CC BY
7СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТЬ УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ПРИ РАССМОТРЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА СУДОМ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ В УПРОЩЕННОЙ ФОРМЕ, ТО ЕСТЬ В ПОРЯДКЕ ГЛАВЫ 40 УПК РФ
ТРОФИМОВА Валентина Викторовна,
аспирантка ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия». E-mail: valushkaTr@mail.ru
Краткая аннотация: В данной статье затронута тема состязательности в российском уголовном судопроизводстве при рассмотрении уголовного дела в порядке главы 40 УПК РФ, в которой, оценивая данный вид российского уголовного процесса, делает вывод о том, что его с трудом можно назвать состязательным.
Abstract: This article touches upon the issue of adversarial proceedings in the Russian criminal proceedings when considering a criminal case in the order of Chapter 40 of the Criminal Procedure code of the Russian Federation in which evaluating this type of Russian criminal trial, concludes that it can hardly be called adversary.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, состязательность, презумпции, предварительное расследование, следственные действия, судебное решение.
Keywords: criminal proceedings, competitiveness, presumption, preliminary investigation, investigations, judgment.
Одним из наиболее спорных и противоречивых вопросов российского уголовно-процессуального законодательства является сокращенная процедура разрешения уголовных дел, то есть институт особого порядка судебного разбирательства при согласии подсудимого с предъявленным ему обвинением, предусмотренный главой 40 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации.
В настоящее время оценке уголовно-процессуальных норм, регулирующих такой порядок, посвящено немало публикаций. Анализируя имевшие место в российском уголовном судопроизводстве сокращенные процедуры разрешения уголовных дел, многие авторы рассматривают ее как "сокращенное" или "ускоренное судебное разбирательство". Другие вполне обоснованно усматривают в этой процедуре элементы сделки о признании вины, присущей англосаксонской системе права.
Согласно статье 123 Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Несмотря на то, что данный принцип должен распространяться на все стадии уголовного судопроизводства[6], в достаточной мере он все же проявляется лишь на судебных стадиях рассмотрения уголовного дела. Уголовно-процессуальный закон относит состязательность и равноправие сторон к принципам уголовного судопроизводства, включая указание о равноправии сторон обвинения и защиты перед судом в ч. 4 ст. 15 УПК РФ. Это два принципа, но они тесно связаны между собой, поскольку реально состязаться могут лишь процессуально равноправные субъекты.
Еще в 60-е годы XX в. М.С. Строгович определял состязательность как "такое построение судебного разбирательства, при котором обвинение отделено от суда, обвинение и защита осуществляются равноправными сторонами, а функция суда состоит в разрешении дела. При этом весь процесс выглядит как полемика сторон, защищающих свои законные интересы"[3].
Л.Ф. Шумилова, указывая на понятие процессуальной состязательности в целом, определяет ее как "конкуренцию участвующих в деле лиц, когда самостоятельные действия одних участвующих в деле лиц эффективно ограничивают возможность других односторонне воздействовать на исход судебного разби-
рательства при наличии активной роли суда, наделенного функциями правосудия по руководству и управлению процессом"[7].
Следует обратить внимание, что подавляющее число авторов уклоняются от дачи прямого четкого определения состязательности, раскрывая, по сути, лишь составляющие ее элементы.
Например, И.Л. Петрухин указывает следующее: "Состязательность - форма организации судопроизводства, для которой характерны: строгое расчленение функций обвинения, защиты и разрешения дела соответственно между прокурором (частным обвинителем, потерпевшим), обвиняемым (защитником) и судом (судьей); процессуальное равноправие сторон обвинения и защиты; разбирательство дела путем полемики сторон перед независимым и беспристрастным судом"[8].
В настоящее время сущность рассмотрения уголовного дела в особом порядке заключается в ведении упрощенной процедуры судебного производства, при которой процессуальная экономия достигается путем отказа участников уголовного судопроизводства от судебного разбирательства, отсутствие необходимости в исследовании доказательств, положенных в основу обвинения подсудимого, а приговор в данном случае основывается исключительно на представленных органом предварительного следствия материалах.
Однако в уголовном процессе современной России одним из основополагающих принципов является принцип состязательности сторон, в ходе которого одна из сторон приводит опровергающие аргументы в пользу ранее выдвинутого тезиса, а другая - контраргументы, с тем, чтобы названные тезисы опротестовать.
При этом вряд ли можно говорить о состязании сторон в случаях рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства, предусмотренного главой 40 УПК РФ, когда суд, а также другие участники судопроизводства однозначно полностью соглашаются с представленными органами предварительного следствия доказательствами о виновности представленного перед судом лица.
Безусловно, наличие такового порядка рассмотрения уголовного дела значительно сокращает сроки его рассмотре-
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2019. № 10(178)
ния судом, поскольку суду не надо обеспечивать явку в судебное заседание свидетелей обвинения, исследовать доказательства, положенные в основу обвинительного заключения (акта), ограничившись лишь исследованием сведений о личности подсудимого, давать оценку доказательствам, а также делать выводы о их допустимости, относимости и достоверности. Данная процедура рассмотрения уголовного дела в каком-то даже роде выгодна и государственному обвинителю, которому не приходится детально изучать материалы уголовного дела и обстоятельства совершенного преступления, при этом рассмотрение уголовного дела подобным сокращенным образом выгодна и для стороны защиты, которая в первую очередь рассчитывает на назначение подсудимому более лояльного наказания нежели при рассмотрении дела в общем порядке судебного разбирательства.
По нашему мнению, данная модель рассмотрения уголовного дела является идеальной только в том случае, когда на стадии предварительного следствия обвиняемый, подозреваемый не видит смысла оспаривать свою виновность, он не изыскивает каких-либо доводов для того, чтобы опровергнуть выдвинутый стороной обвинения тезис о наличии в его действиях события и состава преступления, а также его виновности в совершенном деянии.
То есть далеко не всегда и сам обвиняемый, подозреваемый желают спорить с очевидными фактами. Ведь нередки случаи, когда преступление совершено в условиях очевидности или когда имеется достаточное количество неоспоримых доказательств, подтверждающих безусловную причастность обвиняемого к совершенному деянию. Как следует из судебной практики кассационной инстанции Московского городского суда, осужденный искренне раскаивается в совершенном преступлении, а потому и не желал предпринимать какие-либо действия при рассмотрении в суде первой инстанции, направленных на его самооправдание, а обращается в вышестоящие инстанции с жалобой лишь на смягчение ему назначенного наказания. Вполне очевидно, что в данном случае нет смысла в состязании, в споре со стороной обвинения, а потому сторона защиты избирает стратегию сотрудничества, как со следственными органами, так и в целом со стороной обвинения.
Обзор судебной практики по результатам рассмотрения мировыми и федеральными судьями города Москвы уголовных дел за 2018 год показывает, что нередки случаи, когда и даже казалось по простым делам, где обвиняемый согласился с предъявленным ему обвинением, совершил преступление средней тяжести и все доказательства на лицо, суды допускают грубейшие нарушения, как процессуального, так и материального прав при постановлении приговора в результате рассмотрения уголовного дела таким образом.
Например, из практики кассационной инстанции Мос-
ковского городского суда по результатам рассмотрения кассационной жалобы осужденного А., установлено, что приговором мирового судьи судебного участка №... района Люблино г. Москвы от 25 октября 2017 года А., родившийся 1977 года в г.Москве, гражданин РФ, судимый 7.10.2013г. по ст. 228 ч.1 УК РФ, с учетом постановления суда от 13.08.2014 г. об отмене условного осуждения, к лишению свободы сроком на 1 год 6 месяцев, освобожденный 12.02.2016 г. по отбытии срока наказания; осужденный 12.10.2017 г. по 228 ч. 2 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года, осужден по ст.112 ч. 1 УК РФ к лишению свободы сроком на 6 месяцев. На основании ст. 69 ч. 5 УК РФ по совокупности преступлений, путем полного сложения наказаний, назначенных настоящим приговором и приговором Люблинского районного суда г.Москвы от 12.10.2017 г., А. окончательно к отбытию назначено наказание в виде 3 (двух) лет 6 (шести) месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
В апелляционном порядке дело не рассматривалось.
Приговором мирового судьи А. признан виновным в умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья и значительную стойкую утрату общей нетрудоспособности.
Преступление совершено 6 мая 2017 года в г. Москве при обстоятельствах, подробно изложенных в описательной части приговора. В судебном заседании Е. полностью признал свою вину, уголовное дело по его ходатайству с согласия стороны обвинения было рассмотрено в особом порядке в соответствии с нормами гл.40 УПК РФ.
В кассационной жалобе осужденный А., не оспаривая обоснованности своего осуждения и квалификацию содеянного, выражает несогласие с состоявшимся в отношении него приговором в части, касающейся назначения наказания. Считает, что судом были неправильно применены нормы уголовного закона, в частности положения ч.5 ст. 69 УК РФ. Просит применить к нему при исчислении срока отбытия наказания положения п. «б» ч.3-1 ст. 72 УК РФ, введенной Федеральным законом от 3 июля 2018 года №186-ФЗ, и с учетом обстоятельств дела и данных о его личности, смягчить приговор.
Однако, при изучении данного уголовного дела, истребованного для проверки доводов кассационной жалобы осужденного А. было установлено, что органом дознания А. обвинялся в умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья и значительную стойкую утрату общей трудоспособности менее чем на одну треть. Между тем, приговором мирового судьи установлено, что А. совершил умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не
опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья и значительную стойкую утрату общей нетрудоспособности. Кроме того, при квалификации действий А. мировой судья указал, что он совершил причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК РФ, но вызвавшего только длительное расстройство здоровья. Таким образом, признавая А. виновным в преступлении, предусмотренном ст. 112 ч.1 УК РФ, мировой судья допустил противоречия в своих выводах, а также отступление в приговоре от формулировки обвинения, с которым согласился осужденный, что по смыслу положений гл.40 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела без проведения судебного разбирательства не допускается. Кроме того, из резолютивной части приговора следует, что окончательно к отбытию по ч.5 ст. 69 УК РФ мировой судья назначил осужденному А. наказание в виде 3 (двух) лет 6 (шести) месяцев лишения свободы, то есть указал в скобках после цифры три иное число, допустив противоречие, делающее приговор фактически неисполнимым.
Президиумом Московского городского суда приговор мирового судьи в отношении А. был отменен и направлен на новое рассмотрение, в отношении судьи первой инстанции за допущенные нарушения вынесено частное постановление.
Таким образом, из вышеприведенного примера следует, что ни сторона защита, ни государственный обвинитель не усмотрели в постановленном итоговом решении судьи существенные нарушения, при чем каждый из них должен был выполнять свою миссию по надзору за вынесением обоснованного и справедливого обвинительного акта, однако «слепое» повиновение доказанности вины и согласие с предъявленным обвинением, пусть и явно отличающегося с тем, с которым согласился подсудимый на стадии предварительного следствия, привели к вынесению несправедливого приговора.
Таким образом, как это ни парадоксально звучит, но Библиография:
названная упрощенная процедура указывает на отсутствие одного из центральных элементов всякого состязания - спора, в ходе которого должна быть достигнута главная цель уголовного судопроизводства - это истина. Конечно же, сторона обвинения может изначально и не знать всех обстоятельств совершенного преступления, но сторона защиты в рассматриваемых случаях избирает стратегию на сотрудничество, которым оказывается помощь в том, чтобы истина стала доступной и стороне обвинения. В связи с этим сторону защиты в этих случаях интересует не столько установление истины по уголовному делу, сколько вынесение в последующем такого приговора, который был бы, по ее мнению, справедливым[9]. Такая стратегия вполне устраивает и сторону обвинения, которая соглашается действовать, опираясь на помощь обвиняемого, подозреваемого при установлении обстоятельств совершенного преступления, полностью полагаясь на признание подсудимым всех обстоятельств совершенного им преступления.
Конечно же, нельзя говорить о том, что между сторонами обвинения и защиты главенствует полная идиллия, стороны обвинения и защиты, как об этом говорилось выше, изначально имеют разные интересы. Поиск истины здесь является всего лишь этапом для вынесения справедливого приговора, а не самоцелью[10].
И.Л. Петрухин отмечает: "Активная роль суда в исследовании доказательств - достояние инквизиционного процесса. В состязательном же судопроизводстве исследование доказательств производят стороны, а судья лишь следит, чтобы при этом не нарушался процессуальный регламент"[8, С. 70].
Представляется, что никоим образом принцип состязательности не может помешать и соблюдению прав подсудимого. По нашему мнению, такие утверждения необходимо отвести к функции защитника, который как раз и должен всеми не запрещенными законом способами защищать права своего подзащитного, следить за тем, чтобы его права и законные интересы не нарушались, а в случае такого нарушения оперативно реагировать.
9.
10.
Загорский Г.И. Актуальные проблемы судебного разбирательства по уголовным делам: учебно-практическое пособие. - "Проспект", 2011 г. -228 с. "Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации" (постатейный) (под науч. ред. Г.И. Загорского) ("Проспект", 2016) // СПС «Кон-сультантПлюс».
Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968. С. 149.
"Производство по уголовным делам в суде первой инстанции: науч.-практ. пособие" (под общ. ред. В.М. Лебедева) ("Норма", 2011) // СПС «КонсультантПлюс». Попова И.П. Справедливое правосудие // Уголовное судопроизводство. 2016. N 2.
Постановление Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений частей третьей, четвертой и пятой статьи 377 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан А.Б. Аулова, А.Б. Дубровской, А.Я. Карпинченко, А.И. Меркулова, Р.Р. Мустафина и А.А. Стубайло" // Собрание законодательства РФ. 2000. N 8. Ст. 991.
Шумилова Л.Ф. Принципы состязательности и объективной истины как фундаментальные начала правоприменительной практики // Журнал российского права. 2005. N 11. С. 55.
Петрухин И.Л. Реформа уголовного правосудия в России не завершилась // Законодательство. 2006. N 3. С. 69 - 70.
Подольный Н.А. Истина в деятельности адвоката при осуществлении им защиты в уголовном судопроизводстве // Адвокатская практика. 2010. N 1. С. 21 - 23. Подольный Н.А. Методологическое и идеологическое значение проблемы истины в уголовном процессе // Российский судья. 2012. N 8. С. 22 - 25.
