CC BY
363
Литература
1. Куканова В. В. Диалектная лексика Пестяковского района. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://edu.znate.ru/docs/1602/index-398356.html/ (дата обращения: 25. 03.2015).
2. Афанасьева-Медведева Г. В. Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири: в 20 т. / науч. ред. Ф. П. Сороколетов. Санкт-Петербург: Наука, 2007. Т. 2.
3. Федоров А. И. Слово и фразеология в современной сибирской диалектной речи. // Восточнославянское и общее языкознание М:, 1978. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.philology.ru/linguistics2/fyodorov-78.htm/ (дата обращения: 25. 03.2015).
4. Магидович И. П. Очерки по истории географических открытий. М: Просвещение, 1985.
Comparative analysis of the ode «Liberty» A. Radishchev and the ode of the same name of A. Pushkin Mitjashov R.
Сопоставительный анализ оды «Вольность» А. Н. Радищева и одноимённой оды А. С. Пушкина Митяшов Р. П.
Митяшов Роман Петрович /Mitjashov Roman - студент, филологический факультет, Волгоградский государственный социально-педагогический университет, г. Волгоград
Аннотация: в данной статье рассматриваются различия и особенности оды «Вольность» А. Н. Радищева и одноименной оды А. Пушкина. В работе проанализированы и прокомментированы стилистические, лексические и другие особенности двух од. Abstract: this article discusses the differences and features of the ode «Liberty» A. Radishchev and Pushkin ode of the same name. The paper analyzed and commented on stylistic, lexical and other features of the two odes.
Ключевые слова: сопоставление, ода, композиция, строфа, метафора, стилистика, лексика. Keywords: comparison, ode, construction, verse, metaphor, style, vocabulary.
Классическая ода - славословие абсолютистской монархии, её деятелям и победам. Форма её регламентирована: обязателен «благородный язык», не допускающий просторечия и диалектизмов, запрещены «переносы» и бедные рифмы. Ода наполнена мифологическими образами, пышна до напыщенности. В России ода известна ещё по виршам 16-17 вв., сам термин вслед за Буало введён В. К. Тредиаковским.
Как главный и ведущий жанр ода представлена, прежде всего, в творчестве Ломоносова, чьё творчество - пример «патриотического и религиозно-философского воодушевления». Однако поток од, последовавший вслед за одами Ломоносова, выродился в высокопарное низкопоклонничество. Оды А. Н. Радищева и А. С. Пушкина - попытка придать этому жанру актуальность и даже повернуть его против господствующего строя.
Т. К. Галушко в книге «Пушкинский календарь» раскрыла завораживающую игру цифр. Если переставить цифры в дате «17 81 год», когда Радищев начал работать над своей поэмой-одой «Вольность», то получится год создания пушкинской «Вольности» - 1 17 год. Радищев написал свою оду через шесть лет после пугачёвского бунта, за восемь лет до великой французской революции. Пушкинское творение разошлось по России на шестом году после пожара Москвы, за восемь лет до восстания декабристов. Конечно, дело не в игре в даты и цифры. Мы получили ещё одно свидетельство того, как удивительным образом в творчестве художников рифмуются эпохи и события [1, с. 21].
Ода Радищева включена в текст «Путешествия из Петербурга в Москву» (глава «Тверь»), произведения, ставшего для автора судьбоносным, для его напечатания он оборудовал у себя дома частную типографию.
«Вольность» Пушкина написана при совершенно иных условиях и мотивации. Александр Сергеевич часто навещал братьев Тургеневых, живших на Фонтанке напротив Михайловского замка. Как рассказывает Ф. Вигель, кто-то из братьев, смотря на пустой тогда дворец, шутя,
предложил написать Пушкину на него стихи. Пушкин «вскочил на большой и длинный стол, растянулся на нём, схватил перо и бумагу и со смехом принялся писать...» Это очень важный момент, который во многом объясняет тяжеловесность языка радищевской оды и лёгкость, изящность (насколько это возможно для жанра) - пушкинской. При всём том, вполне возможно принять ту точку зрения, согласно которой считается, что литературным образцом для Пушкина послужила ода Радищева.
Ода А. Н. Радищева написана канонизированной формой: высокий стиль речи, изобилующий старославянизмами, восклицаниями и риторическими вопросами; строгий четырехстопный ямб, десятистрочная строфа с твёрдой схемой рифм - АБАБВВГДДГ.
А. С. Пушкин в форме более свободен, демократичен. Размер стиха и способ рифмовки традиционны, но нет пресыщения старославянизмами, всего один риторический вопрос и шесть восклицательных предложений, «высокий стиль» выдержан эпизодически.
Ода Радищева начинается с обращения к вольности. В нём автор использует метафору и метафорический эпитет, восклицание, восклицательные предложения, большинство слов - в переносном значении. Но как звучит обращение к свободе! Поэт словно извиняется: Позволь, чтоб раб тебя воспел.
Пушкин же находит совсем иной тон. Его ода начинается с отказа от воспевания любви ради гражданских мотивов и побуждений. Метафора Пушкина, как пишет И. Л. Андронников, «жестка и упруга». С вольностью поэт на равных. В первой строфе он использует пять глаголов в повелительном наклонении. В конце строфы - составное глагольное сказуемое «хочу воспеть». А во второй строфе поэт и вовсе независим до дерзости: Питомцы ветреной судьбы, Тираны мира! Трепещите! А вы мужайтесь и внемлите, Восстаньте, падшие рабы!
На то есть свои причины, кроящиеся не только в характере Пушкина. Он не чувствовал себя одиноким: поколение будущих декабристов уже заявило о своих идеях и идеалах.
Радищев-законовед, служащий главного российского департамента, какое-то время не столь категоричен, даже осторожен и предпочитает говорить сначала о себе: Я в свет исшёл, и ты со мною. Творю добро, могу быть чтимым. Но что ж претит моей свободе?
Далее осторожность всё же изменяет Радищеву, он увлекается, гнев его нарастает. Автор использует не свойственные жанру выражения «подлу тварь», «алчный гад». А в четырнадцатой строфе уже слышно предвестие революции: Возникнет рать повсюду бранна, Надежда всех вооружит, В крови мучителя венчанна Омыть свой стыд уж всяк спешит.
Какое-то время ненависть Радищева и ненависть Пушкина звучат в унисон.
Чело надменное вознесши,
Схватив железный скипетр, царь,
На громном троне властно севши,
В народе зрит лишь подлу тварь.
(Радищев)
Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, Твою погибель, смерть детей С жестокой радостию вижу. (Пушкин)
Но и здесь Александр Сергеевич более открыт и понятен. Номинативная лексика Пушкина в основном состоит из конкретных существительных, обозначающих предметы и действия. Так, обращаясь к злодею, поэт имеет в виду конкретное лицо - Наполеона.
Пушкин, поэт от Бога, не старается подчинить себя старославянскому языку, напротив, он этот язык пытается совместить, примирить с современной общеупотребительной лексикой. И это ему удаётся. Архаизмы «днесь», «внемлите», «се», «отверсты» вовсе не мешают чтению и восприятию оды, в контексте современного языка они звучат понятно и объяснимо.
Радищев не поэт, язык старинной древней культуры тяжёл для него, а значит - и для читателя. Да и нормы классицизма довлеют над радищевской одой.
Убедительность Пушкина определяется ещё и тем, что его поэтическая речь более мобильна: Пушкин напрямую обращается к тирану, властителям, используя личные местоимения 2-го лица.
Радищев предпочитает менее острую форму обличения, используя личные местоимения 3-го лица.
Но, отмечая талант Радищева и гений Пушкина, необходимо сказать следующее: Радищев обращается, прежде всего, не к разуму, а к сердцу читателей. Герой Радищева способен ощутить чужую боль как свою (видны черты нового литературного направления -сентиментализма). Перед нами человек, чуткий ко всякой несправедливости. Но что он может предложить, кроме надежды?
Пушкина и его героя тоже переполняют чувства. Но у творения Пушкина есть ещё и политическая идеология, на которую повлияли умеренные либеральные идеи. Идеал либералов - умеренная конституция при монархической системе. Александр Сергеевич провозглашает сочетание отвлечённой вольности с мощным законом. Этот закон превыше народа и царей. Попрание закона царём, так же как и народом, противно Пушкину. Увлечение в юности чтением Вольтера приводит к выявлению основы «неправедной власти» - это «сгущённая мгла предрассуждений». Многие современники поэта под этим понимали церковно-религиозную систему, ведь Пушкин, раскрывая эту иносказательную формулу, поставил в число обычных оград трона рядом с темницами - алтари.
У Радищева антитеза «царь - народ», «закон царей - закон природы». У Пушкина она, по сути, та же, но более глубокая: «Рабство - Сила», «бичи, темницы, железа - вольность, свобода, покой», «Законов гибельный позор - сень надёжная Закона».
Пушкинский пейзаж вырисовывает грань между поэтом, творчеством и тиранией. Он зрим, просится на полотно.
Пейзаж у Радищева (строфа 11) размыт, применение асиндетона создаёт впечатление фрагментарности, незавершённости.
Пушкинская ода - это своего рода историческое исследование. Так, во второй строфе говорится о стихах Лебрена, видного поэта французской революции. В седьмой строфе Пушкин связывает наступление диктатуры Наполеона с казнью Людовика. Девятая строфа описывает Михайловский замок, в котором был убит Павел I. Следующая строфа - об обстоятельствах убийства.
В оде же Радищева мы видим лишь восхваление «дара бесценного» - вольности, главным врагом которой является царь, поработивший народ («злодей, злодеев всех лютейший»). Не потому ли в 1835 году в очерках «Путешествие из Москвы в Петербург», рассуждая о главной книге Радищева, Пушкин написал: «Очевидно, что Радищев начертал карикатуру».
Литература
1. Галушко Т. К. «Пушкинский календарь» М.: Детская литература, 1991.
2. Словарь литературоведческих терминов М.: Просвещение, 1974.
