CC BY
14ISSN 2409-630X (Print), ISSN 2618-916X (Online) DOI: 10.15507/2409-630X.042.014.201803.276-297
УДК 94
А. Е. Макушев
Чувашская государственная сельскохозяйственная академия (Чебоксары, Россия), e-mail: main@academy21.ru
СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ БИЗНЕСА В СИСТЕМЕ ОРГАНИЗАЦИИ ПРОМЫШЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ В НАЧАЛЕ XX в. (на примере реализации «Закона 2 июня 1903 г. ...»)
Введение. Статья посвящена анализу тенденции роста социальной ответственности российского бизнеса в сфере промышленного производства сквозь призму правоприменительной практики реализации статей принятого 2 июня 1903 г Закона «О вознаграждении владельцами промышленных предприятий рабочих и служащих, утративших трудоспособность вследствие несчастных случаев» на примере промышленных предприятиях губерний Среднего Поволжья. Методы исследования. Спектр применяемых исследовательских методик при рассмотрении данной темы определяется пересечением нескольких предметных областей: социальной, экономической и правовой Для того чтобы отразить все сложности их взаимодействия, использована методика социально-институционального анализа. Применение модернизационной теории позволило включить процессы социальной трансформации в тренд индустриальной модернизации В работе использована также парадигма «новойрабочей истории»», эвристический потенциал которой состоит в перенесении фокуса исследования с «рабочих масс»» на «рабочего человека»». Метод микро-истории позволяет увидеть механизм реализации «Закона 1903 г ...»» сквозь призму жизнедеятельности лиц, вступавших в правоотношения в процессе реализации его статей (рабочие, заводовладельцы, заводоуправление), а также надзиравших за их выполнением (фабричные инспекторы). Результаты исследования. Изучение архивных и опубликованных материалов, содержащих информацию о реализации положений «Закона 1903 г ...»» на территории губерний Среднего Поволжья, позволяет говорить о наступлении нового этапа трудовых отношений применительно не только к промышленно развитым регионам России, но и к средневолжской провинции, не отличавшейся грандиозными успехами в промышленности, но уже охваченной мощной волной индустриальной модернизации Его характерной чертой становится постепенно утверждавшаяся новая практика разрешения трудовых споров и конфликтов - следование букве закона. Обсуждение. Изученные материалы свидетельству -ют о том, что реализация данного закона обязала владельцев и заводоуправление цензовых промышленных предприятий Казанской, Пензенской, Самарской и Симбирской губерний выполнять требования «Закона 1903 г. .» и нести ответственность перед пострадавшими в результате несчастного случая рабочими. Тем не менее, на практике исполнение закона затруднялось целым рядом обстоятельств как объективного, так и субъективного характера, сопровождалось жалобами, составлением протоколов, штрафами и судебными разбирательствами. Фабричные инспекторы старались пресекать пагубную практику ухода от ответственности владельцев и заводоуправления перед пострадавшими рабочими, выполняя посреднические функции в разрешении возникавших споров. Заключение. Принятие «Закона 1903 г ...»» было частью правительственных мероприятий конца XIX - начала XX в., олицетворявших переход к договорной системе трудовых отношений, ставивших в основу социально-экономического взаимодействия предпринимателей и рабочих нормы права. Формирующееся в этот период законодательство о труде позволяло вывести решение трудовых споров на качественно новый уровень, существенно повысив при этом правовое положение промышленных рабочих. При этом важнейшую роль в реализации указанного
© Макушев А. Е., 2018
закона играл институт фабричной инспекции Принуждая владельцев и заводоуправление промышленных предприятий неукоснительно выполнять требования «Закона 1903 г ...» перед пострадавшими рабочими фабричные инспекторы своей деятельностью в значительной мере способствовали повышению социальной ответственности бизнеса.
Ключевые слова: индустриальная модернизация, рабочий вопрос, страхование, предприниматели, фабричная инспекция, Среднее Поволжье, фабрично-трудовое законодательство.
Для цитирования: Макушев А. Е. Социальная ответственность бизнеса в системе организации промышленного производства среднего Поволжья в начале хх века (на примере реализации «Закона 2 июня 1903 г. ...») // Экономическая история. - 2018. - Т. 14. - № 3. - С. 276-297. DOI: 10.15507/2409-630Х.042.014.201803.276-297
Andrey E. Makushev
Chuvash State Agricultural Academy (Cheboksary, Russia), e-mail: main@academy21.ru
SOCIAL RESPONSIBILITY OF BUSINESS IN THE SYSTEM OF ORGANIZATION OF INDUSTRIAL PRODUCTION OF THE MIDDLE VOLGA REGION AT THE BEGINNING OF THE XX CENTURY (on the Example Of The Implementation of the "Law On June 2, 1903 ...")
Introduction. The article is devoted to the analysis of the tendency of growth of the social responsibility of Russian business in the sphere of industrial production through the prism of law enforcement practice of implementing the articles of the law adopted on June 2, 1903 "On remuneration of owners of industrial enterprises of workers and employees who lost their ability to work due to accidents' ' on the example of industrial enterprises in the provinces of the Middle Volga region. Methods of research. The range of applied research methods when considering this topic is determined by the intersection of several subject areas: social, economic and legal. In order to reflect all the complexities of their interaction, the methodology of socio-institutional analysis has been used. The application of the modernization theory enabled the inclusion of social transformation processes in the trend of industrial modernization. The work also used the paradigm of the "new working history", the heuristic potential of which consists in shifting the focus of research from the "workingmasses'' to the "workingman". The method of micro-history allows us to see the mechanism for implementing the "Law of 1903...'' through the prism of the life of persons who entered into legal relations in the process of implementing its articles (workers, factory owners, plant management) and supervising their implementation (factory inspectors). Results. The study of archival and published materials containing information on the implementation of the provisions of the "Law of 1903...'' on the territory of the provinces of the Middle Volga region allows us to speak about the onset of a new stage of labor relations, not only in the industrialized regions of Russia, but also in the Middle Volga province, which did not differ grandiose successes in industry, but already covered by a powerful wave of industrial modernization Its characteristic feature is gradually approving a new practice of resolving labor disputes and conflicts - following the letter of the law. Discussion. The studied materials show that the implementation of this law obliged the owners and the management of the industrial enterprises of the Kazan, Penza, Samara and Simbirsk counties to comply with the requirements of the "Law of 1903... " and bear responsibility to the workers who suffered as a result of the accident. Nevertheless, in practice, the implementation of the law was hampered by a number of circumstances, both objective and subjective, accompanied by complaints, drafting protocols, fines and legal proceedings. Factory inspectors tried to curb the pernicious practice of avoiding the responsibility of owners and plant management before the injured workers, performing intermediary functions in resolving the disputes that arose. Conclusion. The adoption of the "Law of 1903...'' was part of the government activities of the late XIX - early XX centuries, personifying the transition to a contractual system of labor relations, which established the socioeconomic interaction between entrepreneurs and workers of the rule of law. The legislation on
labor that was formed in this period made it possible to bring the resolution of labor disputes to a qualitatively new level, while substantially increasing the legal status of industrial workers. The most important role in the implementation of this law was played by the factory inspection institute. Forcing owners and factory management of industrial enterprises to strictly comply with the requirements of the "Law of 1903... " before the injured workers, factory inspectors largely contributed to increasing the social responsibility of business.
Keywords: industrial modernization, working matter, insurance, entrepreneurs, factory inspection, the Middle Volga region, factory and labor legislation.
For citation: Andrey E. Makushev. Social Responsibility of Business in the System of Organization of Industrial Production of the Middle Volga Region at the Beginning of the XX Century (on the Example of the Implementation of the "Law On June 2, 1903 ..."). Ekonomicheskaya istoriya = Russian Journal of Economic History. 2018; 14(3): 276-297. (In Russ.). DOI: 10.15507/2409-630X.042.014.201803.276-297
Введение
Говоря об экономических предпосылках революционных потрясений начала XX в., невозможно обойти вопрос о социальной составляющей индустриальной модернизации России. Стремительный рост промышленного сектора сопровождался не только увеличением численности рабочих, но и поступательно утверждавшимся в их сознании мнением о необходимости борьбы за улучшение условий жизни и труда. Промышленные рабочие, особенно беднейшая их часть, были главными действующими лицами революционных событий, их авангардом.
Наиболее отчетливо эти процессы проявлялись среди рабочих промышленно развитых регионов России. Но и в российской провинции, где доминировал аграрный сектор, промышленные рабочие все громче и громче заявляли о своих правах, оказывая давление на предпринимателей.
Прогрессивно настроенные промышленники, владельцы крупных предприятий фабрично-заводского типа, осознавая веяния нового времени, уже в XIX в. реализо-вытали меры, направленные на улучшение экономического положения российского рабочего. Однако такого рода «частные инициативы» носили преимущественно «патерналистски-благотворительный» характер и не становились обязательной нормой. Локальный и нерегулярный характер такого рода мер был обусловлен практически полным отсутствием законов о труде. Отсутствие нормативно-правовой базы в
решении вопросов взаимоотношения труда и капитала формировало незащищенность рабочего, нередко порождая произвол со стороны фабриканта.
Чтобы как-то восполнить данный пробел, власти спешно разработали ряд проектов, нацеленных на решение рабочего вопроса. В конце XIX - начале XX в. со стороны власти, а также некоторой части крупного бизнеса предпринимались усилия, ставившие своей целью погасить про-тестные настроения в рабочей среде путем социально-ориентированных шагов, направленных на улучшение условий жизни и труда.
Однако все более растущие амбиции рабочих в условиях неотлаженного механизма реализации законов, а также практически полного отсутствия правового сознания представителей промышленного труда, в подавляющем большинстве являвшимися «продуктами» общинной среды, не только не уменьшали, а даже увеличивали социальную напряженность среди трудящихся. Добавляла масла в огонь активная революционная пропаганда, агенты которой активно осваивали просторы российской провинции. Под ее прицелом находились и рабочие наиболее крупных предприятий Среднего Поволжья - региона, в конце XIX - начале XX в. делавшего достаточно уверенные шаги в направлении индустриальной модернизации.
Одним из наиболее значимых в череде дореволюционного законодательства о труде являлся Закон от 2 июня 1903 г. «О воз-
награждении владельцами промышленных предприятий рабочих и служащих, утративших трудоспособность вследствие несчастных случаев» (далее - «Закон 1903 г. ...»)'. Данная статья посвящена анализу тенденции роста социальной ответственности российского бизнеса в сфере промышленного производства сквозь призму правоприменительной практики реализации статей «Закона 1903 г. ...» на примере промышленных предприятий губерний Среднего Поволжья. Несмотря на устойчивое внимание исследователей к данной проблеме, носившее тем не менее волнообразный характер, весьма актуальным остается исследование региональных аспектов весьма пестрой палитры взаимоотношений заводо-владельцев и рабочих в системе организации промышленного производства России в конце XIX - начале XX в.
Методы исследования
Спектр применяемых исследовательских методик при рассмотрении данной темы определяется пересечением нескольких предметных областей: социальной, экономической и правовой. Для того чтобы отразить все сложности их взаимодействия, использована методика социально-институционального анализа. Применение мо-дернизационной теории позволило включить процессы социальной трансформации в тренд индустриальной модернизации, следствием которой стало нестабильное состояние российского общества в конце XIX - начале XX в., связанное с усилением социальной стратификации и обострением отношений в треугольнике «рабочий -предприниматель - государство».
В работе использована также парадигма «новой рабочей истории», эвристический потенциал которой состоит в перенесении фокуса исследования с «рабочих масс» на «рабочего человека». В контексте данного направления взаимоотношения рабочих и предпринимателей рассматриваются не
только с точки зрения классового антагонизма, они включаются в сложную палитру социально-экономических отношений [2, с. 18]. При этом изучение рабочего движения в России теснее связывается с проблемой труда и трудовых отношений, в том числе конфликтных, трудового законодательства, историей повседневности и исторической психологией.
Метод микро-истории позволяет увидеть механизм реализации «Закона 1903 г. ...» сквозь призму жизнедеятельности лиц, вступавших в правоотношения в процессе реализации его статей (рабочие, заводовладельцы, заводоуправление), а также надзиравших за их выполнением (фабричные инспекторы).
Результаты
Исследование архивных фондов, в которых отложилась текущая документация по деятельности фабричной инспекции в губерниях Среднего Поволжья в начале XX в., выявило значительный объем материалов, связанных с исполнением положений «Закона 1903 г. ...». Содержание изученных документов позволяет говорить о наступлении нового этапа трудовых отношений применительно не только к промышленно развитым регионам, но и к средневолжской провинции, не отличавшейся грандиозными успехами в промышленности, но уже охваченной мощной волной индустриальной модернизации [3, с. 8-9]. Его характерной чертой стала постепенно утверждавшаяся новая практика разрешения трудовых споров и конфликтов - следование букве закона.
В целом довольно успешная практика реализации положений «Закона 1903 г. ...» была бы невозможна без участия фабричной инспекции. Деятельность фабричной инспекции в губерниях Среднего Поволжья, направленная на реализацию «Закона 1903 г. ...», приносила весьма позитивные результаты, охватывая в разных губерниях от 65 до 80 % промышленных рабочих.
1 Закон от 2 июня 1903 г. «О вознаграждении владельцами промышленных предприятий рабочих и служащих, утративших трудоспособность вследствие несчастных случаев» // ПСЗ-Ш. - Т. XXIII. - № 23060.
Обсуждение
Принятию «Закона 1903 г. ...» предшествовали бурные обсуждения, в результате чего документ претерпел несколько существенных редакций. В частности, из первоначального варианта исключались страховые случаи, связанные с профессиональными болезнями. При этом в комментариях к данной поправке указывалось на трудности их выявления. Врачебная практика была не в состоянии отделить собственно производственные причины потери здоровья от бытовых (плохие условия жизни, недостаточное питание, злоупотребление алкоголем и др.). Учитывая, что в промышленных селениях России здоровый рабочий был редкостью, комиссия решила, что внесение этого пункта в текст «Закона 1903 г. ...» будет сопряжено с массовыми тяжбами и большими издержками со стороны предпринимателей [13, с. 21].
При всей неоднозначности оценки закона, существующей в историографии, можно с полной уверенностью говорить, что до принятия закона об обязательном страховании рабочих от несчастных случаев в 1912 г. «Закон 1903 г. ...» был главным способом правовой защиты рабочих, пострадавших на производстве и потерявших трудоспособность. По сути, он наметил качественное изменение системы социальной защиты увечных рабочих, устанавливая практику выплаты предпринимателями пособий и пенсий под контролем государства. Утверждался новый принцип гарантированной, систематической и законодательно установленной помощи, пришедший на смену практики нерегулярного обеспечения рабочих на полублаготворительных началах.
Издание данного закона, по мнению большинства исследователей, являлось хотя и небольшим, но достаточно уверенным шагом вперед в наиболее уязвимой и проблемной области защиты самых насущных прав рабочего. Благодаря ему в определенной степени повышался правовой статус рабочего как стороны трудовых правоотношений. Если ранее рабочий (или его
семья, в случае гибели рабочего на производстве) доказывали в суде вину предпринимателя в целях получения вознаграждения, то после принятия «Закона 1903 г. ...» работодатель должен был доказывать свою непричастность к увечью или гибели рабочего, если хотел избежать материальной ответственности. Важным шагом в деле обеспечения прав пострадавших на производстве рабочих стала вводимая практика вознаграждения рабочих, получивших увечья в результате действия «стихийных либо неотвратимых сил и обстоятельств», что фактически игнорировалось гражданском судопроизводством [9, с. 203].
Кроме того, закон пресекал попытки со стороны владельцев запретить (обычно путем специальных подписок) обращение увечных рабочих в суд. При этом заводовла-делец должен был не только организовать оказание первой медицинской помощи, но и обеспечить лечение увечного рабочего вплоть до его выздоровления [11, с. 261].
Закон предусматривал создание механизма контроля за соблюдением владельцами предприятий статей «Закона 1903 г. ...», передавая весь спектр полномочий фабричной инспекции. Однако уже первые прецеденты вышвили множество разночтений в толковании статей закона, что потребовало издания дополнительных разъяснений и инструкций. В частности, 22 декабря 1903 г. Министерство внутренних дел издало распоряжение, в соответствии с которым заводовладельцы были обязаны нести обязательства перед пострадавшими рабочими даже в случаях, не предусмотренных общегражданским законодательством, покрытая при этом все лечебные и похоронные расходы [12, с. 218]. Для мониторинга ситуации и разрешения спорных вопросов руководитель отдела промышленности Министерства финансов В. П. Литвинов-Фалинский инициировал создание в 1904 г. постоянно действующей комиссии по применению «Закона 1903 г. ...».
Своего рода дополнением к ст. 52 «Закона 1903 г. ...» стало утверждение Министерством внутренних дел 13 мая 1905 г. об-
щих условии коллективного страхования2. Для разрешения споров, связанных с определением размеров страховых выплат, была составлена таблица капитализации стоимости пенсий, выплачиваемых заводовладель-цами пострадавшим рабочим и служащим3.
Вступая в законную силу с 1 января 1904 г., закон выделял две разновидности страховых случаев: 1) производственные травмы и увечья, полученные непосредственно в ходе выполнения тех или иных работ на промышленном предприятии; 2) болезни, непосредственной причиной которых являлось воздействие вредных условий производственной деятельности. При этом негласно устанавливался принцип «профессионального риска», когда основанием для выплаты вознаграждения становился сам факт телесного повреждения, без всяких исключений.
Вознаграждением за увечье являлись единовременное пособие или ежемесячная пенсия. Смертельные случаи на производстве предусматривали выплату компенсации семье погибшего. Практически впервые в практике российского трудового законодательства определялись размеры пенсионных выплат пострадавшим рабочим и служащим. При временной утрате трудоспособности ежемесячная пенсия должна была составлять 1/2 заработка за все время лечения до выздоровления (однако после установления процента утраты трудоспособности размеры выплат могли быть скорректированы). В случае полной потери трудоспособности размеры ежемесячных выплат должны были составить 2/3 заработка (в случае смерти пострадавшего пенсия в таком же размере выплачивалась семье)4.
По взаимному соглашению сторон ежемесячные пенсии могли быть заменены
единовременной выплатой в размере десяти годовых пенсий. При этом размер годового заработка, величина которого становилась основой для расчета компенсаций пострадавшим и семьям погибших, рассчитывался путем деления действительного заработка рабочего за предшествующий год на число рабочих дней, а затем умножением полученного результата на 260 [7, с. 193].
Конечно, учитывая, что данное правительственное решение было одним из первых важных шагов в направлении создания системы социального страхования в России, ожидать от него закрытия всех проблем в данной области было преждевременно. Ограниченность закона проявлялась, в частности, в том, что он не включал профессиональные болезни, ограничения трудоспособности по старости, а также увольнение рабочего в число страховых случаев. Кроме того, не была внедрена практика выплаты пенсий из расчета полного заработка, что изначально занижало размеры выплат пострадавшим рабочим [5, с. 201].
Опуская детальный анализ данного законоположения с точки зрения нормативно-правовых аспектов (тем более, что этот аспект достаточно хорошо изучен в литературе), далее рассмотрим особенности применения статей «Закона 1903 г. ...» в практике взаимоотношений заводовладельцев и рабочих на промышленных предприятиях губерний Среднего Поволжья. Изученные материалы фондов Российского государственного архива и региональных архивохранилищ, связанные с деятельностью фабричной инспекции, свидетельствуют о том, что реализация данного закона обязала владельцев цензовых промышленных предприятий Казанской, Пензенской, Самарской и Симбирской губерний выполнять требования указанного закона и нести
Общие условия коллективного страхования, заключаемые на основании ст. 52 закона 2 июня 1903 г. //
Страховое обозрение. - 1905. - № 8. - С. 504-513.
Общие условия страхования гражданской ответственности владельцев предприятий фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности за несчастные случаи с рабочими и служащими // Страховое обозрение. - 1904. - № 10. - С. 621-631. ПСЗ-Ш. - Т. XXIII. - № 23060.
2
ответственность перед пострадавшими в результате несчастных случаев рабочими. При этом расходы предпринимателей по обеспечению пострадавших и помощи семьям погибших рабочих были довольно существенными. По подсчетам А. В. Морозова, изучавшего процесс создания системы социального страхования в начале XX в. на примере Казанской губернии, на сравнительно небольшой фабрике по производству валяной обуви «Торговый дом Е. Е. Софронова сыновья» в 1909 г. страховые выплаты составили 366 руб. 39 коп., а в 1910 г. - 458 руб. 28 коп. [10, с. 78].
Контроль за исполнением статей «Закона 1903 г. .» был возложен на фабричных инспекторов, ставших преемниками губернских механиков [1, с. 193-198; 2, с. 52-53]. Архивные фонды, в которых отложились материалы о деятельности фабричной инспекции в начале XX в., содержат большое количество дел, посвященных рассмотрению споров и судебных тяжб в связи с исполнением положений «Закона 1903 г. ...». Изучение делопроизводственной документации, связанной с деятельностью инспектората в средневолжских губерниях, показывает весьма пеструю картину не только правовых, но и психологических взаимоотношений, воссоздающих порой весьма драматичные жизненные истории на уровне повседневной трудовой деятельности.
Со стороны владельцев и заводоуправления предприятий проявлялось решительное намерение под разными предлогами избежать ответственности за пострадавших рабочих. Фабричные инспекторы старались пресекать такого рода пагубную практику
утаивания или искажения данных о пострадавших рабочих, о чем свидетельствуют материалы изученных дел. Кроме того, от заводовладельцев они требовали выполнения статьи «Закона 1903 г. ...», по которой на владельцев налагалась обязанность обеспечить пострадавшему рабочему медицинскую помощь вплоть до его выздоровления [9, с. 203; 11, с. 261].
В свою очередь со стороны рабочих мы обнаруживаем естественное стремление максимально полно реализовать свое право на получение страховых выплат в виде пенсий и пособий. Нередко именно поданные от имени пострадавших рабочих жалобы становились отправной точкой дел в отношении владельцев и заводоуправления.
Одним из наиболее распространенных нарушений в исполнении требований «Закона 1903 г. ...», неоднократно фиксируемых фабричными инспекторами в ходе инспекций на промышленных предприятиях губерний Среднего Поволжья, являлось сокрытие владельцами и заводоуправлением фактов о пострадавших рабочих, что было прямым нарушением условий «Закона 1903 г. ...»5. Для пресечения этого фабричные инспекторы лично посещали фабрики и заводы и непосредственно на местах выявляли такого рода нарушения, имевшие своей целью уход от ответственности перед пострадавшими рабочими.
Такого рода нарушение было выявлено на лесопильном заводе М. С. Поповой в Пензенской губернии 26 ноября 1908 г. Инициатором дела был старший фабричный инспектор А. А. Писаренко, выявивший факт несчастного случая, произошедшего 28 октября 1908 г. с рабочим Василием
В соответствии с требованиями «Закона 1903 г. ...» о несчастных случаях на предприятиях, приводивших к травмам и увечьям рабочих, владелец либо управляющий заводом должны были немедленно в письменной форме заявить в полицию и в местное присутствие по фабричным и горнозаводским делам, а также сообщить инженеру или инспектору. Кроме того, четко прописывались правила ведения заводских книг о несчастных случаях, а также расчетных ведомостей по заработной плате рабочим, которые являлись главным основанием для определения размеров вознаграждений и премий пострадавшим рабочим. Нарушение указанных требований влекло за собой штрафные санкции в сумме 25-100 руб. - См.: Закон от 2 июня 1903 г. «О вознаграждении владельцами промышленных предприятий рабочих и служащих, утративших трудоспособность вследствие несчастных случаев» // ПСЗ-Ш. - Т. XXIII. - № 23060.
Заводчиковым. При загрузке бревен в вагончик для транспортировки одно из них, упав с довольно большой высоты, переломило ключицу потерпевшему, что повлекло за собой потерю трудоспособности на достаточно длительный срок. Заведующий заводом Владимир Петрович Попов скрыл данную информацию, не известив старшего фабричного инспектора. Итогом рассмотрения дела на заседании Пензенского губернского по фабричным и горнозаводским делам присутствия стало наложение на заведующего заводом В. П. Попова штрафа в размере 25 руб.6
В некоторых случаях зваводовладель-цы с большой настойчивостью пытались оправдать выявленные факты недонесения о несчастных случаях в полицию и в фабричное присутствие. Так фабричный инспектор 3-го участка Самарской губернии запротоколировал указанное нарушение на лесопильном заводе Р. Г. Мейеровича со стороны заведующего заводом С. Гейликмана. Последний не известил фабричного инспектора о произошедшем 17 марта 1905 г. несчастном случае, приведшем к травме рабочего Киршина. Результатом рассмотрения данного дела стало признание заведующего заводом С. Гейликмана виновным в нарушении ст. 20 и 29 «Закона 1903 г. ...» и наложение на него штрафа в размере 100 руб.7
На первый взгляд вопрос можно было бы считать исчерпанным, однако у заведующего было законное право обжаловать решение фабричного инспектора в губернском фабричном присутствии, а также в окружной фабричной инспекции8. Воспользовавшись этим правом, С. Гейликман подал жалобу на имя старшего фабричного инспектора Самарской губернии.
Любопытно, что С. Гейликман использовал, казалось бы, неопровержимое до-
казательство невиновности - вступление в должность заведующего лесопильным заводом только с 1 апреля 1905 г., т. е. значительно позже несчастного случая с рабочим Киршиным. Именно это обстоятельство должно было полностью освободить его от ответственности.
Однако принятое постановление было оставлено без изменений и было подтверждено заключением окружного фабричного инспектора Поволжского округа. Аргументировано это было тем, что в период нахождения С. Гейликмана в должности уже было зафиксировано несколько аналогичных нарушений. Хотя формально С. Гейликман признан невиновным в описанном случае, было принято решение оставить наказание в виде штрафа в 100 руб. в силе. Нарушение состояло в том, что С. Гейликман не сообщил необходимые сведения в фабричную инспекцию и как главное должностное лицо ничего не предпринял для исправления ситуации, несмотря на имеющиеся у него данные полицейского протокола и медицинского освидетельствования9.
Тем не менее С. Гейликман продолжил настаивать на своей невиновности, приведя в следующем прошении дополнительные аргументы. Их суть сводилась к тому, что к моменту его поступления на службу к Р. Г. Мейеровичу лесопильный завод уже был остановлен. На момент составления протокола он выполнял лишь обязанности по наблюдению за местными пристанями. Поэтому никаких нарушений, описанных в протоколе фабричного инспектора, совершить не мог. Однако учитывая, что данное прошение не было подкреплено конкретными фактами, оно также не было удовлетворено10.
Необходимо отметить, что деятельность фабричного инспектора выфажалась не
РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 490. - Л. 9 - 9 об.
Там же. - Д. 464. - Л. 32-32 об.
Казанская, Самарская и Симбирская губернии относились к Поволжскому фабричному округу с центром
в г. Нижний Новгород, а Пензенская губерния входила в Харьковский округ. - Прим. авт.
РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 32 об. - 33. Там же. - Л. 45 об. - 46.
6
7
8
У
только в фиксации нарушений, но и в сборе необходимой доказательной базы. Для того чтобы доказать факт травмы, увечья или болезни рабочего, являвшихся прямым следствием несчастного случая или воздействия вредных факторов, связанных с производственной деятельностью, ему приходилось организовывать медицинское и полицейское освидетельствование.
В частности, в ответ на жалобу рабочего А. Н. Шабарова фабричный инспектор инициировал освидетельствование пострадавшего, которое было проведено 7 июня 1906 г. в канцелярии старшего фабричного инспектора Самарской губернии врачом А. Болтуновым. Поводом стало «недонесение» владельцем алебастрового завода в Самаре Д. В. Поповым о несчастном случае, произошедшем на его предприятии 21 апреля 1906 г. Попытки выяснить причину недоставления сведений в фабричную инспекцию владельцем завода были проигнорированы. В итоге последний был подвергнут денежному взысканию в размере 50 руб. Хотя инспектор предлагал обойтись меньшим наказанием (25 руб.) в силу незначительных размеров производства, председатель Самарского губернского по фабричным и горнозаводским делам присутствия посчитал усугубляющим вину фактором «.упорное нежелание Д. П. Попова исполнить законные требования11. Производственная травма ноги, полученная А. Н. Шабаровым, была настолько тяжелой, что ее пришлось ампутировать. К тому же выяснилось, что, хотя рана еще не зажила, лечения уже не производилось, и никакой компенсации на лечение рабочему не вы-плачивалось12.
По закону это считалось нарушением, так как предприниматели должны были либо своими силами организовать лечение пострадавшего рабочего в заводской больнице, либо оплатить его лечение в другом лечебном учреждении до его полного вы-
здоровления. Если же рабочий отказывался от больничного лечения, предприниматель мог прекратить выплачивать пособие. Именно в такой ситуации оказался рабочий механического завода торгового дома «М. Рам» М. И. Молчанов. После того как он 28 мая 1904 г. получил производственную травму, владелец завода согласился выплачивать ему половину заработка и лечить за свой счет. При этом он настаивал, чтобы рабочий продолжал лечение в земской больнице, так как, «находясь на свободе и ведя неправильный образ жизни, едва ли может поправить свое здоровье самостоятельно лечась». После того как М. И. Молчанов проигнорировал это требование, заводовладе-лец прекратил выплату пособия, известив об этом фабричную инспекцию [10, с. 79].
Стремясь в кратчайшие сроки уладить дело, предприниматели старались всеми имеющимися способами предотвратить подачу судебных обращений пострадавших рабочих. Часто практиковался способ заключения мирового соглашения с пострадавшим рабочим, в результате которого он отказывался от дальнейших претензий. Причем это не противоречило «Закону 1903 г. ...». В ст. 31 потерпевшим рабочим и членам их семейства предоставлялось право входить с владельцем предприятия в соглашение о виде и размере причитающегося им вознаграждения. Оно должно быть оформлено письменно, заверено подписями обеих сторон или их доверенными лицами и засвидетельствовано фабричным инспектором или окружным инженером. Такого рода соглашение признавалось равносильным мировой сделке, заключенной на суде [12, с. 122].
В качестве примера приведем соглашение, обнаруженное в фонде старшего фабричного инспектора Ульяновского госархива. Оно было заключено 16 декабря 1909 г. между владельцем Ишеевской суконной фабрики Симбирского уезда
11 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 65 об. - 66.
12 Там же.
Василием Афанасьевичем Арацковым и крестьянкой с. Ишеевка Акулиной Николаевной Аверьяновой. Поводом для соглашения был несчастный случай, произошедший 7 февраля 1908 г. во время выполнения работ на суконной фабрике, в результате которого были получены следующие травмы: «ограничение подвижности большого и безымянного пальца, а также кисти левой руки». Медицинское свидетельство о частичной потере трудоспособности выдано врачом Петровым 14 марта 1908 г.13
Пострадавшая согласилась на компенсацию потери здоровья в виде получения пенсии, ежемесячный размер которой исчислялся в 25 % от средней поденной платы чернорабочим, составлявшей 17 руб. 35 коп. По взаимному соглашению указанная пенсия заменялась единовременным вознаграждением в размере 173 руб. 30 коп. Кроме того, за время лечения, которое осуществлялось бесплатно с 7 февраля по 16 марта 1908 г., потерпевшей полагалось пособие в размере 3 руб. 50 коп.
После текста соглашения следует более поздняя запись, сделанная старшим фабричным инспектором Симбирской губернии. В ней он подтверждает соответствие условий соглашения требованиям «Закона 1903 г. ...» и, признав справедливость вознаграждения потерпевшей стороне засвидетельствовал его 24 декабря 1909 г.14
При подписании соглашения от фабричных чинов требовалось детальное изучение текста. Они выступали гарантами соблюдения прав рабочих, защищая их как более слабую сторону в этих изначально неравноправных отношениях. В случае нарушения прав пострадавшего рабочего они были обязаны «отказать в освидетельствовании», т. е. объявить соглашение «несостоявшимся». При этом фабричный инспектор должен был дать заключение о праве пострадавшего рабочего на вознаграждение и о его законной и справедливой величине.
После этого потерпевший обращался в суд, который рассматривал такого рода дела в упрощенном порядке [7, с. 193].
Весьма важным моментом в определении размеров вознаграждения являлось врачебное освидетельствование, результаты которого, а в некоторых случаях невозможность своевременного его проведения нередко становились камнем преткновения при подписании соглашения. В качестве инструкции медицинским советом были изданы особые правила и разработаны специальные таблицы, в соответствии с которыми врачи делали заключения по каждому конкретному случаю.
В реальной практике проведение медицинских освидетельствований пострадавших рабочих было затруднено нехваткой врачей, а также отсутствием у них необходимого опыта. Данная проблема довольно четко обозначена в письме фабричного инспектора 2-го участка И. И. Курочкина старшему фабричному инспектору Симбирской губернии И. К. Благовещенскому. В нем сообщается, что из более 100 промышленных заведений второго участка лишь два имеют постоянных врачей. Все остальные приглашают местных земских докторов. Но в подавляющем большинстве случаев они также не могут дать заключение необходимого образца, так как практически не знакомы с «Законом 1903 г. ...» и с правилами для составления медицинских свидетельств. Некоторые земские врачи состояли на службе ряда промышленных заведений, но «.выполнять установленные правила отказывались»15.
Все это заставляло фабричного инспектора обращаться по вопросу освидетельствования пострадавших рабочих к городовым и уездным врачам. Но и в этом случае возникали аналогичные проблемы. Не имея необходимого опыта, они допускали неточности в расчете процента потери трудоспособности, а в некоторых случаях
13 Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). - Ф. 195. - Оп. 1. - Д. 309. - Л. 16-17.
14 Там же.
15 Там же. - Д. 441. - Л. 1-2.
совсем этого не делали. Случались даже отказы рабочим в выдаче свидетельств и требования оплаты их гербовым сбором. В связи с этим И. И. Курочкин подчеркивал необходимость ознакомления городового врача г. Симбирска, а также уездных врачей губернии с «Законом 1903 г. ...», а также с правилами проведения медицинских осви-детельствований16.
Естественно, что предприниматели всеми силами старались разрешить ситуацию в обход требований, предпочитая действовать «по старинке»: брали с пострадавших рабочих подписки об отсутствии с их стороны претензий в обмен на определенные денежные выплаты или другого рода компенсации, размер которых определялся заводовладельцем. В случае, если пострадавшим оказался сезонный рабочий, проживавший за пределами предприятия или промышленного селения, после оказания первой помощи, а в некоторых случаях - непродолжительного лечения и взятия с него подписки предприниматель старался его уволить, ему выдавался расчет и оплачивался проезд до постоянного места жительства.
Например, в январе 1907 г. фабричный инспектор Самарской губернии составил протокол по факту произошедшего еще 30 ноября 1906 г. несчастного случая с за-вальщиком зерна Егором Акимовичем Ваниным на крупчатой и мукомольной мельнице Н. М. Карповой в Самарской губернии17. Вместо того, чтобы поместить рабочего на лечение в больницу, его отправили в с. Полимовка. На момент составления протокола 19 января 1907 г. он уже проходил процедуру увольнения без всякой компенсации потери здоровья. При этом ни фабричный инспектор, ни полиция не были извещены об этом происшествии18.
Аналогичным образом поступили с пострадавшими рабочими на мукомольной
мельнице П. И. Шихобалова в Самарской губернии. Как следует из текста протокола от 8 декабря 1904 г., заведующий мельницей Хрисанф Босов оштрафован губернским по фабричным делам присутствием на 300 руб. за нарушения, допущенные при ведении книг о несчастных случаях. Фабричным инспектором было выявлено три такого рода случая. В частности, сделанная запись в книге о состоянии рабочего Иля-метдинова не соответствовала данным, содержавшимся в медицинском освидетельствовании (пропущена фраза: «.рвота, к которой примешивается кровь»). Не было обнаружено фабричным инспектором и копии текста заключения. Все это указывало на умышленное сокрытие заведующим мельницей информации о болезни рабочего, в результате чего потерпевший не получал никакого пособия во время болезни. Через шесть дней после несчастного случая он был отправлен к месту постоянного жительства, получив 2 руб. 50 коп. на компенсацию транспортных расходов19.
Аналогичные нарушения были допущены в записи о пострадавшем рабочем Трошине. Указано, что уже через три дня он выздоровел, но подтверждений не было. Обнаруженное у проводившего осмотр врача медицинское заключение указывало на довольно тяжелую травму рабочего, требовавшую гораздо более длительного лечения, - перелом одиннадцатого ребра. Вместо выплаты ежемесячного пособия с рабочим было заключено соглашение, засвидетельствованное в волостном правлении. В соответствии с ним Трошин отказывался от претензий к владельцу мельницы Шихобалову. После этого, получив в качестве компенсации 16 руб., он отправился на родину20.
Намеренное искажение реальной информации мы обнаруживаем и в третьем
16 ГАУО. - Ф. 195. - Оп. 1. - Д. 441. - Л. 1-2.
17 В протоколе фабричного инспектора указывается, что крупчатая и мукомольная мельница Н. М. Карповой оснащена сложным оборудованием, а численность занятых превышает 100 чел. - Прим. авт.
18 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 59.
19 Там же. - Л. 36 - 36 об.
20 Там же. - Л. 36 об.
случае с пострадавшим рабочим Приказ-чиковым, у которого был диагностирован разрыв правой почки. В книге была сделана запись следующего содержания: «Никаких внешних последствий не осталось и трудоспособность восстановлена через 7 дней». Однако в медицинском заключении указано, что Приказчиков выписался из больницы, еще не выздоровев окончательно. Как и в предыдущем случае, пострадавшему рабочему не выплачивалось никакого пособия. С него была взята расписка, что никаких претензий к заводовладельцу он не имеет, и после получения 16 руб. в качестве компенсации он отправился к месту постоянного жительства.
Поданная Босовым жалоба, в которой он указал на то, что до составления протокола о нарушениях фабричный инспектор не делал никаких замечаний по поводу ведения книги о несчастных случаях, была отклонена. Правда, определенного смягчения наказания он смог добиться. Учитывая, что текст закона предполагал однократное денежное взыскание за такого рода нарушения независимо от количества выявленных случаев, сумма штрафа была снижена с 300 до 100 руб.21
Предприниматели использовали еще одну уловку, чтобы освободить себя от ответственности по «Закону 1903 г. ...» - невыдачу рабочим расчетных книжек. По закону они должны были выдаваться рабочим, нанимаемым на срок свыше семи дней. Именно с момента выдачи расчетной книжки с рабочим фактически заключался договор о найме на условиях, в ней прописанных. Это также означало, что он официально попадал под защиту фабрично-трудо-вого законодательства и уже мог отстаивать свои права, используя документально подтвержденные факты. Поэтому владельцы и управление заводов по возможности старались уклониться от выполнения этого
требования. На определенные «эпизодические» работы, не требующие специальной подготовки, практиковался краткосрочный наем (не более семи дней), после чего состав рабочих менялся. В этих случаях за-водовладельцы ограничивались устными договоренностями, не вступая с рабочими в законные правоотношения. Это позволяло владельцу и управлению заводом устанавливать свои правила игры, определяя режим работы и размеры оплаты труда. В отличие от промышленных центров России в губерниях Среднего Поволжья в начале XX в. существовал определенный избыток предложения рабочей силы, который позволял заводовладельцам в случае необходимости осуществлять ротации. По истечении семи дней заводовладелец старался уволить рабочих и заменить их новыми. Администрация завода в силу различных причин не всегда успевала это сделать, поэтому довольно часто фабричные инспекторы фиксировали превышение семидневного срока работы без расчетных книжек.
Данные факты довольно часто выявлялись в результате неожиданных для владельца и администрации заводов визитов инспекторов. Часто поводом для такого рода внезапных визитов становились жалобы со стороны рабочих. Именно жалоба стала предлогом для проведения внеплановой инспекции на маслобойном заводе К. С. Шерстникова в Самаре в декабре 1907 г. Владелец уволил восемь рабочих, проработавших более семи дней без расчетных книжек22. По закону от 1886 г. «Правила о надзоре за заведениями фабричной промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих» по истечении семи дней работы на предприятии, без указания в расчетной книжке и заводской книге учета персонала срока истечения контракта, рабочий считался нанятым на «неопределенный срок». В данном случае
РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 36 об. - 37.
Из протокола фабричного инспектора от 19 декабря 1907 г. следует, что эти восемь рабочих, занятык непосредственно в производстве («при завалке семян, при сушильной печи и при выноске жмых из завода»), проработали на заводе от двух недель до полутора месяцев. - См.: РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. -Л. 86 об.
21
предприниматель уже не мог сиюминутно уволить рабочего, а должен был за две недели предупредить его о своем намере-нии23. Фабричный инспектор указал, что их сиюминутное увольнение считалось уже неправомерным и отметил, что такого рода замечания уже неоднократно делались ру-
24
ководству завода24.
В некоторых случаях рабочим, как следует из текста составляемых фабричными инспекторами протоколов, выдавались расчетные книжки «не утвержденного образца». В них, например, могли отсутствовать разделы о сроках трудового договора, а также некоторые другие сведения, без которых рабочим было затруднительно, а в некоторых случаях и невозможно обосновывать претензии на получение пенсий и пособий.
Многие производственные травмы и увечья, получаемые во время выполняемых работ, были связаны с проявлением неосторожности и невнимательности со стороны рабочих. Например, рабочий суконной фабрики «Торгового дома С. Ш. Бахтеев с сыновьями» Галяутдин Ибрагимов в январе 1911 г. «.зайдя в кочегарку упал в приямок у топок паровых котлов и получил перелом ребер»25. Тем не менее, действие «Закона 1903 г. ...» распространялось на все травмы и увечья, полученные во время выполнения производственных работ независимо от их причины. Поэтому и в такого рода случаях предприниматели были обязаны выплачивать пособия и пенсии пострадавшим рабочим.
Текст «Закона 1903 г. ...» все же оставлял владельцам и управлению промышленных предприятий лазейку для ухода от ответственности перед пострадавшими рабочими. В помощь предпринимателям для «идентификации» несчастных случаев был установлен элемент сознательности, выделенный в категорию «злого умысла». Он предполагал определенную мотивацию со
23 ПСЗ-Ш. - Т. IV. - № 3769.
24 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 86 об.
25 Там же. - Л. 141-142.
26 Там же. - Л. 89 об.
стороны потерпевшего, выражавшуюся в расчете на получение пенсии. Доказав, что причиной увечья являлся «злой умысел самого потерпевшего или грубая неосторожность его, не оправдываемая условиями и обстановкой производства работ», можно было уклониться от выполнения обязанностей по выплате вознаграждения пострадавшим рабочим [12, с. 95, 99-100].
На самом деле такая формулировка давала предпринимателям большие возможности, позволяя подводить под нее немало несчастных случаев, неизбежность которых для рабочего не являлась «очевидной». По некоторым данным, определение «неосторожность», в том числе «грубая», могло характеризовать не меньше 40 % всех «несчастных случаев» с промышленными рабочими в первое десятилетие XX в. [12, с. 99].
Для более объективного расследования несчастных случаев при возникновении спорных и конфликтных ситуаций фабричными инспекторами привлекались свидетели. Например, для подписания протокола самарским фабричным инспектором 3-го участка, составленного в ходе разбирательств, связанных с несчастным случаем на лесопильном заводе купца А. Д. Грачева в Самарской губернии, были привлечены три свидетеля: заведующий предприятием крестьянин Илья Дербенев, машинист А. Дальнов а также Георгий Александро26.
Предметом спора, препятствовавшим исполнению принятых решений при нарушении правил вознаграждения пострадавших рабочих по «Закону 1903 г. ...», нередко становилось выявление ответственного лица. При составлении протоколов нередко возникала неопределенность в этом вопросе. С одной стороны, действовало простое правило, по которому виновным считалось лицо, непосредственно осуществлявшее административно-распорядительные функ-
ции на заводе, в том числе в плане организации труда.
С другой стороны, фабричная инспекция требовала обязательного соблюдения некоторых нормативно установленных формальностей. В частности, привлечение к ответственности заведующего происходило лишь при условии наличия специального распоряжения собственника предприятия, в котором последний передавал управленческие функции определенному лицу. Причем фабричная инспекция обязательно должна была быть об этом проинформирована особым извещением. Законом также прописывалась необходимость осведомлять об этом и рабочих предприятия, для чего в заводской конторе обязательно должно быть вывешено объявление о назначении заведующего.
Невыполнение указанных выше требований дало основание Главному по фабричным и горнозаводским делам присутствию отменить протокол Самарского губернского по фабричным и горнозаводским делам присутствия и освободить от ответственности заведующего суконной фабрикой «Торгового дома С. Ш. Бахтеева с сыновьями», располагавшейся в Ставропольском уезде Самарской губернии. Суть выявленного нарушения выражалась в якобы сокрытии сведений о двух несчастных случаях на фабрике, произошедших с малолетним Юну-сом Шайдулловым (в декабре 1910 г.) и Га-ляутдином Ибрагимовым (в январе 1911 г.). Губернское присутствие, руководствуясь правилом, что виновным является тот, кто осуществлял «фактическое» управление фабрикой, наложило взыскание на Али-ма Сыразетдиновича Бахтеева в размере 60 руб. Однако после рассмотрения данного дела в вышестоящих инстанциях данная санкция была отменена. В качестве основания для этого решения указано следующее: «.вышеозначенным Торговым Домом не
было сообщено фабричной инспекции о назначении кого-либо заведующим». При этом вся ответственность была перенесена на «Торговый дом С. Ш. Бахтеева с сыновьями» как на юридическое лицо27.
Изучение протоколов фабричных инспекторов, фиксировавших случаи неисполнения статей «Закона 1903 г. ...», показывает большое разнообразие средств и приемов, используемых владельцами и администрацией заводов, для того чтобы избежать ответственности. Аргументация при этом могла быть совершенно различной.
В частности, владелец лесопильного завода в Самарской губернии купец А. Д. Грачев выфазил возмущение на излишне жесткое, и даже грубое отношение к представителю заводской администрации - заведующему, крестьянину Илье Дербеневу28. Во время посещения предприятия 7 декабря 1904 г. и расследования фактов невыполнения положений «Закона 1903 г. ...» инспектор, по утверждению заводовладель-ца, «.возвышенным тоном речи привел И. Дербенева в замешательство». Поэтому, испытывая агрессивное психологическое воздействие, он не смог дать необходимых объяснений по поводу неправомерных, по мнению А. Д. Грачева, претензий фабричного инспектора, что позволило бы прояснить ситуацию и избежать составления протокола29.
В некоторых жалобах владельцы и администрация заводов обвиняют рабочих в попытках искажать ситуацию, умышленно преувеличивая тяжесть полученной травмы или болезни, а иногда даже в симуляции. В рассмотренном выше случае именно такое оправдание приводит управляющий лесопильным заводом в Самарской губернии И. Дербенев в ответ на составленный протокол фабричного инспектора. В нем указано, что рабочему Анисиму Ивановичу Ар-
27 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 137-139.
28 Крестьянин Илья Дербенев имел свидетельство «на личное промысловое занятие V разряда и нотариальную доверенность на управление заводом в 1904 г.». - См.: РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 89 об.
29 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 89 об.
хипову упавшим ломом повредило ногу, в результате чего он в течение недели «.был болен и на работу не выходил». Однако ни полиция, ни фабричный инспектор не были об этом извещены. В заводской книге о несчастных случаях об этом происшествии упоминаний также не было обнаружено, и никаких выплат рабочему не производи-
лось30.
При этом со стороны заведующего И. Дербенева мы слышим совершенно иную трактовку событий. Он отвергает сам факт несчастного случая с А. И. Архиповым, совершенно недоумевая по поводу причины, из-за которой тот покинул рабочее место без объяснения причин. Однако данный аргумент не был принят во внимание, так как факт получения травмы был зафиксирован во время врачебного освидетельствования, по результатам которого был составлен полицейский протокол31.
Весьма запутанная ситуация возникла на мельнице торгового дома «А. Ф. Карпова сыновей». Во время ее посещения 25 февраля 1908 г. старшим фабричным инспектором Пензенской губернии А. А. Писаренко был выявлен факт сокрытия информации о несчастном случае с рабочим Андреем Хрусталевым, произошедшем 16 февраля 1908 г. Виновным был признан заведующий указанной мельницей Александр Андреевич Курочкин, который не проинформировал фабричного инспектора 1-го участка Г. Олейникова. Старший фабричный инспектор выступил с предложением наказать заведующего штрафом 100 руб. - максимально возможный размер для данного вида нарушения условий «Закона 1903 г. ...» (ст. 20)32.
Заведующий мельницей А. А. Куроч-кин выразил несогласие с этим решением, о чем изложил в достаточно подробном заявлении на имя фабричного инспектора
30 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 89 об.
31 Там же. - Л. 91 - 91 об.
32 Там же. - Л. 10 - 10 об.
33 Там же. - Л. 11 - 11 об.
34 Там же. - Л. 128 - 128 об.
1-го участка Г. Олейникова. В нем он говорит, что А. Хрусталев притворился больным и что на самом деле травмы никакой не было. Для работы на мельнице он был привлечен временно - с 15 февраля по 18 февраля (до этого с 4 февраля он находился в категории «экономических рабочих»). После остановки мельницы и прекращения всех работ с временными рабочими был произведен расчет. Однако А. Хрусталев неожиданно отказался получать расчет, заявив, что получил сильный ушиб правой руки отлетевшим от работавшей машины болтом. Ему было предложено сверх причитающегося заработка получить 2 руб., чтобы оплатить поездку в Рамзай для оказания медицинской помощи и освидетельствования травмы. Однако пострадавший отказался и покинул контору. Впоследствии, 22 февраля, он получил расчет за 14 рабочих дней в размере 4 руб. 68 коп. В доказательство своих слов А. А. Курочкин заявил, что аналогичная ситуация возникала в ноябре 1907 г., когда А. Хрусталев также притворялся больным и пытался33.
В протоколах фабричных инспекторов мы обнаруживаем порой совершенно нелепые оправдания случаев сокрытия информации о несчастных случаях с рабочими на производстве. В частности, Семен Андреевич Фирсин, владелец мельницы в с. Большая Глушица Николаевского уезда Самарской губернии, дал следующее объяснение по этому поводу: «.во время бывших несчастных случаев он отсутствовал и когда возвратился, и узнал о них, то полагал, что теперь надобности в присылке этих извещений уже не имеется»34.
Некоторые заводовладельцы убеждали фабричных инспекторов в своей кристальной честности и в неукоснительном выполнении перед рабочими всех обязательств, что, по их мнению, избавляло от
необходимости выполнения законом установленных формальностей. Такую позицию занял Федор Степанович Камендров-ский, совладелец и заведующий спичечной фабрикой в Нижнем Ломове, к которому у фабричной инспекции возникли претензии. Во время посещения завода 10 декабря 1909 г. фабричный инспектор 1-го участка Пензенской губернии Г. Олейников выявил нарушения в ведении книги, в которой учитывалась статистика несчастных случаев и выплат по ним страховых сумм (пенсий и пособий). Причем на это обстоятельство Г. Олейников обратил внимание заведующего еще во время прошлого посещения фабрики 26 февраля 1908 г., в результате чего было сделано предписание устранить это «закононарушение». Однако Ф. С. Ка-мендровский убежденно продолжал настаивать на том, что выплата денег пострадавшим рабочим всегда «производится, но не всегда вписывается»35. Все эти доводы не убедили ни фабричного инспектора, ни фабричное присутствие, которое приняло решение оштрафовать владельца на 50 руб.36
Для владельцев заводов существовал еще один, легальный способ снять с себя бремя ответственности за пострадавших и погибших на производстве рабочих. Закон давал возможность владельцам предприятий страховать рабочих в страховых обществах. Данным положением владельцы предприятий освобождались от предусмотренной законом обязанности выплачивать рабочим и служащим вознаграждение. Данный пункт правил был своего рода компромиссом государства с предпринимателями. Он давал последним возможность перекладывать обязанность по вознаграждению рабочих на страховые общества.
Именно такого рода аргумент в свою защиту приводит владелец лесопильного завода в Самарской губернии купец
А. Д. Грачев, указывая на то, что все рабочие его завода были застрахованы от несчастных случаев в страховом обществе «Россия». И что в этом случае он освобождается от необходимости фиксации происшествий с застрахованными рабочими в книге о несчастных случаях37.
Правда, в этом случае в «Законе 1903 г. ...» была прописана строгая необходимость соблюдать еще одно условие: рабочие должны быть застрахованы от последствий несчастных случаев в обществах на условиях, не менее благоприятных для потерпевших, чем предусмотрено «Законом 1903 г. .. ,»38. В случае несоблюдения данного условия владельцы и заводоуправление должны были в полной мере выполнять все обязательства перед пострадавшими рабочими.
О действии данного правила красноречиво свидетельствует следующий случай. В 1909 г. на мукомольной мельнице, принадлежавшей торговому дому «В. В. Борисов, бр. Чемадуровы и К°», фабричный инспектор составил протокол по факту отсутствия записей в заводской книге о двух пострадавших на производстве рабочих. При этом компаньоны оправдывали свое «бездействие» тем, что с 1904 г. данные рабочие были застрахованы в «Российском страховом обществе» и в обществе «Помощь». Казалось, что на этом дело должно было быть закрыто. Однако старший фабричный инспектор Самарской губернии А. Б. Фейгин, более детально изучив данный вопрос вышснил, что пострадавшие рабочие, хотя и были застрахованы в страховых обществах, но условия страхования не соответствовали положениям ст. 52 «Указа 1903 г. ...». В результате быши введены штрафные санкции в отношении владельцев завода39.
Тем не менее, встречались и случаи полной отмены окружным фабричным ин-
35 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 490. - Л. 22 - 22 об.
36 Там же.
37 Там же. - Д. 464. - Л. 91 - 91 об.
38 ПСЗ-III. - Т. XXIII. - № 23060.
39 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 111 об.
спектором принимаемых губернскими по фабричным и горнозаводским делам присутствиями решений, предусматривавших привлечение владельцев и заводоуправления к ответственности за неисполнение требований «Закона 1903 г. ...». Например, это происходило, когда владелец мог доказать неправомерность отнесения своего предприятия к фабричному типу, что выводило его из-под надзора фабричной инспекции и, естественно, из-под действия «Закона 1903 г. ...». При наличии в данном вопросе определенной размытости критериев, тем не менее, в качестве главных параметров устанавливались численность занятых рабочих и наличие механического двигателя. При этом достаточно было наличие одного из этих критериев. С 1901 г. пороговое значение численности рабочих устанавливалось в 20 чел. независимо от наличия или отсутствия механического двигателя. Кроме того, под фабричный надзор могли попадать даже те предприятия, на которых численность рабочих была менее 20 чел., и не имевшие механического двигателя. Данное исключение могло быть сделано в случае присутствия в производственном процессе явной опасности и вредных условий труда, угрожавших здоровью и жизни рабочих [4, с. 42].
Однако в некоторых случаях складывалась ситуация, когда предприятие могло не подлежать надзору фабричной инспекции, но тем не менее подпадало под действие «Закона 1903 г. ...». Именно это обстоятельство упускали из виду многие владельцы заводов, оспаривая вынесенное не в их пользу решение, применявшее к ним штрафные санкции за невыполнение обязательств перед пострадавшими на производстве рабочими и их семьями.
В частности, Семен Андреевич Фирсин, владелец мельницы в с. Глушицы Николаевского уезда, оспаривая принятое в 1910 г. фабричной инспекцией решение о наложении на него штрафа в 50 руб. за недонесе-
ние сведений о двух пострадавших рабочих, утверждал, что его предприятие не может быть отнесено к разряду фабричных. Главным аргументом при этом называлась численность занятых рабочих, не достигавшая порогового значения в 20 чел. Однако почему-то им было проигнорировано наличие на его мельнице двух нефтяных двигателей совокупной мощностью 50 л. с. и электродвигателя, которые приводили в действие довольно сложное и потенциально опасное для рабочих мельничное оборудование: два вальцовых механизма, два жернова, самовейки, сепараторы и др. При этом в материалах рассмотрения данного дела указывается, что мельница С. А. Фирсина с 15 января 1907 г. включена в список заведений, подлежавших действию «Закона 1903 г. .. ,»40.
В данном случае мы видим своего рода попытку властей исправить глубинный недостаток формируемой системы социального страхования рабочих, носившей избирательный характер. Рабочие, занятые на промышленных предприятиях, не подчиненных надзору фабричной инспекции, оказывались в более уязвимом положении и фактически, не могли пользоваться защитой фабричного права. Осознавая наличие своего рода двойных стандартов в применении «Закона 1903 г. ...» в отношении промышленных рабочих, правительственные круги стараются расширить область его действия. Для этого был разработан дополнительный перечень промышленных предприятий, не относившихся к категории фабрично-заводских, рабочие которых подвергались опасности в силу специфики производственного процесса.
Исключением, позволявшим предприятиям выходить из-под надзора фабричной инспекции, а также из-под действия «Закона 1903 г. ...», было их нахождение в ведении муниципалитетов. Например, Главное по фабричным и горнозаводским делам присутствие отменило два постановления в отношении И. А. Степанова, заведующего кирпичным заводом, принадлежавшим
40 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 129 об.
Самарскому городскому общественному управлению. В связи с нарушением Устава о промышленности Самарское по фабричным и горнозаводским делам присутствие 10 сентября 1904 г. приняло решение взыскать с нарушителя в общей сложности 195 руб. Заведующий не был согласен ни с одним постановлением, подав две жалобы - 12 октября и 16 октября 1904 г. В итоге рассмотрения жалоб обнаружилось, что промышленные предприятия, относившиеся к ведомству городских служб и управлений, не попадали под действие правил о надзоре за фабриками и заводами и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих41.
Материалы данного дела порождают двойственную оценку деятельности фабричной инспекции на местах. С одной стороны, это могло быть проявлением независимости и непредвзятости деятельности чинов фабричной инспекции, принимавших решения независимо от того, в чьем ведении находилось инспектируемое предприятие, а с другой - их некомпетентности и недостаточного уровня квалификации. Незнание всех тонкостей промышленно-тру-дового законодательства приводило к принятию не всегда верных решений. Правда, здесь необходимо заметить, что существовавшая многоуровневая система позволяла корректировать и исправлять такого рода ошибки, допущенные на местном уровне. В тех случаях, когда возникали сомнения относительно правомерности принимаемых губернскими фабричными инспекторами и присутствиями решений, вмешивались окружные инспекторы, а также Главное по фабричным и горнозаводским делам присутствие, находящееся в ведении отдела промышленности Министерства финансов. Они могли корректировать либо отменять принимавшиеся на низшем уровне фабричного надзора решения, если они не соответствовали букве закона.
Все сказанное хорошо иллюстрирует ситуация, возникшая на лесопильном заво-
41 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 464. - Л. 92 об. - 93.
42 Там же. - Д. 490. - Л. 27-28.
де пензенского купца Ивана Гавриловича Журавлева Городищенского уезда. Старшим фабричным инспектором А. А. Писа-ренко были дважды (7-8 сентября 1910 г. и 16 марта 1911 г.) вышвлены1 факты отсутствия в конторе завода книг о статистике несчастных случаев и выплат страховых вознаграждений. Причем в обоих случаях требуемые книги попросту не были предоставлены, что говорит об их отсутствии либо о желании скрыть имеющиеся и заведомо известные владельцу нарушения в их ведении. В результате было решено наложить на И. Г. Журавлева штраф в сумме 100 руб.42
Казалось бы, действия фабричного инспектора были совершенно правомерны. Им зафиксировано довольно распространенное правонарушение, когда владельцы и управление заводами уклонялись от обязанности ведения книг о статистике несчастных случаев и выплат страховых вознаграждений (единовременных пособий и пенсий). Однако обвиняемый решительно был не согласен с данным решением, отправив несколько жалоб в вышестоящие инстанции фабричной инспекции. В результате дело дошло до отдела промышленности Министерства финансов, где были выявлены нарушения в рассмотрении дела. В письме на имя окружного фабричного инспектора Харьковского округа указано, что принятое старшим фабричным инспектором и утвержденное Пензенским губернским по фабричным делам присутствием решение оштрафовать И. Г. Журавлева за отсутствие книг о статистике несчастных случаев и выплат страховых вознаграждений (единовременных пособий и пенсий) неправомерно. В связи с этим отдел промышленности указывает, что заводоуправление обязано вести такого рода книги, только если на предприятии происходили несчастные случаи, каковых на лесопильном заводе И. Г. Журавлева к моменту осмотра не было зафиксировано. Учитывая, что завод действовал меньше года, это представлялось вполне достовер-
ным фактом43. В данном случае налицо излишне ревностное следование букве закона фабричным инспектором и наличие некоторых пробелов в знании положения «Закона 1903 г. ...».
Необходимо отметить, что подавляющее число жалоб владельцев на действия фабричных инспекторов отклонялось. Максимум, чего владельцы могли достичь, -это снижение суммы штрафных санкций. Чаще всего это происходило по причине выявления ошибок фабричных инспекторов в трактовке и применении положений «Закона 1903 г. ...», вскрываемые старшим или окружным фабричными инспекторами, а также Главным по фабричным и горнозаводским делам присутствием. Хотя такого рода случаи фиксировались довольно редко.
Система реализации положений «Закона 1903 г. ...» не отличалась оперативностью с точки зрения механизма обратной связи. Рассмотрение жалоб со стороны владельцев и администрации заводов нередко затягивалось на годы. Довольно наглядно это иллюстрируют материалы архивных фондов как федеральных, так и региональных архивохранилищ, где отложились материалы делопроизводства, порой весьма длительного, сопровождавшегося интенсивной перепиской между разными уровнями института фабричной инспекции.
В частности, фабричная инспекция Самарской губернии 25 августа 1907 г. сделала «письменное указание» заводоуправлению мукомольной мельницы, принадлежавшей торговому дому «В. В. Борисов, бр. Чемаду-ровы и К°», по поводу неправильного ведения книги учета размеров вознаграждения пострадавшим рабочим. Новая инспекция, проведенная 22 ноября 1909 г., показала, что данное предписание не было выполнено. В результате был составлен протокол о
неправильном ведении книг о вознаграждении пострадавших на производстве рабочих. В протоколе старшего фабричного инспектора А. Б. Фейгина указано отсутствие записей о выплатах Вакурову, получившему увечья, и наследникам погибшего Барковского.
Однако окружной фабричный инспектор своим решением отменил действие данного протокола. Так как пострадавшие рабочие с 1904 г. были застрахованы в «Российском страховом обществе» и в обществе «Помощь», в соответствии с п. 52 «Закона 1903 г. ...» ведение «.II части книги о несчастных случаях и графы "сущность состоявшихся соглашений." I части /вторая страница каждого листа I части книги/ с заведующего снимается»44.
Однако и на этом дело не было закончено. Старший фабричный инспектор А. Б. Фейгин в представлении от 5 июня 1910 г. на имя окружного фабричного инспектора высказал несогласие с позицией представителя вышестоящей инстанции. Изучив детали, он высказал мнение, что пострадавшие рабочие, хотя и были застрахованы в страховых обществах, но условия страхования не соответствовали положениям ст. 52 «Указа 1903 г. ...», и поэтому ответственность с владельцев и заводоуправления не может быть снята45. В итоге с момента выявления данного нарушения до определения окончательного решения по нему прошло более трех лет.
Еще более длительный срок рассматривалась жалоба заведующего кирпичным заводом Самарского городского общественного управления И. А. Степанова. Начатое после ее подачи в октябре 1904 г. дело было завершено лишь 10 декабря 1908 г. Именно этой датой датировано решение Главного по фабричным и горнозаводским делам присутствия о снятии санкций46.
43 РГИА. - Ф. 23. - Оп. 20. - Д. 490. - Л. 30-31.
44 Там же. - Д. 464. - Л. 112 об. - 113.
45 Там же. - Д. 464. - Л. 123.
46 Там же. - Л. 92 об. - 93.
Заключение
Архивные фонды, связанные с надзором за исполнением «Закона 1903 г. ...», хранят большое количество дел, содержание которых рисует нам картины довольно напряженных, порой даже драматичных отношений между рабочими и заводовладельцами. Выявляя позицию каждой из сторон того или иного трудового спора или конфликта, порой довольно трудно принять сторону одной из них. За строчками протоколов и постановлений не всегда можно увидеть конкретные жизненные ситуации и повседневную реальность, в решающей степени определявших мотивацию поведения и принятия решений непосредственных участников конфликта - рабочих и предпринимателей.
В этих условиях институт фабричной инспекции играл роль третейского судьи, посредника в разрешении трудовых споров и конфликтов и в то же время являлся гарантом соблюдения законности в принятии правовых решений в каждом конкретном случае. Принуждая владельцев и заводоуправление промышленных предприятий неукоснительно выполнять требования «Закона 1903 г. ...» перед пострадавшими рабочими, они своей деятельностью во многом способствовали повышению социальной ответственности бизнеса.
Рабочие, получившие производственные травмы и увечья, а также семьи погибших в результате несчастных случаев приобретали законные права на получение пособий и пенсий. Это было существенным шагом вперед в материальном обеспечении
пострадавших рабочих, размеры которого возросли многократно по сравнению с существующей до этого практикой выплат из штрафных капиталов. Принятие «Закона 1903 г. ...» было частью правительственных мероприятий конца XIX - начала XX в., олицетворявших собой переход к договорной системе трудовых отношений, ставивших в основу социально-экономического взаимодействия предпринимателей и рабочих нормы права. Формирующееся в этот период законодательство о труде позволяло вывести решение трудовых споров на качественно новый уровень, существенно повысив при этом правовое положение промышленных рабочих.
В то же время обилие и содержание делопроизводственной документации апелляционного характера, связанной с трудностями реализации «Закона 1903 г. ...», показывает, что утверждение системы страхования происходило не так гладко, встречая немало трудностей как объективного, так и субъективного характера. Во многом это было обусловлено сохранением в практике реализации указанного закона принципа личной ответственности, который предполагал возможность определенного влияния предпринимателя на ход рассмотрения дел и на размеры оказываемой пострадавшим рабочим помощи.
Все эти указанные недостатки планировалось устранить путем введения системы обязательного государственного страхования рабочих, разработка которой началась уже вскоре после издания «Закона 1903 г. ...» и завершилась в 1912 г.
Библиографический список
1. Арсентьев В. М. Институт губернских механиков как инструмент технической модернизации российской промышленности в 1840-50-х гг. // Урал индустриальный: Бакунинские чтения : материалы Десятой юбилейной Всероссийской научной конференции, Екатеринбург, 27-28 сентября 2011 г : в 2 т. - Екатеринбург : УМЦ-УПИ, 2011. - Т. 1. - С. 193-198.
2. Арсентьев В. М. Социальные аспекты организации промышленного производства провинциальной России в первой половине XIX в. (по материалам Среднего Поволжья). - Саранск : Изд. центр ИнСтИтут, 2009. - 368 с.
3. Арсентьев В. М. Трансформация производственно-отраслевой структуры промышленности России в первой половине XIX века (на примере Среднего Поволжья) // Экономическая история. - 2012. - № 3 (18). - С. 6-15.
4. Валетов Т. Я. Фабричное законодательство в России до Октябрьской революции // Экономическая история. Обозрение. - 2007. - Вып. 13. - С. 34-44.
5. Вовчик А. Ф. Политика царизма по рабочему вопросу в предреволюционный период. (1895— 1904). - Львов : Изд-во Львовского университета, 1964. - 323 с.
6. Володин А. Ю. История фабричной инспекции в России 1882-1914 гг. - М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. - 207 с.
7. Клепиков А. К. (Гвоздев С.). Записки фабричного инспектора (из наблюдения и практики в период 1894-1908 гг.) - М. : С. Дороватовский и А. Чарушников, 1911. - 263 с.
8. Куприянова Л. В. Российские предприниматели и проблемы социального страхования. 1880-1905 год // Отечественная история. - 1996. - № 5. - С. 50-76.
9. Литвинов-Фалинский В. П. Фабричное законодательство и фабричная инспекция в России. - 2-е изд., испр. и доп. - СПб. : Тип. А. С. Суворина, 1904. - XXVI. - 344 с.
10. Морозов А. В. Страхование рабочих от несчастных случаев в Казанской губернии. Конец XIX в. - 1919 г. - Казань : Изд-во Казанского университета, 2003. - 328 с.
11. Пайкин А. М. Больничная касса: Практическое руководство по организации и деятельности больничных касс. С приложением образцов делопроизводства и счетоводства, текста новых законов о страховании рабочих и распоряжений Совета по делам страхования рабочих. -Казань : Бр. Башмаковы, 1913. - VIII, [2]. - 542 с.
12. Шеламыгин И. И. Законодательство о фабрично-заводском труде в России. 1900-1917. -М. : Госюриздат, 1952. - 320 с.
13. Штоф А. А. IV Международный конгресс по вопросу о несчастных случаях при работах и о страховании рабочих: Отчет командированного на Конгресс чл. Горн. сов. А. А. Штофа. -СПб. : Тип. П. П. Сойкина, 1903. - 51 с.
References
1. Arsentyev V. М. Institute of Provincial Mechanics as a Tool of Technical Modernization of Russian Industry in the 1840s and 50s. Urals Industrial: Bakunin Readings: materials of the Tenth Anniversary All-Russian Scientific Conference, Ekaterinburg, September 27-28, 2011: In 2 vol. V 1. Ekaterinburg, 2011: 193-198. (In Russ.).
2. Arsentyev V. М. Social Aspects of the Organization of Industrial Production of Provincial Russia in the first half of the XIX century (on the materials of the Middle Volga region). Saransk, 2009: 368. (In Russ.).
3. Arsentyev V. M. Transformation of Industrial and Industrial Structure of Russian Industry in the first half of the XIX century (on the example of the Middle Volga region). Economicheskaya istoriya = Russian Journal of Economic History. 2012; 3(18): 6-15. (In Russ.).
4. Valetov T. Ya. Factory Legislation in Russia before the October Revolution. Economic History. Review. 2007; 13: 34-44. (In Russ.).
5. Vovchik A. F. The Policy of Tsarism on the Working Question in the Pre-Revolutionary Period (1895-1904). Lvov, 196, 323 р. (In Russ.).
6. Volodin A. Yu. History of Factory Inspection in Russia 1882-1914. Moscow, 2009, 207 р. (In Russ.).
7. KlepikovA. K. (Gvozdev S.). Notes Factory Inspector (from Observation and Practice in the Period 1894-1908). Moscow, 1911, 263 р. (In Russ.).
8. Kupriyanova L. V. Russian Entrepreneurs and Problems of Social Insurance. 1880-1905. Russian History. 1996; 5: 50-76. (In Russ.).
9. Litvinov-Falinsky V. P. Factory Legislation and Factory Inspection in Russia. 2nd ed., Saint Petersburg, 1904, 344 р. (In Russ.).
10. Morozov A. V. Insurance of Workers against Accidents in the Kazan Province. The end of XIX century. 1919. Kazan, 2003, 328 р. (In Russ.).
11. Paikin A. M. The Health Insurance Fund: A Practical Guide to the Organization and Operation of Sickness Funds. With the application of samples of record keeping and bookkeeping, the text of new laws on the insurance of workers and orders of the Council for Workers' Insurance... Kazan, 1913, 542 р. (In Russ.).
12. Shelamygin I. I. Legislation on Factory Labor in Russia. 1900-1917. Moscow, 1952, 320 р. (In Russ.).
13. Shtof A. A. IV International Congress on Work Accidents and Worker Insurance: Report of a Congressman who was on a mission to Congress. Saint Petersburg, 1903, 51 р. (In Russ.).
Поступила в редакцию 15.02.2018 г.
Сведения об авторе
Макушев Андрей Евгеньевич - кандидат экономических наук, доцент, ректор Чувашской государственной сельскохозяйственной академии. Сфера научных интересов: экономическая история, процессы раннеиндустриальной модернизации, рабочая история, история бизнеса России и Среднего Поволжья в конце XIX - начале XX в. Автор более 100 научных и учебно-методических публикаций. ORCID http://orcid/org/0000-0001-9987-2893.
Тел.: (8352) 62-23-34
E-mail: main@academy21.ru
Submitted 15.02.2018.
About the author
Andrey E. Makushev - Candidate of Economics, Associate Professor, Rector, Chuvash State Agricultural Academy (Cheboksary, Russia). Research interests: the processes of early industrial modernization, working history, business history of Russia and the Middle Volga region in the late XIX - early XX centuries. The author of more than 100 scientific and educational publications. ORCID http://orcid/org/0000-0001-9987-2893.
Tel.: +7 8352 62-23-34
E-mail: main@academy21.ru
