Социальная реальность как поле актуализации свободы Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

Свобода как «способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости» [1, с. 595], связана с проблемой детерминизма, в естественных науках XX в. претерпевшей существенные изменения в ходе революционных преобразований в физике и в обновленном виде экстраполированной на весь свод научных знаний. На смену механистической картине мира, в рамках которой все было жестко детерминировано (лапласовский детерминизм), пришла электро-динамическая, а затем и квантово-полевая картина мира, согласно которой одно-однозначные связи рассматриваются в объективной реальности как частный случай более общих - много-многозначных связей и отношений. Таким образом, вслед за лапласовским детерминизмом возник детерминизм более высокого, диалектического характера.

В социальной реальности, в отличие от природной, картина детерминации сложнее, поскольку «актором», субъектом здесь является действующий человек как род. Иначе говоря, субъектом выступает множество людей, имеющих конкретные интересы, которые зависят от места субъекта (той или иной общности или индивида) в обществе. Эти интересы чаще всего противоречат друг другу. Социальный субъект как общество в целом действует всегда в конкретных исторических условиях, унаследованных от предшествующих поколений людей, и в этом смысле он ограничен (несвободен) в своей деятельности. Кроме того, исторической практике людей атрибутивно присуща оценочная деятельность. В силу не только адекватного, но и неадекватного отражения природного мира и социальных отношений конгломерат разнородных оценок детерминирует на многие порядки степень много-многозначности человеческих связей и отношений. Тем самым социальная реальность принципиально стохастична по своей природе. Здесь действуют не просто законы, а законы-тенденции. То есть такие законы-тенденции люди образуют своей деятельностью, реализуя собственные возможности в тех или иных конкретно-исторических условиях. Это и определяет сущность человеческой свободы.

Свобода представляет собой способность и возможность человека в конкретных исторических условиях быть самим собой, т.е. проявлять свою человеческую сущность. Наиболее точно это выражено в аристотелевской категории «энтелехия» (еШ;е1еЬе1а) - осуществленность [2, с. 264]. Свобода есть способность и возможность субъекта двигаться в своей деятельности к состоянию энтелехии, которое, очевидно, никогда не достигается абсолютно. В известном суждении «свобода -это осознанная необходимость» подчеркивается тот факт, что свободой может обладать только субъект, наделенный сознанием и способный понять необходимость как объективные законы действительности и, следовательно, проявлять свою сущность сознательно.

Поскольку только в действительности человек может проявлять свою сущность, полем актуализации свободы по необходимости является природная и социальная реальность, причем первая, будучи включена во вторую, т.е. превращена в культуру - вторую природу человека. Казалось бы, социология должна дать определение социальной реальности в качестве своего предмета. Однако вопрос о предмете в самой социологии до сих пор не решен однозначно: каждая социологическая школа дает собственное определение социальной реальности. Определения, претендующие на универсальность, таковыми не являются, скорее, они выступают не универсальными, а комплексными. Так, В.А. Ядов предмет социологии трактует следующим образом: «Социология - это наука о становлении, развитии и функционировании социальных общностей и форм их самоорганизации: социальных систем, социальных структур и институтов. Это наука о социальных изменениях, вызываемых активностью социального субъекта - общностей; наука о социальных отношениях как механизмах взаимосвязи и взаимодействия между многообразными социальными общностями, между личностью и общностями; наука о закономерностях социальных действий и массового поведения» [6, с. 19-20]. В данном определении предмет социологии, на наш взгляд, представлен наиболее полно. Однако то, что мы обозначаем термином «социальная реальность», содержательно отличается от предмета социологии тем, что позволяет вести речь о сущности человека.

Парадигмальные сдвиги в самой социологии в сторону постмодернизма вообще ставят под сомнение возможность рассмотрения социологией своего предмета как реальности объективной, что делает невозможным обсуждение проблемы свободы в принципе. Свобода в постмодернистской парадигме трансформируется в духовную свободу индивида, оставляя объективную реальность на

«откуп» либо трансцендентному субъекту, либо субъекту неизвестному, о котором можно только догадываться, строя различные конспирологические теории.

Мы же исходим из следующего понимания социальной реальности: социальная реальность есть совокупность стохастически взаимодействующих социальных субъектов (как социальных общностей, так и человеческих индивидов) и социальных институтов - носителей собственно человеческих отношений, складывающихся в конкретных исторических условиях спорадически, стихийно, но имеющих устойчивую тенденцию к институционализации и формированию больших систем.

Из вышеприведенных определений социальной реальности и свободы следует, что в числе отношений, в которые вступает человек, существуют «собственно человеческие отношения», т.е. свойственные только человеку и несвойственные, например, животному. Это такие отношения, в которых проявляется сущность человека. По К. Марксу [4], сущность человека тройственна: человек - это существо предметное, социальное и родовое.

Предметность (предмет здесь - объект, противостоящий субъекту) проявляется в деятельности, связанной не только удовлетворением своих природных или даже социальных инстинктов и потребностей, но освоением предмета как такового, а вместе с этим освоением предметного мира в целом. Предметная сущность человека в социальной реальности в наибольшей степени проявляется в науке, которая специально нацелена на познание объекта через свой предмет, для чего наука использует особые методы познания. Конечно, не только наука предметна; познанием предмета, в частности, занимается и художественная деятельность, и религиозная. Но там цель эта вторична, и предмет изменен, искажен, а то и просто мистифицирован. Хотя в отдельных случаях в конкретных исторических условиях художественному или религиозному познанию бывает суждено наиболее адекватно осветить действительность, обнаружить, «выхватить» предмет. В особенности это касается гуманитарной сферы бытия человека в те эпохи, которые были названы Контом теологической и метафизической.

Социальная сущность человека обнаруживается в его включенности в культуру как вторую природу. В этом смысле К. Маркс отмечал, что все природные инстинкты человека очеловечены культурой, в силу чего они имеют совсем другие формы и уже являются не природными инстинктами, а культурными нормами и навыками. Социальная сущность человека в социальной реальности в наибольшей степени выражена в надприродных регуляторах человеческого поведения, кристаллизуемых в социальных нормах и воспроизводимых социальными институтами. Отсюда следует, что свобода проявляется именно через социальные институты, а не помимо них и не в противостоянии им. Проблема противостояния индивида и общества (социальных институтов) возникает там, где зазор между реальной и латентной функциями социального института слишком велик, и социальный институт в данном случае направлен не на реализацию человеческой свободы, а, напротив, на ее ограничение. Социальная сущность человека сегодня отчуждается в тенденции виртуализации социальной реальности, т.е. подмене (сознательной или стихийной) действительности квазидействительностью, что становится возможным в массовом порядке в глобальных масштабах при помощи современных коммуникационных технологий. Это вовсе не означает, что современные технологии коммуникации есть онтологическое зло. Они, как и любые достижения научнотехнического прогресса, могут быть использованы и на пользу человеку, увеличивая его свободу, и во вред ему, ограничивая таковую.

Наконец, родовая сущность человека находит выход в его основной родовой деятельности, которой, по Марксу, является труд. Труд выступает родовой деятельностью человека потому, что формы и цели трудовой деятельности всегда имеют в виду родовое благо. Даже если индивид что-то делает для себя, он все равно делает это по меркам рода и в конечном счете для рода. Родовая сущность человека в социальной реальности воплощается в трудовой деятельности, касающейся производства тех вещей, которые в наибольшей степени способствуют выявлению человеческой сущности и, следовательно, проявлению свободы. В современности эта родовая сущность человека начала отчуждаться с того момента, когда трудовая деятельность человека перестала быть нацелена на производство человеческих вещей. Современная индустрия все больше стала ориентироваться не на производство человеческих вещей, а на производство вещей ненужных, лишних и даже вредных, а затем и на производство вовсе не вещей, а услуг и абстрактных символов. Данная тенденция выразилась в росте сферы услуг, потребления, развлечения. Труд же, направленный не на

производство человеческих вещей, а на производство денег, т.е. собственного абстрактного эквивалента, оказывается главным абсурдом и несвободой современности.

Из вышесказанного следует, что свобода человека актуализируется в том случае, когда в человеческой деятельности синкретично проявляется предметная, социальная и родовая сущность человека. И наоборот: свобода ограничивается и не актуализируется в социальной реальности, если в человеческой деятельности синкретично не проявляется его предметная, социальная и родовая сущность. Сегодня в так называемом постиндустриальном обществе все более распространяется деятельность, ведущая к отчуждению предметной, социальной и родовой сущности человека и не формирующая «собственно человеческие отношения», а, напротив, создающая отношения, которые человеческими в собственном смысле слова назвать нельзя. Поскольку социальная реальность в числе других системных свойств обладает также свойством репродуктивности (самовоспроизводимости) и векторного (направленного) развития, которое может быть как прогрессивным, так и регрессивным, в условиях отчуждения исполняется именно регрессивный вариант развития, когда свобода все более ограничивается.

Воздействие на процессы воспроизводства и развития социальной реальности так или иначе является задачей государственной политики. Эта задача может выполняться путем воздействия на саму социальную реальность, объективные социальные отношения (через экономику, правовую сферу и т.д.), а также и на общественное сознание. XX в. показал, что в конкурентной геополитической борьбе тактически выигрывают те субъекты (государства, страны, народы), которые не отстраняются от решения данной фундаментальной задачи формирования социальной реальности. Но опыт конца XX - начала XXI столетий позволяет выдвинуть гипотезу, что стратегически в этой борьбе выиграют субъекты, формирующие социальную реальность в направлении актуализации свободы как возможности и способности человека проявлять свою человеческую сущность.

Вопреки постмодернистским идеологическим «заклинаниям» о том, что сегодняшняя социальная реальность есть постоянно меняющийся и непредсказуемый хаос, для объяснения которого нет адекватной теории, поскольку все теории - плод нашего сознания, реальные субъекты политики управляют этим «хаосом» весьма успешно в своих целях, используя вполне адекватные знания, а не постмодернистские фантазии. Так, в социальной философии и философии политики существует несколько теорий модернизации, в их числе не только теория С. Хантингтона, но и интегративная теория социокультурных изменений, разрабатываемая в рамках традиции мичиганской школы политических исследований (Р. Инглехард, У. Бейкер и др.) [3]. В контексте этих и других подобных исследований анализируется ряд проблем: культурные изменения как результат экономического развития, проблема изменения ценностей, влияние культурных ценностей на политику и пр.

Указанные исследования свидетельствуют о том, что научное изучение социальной реальности не вчерашний день или утопия, а необходимая потребность сегодняшнего дня. Проблема же свободы и ее актуализации в поле современной социальной реальности требует решения двух важнейших задач: 1) изучения социальной реальности как реальности объективной и развивающейся и 2) применения полученных знаний для целей актуализации свободы человека, т.е. для расширения возможностей проявления человеческой сущности.

Литература

1. Араб-Оглы Э.А. Свобода // Философский энциклопедический словарь. М.,1983.

2. Аристотель. Метафизика // Аристотель. Сочинения: В 4 т. М., 1976. Т. 1.

3. Лукин В.Н. Глобализация и международный терроризм. СПб., 2006.

4. Маркс К. Экономическо-философские рукописи // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М., 1974.

Т. 42.