CC BY
64
YAK 061.213-027.556 ББК 60.941.6
Г.Е. ЗБОРОВСКИЙ, А.А. КУЗЬМИНЧУК
СОиИАЛЬНАЯ ОБЩНОСТЬ ВОЛОНТЁРОВ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ТЕМПОРАЛЬНЫХ СТРАТЕГИЙ ИХ ПОВЕДЕНИЯ
G.E. ZBOROVSKY, A.A. KUZMINCHUK
VOLUNTEERS AS A SOCIAL COMMUNITY THROUGH THEIR TEMPORAL BEHAVIOR STRATEGIES
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ
в рамках проекта № 14-03-00072 «Нелинейная динамика социального времени в зеркале темпоральных стратегий поведения городских социальных общностей»
Статья посвящена выявлению темпоральных свойств и признаков социальной общности волонтёров. Рассматривается теория социальной общности, определяется значимость её временных, темпоральных характеристик. Описана структура общности волонтёров в соответствии с временными параметрами её деятельности, дана трактовка темпоральной стратегии поведения волонтёров.
This article analyses specific temporal characteristics of the social community of volunteers. The theory of social community and the importance of its temporal characteristics are described. This article also gives an attempt to describe the structure of volunteer's social community in accordance with its temporal behavior strategies and gives an assessment of the importance of studying temporal parameters of this community.
Ключевые слова: теория социальной общности, социальное время, волонтёрство, добровольчество, темпоральные стратегии поведения.
Key words: theory of social community, social time, volunteering, temporal behavior strategy.
В последние годы проблема социальных общностей занимает прочные и устойчивые позиции в ряду наиболее актуальных направлений социологии - как зарубежной, так и отечественной. Этому способствуют предпринимаемые рядом исследователей, в том числе и одним из авторов данной статьи, попытки анализа социальных общностей в качестве предметного поля социологии [6, с. 116-125].
Исследователи все чаще обращают внимание на социальные общности, которые ранее не были в створе интересов теоретико-социологического анализа. К их числу можно отнести и такой важный тип социальных общностей, как волонтёры. Прежде чем рассматривать их в таком качестве, обратимся к некоторым теоретическим положениям, касающимся в целом социальной общности и её темпоральных характеристик.
Под социальной общностью мы будем понимать реально существующую, эмпирически фиксируемую, относительно единую и самостоятельную совокупность (взаимосвязь) людей, объединённых по социокультурным, демографическим, экономическим, этническим, территориальным, религиозным, политическим, профессиональным и иным основаниям. Социальные общности характеризуются рядом образующих их признаков: относительной целостностью, осознанием людьми своей принадлежности к ним (идентификацией и самоидентификацией), схожими условиями жизни и деятельности, наличием определённых пространственно-временных полей бытия, реализацией функции самостоятельного субъекта социального и исторического действия и поведения на основе обладания и использования различных ресурсов.
Социальные общности определяются наличием: социальной связи и взаимодействия между людьми, в них находящихся и идентифицирующих себя с этими общностями; ряда общих черт жизни и деятельности членов социальных общностей; экономических, социальных, политических, культурных, символических ресурсов; социальной солидарности между членами общностей и т.д. [6, с. 102-110]. Среди характеристик социальных общностей одно из важных мест принадлежит по праву тем, кто связан с социальным временем (наряду с пространственными детерминантами социальной общности).
Любая социальная общность, взятая как порознь, так и во взаимосвязи с другими общностями, локализует свою деятельность в социальном времени. Оно может быть рассмотрено как единство целостности и расчленённости. Оно целостно постольку, поскольку вся жизнь социальной общности проходит в изменениях, характеризующихся временными параметрами -длительностью, продолжительностью, последовательностью, чередованием, ритмом и т. п. Вместе с тем социальное время расчленено, дифференцировано, структурировано. В этом находит своё отражение феномен рассечения жизни социальных общностей по сферам, видам деятельности, процессам, отношениям и т. д.
Временная характеристика социальной общности связана, конечно же, с продолжительностью её существования, что является, кстати сказать, одним из критериев классификации общностей (длительно существующие, создающиеся на небольшой срок и т. п.). Временные структуры социальной общности столь же непреложны, сколь и пространственные. И те, и другие являются обязательными формами её функционирования.
Сроки, продолжительность существования социальной общности влияют на степень её устойчивости и восприятия этой устойчивости членами общности. Стабильность и фундаментальность социальной общности формирует у её членов уверенность в поддержании сложившихся отношений, социального порядка, своеобразное чувство оптимизма. Поэтому психологические факторы восприятия временных параметров социальной общности не могут не оказывать влияния на особенности её функционирования.
Временные характеристики социальной общности являются показателем определённой тесноты и плотности внутриобщностных отношений. Общая тенденция состоит в том, что чем продолжительнее период функционирования социальной общности, тем более тесными и плотными являются отношения и взаимодействия внутри неё.
Благодаря социальному времени возникает возможность совершенно специфической локализации социальных общностей. Прежде чем говорить об особенностях этой локализации, обратим внимание на то, как связаны социальные общности со «своим» временем, что выступает в роли посредника между ними. На такую роль может претендовать только то, что подлежит само многообразной структурной расчленённости. В обществе есть лишь один подобный «претендент» - деятельность различных социальных общностей. Рассмотрим её временную структурированность.
Она представляет имеющее под собой достаточное основание деление социального времени на составные элементы, внутренне связанные между собой на основе определённого принципа. Им является дифференциация жизнедеятельности социальных общностей на главные виды их деятельности - производственной и внепроизводственной. Этой дифференциации соответствует расчленённость социального времени на рабочее и внерабочее время (составная часть последнего - свободное время), которая выступает как объективная необходимость обеспечения условий существования социальных общностей, удовлетворения их материальных и духовных потребностей. Поскольку потребности членов общностей связаны между собой, постольку и виды деятельности, направленные на их удовлетворение, и элементы (структуры) социального времени, являющиеся необходимым
условием осуществления деятельности, оказываются между собой в тесной связи и зависимости.
Следует отметить, что в обществе существует ряд структур социального времени. Некоторые из них обусловлены спецификой социальной общности, которая выступает в качестве субъекта социального времени. Так, если речь идёт об обучающихся (школьниках, студентах и т. д.), то основными элементами их социального времени являются учебное и внеучебное (в рамках последнего и свободное) время. Для социальных общностей, занятых производственной деятельностью, характерными являются другие элементы социального времени - рабочее и внерабочее (в рамках последнего свободное) время. Очевидно, что иные временные структуры будут характеризовать жизнедеятельность таких социальных общностей, как дошкольники, пенсионеры, волонтёры и др.
Говоря о последних, мы должны чётко понимать, что волонтёрская деятельность не является базовой для её субъектов. Все зависит от того, кем являются добровольцы в иной, неволонтёрской «жизни» - рабочими, инженерами, врачами, студентами и т. д. и какую по своему характеру волонтёрскую деятельность они осуществляют. Если эта деятельность осуществляется за пределами производственной, в свободные от неё часы, то тогда речь идёт о свободном (или внерабочем) времени. Если же волонтёрская деятельность реализуется взамен производственной, то временем её осуществления будет рабочее.
Далеко не все социальные общности «вписываются» в названные выше временные структуры. К примеру, относительно этнических общностей, равно как и социально-территориальных, они не «работают» вообще. Там должны быть применены иные критерии. Для многих социальных общностей основанием структурирования социального времени является удовлетворение основных групп потребностей - физиологических, бытовых, социальных, физических, интеллектуальных и т. д. Но о каких бы структурах социального времени ни шла речь, каждая из них, рассмотренная в рамках социологического анализа, способна дать чёткое «количественное» представление о специфике образа жизни данной социальной общности, особенностях её функционирования в сравнении с другими (сопоставимыми) общностями.
Этому способствует то обстоятельство, что временные характеристики социальной общности могут быть выявлены и под совсем иным, сугубо социологическим и эмпирическим углом зрения. Здесь на помощь приходит количественный метод социологического исследования, связанный с изучением бюджетов времени. Таким образом становятся известными количественные затраты времени на те или иные виды деятельности. Соотношение временных расходов на них составляет бюджет времени, выступающий своеобразным количественным и структурным эквивалентом образа жизни той или иной социальной общности, прежде всего, такой её разновидности как групповая общность.
Бюджет времени - это распределение времени суток, недели, месяца, года (суточный, недельный, месячный, годовой бюджет) по различным видам деятельности. Его изучение даёт богатейший материал для анализа и реального знания многих проблем социальной общности, которые могут успешно решаться на базе конкретных представлений о затратах времени и поиска на их основании его резервов. Рационализация социальных процессов немыслима по большому счёту без выявления бюджета времени самых различных социальных общностей. Это касается и интересующей нас социальной общности волонтёров, бюджет времени которой ранее практически не исследовался.
В целом можно сказать, что «язык» времяпрепровождения - один из наиболее чётких, объективных, количественно выраженных и «репрезентативных» социологических «языков», имеющий универсальный характер. Однако пока он используется крайне недостаточно. А ведь за каждой строкой бюджета времени, за каждой временной затратой стоят живые люди с их ин-
тересами, ценностными ориентациями и, главное, конкретными видами деятельности. Поэтому изучение бюджета времени различных социальных общностей дало бы богатейший материал для социологического анализа многих проблем, в том числе и волонтёрской деятельности. Понимание специфики социальных общностей с точки зрения временной локализации их деятельности создаёт возможность перехода с макросоциологического на микросоциологический уровень анализа данной проблемы.
Говоря о социальных общностях, в образе жизни которых достаточно рельефно представлены основные, наиболее распространённые формы и виды деятельности в рамках их временных характеристик, сошлёмся на наши исследования, которые показали, что существуют ведущие, лейтмотивные связи между ними, характерные для способов деятельности различных групп людей. Для одних это может быть связь трудовой и досуговой деятельности (рабочего и свободного времени), для других - труда и бытовой деятельности (рабочего времени и времени удовлетворения бытовых потребностей), для третьих - труда и учёбы (рабочего и учебного времени), для четвёртых - быта и досуга (времени удовлетворения бытовых потребностей и свободного времени) и т. д. Пока непонятно, каким образом проявляются эти связи в образе жизни и структуре деятельности различных групп волонтёров.
В соответствии с исследованиями, проведёнными нами в 1980-90-е гг. среди различных социальных общностей занятого в общественном производстве населения - рабочих, инженерно-технических работников, учителей школ, педагогов профтехучилищ и др., наиболее характерной, детерминирующей их образ жизни связью является соотношение профессионально-трудовой и досуговой (осуществляемой в свободное время) деятельности. Содержание и характер этой связи во многом обусловливают специфику образа жизни и даже позволяют вывести его определённые типы. При этом следует учитывать не только место, объективно занимаемое трудом и досугом, рабочим и свободным временем, их соотношение между собой в структуре образа жизни членов той или иной общности, но и их интерес к ним, ценностные ориентации на профессионально-трудовую и досуговую деятельность, т. е. момент субъективный.
Почему именно соотношение трудовой и досуговой деятельности, рабочего и свободного времени составляет основу, «скелет» образа жизни? И в том, и в другом реализуются наиболее глубокие, сущностные потребности членов социальной общности. И та, и другая выступают главным пространством их развития. Обе они в совокупности занимают большую часть времени жизни этих людей, включённых в систему профессиональной деятельности (свыше 50%).
Даже полярность труда и досуга, рабочего и свободного времени оказывается построенной на своеобразном принципе «дополнительности». Если в трудовой деятельности (рабочем времени) господствует фактор непреложности обязанностей, функций, последовательности действий, строгой нормативности поведения, т. е. степень свободы выбора относительно невысока, то в досуговой деятельности (свободное время) свобода выбора варианта поведения приобретает максимально широкий простор. Да и функции досуговой деятельности - отдых, развлечение, разрядка, развитие, характеризующие её как самоценность, как фактор преимущественно личностный, существенно дополняют функции труда, имеющего и личное, и общественное предназначение.
Что касается третьей основной формы деятельности в структуре образа жизни социальных общностей, включённых в общественное производство -бытовой (реализуемой в рамках времени удовлетворения бытовых и физиологических потребностей), то она также оказывается достаточно значимой, хотя и не играет такой существенной роли в способе их бытия, какая принадлежит труду и досугу, рабочему и свободному времени. Выступая пространством воспроизводства социальных общностей, бытовая деятельность (время
на её осуществление), с одной стороны, является столь же непреложной по своему предназначению, что и трудовая (ибо без удовлетворения физиологических и бытовых потребностей, также как и без труда, люди существовать не могут). С другой стороны, она содержит в себе определённую свободу выбора варианта поведения, последовательности действий, что является характеристикой преимущественно досуговой, нежели всякой иной деятельности, и соответственно свободного времени. Следовательно, бытовая деятельность в границах её временных затрат оказывается по сути промежуточной между трудом и досугом, рабочим и свободным временем.
Итак, мы стремились представить образ жизни социальной общности как расчленённость, дифференцированность способа деятельности, его временных характеристик на отдельные составные элементы (формы деятельности и затраты времени на их осуществление) при наличии глубокой внутренней связи между ними. Фундаментом этого образа жизни является взаимосвязь основных видов производственной и внепроизводственной деятельности, рабочего и внерабочего времени, выступающая объективной необходимостью обеспечения условий существования социальной общности, удовлетворения разнообразных потребностей её членов. При этом рассматривается образ жизни общности, включённой в общественное производство, что означает наличие в качестве основы способа деятельности профессионально-трудового начала.
Все это привело к тому, что в последние 10 лет концепция образа жизни социальных общностей превратилась в одну из главных исследовательских парадигм. В её рамках образ жизни определяется как взаимозависимость последовательных социальных ролей в основных сферах жизни (семья, образование, работа, здоровье, досуг, домашний труд, забота о других людях, добровольные виды деятельности). В этом смысле он является продуктом связи государственных, рыночных, семейных институтов и демографического поведения в жизненном пространстве.
Образ жизни социальной общности представляет комбинацию дея-тельностей, относящихся к оплачиваемой работе и личностной активности в указанных выше сферах. Каждая комбинация выступает как продукт индивидуальных и коллективных преференций и потребностей, с одной стороны, и институциональных опций и принуждений, с другой.
Важным становится изучение не только индивидуальных, но и общност-ных траекторий образа жизни, как в рабочее, так и в остальное время. Тенденция к выявлению индивидуальных и общностных особенностей в использовании времени жизни является одной из движущих сил на пути изменений в современном обществе в последние 10 лет, что отражается соответствующим образом в научных исследованиях. Эта концепция представляет важную инновацию в современном понимании комплексных социальных феноменов.
Как следует из сказанного выше, одна из главных особенностей изучения образа жизни социальной общности состоит в обнаружении решающей роли времени, которое оно играет в нашем понимании индивидуального и общностного поведения и структурных изменений в обществе. Время рассматривается как социальная конструкция, и образ жизни также конструируется индивидуально и социально. Усиливается дифференциация между индивидуальным и социальным временем в процессах модернизации. Другая особенность заключается в том, что концепция образа жизни позволяет получить целостную точку зрения, целостный взгляд, но не на отдельные изолированные проблемы, а на всю их совокупность и взаимосвязь. Это касается в первую очередь практик повседневной жизни человека и социальных общностей в современных условиях.
Как мы пытались доказать выше, фактор времени играет важную роль в функционировании ряда социальных общностей, а темпоральные стратегии их поведения требуют особого исследовательского внимания. Рассмотрим под этим углом зрения социальную общность волонтёров.
Для этого обозначим основные подходы к определению волонтёрства как социальной общности, а также выделим её специфические, темпоральные характеристики.
В книге одного из авторов данной статьи, посвящённой теории социальной общности, выделяется ряд подходов к определению социальной общности, которые предлагается спроецировать на феномен волонтёрства.
1. С точки зрения микро/макросоциологического подхода, исходя из теории Ф. Тённиса, волонтёрство как социальная общность является единым целым, обладает органическими связями, естественной, инстинктивной волей оказать помощь и поддержку нуждающимся.
2. С точки зрения пространственного подхода подчёркивается стабильность ограниченной территории, занимаемой общностью. Согласно Т. Парсонсу, общность не является обязательно самостоятельным целым, но при этом выступает «объединением действующих лиц, обладающих определённым территориальным пространством как основой для осуществления большей части их повседневной деятельности» [6, с. 59]. Пространственный признак относится к волонтёрству в полной мере в рамках направлений деятельности волонтёров (спортивное волонтёрство, охрана окружающей среды, борьба с бедностью, ликвидация неграмотности и т. д.), когда их объединяет не только направленность и сфера деятельности, но и территориальное пространство, на котором осуществляется их взаимодействие. В таком случае они являются локализованной общностью (Дж. Масионис), хотя волонтёрство как социальная общность в целом, скорее всего, является рассредоточенной общностью. В связи с интенсивным развитием современных информационных технологий все большую актуальность приобретают виртуальные общности. В этом случае наличие единого пространства перестаёт быть основным общностнообразующим признаком. Волонтёрство сохраняет свои реальные границы и формы, но при этом активно развивается в сети Интернет (порталы, социальные сети, официальные сайты), где упрощается процесс коммуникации и взаимодействия. Согласно Л. Ринкявичусу и Э. Бут-кявичене, в общностях такого типа географическое место заменяется виртуальным пространством (киберпространством) [14].
3. В рамках структурного подхода можно выделить точку зрения Р. Мертона, рассматривающего социальную общность как связующее звено между индивидами и общественными структурами. Общность волонтёров может стать таким связующим звеном для граждан, желающих взаимодействовать с некоммерческими организациями, бизнес-сообществом и государством. С точки зрения П. Штомпки, социальная общность волонтёров является «срединным» уровнем, определяющим сходства и различия между индивидами и обществом в целом [16].
4. В рамках поведенческого подхода можно отметить точку зрения М.О. Мнацаканяна, отмечающего, что «во взаимодействии индивидов, объединённых в социальные общности, формируются и выходят на поверхность наиболее острые и трудные проблемы и конфликты, движения и столкновения» [9, с. 23]. Исходя из теории дисфункции рынка и государства, волон-тёрство, как часть так называемого «третьего сектора», призвано заполнить провалы государства и провалы рынка. Именно так волонтёрство проявляло себя в таких проблемных ситуациях, как пожары 2010 г., наводнение в Крым-ске в 2012 г. и т. д., обнажая несостоятельность и неготовность государства адекватно реагировать на них.
5. С позиций коммуникативного подхода отмечается причастность индивида к общности и связь между ними Достаточно подходящим представляется определение социальной общности, данное Б.Д. Парыгиным: «общность в узком значении есть объединение различных групп людей в какие-то постоянные или временные формы совместной социально-специфической деятельности» [12, с. 156]. Различные направления волонтёрства объединяют в группы людей и, действительно, характеризуются специфической социаль-
ной деятельностью, но при этом и спортивные волонтёры, и защитники животных, и иные объединения и движения добровольцев идентифицируют себя с общностью волонтёров. Можно также отметить точку зрения П. Штомпки, который наделяет общности «моральной связью», проявляющейся в доверии, лояльности и солидарности [16, с. 196].
6. В рамках деятельностного подхода социальная общность определяется как «взаимосвязь индивидов, являющихся самостоятельным субъектом социального действия и характеризующихся относительным единством, сходством их целей, задач, интересов на основе общих условий бытия и деятельности» [6, с. 69]. Волонтёры, действительно, являются субъектом социального действия, удовлетворяя своей деятельностью потребности общества и решая социально значимые проблемы.
7. Можно также выделить ценностный подход, в рамках которого неотъемлемым признаком любой социальной общности является наличие общих интересов, взглядов, ценностей. Согласно Г. Лебону, волонтёрство можно трактовать как общность, охваченную общими чувствами, стремлениями и настроениями. «Коллективная душа» волонтёров отчётливо проявляется в отстаивании общих интересов, когда затрагиваются их права и ограничивается свобода действий.
В соответствии с точкой зрения Н. Смелзера для социальных общностей характерно также чувство принадлежности к определённой группе, некий общий статус. Многочисленные группы волонтёров, представленные в социальных сетях, говорят о наличии такого общего статуса, который каждый из членов сообщества подтверждает своим вступлением в группу, где осуществляется активное социальное взаимодействие. Несмотря на то, что волонтёры физически рассредоточены, они разделяют общую идею, цель, ценности, такие как альтруизм, коллективизм, желание оказать помощь нуждающимся.
8. В рамках системного подхода отметим точку зрения В.А. Ядова, который выделяет следующие четыре универсальные характеристики социальной общности:
1) Сходство объективных условий жизнедеятельности тех, кто потенциально способен стать членом данной общности. В волонтёрстве такими условиями могут быть наличие или отсутствие образования, доход, религия, культурные ценности.
2) Постоянство непосредственных или опосредованных социальных взаимодействий. В волонтёрстве непосредственное взаимодействие наблюдается среди членов структурных элементов по направлениям деятельности, взаимодействие между ними осуществляется опосредованно, с помощью современных технических средств и сети Интернет.
3) Поддержание особой культуры сообщества, понимаемой как система разделяемых ценностей, нормативных и иных регуляторов социального взаимодействия. В рамках волонтёрской общности такими ценностями могут выступать альтруизм, желание оказать помощь нуждающимся, содействие в решении социальных проблем.
4) Наличие какой-либо формы управления или самоуправления, связанной с целенаправленной координацией социальных взаимодействий. Самоуправление в волонтёрской общности неубедительно зарекомендовало себя в чрезвычайных ситуациях, требующих особой подготовки (наводнение в Крымске). Как правило, управление волонтёрами, заключающееся, прежде всего, в координации их действий, осуществляется либо некоммерческими организациями, либо государственными структурами.
9. Ресурсный подход (П. Бурдье, Г.Е. Зборовский) базируется на том, что любая социальная общность обладает определёнными ресурсами, капиталом (экономическим, социальным, культурным, символическим). Экономический капитал волонтёров выражается в том, что их вклад в экономику страны весьма значителен. Кроме того, они являются бесплатной рабочей силой
(т. е. основным ресурсом некоммерческих организаций). В США в 2011 году добровольческий вклад был оценён в 7,9 миллиардов часов, что в денежном эквиваленте составляет около 171 миллиарда долларов [22]. Социальный капитал волонтёра складывается за счёт социальных контактов и связей, общественного одобрения, полученного опыта. Культурный капитал выражается в распространении в обществе гуманистических принципов, ценностей образования и культуры. Символический капитал волонтёров проявляется в их признании обществом, уважении, приобретении добровольцами статусных преимуществ.
Применяя сформулированные выше подходы, будем понимать под социальной общностью волонтёров взаимосвязь людей, оказывающих социально значимую помощь без расчёта на материальное вознаграждение, обладающих необходимыми ресурсами, являющихся самостоятельным субъектом социального действия и характеризующихся относительным единством, сходством их целей, задач, интересов.
Можно говорить о том, что общностнообразующими признаками волон-тёрства являются:
1) наличие ресурсов, прежде всего экономических и культурных, выступающих в виде профессиональных знаний, умений, компетенций. Волон-тёрство обладает ресурсами как элемент гражданского общества, интересы которого должны учитывать государство и бизнес-сообщество. Смысл деятельности добровольцев - в приобретении ресурсов в качестве источника волонтёрской деятельности.
Однако общность волонтёров может не только приобретать, но и терять ресурсы. В случае если волонтёры будут зависеть от государства, они, прежде всего, потеряют свои ресурсы, свой внутренний потенциал как свободная, независимая сила, что может привести к распаду общности. Наличие свободы и независимости от государства и бизнеса является ресурсом и одновременно общностнообразующим признаком волонтёров;
2) наличие общих интересов и ценностей, таких как альтруизм, коллективизм, желание оказать помощь нуждающимся;
3) социальная солидарность, выступающая как единство убеждений и действий, взаимопомощь и поддержка членов социальной общности волонтёров;
4) осуществление совместной деятельности, взаимодействия или «виртуального социального соприкосновения»;
5) схожие характеристики условий жизнедеятельности членов общности (наличие или отсутствие образования, доход, религия, культура, возраст, семья, профессия, продолжительность рабочего времени). Согласно исследованиям, проведённым в Канаде, участию граждан в волонтёрской деятельности способствуют такие условия, как более высокий доход, профессиональная занятость, более высокий уровень образования, хорошее здоровье, религиозность [15];
6) осознание принадлежности к общности, идентификация с ней, наличие «общего статуса»;
7) признание волонтёров в качестве общности другими общностями и обществом в целом.
С темпоральной точки зрения необходимо отметить такую общностно-образующую характеристику волонтёрства, как наличие в качестве ресурса времени, выступающего одним из наиболее важных ресурсов общности, да и просто любого человека, особенно волонтёра, который тратит своё личное время на других.
По мнению П.А. Амбаровой, «темпоральная стратегия поведения представляет собой систему жизнедеятельности, формы и способы которой ориентированы на определённые свойства и качества социального времени с целью достижения каких-либо жизненных целей» [4]. Темпоральные характеристики общности определяются спецификой различных
видов её деятельности, от которой зависит степень свободы в выборе режима, графика, интенсивности действий, субъективного восприятия этой деятельности.
В современной литературе исследования феномена волонтёрства достаточно широко представлены. Большинство этих исследований посвящены изучению стимулов и мотивов добровольческой деятельности с разных точек зрения (экономической, психологической, организационной, социально-демографической, культурной, институциональной, индивидуальной) и разных уровней (макро-, мезо-, микроуровней). Среди авторов исследований -Т. Шлезингер, С. Найджел [21], А. Джил-Лакруз, К. Марчелло [19], Ю. Вей, Н. Донти, К. Бернгардт [23], Д. Байди, Т. Вантилборг, Р. Пеперманс, Г. Хай-бректс, Дж. Виллемс, М. Джегерс, Дж. Хофманс [17], П.К. Дуайер, Дж. Боно, М. Снайдер, О. Нов, Ю. Берсон [18].
Однако несмотря на то, что в развитых странах вклад добровольцев оценивается временем (часами), потраченным на добровольческую деятельность (для такой оценки используется также денежный эквивалент), исследований, связанных с изучением отношения волонтёров ко времени, его восприятия и понимания, анализом его структуры, продолжительности затрат, крайне мало и носят они, скорее, косвенный, вспомогательный характер. Что касается исследований волонтёров с точки зрения темпоральных стратегий их поведения, то таковых пока не было вовсе. Между тем, их проведение будет способствовать пониманию феномена добровольчества и активизации его как партнёра государства и бизнес-сообщества в сфере реализации социальных проектов и решения социальных проблем.
В соответствии с исследованием «Мировой рейтинг благотворительности 2013», проведённым международной благотворительной организацией Charities Aid Foundation (CAF), Россия вошла в топ-10 стран по волонтёрству (по числу участников, работавших в некоммерческих организациях в качестве волонтёра). По данным Мирового индекса благотворительности, численность волонтёров в России составляет 21 миллион человек, или 14,6% от всего населения страны (рассчитано на основании данных ООН о численности взрослого населения, данные показывают число граждан, занимавшихся волонтёрством, в месяц, предшествовавший опросу) [8]. Таким образом, мы можем говорить о том, что социальная общность волонтёров является статистически значимой общностью в России. Однако встаёт вопрос о критериях отнесения того или иного человека к числу волонтёров.
Обратимся к определению понятия «доброволец». В соответствии с федеральным законом от 11 августа 1995 г. № 135-Ф3 «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях», добровольцы - это «физические лица, осуществляющие благотворительную деятельность в форме безвозмездного выполнения работ, оказания услуг (добровольческой деятельности)» [3]. В таком случае добровольцем может считаться любой, кто помог единожды безвозмездно перейти дорогу пожилому человеку. Чётких, официально закреплённых критериев отнесения конкретного человека к общности добровольцев на данный момент пока нет. Однако, именно время может стать критерием, в соответствии с которым возможно отнесение человека к общности добровольцев, наделение его таким статусом. Дело в том, что само определение понятия «доброволец» («волонтёр») тесно связано с фактором времени и имеет темпоральный характер, поскольку в этом случае подразумевается регулярность добровольческой деятельности, её частота, продолжительность, количественная характеристика временных затрат на осуществление добровольческой деятельности. Отсюда вытекает возможность определения временных параметров общности волонтёров, темпоральных стратегий их поведения.
Социальная общность волонтёров имеет свою особенную, разнообразную внутреннюю структуру. Она может быть представлена по видам деятельности волонтёров в соответствии со ст. 2 Федерального закона «О благотво-
рительной деятельности». В законе выделяется 21 вид волонтёрской деятельности. Такой разнообразный список направлений деятельности подтверждает сложность внутренней структуры общности волонтёров и необходимость группировки данных видов деятельности в более крупные блоки.
Канадским социологом Р. Стеббинсом предлагается список из семи типов, направлений деятельности волонтёров:
1) уход за лицами любого возраста;
2) образование (обслуживание в рамках формальной школьной системы и вне её);
3) социальное обеспечение (охрана детства, семейное консультирование, коррекция поведения);
4) досуговые услуги (предоставляемые спортивными и неспортивными ассоциациями);
5) служба в религиозных организациях;
6) участие в гражданских/общественных структурах (защита интересов, работа в профессиональных и прочих организациях);
7) участие в политических акциях [15].
На наш взгляд, данная классификация не исчерпывает весь спектр направлений волонтёрской деятельность, так как не представляется возможным отнесение ни к одному из представленных в ней типов таких видов деятельности, как уход за животными, участие в борьбе с последствиями стихийных бедствий. Кроме того, уход за лицами любого возраста, так или иначе, относится к социальному обеспечению.
Предлагается выделять следующие типы волонтёрской деятельности:
1) социальный (социальное обеспечение);
2) образовательный;
3) культурно-досуговый;
4) общественно-правовой;
5) природно-экологический;
7) деятельность в чрезвычайных ситуациях (в том числе, поисковое волонтёрство);
8) политический;
9) религиозный.
Структура общности волонтёров может быть рассмотрена и с другой точки зрения - по месту и способу вовлечения в добровольческую деятельность. В соответствии с докладом о состоянии гражданского общества в РФ за 2011 год, если в одиночку добровольчеством занимаются около 14,5 млн человек, то организованным путём в него вовлечено около 2 млн человек через инициативные группы и движения, около 3,3 млн человек - по месту жительства, 5,1 млн человек - по месту работы. Через российские благотворительные фонды в добровольчество вовлекаются порядка 439 тыс. человек, через общественные организации и другие НКО (кроме фондов) - 571 тыс., через государственные и муниципальные учреждения, в том числе социальной защиты - 1,8 млн человек. Около 1 млн человек осуществляют свою добровольческую деятельность через религиозные, приходские общины, церковные организации; через национальные общины или землячества - 134 тыс. чел. Через Интернет в добровольчество вовлекаются чуть больше полумиллиона человек (596 тыс.) [1, с. 25].
Социальная общность волонтёров может быть структурирована и по мотивам добровольческой деятельности. Основной мотив для добровольческой активности состоит в желании быть полезным, помогать нуждающимся (58%). Значительно реже люди занимаются добровольчеством с целью решить определённую проблему (14%), из-за стремления поделиться с другими способом её решения, отплатить людям добром за добро (по 12%). Некоторые участники опросов также отмечают, что становятся добровольцами ради собственного удовольствия (17%), интересного времяпрепровождения (12%), получения полезных навыков (5%) и новых знакомств (4%) [1, с. 27].
Ещё один, для нас особенно значимый критерий структурирования социальной общности волонтёров рассматривается нами на основе временного фактора и темпоральных стратегий поведения волонтёров.
В соответствии с докладом о состоянии гражданского общества в РФ (за 2011 год) время, потраченное на добровольческую работу, различается в зависимости от того, принимает ли участие гражданин в деятельности НКО и в какой именно. Наибольшее количество часов в месяц потратили представители экологических и правозащитных организаций, обществ инвалидов, ветеранских и молодёжных политических объединений, что можно связать с существующими потребностями в обществе, деятельностью многочисленных международных экологических организаций, оказывающих влияние и на граждан России; наименьшее количество часов в месяц потратили участники движений национально-патриотического толка и объединений родителей, что связано, возможно, с уменьшением общего количества патриотически настроенных граждан РФ почти на 10% (если в 2007 г. патриотами себя считали 78% граждан, то в 2013 г. их количество уменьшилось до 69%) [13]. Наиболее распространена среди россиян добровольческая деятельность в одиночку, что, возможно, связано с низким уровнем доверия граждан к благотворительным, общественным, некоммерческим организациям. По результатам опроса общественного мнения исследовательской группы «Циркон» в 2012 году, 40% взрослого населения РФ полагают, что российские НКО не приносят ни пользы, ни вреда, а их деятельность для большинства граждан не заметна и не важна [11].
Время как ресурс социальной общности волонтёров имеет также другие специфические характеристики:
1) носит характер дополнительного времени;
2) как правило, распределяется неравномерно, «рвано», с разной периодичностью;
3) достаточно интенсивно, насыщенно из-за своей ограниченной продолжительности;
4) означает добровольность в осуществлении временных затрат;
5) предполагает возможность управления собственным временем (в формировании временного графика);
6) имеет общественную значимость, что предполагает соответствующую субъективную оценку и особое восприятие волонтёрами потраченного времени.
В этом смысле интересны отношение и оценка самих волонтёров времени, которое они тратят на добровольческую деятельность. В результате исследования, проведённого совместно представителями Гарвардского, Йельского и Пенсильванского университетов по изучению субъективного восприятия времени, было установлено, что трата времени на других людей способствует ощущению достаточности времени и даже увеличения его объёма за счёт нарастающего чувства собственной эффективности [20]. Исходя из полученных выводов, авторы говорят о возможности снятия временного давления (стресса из-за нехватки времени) за счёт траты своего личного времени на других (в просоциальных целях). Иначе говоря, они сообщают о необходимости заниматься добровольческой деятельностью для ощущения самоэффективности и восприятия достатка времени, что является немаловажным в современных условиях нелинейности и мобильности социального времени.
У Р.А. Стеббинса (профессора Университета Калгари) отражена другая позиция и оценка времени добровольцев. Он определяет волонтёрство как деятельность в свободное время, используемое в социально значимых целях и являющееся «серьёзным досугом», характеризующимся:
1) самореализацией, духовным ростом, самовыражением, повышением самооценки, участием в социальном взаимодействии и чувством принадлежности к общности;
2) приобретением определённых навыков;
3) самовознаграждением;
4) социальной интеграцией [15].
В соответствии с классификацией, предложенной П.А. Амбаровой, темпоральные стратегии поведения волонтёров можно отнести к типу, характеризующемуся активным темпоральным оптимизмом, который проявляется в достаточно высокой степени активности использования времени и в обнадёживающем, позитивном субъективном восприятии времен [4].
В рамках исследования Фонда «Общественное мнение» «Авангардные группы - опора российского добровольческого движения» авангардными (инновационно-ориентированными, опережающими) группами признаются группы, которые вовлечены в социальную, гражданско-правовую активность, неравнодушны к решению гражданских проблем [10]. Это свидетельствует об активности добровольцев, выделении их в качестве передовой силы, двигателя общества. Социально одобряемые представления о гражданских взаимоотношениях членов социума, образцах поведения, убеждениях, принятых в сообществе среди авангардных групп, благоприятнее, чем среди россиян в среднем [10]. Все это говорит о характере стратегий поведения волонтёров, в том числе темпоральных, об их активности, социальной значимости, одобряемых образцах поведения, способствующих развитию гражданского общества в России. Именно временной фактор определяет такого рода образцы поведения. Среди трудностей, с которыми сталкиваются добровольцы, авторы Отчёта по проекту «Ресурс добровольческого движения авангардных групп для российской модернизации» Фонда «Общественное мнение» выделяют такие как: «недостаток времени, конкуренция добровольчества и других сфер жизни». Решается такое противоречие одним из следующих способов:
1) предпочтение работе, рабочему времени;
2) предпочтение волонтёрским проектам (временным затратам на добровольческую деятельность);
3) продуктивное сочетание работы и волонтёрской деятельности [10]. Именно третий вариант можно отнести к желательным, одобряемым стратегиям поведения волонтёров, которые определяются особым отношением ко времени и темпоральным характеристикам их деятельности.
Фактор времени играет важную роль в функционировании социальной общности волонтёров. Темпоральные стратегии поведения волонтёров являются индикатором специфики данной общности, определяя механизм образования общности, а также её стиль и образ жизни, о чем уже говорилось выше.
Для современной России волонтёрство является весьма значимым феноменом. В Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года в качестве стратегических ориентиров в рамках развития социальных институтов и социальной политики, а также сектора негосударственных некоммерческих организаций в сфере оказания социальных услуг выдвинуты такие направления, как:
1) содействие развитию практики благотворительной деятельности граждан и организаций, а также распространению добровольческой деятельности (волонтёрства);
2) развитие добровольческой (волонтёрской) деятельности молодёжи, создание условий для деятельности молодёжных общественных объединений и некоммерческих организаций [2].
Кроме того, в информационной повестке дня волонтёрство занимает далеко не последнее место. Активность волонтёрского движения молодёжи развивается вокруг организации и проведения целого ряда массовых спортивных мероприятий, таких как XXVII Всемирная летняя Универсиада в Казани (привлекалось более 20 000 волонтёров), зимние Олимпийские и Па-ралимпийские игры в Сочи (будут задействованы 25 000 волонтёров) и т.д.
Добровольцы России активно проявляют себя в борьбе с лесными пожарами, принимают участие в поисках пропавших людей. Дееспособность волонтёрского движения в России была продемонстрирована и в кризисных ситуациях последних лет. По данным официальных источников, летом 2012 года в Крымском районе, пострадавшем от наводнения, работало более 3000 волонтёров [5]. С последствиями «Чебаркульского метеорита» челябинцам помогали бороться более тысячи волонтёров, в числе которых были жители соседних областей.
Данные отчёта по материалам конкретных эмпирических исследований подтверждают наши выводы о необходимости дальнейшего изучения отношения волонтёров ко времени, его восприятия, структуры их времени, определяющих поведение и мотивы добровольческой деятельности. Результаты такого изучения будут способствовать выявлению специфических характеристик социальной общности волонтёров для выработки дифференцированной политики государства и бизнеса, направленной на поддержку и активизацию потенциала добровольчества через формирование темпоральных стратегий его поведения.
Литература
1. Доклад о состоянии гражданского общества в Российской Федерации (2011 г.) [Электронный ресурс]. - М. : Общественная палата Российской Федерации, 2012 - Режим доступа : http://www.oprf.ru/flles/dok2012/ dokladOPRF2011.pdf.
2. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года [Электронный ресурс] / Распоряжение Правительства Российской Федерации №1662-р от 17 ноября 2008 г. (ред. от 08.08.2009). - Режим доступа : http://www.ifap.ru/ofdocs/rus/rus006.pdf.
3. О благотворительной деятельности и благотворительных организациях [Электронный ресурс] / Федеральный закон № 135-Ф3 от 11 августа 1995 г. (ред. от 23.12.2010). - Режим доступа : http://base.garant.ru/104232/.
4. Амбарова, П.А. Понятие и типология темпоральных стратегий поведения социальных общностей [Текст] / П.А. Амбарова // Известия УрФУ. Сер. 1, Проблемы образования, науки и культуры. - 2014. - № 2.
5. Виноградов, Д. Волонтёры в Крымске: разбор завалов, сортировка помощи и поиски еды [Электронный ресурс] / Д. Виноградов // «РИА Новости» - Режим доступа : http://ria.ru/society/20120712/697627681.html#ixzz2MvWY1AvI.
6. Зборовский, Г.Е. Теория социальной общности [Текст] / Г.Е. Зборовский. -Екатеринбург : ГУ, 2009. - 304 с.
7. Иванова, И. Авангардные группы - опора российского добровольческого движения [Электронный ресурс] / И. Иванова, Е. Петренко. - Режим доступа : http://soc.fom.ru/uploads/flles/dobrovolchestvo/avantgarde6.pdf.
8. Мировой рейтинг благотворительности 2013. Charities Aid Foundation (CAF) [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.cafrussia.ru/flles/blocks/ WGI2013_RUS.pdf.
9. Мнацаканян, М.О. Социальное поведение, социальные общности, социальная реальность (О природе предмета социологической науки) [Текст] / М.О. Мнацаканян // Социол. исслед. - 2003. - № 2. - С. 21-28.
10. Отчёт по проекту «Ресурс добровольческого движения авангардных групп для российской модернизации». Фонд «Общественное мнение». 2012 [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://soc.fom.ru/uploads/flles/ dobrovolchestvo/Otchet_dobrovolchestvo.pdf.
11. Отношение граждан к некоммерческим организациям в свете ужесточения законодательства об НКО. 2012 [Электронный документ]. - Режим доступа : zircon.ru>upload/iblock/8f1... k_NKO_19-11-12.pptx.
12. Парыгин, Б.Д. Социальная психология [Текст] / Б.Д. Парыгин. - СПб., 2003. -592 с.
13. Пресс-выпуск «Патриотизм в представлениях россиян». Левада-Центр, 2013 [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.levada.ru/19-11-2013/patriotizm-v-predstavleniyakh-rossiyan.
14. Ринкявичус, Л. Концепция общности и её специфика в виртуальном пространстве [Текст] / Л. Ринкявичус, Э. Буткявичене // Социол. исслед. - 2007. -№ 7. - С. 8.
15. Стеббинс, Р.А. Свободное время: к оптимальному стилю досуга [Электронный ресурс] / Р.А. Стеббинс. - Режим доступа : http://ecsocman.hse.ru/ data/465/174/1217/009.STEBBINS.pdf.
16. Штомпка, П. Социология [Текст] / П. Штомпка. - М., 2005. - 664 с.
17. Bidee, J. Autonomous motivation stimulates volunteers' work effort: a self-determination theory approach to volunteerism [Text] / Bidee, J. [et al] // International Society for Third-Sector Research, Voluntas. - 2013.
18. Dwyer, PC. Sources of Volunteer. Motivation Transformational Leadership and Personal Motives Influence Volunteer Outcomes [Text] / P.C. Dwyer [et al] // Nonprofit Management & Leadership, 2013.
19. Gil-Lacruz, A.I. Voluntary work in Europe: comparative analysis among countries and welfare systems [Text] / A.I. Gil-Lacruz, C. Marcuello // Soc Indic Res, 2012.
20. Mogilner, C. Giving Time Gives You Time [Text] / C. Mogilner, Z. Chance, M.I. Norton // Psychological Science. - 2012.
21. Schlesinger, T. Who will volunteer? Analysing individual and structural factors of volunteering in Swiss sports clubs [Text] / Т. Schlesinger, S. Nagel // European journal of sport science. - 2013.
22. The Corporation for National and Community Service [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.nationalservice.gov/about/volunteering/ government.asp.
23. Wei, Y. Volunteerism of older adults in the United States [Text] / Y. Wei, N. Donthu, K.L. Bernhardt // Int Rev Public Nonprofit Mark. - 2012.
