CC BY
286
Социология и психология
УДК 316.614 - 053.81
Ивушкина Виталия Олеговна
преподаватель кафедры психологии и педагогики Краснодарского университета МВД России тел.: (861) 258-47-69
СОЦИАЛИЗАЦИЯ МОЛОДЕЖИ В УСЛОВИЯХ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА
В статье говорится о социализации молодежи в условиях информационного общества. Новая модель социализации молодежи находится на этапе становления. Глобализационные процессы отражаются на данной социальной группе в первую очередь. Профессиональная социализация современной молодежи тесно взаимосвязана с информационно-коммуникационными технологиями. Их отсутствие, или затрудненный доступ к ним автоматически делают личность не конкурентоспособной на рынке труда.
Ключевые слова: молодежь, социализация, общество, условия, социализация.
Ivushkina Vitaliya Olegovna
Teacher of the Department of Psychology and Pedagogy of Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia tel.: (861) 258-47-69
YOUTH SOCIALIZATION IN THE CONTEXT OF INFORMATIONAL SOCIETY
In article is spoken about socializations youth in condition information society. The New model to socializations youth is found in step of formations. Globalizacionnye processes are reflected on given social group in the first place. The Professional socialization modern youth closely interconnected with information-communication technology. Their absence, or labored access to he automatically do the personality not competitive on the market of the labour.
Key words: youth, socialization, society, condition, socialization.
Особую роль в освоении информационного пространства играет молодежь. Как особый социальный феномен молодежный возраст имеет свои характеристики: активность, инновационность, открытость, креативность. В первую очередь, мы сейчас говорим о социальной молодости, а не конкретных возрастных рамках. Однако статистико-демографическая склонность к точности и жесткости возрастной дифференциации зачастую не соотносится с темпами освоения соответствующих ролевых функций, достижения определенного социального статуса.
В рамках социологии молодежи, на наш взгляд, можно выделить три ключевых направления исследования феномена молодежи: психоаналитический (З. Фрейд, Р. Бенедикт, Л. Фойер, Л. Шелефф, Э. Эриксон), структурно-функциональный (А. Коэн, Г. Беккер, Э. Сазерленд, Ф. Трэшер, У. Уайт, Ш. Эйзенштадт), культурологический (К. Манхейм, М. Мид, М. Брейк). Более продуктивным для нас является выявление разнообразных подходов к определению понятия «молодежь»: психофизиологический, ролевой, субкультурный, социально-психологический, стратификационный, интеракционистский, социализационный.
Дискуссия о содержании понятия «молодежь» развивается приблизительно с 1970-х гг. И, как это часто происходит в науке, однозначного определения не разработано. Как объект исследования данная социальная группа неоднородна по составу, полу, возрасту, социальному статусу. Проблематичным является, в том числе, и возрастной аспект. В гуманитарной литературе нет единства мнений о границах молодежного социального возраста, адекватных психологическому и физиологическому возрасту индивида. Исследователи сходятся в том, что определение этих пределов связано с началом и завершением формирования личностного самосознания. Некоторые авторы считают молодежным возраст от 13 до 25, а другие - от 16 до 30 лет [1].
Интересно, что в СССР согласно переписи 1920 г. молодежью считали лиц 15-30 л. Позднее сыграл свою роль идеологический компонент. Молодежный возраст совпадал со временем вступления в комсомол - 14-28 л. В соответствии с законами США, Канады, Японии и большинства европейских стран молодежью является индивид от 15 (в ряде стран от 16) до 25 л. Аналогичный возрастной период использует в документах ЮНЕСКО. В ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки молодежный возраст начинается в среднем с 11-12 лет, что объясняется ранним началом трудовой деятельности в этих государствах [2].
Конечно, при определении законодательством возраста молодежи отсутствует комплексный подход к молодежи как специфической социальной группе. Тем не менее, законы отражают наиболее общие социокультурные тенденции. Так, например, возраст вступления в брак варьируется в зависимости от принятых устоев. В концепции Федерального закона о государственной политике этот возраст определяется в диапазоне от 14 до 30 л. [3], однако пока отсутствуют особенные правовые нормы, фиксирующие четкие его пределы. По нашему мнению, логика последних правовых актов демонстрирует две направленности отношения к молодежи.
Первым направлением является декларация государственной защиты прав детей и несовер-
164
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. 2012. № 2 (12)
шеннолетних, что отражено в Законах РФ «Об основах государственной системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», «О государственных гарантиях прав ребенка» [4], под их юрисдикцию попадает молодежь до 18-летнего возраста. Второе направление связано с повышением социальной и гражданской ответственности у молодого человека. В качестве примера -Закон РФ «Об образовании» [5], другие нормативные акты, согласно которым молодые граждане РФ становятся таковыми в настоящее время не с 16, а с 14 лет, получая паспорт гражданина РФ. Таким образом, закон отразил тенденцию взросления современной молодежи.
В целом, молодежный период жизни в социальном контексте - это процесс перехода от детства к взрослости [6]. Основными социальными ориентирами трансформации от детства к взрослости являются переходы от зависимости к независимости, от безответственности - к ответственности. И здесь уже не так важны возрастные границы, на первое место выходят социальные установки. В этом смысле понятие «молодежь» - это социальный конструкт. В данный конструкт входят индивиды определенного возраста (в пределах 14 - 28/30 л.), для которых характерен ограниченный доступ к значимым экономическим, социальным, культурным ресурсам. Данная социальная группа находится в состоянии перехода от физической, материальной, культурной и психологической зависимости к видимой независимости, самостоятельности. «Переход от безответственности к владению правами и обязанностями физически, психически и социально зрелого гражданина своего общества внутри неоднородной социальной группы происходит различным образом» [7].
Итак, российские социологи устанавливают границы молодежного возраста в интервале от 15 до 29 л., разделяя его на временные этапы: подростки - до 18 л., собственно молодежь - 18-24 г., «молодые взрослые» - 24-29 л. [8]. Анализ указанных подходов и сопоставление их дефиниций показывает, что ни одно определение молодежи не является, на наш взгляд, исчерпывающим. Мы в своем исследовании не ставим задачей дать исчерпывающее определение молодежи. Обозначим, что, по нашему мнению, спор о конкретных возрастных границах весьма условен. Гораздо важнее понятие «социальной молодости». Многие люди, преодолев 30-летний рубеж не чувствуют себя взрослыми, при этом им уже не характерен ограниченный доступ к значимым экономическим, социальным, культурным ресурсам. Однако перейти из комфортной зоны безответственности к полной ответственности они не спешат (не обзаводятся постоянным партнером, не имеют детей). Таким образом, верхняя граница - 29 л. спорна.
Каждое новое поколение, входя в общественную жизнь, с одной стороны, наследует уже достигнутый уровень развития общества и сложившийся стиль жизни. С другой - каждое поколение привносит свою лепту в традиции общества. В современной России очевиден «надлом в преемственности поколений, вызванный переходом из одного состояния (советского периода) в другое (современное) и социально-экономическим кризисом». Чтобы избежать «разрыва и конфликта между поколениями, необходимы особая гибкость, взаимная терпимость, умение сохранять связь времен, не отторгая прошлого как слишком старого, но и не пренебрегая новым как недостойным» [9].
Социализирующее значение для молодежи имеют как духовные, так и материальные процессы, формирующие социальное пространство и время.
Культурные модели социализации многообразны в своей исторически определенной конкретизации. Они зависят от условий, целей, возможностей, объективных характеристик социума. Как отмечает О.Н. Козлова [10] современная социализация есть «социализация распада», поскольку «наряду с культивируемым веками должным (культ духа, традиции, пространства, качества) возникает, растет, оформляется как культ наличное (наружное, временное, повседневное, количественное). Выход из ситуации распада заключается в «исследовании потенциала возникающих во множестве новых форм социализации», а также в формировании культуры диалога, т.е. в диалоговой социализации: «Диалоговость социализации является не отрицанием, а восстановлением в новых условиях социоестественной иерархичности опыта поколений, воспроизводящих духовную жизнь общества не путем борьбы поколенческих культур, вкладов, а путем все более глубокого их взаимодействия, взаимодополнения» [11].
Социализация современной молодежи проходит под знаком информатизации и глобализации.
К основным социокультурными изменениям, связанным со становлением информационного общества, по нашему мнению, относятся:
дезинтеграция личного социального пространства при интеграции человеческого сообщества «всемирной паутиной»;
преобладание индивидуализации [12];
рост прагматических и утилитарных ценностей [13];
институциональная неопределенность многих структур, претерпевающих изменения.
Информационному обществу, как мы смогли убедиться при его анализе, не имманентна четкая структурность и это создает сложности при его качественной дескрипции. Поэтому представленный
165
Социология и психология
нами список социокультурных особенностей можно существенно расширить и дополнить, однако он дает понимание того, в каких условиях осуществляется социализация современной молодежи.
Обращаясь к проблематике информационного общества нельзя не затронуть тематику глобализации. Глобализация представляет собой объективно существующий процесс «стирания» границ экономических, политических, социокультурных. Помимо неолиберализма к его идеологическим основам относится глобализм. Данная идеология «потакает привилегированному меньшинству сильных, начавшему открыто тяготиться наследием демократической эпохи, - считает А. Панарин, - идеология глобального открытого общества в нынешней социал-дарвинистской версии откровенно противостоит общечеловеческим ценностям морали и культуры, связанным с гуманизмом, с христианской сострадательностью и демократической солидарностью с теми, кто страдает от угнетения со стороны сильных и наглых... Сегодня довлеет неолиберальный проект глобального информационного пространства, в котором снимаются какие бы то ни было ограничения для информационного обмена и мировых стихийных потоков информации. Однако, ближе присмотревшись к этой информационной стихии современного мира, мы убеждаемся в том, что она имеет свой уровень организации, свой вектор и заранее заданный баланс сил и влияний» [14].
По мнению У. Бека, современное общество можно описать при помощи категории «общество угроз». В рамках концепции общества риска (У. Бек, С. Лэш, Дж. Юрри) существуют такие понятия, как «первая современность» и «вторая современность». На сегодняшний день первая современность уже окончена, она названа У. Беком «рефлективной». По сути, эта стадия соответствует стадии общества индустриального, капиталистического. Вторая современность началась совсем недавно, в последней трети XX в., она характеризуется не структурами, а «потоками», которые могут постоянно менять векторы движения. Это не позволяет применять накопленный предшествующими поколениями опыт и требует от человека постоянной рефлексии. Человек в современном обществе понужден постоянно делать выбор. Это всегда связано с дополнительным риском [15], а в случае с молодежью риск становится образом жизни.
Большинство технологических характеристик глобального информационного общества характерны и для современной России. Это внедрение информационно-коммуникационных технологий практически во все сферы жизни, нарастание объемов потребляемой и вырабатываемой обществом информации, информатизация образования, рост доступности электронных каналов связи. Конечно, вхождение в информационное общество происходит в столице и крупных городах раньше и интенсивнее, чем в других регионах. Значительно отстают в вопросах информатизации и доступа к сети Интернет большинство отечественных субъектов. По данным «Левада-центра», у 69% населения нет доступа к Интернету [16]. Как сообщает директор Института социологии РАН М. Горшков, величайшие достижения российской науки и технологического развития продолжают мирно соседствовать с тем, что основная часть трудоспособного населения страны живёт ещё в раннеиндустриальную эпоху со всеми вытекающими отсюда последствиями для их мировоззрения. Опираясь на исследования Института социологии РАН, он утверждает, что довольно значительная часть россиян (24%), особенно среди молодёжи, негативно оценивает возможность получения необходимого образования. Наличие явного неравенства в доступе к качественному образованию, в возможностях получения необходимых знаний сказывается и на использовании россиянами компьютерных технологий.
Выявить готовность России к вхождению в информационное общество позволяет методика The Economist Group [17]. Индекс «е-readiness» основывается на показателях уровня развития ИКТ-инфраструктуры, состояния бизнес-среды, социальной и культурной среды в стране, проникновения ИТ в частный и корпоративный секторы, политики государства в области ИКТ, правового обеспечения ИКТ. В 2004 г. среди 65 стран, принявших участие в исследовании, Россия находилась на 55 позиции, в 2005 и 2006 - на 52. В 2007 году наша страна заняла лишь 57 место, в 2008 - 59, в 2009 - 57, в 2010 -56 из 70 возможных мест. Отставание от первой пятерки (США, Гонконг, Швеция, Австралия, Дания) усилилось, в первую очередь, из-за относительно малого масштаба (по сравнению с размерами страны) покрытия сети Интернет и высокоскоростных технологий доступа к ней. Далеко не все россияне могут позволить себе широкополосный доступ. В регионах данный сервис в ближайшее время едва ли будет доступен, здесь большее распространение получил мобильный Интернет.
Если оценивать готовность по регионам России (по методике Института развития информационного общества), то «на первых местах в рейтинге готовности регионов к информационному обществу находятся Москва и Санкт-Петербург. Третье место занимает Томская область, уровень готовности к информационному обществу которой определяется высокими показателями развития ИКТ-инфраструктуры, а также человеческого капитала и использования ИКТ в образовании. Высокий уровень готовности демонстрируют, кроме указанных, ресурсодобывающие регионы (прежде всего Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский АО - четвертое и пятое места), в которых высокий уровень производства валового регионального продукта на душу населения и высокие показатели доходов домохо-
166
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. 2012. № 2 (12)
зяйств создают экономические возможности для широкого использования ИКТ» [18].
Глобальное информационное общество продуцирует риски в каждом сегменте социального пространства. Если разобраться, то общество, современное нам, имеет много качественных различий от «общества первой современности». В нем существенно модифицированы аксиологические основания и базовые социальные институты, такие как брак, государство, образование. Изменения затрагивают все сферы и подсистемы общества, то есть носят социетальный характер. При этом сложно выявить структуру таких изменений. Социумы, втянутые в процессы информатизации и глобализации, социальные отношения в них становятся менее системными.
Становление глобального информационного общества актуализирует проблемы, связанные с эффективной социализацией личности, особенно социализации молодежи. Для анализа процесса социализации молодежи российский исследователь А.И. Ковалева вводит понятие «социализационная траектория» - интегральный показатель, учитывающий объективную и субъективную сторону этого процесса социализации в условиях усугубляющейся поляризации общества. Она приходит к выводу о том, что «в социализационных траекториях молодежи проявляются отклонения в процессе социализации не только как формы девиации, но и как преждевременное или запаздывающее освоение социальных норм и культурных ценностей, обретение социальных ролей, а также затяжные кризисы социализации в молодежном возрасте, для которой рассогласовываются пути, сроки и способы становления». Поскольку перечисленные траектории «имеют общей тенденцией уменьшение государственного сегмента институтов социализации», А.И. Ковалева видит актуальным «поиск механизмов, обеспечивающих общественную стабильность через социализационные процессы, определение их перспективных моделей в современном российском обществе...» [19].
В информационном обществе личность вынуждена играть гораздо больше социальных ролей, востребованными становятся нетрадиционные социальные и психологические свойства человека. При социализации и ресоциализации повышается значение таких качеств как толерантность, гибкость, устойчивость к стрессам, мобильность мышления.
Таким образом, новая модель социализации молодежи находится на этапе становления. Глобализационные процессы отражаются на данной социальной группе в первую очередь. Профессиональная социализация современной молодежи тесно взаимосвязана с информационно-
коммуникационными технологиями. Их отсутствие, или затрудненный доступ к ним автоматически делают личность неконкурентоспособной на рынке труда.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Молодежь России: Социальное развитие / под ред. В.И. Чупрова. М., 1992.
2. Чупров В.И., Зубок Ю.А., Певцова Е.А. Права молодежи в России: состояние и проблемы реализации. М., 2007.
3. Интерфакс-Время. 10 нояб. 2004. № 46.
4. Кодексы и законы Российской Федерации. СПб., 2002.
5. Там же.
6. Михайлов А.П. Ювенальная делинквентность в контексте социокультурной транзиции России. Ростов н/Д, 2006.
7. Там же.
8. Ручкин Б.А. Молодежь и становление новой России // Социологические исследования. 1998. № 5.
9. ЛисовскийВ.Т. «Отцы» и «дети»: за диалог в отношениях // Социологические исследования. 2002. № 5.
10. Козлова О.Н. Социализация в поле безнадежности и за его пределами // Социально-гуманитарные знания. 2002. № 2.
11. Там же.
12. См. Бауман З. Индивидуализированное общество. М., 2005.
13. См. Федотова В.Г. Факторы ценностных изменений на Западе и в России // Вопросы философии. 2005. № 11.
14. Там же.
15. См.: Beck U. World Risk Society. Malden, 1999.
16. Вестник общественного мнения // URL: www.levada.ru (дата обращения 23.12.2011)
17. Economist Intelligence Unit. URL: http://www.eiu.com/ (дата обращения 23.12.2011)
18. Институт развития информационного общества. URL: http://www.iis.ru/events/ist2008/doc/korotkov.pdf (дата обращения 23.12.2011)
19. Ковалева А.И. Концепция социализации молодежи: нормы, отклонения, социализационная траектория // Социологические исследования. 2003. № 1.
167
