CC BY
163. Gluhareva L.I. Prava cheloveka v sisteme teorii prava i gosudarstv: obshcheteoreticheskie, filosofsko-pravovye i metodologicheskie problemy: dis. ... dokt. yurid. nauk. M., 2004. S. 132.
4. Prava cheloveka: uchebnik / Otv. red. E.A. Lukasheva. M.: INFRA-M, 2011. S. 12.
5. Gindel'brand D. Etika. / Perevod s nemeckogo A.I. Smirnova. SPb.: Aleteya, 2001. 569 s.
6. Nicshe F. Tak govoril Zaratustra. / Nicshe F. Sochineniya v 2 t. T. 2. M.: Mysl', 1990. S. 5-237.
7. Komarov S. A. Obshchaya teoriya gosudarstva i prava: Uchebnik. SPb.: Izdatel'stvo YUridicheskogo instituta, 2012. S. 429.
8. Teoriya gosudarstva i prava: kurs lekcij / Pod red. N.I. Matuzova i A.V. Mal'ko. M.: Norma: INFRA-M, 2016. S. 212.
9. Teoriya gosudarstva i prava: uchebnik / A.A. Gogin, D.A. Lipinskij, A.V. Mal'ko [i dr.]; pod red. A.V. Mal'ko, D.A. Lipinskogo. M.: Prospekt, 2016. S. 277.
10. Syryh V.M. Teoriya gosudarstva i prava: uchebnik dlya studentov vuzov. M., 2012. S. 138.
11. Sostoyanie prestupnosti v Rossii za yanvar'-dekabr' 2018 goda // https://genproc.gov.ru/upload/iblock/be9/sbornik_12_2018.pdf (data obrashcheniya 03.02.2019 g.)
12. Doklad Upolnomochennogo po pravam cheloveka v Rossijskoj Federacii za 2017 god // http://ombudsmanrf.org/upload/files/docs/lib/lite2-doclad_20.04.18.pdf (data obrashcheniya 25.12.2018 g.).
13. Federal'nyj zakon «Ob upolnomochennom po pravam potrebitelej finansovyh uslug» ot 04.06.2018 № 123-FZ // Oficial'nyj internet-portal pravovoj informacii www.pravo.gov.ru, 4 iyunya 2018 g.
14. Doklad o sostoyanii zashchity prav potrebitelej v finansovoj sfere v 2017 godu // http://rospotrebnadzor.ru/upload/iblock/096/doklad-2017.pdf (data obrashcheniya 03 fevralya 2019 g.)
15. Zashchita prav potrebitelej v Rossijskoj Federacii v 2017 godu: Gosudarstvennyj doklad. M.: Federal'naya sluzhba po nadzoru v sfere zashchity prav potrebitelej i blagopoluchiya cheloveka, 2017. 283 s. // http://zpp.rospotrebnadzor.ru/Show (data obrashcheniya 03 fevralya 2019 g.)
16. Obzor sudebnoj statistiki o deyatel'nosti federal'nyh arbitrazhnyh sudov v 2017 godu // http://www.cdep.ru/index.php?id=80 (data obrashcheniya 03 fevralya 2019 g.)
17. Obzor o deyatel'nosti sudov o deyatel'nosti sudov obshchej yurisdikcii i mirovyh sudej v 2017 godu // http://www.cdep.ru/index.php?id=80 (data obrashcheniya 03 fevralya 2019 g.)
18. Sm. podrobnee: Doklad Upolnomochennogo po pravam cheloveka v RF ot 19.02.2013 «Doklad Upolnomochennogo po pravam cheloveka v Rossijskoj Federacii za 2012 god» // Rossijskaya gazeta. N° 68, 29.03.2013.
ГАЛИЕВ МИХАИЛ СЕРГЕЕВИЧ - заведующий кафедрой теории и истории государства и права, доцент, Камчатский филиал Российского университета кооперации, г. Петропавловск-Камчатский
GALIEV, MIKHAIL S. - Associate Professor, Head of the Department of theory and history of state and law, Kamchatka branch of the Russian University of cooperation, Petropavlovsk-Kamchatsky ([email protected])
УДК 340.114
АРХИПОВА Е.Ю.
СОТНОШЕНИЕ СТРУКТУРНОГО ФУНКЦИОНАЛИЗМА И СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО ПОДХОДА В ИССЛЕДОВАНИИ ПРИРОДЫ НЕЮСРИДИКЦИОННОГО ПОДХОДА
Ключевые слова: неюрисдикционный процесс, юрисдикционный процесс, структурный функционализм, мировоззрение, синергетический подход.
В статье исследуются роль и значение структурного функционализма и синергетического подхода в процессе исследования природы неюрисдикционного процесса. Делается вывод о том, что указанные подходы являются наиболее характерными методами изучения неюрисдикционного процесса, позволяющими выявить его сущность и наиболее характерные признаки. Отмечается, что интересы и потребности сторон способствуют уточнению нравственного, правового и материального аспектов содержания отношений, возникающих в результате выбора ими неюрисдикционного процесса, как средства обеспечения своих прав, свобод и законных интересов. Это положение объясняет имеющиеся преимущества неюрисдикционного процесса перед процессом юрисдикционным. Однако ввиду его дозволительно-консенсуальной и материально-договорной сущности он требует эффективно действующего обеспечительного механизма.
ARKHIPOVA, E.Yu.
THE INTERRELATION OF STRUCTURAL FUNCTIONALISM AND A SYNERGETIC APPROACH IN STUDYING OF
THE ESSENCE OF A NON-JURISDICTIONAL PROCESS
Keywords: non-jurisdictional process, jurisdictional process, structural functionalism, worldview, synergistic approach.
The article examines the role and importance of structural functionalism and the synergetic approach in the process of studying the nature of a non-jurisdictional process. It is concluded that these approaches are the most characteristic methods of studying the non-jurisdictional process, allowing to reveal its essence and the most characteristic features. It is noted that the interests and needs of the parties contribute to clarifying the moral, legal and material aspects of the content of relations arising from the choice of a non-jurisdictional process as a means of ensuring their rights, freedoms and legitimate interests. This provision explains the advantages of a non-jurisdictional process over a jurisdictional process. However, in view of its permissive-consensual and materially contractual nature, it requires an effective interim mechanism.
Неюрисдикционный процесс представляет собой обусловленную закономерностями развития окружающей действительности и основанную на требованиях его законности самоорганизуемую поведенческую модель субъектов права, чья юридически значимая деятельность направлена на обеспечение прав, свобод и законных интересов посредством
достижения компромисса или соглашения [1, с.84]. Исследование его природы обуславливает необходимость обращения к мировоззренческим основаниям и диктуется рядом причин:
1. Отсутствие прямого законодательного закрепления неюрисдикционного процесса требует уточнения мировоззренческих компонентов его научного оформления.
2. Имеющийся недостаток в юридической науке в вопросах исследования неюрисдикционного процесса предполагает необходимость использования соответствующих мировоззренческих оснований, задающих не только систему знаний относительно природы рассматриваемого процесса, но и пределы формализации и правоприменения.
3. Существующая в настоящее время многовекторность идей и мнений в правоведении, ведущая к неточности понимания научного аппарата юриспруденции, объяснения юридических фактов, а также препятствующая разработке непротиворечивой концепции понимания неюрисдикционного процесса и эффективного применения в ходе осуществления юридической практики.
Выявленные причины являются следствием многолетнего существования в России жесткой идеологической системы, базировавшейся на формационной доктрине и классовом подходе. Это привело к тому, что право трансформировалось в догму, а государство играло главную роль в регулировании экономических и производственных отношений [2, с. 229-238]. После распада Советского Союза в обществе начинают активно развиваться идеи либерализма и неолиберализма, которые обосновывают преимущества рыночной модели отношений в экономике. Ключевое положение состоит в максимальном отстранении государства от экономической деятельности, его невмешательстве в дела хозяйствующих субъектов, передаче контролирующих функций институтам гражданского общества и крупным экономическим субъектам. При этом обоснованное вмешательство государства в такую деятельность порой рассматривалось как препятствия и ограничения свободы осуществления экономической деятельности хозяйствующими субъектами [3].
В связи с этим в современной правовой действительности России сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны, поддержка отечественной экономики, усиление конкуренции и монополизации на мировых рынках требуют активного целесообразного государственного вмешательства, с другой - современные широко распространенные идеи трансграничности экономических процессов и обеспечения свободы субъектов в рыночных отношениях предполагают непосредственное участие соответствующих субъектов в определении политики современных государств. В науке подобное положение названо «мировоззренческим суррогатом» [4, с.34]. Данный факт в условиях глобализации чреват как негативными последствиями для правоприменительной и правотворческой практики, так как представляет собой источник противоречий в правовой политике Российской Федерации, так и формирует необходимые предпосылки для выработки наиболее адекватных идей, соответствующих реалиям настоящей действительности.
Мировоззренческие подходы способствуют формированию позиций относительно природы и сущности государственно-правовых явлений. Неюрисдикционный процесс не является исключением, в частности, посредством выделения соответствующих мировоззренческих подходов, становится возможным выяснение особенностей его природы. На наш взгляд такими характерными мировоззренческими подходами выступают, наряду с юридическим позитивизмом и рационализмом, синергетический подход и структурный функционализм. Последние подходы предоставляют возможность выделить деятельностные (практические) аспекты при анализе рассматриваемого процесса с позиций полезности и эффективности выбора его соответствующими субъектами.
Необходимость использования структурного функционализма в ходе исследования неюрисдикционного процесса аргументируется необходимостью пояснения его функциональных параметров. Так, обеспечение прав, свобод и законных интересов участниками правоотношений посредством неюрисдикционного процесса увеличивает степень риска для них. В связи с этим они должны осознавать возможность возникновения отрицательных последствий, как непосредственно для них, так и для третьих лиц или общества и государства в целом. Например, ввиду отсутствия императивно закрепленной нормы, обеспечивающей обязанность исполнения принятых на себя обязательств, может произойти полный или частичный отказ от таковых.
Подобное положение активирует необходимость использования структурного функционализма при исследовании правовых явлений, в том числе и неюрисдикционного процесса [5, с.238]. Его основная идея базируется на принципах и идеях зависимости элементов структуры явления и их функционирования в границах единой системы. В этой связи подобный парадигмальный анализ предоставляет возможность изучить природу неюрисдикционного процесса в комплексе его функциональных, коммуникационных, семиотических и институциональных характеристик. Таким образом, исследованию социо-структурных аспектов указанного процесса в какой-то степени релевантна концепция, разработанная для рассмотрения социальной структуры, функций, системы в целом [6, с.89-90].
Посредством структурного функционализма неюрисдикционный процесс можно представить как системную конструкцию, где каждый составляющий ее элемент выполняет свою собственную функцию [7, с.30-36]. Однако общая задача у них одна - обеспечение прав, свобод и законных интересов за границами юрисдикционной практики субъектами исследуемого процесса самостоятельно. Следовательно, такое качество неюрисдикционного процесса как структурность является его фундаментальной характеристикой. Она представляет собой сеть функционально и иерархично организованных связей, обладающих собственными свойствами и особенностями, составляющими специфику данной системы. В совокупности с положениями принципа законности, структурный функционализм позволяет рассматривать неюрисдикционный процесс в качестве саморегулируемой юридически значимой деятельности субъектов права в границах своей воли, правил делового оборота и иных правовых положений. Подобный статус указанного процесса способствует достижению компромисса в ходе обеспечения прав, свобод и законных интересов личности. Основные идеи структурного функционализма позволяют выделить следующие особенности сущности неюрисдикционного процесса:
1) Адаптивность к политико-правовой действительности;
2) Интегрированность во внешние системные связи, основанная на свободе выбора неюрисдикционных форм обеспечения прав, свобод и законных интересов;
3) Свободу волеизъявления и целевые установки субъектов права в процессе обеспечения прав, свобод и законных интересов посредством достижения консенсуса;
4) Легализация неюрисдикционной формы в ходе осуществления юридически значимой деятельности.
Исходя из указанных особенностей, можно прийти к выводу, что при помощи структурного функционализма неюрисдикционный процесс становится возможным рассматривать в качестве инструмента механизма обеспечения прав, свобод и законных интересов, а также - следствия осуществления субъектами свободы волеизъявления в границах принципа законности. Именно отсутствие прямого правового регулирования через общепринятые ценности и установки усиливает позиции функционального аспекта в процессе исследования сущности неюрисдикционного процесса [8].
Структурный функционализм дает возможность рассмотреть вопросы институционального взаимодействия и роли юридически значимой деятельности, осуществляемой в границах законного интереса. Последняя представляет собой многогранное явление, что обосновывается ее следующими особенностями:
- во-первых, выступает содержанием, определяющим характер и значение неюрисдикционного процесса;
- во-вторых, является материальным источником подтверждения наличия рассматриваемого процесса в механизме обеспечения прав, свобод и законных интересов;
- в-третьих, служит основанием признания за сторонами конкретных субъективных прав и юридических обязанностей на совершение действий по обеспечению прав, свобод и законных интересов или их представлению.
Коммуникативный характер неюрисдикционного процесса подтверждается структурным функционализмом. Исследуемый процесс представляет собой субъектно-объектную категорию, так как его субъекты (как минимум - двое) вступают в соответствующие отношения в рамках неюрисдикционного процесса по поводу конкретного спорного вопроса. Исходя из этого, можно сделать вывод, что складывается соответствующая коммуникативная среда, в границах которой субъекты обмениваются информацией относительно содержания своих интересов. Результат
подобной коммуникации субъектов может быть выражен в виде соглашения на основе компромисса между ними, либо подобное соглашение может и не состояться. В любом случае процедура такого диалога представляет собой один из важнейших способов преодоления противоречий в отношении объекта проявленного интереса. Последнее позволяет говорить о том, что неюрисдикционный процесс расширяет границы и пути для взаимодействия и углубления взаимопонимания с целью взаимовыгодного удовлетворения прав и законных интересов.
Подытоживая тему значения структурного функционализма для исследования сущности неюрисдикционного процесса, отметим, что он дает возможность представить его в виде обладающего внутриструктурной спецификой элемента механизма обеспечения прав, свобод и законных интересов; формализует интересы сторон; способствует определению природы, структуры и функций деятельности, осуществляемой в границах неюрисдикционного процесса.
Отдельные аспекты синергетики, продолжая идеи структурного функционализма, позволяют уточнить природу неюрисдикционного процесса. Именно синергетический подход, получивший широкое распространение в праве в связи с неустойчивостью функциональных качеств правовой системы российского общества, развивает и обосновывает концепцию самоорганизации [9, с.3-5]. Последняя представляется возможной при соблюдении условия выстраивания синергетических связей между составляющими ее элементами. В юридическую практику самоорганизация внедряется посредством осуществления принципа свободы волеизъявления субъектов социально-экономических отношений, которые могут принимать решения в пределах заявленных законных интересов и положений действующего законодательства. Наличие этого факта подтверждает обоснованность выбора и законность осуществления нетрадиционных способов обеспечения прав, свобод и законных интересов, к числу которых и относится неюрисдикционный процесс.
Исследуемый процесс характеризуется самоорганизованностью ввиду наличия причинно-следственных зависимостей в структуре субъектно-объектных отношений. При этом характер причин и их последствий может быть как жестко детерминированным, так сложным и нелинейным, ввиду выбора субъектами правоотношений определенных обеспечительных мер своих прав, свобод и законных интересов. Более отчетливо данная тенденция проявилась после распада советского государства, когда в условиях политико-правового обострения соответствующие субъекты самостоятельно избирали подходящие им формы субъектной и статусной организации в новой социально-экономической реальности. В связи с этим, включение неюрисдикционного процесса в число самоорганизуемых правомерных моделей обеспечения прав, свобод и законных интересов вполне допустимо, так как самоорганизация в данном случае направлена на совершенствование форм и способов взаимодействия соответствующих субъектов, достижение наиболее эффективного результата, укрепления законности и правопорядка.
Таким образом, указанный процесс, осуществляемый на принципах самоорганизации, соответствует необходимости наиболее выгодного для обеих сторон удовлетворения потребностей в пределах согласованных правил осуществления юридически значимой деятельности. Из этого положения следует, что неюрисдикционный процесс можно определить как системно-структурную самоорганизуемую поведенческую модель, реализуемую в границах принципа законности. Он позволяет, как сформулировать достигнутые соглашения в пределах выдвинутых интересов и свободы волеизъявления, так и выразить простые линейно-казуальные зависимости между субъектами права и сложные нелинейные синергетические отношения относительно удовлетворения потребностей.
Положения синергетического подхода позволяют в ходе исследования неюрисдикционного процесса прийти к выводу о том, что посредством него могут быть выражены интересы неопределенной природы. Опять же это становится возможным ввиду самоорганизации субъектов права. Следовательно, непосредственно параметры осуществления этого процесса задаются его участниками, а действия - требованиями принципа законности. С другой стороны, это динамическая система, поэтому она восприимчива к воздействиям внешних факторов. В связи с этим неюрисдикционный процесс способен обеспечить: 1. Допустимость изменения условий, стандартов оценки достигнутого соглашения, направленного на обеспечение прав, свобод и законных интересов и возможность выбора способов урегулирования конфликтов; 2. Доступность участия в процессе урегулирования конфликтов иных заинтересованных лиц; 3. Относительность
определения критериев и процедур, зависящих от конкретных ситуаций; 4. Саморегулируемость и самоорганизуемость возникающих в границах указанного процесса отношений и развивающих в границах принципа законности и косвенного правового регулирования.
Последнее положение доказывает факт поднормативного характера неюрисдикционного процесса [10, с.23]. Это и представляет собой одно из условий выражения самоорганизации. Так, например, участники данного процесса сами устанавливают пределы своего допустимого поведения при разрешении конфликтной ситуации. Поэтому такие отношения характеризуются дозволительно-консенсуальной спецификой. Они отличаются и материально-договорной природой, так как за счет самоорганизации происходит преодоление имеющих у сторон противоречий, а также их интересы определяют содержание таких отношений. Следовательно, интересы представляют собой неотъемлимый элемент неюрисдикционного процесса.
С учетом изложенного, можно утверждать, что выбор неюрисдикционного процесса обусловлен законными интересами субъектов социально-экономических отношений, которые, посредством юридически значимой деятельности, удовлетворяют свои материальные и духовные потребности. Единство юридически значимой деятельности и интересов позволяет определить сущность неюрисдикционного процесса, так как интересы выступают стимулом для вступления в этот процесс и материализуются посредством юридически значимой деятельности в самоорганизуемую правомерную поведенческую модель.
Указанный процесс отражает целевые установки и интересы своих субъектов, которые определяют соответствующий им набор процедур. Именно интересы и потребности сторон способствуют уточнению нравственного, правового и материального аспектов содержания отношений, возникающих в результате выбора ими неюрисдикционного процесса, как средства обеспечения своих прав, свобод и законных интересов. Это положение объясняет имеющиеся преимущества неюрисдикционного процесса перед процессом юрисдикционным. Однако ввиду его дозволительно-консенсуальной и материально-договорной сущности он требует эффективно действующего обеспечительного механизма. В этой связи требования положений принципа законности выступают условием его легализации в российской правовой системе. Именно законность является одной из гарантий обоснованности выбора неюрисдикционного процесса и основанием его реализации в ходе правовой практики.
В заключение отметим, что конвергенционные возможности исследования позволяют продуктивно изучать нетрадиционные способы обеспечения прав, свобод и законных интересов. Это достигается за счет функционального, системно-структурного и синергетического подходов. Их единство позволяет показать неюрисдикционный процесс, как гарантию обоснованности выбора данного варианта поведения сторон, и свидетельствует, что в сложных неустойчивых системах существует несколько вариантов путей преодоления таких ситуаций. При этом конвергенция способствует выявлению такой особенности сущности неюрисдикционного процесса как системный и стадийный характер, а также позволяет определить исследуемый процесс как самоорганизуемую правомерную поведенческую модель обеспечения прав, свобод и законных интересов.
Литература и источники
1. Архипова Е.Ю. Неюрисдикционный процесс как объект теоретико-правового исследования. Дис. ...канд. юрид. наук. Саратов, 2018.
2. Козлихин И.М. Марксизм и современное правопонимание // Право. Законодательство. Личность. Саратов, 2008. Вып.3.
3. Волков Г.Ю. Минимизация негативных последствий вступления в ВТО на региональном уровне (на примере Ростовской области) // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2013. №10. С.10-17.
4. Малько А.В. Правовая политика современной России: от концепции к реальности // Правовая политика. Право. Правовая система / под ред. А.В. Малько. М.: Проспект, 2013.
5. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М.: АСТ, Хранитель, 2006.
6. Трикило Е.А. Проблема нормы в структурном функционализме и социальной феноменологии // Теория и практика общественного развития. 2012. №5.
7. Зайцев А.В. Институциональный диалог государства и гражданского общества в современной России: структурно-функциональный анализ // Общество: политика, экономика, право. 2012. №1.
8. Уатэкер Я. Характер и значение функционализма в социологии // Структурно-функциональный анализ в современной социологии. М., 1968. Вып.1. С.278-294.
9. Шишкин В. В. Синергетический подход в теории права: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2007.
10. Кулапов В.Л., Медная Ю.В. Поднормативное правовое регулирование. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «СГАП», 2009.
References and Sources
1. Arhipova E.YU. Neyurisdikcionnyj process kak ob"ekt teoretiko-pravovogo issledovaniya. Dis. ...kand. yurid. nauk. Saratov, 2018.
2. Kozlihin I.M. Marksizm i sovremennoe pravoponimanie // Pravo. Zakonodatel'stvo. Lichnost'. Saratov, 2008. Vyp.3.
19
3. Volkov G.YU. Minimizaciya negativnyh posledstvij vstupleniya v VTO na regional'nom urovne (na primere Rostovskoj oblasti) // Aktual'nye problemy gumanitarnyh i estestvennyh nauk. 2013. №10. S.10-17.
4. Mal'ko A.V. Pravovaya politika sovremennoj Rossii: ot koncepcii k real'nosti // Pravovaya politika. Pravo. Pravovaya sistema / pod red. A.V. Mal'ko. M.: Prospekt, 2013.
5. Merton R. Social'naya teoriya i social'naya struktura. M.: AST, Hranitel', 2006. S.238.
6. Trikilo E.A. Problema normy v strukturnom funkcionalizme i social'noj fenomenologii // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. 2012. N°5.
7. Zajcev A.V. Institucional'nyj dialog gosudarstva i grazhdanskogo obshchestva v sovremennoj Rossii: strukturno-funkcional'nyj analiz // Obshchestvo: politika, ekonomika, pravo. 2012. N°1.
8. Uateker YA. Harakter i znachenie funkcionalizma v sociologii // Strukturno-funkcional'nyj analiz v sovremennoj sociologii. M., 1968. Vyp. 1. S.278-294.
9. Shishkin V. V. Sinergeticheskij podhod v teorii prava: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. N. Novgorod, 2007.
10. Kulapov V.L., Mednaya YU.V. Podnormativnoe pravovoe regulirovanie. Saratov: Izd-vo GOU VPO «SGAP», 2009.
АРХИПОВА ЕКАТЕРИНА ЮРЬЕВНА - кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права Саратовской государственной юридической академии ([email protected]).
ARKHIPOVA, EKATERINA Yu. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Theory of State and Law, Saratov State Law Academy.
УДК 342.5:323.2
БАДРЕТДИНОВ И.Р.
ЛЕГИТИМНОСТЬ: ЕЩЕ РАЗ О ПОНЯТИИ И ТИПОЛОГИИ
Ключевые слова: легитимность, легальность, легализация, типология и типы легитимности, государственная власть, способы легализации.
В статье рассматриваются проблемы соотношения происхождения и развития концепта легитимности, соотношение легитимности и легальности, различные варианты типологии легитимности государственной власти политико-правовых систем. Автором делается вывод об обусловленности развития типологии легитимности развитием политико-правовой практики. Отмечается, что уже во времена М. Вебера, рационально-легальный тип легитимности был самым распространённым. В последующем, значение легально-рационального господства еще более возросло. Это, и другие изменения политико-правовой практики предопределили дальнейшее совершенствование теории типов легитимности.
BADRETDINOV, I.R.
LEGITIMITY: ONCE AGAIN ABOUT THE CONCEPT AND TYPOLOGY
Keywords: legitimacy, legality, legalization, typology and types of legitimacy, state power, methods of legalization.
The article discusses the problems of correlation of the origin and development of the concept of legitimacy, the ratio of legitimacy and legality, various types of typologies of legitimacy of state power of political and legal systems. The author concludes that the development of a typology of legitimacy is conditioned by the development of political and legal practice.
Вопрос о формировании государственной власти, граждане страны которой активно бы участвовали в сотрудничестве с органами государственной власти, решения и действия которой находили бы понимание и поддержку народа, принятые акты исполнялись бы не только в силу возможных санкций за их неисполнение, но, и, исходя, из осознания народом их необходимости, всегда остро стоял для практически любого государства. Исследования достижения указанного состояния в современной правовой науке связано с изучением легитимности.
Термин «легитимность» начал широко употребляться в российском политико-правовом лексиконе в начале 90-х гг. XX века в связи с коренными преобразованиями российской государственности. Его активное использование связано с функционированием институтов демократического формирования власти, таких как выборы и референдум, с модернизацией политической системы страны в целом.
Само понятие легитимности возникло в начале XIX века во Франции и отражало желание сторонников королевского дома Бурбонов восстановить во Франции после революции власть короля из этой династии, как единственно законную, в отличие от власти захватчика Наполеона Бонапарта [1, с. 20]. Изначально по смыслу оно было тождественно термину «legalite», что означает «законность». Однако, как и само явление легитимности, так и концепты, описывающие его, как показал анализ, произведенный К.Ф. Завершинским, известны достаточно давно [2, с. 113131]. Содержательное оформление категории «легитимность» происходит благодаря концептуализации этого понятия М. Вебером [3, с. 13]. В самом общем виде легитимность, по мнению М. Вебера, характеризуется как вера подвластных в значимость господства, причем только в силу этой веры господство и обретает значимость [4, с. 369].
