CC BY
60
СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА ТИНДАЛ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
© 2°1з Магомедов И.О.
Дагестанский государственный педагогический университет
Статья посвящена вопросу социальной структуры общества Тиндал в период XVIII -первой половины XIX в. Согласно проведенному в статье исследованию, в указанный период в обществе Тиндал уздени (свободные крестьяне) представляли основную массу населения и классового деления не существовало. Лишь в начале XIX века обогатившиеся уздени стали выделяться среди остального населения: пользовались наемным трудом, в решении общественных и прочих вопросов их голос имел большее значение.
The article deals with the social structure of Tindal society in the period of the 18th century till the first half of the 19th century. According to the research during this period in Tindal society the greater part of population was presented by uzdens (free peasants) and there was no class division. Just in the early 19th century rich uzdens began to stand out among the rest of the population: they used the paid labor, their voices were one of the most important in solving all the social problems.
Ключевые слова: Тиндал, социальная структура, Тинди, адатные нормы.
Keywords: Tindal, social structure, Tindi, adat norms.
Исторический путь народа включает пройденные им этапы социально -экономического, политического и культурного развития. Осмысление социально -политических перспектив жизни народа невозможно без объективного изучения и анализа общих черт и особенностей его исторического развития. Этой необходимостью и определяется интерес к тому или иному этапу истории народа. Одной из актуальных проблем истории Дагестана является изучение социально-экономического и политического развития союзов сельских общин, известных в исторической литературе как «вольные» общества, политических образований, занимавших более половины
территории Дагестана.
Выбор в качестве темы статьи проблемы истории тиндалов ХУШ -первой половины XIX в. объясняется тем, что именно этот период является одним из важных в жизни народа и
характеризуется дальнейшим развитием экономики и политического устройства. Как и для остальных дагестанских народов, этот период для тиндалов ознаменовался событиями, повлиявшими на ход исторического развития - это активизация русско-дагестанских
отношений, присоединение Дагестана к России, а также антиколониальная борьба горцев против царизма.
В источниках и в исторической литературе принято считать, что социальная структура Тиндала в рассматриваемый период, как и в других союзах, была однородной. Основную массу населения составляли крестьяне-уздени, которые являлись костяком сельских обществ и союза в целом. «...Горец чувствовал себя лично свободным, - писал А. Гольдштейн, - не признавал ничьей власти, кроме авторитета старейшины, и не имел никого понятия о социальной иерархии и чинопочитании» [4. С. 40].
В начале XIX века среди узденей произошло расслоение. Среди них выделялась группа обогатившихся узденей, которые пользовались чужим трудом. Они имели стада овец и владели большими участками земли. Но их в сравнении с другими узденями в ауле было мало, всего 8-10 хозяйств (Магомеддибир, Корамагомед-Гаджи, Ахмад-дибир, Булат Алил Магомед, Булатов Жамалудин, Корамагомедов Гаджи, Сурхаев Иманмагомед, Газиев Газимагомед (чанкаба). Другая часть узденей вела хозяйство без применения чужого наемного труда. Были и такие уздени в селении Тинди, которые не могли сами себя прокормить в течение года. Они, как правило, уходили на отхожие промыслы. Все уздени считали себя равными и независимыми и были юридически равны между собой. Права и жизнь узденей и их собственность охранялись адатом и общиной, т. е. джамаатом.
На джамаатском сходе богатые уздени играли большую роль в решении важнейших общественных вопросов.
Уздени имели собственное хозяйство и собственные земельные участки -мульки (мельк). У каждого жителя Тинди мульки были разных размеров и разбросаны в разных местах. И пашни, и сенокосы были в частных руках. Своим участком крестьяне-уздени
распоряжались по своему усмотрению: могли подарить, продать, заложить, передать по наследству.
В первой четверти XIX в. в Тиндале довольно заметным стал процесс имущественного расслоения узденства. Хотя все жители Тиндала назывались узденями и четкого деления их на социальные группы и классы не было, равенство узденей между собой на самом деле носило формальный характер. Как писала А. Т. Мелешко, «...термин «свободные» может быть применен к ним лишь условно...». Уздени в исследуемое время по имущественному положению распадались на несколько групп, - на «богатых» и «бедных», хотя такое деление было нечетким, поскольку перекрещивалось с тухумным делением [1. С. 138]. Такое деление являлось
следствием наличия свободно
отчуждаемой частной земельной
собственности и влияния соседних феодальных владений Дагестана,
«проникновения институтов и порядков, характерных» для феодальных владений. Взаимоотношения внутри джамаата строились на основе частной собственности. Различное отношение к земле являлось основой различного положения в обществе. К первой категории узденства относилась немногочисленная группа выделившихся из общей массы населения «богатеев», «знатных», «влиятельных», занимавших привилегированное положение в обществе. Сюда же относилась и верхушка местного мусульманского духовенства (кадии, будуны).
Представителями сельских «богатеев» были и превращавшиеся в наследственных должностные лица сельской администрации. Из них в Тиндале постепенно складывалась отдельная социальная прослойка.
Ко второй категории относились владевшие небольшими мульками, а также лишенные земли и средств производств, лично свободные уздени, которые находились в той или иной форме зависимости от разбогатевшей сельской верхушки и общества в целом. К этой категории принадлежала основная масса населения Тиндала. При юридическом равенстве прав обеих
категорий узденей вторая не имела материальных возможностей и условий для их реализации. Как пишет Б. Г. Алиев, «... личная свобода узденей в условиях неравного экономического положения, ...стала утрачивать свой прежний смысл... Поэтому существенны были не столько сами по себе личные права, формально принадлежащие всем членам общины... , сколько реальная возможность ими пользоваться» [2. С. 204].
Однако в горных районах Дагестана, в том числе и Тиндале, в отличие от низменных районов, имущественное расслоение наблюдалось в гораздо меньшей степени. Если, например, в низменных районах Дагестана богатые крестьяне имели по 10 и более десяти
пашен и почти по 20 голов крупного рогатого скота в среднем на двор, то в сельских обществах Тиндала - около 1 десятины пашни и 6-7 голов крупного рогатого скота. Эта категория узденства, входившая в состав Тиндала, отличалась от основной массы населения, обладавшей до 0,4 десятин пашни и 2-3 головами крупного рогатого скота. Имущественные различия между различными группами узденства можно было определить по внешнему виду, состоянию жилища (сакли), количеству и состоянию земли, скота, средств производства и т. д.
Имущественные различия, рост частной собственности усиливали социальное расслоение сельского населения. Положение человека в обществе, его права и обязанности стали определяться больше его имущественным положением.
Имущественные различия меняли формы отношений между людьми в джамаате, приводили к отношениям зависимости, создавая в свою очередь возможность эксплуатации одних членов общины другими.
Формы эксплуатации узденей в Тиндале были различные. Эксплуатация осуществлялась в рамках
патриархальных обычаев, использовались для этого такие институты, как тухум, джамаат, «вольное» общество, адат. Состоятельные уздени пользовались в своих хозяйствах такими формами завуалированной, прикрытой
пережитками патриархально-родовых отношений эксплуатации, как
привлечение к работе обедневших родственников, использование различных форм взаимопомощи, наиболее распространенной формой у тиндинцев, как и других аварцев, был гвай. Сельские богачи привлекали к
сельскохозяйственным работам в порядке взаимопомощи родственников и односельчан.
При этом хозяин участникам работ ничего не платил, а ограничивался угощением. «... вполне естественно, -пишет В. Г. Гаджиев, - что применение чужого труда в хозяйстве приводило к
определенному отличию социального
статуса владельцев крупных земель и
скота по сравнению с общинниками, обрабатывающими свои земельные участки личным трудом и тем более по сравнению с безземельными и
обнищавшими, т. е. лишившимися основного средства производства узденями» [3. С. 19]. Сельские бедняки же не имели возможности для
проведения гвая. С другой стороны, ограниченность собственности у
бедняков снимала саму необходимость в ней.
Крестьяне-уздени отбывали
повинности и духовенству. В частности, они были обязаны обрабатывать мечетские земли и земли духовных лиц. Кроме того, почти все население Тиндала ежегодно отдавало установленный
шариатом обязательный для всех
мусульман налог с имущества - закят (сах1-закаат - 2,5-2,7 килограмма зерна), предназначенный наиболее бедным общинникам, сиротам, муталимам. Часть заката получало также духовенство.
Наряду с различными формами
эксплуатации, состоятельные хозяйства, в частности овцеводческие, выделявшиеся в основном к XIX веку, применяли наемный труд. В земледелии, хотя и в небольших масштабах, также применяли наемный труд.
Для ухода за овцеголовьем крупные владельцы нанимали чабанов, на которых возлагались все заботы и ответственность по содержанию овец, перегон их на летние и зимние пастбища, а также на зимовки. На этой основе происходило перерастание натурального хозяйства в хозяйство мелкотоварное, являющееся «экономической основой расслоения крестьянства» [5. С. 181]. Чабаны находились в зависимом положении. Эта форма зависимости была
замаскированной эксплуатацией.
Социальные противоречия были выражены слабо. Они проявлялись в форме межтухумной борьбы, кровной мести, антифеодальной борьбы,
проявлявшейся в свою очередь в форме борьбы против попыток феодалов подчинить сельские общества своей власти, борьбы за сохранение своей территориальной целостности и политической самостоятельности.
В XIX веке в Тиндале существовала также немногочисленная категория зависимого и бесправного населения. Основными источниками возникновения зависимых людей в Тиндале были войны и набеги, участниками которых часто выступали тиндинцы. Это были прежде всего военнопленные, которые, «начиная с конца XV века, особенно в XVI-XVIII вв. появились в горном Дагестане» [6. С. 40]. Большинство военнопленных поставлялись из Грузии. Первое место среди невольников в Дагестане занимают пленные тушинцы, потом следуют грузины, русские. В Сильдии, Джамаляле и Тиндале преимущественно содержатся тушинцы [8. С. 40]. Лагами становились также русские военнопленные, захваченные в ходе Кавказской войны. Сколько-нибудь значительную роль в хозяйстве они не играли.
Небольшие размеры хозяйства основной массы общинников
(малоземелье), с одной стороны, и отсутствие материальной возможности, с другой, исключали необходимость иметь в хозяйстве дополнительную рабочую силу. Данной общественной структуре было чуждо применение рабского труда. Община в социально-экономическом отношении не была подготовлена к применению рабского труда. Здесь отсутствовали крупные земельные владения, где можно было бы применить рабский труд. Этикет горцев и само их сознание не допускали возможности унижения и угнетения человека.
Владельцами лагов являлись, главным образом, состоятельные представители сельской знати. Лаги выполняли ту же работу, что и рядовые общинники: убирали хлеб, заготавливали сено, пасли скот, вывозили на поля удобрение и т. п. Они спали в одном помещении со своими хозяевами.
В условиях Тиндала военнопленный в положении невольника и бесправного члена общества находился временно. При добросовестном исполнении
возложенных на него обязанностей и обычно после принятия им ислама хозяин со временем освобождал раба. Освобожденный лаг получал земельный участок, мог жениться на свободной
женщине и создать свою семью. Лаг становился во всех отношениях свободным и полноправным членом сельского общества. На основе этого возникали тухумы вольноотпущенников.
В Тинди таких людей лишали права участия в доле на дальних покосах, то есть они не рассматривались как совладельцы общественных земель, хотя никто их не лишал права пастьбы своего скота на общественных пастбищах. Надо полагать, что эта мера была направлена против экономического подъема этого сословия [1. С. 143].
«Отношения рабства являлись «начальной формой зарождения классовых отношений у аваров вольных обществ, как и у других народностей Дагестана» [7. С. 57]. Однако эти отношения не получили развития в союзе Тиндал.
В течение исследуемого периода происходило обнищание основной массы населения Тиндала. Постоянное полуголодное существование
отрицательно складывалось на темпах естественного прироста населения.
Адатные нормы защищали личность, имущественные права и интересы состоятельных общинников, сельских «богатеев». Адаты и общественные нормы поведения отражали основные принципы имевшего места социального неравенства. Органы власти и суда неодинаково подходили к защите интересов общинников с различным имущественным положением.
С другой стороны, внутри союза, как было отмечено выше, между более сильными и богатыми обществами и населениями малых джамаатов устанавливались отношения зависимости.
Основная масса бедного крестьянства была недовольна притеснением со стороны немногочисленной
состоятельной верхушки, хотя острых противоречий между ними не было.
Подводя итог сказанному, мы приходим к выводу, что основное население сельских обществ Тиндал в XVII - начале XIX в. составляло узденство.
Рабство как сословие здесь не сложилось. Ни экономически, ни духовно
общество не было готово к применению рабского труда. Встречаемые в Тиндале немногочисленные лаги, которыми становились главным образом
военнопленные, по своей сути, представляли собой временно-зависимое сословие.
По своему имущественному
положению узденство распадалось на несколько групп. Место узденя в
обществе определялось, главным образом, его экономическим
положением. В ходе процесса
имущественного расслоения здесь, хотя и в завуалированной старыми обычаями форме, сложились отношения
зависимости и эксплуатации.
Юридическое равноправие узденей на самом деле превращалось в фикцию из-за их неодинакового материального положения. Сельская знать, «богатеи»,
духовенство подвергали основную массу узденей различным скрытым формам эксплуатации.
Особенностями общественного
развития Тиндала, характерными также ряд другим союзам сельских обществ Нагорного Дагестана, были: личная и экономическая независимость
большинства населения сельских обществ, наличие имущественной и социальной дифференциации, отсутствие ясно выраженной классовой структуры, складывание социальных групп изнутри, на местной основе, выделение привилегированной группы, захватившей право занимать административные должности управлений сельских обществ, завуалированность эксплуатации
родовыми обычаями, зависимость одних сельских обществ от других.
Примечания
1. Агларов М. А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII - начале Х1Х в. М. : Наука, 1988.
2. Алиев Б. Г. Союзы сельских общин Дагестана в XVII - первой половине XIX в. Махачкала,
1999. 3. Гаджиев В. Г. Союзы сельских общин Дагестана (Проблемы, история изучения,
перспективы) // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана В XVIII - нач. XIX в. Махачкала, 1987. 4. Гольдштейн А. Башни в горах. М., 1977. 5. История Дагестана. Т. 2. М.,
1968. 6. Магомедов Д. М. Некоторые особенности развития союзов сельских общин Западного Дагестана в XV-XVII вв. // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII -начале XX в. Махачкала, 1981. 7. Магомедов Р. М. Общественно-экономический и
политический строй Дагестана в XVIII - нач. XIX в. Махачкала, 1857.
Статья поступила в редакцию 10.02.2013 г.
