CC BY
25УДК 327
Соперничество великих держав в контексте цивилизационного
развития
Владимир ШТОЛЬ Александр ЗАДОХИН
В период глобальной эволюции идёт соперничество великих держав в борьбе за контроль над мировым пространством. Побеждает держава, по своей совокупной материальной и интеллектуальной мощи превосходящая другие и диктующая им прямо и опосредованно соответствующие правила игры. Это может быть лидер именно в цивилизацион-ном контексте, а возможно - просто геополитический гегемон.
Как показывает история, на статус именно цивилизационного лидера могли претендовать только некоторые государства. Вопрос в том,
насколько эти государства соответствуют понятию «государство-лидер», т. е. проблема заключается в выборе критериев и методологии.
По мнению американского культуролога русского происхождения М. Н. Эпштейна, «поскольку в однонаправленном времени нашего мира все события однократны и не могут быть повторены, точкой отсчёта может служить сопоставление этого явления с альтернативными, которые и выявляют свой смысл лишь по отношению к их альтернативам» [1]. Это не является простым сравнением, а умением увидеть альтернатив-
ШТОЛЬ Владимир Владимирович - доктор политических наук, профессор Дипломатической академии МИД России. E-mail: v.shtol@gmail.com
ЗАДОХИН Александр Григорьевич - доктор политических наук, профессор Дипломатической академии МИД России. E-mail: aleksander_1945@mail.ru
Ключевые слова: государство-лидер, Россия/СССР, США, Китай, Япония, Османская империя.
1 Эпштейн М. Н. Категория смысла и квантовая физика. Как объединить гуманитарные науки с естественными // Независимая газета-Наука. 2016. 27 апреля.
ную модель организации управления и её возможности в контексте будущего. Даже если нам кажется (или хочет казаться), что альтернатив у свершившего не может быть, -«у истории нет сослагательного наклонения», - их надо найти, предположить, чтобы не только понять сегодняшнюю реальность, но также разработать возможные варианты развития ситуации в контексте будущего.
Можно констатировать, ссылаясь на мировую историю, что, например, на статус государства-лидера в определённую эпоху с большой вероятностью могли претендовать Римская и Византийская империи, в Восточной Азии - Китайская империя [2]. Важно подчеркнуть, что эти государственные образования отличались не только своей военной мощью и геополитическим влиянием, но и передовым для своего времени технологическим, научным и культурным потенциалом, а также являлись системообразующим ядром региональных цивилизаций.
Исследователи утверждают, что по многим своим качествам названные империи были лидерами в глобальном цивилизационном развитии [3]. Но главное, по их мнению, что при всех издержках важен их вклад в развитие человеческой ци-
вилизации. Пожалуй, именно с этих позиций и следует оценивать государство в контексте понятия «лидер». Как отмечал известный швейцарский исследователь Андре Боннар, «цивилизации в своём развитии проходят путь созданий природы, например растений. Они зарождаются, развиваются, укрепляются; достигая эпохи своего классицизма, они расцветают, затем увядают, старятся, клонятся к упадку, гибнут. Возможно, однако, что они совсем не гибнут. Они сохраняются для людей будущего, как тоска по родине, как шелест воспоминаний об их прошлом, и потомкам иногда случается согласовывать с ними свои замыслы, свои новые творения. Даже потерпев неудачу, они являют собой надежды не сбывшиеся, но и не превратившиеся в ничто, а живые и действенные в памяти человечества» [4, с. 17]. Более того, Боннар утверждал, что «эти периоды упадка, эти „наклонные плоскости,, цивилизаций не всегда целиком отрицательны и бесплодны: они ещё создают новое; они ставят перед человечеством новые, иногда более сложные проблемы... Периоды упадка - это также и периоды открытий; цивилизации скорее изменяются, чем умирают, их существование -непрестанное возрождение» [4, с. 18].
Например, Европа получила в наследство от античной цивилизации не только римские дороги и римское
2 Успенский Ф. И. История Византии. В 5 томах. М.: Астрель; АСТ, 2005; Мясников В. С. Квадратура китайского круга. Избранные статьи. В 2 книгах М.: Восточная литература, 2006; Фортунатов В. В. История мировых цивилизаций. СПб.: Питер, 2011.
3 Моммзен Т. История Рима. В 5 томах / пер. с нем. М.: Гос. соц. - экономич. изд-во, 19361949; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. В 3 томах. Т. 3: Время мира / пер. с фр. М.: Прогресс, 1992.
4 Боннар А. Греческая цивилизация. В 3 томах. Т. 3. От Еврипида до Александрии / пер. с фр. М.: ИЛ, 1958.
право, но и идею «империи» как института - организатора большого пространства. А главное - идею демократии как формы самоорганизации общества, обеспечивающей достаточный для развития уровень разнообразия.
Античная цивилизация возродилась в Ренессансе, деятельности просветителей и идеях Французской революции.
Французская революция оказала влияние не только на Европу, но и на весь мир. Как констатировал французский историк Мишель Фуше, «революция 1879 года имела двойное значение для Европы. Она породила универсальные идеалы: права человека, политическое равенство, гражданство» [5], т. е. именно то, что делает из человека личность. В конкретике революция конца XVIII в. во Франции быстро исчерпала себя, но её идеи сохранились: они актуальны «для людей будущего». Заметим, что «свободолюбивая» Америка неоднозначно приняла результаты революции [6]. Не говоря уже о европейских монархах [7].
После окончания Первой мировой войны на статус мирового лидера
в глобальном цивилизационном развитии претендовала Советская Россия, которая попыталась развить «изобретённую» в Европе социалистическую идею и реализовать её в формате «Советское государство» [8].
После Второй мировой войны уже Советский Союз предложил миру некую универсальную модель социальной «гармонии» для решения всех проблем человеческого сообщества. Как было отмечено в одном из документов КПСС, СССР «является ярким примером и самым могущественным оплотом для народов всего мира в борьбе за... социальный прогресс» [9, с. 46].
Тот факт, что изначальные заявленные социальные идеи, например, Французской революции и Октябрьской революции (1917 г.), не реализовались, а попытки реформы (перестройки) советской модели социализма потерпели неудачу, не исключает значимости этих идей как таковых. В процессе эволюции человеческой цивилизации возникла потребность в социальной гармонии и справедливости [10] или хотя бы в каком-то балансе социальных интересов, пусть и на перспективу как ориентир. Кроме того,
5 Фуше М. Европейская республика. Исторические и географические контуры. Эссе / пер. с фр. М.: Международные отношения, 1999. С. 34; Фюре Ф. Постижение Французской революции. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998; Кропоткин П. А. Великая Французская революция. 1789-1793. М.: Наука, 1979; Palmer R. R. The World of the French Revolution. N. Y., 1971.
6 The United States and the French Revolution, 1789-1799 // URL: https://history.state.gov/ milestones/1784-1800/french-rev; Александренко В. Н. Внешняя политика САСШ и учение Монроэ // Журнал министерства юстиции. 1903. № 4. С. 143; Effects of the French Revolution in U. S. // URL: http://www.publicbookshelf.com/public_html/Our_Country_vol_2/effectsof_bfi.html
7 Надлер В. К. Меттерних и европейская реакция. Харьков: Университетская типография, 1882.
8 Клевцов П. Б. Социалистическая идея в контексте современности // Вестник СПбГУ культуры и искусств. 2011. № 3.
9 Программные документы борьбы за мир демократию и социализм. М., 1961.
10 Галкина Л. А. Гильдейский социализм. Критический анализ. М.: Наука, 1988.
существуют проблемы будущего человеческой цивилизации и планеты вообще, которые необходимо решать [11].
Если же говорить о вкладе СССР в мировую историю, то бесспорным является его решающая роль в разгроме фашистской Германии, ликвидации нацистского режима и Квантунской армии Японии на материке, а в последующем - в поддержании международной стратегической безопасности. Необходимо учесть и тот факт, что идеи социализма были приняты целым рядом стран и народов третьего мира. В определённой степени многие достижения советского государства являлись ориентирами и для западных государств.
Можно также говорить об опыте культурной модернизации советского общества, в частности, о существовавшей в многонациональном государстве терпимости в отношениях народов различных культур и цивилизаций. Методы достижения результатов, ошибки, неудачи СССР сопоставимы с подобными у предшественников, а в период холодной войны существовала не только гонка вооружений, но и конкуренция социальных идей. В этом смысле можно утверждать, что при всех возможных «но» СССР был одним из циви-лизационных лидеров в мировой истории. Важно отметить без всякого пафоса, что СССР объективно внёс свой вклад в глобальное развитие человеческой цивилизации, как и другие исторические государства-лидеры.
После распада СССР заявку и на статус единственной сверхдержавы и абсолютного мирового лидера заявили Соединённые Штаты Америки. Тезис о том, что «США есть мировой лидер», конечно, может оспариваться, как и могут оспариваться любые претензии на это других государств, хотя бы потому, что неопределённость развития человеческой цивилизации остаётся, и это основная глобальная проблема. На знание модели «светлого» будущего вряд ли сейчас кто-то может претендовать, но трудно отрицать большие технологические, финансовые и военные возможности США. Но в этом ли только заключается суть феномена лидерства в контексте будущего? Однако проблема роли лидера в развитии цивилизации поставлена, как и вброшенные американскими политологами и политиками другие термины, типа «мягкая сила», «умная сила» и т. д. Но всё-таки у США сила на первом месте в их глобальной стратегии, что создаёт угрозы международной безопасности.
Отвлекаясь от темы «США - лидер свободного мира» или «СССР „является ярким примером и самым могущественным оплотом для народов всего мира в борьбе за... социальный прогресс"», есть смысл в методологическом плане рассмотреть не столько семантический ряд термина «лидер», а сколько за этим термином может стоять по существу. Например, «полюс» и «центр силы», «сверхдержава», государство-мессия, т. е. «спаситель мира».
11 Мазур И. И., Чумаков А. Н, Кацура А. В. Планетарное человечество. На краю пропасти. М.: Проспект, 2016. С. 15-17, 33-34.
Исторически на роль мессии претендовали все великие державы. Мессианство как мироощущение исходит из того, что мир по определению несовершенен, следовательно, его необходимо изменить, спасти от катастрофы. И это само по себе уже достижение человеческого разума. Истоки же самого понятия «мессия» надо искать в эпоху распространения мировых религий.
Государства-лидеры по-разному видели и видят свою роль в эволюции. Одни усматривают своё предназначение в обеспечении международной безопасности; другие -в культуртрегерстве/модернизации; третьи - в распространении определённой идеологии.
В XIX и начале XX в. наиболее развитым политическим и международно-правовым опытом в области регулирования международных отношений являлись именно европейские державы, включая Россию [12]. Очевидно, что войны и восстания заставили их политические элиты задуматься над вопросами мироустройства. Сюда относились, например, проблемы социальных и идейных истоков международного насилия, соотношения внутренней и внешнеполитической деятельности и стабильности и т. д. и т. п. В указанный период европейские
державы неоднократно собирались на международные конференции, на которых вырабатывались основы международного права и модели безопасного мироустройства [13].
Современная Европа своей миссией считает международное сотрудничество в сфере глобальной безопасности и традиционно - распространение гуманистических и демократических ценностей.
У Российской империи была своя великодержавная миссия. Начало положила теологическая и мировоззренческая идея «Третьего Рима» [14]. Культивируемая в течение нескольких столетий, эта идея в конечном итоге трансформировалась во внешнеполитическую миссию - освобождение от османского ига славянских и православных народов Балкан и их единение под эгидой России. В концепции панславизма центральное место занимала оппозиция «Россия - страны романо-германской Европы» [15]. Это выражалось в создании и обосновании концепции единения/объединения народов и государств славянской этноязыковой группы. Как бы ни относиться к названными идеям, но они привели к пониманию российской национальной самобытности. Идеи славянофилов способствовали развитию
12 Bridge R. Europe's Balance of Power, 1815-1848 // Allied Diplomacy in Peacetime: The Failure of the Congress 'System', 1815-23/ Alan Sked. 1979.
13 Талейран Ш.-М. Мемуары. М.: Academia, 1934; Ермошин В. В. Проблема мира в политико-правовых учениях Нового времени. М.: Наука, 1989; Файф Ч. А. История Европы XIX века. В 3 томах. М.: К. Т. Солдатенков, 1889-1890; Томсинов В. А. Развитие Русского права в первой половине XIX века. М.: Наука, 1994. С. 262-273; Егоров C. A. 1-я Гаагская конференция мира: история и современность // Российский ежегодник международного права. 1994.
14 Палеолог М., Штоль В. Православная церковь и истоки ирредентизма в Восточной и Юго-Восточной Европе // Обозреватель-Observer. 2013. № 7. С. 10
15 ДанилевскийН. Я. Россия и Европа. М.: Эксмо, 2017.
общественного сознания, пониманию собственной культуры и её самодостаточности. Ряд сторонников панславизма выступали за создание политического союза, а некоторые даже за объединённое государство всех славян и православных [16]. В панславизме присутствовал и свой гуманистический потенциал - освобождение славян от иноземного насилия.
Русская традиция была заимствована Советским Союзом в формате социалистической идеи как альтернативы европейскому капитализму [17]. Социалистическая идея в СССР имела чётко выраженный мессианский характер. Советский Союз не просто пытался распространять своё идеологическое влияние, но и поддерживал революционное и национально-освободительное движение, а также страны социалистической ориентации. Кроме того, СССР своей важной миссией на мировой арене считал борьбу за сохранение и укрепление всеобщего мира.
В свою очередь, преувеличение Соединёнными Штатами своего вклада в разгром фашистской Германии и милитаристской Японии и послевоенный рост американской мощи укрепил их изначальный мессианизм, «веру в то, что Америка -помазанница божья» [18]. Более
того, американская модель общества уже рассматривается как нечто универсальное. Так начинается продвижение/экспансия американского образа жизни [19]. В американском сознании утверждаются представления, будто их продвижение в мир происходит только благодаря особым качествам их национальной модели государства. Кстати, стоило бы понять, в чём заключается эта особость, которая способствует разнообразию интеллекта или свободного новаторства.
Мессианское предназначение США является составной частью национального сознания американцев.
Как свидетельствуют преподаватели школ Америки, приобщение юных американцев и претендующих на американское гражданство иммигрантов к мессианскому предназначению Соединённых Штатов Америки начинается именно со школы.
Американская сторона российско-американского семинара (Москва, 1992 г.) отмечала, что национальное сознание США генетически наследует рациональную менталь-ность пуритан-переселенцев из Англии. В борьбе североамериканских колоний за выживание и независимость от метрополии Британской империи произошёл своеобразный синтез изоляционизма первых об-
16 Григорьева А. А. Панславизм: идеология и политика: 40-е годы XIX - начало XX века. Иркутск: Аспринт, 2013.
17 Сторчак В. М. Религиозные истоки и смысл большевистского мессианизма // Религиоведение. 2004. № 3.
18 Шлезингер А. Циклы американской истории / пер. с англ. М.: Прогресс; Прогресс-Академия, 1992. С. 83.
19 Иноземцев В. Л. США в новом столетии: лидер или империя? // Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М.: Ладомир, 2002. С. XXXI.
щин переселенцев и рационалистических идей, свободных от традиций Старого Света. В общественном сознании утвердились принципы свободы и представления о превосходстве заокеанской цивилизации над старым миром. Эти представления послужили основой для формирования мифа об американской исключительности как главного источника мессианизма, т. е. убеждённости, что североамериканское общество может и должно продемонстрировать всему миру образец правильного жизнеустройства и оказать помощь в его организации.
Так, своеобразно трансформированный пуританский миф оформился и получил своё развитие в мессианской глобальной политике США во второй половине XX в. в период холодной войны и борьбы против СССР как «империи зла».
На Востоке в роли миссионеров выступали такие страны, как Китай и Япония. Исследователи отмечают, что «первоначальное самосознание китайской общности сформировалось в У11-У1 вв. до н. э., став составной частью конфуцианского восприятия мира» [20]. Основы этого восприятия сохранялись и сохраняются в памяти поколений, оказывая прямо или косвенно влияние на их отношение к окружающему миру.
При этом современный Китай всё больше и больше внутренне осознаёт себя прямым наследником и продолжателем многотысячелетней «страны-цивилизации» мирового уровня, сохранившей, несмотря на
войны, восстания и кризисы, потенцию к развитию. На протяжении большей части своей истории Китай доминировал в регионе Восточной Азии и оказывал значительное культурное влияние на развитие региона. Но первые качественные изменения в представлениях китайского общества обнаруживаются во второй половине XIX - начале XX в. Пересмотр традиционных ценностей был весьма сложным и длительным, а под влиянием социалистических движений в Европе подобное зарождается и в Китае.
Руководители КПК не просто мечтали о восстановлении исторического величия Китая, но и в пику Коминтерну и КПСС стали рассматривать свою страну в качестве потенциального центра всемирной революции, непременно хотели иметь «всё своё», включая «собственный» китаизированный марксизм-ленинизм, который рассматривался как идеология модернизации и одновременно исторического реванша страны.
На XIX съезд КПК (18-24 октября 2017 г.) говорилось не только о том, что за последние несколько лет Китай перешёл от роли игрока на международной арене к лидеру, определяющему повестку глобальных процессов, но и о том, что необходимо сформировать более справедливые международные отношения нового типа, основой которых являлось бы сотрудничество и взаимный выигрыш. Говорилось, что на примере китайского пути человечеству будет продемонстрирована новая
20 Крюков М. В., Малявин В. В., Софронов М. В., Чебоксаров Н. Н. Этническая история китайцев в XIX - начале XX века. М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993. С. 355.
модель развития в его поиске лучшего общественного строя.
Соседняя с Китаем Япония исторически не принадлежала к великим державам и долгое время являлась «страной в себе». Её периферийное положение неизбежно рождало комплексы и страхи по отношению к внешнему миру и, как следствие, потенцию к агрессии. Стремясь вырваться из своего островного положения, она попыталась сначала «китаизироваться», а затем «европеизироваться». В конечном итоге Япония приходит к выводу, что ей предназначена особая судьба и особый путь. Именно с этого момента, как признают сами японские исследователи, «природный» этноцентризм начинает трансформироваться в «концептуальный национализм, в котором избранность японской нации и её мессианская предназначенность являются основными элементами» [21]. Теперь речь уже шла о том, чтобы бросить вызов как историческому региональному гегемону Китайской империи, так и колониальным державам - европейским метрополиям.
Победа Японии над Китаем (1894-1895 гг.) и в Русско-японской войне (1904-1905 гг.) подогрели националистические милитаристские настроения японских властных элит. Причём победа в Русско-японской войне имела особое символическое значение для японского общества - это победа над «белой расой». Соответственно, растут амбиции
правящих кругов и зарождаются экспансионистские планы в отношении всей Восточной Азии.
Военные и националистические интеллектуалы сформулировали особую формулу японской миссии: «Азия для азиатов». Так, для её реализации они намеревались выдавить все западные государства из Азии и заняться просвещением отсталых азиатских народов.
Начавшаяся экспансионистская политика Японии на континенте осуществлялась под лозунгом глобальной миссии по отношению ко всем народам континента и призывом осуществить паназиатскую солидарность.
Японский премьер-министр Хара Танака в мае 1919 г. открыто заявлял, что «XX век должен стать веком распространения теории национального объединения „цветных народов" и отказа от чуждой цивилизации». Япония, утверждал он, как самая передовая сила в Азии призвана стать освободителем «цветных народов» от «белого империализма» [22, с. 92]. Обязательным «долгом Японии является сражаться с Россией и вытеснить её с востока, а затем создать основу для великого континентального объединения, включающего Маньчжурию, Монголию и Сибирь как один регион» [23]. Более того, в интерпретации военного министра Угаки Япония призвана закрыть дорогу в Азию не только европейскому деспотическому капитализму, но и уничтожить и русский большевизм [22, с. 82].
В конце XIX в. большие региональные и многонациональные империи переживают кризис. Так,
21 Тосака Дзюн. Японская идеология. М.: Прогресс, 1991. С. 85-102.
22 Цит. по: Японский милитаризм (военно-историческое исследование). М.: Наука, 1972.
23 Сюмпэй Окамото. Японская олигархия в русско-японской войне / пер. с англ. М.: Центр-полиграф, 2003. С. 87.
в Оттоманской империи османист-ские идеи приводят к зарождению своей мессианской идеи как исторического реванша тюркских наций. Соответственно, ставилась цель борьбы с европейскими колониальными империями в союзе с Германией, что явилось «одной из причин вовлечения страны в войну, которая закончилась её поражением и крахом» [24].
В целом восточный мир после окончания Первой мировой войны пережил состояние сильнейшей фрустрации. Вместо надежд на освобождение, как плату за свой вклад в победу государств Антанты, они не получили ожидаемого. Поэтому на Востоке зарождаются корни этнона-ционалистического и религиозного экстремизма. Те же страны, которым удалось добиться права на создание своих государств, оказались под властью авторитарных режимов, зачастую враждующих между собой и обеспокоенных своим благополучием. И как следствие, в этих странах растёт недовольство масс. По словам Г. Мирского, «авторитарные режимы чувствуют, что земля начинает гореть у них под ногами» [25].
Исторический опыт свидетельствует, что панэтническая идея, сформулированная тем или иным государством на определённом этапе его развития или в определённый период, может выйти за рамки своего государства и обрести мессианский характер, ибо практически все этнические идеологии претендуют
на свою исключительность и одновременно на универсальность и некую особую историческую миссию.
Примером тому являются Италия и Германия. Их националистическая и расистская идеология провозглашали превосходство одной нации и расы над всеми другими.
Как отмечает профессор Е. П. Бажанов, «история человечества убедительно свидетельствует -всякий раз, когда какое-то государство набирало мощь, в нём рождались теории, обосновывающие его право и даже долг осуществлять экспансию, добиваться гегемонии на международной арене. И неважно, каким было данное государство - религиозным или атеистическим, коммунистическим или нацистским, авторитарным или демократическим, - рано или поздно оно начинает предпринимать попытки реализовать великодержавные теории на практике» [26].
Катастрофические последствия
Первой и Второй мировых войн, распада биполярной системы международных отношений поставили вопрос о том, на каких организационных и ценностных принципах будет основываться новый мировой порядок и глобальная безопасность. Соответственно, встал вопрос и о роли государства, претендующего на статус «лидера», ведущего. Или что мир от него ждёт.
Исследователи отмечают, что в современном мире разворачивается «сложный процесс становления новых приоритетов и ценностей, утверждаются новые глобальные и региональные „центры силы", уве-
24 Кизюков С. В. Внешнеполитические концепции республиканской Турции: экспансионизм или самоизоляция. Бешкек, 2006.
25 МирскийГ. Кризис, набирающий силу // Независимая газета. 2013. 13 марта.
26 БажановЕ. П., БажановаН. Е. Мир и война. М.: Восток - Запад, 2011. С. 33.
личивается состав активных членов международного сообщества, усложняется содержание взаимоотношений между ними. Каждое государство находится сейчас в том месте, которое образуется пересечением уникальной комбинации множества подсистем системы международных отношений, частью нескольких из которых оно является» [27].
Итак, речь идёт о том, что на повестку дня международной политики встаёт вопрос об изменении существующего миропорядка и новой системы глобального управления, а следовательно, и форм самоорганизации. Причём в эту систему включаются не только новые государственные, но и негосударственные акторы. Среди последних есть такие, как, например, запрещённое в России «Исламское государство», которые своими экстремистскими действиями разрушают мировой порядок и провоцируют глобальный хаос.
По мнению ряда исследователей, политиков и дипломатов, «многополярная» модель является оптимальной в условиях глобализации как альтернатива силовой модели биполярного мироустройства времён холодной войны и постбиполярной геге-монистской. Если говорить о многополярной модели мироустройства, то статусом полюсов могут обладать такие государства, как Китай, Россия и США. Кроме того, возникают и международные образования стран (Евросоюз, ЕАЭС, ВРИКС и др.).
В то же время остаётся открытым вопрос о том, какова идеология мно-
гополярного мира. Может быть, многополярность будет тождественна подобным моделям в прошлом. Например, в межвоенный период в Европе.
Следует признать факт силового доминирования США в мировой политике. В то же время по своим геополитическим и экономическим параметрам, своей совокупной мощи и темпам развития Китай можно однозначно рассматривать как полюс влияния или как центр силы мирового уровня, который объективно уравновешивает гегемонистские устремления американцев. И всё же Китай - больше, чем государство, это цивилизация мирового уровня, т. е. мировой цивилизационный полюс, который способен предложить свою модель развития, альтернативную США.
Особым цивилизационным полюсом является и Европейский союз. Он стимулировал своё развитие за счёт расширения европейского пространства и продвижения своих исторических ценностей, истоки которых следует искать в эпоху Ренессанса и Просвещения. Их испытанием стала массовая миграция в Европу беженцев из слаборазвитых стран Азии и Африки. Как отмечают исследователи, наблюдается не просто численный рост иммигрантов в странах Евросоюза, но идут изменения в культурном облике Европы как цивилизационного пространства, где происходит рост неевропейской составляющей, представители которой не принимают европейские ценности. С мигранта-
27 Хазанов А. М. Центральная Азия среди планетарных и региональных игроков // Центральная Азия в системе международных отношений. М., 2004. С. 21.
ми в Европу приходит как цивилизация, так и культура Востока. Поэтому возможно размывание и местами вытеснение традиционной европейской культуры вследствие растущей экспансии восточных культурных традиций. В этом случае неопределённость глобального развития возрастает, что может привести к изменению мирового баланса региональных цивилизаций.
Особое место в ряду ведущих западных и азиатских государств занимает современная Япония. Несмотря на отсутствие пока стратегического военного потенциала, Япония обладает большой технологической мощью и особой культурой. Сохраняя свои традиции, Япония много восприняла от Запада, что даёт возможность видеть в её модели некий синтез Востока и Запада.
Россия по своим показателям является великой евро-азиатской державой - одним из геополитических полюсов мировой политики, играющей важную стабилизирующую роль в системе международной безопасности. Совокупная национальная мощь Российской Федерации даёт основания для таких утверждений. Континентальная протяжённость России и положение между Западом и Востоком с прямыми выходами на три океана заставляет учитывать другие державы в своей политике этот геополитический факт. Важное геоэкономическое значение имеет наличие у России крупнейших в мире запасов природных ресурсов как в целом, так и по многим отдельным их видам и т. д. Следует подчеркнуть, что в отличие от некоторых национальных стран Российское государство претендует на статус альтернативной цивили-
зации, предполагающей защиту традиционной и классической культуры, а также сохранение традиционных нравственных ценностей.
Важно отметить, что у России есть большие потенциальные возможности реализовать себя в качестве глобального лидера, объективно являясь таковым в международных образованиях Евразии, СНГ, Таможенном союзе и ЕАЭС, Организации Договора о коллективной безопасности, ШОС. Россия - один из разработчиков и идеологов теории многополярного мира. Наконец, СССР (Российская Федерация как его правопреемница) со времени образования ООН является постоянным членом Совета Везопасности ООН. В то же время необходимо осознать, в чём причины российско-американского соперничества в военных и стратегических областях, является ли такое положение вещей традицией, истоки которой лежат в советском прошлом, и при сохранении минимального уровня сотрудничества во всех других областях и явного дисбаланса в оценке значимости друг друга.
Сама же многополюсная модель международных отношений ещё находится в процессе формирования, и неизвестно, что от этой модели ждать.
Между полюсами многополярного мира возникают различного рода проблемы, и часто государства-полюсы не находят консенсуса по вопросам международной безопасности (например, иракская, иранская и сирийская проблемы и др.). Следует констатировать, что мировые государства-полюсы и центры силы имеют различные системы
ценностей, которые сохраняют в себе исторический конфликт культур и цивилизаций, а также просто память о прошлых конфликтах. Другими словами, хотя многополюсный мир лучше однополюсного или биполярного, но это не гарантирует обеспечение международной безопасности. Более того, соперничество между странами мешает решать глобальные проблемы человечества.
Следует учесть, что в статусе «лидер» присутствует субъективная составляющая. Лидерство того или иного государства требует признания этого статуса другими государствами. Только в этом случае лидерские качества могут реализоваться в полной мере [28].
В любом случае оценку государству-лидеру может дать только история, важно, чтобы претендующая на статус лидера страна понимала это. Но часто мешают геополитическое мышление и амбиции элит. На субъективном уровне статус государства - это представление членов международного сообщества о положении этого государства в иерархии других государств. «Иерархия выстраивается в соответствии с ценимым в сообществе критерием - например, военной мощью государства, размером или душевыми показателями его экономики, привлекательностью культуры и т. д. Признание высокого статуса какого-либо государства означает согласие членов международного сообщества с правом этого государства при-
менять ресурсы (например, силовые или экономические) для достижения важных для него целей в определённых ситуациях (например, на осуществление гуманитарной интервенции или включение соседей в „сферу особых интересов")» [29].
В настоящее время значительную роль в формировании положительного/негативного образа государства или признание/непризнание его мировым лидером играют средства массовой информации, в частности телевидение, причём не без участия государств. Скорее речь идёт уже о статусной конкуренции не самих национальных государств, а политических элит и олигархов.
Если иметь в виду буквально смысловую сторону термина «лидер», то этот термин неизбежно интерпретируется через ценностную систему объекта и его образные стереотипы, находящиеся в глубинных структурах языка, в его парадигмах. И поэтому каждая лингвистическая общность, объединённая языком, имеет дело со своим особым миром, с особой вселенной смыслов. Иерархия выстраивается в соответствии с национальной ценностной системой и критериями в ту или иную эпоху (военная и экономическая мощь государства, технологии и наука, уровень культуры и т. д.). А главное - какое всё это имеет отношение ко всему человечеству. В конце концов, история может дать свою оценку соответствия государства тому или иному заявленному им статусу. Если же иметь в виду
28 Блищенко В. Признание государства в международном праве // Обозреватель-ОЬзегтег. 2017. № 5.
29 Троицкий М. Сила и слабость иерархии // Независимая газета-Сценарии. 2016. 23 декабря.
весь семантический ряд слова-знака «лидер», то объективно и точно выражает его значение в русском языке слово «ведущий» (антоним - «ведомый»). Именно этот термин даёт возможность определить критерии для доверия государству, претендующему на статус мирового лидера.
Признание же мировым сообществом высокого статуса какого-либо государства означает, что после соответствующих процедур и в соответствии с международным правом должно быть согласие членов международного сообщества с правом этого государства применять свои ресурсы от имении и по поручению
ООН в определённых ситуациях (например, осуществление миротворческой миссии, урегулирование международного и внутригосударственного конфликта, гуманитарной интервенции и т. д.). На практике часто западные державы или не справляются, или злоупотребляют предоставленными им полномочиями [30]. Более того, они берут на себя некую миссию.
Везусловно, за мессианской деятельностью могут стоять конкретные интересы геополитики и геоэкономики. Но интересы меняются, а побуждение к мессианизму всё равно сохраняется.
В современном мире в состоянии кризиса находятся и Запад, и Восток. Причём всё больше государств замыкаются в себе. Даже в Евросоюзе нарастают сепаратистские процессы, ширятся ряды евроскептиков. Наряду с государствами увеличивается влияние негосударственных акторов, представляющих различные религии и религиозные течения, в том числе и экстремистского толка, которые претендуют на глобальные, т. е. их можно рассматривать как силовые центры со своей идеологией.
Другими словами, в настоящее время человеческая цивилизация в точке бифуркации и переживает состояние хаоса как следствие развернувшегося глобального системного кризиса, что связано с тем, что современный мир по-прежнему живёт прошлым, а именно эпохой холодной войны и силового противостояния.
30 Матар Дж. Двойные стандарты в международных отношениях // URL: http://inosmi.ru/ politic/20160802/237396789.html
Библиография • References
Александренко В. Н. Внешняя политика САСШ и учение Монроэ // Журнал министерства юстиции. 1903. № 4. [Aleksandrenko V. N. Vneshnyaya politika SASSH i uchenie Monroeh // ZHurnal
ministers^ yusticii. 1903. № 4] Бажанов Е. П., БажановаН. Е. Мир и война. М.: Восток - Запад, 2011. - 336 с. [Bazhanov E. P., BazhanovaN. E. Mir i vojna. M.: Vostok - Zapad, 2011. - 336 s.] Блищенко В. Признание государства в международном праве // Обозреватель-Observer. 2017. № 5. С. 5-13.
[Blishchenko V. Priznanie gosudarstva v mezhdunarodnom prave // Obozrevatel'-
Observer. 2017. № 5. S. 5-13] Боннар А. Греческая цивилизация. В 3 томах. Т. 3. От Еврипида до Александрии /
пер. с фр. М.: ИЛ, 1958. - 388 с. [Bonnar A. Grecheskaya civilizaciya. V 3 tomah. T. 3. Ot Evripida do Aleksandrii. M.: IL, 1958. - 388 s.]
Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.
В 3 томах. Т. 3: Время мира / пер. с фр. М.: Прогресс, 1992. - 679 с. [Brodel F. Material'naya civilizaciya, ehkonomika i kapitalizm, XV-XVIII vv. V 3 tomah.
T. 3: Vremya mira / per. s fr. M.: Progress, 1992. - 679 s.] Галкина Л. А. Гильдейский социализм. Критический анализ. М.: Наука, 1988. - 253 с. [GalkinaL. A. Gil'dejskij socializm. Kriticheskij analiz. M.: Nauka, 1988. - 253 s.] Григорьева А. А. Панславизм: идеология и политика: 40-е годы XIX - начало
XX века. Иркутск: Аспринт, 2013. - 200 с. [Grigor'eva A. A. Panslavizm: ideologiya i politika: 40-e gody XIX - nachalo XX veka.
Irkutsk: Asprint, 2013. - 200 s.] ДанилевскийН. Я. Россия и Европа. М.: Эксмо, 2017. - 576 с. [Danûevskij N. YA. Rossiya i Evropa. M.: EHksmo, 2017. - 576 s.] Егоров C. A. 1-я Гаагская конференция мира: история и современность //
Российский ежегодник международного права. 1994. С. 117-130. [Egorov C. A. 1-ya Gaagskaya konferenciya mira: istoriya i sovremennost' // Rossijskij
ezhegodnik mezhdunarodnogo prava. 1994. S. 117-130] Ермошин В. В. Проблема мира в политико-правовых учениях Нового времени. М.:
Наука, 1989. - 207 с. [Ermoshin V. V. Problema mira v politiko-pravovyh ucheniyah Novogo vremeni. M.:
Nauka, 1989. - 207 s.] Иноземцев В. Л. С. США в новом столетии: лидер или империя? // Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М.: Ладомир, 2002. С. XXXI. -352 с.
[Inozemcev V. L. S. SSHA v novom stoletii: lider ili imperiya? // Kissindzher G. Nuzhna
li Amerike vneshnyaya politika? M.: Ladomir, 2002. S. XXXI. - 352 s.] Кизюков С. В. Внешнеполитические концепции республиканской Турции: экспансионизм или самоизоляция. Бешкек, 2006. [Kizyukov S. V. Vneshnepoliticheskie koncepcii respublikanskoj Turcii: ehkspansionizm
ili samoizolyaciya. Beshkek, 2006] Клевцов П. Б. Социалистическая идея в контексте современности // Вестник
СПБГУ культуры и искусства. 2011. № 3. С. 123-127. [Klevcov P. B. Socialisticheskaya ideya v kontekste sovremennosti // Vestnik SPBGU
kul'tury i iskusstva. 2011. № 3. S. 123-127] Кропоткин П. А. Великая Французская революция. 1789-1793. М.: Наука, 1979. -576 с.
[Kropotkin P. A. Velikaya Francuzskaya revolyuciya. 1789-1793. M.: Nauka, 1979. -576 s.]
Крюков М. В., Малявин В. В., Софронов М. В., Чебоксаров Н. Н. Этническая история китайцев в XIX - начале XX века. М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993. - 413 с. [Kryukov M. V., Malyavin V. V., Sofronov M. V., CHeboksarov N. N. EHtnicheskaya istoriya kitajcev v XIX - nachale XX veka. M.: Nauka. Izdatel'skaya firma «Vostochnaya literatura», 1993. - 413 s.] Мазур И. И., Чумаков А. Н., Кацура А. В. Планетарное человечество. На краю пропасти. М.: Проспект, 2016. - 208 с.
[MazurI.I., CHumakov A. N., KacuraA. V. Planetarnoe chelovechestvo. Na krayu
propasti. M.: Prospekt, 2016. - 208 s.] МатарДж. Двойные стандарты в международных отношениях // URL: http://
inosmi.ru/politic/20160802/237396789.html [MatarDzh. Dvojnye standarty v mezhdunarodnyh otnosheniyah // URL: http://
inosmi.ru/politic/20160802/237396789.html] МирскийГ. Кризис, набирающий силу // Независимая газета. 2013. 13 марта. [Mirskij G. Krizis, nabirayushchij silu // Nezavisimaya gazeta. 2013. 13 marta] Моммзен Т. История Рима. В 5 томах / пер. с нем. М.: Гос. соц.-экономич. изд-во, 1936-1949.
[MommzenT. Istoriya Rima. V 5 tomah / per. s nem. M.: Gos. soc.-ehkonomich. izd-vo, 1936 -1949]
Мясников В. С. Квадратура китайского круга. Избранные статьи. В 2 книгах М.:
Восточная литература, 2006. [Myasnikov V. S. Kvadratura kitajskogo kruga. Izbrannye stat'i. V 2 knigah M.:
Vostochnaya literatura, 2006] Надлер В. К. Меттерних и европейская реакция. Харьков: Университетская типография, 1882. - 286 с. [Nadler V. K. Metternih i evropejskaya reakciya. Har'kov: Universitetskaya tipografiya, 1882. - 286 s.]
Палеолог М, Штоль В. Православная церковь и истоки ирредентизма в Восточной
и Юго-Восточной Европе // Обозреватель-Observer. 2013. № 7. С. 5-14. [Paleolog M., SHtol V. Pravoslavnaya cerkov' i istoki irredentizma v Vostochnoj i YUgo-
Vostochnoj Evrope // Obozrevatel'-Observer. 2013. № 7. S. 5-14] Сторчак В. М. Религиозные истоки и смысл большевистского мессианизма //
Религиоведение. 2004. № 3. С. 33-47. [Storchak V. M. Religioznye istoki i smysl bol'shevistskogo messianizma // Religio-
vedenie. 2004. № 3. S. 33-47] Сюмпэй Окамото. Японская олигархия в русско-японской войне / пер. с англ.
М.: Центрполиграф, 2003. - 317 с. [Syumpehj Okamoto. YAponskaya oligarhiya v russko-yaponskoj vojne / per. s angl.
M.: Centrpoligraf, 2003. - 317 s.] Талейран Ш.-М. Мемуары. М.: Academia, 1934. - 759 с. [Talejran SH.-M. Memuary. M.: Academia, 1934. - 759 s.]
Томсинов В. А. Развитие Русского права в первой половине XIX века. М.: Наука, 1994. - 316 с.
[Tomsinov V. A. Razvitie Russkogo prava v pervoj polovine XIX veka. M.: Nauka, 1994. -316 s.]
Тосака Дзюн. Японская идеология. М.: Прогресс, 1982. - 250 с. [Tosaka Dzyun. YAponskaya ideologiya. M.: Progress, 1982. - 250 s.] Троицкий М. Сила и слабость иерархии // Независимая газета-Сценарии. 2016. 23 декабря.
[Troickj M. Sila i slabost' ierarhii // Nezavisimaya gazeta-Scenarii. 2016. 23 dekabrya] Успенский Ф. И. История Византии. В 5 томах. М.: Астрель; АСТ, 2005. [Uspenskj F. I. Istoriya Vizantii. V 5 tomah. M.: Astrel'; AST, 2005] Файф Ч. А. История Европы XIX века. В 3 томах. М.: К. Т. Солдатенков, 1889-1890. [Fajf CH.A. Istoriya Evropy XIX veka. V 3 tomah. M.: K. T. Soldatenkov, 1889-1890] Фортунатов В. В. История мировых цивилизаций. СПб.: Питер, 2011. - 528 с. [Fortunatov V. V. Istoriya mirovyh civilizacij. SPb.: Piter, 2011. - 528 s.]
Фуше М. Европейская республика. Исторические и географические контуры.
Эссе / пер. с фр. М.: Международные отношения, 1999. - 168 с. [FUshe M. Evropejskaya respublika. Istoricheskie i geograficheskie kontury. EHsse /
per. s fr. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1999. - 168 s.] Фюре Ф. Постижение Французской революции. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998. - 219 с. [Fyure F. Postizhenie Francuzskoj revolyucii. SPb.: INAPRESS, 1998. - 219 s.] Хазанов А. М. Центральная Азия среди планетарных и региональных игроков //
Центральная Азия в системе международных отношений. М., 2004. [Hazanov A. M. Central'naya Aziya sredi planetarnyh i regional'nyh igrokov // Cen-
tral'naya Aziya v sisteme mezhdunarodnyh otnoshenij. M., 2004] Шлезингер А. Циклы американской истории. М.: Прогресс; Прогресс-Академия, 1992. - 688 с.
[SHlezinger A. Cikly amerikanskoj istorii. M.: Progress; Progress-Akademiya, 1992. -688 s.]
Эпштейн М. Н. Категория смысла и квантовая физика. Как объединить гуманитарные науки с естественными // Независимая газета-Наука. 2016. 27 апреля. [EHpshtejn M. N. Kategoriya smysla i kvantovaya fizika. Kak ob»edinit' gumanitarnye
nauki s estestvennymi // Nezavisimaya gazeta-Nauka. 2016. 27 aprelya] Япония и мировое сообщество: социально-психологические аспекты интернационализации / отв. ред. Д. В. Петров. М.: МИКАП, 1994. - 240 с. [YAponiya i mirovoe soobshchestvo: social'no-psihologicheskie aspekty interna-
cionalizacii / otv. red. D. V. Petrov. M.: MIKAP, 1994. - 240 s.] Японский милитаризм (военно-историческое исследование). М.: Наука, 1972. -376 с.
[YAponskij militarizm (voenno-istoricheskoe issledovanie). M.: Nauka, 1972. - 376 s.] Bridge R. Europe's Balance of Power, 1815-1848 // Allied Diplomacy in Peacetime:
The Failure of the Congress 'System,' 1815-23/ Alan Sked. 1979. P. 34-53. Effects of the French Revolution in U. S. // URL: http://www.publicbookshelf.com/
public_html/Our_Country_vol_2/effectsof_bfi.html Palmer R. R. The World of the French Revolution. N. Y., 1971.
The United States and the French Revolution, 1789-1799 // URL: https://history. state.gov/milestones/1784-1800/french-rev
Статья поступила в редакцию 19 ноября 2018 г.
АБОЗРЕВАТЕЛЬ ^^l/BSERVER
20 ОБОЗРЕВАТЕЛЬ-OBSERVER 1/2019
