомендациям. Выявлены временные индикаторы качества медицинской помощи при остром коронарном синдроме. Отражена динамика состояния качества медицинской помощи при острых формах ишемической болезни сердца с 2005 по 2009 г.
Ключевые слова: острый коронарный синдром, качество медицинской помощи, врачебные ошибки
34
THE QUALITY OF MEDICAL CARE IN ACUTE CORONARY SYNDROME
G. A. Kukharchik, U. V Voronina, K. G. Politov, S. M. Mikhailov, A. V. Shabrov, V. F. Chavpetsov, P. V. Gurinov I. I. Mechnikov Saint Petersburg State Medical Academy
