CC BY
26
Сибирский психологический журнал.
2023. № 89. С. 65-85. DOI: 10.17223/17267080/89/4
УДК 159.95
СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ФИЛЬТРЫ РАЗВИТИЯ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ ДОШКОЛЬНИКОВ1
О.В. Лукьянов1, М.С. Неровных2
1 Томский государственный университет, Россия, 634050, Томск, пр. Ленина, 36 2Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова, Россия, 655017, Республика Хакасия, Абакан, пр. Ленина, 90
Резюме
Современные авторы подчеркивают важность уточнения способов оценки человеческого потенциала: индивидуальных ресурсов и особенностей, задатков и способностей, обстоятельств активности, гармоничности развития и самоорганизации. Потенциал включает и внешние, и внутренние аспекты проявления индивидуальной изменчивости. Внешние проявления легче поддаются фиксации на социальном уровне, а внутренние (задатки) требуют объективной фиксации, что часто затруднительно, поэтому актуальной исследовательской задачей является выявление связи «внутреннего» и «внешнего», т.е. системообразующих факторов. Мы предположили, что социально-демографические характеристики семьи являются достаточно очевидным проявлением системообразующих факторов индивидуальной изменчивости. Необходимо проверить, какая степень диф-ференцированности разнообразия индивидуального онтогенеза отражается посредством социальных фильтров. В данном исследовании были использованы достаточно крупные фильтры - уровень дохода семьи, образование родителей, пол ребенка и порядок рождения.
Материалы и методы. В исследовании принимали участие типично развивающиеся дети дошкольного возраста, в среднем по группе M (SD) = 6,39 (0,53) лет, (n = 180). Анализ высших психических функций детей осуществлялся в соответствии с подходом, предложенным А.Р. Лурией и основанном на представлении о структурно-функциональной модели работы трех блоков мозга с учетом межполушарной асимметрии. Результаты. Социально-демографические параметры, такие как уровень дохода семьи, образование родителей, пол ребенка и его порядковый номер рождения, могут рассматриваться в качестве системных фильтров, достоверно определяющих неравномерность развития структурно-функциональных компонентов высших психических функций. При общности основного проявления социально-демографических фильтров в неравномерности развития функций с долгим периодом формирования (III блок мозга и функции, обеспечиваемые левополушарными отделами головного мозга) определена и разнона-правленность воздействия каждого отдельного фильтра. Среди выделенной в исследовании совокупности социально-демографических фильтров наиболее значительным социальным фильтром, определяющим неравномерность развития высших психических функций, был определен материальный уровень семьи. В целом проявленность социально-демографических фильтров в неравномерности высших психических функций связана с пред-
1 Результаты получены в рамках выполнения государственного задания Минобрнауки
России, проект № FSWM-2020-0040.
посылками ускоренного темпа развития одних функций, сопрягающегося с риском «ослабления» или «обкрадывания» других функциональных возможностей ребенка.
Ключевые слова: высшие психические функции; неравномерность роста; риски ускоренного развития; опосредование; индивидуальная изменчивость
Введение
Важнейшей характеристикой мироустройства в новейшей науке является неоднородность, или, еще часто говорят, - сложность. Даже вакуум современная физика видит неоднородным, что уж говорить о психологии и человеке. В силу сложноорганизованности всех жизненных сущностей и явлений мы имеем дело не с тотальностями (истинами), а с целостностями (правдами), что воплощается в доминировании системного подхода, подразумевающего перспективу изменчивости объектов, предметов и содержаний. С точки зрения системного подхода условием развития, становления и устойчивости психики индивида является появление новых параметров порядка, которые порождаются и поддерживаются в процессе обмена сред; индивид тоже является средой, так же как средой является семья, социум и пр. (Клочко, Галажинский, Краснорядцева, Лукьянов, 2015).
Системность психологических явлений наряду с прочим открывается нам в социальном отборе (социальной фильтрации) функций и способностей. Нейропсихологическое содержание исследования индивидуальных вариантов развития человека раскрывается в описании структурных, динамических и содержательных особенностей психических процессов, возникающих в связи с различными изменениями морфофункциональной организации мозга в процессе онтогенетического становления человека. Передний отдел центральной нервной системы - головной мозг - является интенсивно эволюционирующим материальным субстратом высшей нервной деятельности, главным условием жизни человека и сверхсложной именно в контексте индивидуальной изменчивости самоорганизующейся системой.
Согласно одной из доминирующих в современности концепций, рассматривающей работу мозга как функциональную систему (Анохин, 1975), индивидуальная психика формируется как непрерывная сложность различных уровней организации (целостностей, систем) от универсальных к индивидуальным, отражающих специфический опыт, приобретенный индивидом в результате конкретных воздействий окружающей среды. В соответствии с принципом опережающего развития, сформулированным П.К. Анохиным (2008), первоначально устанавливаются в своем развитии те функциональные системы или их структурные звенья, которые являются основополагающими предпосылками для решения задач на более поздних этапах функционального становления человека. Так, в период эмбрионального созревания нервная система закладывается и формируется раньше, чем другие системы, поскольку она берет на себя функцию контроля и регуляции функционирования других систем (Савельев, 2002). Функция, опережающая в своем
развитии, становится ведущей для развития других. Это особенно заметно на примере развития речи человека: на основе речевого опосредования перестраиваются все иные психические процессы. Данный принцип обеспечивает гармоничное соотношение структуры и функций организма с условиями окружающей среды.
С этой точки зрения весь организм представляет собой согласованную интеграцию ряда функциональных систем, часть из которых, благодаря своей саморегулирующей деятельности, определяет стабильность (устойчивость) различных показателей внутренней среды - способность сохранять стабильность своего внутреннего состояния, другая часть - адаптацию к среде обитания и в связи с этим способность изменяться (Анохин, 1978). Изменения в согласованности между уровнями в состоянии или структуре одного уровня в общей структуре индивидуальности неизбежно сопровождаются нарушениями этой согласованности и, как следствие, изменениями на других уровнях структурной организации. То есть такая внутри- и межуровневая согласованность связей подразумевает, что значительное отклонение определенного параметра (функции) от популяцион-ной нормы будет изменять не только это свойство (и соответствующий уровень последовательности), но и свойства функций всех параметров индивидуальности, непосредственно связанных с ней (Марютина, 2004). Следовательно, риски и возможности индивидуального развития человека требуют не просто накопления и обобщения данных, но и уточнения самой проблемы, пределов доступности системного понимания ситуации развития.
Современные нейропсихологические представления о системном строении морфофункциональной организации мозга сформировались на основе положений общепсихологической теории, разработанных Л.С. Выготским, А.Н. Леонтьевым, А.Р. Лурией и др. Так, согласно представлениям А.Р. Лу-рии (2002), сложные формы сознательной психической деятельности (ВПФ) системны по своей психологической структуре, имеют сложную психофизиологическую основу в качестве многоструктурных компонентов функциональных звеньев, содержащих целый набор афферентно-эфферентных связей, формируются прижизненно в процессе общения и предметной деятельности ребенка.
Таким образом, высшие психические функции реализуются деятельностью мозга и формируются в социальном контексте на протяжении всей жизни человека. Тесно объединяясь в процессе индивидуального становления человека, социокультурные и нейробиологические факторы обусловливают возникновение различных нормативных вариаций развития (т.е. приводят к более благоприятному развитию одних функциональных систем (компонентов) и менее удачному формированию других у каждого конкретного индивида). Чрезмерно интенсивное воздействие фактора риска или сочетание нескольких факторов повышает вероятность более выраженного отклонения от нормативного развития, но при этом такая связь не является жестко детерминированной (Holz et al., 2023). Так, к примеру, неблагополучные роды, имеющие биологические основания риска, не яв-
ляются бескомпромиссно определяющими. Их влияние может быть в значительной степени нивелировано или компенсировано стимулирующим воздействием социальной среды (Hadaya et al., 2023), равно как и дисфункциональная среда может значительно усилить или даже перевесить значение биологических факторов (Miguel, Pereira, Silveira, Meaney, 2019).
В последнее время появляется все больше доказательств, подтверждающих такое психологическое свойство структур головного мозга, как генетическая готовность развиваться определенным способом при взаимодействии с соответствующими (конкретными) условиями среды (Boyce, 2016; Stern, 2017). Иными словами, врожденный план развития не будет реализован до тех пор, пока не появятся подходящие средовые условия.
Предлагая ребенку различные образцы необходимого будущего (модели результатов), социум (среда) стимулирует его мозг к интеграции (объединению) определенных звеньев функциональных систем, позволяющих в дальнейшем освоить эти модели и овладеть образцами потребного будущего (Судаков, 2006). Субъект, онтологически (конкретно) выражает основу многогранных отношений между собой (человеком) и реальностью (Курбанов, 2012). Вступая в эти отношения, человек не просто пассивно сообразуется с требованиями действительности, а активно воплощает себя в ней. Познавая и воплощая различные отношения, один и тот же человек становится субъектом различных жизненных проявлений в восприятии, мышлении, деятельности и т.п., реализуя тем самым соответствующие им функциональные возможности, проявляющиеся в свойствах, качествах, характеристиках (Барабанщиков, 2003). Человек как активный субъект своих жизненных проявлений способен управлять своими ресурсами и через них устанавливать отношения с реальностью. Согласно представлениям А.В. Брушлинского, ключевыми характеристиками человека как субъекта жизни выступают активность, самодетерминация, саморегуляция, самосовершенствование (Брушлинский, Воловикова, 2002).
Как отмечают некоторые авторы, такая целостность (единство) достигается только после периода неопределенности, бессознательности и пассивного подчинения влиянию внешних условий (эмбриогенез и ранний онтогенез), за которым следует период повышенной внутренней активности, а затем и период целостности, индивидуальной зрелости личности (Коржова, Волкова, Рудыхина, Туманова, 2018; Baltes, Lindenberger, Staudinger, 2006).
Саморазвитие личности - генетически явление, скорее, более позднее (отсроченное), чем развитие. Это связано с тем, что его потенциал напрямую зависит от степени зрелости самосознания субъекта, которое, в свою очередь, определяется наряду с прочим и стадией онтогенеза, на котором он находится (Щукина, 2016). Жизненный путь человека, в представлении современных авторов, определяется как постепенное усложнение уровней организации (самоорганизации) и стратегий обеспечения собственного развития, направляемого средой с постепенным высвобождением от ее определяющего воздействия (Волкова, Гришина, 2015; Киященко, Сидоро-
ва, 2022). Л.И. Божович отмечает: «...путь формирования личности ребенка заключается в постепенном освобождении его от непосредственного влияния окружающей среды и превращении его в активного преобразователя этой среды и собственной личности» (Божович, 1995, с. 144).
И в этом случае ведущая роль передается ребенку как субъекту, активно присваивающему, трансформирующему или отвергающему те или иные модели социокультурного опыта, традиций, ценностей в их временных и пространственных воплощениях. Функцию процессов дифференциации и интеграции (рассекающей, избирающей и отметающей силы) в отношениях между субстратом развития (мозг) и внешними условиями выполняют явления социального отбора (социальная фильтрация). Важно признать и то, что в силу гетерархического характера взаимодействия между уровнями индивидуальности как системы в различные периоды онтогенеза в роли системообразующих факторов могут выступать разные агенты.
В этом контексте в фокусе внимания оказываются те условия среды, которые воспринимаются, интериоризуются индивидом и проявляются на отдельных уровнях функциональной организации и интегральной индивидуальности как системы. Все большее число появляющихся данных, чаще всего зарубежных исследований, доказывает влияние на функциональную самоорганизацию структур головного мозга экологических, популяцион-ных, социально-экономических, демографических иных параметров социальной среды (Brito, Noble, 2014; Tooley, Bassett, Mackey, 2021; Nwatah, Ahmed, Audu, Okolo, 2022). В частности, сообщается, что возможности изменчивости морфофункционального развития мозга и риски его дисгармоничного развития тесно связаны с социально-демографическими параметрами семьи (Hackman, Farah, Meaney 2010), полом ребенка (Peper, Burke, Wierenga, 2020), количеством детей, порядком их рождения (Lehmann, Chiquero, Fernandez, 2018), образованием родителей (Conant, Liebenthal, Desai, Binder, 2017), материальным уровнем семьи (Olson, Chen, Fishman, 2021; Tooley, Bassett, Mackey, 2021).
Важность таких исследований в том, что процессы дифференциации (социальной фильтрации) определяют общие и частные закономерности развития человека, включающие в себя максимально возможное разнообразие вариантов индивидуального развития и отражающие уже на популя-ционном уровне закономерности формирования психических функций.
Прогнозирование социально-экономической политики невозможно осуществлять без опоры на научные представления об индивидуальном пути развития человека, его этапах и системообразующих факторах индивидуальной изменчивости. Одним из признанных вкладов за последнее десятилетие для развития и популяризации темы раннего развития ребенка считаются работы экономиста П. Хекмана. Основной его тезис гласит: инвестиции в раннее детство много эффективнее, чем все последующие программы (Hackman, Gallop, Evans, Farah, 2015).
Даже надеясь на внутренние ресурсы индивида (потенциал), реальная деятельность и решения требуют достаточно дифференцированных оценок
внешних факторов (обстоятельств). Потенциал охватывает и внешние, и внутренние аспекты и проявления индивидуальной изменчивости. Внешние проявления легче поддаются объективной фиксации, поэтому актуальной исследовательской задачей является выявление связи «внутреннего» и «внешнего», т.е. системообразующих факторов. И тогда важной задачей становится не только фиксация факта связи между какой-либо психологической характеристикой и средой вообще, но в большей степени - выделение сущности (описания) системных факторов, достоверно определяющих онтогенетическую индивидуальность психологических функций человека, социальных фильтров. Роль фильтров заключается в разделении всего потока смыслов на воспринимаемые и невоспринимаемые системой.
В данном исследовании были использованы достаточно крупные фильтры - уровень дохода семьи, образование родителей, пол ребенка и порядок рождения. Исследовались изменчивость и тенденции развития детей в период дошкольного возраста. Полезность исследования состоит в изучении рисков трансформирующего средового влияния и дисгармоничного функционального развития детей.
Материалы и методы исследования
Участники исследования. В исследовании принимали участие типично развивающиеся дети дошкольного возраста. В среднем по группе М (SD) = = 6,39 (0,53) лет, (п = 180). Все дети являлись воспитанниками муниципальных бюджетных дошкольных образовательных организаций. Основаниями отбора испытуемых явились следующие факты: отсутствие диагностированных неврологических расстройств, церебрально-органической патологии, отклонений в развитии. Все дети жили в полной семье, где были единственными детьми или имели одного сиблинга. Распределение детей по группам осуществлялось посредством стратегии стратометрического моделирования выборки с помощью специально разработанной анкеты и устной беседы с родителями и педагогами образовательной организации.
Стратами выступали:
1. Образование матери: высшее (1), п = 84; среднее специальное (профессиональное) (2), п = 65; общее среднее (3), п = 31.
2. Образование отца: высшее (1), п = 57; среднее специальное (профессиональное) (2), п = 65; общее среднее (3), п = 76.
3. Материальный уровень семьи: высокий уровень дохода (1) (> 2 прожиточных минимумов на одного члена семьи), п = 46; средний уровень дохода(2) (1-2 прожиточных минимумов на одного члена семьи), п = 64; низкий уровень дохода (< 1 прожиточного минимума на одного члена семьи), п = 70.
4. Половая принадлежность ребенка: мальчик (1), п = 90; девочка (2), п = 90.
5. Сиблинговая позиция ребенка: единственный ребенок в семье (1), п = 76; старший сиблинг (2), п = 34; младший сиблинг (3), п = 63.
Методы исследования. Анализ высших психических функций детей осуществлялся в соответствии с подходом, предложенным А.Р. Лурией (2002) и основанным на представлении о структурно-функциональной модели работы трех блоков мозга с учетом межполушарной асимметрии. Использованные в исследовании методы нейропсихологической диагностики прошли процедуру адаптации для детей 5-9 лет в лаборатории нейропсихологии факультета психологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова с включением количественных оценок, разработанных коллективом авторов под руководством Т.В. Ахутиной (Ахутина, Яб-локова, Полонская, 2000).
В процессе обработки рассматривались количественные характеристики выполнения отдельных нейропсихологических проб. Также был использован прием вычисления относительных суммарных показателей (нейропси-хологические индексы), объединяющих преимущественно однофакторные параметры (всего 122 параметра) выполнения различных проб (табл. 1).
Таблица 1
Характеристика нейропсихологических индексов функций
Индексы Оценки за выполнение проб
Индексы III блока мозга
Функций программирования и контроля, произвольной регуляции деятельности Реакция выбора, проба на выполнение ритмического рисунка по инструкции, пересказ текста (критерии смысловой адекватности и программирования), свободная актуализация слов
Функций серийной организации движений и речи Реципрокная и графомоторная координация, динамический праксис, слоговая структура слова, пересказ текста (критерий грамматического оформления высказывания)
Индексы II блока мозга
Функций кинестетического праксиса Праксис позы пальцев левой и правой руки, оральный праксис
Функций переработки слуховой информации Пробы на оценку слухоречевой памяти (запоминание двух групп по три слова), понимание близких по звучанию названий предметов и действий, пробы на оценку ритмических структур и воспроизведение ритмических структур
Функций переработки зрительной информации Пробы на опознание перечеркнутых, наложенных, недорисованных изображений
Функций переработки зрительно-пространственной информации Пробы на запоминание невербализуемых фигур, конструирование из кубиков Кооса, на изображение трехмерного объекта, пробы Хэда, понимание сложных логико-грамматических конструкций
Процедура исследования. Процедура нейропсихологического обследования осуществлялась индивидуально, в отдельном кабинете, в спокойной, доброжелательной обстановке, при отсутствии шума и посторонних людей. Длительность обследования составляла 50-75 минут. При обследовании
ппм необходимости делались перерывы для отдыха. Использовались необходимые для обследования материалы.
Анализ данных. Значения всех индексов подвергались стандартизации. Стандартизированные Z-оценки подсчитывались по следующей формуле: Z = (X - М) / SD, где X - значение индивидуального показателя по параметру; М - среднее значение по выборке для этого параметра; SD - стандартное отклонение. Статистическая обработка данных осуществлялась с использованием однофакторного дисперсионного анализа ANOVA и MANOVA, с попарным множественным сравнением с поправкой Бонфер-рони и оценкой величины эффекта (п2). Обработка данных производилась с применением пакета программ IBM SPSS Statistics 26.
Результаты исследования
Для оценки эффекта социально-демографических параметров семьи применялся однофакторный дисперсионный анализ. В качестве зависимых переменных использовались показатели индексов функций, отражающих состояние III и II блоков мозга их структурных компонентов: индексы функций программирования и контроля, серийной организации движений, функций переработки кинестетической, слуховой, зрительной и зрительно-пространственной информации.
По результатам анализа получено, что из пяти выделенных в исследовании социально-демографических переменных - материальный уровень, образование матери, образование отца, половая принадлежность ребенка и его сиблинговая позиция - наиболее существенный вклад в изменчивость показателей, относящихся к функциональной работе III блока мозга, вносят материальный статус семьи, а также с разной степенью эффективности -образование каждого из родителей. Результаты представлены в табл. 2.
Таблица 2
Соотношение социально-демографических параметров семьи и индексов различных компонентов ВПФ детей, связанных с функциями III блока мозга
Социально-демографические параметры Группа Средние значения стандартизованных переменных; стандартное отклонение (Z ± SD) ANOVA
Критерий Фишера (F) Уровень различий (Р) Размер эффекта (п2)
Функции программирования и контроля
Материальный уровень семьи 1 0,57 ± 0,73 18,17 < 0,001 0,233
2 0,09 ± 1,04
3 -0,28 ± 0,89
Образование отца 1 0,29 ± 0,98 8,76 0,030 0,110
2 -0,06 ± 1,03
3 -0,19 ± 1,11
Функции серийной организации движений и речи
Материальный уровень семьи 1 0,33 ± 0,66 11,74 0,001 0,171
2 0,07 ± 0,91
3 -0,28 ± 0,89
Окончание табл. 2
Социально-демографические параметры Группа Средние значения стандартизованных переменных; стандартное отклонение ^ ± SD) ANOVA
Критерий Фишера (F) Уровень различий (p) Размер эффекта (п2)
Образование матери 1 0,18 ± 1,03 6,99 0,006 0,032
2 -0,01 ± 0,93
3 -0,48 ± 0,89
Образование отца 1 0,23 ± 0,95 10,23 0,002 0,220
2 0,08 ± 0,99
3 -0,63 ± 0,82
Примечание. Обозначение групп: образование матери и отца: высшее (1); среднее специальное (профессиональное) (2); общее среднее (3). Материальный уровень семьи: высокий (1); средний (2); низкий (3).
Значительный отклик фактора материального статуса семьи зафиксирован в показателях функций программирования и контроля, вклад в общую дисперсию показателя (п2) составил 23% (р < 0,001). Фактор образования отца также существенно связан с индивидуальной неравномерностью рассматриваемых функций, вклад в общую дисперсию показателя (п2) составил 11% (р = 0,030).
Для значений индексов функций серийной организации движений получены похожие результаты. В частности, материальный аспект семьи значительно определяет индивидуальную неравномерность показателей этих функций у дошкольников - 17% (р = 0,001). Вклад фактора образования отца в общую дисперсию показателя этой переменной максимальный - 22% (р = 0,002). Получены межгрупповые различия в значениях индексов этих функций у дошкольников и в соотношении с уровнем образования матери ^ = 6,99; р = 0,006), однако величина эффекта (п2 = 0,032) пренебрежительно мала, что свидетельствует о незначительной изменчивости этих показателей, обусловленной данным фактором.
Апостериорные сравнения (с поправкой Бонферрони и проверкой гомогенности дисперсии критерия Ливиня) позволили уточнить, какие именно группы дошкольников имеют значительные различия. У группы детей из наиболее материально обеспеченных семей (1-я группа) индексы представлены положительными значениями функций как программирования и контроля (различия со 2-й группой р = 0,008 и 3-й группой р <0,001), так и серийной организации движений (различия с 3-й группой р <0,001). Высокие показатели отличает данную группу детей и в возможности серийной организации речи, а именно в грамматическом структурировании при пересказе текста (р < 0,001). На противоположном полюсе оказались дети из семей со средним и низким уровнем дохода. У дошкольников данных подгрупп регуляторные трудности значительно проявляются в пробе на реакцию выбора. Также дефицит программирования и контроля прослеживается и на вербальном уровне, это хорошо заметно в низкой продуктивности пробы свободных ассоциаций слов и в слабости смыслового программирования связного высказывания. Сложности серийной организации движений
заметны в основном у дошкольников 3-й группы (в условиях низкого материального уровня семьи). Обнаружены трудности динамического прак-сиса, проявляющиеся в сложности автоматизации двигательного навыка и переключения от одного элемента к другому.
Межгрупповые различия в способности к программированию и контролю у детей получены и в зависимости от образования отца (различия 1-2-й групп р = 0,030, 1-3-й групп р = 0,004). Показатели всех рассматриваемых проб для оценки данной функции у детей тем лучше, чем выше образовательный статус отца. Более высокие показатели серийной организации движений детей связаны с наличием высшего и среднего специального образования отцов (различия 1-3-й групп р < 0,001, 2-3-й групп р = 0,002). Противоположным образом у дошкольников 3-й группы наблюдаются низкая автоматизация двигательного навыка (р = 0,001), трудности переключения от одного элемента программы к другому (р = 0,001), слабость реципрокной координации(р=0,023).
Аналогичное разделение детей по способности к серийной организации движений внес фактор образования матери. Высшее и среднее специальное образование матери связано с более высокими показателями этих функций у дошкольников (различия 1-3-й групп р = 0,001, 2-3-й групп р = 0,023). При этом основные различия в пробах на исследуемую функцию проявляются на вербальном уровне деятельности, а именно в грамматическом оформлении текста высказывания, связь носит линейный характер - с понижением образования матери ухудшаются показатели серийной организации речи (р = 0,004).
Далее был проведен однофакторный дисперсионный анализ с целью оценки эффекта выделенных социально-демографических параметров семьи в показатели II блока мозга, его структурных компонентов.
По результатам анализа получено, что все выделенные в исследовании социально-демографические параметры семьи с разной степенью эффективности вносят свой вклад в изменчивость показателей компонентов высших психических функций детей, относящихся к работе II блока мозга (табл. 3).
Величина индекса функций переработки кинестетической информации обусловлена следующими социально-демографическими факторами: материальный уровень семьи - вклад в общую дисперсию показателя (п2) невысокий (6%, р = 0,011), но статистически значимый; образование матери (5%, р = 0,052); максимальный процент дисперсии для этого значения индекса внес фактор «сиблинговая позиция ребенка» (12%, р = 0,001). Для детализации этих эффектов были использованы описательные статистики и апостериорные сравнения (с поправкой Бонферрони). Получено, что высокий материальный уровень связан с более низкими значениями индекса функций кинестетического праксиса у дошкольников (1-я группа) относительно 2-й и 3-й групп детей (р = 0,042). Важно отметить, что снижение показателей двигательных функций у детей в условиях высокого материального уровня семьи связано в основном с низкой продуктивностью вы-
полнения поз пальцев, но не затрагивает при этом показатели оральных кинестезий.
Таблица 3
Соотношение социально-демографических параметров семьи и индексов различных компонентов ВПФ (П блока мозга) детей
Социально- Средние значения стандар- ЛЫОУЛ
демографические параметры Группа тизованных переменных; стандартное отклонение ^ ± SD) Критерий Фишера (Р) Уровень различий (Р) Размер эффекта (п2)
Функции переработки кинестетической информации
Материальный уровень семьи 1 -0,09 ± 0,90
2 0,26 ± 0,91 4,74 0,011 0,061
3 0,36 ± 1,11
Образование матери 1 0,12 ± 1,00
2 -0,01 ± 0,95 3,12 0,052 0,052
3 -0,30 ± 1,06
Сиблинговая 1 0,11 ± 0,78
позиция ре- 2 -0,25 ± 0,81 7,09 0,001 0,121
бенка 3 0,37 ± 0,93
Функции переработки слуховой информации
Материальный уровень семьи 1 0,33 ± 0,66
2 0,07 ± 0,91 11,74 0,001 0,154
3 -0,28 ± 0,89
Образование 1 0,18 ± 1,03
2 -0,01 ± 0,93 10,99 0,001 0,073
3 -0,48 ± 0,89
Пол ребенка 1 0,43 ± 1,08 13,45 < 0,001 0,162
2 -0,06 ± 1,23
Функции переработки зрительно-пространственной информации
Пол ребенка 1 0,19 ± 0,91 4,08 0,042 0,033
2 -0,25 ± 0,66
Функции переработки зрительной информации
Материальный уровень семьи 1 0,38 ± 0,74
2 0,07 ± 1,03 16,96 < 0,001 0,171
3 -0,32 ± 1,02
Образование 1 0,26 ± 0,91
2 -0,14 ± 0,94 7,93 < 0,001 0,122
3 -0,42 ± 1,14
Пол ребенка 1 0,54 ± 0,94 5,67 0,008 0,101
2 -0,09 ± 0,84
Сиблинговая 1 0,76 ± 0,98
позиция 2 0,34 ± 0,90 4,78 0,002 0,097
ребенка 3 -0,45 ± 0,76
Примечание. Обозначение групп: образование матери: высшее (1); среднее специальное (профессиональное) (2); общее среднее (3). Материальный уровень семьи: высокий (1); средний (2); низкий (3). Пол ребенка: мальчик (1); девочка (2). Сиблинговая
позиция ребенка: единственный ребенок в семье (1); старший сиблинг (2); младший сиблинг (3).
Межгрупповые различия по способности к переработке кинестетической информации получены у детей и в соотношении с уровнем образования матери: дети, воспитывающиеся мамами с высшим образованием (1-я группа), имеют преимущество по продуктивности выполнения проб на исследование дифференциаций двигательных актов как в пальцевых пробах, так и в оральном праксисе (различия с 3-й группой р = 0,012). Младшие сиблинги (3-я группа) справляются с пробами позы пальцев успешнее, чем единственные и старшие дети, следовательно, они имеют более высокое значение индекса функций кинестетического праксиса (различия с 1-й и 2-й группами p = 0,002).
В вариативность показателей индексов функций переработки слуховой информации значительный вклад внесли факторы материального уровня семьи (15% дисперсии, р = 0,001), образования матери (7% дисперсии, р = 0,001) и половая принадлежность ребенка (16% дисперсии, p < 0,001). Попарные сравнения выявляют межгрупповые различия детей, выделенные с учетом стратификации материального статуса семьи (различия 1-3-й групп р < 0,001, 1-2-й групп p = 0,011). Дети из семей с высоким материальным уровнем демонстрируют лучшую способность к кратковременному (различия с 3-й группой р = 0,001) и долговременному хранению слухоречевой информации (различия с 3-й группой p < 0,001), устойчивость следов памяти к интерференции. Дети из семей среднего уровня доходов по показателям объема слухоречевой памяти близки к испытуемым из материально обеспеченных семей, однако ошибки, указывающие на трудности левопо-лушарной стратегии переработки информации, у них встречаются достаточно часто (различия с 1-й группой р = 0,039). Ухудшение переработки слуховой информации у дошкольников из семей низкого уровня дохода происходит за счет снижения показателей памяти этой модальности (различия со 2-й группой р = 0,004, с 1-й группой р = 0,001) и, кроме того, нарастания искажений слов при их воспроизведении (различия со 2-й группой и 1-й группой p < 0,001), увеличения числа ошибок, связанных с вербальными заменами (различия с 1-й группой р = 0,032). Последующий апостериорный анализ выявляет межгрупповые различия в показателях состояния слуховых функций детей и в соотношении c уровнем образования матери (различия 1-3-й групп р = 0,004, 1-2-й групп p = 0,012). Было получено, что высшее образование матери связано с более высокими показателями функций переработки информации этой модальности, в основном это затрагивает слухоречевую память и способность лексического оформления текста. Девочки в среднем имеют более высокое значение индекса слуховых функций ф < 0,001), они оказались успешнее в переработке слу-хоречевой информации, однако мальчики продуктивнее в обработке неречевой слуховой информации (оценка и воспроизведение ритмических структур), которая преимущественно связана с активностью работы правого полушария.
Менее всего факторный эффект проявился в показателях функций переработки зрительно-пространственной информации. Возможно, это свя-
зано с тем, что зрительно-пространственные функции имеют сложную системную психофизиологическую структуру, обусловленную гетерохронным формированием отдельных ее компонентов и большими индивидуальными различиями в скорости созревания структурных компонентов, формирование которых происходит вследствие решения определенных видов практических задач (деятельности) с ориентацией на разные этапы онтогенеза. Существуют данные, что индивидуальные различия в состоянии зрительно-пространственных функций существенно проявляются только к периоду подросткового возраста. Тем не менее исследования, посвященные изучению половых различий в морфофункциональной организации мозга у детей, показали, что эти различия в состоянии отдельных компонентов зрительно-пространственных функций имеют тенденцию проявляться уже в период дошкольного возраста или в первые годы обучения (Schum, Franz, Jovanovic, Schwarzer, 2012), что и подтверждают данные нашего исследования: способность зрительно-пространственной обработки информации связана с половой принадлежностью ребенка (р = 0,042). Мальчики оказались успешнее по ряду показателей нейропсихологических проб на исследование данной функции, это относится к способности пространственной организации движений (пробы Хэда; р = 0,025), конструктивного мышления (кубики Кооса; р = 0,054), а также они демонстрируют некоторое преимущество в передаче трехмерного изображения в пробе на исследование проекционных представлений (р = 0,041). При этом следует отметить преимущество девочек, которое заметно в показателях объема долговременной зрительно-пространственной памяти (р = 0,046).
Значительный эффект социально-демографических параметров семьи проявился в показателях зрительных функций детей. Наибольший вклад в общую дисперсию показателя внес материальный статус семьи, он составил 17% (р < 0,001). Фактор образования матери также существенно связан с индивидуальной неравномерностью рассматриваемых функций (12%, р < 0,001). Кроме того, зафиксирован отклик переменной на факторы пола (10%, р = 0,008) и сиблинговой позиции ребенка (9%, р = 0,002).
Межгрупповые различия по способности к переработке зрительной информации получены у детей в соотношении с материальным уровнем семьи (различия 1-3-й групп р < 0,001, 2-3-й групп р = 0,016), уровнем образования матери (различия 1-3-й групп р < 0,001, 1-2-й групп р = 0,011), в зависимости от сиблинговой позиции ребенка (различия 1-3-й групп р < 0,001), а также его половой принадлежности (р = 0,008). Среднегрупповые показатели выполнения проб на распознавание перцептивно сложных (зашум-ленных) изображений также позволили оценить соотношения использования левополушарной и правополушарной стратегий обработки зрительной информации (аналитическая и холистическая стратегии). Многие компоненты зрительного гнозиса опираются преимущественно на активность правого полушария, но такие показатели, как продуктивность узнавания перечеркнутых, наложенных изображений и количество допущенных ошибок вербально-перцептивного характера при восприятии, связаны с актив-
ностью работы левого полушария. Анализ показателей продуктивности проб и допущенных ошибок обнаруживает преобладание аналитической, левополушарной стратегии обработки зрительной информации с относительным отставанием холистического способа обработки у детей в условиях высокого и среднего материального статуса семьи, с высшим образованием матери, у старших сиблингов и у девочек. Относительно высокая способность к переработке зрительной информации, опирающейся на активность правого полушария, со значительным снижением левополушар-ной стратегии, характеризует детей в условиях низкого материального статуса, со средним специальным образованием матери и мальчиков. В самом неблагоприятном положении оказались дети, воспитывающиеся мамами со средним общим образованием и младшие сиблинги, у них самая низкая продуктивность по результатам всех проб, что по совокупности допущенных ошибок указывает на дефицитарную составляющую как аналитической, так и в холистической стратегии переработки зрительной информации. Единственные дети оказались успешнее всего, у них лучше сформирована связь между зрительным образом и его словесным обозначением, и в целом они имеют высокую способность к обработке зрительной информации.
Обсуждение результатов
Анализ полученных нами эмпирических данных дает основания полагать, что интегративным социальным фильтром, связанным с индивидуальной изменчивостью, является материальное положение семьи. Именно материальное благополучие определяет наибольшую долю средовой дисперсии (от 6 до 23%) индивидуальных различий в развитии отдельных компонентов ВПФ детей. Значительный отклик этого фактора получен в показателях почти всех отдельных компонентов, отражающих состояние как III, так II блока мозга, кроме функций переработки зрительно-про-странственной информации. При этом нельзя утверждать, что материальное благополучие определяет «лучшее» или более гармоничное развитие высших психических функций. Материальное благополучие определяет именно изменчивость. Разнонаправленность тенденций развития связана с фактом развития одних функций в ущерб другим или же значительным снижением всех функциональных возможностей.
Так, в условиях высокого материального уровня семьи можно со значительной долей вероятности прогнозировать темп развития функций, обеспечиваемых левополушарной стратегией обработки информации (слухорече-вые функции и опосредованные речью аналитические компоненты зрительного восприятия), и функций, обеспечиваемых работой передних отделов головного мозга (произвольная регуляция деятельности и серийная организация движений), с относительным отставанием правополушарного, холистического способа обработки зрительной информации и изолированным недоразвитием двигательных функций (праксис рук). При таком варианте онтогенетического развития, в условиях которого создаются предпосылки
для развития функций, обеспечиваемых левополушарной стратегией обработки информации, возникает вероятность «обкрадывания» других функциональных возможностей ребенка, связанных с правополушарной активностью головного мозга, и двигательных функций. При этом остается отрытым вопрос - к каким отдаленным последствиям в онтогенетическом развитии приведет «обкрадывание» функций, находящихся в сенситивном периоде своего развития на этапе дошкольного детства.
Понижение материального уровня повышает вероятность снижения большинства функциональных возможностей детей и возникновения риска дефицитарного развития функций программирования и контроля произвольных форм деятельности, серийной организации движений, в основном речи, а также ухудшения способности к переработке слуховой информации и некоторых опосредованных речью аналитических компонентов зрительного восприятия. Вместе с тем более низкий материальный уровень семьи связан с более успешным развитием двигательных функций рук детей (праксиса) и способностью к переработке невербальной информации, опирающейся на преимущественную работу правого полушария.
Факторное влияние образования матери значительно проявилось в показателях почти всех функций II блока мозга детей, кроме зрительно-пространственных. При этом нельзя не отметить определенный эффект в отдельных компонентах функций III блока мозга дошкольников, в основном речевого программирования и его кинетического обеспечения. В целом направленность этого воздействия связана со способностью детей к переработке речеслуховой информации и некоторыми опосредованными речью аналитическими компонентами зрительного восприятия, а также моторным обеспечением речи. У дошкольников с образованием матери ниже среднего специального значительно возрастает риск ослабления наиболее сложных функций, связанных в первую очередь со способностью к смысловому программированию речи, ее кинетического и кинестетического обеспечения, возникновения дефицита переработки речеслуховой информации и снижения левополушарной, аналитической стратегии обработки зрительной информации.
Эффект образования отца проявляется более избирательно - в показателях функций II блока мозга он выражен слабо и чаще всего незначительно, но отчетливо фиксируется для функций III блока мозга. Так, уровень образования отца значительно отражается на показателях серийной организации движений и речи, а также на способности к программированию, регуляции и контролю психической деятельности детей. Связь носит линейную зависимость: чем выше образование отца, тем выше способность у детей к произвольной регуляции, умению подавлять свои импульсивные реакции, выстраивать смысловую программу высказывания, а также выстраивать серийную организацию двигательных актов в практической и речевой деятельности.
Позиция ребенка в зависимости от его порядка рождения оказывает избирательное, точечное влияние на вариативность показателей функций,
в основном II блока мозга. Наиболее заметный эффект зафиксирован в способности переработки кинестетической и зрительной информации. Более успешное формирование моторных навыков связано с позицией младшего ребенка в семье. Однако по способности к обработке зрительной информации младшие дети занимают самое уязвимое положение, связанное с проявлением дефицита как аналитической, так и холистической стратегии обработки информации зрительной модальности. Единственные дети в семье имеют преимущества в способности к обработке зрительной информации.
Половые различия детей в основном связаны с вариативностью показателей функций II блока мозга. Важным является то, что фактор половой принадлежности, единственный в нашем исследовании, внес вклад в изменчивость показателей зрительно-пространственных функций. Эффект половой принадлежности ребенка весомый и для величин индексов зрительных и слуховых функций детей. Мальчики обладают более высокой способностью к обработке зрительной и зрительно-пространственной информации, девочки характеризуются лучшей возможностью к обработке слуховой информации, особенно речеслуховой. Значительные половые различия проявляются и в стратегии обработки зрительной информации дошкольников - у девочек преобладает аналитическая, левополушарная стратегия, у мальчиков - холистическая, правополушарная.
Таким образом, социально-демографические параметры семьи могут выступать в качестве системных фильтров достоверно определяющих изменчивость высших психических функций детей уже в период дошкольного возраста. Каждый такой фильтр вносит свой избирательный вклад в функциональное развитие детей, и это влияние не может быть суммировано.
Заключение
Полученные результаты позволяют уточнить системные факторы, связывающие различные порядки онтогенеза.
1. Социально-демографические параметры, такие как уровень дохода семьи, образование родителей, пол ребенка и порядок его рождения, могут рассматриваться в качестве системных фильтров, достоверно определяющих неравномерность развития структурно-функциональных компонентов высших психических функций уже в период дошкольного возраста.
2. Совокупность социально-демографических фильтров достаточно достоверно отражает неравномерность развития функций с долгим периодом формирования (III блок мозга и функции, обеспечиваемые левополушар-ными отделами головного мозга). Отдельные социальные фильтры отражают изменчивость структурных компонентов высших психических функций детей.
3. Социально-демографические характеристики, выступая в качестве системного фактора индивидуальной изменчивости психического развития, свидетельствуют о том, что социальная среда (воспитание) выступает в качестве системы управления развитием, а способности (задатки) - в ка-
честве потенциала. Это подтверждает значимость разработки более точных методов объективного контроля способностей и более аутентичных социальных методов контроля функционирования.
Следует отметить, что неравномерность в развитии структурно-функциональных компонентов высших психических функций детей имеет нормативный, а не патологический характер. Такая неравномерность несет большой приспособительный эффект: для популяции в целом выгодно наличие у разных людей разных способностей в разной степени и разном порядке развития. Системный подход дает надежду на перспективу разработки способов управления индивидуальным развитием.
Литература
Анохин, П. К. (1975). Очерки по физиологии функциональных систем. М.: Медицина. Анохин, П. К. (1978). Философские аспекты теории функциональной системы: избранные труды. М.: Наука. Анохин, П. К. (2008). Принципиальные вопросы общей теории функциональных систем. М.: Директ-Медиа.
Ахутина, Т. В., Яблокова, Л. В., Полонская, Н. Н. (2000). Нейропсихологический анализ индивидуальных различий у детей: параметры оценки. В сб.: Е. Д. Хомская, В. А. Москвин (ред.). Нейропсихология и психофизиология индивидуальных различий (с. 132— 152). М.-Оренбург: Изд-во ООИПКРО. Барабанщиков, В. А. (2003). Идея системности в современной психологии: предпосылки и тенденции развития. Вестник Российского университета дружбы народов. Сер Психология и педагогика, (1), 7-17. Божович, Л. И. (1995). Личность и ее формирование в детском возрасте: избранные
психологические труды. М.: Междунар. пед. акад. Брушлинский, А. В., Воловикова, М. И. (2002). Психология индивидуального и группового субъекта. M.: Perse. Волкова, Е. Н., Гришина, А. В. (2015). Структура субъектности младших подростков с разным уровнем игровой компьютерной зависимости. Психологический журнал, 36(2). 20-31.
Киященко, Л. П., Сидорова Т. А. (2022). Парадокс целостности человека: критика способности быть. В кн.: Л. П. Киященко, Т. А. Сидорова (ред.). Человек как открытая целостность (с. 14-32). Новосибирск: Академиздат. doi: 10.24412/cl-36976-2022-1-14-32
Клочко, В. Е., Галажинский, Э. В., Краснорядцева, О. М., Лукьянов, О. В. (2015). Системная антропологическая психология: понятийный аппарат. Сибирский психологический журнал, 56, 9-20. doi: 10.17223/17267080/56/2 Коржова, Е. Ю., Волкова, Е. Н., Рудыхина, О. В., Туманова, Е. Н. (2018). Психология человека как субъекта жизнедеятельности и жизненного пути личности: основные итоги исследований. Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, (187), 40-50. Курбанов, М. Г. (2012). Онтологические основы познания человека. Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики, 5-1(19), 98-102. Лурия, А. Р. (2002). Основы нейропсихологии. М.: Академия.
Марютина, Т. М. (2004). Индивидуализация психического развития в контексте системного подхода. Психологическая наука и образование, 3, 44-54. Савельев, C. B. (2002). Стадии эмбрионального развития мозга человека. М.: ВЕДИ.
Судаков, К. В. (2006). Мотивация и подкрепление: системные нейрофизиологические механизмы. Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого, (35), 77-81.
Щукина, М. А. (2016). Роль генетического принципа в психологическом изучении саморазвития личности. В кн.: А. Л. Журавлев, Е. А. Сергиенко (ред.). Принцип развития в современной психологии (с. 135-151). М.: Ин-т психологии РАН.
Ссылки на зарубежные источники см. в разделе References после англоязычного блока.
Поступила в редакцию 10.04.2023 г.; принята 20.08.2023 г.
Лукьянов Олег Валерьевич - заведующий кафедрой психологии личности Томского государственного университета, доктор психологических наук, профессор. E-mail: [email protected]
Неровных Марина Сергеевна - старший преподаватель кафедры педагогики и психологии образования Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова. E-mail: [email protected]
For citation: Lukyanov, O. V., Nerovnykh, M. S. (2023). Socio-Demographic Filters for the Development of Higher Mental Functions in Preschoolers. Sibirskiy Psikhologicheskiy Zhur-nal - Siberian journal of psychology, 89, 65-85. In Russian. English Summary. doi: 10.17223/17267080/89/4
Socio-Demographic Filters for the Development of Higher Mental Functions
in Preschoolers1
O.V. Lukyanov1, M.S. Nerovnykh2
1 Tomsk State University, 36, Lenin Ave., Tomsk, 634050, Russian Federation
2Katanov Khakass State University, 90, Lenin Ave., Abakan, Republic of Khakassia, 655017, Russian Federation
Abstract
Introduction. Modern authors emphasize the importance of the human potential: individual resources and characteristics, inclinations and abilities, circumstances of activity, harmonious development and self-organization. The potential covers both external and internal aspects and manifestations of individual variability. External manifestations lend themselves more easily to objective fixation, therefore, the actual research task is to identify the relationship between "internal" and "external", that is, system-forming factors. We assumed that the socio-demographic characteristics of the family are a fairly obvious manifestation of the system-forming factors of individual variability. It is necessary to check: to what degree of differentiation of the diversity of individual ontogeny is reflected through social filters. In this study, rather large filters were used - the level of family income, parental education, gender of the child and birth order. Materials and Methods. Typically developing preschool-aged children participated in the study with an average group M (SD) = 6.39 (0.53) years, (n = 180). The higher mental functions of the children were analyzed in accordance with the approach proposed by A.R. Luria, based on the notion of a structural-functional model of the work of the three brain blocks, taking into account interhemispheric asymmetry. Results. Socio-demographic
1 This research was supported by Ministry of Science and Higher Education of the Russian
Federation, project No FSWM-2020-0040.
parameters such as the level of family income, parental education, the sex of the child and their order of birth can be considered as system filters that reliably determine the uneven development of the structural and functional components of higher mental functions. With the commonality of the main manifestation of socio-demographic filters in the uneven development of functions with a long period of formation (III block of the brain and functions provided by the left hemisphere parts of the brain), the multi-directional influence of each individual filter was also revealed. Among the set of socio-demographic filters identified in the study, the material level of the family was determined to be the most significant social filter that determines the uneven development of higher mental functions. In general, the manifestation of socio-demographic filters in the unevenness of higher mental functions is associated with the prerequisites for a more accelerated rate of development of some functions, which is associated with the risk of "weakening" or "robbing" other functional capabilities of the child.
Keywords: higher mental functions; growth irregularity; risks of accelerated development; mediation; individual variability
References
Akhutina, T. V., Yablokova, L. V., & Polonskaya, N. N. (2000). Neyropsikhologicheskiy analiz individual'nykh razlichiy u detey: parametry otsenki [Neuropsychological Analysis of Individual Differences in Children: Assessment Parameters]. In E. D. Khomskaya, & V. A. Moskvin (Eds.), Neyropsikhologiya i psikhofiziologiya individual'nykh razlichiy [Neuropsychology and Psychophysiology of Individual Differences]. (pp. 132-152). Moscow; Orenburg: OOIPKRO. Anokhin, P. K. (1975). Ocherki pofiziologii funktsional'nykh sistem [Essays on the Physiology
of Functional Systems]. Moscow: Meditsina. Anokhin, P. K. (1978). Filosofskie aspekty teorii funktsional'noy sistemy: izbrannye trudy [Philosophical Aspects of the Theory of the Functional System: Selected Works]. Moscow: Nauka.
Anokhin, P. K. (2008). Printsipial'nye voprosy obshchey teorii funktsional'nykh sistem [Fundamental questions of the general theory of functional systems]. Moscow: Direkt-Media. Baltes, P. B., Lindenberger, U., & Staudinger, U. M. (2006). Life Span Theory in Developmental Psychology. In R. M. Lerner & W. Damon (Eds.), Handbook of Child Psychology: Theoretical Models of Human Development, 569-664. doi: 10.1002/9780470147658. chpsy0111
Barabanshchikov, V. A. (2003). Ideya sistemnosti v sovremennoy psikhologii: predpo-sylki i tendentsii razvitiya [The Idea of Systemicity in Modern Psychology: Preconditions and Development Trends]. Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov. Ser Psikhologiya ipedagogika, 1, 7-17.
Boyce, W. T. (2016). Differential Susceptibility of the Developing Brain to Contextual Adversity and Stress. Neuropsychopharmacology: Official publication of the American College of Neuropsychopharmacology, 41(1), 142-162. doi: 10.1038/npp.2015.294 Bozhovich, L. I. (1995). Lichnost' i ee formirovanie v detskom vozraste: izbrannye psikhologi-cheskie trudy [Personality and Its Formation in Childhood. Selected Psychological Works]. Moscow: Mezhdunar. ped. akad. Brito, N. H., & Noble, K. G. (2014). Socioeconomic status and structural brain development.
Frontiers in neuroscience, 8, 276. doi: 10.3389/fnins.2014.00276 Brushlinskiy, A. V., & Volovikova, M. I. (2002). Psikhologiya individual'nogo i gruppovogo
sub"ekta [Psychology of the Individual and Group Subject]. Moscow: Perse. Conant, L. L., Liebenthal, E., Desai, A., & Binder, J. R. (2017). The relationship between maternal education and the neural substrates of phoneme perception in children: Interactions between socioeconomic status and proficiency level. Brain and language, 171, 1422. doi: 10.1016/j.bandl.2017.03.010
Hackman, D. A., Farah, M. J., & Meaney, M. J. (2010). Socioeconomic status and the brain: mechanistic insights from human and animal research. Nature Reviews. Neuroscience, 11(9), 651-659. doi: 10.1038/nrn2897 Hackman, D. A., Gallop, R., Evans, G. W., & Farah, M. J. (2015). Socioeconomic status and executive function: developmental trajectories and mediation. Developmental Science, 18(5), 686-702. doi: 10.1111/desc.12246 Hadaya, L., Dimitrakopoulou, K., Vanes, L. D., Kanel, D., Fenn-Moltu, S., Gale-Grant, O., Counsell, S. J., Edwards, A. D., Saqi, M., Batalle, D., & Nosarti, C. (2023). Parsing brain-behavior heterogeneity in very preterm born children using integrated similarity networks. Translational psychiatry, 13(1), 108. doi: 10.1038/s41398-023-02401-w Holz, N. E., Berhe, O., Sacu, S., Schwarz, E., Tesarz, J., Heim, C. M., & Tost, H. (2023). Early Social Adversity, Altered Brain Functional Connectivity, and Mental Health. Biological psychiatry, 93(5), 430-441. doi: 10.1016/j.biopsych.2022.10.019 Kiyashchenko, L. P., & Sidorova, T. A. (2022). Paradoks tselostnosti cheloveka: kritika sposobnosti byt' [The Paradox of Human Integrity: A Critique of the Ability to Be.]. In L. P. Kiyashchenko, & T. A. Sidorova (Eds.), Chelovek kak otkrytaya tselostnost' [Man as an open whole]. (pp.14-32). Novosibirsk: Akademizdat. doi: 10.24412/cl-36976-2022-1-14-32
Klochko, V. E, Galazhinskiy, E. V., Krasnoryadtseva, O. M., & Lukyanov, O. V. (2015). System anthropological psychology: Framework of categories. Sibirskiy psikhologicheskiy zhurnal - Siberian Journal of Psychology, 56, 9-20. (In Russian). doi: 10.17223/17267080/56/2 Korzhova, E. Yu., Volkova, E. N., Rudykhina, O. V., & Tumanova, E. N. (2018). Psikhologiya cheloveka kak sub"ekta zhiznedeyatel'nosti i zhiznennogo puti lichnosti: osnovnye itogi issledovaniy [Psychology of man as a subject of life and the life course of personality: the main results of research]. Izvestiya Rossiyskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gertsena, 187, 40-50. Kurbanov, M. G. (2012). Ontologicheskie osnovy poznaniya cheloveka [Ontological bases of human cognition]. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turo-logiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii ipraktiki, 5-1(19), 98-102. Lehmann, J. K., Chiquero, A. N. & Fernandez, M. V. (2018). The Early Origins of Birth Order Differences in Children's Outcomes and Parental. Behavior Journal of Human Resources, 53(1)123-156. doi: 10.3368/jhr.53.1.0816-8177 Luriya, A. R. (2002). Osnovy neyropsikhologii [Fundamentals of Neuropsychology]. Moscow: Akademiya.
Maryutina, T. M. (2004). Individualizatsiya psikhicheskogo razvitiya v kontekste sistemnogo podkhoda [Individualization of mental development in the context of the system approach]. Psikhologicheskaya nauka i obrazovanie, 3, 44-54. Miguel, P. M., Pereira, L. O., Silveira, P. P., & Meaney, M. J. (2019). Early environmental influences on the development of children's brain structure and function. Developmental Medicine and Child Neurology, 61(10), 1127-1133. doi: 10.1111/dmcn.14182 Nwatah, V. E., Ahmed, P. A., Audu, L. I., & Okolo, S. N. (2022). Socio-demographic factors influencing measures of cognitive function of early adolescent students in abuja, Nigeria. The Nigerian Postgraduate Medical Journal, 29(4), 317-324. doi: 10.4103/npmj. npmj_157_22
Olson, L., Chen, B., & Fishman, I. (2021). Neural correlates of socioeconomic status in early childhood: a systematic review of the literature. Child Neuropsychology: A Journal on Normal and Abnormal Development in Childhood and Adolescence, 27(3), 390-423. doi: 10.1080/09297049.2021.1879766 Peper, J. S., Burke, S. M., & Wierenga, L. M. (2020). Sex differences and brain development during puberty and adolescence. Handbook of Clinical Neurology, 175, 25-54. doi: 10.1016/B978-0-444-64123-6.00003-5
Saveliev, S. B. (2002). Stadii embrional'nogo razvitiya mozga cheloveka [Stages of embryonic
development of the human brain]. Moscow: VEDI. Schum, N., Franz, V. H., Jovanovic, B., & Schwarzer, G. (2012). Object processing in visual perception and action in children and adults. Journal of Experimental Child Psychology, 112(2), 161-177. doi: 10.1016/j.jecp.2012.02.008 Shchukina, M. A. (2016). Rol' geneticheskogo printsipa v psikhologicheskom izuchenii samo-razvitiya lichnosti [The role of the genetic principle in the psychological study of personality self-development]. In A. L. Zhuravlev & E. A. Sergienko (Eds.), Printsip razvitiya v sovremennoy psikhologii [The Principle of Development in Modern Psychology]. (pp.135-151). Moscow: RAS. Stern, E. (2017). Individual Differences in the Learning Potential of Human Beings. NPJ
Science of Learning, 2, 6-12. doi: 10.1038/s41539-016-0003-0 Sudakov, K. V. (2006). Motivatsiya i podkreplenie: sistemnye neyrofiziologicheskie mekha-nizmy [Motivation and reinforcement: systemic neurophysiological mechanisms]. Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta im. Yaroslava Mudrogo, 35, 77-81. Tooley, U. A., Bassett, D. S., & Mackey, A. P. (2021). Environmental influences on the pace of brain development. Nature Reviews. Neuroscience, 22(6), 372-384. doi: 10.1038/s41583-021-00457-5 Volkova, E. N., & Grishina, A. V. (2015). Struktura sub"ektnosti mladshikh podrostkov s raznym urovnem igrovoy komp'yuternoy zavisimosti [Structure of the subjectivity of young adolescents with different levels of computer game addiction]. Psikhologicheskiy zhurnal, 36(2), 20-31.
Received 10.04.2023; Accepted 20.08.2023
Oleg V. Lukyanov - Head of the Department of Personality Psychology, Tomsk State University. D. Sc. (Psychol.). Professor. E-mail: [email protected]
Marina S. Nerovnykh - Senior lecturer of the Department of Pedagogy and Educational Psychology, Katanov Khakass State University. E-mail: [email protected]
