CC BY
0Чжао Хуэй
Аспирант.
Социальная дифференциация городского и сельского населения современного Китая*
Аннотация. Городские деревни обычно воспринимаются как однородные районы с низкими доходами, характеризующиеся низким качеством и высокой плотностью застройки. фактически в городских поселках возникла жилищная дифференциация среди жителей, обладающих разным количеством и видами капитала, правами, навыками и другими активами.
Регрессионный анализ показывает, что городские деревни имеют аналогичную динамику дифференциации жилья, что и более широкие городские пространства, т.е. сочетание сильных ограничений и влияния развивающихся рынков приводит к жилищной дифференциации и неравенству. Жители городских поселков также отличаются высокой мобильностью. Приток и отток населения составляют важную часть процесса социально-пространственной реструктуризации городов.
Ключевые слова: социальные группы, жилищная дифференциация, Китай, поселки городского типа, институт.
Zhao Hui
Graduate student.
Social differentiation of the urban and rural population of modern China
Abstract. Urban villages are typically perceived as homogeneous, low-income areas characterized by low-quality, high-density housing. In fact, housing differentiation has emerged in urban villages among residents with different amounts and types of capital, rights, skills and other assets.
Regression analysis shows that urban villages have similar dynamics of housing differentiation as wider urban spaces, i.e. the combination of strong restrictions and the influence of emerging markets leads to housing differentiation and inequality. Residents of urban villages are also highly mobile. Population inflows and outflows form an important part of the process of socio-spatial urban restructuring.
Key words: social groups, housing differentiation, China, urban settlements, institute.
Региональные различия в образе жизни и уровне жизни были отмечены в традиционном Китае и продолжают оказывать сильное влияние на современное китайское общество. Размер Китая, плохо развитая транспортная си-
стема и государственный контроль над миграцией означают, что региональные различия в доходах и шансах на жизнь остаются значительными. Современные китайские комментарии, хотя и явно подчеркивают роль класса, имеют тен-
* © Чжао Хуэй, 2024.
Социальная дифференциация городского и сельского населения современного Китая
денцию игнорировать региональные различия. Это может отражать характерный акцент на китайском единстве и единообразии, а также сложность вписывания регионального анализа в марксистские рамки. Тем не менее, как географическое положение, так и положение сообщества в административной и региональной иерархии ограничивают доходы от побочных занятий, товарных культур, деревенских промыслов и даже таких вопросов, как выбор брака [3].
Доходы и образовательные стандарты в 1980-х годах были самыми высокими в продуктивных регионах нижней части долины Чанцзян (река янцзы) и центральных районах провинции Гуандун и самыми низкими в полузасушливых высокогорьях северо-запада и на плато Юньнань-Гуйчжоу, как и было с конца прошлого века. девятнадцатый век. самые низкие доходы и уровень жизни были в периферийных районах, населенных национальными меньшинствами. Во всех регионах существовали различия между городскими центрами, промежуточными районами и периферией. Деревни на окраинах крупных городов имели больше возможностей для производства товарных культур, таких как овощи, больше возможностей для подработки или субподряда на городские фабрики, а также более легкий доступ к городским услугам и удобствам. Более высокие доходы в деревнях отражались в улучшении жилищных условий, посещении высших учебных заведений, хорошо оборудованных залах деревенских собраний, а также в высоком уровне механизации ферм и домашнего хозяйства. однако для поселений на периферии, даже если они находились на небольшом расстоянии от городских центров, транспортная доступность была затруднена. Такие поселения мало изменились внешне с 1950-х
годов и посвятили большую часть своей земли и рабочей силы выращиванию основных зерновых культур. Многие дети в этих деревнях бросили школу, не получив начального образования, поскольку физическая сила и выносливость ценились выше, чем книжное образование [4, с 41-47].
В современном Китае проводится юридическое различие между городскими и сельскими жителями, и переход из сельского в городской статус затруднен. Городская жизнь считается гораздо предпочтительнее, а уровень жизни и возможности для получения таких преимуществ, как образование, в городах намного выше. Это твердое и абсолютное различие, не имевшее прецедентов в традиционном обществе, является результатом ряда административных решений и политики, которые имели серьезные, хотя и непреднамеренные, последствия для социальной организации. современное китайское общество характеризуется чрезвычайной степенью неподвижности места жительства, а внутренняя миграция и перемещение населения ограничиваются государственным контролем. на протяжении большей части периода с 1958 года не существовало законного способа переехать из деревень или из маленьких городов в большие города. Хотя люди не унаследовали поместья и частную собственность, они унаследовали сельский или городской статус, который был основным фактором, определяющим уровень жизни и жизненные шансы.
Города Китая быстро росли в начале и середине 1950-х годов, когда сельские жители переезжали сюда, чтобы воспользоваться возможностями трудоустройства, созданными экономическим ростом и расширением тяжелой промышленности. Власти были встре-
вожены этим притоком как из-за стоимости предоставления городских услуг (поставка продуктов питания, вывоз мусора), так и из-за потенциальных проблем безработных или полузанятых мигрантов, создающих скваттерские поселения. Кроме того, китайские лидеры придерживались определенных антиурбанистических предубеждений и были склонны считать китайские города непродуктивными. они обвинили горожан в том, что они живут за счет сельской местности и занимаются роскошным потреблением. Превознося большие, дымящие заводы, они стремились вовлечь население в производство утилитарных товаров, таких как сталь или грузовики. Власти продемонстрировали свою предвзятость в отношении торговли и сферы услуг, закрыв множество магазинов и рынков. с 1958 года они использовали системы регистрации домохозяйств и нормирования продуктов питания для контроля роста городов и общей миграции [3, с 55].
Рабочие единицы (данвэй) принадлежат государству или коллективам. Государственные подразделения, обычно административные учреждения, научно-исследовательские институты и крупные заводы, предлагают пожизненную гарантию, стабильную зарплату и льготы, включая пенсии и бесплатное медицинское обслуживание. Коллективы включают в себя весь сельскохозяйственный сектор, а также множество мелких фабрик, ремонтных мастерских, сельских и поселковых фабрик, мастерских и предприятий сферы обслуживания. сотрудники, получающие государственную зарплату, пользуются лучшими льготами, которые может предложить современный Китай.
Доходы работников коллективного сектора обычно ниже и зависят от эффективности работы предприятия. У
них, как правило, нет медицинских пособий или пенсий, а в коллективных единицах обычно нет жилья или услуг по уходу за детьми. В 1981 году на коллективных предприятиях было занято около 40 процентов несельскохозяйственной рабочей силы, и большая часть роста занятости с 1980 года пришлась на этот сектор. несмотря на то, что рост с 1980 года индивидуального бизнеса и малых частных предприятий, таких как рестораны и ремонтные услуги, обеспечил некоторым людям значительные денежные доходы, работа в государственном секторе остается предпочтительным выбором для большинства людей. Это отражает признание общественностью превосходных материальных благ этого сектора, а также традиционно высокого престижа государственной службы [1, c. 101].
«Безопасность и равенство» являются высокими приоритетами в современном Китае и обычно предлагаются в рамках отдельных рабочих подразделений. Поскольку не существует общенациональной системы страхования или социального обеспечения, а также поскольку доходы рабочих единиц различаются, фактический уровень пособий и степень равенства (доходов, жилья или возможностей продвижения по службе) зависят от конкретной рабочей единицы, с которой работают люди. аффилированный.
Рабочие подразделения несут ответственность за хронических инвалидов или стариков, оставшихся без семьи, а также за семьи, столкнувшиеся с тяжелым заболеванием или травмой кормильца. Равенство всегда стремилось внутри рабочих единиц (так, чтобы все фабричные рабочие, например, получали одинаковую базовую заработную плату, а члены колхоза - одинаковую долю урожая), а различия между еди-
ницами публично не признавались. Однако во время Культурной революции большое внимание уделялось равенству в абстрактном или общем смысле и его символическому воплощению. Администраторов и интеллектуалов заставляли заниматься ручным трудом, а необразованных и неквалифицированных людей выставляли в качестве примера революционной добродетели.
Каждое подразделение в Китае, от деревень до вооруженных сил, управляется партией, обладающей монополией на политическую власть. Члены партии в некотором смысле являются наследниками традиционного дворянства. они представляют собой правящую элиту, рассредоточенную по всей стране и выступающую посредниками между своими общинами или подразделениями и нацией. Их набирают из широких слоев населения на универсалистских основаниях «заслуг», и они претендуют на власть благодаря овладению идеологией, которая фокусируется на правительстве и общественном порядке. идеология содержится в книгах, и ожидается, что члены партии будут знакомы с основными текстами, будут продолжать изучать их на протяжении всей своей карьеры и применять их в конкретных ситуациях [5, с. 12-17].
Различия между традиционной элитой и партией очевидны. Члены партии должны быть революционерами, стремиться изменить общество, а не восстанавливать его, происходить из крестьян и рабочих и представлять их, а также быть готовыми полностью и безоговорочно подчиниться партии. В целом члены партии явно менее книжны, более ориентированы на военное положение и внешне эгалитарны, чем традиционные элиты. Члены партии набирались преимущественно из беднейшего крестьянства внутренних районов, из армии
и из рядов промышленных рабочих; интеллектуалам обычно трудно вступить в партию. Партия представлена в каждом селе, на каждом крупном и среднем предприятии страны. Масштабы его действий и интересов намного шире, чем у его традиционных предшественников.
Члены партии руководят всеми предприятиями и учреждениями и доминируют в общественной жизни и дискуссиях. В партию должен вступить любой человек, стремящийся делать больше, чем просто повседневная работа или работа по узкой профессиональной специальности. Членство является избирательным, и кандидаты должны продемонстрировать свое рвение, преданность партийным принципам и готовность полностью посвятить себя партии [5, с. 77-79].
В идеале членство — это полноценный образ жизни, а не работа, и выбор членства зависит больше от оценки личности и «моральных» качеств человека в целом, чем от конкретной квалификации или технических навыков. Хотя это, вероятно, можно сказать обо всех коммунистических партиях, члены Коммунистической партии Китая, безусловно, отражают традиционных китайских мандаринов, которые были политическими универсалами, а не техническими специалистами. Члены партии являются посредниками, которые связывают предприятия и сообщества со структурами высокого уровня, и они могут принадлежать более чем к одной организации, например, к фабрике или муниципальному партийному органу. Членство в партии фактически является требованием для карьерного роста или для возможности покинуть прежнее место работы.
Заключение
Институциональный анализ формирования и социальной стратификации
городских деревень Китая показывает, как неполные и капризные институты в условиях рыночного перехода порождают необычный ландшафт в этих уникальных городских пространствах, как в физическом, так и в социально-экономическом плане. В частности, перераспределение прав собственности в результате двойной земельной системы и режима накопления богатства, ориентированного на города; отсутствие обеспечения жильем большого числа сельских мигрантов; а также нормативный вакуум и временная терпимость со стороны городских властей - все это способствует появлению городских деревень.
Хотя городские деревни часто рассматриваются как типичные бедные районы китайских городов, они не имеют однородного социального состава. Поскольку разные социальные группы обладают разным количеством и качеством способностей и ресурсов, параллельно с самими деревнями возникла стратифицированная социальная структура. социально-экономическая стратификация проявляется по-разному, но особенно проявляется в жилищной дифференциации различных социальных групп, о которых идет речь.
В этом исследовании, наряду с доходом, решающее значение для жилищных условий имеют институциональные факторы, особенно институты, определяющие права собственности и социальные выплаты. Для сравнения, дифференцирующее влияние некоторых рыночных факторов (таких как уровень образования на рынке труда) и других рыночных благ, таких как профессия и лицензия главы домохозяйства на ведение бизнеса, действительно демонстрирует ожидаемую корреляцию с жилищным статусом.
социальная и жилищная дифференциация в городских деревнях имеет
прочные нерыночные институциональные корни, включая институты, которые лишают фермеров в пригородных районах прав на землю в целях расширения городской территории; институциональная дискриминация сельских мигрантов, которые сталкиваются с более высокими расходами на жилье по сравнению с их городскими коллегами; и временная толерантность к очень плотной и низкокачественной застройке городских деревень. Временная толерантность позволила новому привилегированному классу рантье получить непредвиденную прибыль от искаженного рынка аренды жилья. Это, прежде всего, привело к стратификации социальной структуры и дифференциации классов жилья.
References
[1] Gabriel Ahlfeldt, Elisabetta Pietrostefani. Economic ef-
fects of population density: a synthesis. Journal of Urban Economics, 2019. Vol. 111. P. 93-107.
[2] Appleton Lina Song. Life satisfaction in urban China:
Components and determinants. World Development, 2008. Volume 36. P. 2325-2340.
[3] Cristina Bernini, Alessandro Tampieri. Urbanization and
its impact on the spheres of happiness Published: 2017.
[4] Martijn J. Burger, S. Philip, Martin Morrison, Marlos M.
Hendricks, Hoogerbrugge. Difference in happiness levels between cities and villages in the world Published: 2020.
[5] Shu Cai, Jia Wang. Time well spent versus living a
thoughtful life: Changes in subjective well-being in China. Oxford Economic Papers, 2021. Volume 73. Issue 3. P. 1099-1121.
Список литературы
[ 1 ] Габриэль Альфельдт, Элизабетта Пьетростефа-ни. Экономические эффекты плотности населения: синтез. Журнал городской экономики, 2019. Том 111. С. 93-107.
[2] Эпплтон Лина Сонг. Удовлетворенность жизнью в
городах Китая: компоненты и определяющие факторы. Мировое развитие, 2008. Том 36. С. 2325-2340.
[3] Кристина Бернини, Алессандро Тампиери. Урбани-
зация и ее влияние на сферы счастья Опубликовано: 2017.
[4] Мартейн Дж. Бургер, С. Филип, Мартин Морри-
сон, Марлос М. Хендрикс, Хугербрюгге. Разница в уровне счастья между городом и деревней в мире Опубликовано: 2020.
[5] Шу Цай, Цзя Ван. Время, потраченное с пользой, или
продуманная жизнь: изменение субъективного благополучия в Китае. Oxford Economic Papers, 2021. Том 73. Выпуск 3. С. 1099-1121.
