CC BY
355
Таким образом, политика Елизаветы Петровны в отношении основных сословий не отличалась целостностью, однако во многом это обстоятельство можно объяснить изменчивостью времени. Эпоха «дворцовых переворотов», последующая за смертью Петра Великого, характеризовалась новой ролью дворянства, усилением его могущества. Это не могло не найти закрепления в официальном статусе сословия и законном подтверждении его исключительных привилегий, в т.ч. за счет крестьянства.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Анисимов, Е. В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 2005. - 459 с.
2. Анисимов, Е. В. Императорская Россия. СПб.: Питер, 2012. - 640 с.
3. Анисимов, Е. В. Россия в середине XVIII в.: Борьба за наследие Петра. М.: Мысль, 1986. - 239 с.
4. Валишевский, К. Дочь Петра Великого. Ростов н/Д: Феникс, 1998. - 544 с.
5. Васильева, А. М. Курганское купечество: конец ХУШ-начало XX веков. Шумиха: ОГУП ШМРТ, 2010. -700 с.
6. Волков, М. Я. Отмена внутренних таможен в России// История СССР. 1957. № 2. 78-95 с.
7. Емелина, М. А. Алексей Петрович Бестужев-Рюмин// Вопросы истории. 2007. № 7. 29-46 с.
8. Заозерская, Е. И. Способы обеспечения рабочей силой частных мануфактур во второй четверти XVIII в. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1952. 284-293 с.
9. Лебедев, Е. Н. Михаил Васильевич Ломоносов. Ростов н/Д: Феникс, 1997. - 638 с.
10. Мурашов, И. Ю. Властные полномочия российского монарха в правление Елизаветы Петровны. Автореф. канд. ист. наук. Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2010. - 25 с.
11. Назарова, Г. Х. Предпринимательская деятельность Шуваловых в 40-60-е гг. XVIII в. Автореф. канд. ист. наук. Уфа: Изд-во Башкир. гос. ун-та, 2013. - 24 с.
12. Незнамова, И. А., Разумовская Е. А. Женщины-правительницы России. Ростов н/Д: Феникс, 2009. - 284 с.
13. Никольская, А. И. Восстания на крепостных мануфактурах Калужского края в 1752 году/ Калужский краевед. Калуга, 1958. Вып. 1. 3-16 с.
14. Павленко, Н. И. История металлургии в России XVIII в. Заводы и заводовладельцы. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1962. - 566 с.
15. Павленко, Н. И. Страсти у трона. Елизавета Петровна // Родина. 1994. - № 9.- 60-61 с.
16. Писаренко, К. А. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 2014. - 463 с.
17. Писаренко, К. А. Императрица Елизавета Петровна (мифы и реальность)// Вопросы истории. 2012. - № 6.- 152-165 с.
18. Платонов, С. Ф. Полный курс лекций по русской истории. М.: АСТ, 2007. - 816 с.
19. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1.: В 45 т. Т. XII, 1744, 1746,1752 гг., № 9004.960 с.
20. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1.: В 45 т. Т. XIV, 1754-1757 гг., № 10235. - 863 с.
21. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1.: В 45 т. Т. XV, 1758-1761 гг., 10796, 10855, 10900, 11148, 11166. - 1048 с.
22. Соборное Уложение 1649 года/ М. Н. Тихомиров, П. П. Епифанов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1961. - 356 с.
23. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. 1749-1761. Кн. XII. М.: АСТ, 2003. - 880 с.
24. Фрейзер, Д. Фридрих Великий. М.: АСТ, 2003. - 608 с.
УДК:94(47) ББК:63.3(2)521
А. М. Панкова
СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ДВОРЯНСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ НА РУБЕЖЕ XVIII-XIX ВВ. (К ВОПРОСУ ОБ ИСТОКАХ ДЕКАБРИЗМА)
Аннотация: В статье рассматриваются особенности формирования дворянской интеллигенции в России, социальной психологии дворянства, исследование которых во многом объясняет причины и специфику взглядов участников декабристского движения.
Ключевые слова: дворянство, интеллигенция, социальная психология, элитарное сознание, декабристы.
А. М. Pankova
SOCIAL PSYCHOLOGY ARISTOCRATIC INTELLECTUALS AT THE TURN OF XVIII-XIX CENTURIES (TO THE QUESTION ABOUT THE ORIGINS OF DECEMBRISM)
Аbstract: The article considers the peculiarities of formation of the aristocratic intelligentsia in Russia, the social psychology of the nobility, which largely explains the causes and the specifics of the views of the participants of the Decembrist movement.
Keywords: nobility, intelligentsia, social psychology, elite minds, the Decembrists.
Обращение к проблемам социальной психологии в современной историографии стало популярным со второй половины 1990-х годов, когда историки активно стали использовать междисциплинарный подход для характеристики процессов, событий и явлений. Изучается психология различных социальных групп российского общества XVIII-XIX вв. - мещан, крестьянства, казачества [9; 12; 14]. В этой связи исследование социальной психологии дворянства играет особенно важную роль в силу первостепенной важности этого сословия как политической элиты общества в указанный период, что обусловило деятельное освоение учеными этой проблемы [4; 5; 10]. Помимо этого, изучение психологии дворянства и его лучшей части - дворянской интеллигенции позволяет по-новому взглянуть на истоки и причины декабристского движения первой четверти XIX века.
Широкое понятие «российская интеллигенция» появилось в XIX веке, однако ее зарождение относят к концу XVIII века. Именно тогда под интеллигенцией начинают подразумеваться не образованные люди вообще, а люди, озабоченные судьбами своего Отечества, преисполненные болью за свой народ, те, кто искренно служил делу освобождения своего народа, жертвуя своей жизнью. Именно такими стали после войны 1812 года и похода в Европу сотни гвардейских офицеров из дворян, будущие декабристы.
Дворянская интеллигенция являлась бесценной активной силой, которую просвещенная власть должна была бы привлекать, используя ее энергию и таланты. Однако в России в XIX веке сложилась парадоксальная ситуация, когда эти лучшие люди остались невостребованными, отвергнутыми властью, «лишними».
Особенности сознания дворянской интеллигенции формировались под влиянием процесса превращения служилого сословия в высшее - она «впитала» в себя многие стереотипы сознания и поведения, свойственные этой социальной группе - опоре самодержавной власти.
Процесс формирования сословия, складывания его мировоззрения и расширение гражданских прав шли одновременно, взаимно влияя друг на друга. Но особенностью России стало доминирование над этими процессами законодательной деятельности правительства, которое в лице дворянского сословия создавало опору для собственного существования. В терминологии юридических документов XVIII века дворянство благородное, "авантажное" (от французского "avantage" - благоприятное положение), т.е. наделенное особыми правами сословие. На деле дворянство было главным служилым сословием, которое обеспечивало работу государственного аппарата. Вот почему абсолютистская монархия была заинтересована в единстве и силе опорного сословия самодержавия.
Реформы Петра I привели к оформлению единого сословия "шляхетства", как называют его указы того времени, или, говоря современным языком, дворянства. Петр I придал дворянству не только сословную организацию, но и способствовал становлению единого мировоззрения. В процессе формирования мировоззрения сословия основным этапом стали 40-60-е годы XVIII века, то есть время правления дочери Петра Елизаветы. В ее правление дворянство получило ряд важных политических и гражданских прав, которыми были четко очерчены границы сословия, под их влиянием окончательно сложились основные черты дворянского мировоззрения.
Дворянское сословие при Елизавете завершает свое формирование, замыкается, выступает среди прочего населения с резко очерченными границами. Оно превращается в «сословие» в полном значении данного слова: наследственное, замкнутое, со своими особыми правами. К этим признакам сословия необходимо добавить и полностью сложившееся мировоззрение, определявшее образ жизни.
Правительство предоставляло служилому сословию права благородного и "авантажного". Идея личного достоинства дворянина вызревала в России не одно десятилетие. По сравнению с другими сословиями дворянство находилось в привилегированном положении. Со времен Петра I основным методом воздействия государства на сословия стало законодательство. Исходя из своей заинтересованности в сильном и верном союзнике внутри российского общества, государство с помощью законодательства, с одной стороны, усиливало экономические и политические позиции дворянства, с другой - через регулирование системы дворянского образования воспитывало верных слуг престола. Под опекой государства создавалась особая социокультурная среда [5, 108109].
Политические и гражданские права, которые жаловались центральной властью, укрепляли экономические и политические позиции как сословия, так и отдельных его представителей. Вместе с тем новые права и вытекающие из них обязанности, меняли общественную роль сословия, его образ жизни и непосредственно воздействовали на формирование менталитета сословия в целом.
На дворянство постепенно возлагается роль "ответственного опекуна крестьянских имений" [5, 109]. Помещик обязан был снабжать своих крестьян зерном на посев, кормить в голодные годы и следить за их поведением в общественных местах. Для того, чтобы облегчить помещикам "опеку" над крестьянами, государство наделило дворян широкими полицейско-административными полномочиями в сфере вотчинного управления. Власть дворянина в его имении не ограничивалась никакими законодательными актами, государство не вмешивалось во внутренние дела вотчины.
Эта бесконтрольность власти поднимала помещика в собственных глазах, что активизировало формирование понятия личного достоинства, которое добавилось к уже существовавшим родовым семейным ценностям. Параллельно в литературе создается идеал дворянина-помещика -справедливого, образованного господина и верного слуги престола. Этот образ "работает" на формирование представлений о дворянской чести и способствует осознанию особого места дворянина в русском обществе.
После отмены обязательной службы основной задачей дворянства становится не служба, а служение в более широком смысле этого слова, включающем в себя в первую очередь общественное служение. Этим новым представлениям соответствовала система губернского управления. Законодательно перенос центра приложения общественных сил сословия был закреплен Жалованной грамотой 1775 года, по которой дворянство получило всю полноту власти на местах.
Сословные учебные заведения стали тем социальным институтом, который формировал дворянина как личность. Привитые личные качества и стереотипы поведения субъективно реали-зовывались затем в процессе несения государственной службы. Итогом образования стало "включение" дворянства в общеевропейскую культуру. Если во времена Петра I заимствовалась внешняя форма, европеизированный антураж, то в царствование Елизаветы и Екатерины дворянство было призвано уже не просто пассивно воспринимать достижения западноевропейской культуры, но и заниматься самостоятельным творчеством. Так, с одной стороны, освоение европейской культуры учило дворянство самостоятельному мышлению; шел интенсивный процесс развития самосознания сословия. С другой стороны, под влиянием европейской культуры формировались стереотипы поведения и художественные вкусы. В дальнейшем это сказалось на формировании идей декабристов, усвоивших философию европейского Просвещения, знакомого с текстом американской конституции и Декларации независимости.
Правление Павла I и дальнейшая абсолютизация власти монарха вызвало брожение и недовольство в кругах дворянства. На рубеже XVIII-XIX веков не только дворянство, но и его современники сознавали непрерывную утрату русскими дворянами личной самостоятельности и независимости, продолжавших за ними числиться. После активной эпохи дворянских переворотов высшему сословия трудно было привыкнуть к отстранению дворянства от управления страной и возрастанию личной власти императоров. Ранее, если трон недостаточно заботился об интересах служилых землевладельцев, они с легкостью меняли фигуры на троне.
Истоки декабризма прослеживаются, таким образом, в социальной психологии российского дворянства и его интеллектуальной элиты. Формирование российского интеллигентского менталитета и декабризма происходило под воздействием кризиса феодально-крепостнической системы ценностей и под влиянием идей Просвещения о самоценности человеческой личности. Это способствовало политическому и идейному размежеванию в дворянской среде, а также сопровождалось возраставшей тенденцией к внутренней консолидации представителей дворянской интеллигенции, которые объединялись в узкие кружки по интересам, в масонские ложи, где культивировались новые представления о человеческой личности и ее призвании, о нравственности и социальной справедливости.
При этом память об «эпохе дворцовых переворотов» еще была достаточно живой, чтобы оказывать влияние на молодое поколение дворян. Многие декабристы об истории екатерининского и павловского царствования знали по воспоминаниям собственных родственников, друзей семьи. Они слышали разговоры и о заговоре 11 марта 1801 г., и об истории прихода к власти Александра I. В результате в психологии дворянства возникает некий призрак вседозволенности, возможности в крайней ситуации поменять власть на ту, которая будет соответствовать чаяниям дворянства. Именно эта ситуация и возникает после заграничных походов русской армии, когда наиболее активная часть дворян начинает осознавать тщетность попыток Александра по реформированию страны и созданию из России европейского государства.
Щрь воспринимался передовым дворянством, которое начиталось трудов просветителей, прежде всего, как европейский госудaрь, который прaвит га основaнии зaконов. Если ранее в созгании дворянс™ происходило "поглощение госудaрствa личностью сaмодержцa", то есть не только службa имперaтору и госудaрственнaя службa были тождественны, но и понятия "Госудaрь" - "госудaрство" - "Отечество" являлись синонимaми, то теперь служение Отечеству отделяется от служения Государю, патриотическое стремление, воспитанное во время Отечественной войны 1812 года, выходит на первый план.
Отсюда, среди прочего, следовало, что как слуга Отечества царь подвержен критике со стороны других таких же слуг, т. е. дворян, которые иногда могут даже лучше него знать, что полезно, а что нет для интересов страны. В этом было заложено одно из моральных оснований не только дворянской фронды в ее русском варианте, но и переворотов, и даже цареубийства.
В результате к началу XIX века дворяне не довольствовались царскими льготами и милостями, даже «вольностью» от царской службы. Они хотели своей рукой продолжать влиять на политику страны - освободить крестьян, учредить представительные органы и ввести народное представительство, распространить гражданские и политические права на все население страны и т.д. Для этого дворяне были готовы пожертвовать своей жизнью ради народа, но не могли пожертвовать привилегией решать за народ, его не спрашивая, и вели солдат бунтовать, не открывая им целей бунта.
Элитарное сознание дворянства создавало иллюзию некоего мессианства, представления о том, что только оно способно управлять судьбой своей страны и своего народа. Отсюда высокое представление у наиболее образованных и просвещенных представителей дворян - будущих декабристов - о своем долге перед народом, тесно связанном с понятиями этого сословия о дворянской чести. «Государь! Честь дороже присяги, нарушив первое, человек не может существовать, тогда как без второго он может обойтись еще» - сказал А.Н. Раевский в ответ на обвинение Николая I в том, что он преступил присягу, не донеся о тайном обществе [8, 381].
Этот ответ является примером характеристики психологии дворянства в целом. Честь оказалась неотделимой от существования личности, отделяясь от вмененного в обязанность, от мундира. Представление о дворянской чести было ценностной составляющей мировоззрения многих декабристов, оно также волновало Пушкина, Грибоедова, всех, кто декабристам симпатизировал, сочувствовал.
Одновременно сознание необходимости противостояния общественному злу, трагическое непонимание соотечественников и противостояние с властью накладывали на жизнь и сознание декабристов отпечаток жертвенности. Призвание благородной личности они видели в борьбе «за угнетенную свободу человека», в деятельной жизни на благо отечества. Поэтому пустое и бесплодное времяпровождение, а тем более - дурное, безоговорочно осуждалось.
Тема попранных дворянских прав - прав, попранных самодержавием, представляла собой важный элемент декабристской идеологии. Идея восстановления дворянства в правах была по сути идеей перехвата дворянством политической активности у самодержавия. С этой идеей связаны были многие политические проекты дворянских революционеров. Людям такого уровня, как Рылеев, Пестель, Чаадаев, становилась все более близкой мысль о внесословной чести человека, которую следует беречь, ради которой стоит жертвовать едва ли не всем - мнением «толпы», карьерой, даже жизнью. Таким образом, вопрос чести в исторических обстоятельствах России в начале XIX века для лучших представителей дворянства был способен превратиться в вопрос политического реформирования.
Помимо общих понятий о дворянской чести, любопытно выделение некоторыми исследователями в линии поведения высшего дворянства некоторого нигилизма, или, как называет его Александр Лебедев, «гусарства» - дерзости по отношению не столько к официальным, сколько к общепринятым нормам морали и «приличного поведения», стремления обязательно дойти до особого рода шалой наглости и столь часто граничившей с особого рода аморализмом напоказ, с ухарством и цинической «отчаянностью» [7, 63].
Своеобразным результатом этого «гусарства», перенесенного в политику, становится стиль поведения «психологии предела», когда представления о доброте, гуманности, милосердии вдруг делаются неуместны и появляется идея террористического акта, убийства царской семьи и т.д., оправдываемая некими «высшими соображениями». Это объясняет, как в среде представителей дворянства выросла идея военного переворота, цареубийства. Это противостояние царю понималось как некая «дуэль», в процессе которой происходило восстановление дворянской чести.
М.А. Давыдов в своей работе «Оппозиция его Величества» обратил внимание на то, что важной чертой мировосприятия дворянской интеллигенции после 1812 года являлась ее внутренняя независимость: «Право на собственное мнение для них [героев войны 1812 года] априорно. Независимость, своего рода суверенитет личности, неразрывно связана с их отношением к службе и очень многое определяет в этом отношении. Любой из них с полным правом мог заявить вслед за Ермоловым, что служба - его "единственная цель" и "господствующая страсть". Или за Воронцовым, что "все планы, не сопряженные со службою... кажутся скучными". Служба для них не только главное занятие. В ней - основной смысл их жизни. Она - стержень, на котором эта жизнь держится. Она - возможность отдать тот долг, которым каждый гражданин, по их мнению, обязан Отечеству, России. Служба имеет смысл, если приносит пользу» [3, 9].
Однако нельзя идеализировать дворянскую интеллигенцию в целом. Когда мы говорим о декабристах, то имеем в виду виднейших участников этого движения, бескорыстных и преданных
своему делу. Однако далеко не все члены декабристских организаций были свободны от собственных меркантильных целей.
Многие участники тайных обществ - в большинстве своем обер-офицеры - рассматривали свое в них членство под углом зрения сугубого прагматизма. Для них это была возможность обретения полезных связей и удобной площадки для дальнейшего карьерного роста при протекции старших по чину соратников. При наличии таких ожиданий многим было суждено испытать сильнейшее разочарование на завершающем этапе движения. Лучше всего это крушение честолюбивых надежд выразил В. Штейнгель: «думал дождаться почестей - выждал лишения всего» [11, 206].
Не все декабристы так, как В. Штейнгель, думали о бурной карьере, которая могла ожидать каждого поле победы над самодержавием. Люди, замышлявшие переворот в России, подвергались неминуемой потере всех преимуществ, какими пользовались прежде. «Поэтому, - утверждал декабрист П. Свистунов, - ни в корысти, ни в честолюбии оподозрены быть не могут» [13, 262].
Несмотря на то, что среди декабристов было немало людей, беззаветно и искренно веривших в святость совершаемого предприятия, нельзя всех их идеализировать. Среди них можно встретить людей, далеких от возвышенных человеческих идеалов, с низменными качествами. Ничто человеческое им не было чуждо. Многим из них были свойственны обычные человеческие недостатки.
В минуты, когда требовалось полное сосредоточение сил для достижения поставленной цели, они могли проявлять дворянскую вальяжность (поздний выход на Сенатскую площадь), малодушие (Трубецкой не явился на площадь, хотя должен был играть ведущую роль в качестве диктатора восстания), смелость в мыслях и планах и, в то же время, пассивность в действиях, нерешительность (ограничились военной демонстрацией, так и не отважившись на активные действия против самодержавия), даже предательство (показания многих на своих товарищей во время арестов и следствия над декабристами).
Они показали недостаточную организационную сплоченность, дисциплинированность и предусмотрительность, которая должна быть свойственна, военным людям, к тому же занимавшим высокие посты в армии.
Это, на наш взгляд, объясняется тем, что революционность декабристов выросла на почве патриотизма и носила вынужденный характер. Политические стремления и действия декабристов имели налет жертвенности и черты своего рода мессианства, что впоследствии ярко проявилось в характере российской революционной интеллигенции.
Декабристы склонны были в политике придерживаться принципов морали, и, в конечном счете, отвергали лозунг «цель оправдывает средства». Они отказались от идеи тайного дворцового переворота и в то же время, в отличие от последующих поколений революционеров, не склонны были идеализировать народ и старались не допустить народного восстания.
В отечественной историографии сложилось не вполне правильное стремление описывать декабристов в романтическом, искаженном приукрашивающем духе. Желание видеть их идеальными и чересчур правильными, лучшими людьми своего времени вынуждало обращать больше внимания на хорошие стороны их жизненного пути. Однако среди декабристов можно было встретить людей случайных, желавших не столько счастья для своего народа, сколько благополучия для себя лично.
Многим декабристам были свойственны обычные человеческие «страстишки»: властность, деспотизм, бескомпромиссность в отстаивании своей точки зрения. Не напрасно Пестеля в кругу декабристов именовали «русским Наполеоном» и побаивались его крутого нрава, способности идти на крайние меры в достижении поставленной цели (политика русификации национальных окраин и христианизации малых народов, выборочный подход при предоставлении гражданских и политических прав населению страны).
Нельзя ставить знак равенства между декабризмом и членством в этих организациях. Декабристами мы называем носителей особого социального сознания, характерными чертами которого являются отказ от материальных благ и стремление к самопожертвованию на благо народа. Им был свойственен высокий уровень товарищества и чувства долга. Например, И. Пущин, Н. Басаргин, имея все возможности скрыться от полиции за границей, не сделали этого, считая низким и постыдным бежать, оставляя товарищей по несчастью.
Н. Басаргин, например, вспоминал, что мог в любую минуту воспользоваться имевшимися в его служебных бумагах бланками заграничного паспорта, «но мысль оставить Родину, когда угрожает опасность, отделить свою судьбу от судьбы своих товарищей и навлечь подозрения на моих начальников, - все это вместе заставило меня отказаться от первого помысла и, чтобы избавиться от искушения, я тут же изорвал и сжег паспорт» [13, 220].
И. Пущин, несмотря на горячие убеждения своего лицейского друга А. Горчакова, служившего в Министерстве иностранных дел, не согласился на побег, считая «постыдным избавиться от участи, которая ожидает других членов общества» [13, 220].
У декабристов было много сочувствующих. Некоторые из них так и не стали членами тайных организаций. Причины тому были разные. Но особое внимание обращает на себя одно обстоятельство. Оно указывает на разборчивость некоторых деятелей декабристских организаций в деле рекрутирования новых членов, на то, что они не руководствовались слепо желанием втянуть во что бы то ни стало в организационную деятельность нужных товарищей. С. Волконский, имея задание завербовать А. Пушкина в активные члены, воздержался от исполнения возложенного на него поручения и из гуманных соображений рассудил, что правильнее не втягивать поэта в «случайности политической кары», а сохранить его для будущего [2, 10].
Особый взгляд на сущность декабризма привел А. Лебедев. По его мнению, декабризм был явлением не партийным, а плюралистическим. В декабризм входили (в широком смысле этого понятия) и «декабристы без декабря», и «декабристы до декабря», и «декабристы после Сенатской». И вся эта социально-психологическая «субстанция» непрерывно находилась в движении и брожении, многообразно контактируя со всей окружающей жизнью, то конденсируясь, то растекаясь; одни и те же люди то примыкали к декабризму, то отходили от него, то оставались в пограничном состоянии духа. Декабризм был неким идейно-политическим, социально нравственным процессом, который не мог не заявить о себе [7, 65]. Это явление имело неоднозначный общественный резонанс, но в целом оказало сильнейшее влияние на менталитет и судьбы российской интеллигенции.
Таким образом, формирование дворянства как особой социокультурной общности привело к появлению в его рядах феномена декабристов, которые стали естественным результатом развития привилегированного сословия во второй половине XVIII- начале XIX вв. При этом декабристы являлись лучшей частью дворянства - дворянской интеллигенцией. При этом принадлежность к декабристам необходимо рассматривать не столько с организационной точки зрения, сколько с позиций идейной и социально-психологической парадигмы.
Знание государственных проблем и реалий экономического положения страны, а вместе с тем заложенная в дворянском сознании и психологии предрасположенность к политической самостоятельности и власти, стимулировали политическую активность интеллектуальных представителей дворянства. В то же время нравственное чувство порождало у них непримиримость к общественным порокам. Сформировался особый культурно-психологический тип в русском обществе, который мы именуем декабристами. Дворянское начало в менталитете декабристов (понятия о чести, долге, службе) сохраняло свои позиции, хотя на первый план вышли и стали преобладать интеллигентские черты (стремление к социальной справедливости, истине, свободе личности и общества, к «общественному благу», просвещению).
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Артамонов, Д. Террористы и тираноборцы в России эпохи декабристов. - Звезда. 2008. - № 10. - С. 89103.
2. Волконский, С. О декабристах // Литература русского зарубежья: Антология в 6-ти тт. - Т.1. - Кн.2. М., 1990.
3. Давыдов, М.А. Оппозиция его Величества. М., 2005. - 356 с.
4. Зарубина, А. В. Социальная психология российского дворянства во второй половине XVIII столетия: Дис. ... канд. ист. наук. М., 1999. - 219 с.
5. Коваленко, Т.А. Менталитет дворянской культуры XVIII века // Общественные науки и современность. 1997. - № 5. - С. 108-117.
6. Корень, Е.В. Декабризм и менталитет российской дворянской интеллигенции. Автореф. на соиск. ученой степени канд. ист. наук. Минск, 2003. - 22 с.
7. Лебедев, А. Честь. Духовная судьба и жизненная участь Ивана Дмитриевича Якушкина. М., 1989. - 399 с.
8. Лорер, Н. Записки декабриста. Иркутск, 1984. - 416 с.
9. Лукичев, П.Н., Скорик А.П. Казачество: историко-психологический портрет // Возрождение казачества: история и современность. Сб. научных статей к V Всероссийской (Международной) научной конференции. Новочеркасск, 1995. - С. 25-27.
10. Марасинова, Е. Н. Социальная психология интеллектуально-аристократических кругов российского дворянства последней трети XVIII века: дис. ... канд. ист. наук. М., 1991. - 244 с.
11. Мемуары декабристов. Северное общество. М., 1981. - 400 с.
12. Смирнов, И.Н., Смирнова В.К. К вопросу об анахронизме сословных ценностей на рубеже XIX-ХХ вв. (на примере сословно-правовой группы донских мещан)// В сборнике: Развитие науки и образования в современном мире Сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции: в 7 частях. АР-Консалт. 2014. - С. 76-77.
13. Федоров, В. А. Декабристы и их время. М., 1972. - 271 с.
14. Фурсов, В.Н., Перепелицын А.В., Плотникова Л.И. Социальная психология и пореформенная крестьянская повседневность//Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2012.- Вып. 21. - № 1. - С. 139-144.
УДК 94(47) ББК И63.3 (2) 46.
С.Ю. Пираева
ВЛИЯНИЕ РЕФОРМ ПЕТРА I НА ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Аннотация. В данной статье рассматриваются вопросы становления и развития политической культуры в петровское время и в последующие периоды. Автор проводит анализ ряда публикаций, позволяющий увидеть основные направления и особенности формирования политической культуры. Отмечено, что петровская модернизация резко меняет менталитет русского человека, способствует его активизации в общественной деятельности, формирует его политическое сознание.
Ключевые слова: политическая культура, общественная мысль, политическое сознание, политическое мировоззрение, модернизация, просвещение, просветительство, менталитет.
S.Y. Piraeva
THE IMPACT OF THE REFORMS OF PETER I ON THE FORMATION OF POLITICAL CULTURE OF RUSSIAN SOCIETY
Abstract. This article considers the issues of formation and development of political-culture in Peter's day and in subsequent periods. The author carries out the analysis of a number of publications-tions that allow you to see main areas and features of formation of political culture. It is noted that Peter's upgrade dramatically changing the mentality of the Russian people, contributes to its activation in social activities, forming their political consciousness for the first time.
Keywords: political culture, public opinion, political consciousness, political ideology, modernization, enlightenment, enlightenment, mentality.
Политическая культура - это часть общей культуры, включающая «исторический опыт, память социальных общностей и отдельных людей в сфере политики, их ориентации, навыки, влияющие на политическое поведение» [10, 264]. Ей присущи такие функции, как познавательная, интегративная, коммуникативная, регулятивная, воспитательная, мобилизационная.
На наш взгляд, в ходе петровских реформ в первую очередь стали складываться познавательная функция, формировавшая у граждан необходимые общественно-политические знания, взгляды, повышавшая политическую образованность, воспитательная, направленная на формирование гражданских позиций личности, и регулятивная, закреплявшая в общественном сознании необходимые политические ценности, установки, мотивы, цели и нормы поведения.
В этой связи актуальность исследования процессов формирования политической культуры в России эпохи Петра I не вызывает сомнения. Изучение политической культуры, как и её составных частей, в числе которых политическое сознание, обусловлено тем, что она выступает в качестве активного начала в политике. В ней осмысливается опыт конкретного общества, объясняются истоки, характер и особенности политической системы, динамика политических изменений и динамика изменений политического сознания. Она способна «к конструированию и предвидению общественного развития. От его состояния в значительной мере зависит направленность и степень концентрации социальной энергии, а следовательно, судьба государства и его народа» [1, 7].
К исследованию политической культуры общества часто обращаются как историки, так и политологи. Это можно объяснить тем, что фактор культуры и её влияние на политику не только позволяет предсказывать вероятные модели поведения электората. «В более широкой перспективе политическая культура общества взаимодействует с институциональной системой. В рамках этого взаимодействия происходит взаимовлияние, что ведет к трансформации институциональной и политической системы с одной стороны и политической культуры с другой» [2, 9]. На рубеже веков историк В.О. Ключевский утверждал, что для понимания политических явлений и событий «надобно войти в политическое сознание» людей того или иного исторического периода [3, 187].
Важность изучения политической культуры и всех её составляющих вытекает также из того, что она обладает «памятью». В переломные периоды нашей истории происходит «актуализация исторической памяти», прошлое заставляет задуматься над происходящими современными
