CC BY
69
ISSN 1029-3388
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ГУМАНИЗАЦИИ ОБРАЗОВАНИЯ
Ильиных С.А.
СОЦИАЛЬНАЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ: СПЕЦИФИКА ПРЕДМЕТА В АСПЕКТЕ ГУМАНИЗАЦИИ ОБРАЗОВАНИЯ
Социальная и экономическая антропология - это межпредметная научная дисциплина, изучающая человека и человеческое общество, закономерности их развития и культурное многообразие, а также экономические отношения, в которые вступает человек. Здесь исследуются также вопросы формирования экономической культуры, то есть как нормы и ценности, управляющие отношениями производства и обмена, закрепляются в социальных системах.
Отличием этой дисциплины от других, изучаемых в рамках социологического образования, является то, что она в значительной степени «очеловечивает» знание и существенно гуманизирует образование. Именно эта дисциплина позволяет максимально расширить горизонт видимости будущих специалистов в направлении «человека», поскольку большинство других учебных дисциплин нацелены, напротив, на чрезмерную формализацию и стандартизацию фактов социальной жизни. Можно с определенной долей уверенности говорить о том, что именно в результате изучения социальной и экономической антропологии формируется ряд важнейших профессиональных компетенций.
Стоит сказать, что преимуществом данной дисциплины является возможность обогатить свой интеллектуальный багаж совокупностью профессиональных, а также культурных, исторических, социальных, психологических, философских знаний. В совокупности все это обусловливает увлекательность изучения дисциплины, а также формирует навыки рациональной оценки культурных процессов, влияющих на экономические и другие деловые отношения в различных обществах, в том числе в российском, а также формирует умение учитывать культурные особенности различных народов в процессе делового общения.
Социальная и экономическая антропология, используя данные этнографических, социологических и других исследований, выступает самостоятельной областью социально-научного знания. Главным же аргументом в пользу научной автономии этой дисциплины следует считать признание ее вклада в разработку теоретических моделей социальной организации разных типов общества, в исследование тех форм социального взаимодействия людей (например, систем родства в первобытных обществах, отношений в преполитарных и политарных обществах), которые оказались по тем или иным причинам вне поля зрения и сферы интересов представителей других социальных наук.
Что же касается концептуального содержания и парадигмального статуса социальной и экономической антропологии, то она является, с нашей точки зрения, не только междисциплинарной, но и мультипарадигмальной областью знания, сочетающей в себе как традиционно научные, так и нетрадиционные, новые подходы. Она может быть представлена в виде множества концепций, теорий, методов, направленных на изучение
22
Научно-практический журнал «Гуманизация образования» № 4/2014
социокультурного контекста жизненных проблем человека и их последующее решение. Именно в таком аспекте и раскрываются основные идеи и парадигмы в рамках учебного пособия.
Социальная и экономическая антропология относится к науке, существующей на стыке двух дисциплин. В силу интегративного характера она вбирает в себя категории, термины, понятия, парадигмы и той, и другой антропологии.
Объектом социальной и экономической антропологии является человек, жизнедеятельность которого протекает, в том числе и в сфере экономики, совместно с другими. Следовательно, в объект этой дисциплины включается природное, социальное, искусственное окружение человека, а также экономические условия. Все это вместе можно представить в виде статического и динамического состояний: в первом случае мы имеем систему (картину) взаимоотношений человека с этим окружением, во втором - процессы его взаимодействия с ним. В обоих случаях есть нечто, упорядочивающее эти состояния. Этим нечто выступает культура.
Предметом социальной и экономической антропологии являются закономерности и механизмы взаимодействия человека с его социальным и природным окружением, экономическими условиями, в условиях конкретной культурной системы.
Социальная и экономическая антропология интересна тем, что она исследует не социум в целом, а лишь его общинные стороны, характерными признаками которых выступают субъект-субъектное взаимодействие (в т.ч. «лицом к лицу»), проживание в одном месте или на одной территории, культурная и социально-психологическая близость. Этому посвящено изучение преполитарных и политарых обществ, экономической культуры городов в аграрных обществах.
Достаточно интересным является изучение исторических особенностей возникновения российской и китайской экономической культуры. Так, Китай, будучи одной из древнейших аграрных цивилизаций и мировым лидером в области разработки наиболее прогрессивных технологий на протяжении столетий, не пошел по «европейскому пути». Особенности китайской цивилизации вызваны доминирующими в ней на протяжении веков принципами идентификации личности, в частности, сохранностью традиционных родовых институтов. Стабильность личностной идентификации в Китае во многом обуславливалась устойчивостью политического устройства государства. На территории Европы в Средние века и в начале Нового времени в результате феодальных войн часто менялись государственные границы. Устойчивость государственных границ дополнялась стабильностью политического режима.
Для социальной и экономической антропологии важно изучение этноса и этнич-ности, национальных культур и межкультурных контактов в современном мире. Одним из самых ярких проявлений этничности является «этническое предпринимательство». А. Снисаренко рассматривает под этническим предпринимательством «специфический способ организации и ведения бизнеса этнических меньшинств в инонациональной для них среде» [10, с.139]. Феномен этнического предпринимательства не означает, что все или даже большинство представителей данного этноса концентрируются в одной отрасли. Например, азербайджанцы в городах России сосредоточены далеко не только в сфере торговли овощами и фруктами. Многие из них оказались на территории России как квалифицированные специалисты в области нефте- и газодобычи, в машиностроении [11, с.221-222].
Достаточно интересной является тема типологии национальных культур. Она, как
23
ISSN 1029-3388
уже указывалось, позволяет сформировать навыки рациональной оценки культурных процессов, влияющих на деловые отношения в различных обществах, а также умение учитывать культурные особенности различных народов в процессе делового общения. Так, американский антрополог Э.Холл на основании фактора «время» выделил монохрон-ные и полихронные культуры [12]. В монохронных культурах (США, страны Северной Европы) в каждый определенный момент времени индивиды заняты одним делом. Они строго следуют планам, расписаниям, договоренностям, чтобы избежать потери времени. Пунктуальность считается одной из самых важных черт личности. В монохронных культурах время понимается как линеарная система. Оно является системой, с помощью которой поддерживается порядок в организации человеческой жизни. В полихронных культурах (страны Южной Европы, Латинской Америки, Ближнего Востока) индивиды делают одновременно несколько дел, а взаимоотношения между людьми гораздо важнее планов и графиков.
Р.Д.Льюис подразделяет национальные культуры на моноактивные, полиактивные, реактивные [6]. Моноактивные народы (шведы, швейцарцы, датчане, немцы) делают в один промежуток времени одно дело по заранее составленному графику [1, с.57-67]. Представители полиактивных культур (латиноамериканцы, южные европейцы) легко перестраиваются и могут делать одновременно несколько дел. Реактивные культуры (азиатские страны) организуют свою деятельность не по строгому плану, а в зависимости от меняющегося контекста. Реактивные культуры, по определению Р.Д.Льюиса, «слушающие», поскольку представители этих культур вначале стремятся выслушать и выяснить позицию других.
Э.Холл выделил два типа организационных культур в зависимости от их отношения к контексту. В высококонтекстном общении большая часть информации принадлежит не знаковым (звуковым или буквенным) кодам. Низкоконтекстное общение, напротив, сопровождается в основном знаковым или словесным кодом. Для представителей высококонтекстных культур (Япония, Китай, Корея, Саудовская Аравия) многое уже предопределено неязыковыми средствами, а например, иерархией, статусом, внешним видом офиса. Так, высококонтекстные японцы не станут вести переговоры с представителем другой организации, если он занимает недостаточно высокое положение, вне зависимости от его, возможно, высокой профессиональной компетенции. Национальные культуры высококонтекстного характера имеют много подтекста, недосказанности. У японцев «да» может означать и согласие, и несогласие, и возможность - «может быть». Это связано с тем, что в японской культуре не принято говорить «нет» в деловых отношениях. Причина этого в том, что они опасаются, во-первых, нарушить межличностные отношения, во-вторых, поставить партнера в неловкое положение [8, С.42-43].
Низкоконтекстные культуры (Скандинавские страны, Германия, Канада, США) стремятся максимум информации передать словесно. В связи с этим их стиль общения открытый и прямой. Иногда такую манеру общения воспринимают как грубую. Немцы занимают верхнее положение по шкале низкоконтекстных культур, что находит выражение в обязательном сопровождении письменными контрактами, договорами, различными другими документами.
Что же касается российской деловой культуры, то к ее положительным чертам можно отнести высокий интеллектуальный потенциал и образованность, изобретательность и воображение, желание учиться новому, надежность в дружеских отношениях, эмоциональную теплоту и общительность, к отрицательным - неорганизованность,
24
Научно-практический журнал «Гуманизация образования» № 4/2014
смешение личных и деловых отношений и слабую инициативность [7]. Деловая культура России занимает по ряду параметров (индивидуализм/коллективизм, иерархичность/ эгалитаризм и др.) промежуточное положение между западной и восточной культурами. Другими словами, Россия, находясь между двумя полюсами деловых культур, переняла от обеих их черты. Изучение этих и других особенностей национальных и деловых культур представляет собой интерес как для общего интеллектуального обогащения, так и для формирования важных профессиональных компетенций.
Укажем, что же еще изучает социальная и экономическая антропология. В отличие от социологии, делающей предметом своего исследования преимущественно рационально организованные и нормативно упорядоченные социальные системы и институты, обладающие формальными признаками «системного мира», социальная и экономическая антропология «тяготеет» к познанию различных феноменов жизненного мира, повседневной жизни людей. Вот почему проблемы повседневности, являющиеся конкретизацией более общего отношения между «системным» и «жизненным» мирами человеческих общностей, находятся в центре внимания социальной и экономической антропологии. В рамках учебного пособия рассмотрены такие наиболее важные жизненные миры человека, как мир труда, борьбы, любви и игры.
Так, при изучении мира любви рассматриваются вопросы сущности любви, ее сакральности. Это важно для формирования нравственных ценностей, а также для становления и развития полноценного семейного сознания (см. работы [2], [3], [4]). При раскрытии темы мира любви интересными являются результаты исследования А.В. Севрюк, которая изучала семантические пространства значений слова «любовь» у представителей разных культур (русских и китайцев; русских и корейцев из Южной Кореи) и обнаружила значимые различия: а) любовь у представителей русской культуры
- это более глубокое и сильное чувство в эмоциональном переживании, по сравнению с представителями других культур. Особенностью выражения чувства любви у русских является эмоциональность, чувственность, они вкладывают в данное чувство большую силу, по сравнению с китайцами и корейцами из Южной Кореи; б) испытуемым русской национальности свойственна противоречивость в осмыслении, переживании и выражении чувства любви. Данное чувство ассоциируется у них с красотой, счастьем, радостью, восторгом - с одной стороны, и с грустью, страданием, тоской, печалью, слезами
- с другой. Противоречивость в осмыслении чувства любви у испытуемых китайской национальности не выражена, любовь для них - это гармония, совершенство, музыка, мелодия, стихотворение; в) для представителей русской культуры любовь - это духовное, душевное, сердечное, иррациональное чувство. Оно ассоциируется у них в основном с духовными понятиями, ценностями, например, такими, как взаимопонимание, уважение, доверие, нелепость, душевность, душа, единодушие, доброта, добросердечие, сердце, ласка, теплота и т.д. У представителей китайской культуры чувство любви имеет природно-ориентированный характер. Оно ассоциируется у них с природными явлениями, объектами, например, такими, как вода с огнем, солнце, звезды, небо, луна, дождь, снег, свет, алмаз, золото, цветы и др. [9]. Эти данные позволяют закрепить сформированные нравственные ценности любви.
Стоит сказать, что в рамках социальной и экономической антропологии рассматривается не только экзистенциальный и психологический, но и социальный феномен любви [5], который оказывается не менее значим.
И в заключение хотелось бы отметить, что социальная и экономическая антропо-
25
ISSN 1029-3388
логия является новой и весьма молодой междисциплинарной областью научного знания, нацеленной на большее узнавание человека в контексте культуры и его экономических взаимодействий. Изучение предлагаемых тем в рамках социальной и экономической антропологии позволяет каждому человеку глубже понять многие вопросы, которые до сих пор не нашли своего разрешения в его жизни. А значит, гармонизировать свой внутренний мир и социальные отношения с внешним окружением.
В связи с модернизацией высшей школы перед преподавателями и студентами стоят важные задачи, связанные с осмыслением новых требований не только к организации процесса обучения студентов, но и качества обучения. В этих условиях проблема введения этой дисциплины приобретает неоспоримую актуальность.
Список литературы:
1. Ильиных С. Феномен организационной культуры. Открывая неизведанное. Palmarium Academic Publishing, 2012. 100 с.
2. Ильиных С.А. Ценности россиян: проблемы и противоречия // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2007. №9. С.178-182.
3. Ильиных С.А. Семейное сознание: размышления над эмпирическими данными //
Вестник Саратовского государственного технического университета. 2013. Т 3. №
1 (72). С. 208-214.
4. Ильиных С.А. Фамилистика: введение нового понятия «семейное сознание» // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2013. № 3-1. С. 231-240.
5. Климова С. В. Социальный феномен любви // Социологические исследования. 2009. № 9. С.79-88.
6. Льюис Р. Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию. М.: Дело, 2001. 448 с.
7. Низкодубов Г.А. Cтереотипы деловых культур России и США в формировании межкультурной профессиональной деловой компетенции // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2010. №2. С.150-153.
8. Персикова Т. Н. Межкультурная коммуникация и корпоративная культура. М.: Логос, 2002. 224 с.
9. Севрюк А. В. Психосемантика выражения чувства любви в русской ментальности: дис. ... канд. культурологических наук. Комсомольск-на-Амуре, 2006. 20 с.
10. Снисаренко А. Этническое предпринимательство в большом городе современной России (на материалах исследования азербайджанской общины С.-Петербурга) / Неформальная экономика. М., 1999. 576 с.
11. Сусоколов А. А. Культура и обмен: Введение в экономическую антропологию. М.: SPSL-«Русская панорама», 2006. 446 с.
12. Hall E. T. Understanding Cultural Differences: Germans, French and Americans / E.T.Hall, M.R. Hall. Intercultural Press, 1990.
26
