CC BY
344
12. НАРБ. Ф. 1, оп. 1, д. 4829, л. 25.
13. НАРБ. Ф. 1, оп. 1, д. 4764, л. 39.
Балдано Марина Намжиловна, доктор исторических наук, профессор, зав. отделом истории, этнологии и социологии ИМБТ СО РАН, e-mail: histmar@mail.ru
Baldano Marina Namzhilovna, doctor of historical sciences, professor, head of the department of history, ethnology and sociology IMBTS SB RAS, e-mail: histmar@mail.ru
УДК 94(47).084.9
© Р.Г. Кирсанов
Состояние потребительского рынка в СССР (конец 1970-х - начало 1990-х гг.)
В статье анализируется состояние потребительской сферы экономики СССР с конца 1970-х гг. до момента распада Советского Союза. Отмечается, что несмотря на предпринимаемые партией и правительством меры по увеличению производства и повышению качества товаров широкого потребления, дефицит многих видов товаров и услуг не только не уменьшался, но приобрел тенденцию к увеличению. Увеличивавшийся разрыв между находящейся в обороте денежной массой и товарным предложением только усиливал диспропорции на внутреннем рынке.
Ключевые слова: рынок потребительских товаров, дефицит, денежная масса, товарное обеспечение, платежеспособный спрос, перестройка, денежная реформа 1991 года в СССР.
R.G. Kirsanov
State of the consumer market in the USSR (late 1970s - early 1990s)
The article examines the state of the consumer sectors of the USSR economy since the end of the 1970s until the collapse of the Soviet Union. It is noted that despite the efforts made by the Communist party and the government to increase production and improve the quality of consumer goods, the shortage of many types of goods and services was not only not diminished, but acquired a tendency to increase. The widening gap between circulation of money and commodity supply imbalances only strengthened imbalances in the domestic market.
Keywords: consumer goods market, shortasge, money supply, commodity providing, effective demand, restructuring, the monetary reform of 1991 in the USSR.
На рубеже 1970-1980-х гг. Советский Союз находился на вершине своего развития. Налицо были важные социальные достижения: доступное практически каждому бесплатное образование, дешевый транспорт, система различных льгот и социальных гарантий. Значительных объемов достигло жилищное строительство. В 1960-1970-е гг. национальный доход вырос в 4 раза, а по душевому ВВП СССР входил в первую тридцатку наиболее развитых стран мира [4, с. 14].
Однако при всем при этом по уровню производства товаров потребления СССР неизменно на протяжении 1970-х гг. отставал не только от стран Запада, но занимал последнее место даже среди стран Восточной Европы. Торговля развивалась исходя из пресловутого остаточного принципа. Во многих районах страны периодически наблюдался острый недостаток продовольствия. И только экспорт сырьевых ресурсов - нефти и газа - давал некоторую возможность за счет импорта потребительских товаров поддерживать относительно удовлетворительное снабжение крупных промышленных центров. Как и прежде, отличительными чертами эконо-
мики СССР оставались высокая ресурсоемкость, милитаризованность и неоправданно большая доля отраслей сырьевого сектора и их первичной переработки. Изменений пропорций в структуре производства в сторону расширения группы «Б» не происходило. Инвестиции в этой сфере носили «случайный характер и были явно недостаточными» [5].
Во многом такая ситуация объяснялась политикой правящей Коммунистической партии, полагавшей, что потребительская корзина советских граждан должна формироваться на 80% из так называемых первичных жизненных потребностей. Исходя из этого, задавались общие границы сферы материального потребления в СССР. Повышение народного благосостояния руководство страны видело в первую очередь в возрастании номинальных денежных доходов, интенсивном развитии жилищного строительства, увеличении производства и повышении качества продуктов питания. Роль товаров народного потребления в удовлетворении платежеспособного спроса населения долгое время игнорировалась.
Дефицитность в потребительской сфере при-
водила к увеличению разрыва между денежной массой и товарным обеспечением. Из-за недостатка товаров и услуг на внутреннем рынке граждане не имели возможности потратить заработанные деньги, переводя их в личные накопления. Уже к концу 1970 г. излишек денег в обращении оценивался в 4 млрд р.
Увеличение денежной массы у населения неминуемо привело бы к эскалации инфляционных процессов, если бы советская плановая экономика не сумела предложить весьма эффективное, хотя и в краткосрочной перспективе, решение: приученное хранить деньги на сберегательной книжке население охотно доверяло свои сбережения сберкассам. Резкое увеличение поступления денег на вклады в сберегательных кассах стало отмечаться со второй половине 1960-х гг. Если за 1961-1965 гг. прирост остатка вкладов составил 7,8 млрд р., то за 1966-1970 гг. - уже 27,9 млрд р.
Остаток вкладов населения за десятую пятилетку увеличился на 65 млрд р. и к 1981 г. достиг 156,5 млрд р., а количество счетов по вкладам превысило 142 млн [7, л. 13].
Ученые-экономисты направляли в директивные и плановые ведомства информацию о размерах неудовлетворенного спроса на товары и услуги. Реакция этих органов выражалась в ежегодных постановлениях о «повышении эффективности и увеличении» производства товаров широкого потребления, но практически ни одно из этих постановлений выполнено не было. «Статус» дефицитных приобретали различные продукты питания, а также непродовольственные товары - изделия легкой промышленности, хозяйственные товары, мебель, товары культурно-бытового назначения.
В июне 1981 г. было принято совместное постановление Совмина СССР и ЦК КПСС № 548 «О мерах по увеличению производства товаров первой необходимости в 1981-1985 годах и более полному удовлетворению спроса населения на эти товары». Однако Минторг СССР вынужден был признать, что из 50 товарных позиций, по производству которых этим актом устанавливались задания на 1981-1985 гг., может быть ликвидирована дефицитность только по 25 товарам [7, л. 6].
Предпринятое во второй половине 1970-х -начале 1980-х гг. повышение розничных цен на отдельные виды товаров помогло немного уменьшить избыточную денежную массу: с 5 января 1977 г. выросли цены на ковры и ковровые изделия, ткани из натурального шелка, изделия из хрусталя, книги, с 1 марта 1978 г. были
повышены цены на ювелирные изделия, ремонт и техническое обслуживание легковых автомобилей, запасные части к ним, на бензин, натуральный кофе, шоколадные кондитерские изделия, с июля 1979 г. - на изделия из драгоценных металлов, ковры, легковые автомобили, мебель, также выросли цены в ресторанах и кафе в вечернее время, с 15 сентября 1981 г. - на водку, табак, ювелирные изделия, ковры, мебель, с августа 1985 г. - на водку и вино. Правда, с сентября 1984 г. было произведено некоторое снижение цен на ковры и некоторые хозяйственные товары. С 1 апреля 1977 г. были введены новые тарифы на пользование такси и воздушным транспортном [10, л. 100].
Наряду с этим происходило повышение цен на импортные товары и на товары отечественного производства под видом улучшения их качества. Кроме того, прекращались производство и поставка в торговлю дешевых товаров [10, л. 100].
Между тем круг дефицитных товаров расширялся. По-прежнему продолжал ощущаться недостаток продуктов питания, овощей, фруктов и многих непродовольственных товаров. Показательно, что за 1966-1987 гг. план товарооборота был выполнен всего пять раз. В 1985 г. степень дефицитности по разным товарным группам составляла от 78 до 84%, а удельный вес производства предметов потребления в общем объеме продукции промышленности составил 25,2 против 26,6% в 1970 г.
В целом за период 1971-1986 гг. производство предметов потребления выросло в 2,1 раза, а количество денег в обращении - в 3,1 раза. Отложенный спрос населения из-за недостатка товаров и услуг в наличных деньгах и на вкладах к концу 1985 г. определялся в 70-75 млрд р. Таким образом, в народном хозяйстве накапливалась большая сумма денежных средств, которым не противостоял материальный эквивалент. «Лишние» деньги давили на рынок, дестабилизируя поведение всех его участников - и производителей, и работников, и конечных покупателей, вызывали стихийные всплески ажиотажного спроса, ведущего к дефициту отнюдь не дефицитных товаров (стиральный порошок, мыло, зубная паста).
С началом перестройки ЦК КПСС и Советом министров СССР был предпринят ряд мер по укреплению материально-технической базы отраслей, предприятий и цехов, выпускавших товары народного потребления, оснащению их высокопроизводительной техникой и внедрению передовых технологий. В 1985 г. Госбанк СССР предоставил долгосрочные кредиты на сумму
1,5 млрд р. для создания и совершенствования производственно-технической базы предприятий, производивших товары и оказывавших услуги для населения, на развитие торговли, связи и кино, а также на проведение мероприятий по повышению качества выпускаемых изделий. По сравнению с 1981 г. предоставление долгосрочных кредитов на перечисленные цели увеличилось в 1986 г. в 1,5 раза [9, л. 2].
В результате принятых мер промышленность увеличила производство потребительских товаров и несколько расширила их ассортимент, однако спрос населения на многие товары по-прежнему не мог быть полностью удовлетворен. Поставка товаров в торговую сеть в 1987 г. оказалась ниже плана на 17 млрд р., в том числе продовольственных и непродовольственных товаров - на 10 млрд р. Торговля получила меньше плана: картофеля и плодоовощей - на 3,4 млрд р., товаров легкой промышленности - на 2,3 млрд р., товаров культурно-бытового и производственно-технического назначения - на 4,6 млрд р. [10, л. 119]. Кроме того, советское правительство с 1986 г. стало уменьшать импорт потребительских товаров. В связи с уменьшением импорта изделий легкой промышленности, поступление этих товаров в торговые сети в 1987 г. сократилось по сравнению с 1986 г. на 3 млрд р. [10, л. 119]. Не спасал ситуацию даже интенсивный выброс на рынок товарных запасов (к слову, неходовых и залежалых).
Таким образом, дефицит многих видов товаров и услуг не только не уменьшился, но приобрел тенденцию к увеличению. Проблема заключалась в том, что торгующие организации слабо изучали конъюнктуру рынка, а их заказы на поставку продукции зачастую не были обоснованы. Соответственно министерства и предприятия получали искаженную картину экономической ситуации, складывавшейся на потребительском рынке. Как следствие, продолжался выпуск не пользовавшихся спросом изделий, которые оседали на складах, нанося большой материальный ущерб государству.
Во второй половине 1980-х гг. Советский Союз продолжал заметно уступать капиталистическим странам в размерах розничной торговли. Даже в Москве, куда стекались покупатели со всей страны (до 3 млн в день), на 1000 постоянных жителей приходилось лишь 200 м2 торговой площади. В целом по РСФСР обеспеченность населения торговыми площадями находилась на уровне 86% нормативной потребности, а сам этот норматив был в 1,5-2 раза ниже европейского.
Как показали данные изучения общественно-
го мнения, половина покупателей московских промтоварных магазинов не могла совершить покупки по причине отсутствия в продаже требуемого товара либо из-за очередей. В 1989 г. обеспеченность товарами крупного столичного универмага «Москва» составляла лишь на 83% от заявленной им потребности. Население было вынуждено постоянно носить при себе крупные суммы денег на случай, если нужные вещи появятся в продаже. Многие граждане выезжали для покупки товаров в областные, республиканские центры, столицу. Например, по данным ГУМа, удельный вес покупок, производимых приезжими покупателями, превышал 60%, в том числе по швейным изделиям он составлял 76%, обуви - 61%, трикотажным изделиям - 62%, по-судо-хозяйственным товарам - 62%, фото-кинотоварам - 79%. В филиалах ГУМа - магазинах «Прага», «Лейпциг», «Белград», удельный вес приезжих покупателей в товарообороте был еще выше - 70-74%, в том числе по трикотажным изделиям - до 83%.
В условиях тотального дефицита особое значение приобретала проблема качества товарных изделий. Вот как выглядит динамика показателя изменения качества продукции по числу принятых претензий потребителей: с 1980 по 1986 г. их количество возросло по радиоприемным устройствам в 6,6 раза, по телевизорам - в 5,1 раза, магнитофонам - в 3,6 раза, стиральным машинам - в 2,2 раза, электропылесосам - в 2,5 раза, швейным изделиям - в 1,6 раза, трикотажным изделиям - в 1,9 раза, обуви - в 1,2 раза [1, с. 238].
Как свидетельствуют результаты выборочной проверки, в первом полугодии 1988 г. торговые инспекции понизили в сортности и забраковали 12,5% тканей, 18% швейной и 13,4% трикотажной продукции, 16,5% кожаной обуви. Достаточно часто брак стал встречаться даже в импортных товарах. За девять месяцев 1989 г. в универмаге «Москва» было забраковано импортных швейных изделий на сумму 526 тыс. р., галантерейных изделий - на 44 тыс., покупатели вернули до истечения гарантийного срока 234 пары иностранной обуви на сумму 13,7 тыс. р.
На этом фоне по меньшей мере странным выглядело утвержденное в июле 1988 г. правительством «Положение о поставках товаров народного потребления» [11]. Теперь при понижении сортности товара штраф с поставщика не взимался. Вместо возврата некачественного изделия допускалась его замена, был отменен двухпроцентный штраф с поставщика за исправление брака на месте. Штрафные санкции за по-
ставку не соответствующих стандартам качества ювелирных изделий были понижены с 20 до 5%. Если раньше недопоставка товара штрафовалась в размере 7% (если штраф не был уплачен в течение 30 дней, то он увеличивался в 1,5 раза), то теперь этот штраф составлял только 4%. В случае восполнения в следующих сдаточных периодах года недопоставленного количества товаров размер подлежащей взысканию неустойки за просрочку поставки и недопоставку снижался на 50%.
Состояние основных производственных фондов легкой промышленности не претерпело каких-либо существенных изменений. Замедлялись темпы ввода производственных мощностей. В течение 1986-1988 гг. в среднем ежегодно устанавливалось на 3,2 тыс. станков меньше, чем в 1981-1985 гг. Приобретение зарубежных технологий вскрывало новые проблемы: нехватку сырья, недостаточную квалификацию кадров, трудности с эксплуатацией и ремонтом оборудования, поиском запчастей. К тому же нормативные сроки освоения новых производственных мощностей в СССР были гораздо продолжительнее западных.
Переходя на хозрасчетную основу, предприятия легкой промышленности для увеличения своей прибыли должны были выбирать между снижением себестоимости и повышением цен. Второй путь оказывался для них более привлекательным, что в скором времени приводило к вымыванию дешевого товара. Среднедоходным слоям населения приходилось делать покупки по более высокой цене, но и те, кто имели возможность покупать дорогие высококачественные товары, тоже не могли в полной мере удовлетворить свой спрос.
Нехватка товаров в торговой сети все чаще вызывала недовольство населения. За 1986-1989 гг. количество денег населения в обращении увеличилось на 53% при росте расходов на покупку товаров и оплату услуг на 24%. После введения в 1988 г. новых тарифных ставок и окладов в производственных областях более 50 млн человек получили прибавку к зарплате. А вот подумать о подкреплении денежной массы необходимыми материальными ресурсами советское руководство вновь забыло.
В 1989 г. розничный товарооборот увеличился по сравнению с 1988 г. на 10,2% и составил 403,5 млрд р. (даже немного превысив плановый показатель) [10, л. 156]. Однако около 62% указанного прироста приходилось на рост средних розничных цен (примерно 9 млрд р.), увеличение продажи алкогольных напитков (10 млрд р.),
рост продажи товаров предприятиям, организациям и учреждениям по безналичному расчету и за наличные деньги (более 4 млрд р.) [12, с. 92].
В продаже наряду с продуктами питания недоставало многих изделий легкой промышленности, товаров культурно-бытового назначения и хозяйственного обихода. Из 115 наименований товаров, по которым проводилось наблюдение в 100 городах СССР, лишь при продаже 10 видов товаров не было отмечено существенных перебоев. Это, в свою очередь, приводило к ажиотажным и паническим покупкам. Увеличилась продажа соли, спичек, хозяйственного мыла, крупы, муки. Люди всерьез опасались за «завтрашний день». О неустойчивости положения свидетельствовала и интенсивная покупка неходовых и залежалых товаров, запасы которых, мало изменявшиеся в прошлое время, стали резко сокращаться в последние годы. За 19881989 гг. они понизились более чем в 2 раза [8, л. 134]. В отношении отдельных групп населения была зафиксирована усиленная скупка дорогостоящих товаров. Так, продажа ювелирных изделий в 1989 г. увеличилась по сравнению с предыдущим годом на 2 млрд р., т.е. почти в полтора раза. Появились очереди за коврами и ковровыми изделиями, хрусталем, телевизорами, дорогими мебельными гарнитурами. Часто люди покупали ненужные им вещи, а затем начинались обмен и перепродажа.
В связи с нарастающим товарным голодом, во многих регионах некоторые продукты питания, такие как мясо, масло, сахар, чай, стали отпускаться по талонам, а продажа непродовольственных товаров производилась только местным жителям, в связи с чем при покупке требовалось предъявление паспорта. Организовывалась выездная торговля на предприятиях. Например, в Москве в первом полугодии 1989 г. на выездной продаже и через систему заказов было реализовано 13% трикотажных изделий, 26% обуви, 7% хозяйственного мыла. Были случаи, когда промтоварные магазины были закрыты в течение нескольких дней для «рядовых» покупателей, поскольку обслуживали работников предприятий, которые поставляли продукцию в эти магазины (т.е. собственных поставщиков). Автомобильный завод имени Ленинского комсомола продавал новые марки автомобиля «Москвич» в первую очередь своим сотрудникам. «Натуральное стимулирование» практиковалось и в строительной сфере - во вновь возведенных домах заселялись семьи строителей.
Подобная несправедливость вызывала вполне объяснимое недовольство населения и, что еще
хуже, подрывала стимулы к повышению производительности труда (в то время как от роста производительности труда во многом зависела ликвидация товарного голода).
Общая несбалансированность потребительского рынка привела к резкому росту теневой экономики. Именно на годы двенадцатой пятилетки пришлось существенное расширение масштабов спекулятивных сделок, валютных операций, нелегального производства товаров и услуг. Тотальная дефицитность провоцировала разрастание организованных криминальных экономических структур, которые становились серьезным фактором дестабилизации социально-экономической и политической ситуации в обществе.
Потребительская сфера характеризовалась не только острой дефицитностью, но и низкой конкурентоспособностью производимой продукции. Как и прежде, значительная часть «гражданской» продукции - телевизоры, стиральные машины, пылесосы и проч. - производилась на предприятиях оборонного комплекса: в 1989 г. объем производства «мирной» продукции в рамках ВПК составлял 40% от общего объема его производства. Однако на военных предприятиях сохранялось пренебрежительное отношение к выпуску потребительских товаров как чему-то «второстепенному и непрестижному». Такое отношение вкупе с высокими издержками не могло не отражаться на качестве изделий.
Растущее кооперативное движение, дорогу которому открыл принятый в мае 1988 г. закон «О кооперации в СССР», также не оказывало существенного влияния на потребительский рынок. С одной стороны, количество кооперативов продолжало увеличиваться. Если в конце 1988 г. в стране существовало 77 тыс. кооперативов, то к началу 1990 г. их число составило 193,1 тыс., в которых работало более 4 млн человек, включая совместителей [8, л. 103].
С другой стороны, удельный вес кооперативов по производству товаров народного потребления и бытовому обслуживанию населения составил в целом по СССР в 1989 г. всего 34% от общего количества действовавших кооперативов по сравнению 51% в 1988 г., а выручка от реализации продукции составила соответственно 25,8 и 48% [8, л. 103].
Произведенный кооперативами объем товаров широкого потребления и услуг не являлся целиком дополнением к тому, что ранее производили государственные предприятия. Это объяснялось тем, что в значительной мере кооперативный сектор прирастал в результате преобра-
зования в кооперативы действовавших государственных предприятий и их подразделений, т.е. происходило перемещение в кооперативную форму того, что раньше производили государственные предприятия.
Более того, кооперативы, созданные таким путем, обеспечивали дополнительный доход, как правило, не за счет снижения издержек производства, а посредством удорожания своей продукции.
По данным Госкомстата СССР, цены на товары, реализованные кооперативами, были в 1,7 раза выше государственных розничных цен. Коэффициент цен кооперативного рынка по отношению к госторговле по верхней одежде и транспортным услугам составлял 150%, обуви и услугам автосервиса - 150-200%, трикотажу -150-170% и т.п. По этой причине значительная часть потребителей считали недоступными для себя кооперативные товары и услуги, хотя испытывали нехватку многих из них.
Кроме того, усиливалась ориентация кооперативов на обслуживание предприятий и организаций, а не населения. Закон о кооперации давал право кооперативам производить не только товары народного потребления и услуги, но и продукцию производственно-технического назначения. Используя это право, многие кооперативы стали выполнять заказы предприятий в ущерб насыщению потребительского рынка. Таким образом, определенные надежды по преодолению возрастающей диспропорции между денежными доходами и товарным покрытием, связанные с возрождением кооперативного движения, не оправдались.
Опрос общественного мнения, проведенный ВЦИОМ в 41 городе страны в апреле 1989 г., показал, что 91% респондентов считает цены на кооперативные товары и услуги слишком высокими. Почти половину участников опроса не устраивали качество и ассортимент продукции кооперативов.
К осени 1990 г. объем товарных запасов в розничной торговле был на 27% ниже установленного плана. Перспективы на IV квартал года выглядели удручающе: недостаток валютных ресурсов ставил под вопрос поставку импортных товаров, в ряде регионов страны отдельные продукты (сахар, мясо, крупа, макаронные изделия, чай, конфеты) стали отпускаться по талонам.
В связи с этим нельзя не упомянуть денежную реформу В. С. Павлова, проведенную в январе 1991 г. Как известно, одной из целей этой инициативы премьер-министра СССР было уменьшение давления денежной массы на по-
требительский рынок. Не углубляясь в подробности павловской реформы, отметим, что по итогам обмена денежных знаков объем наличных денег, по разным оценкам, был сокращен всего на 6-10 млрд р., что едва ли повлияло на избыток денег в обращении, поскольку текущая эмиссия намного превышала объем изъятых денег [2; 3, с. 338]. Полки магазинов не опустели полностью, но неудовлетворенный спрос на товары и услуги существенно возрос, усилилась спекуляция. Потребительский рынок, несмотря на рост цен, характеризовался дефицитностью практически по всем видам товаров. Летом 1991 г. проблема обеспечения продовольствием настолько обострилась, что правительству при-
шлось начать активные переговоры о поставке кукурузы из ЮАР и риса из Южной Кореи.
В целом можно констатировать, что предпринимавшиеся на государственном уровне меры по стабилизации потребительского рынка не смогли существенным образом изменить ситуацию в этой сфере. В 1991 г. наблюдался полный развал потребительского рынка и тотальный дефицит практически всех видов товаров - как продовольственных, так и промышленных. Ажиотажный спрос во многих районах страны приобрел устойчивый характер. Люди были вынуждены тратить много времени на поиск товаров первой необходимости, простаивание в очередях и отоваривание карточек и талонов.
Литература
1. Завельский М. Теневая экономика: враг, друг..? // Через тернии: пролог. Что дальше? - М.: Прогресс, 1990. - 790 с.
2. Илларионов А. Попытки проведения политики финансовой стабилизации в СССР и в России // Вопросы экономики. -1995. - № 7. - С. 4-37.
3. Кротов Н.И. Жизнь и удивительные приключения банкира Виктора Геращенко, сына банкира Владимира Геращенко, рассказанные им самим, его друзьями и коллегами, внимательно выслушанные и записанные летописцем Николаем Кротовым. - М.: Экономическая летопись, 2010. - 584 с.
4. Лигачев Е.К. Кто предал СССР? - М.: Эксмо, Алгоритм, 2009. - 285 с.
5. Нит И.В. Что же с нами происходит? // Московский листок. 1990. Декабрь.
6. Павлов В.С. Упущен ли шанс?: финансовый ключ к рынку. - М.: Терра, 1995. - 316 с.
7. РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 32. Д. 1654.
8. РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 32. Д. 3888.
9. РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 33. Д. 584.
10. РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 33. Д. 741.
11. Собрание постановлений Правительства СССР. 1988. № 24-25, ст. 70.
12. СССР в цифрах в 1989 г.: крат. стат. сб. / Центр. стат. упр. СССР. - М.: Финансы и статистика, 1990. - 319 с. : табл.
Кирсанов Роман Геннадиевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН, г. Москва, e-mail: romankirsanov@yandex.ru
Kirsanov Roman Gennadevich, candidate of historical sciences, senior researcher, Institute for the Russian History RAS, Moscow, e-mail: romankirsanov@yandex.ru
