CC BY
775
LAW I Juvenis scientia 2016 № 1
113
СООТНОШЕНИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ СИЛЫ НОРМ КОНСТИТУЦИИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
И. Е. Хлопов
Санкт-Петербургский государственный университет
Россия, 199106, г. Санкт-Петербург, 22-я линия Васильевского острова, 7
В данной статье автор рассматривает проблему коллизии норм международных договоров и Конституции в правовой системе Российской Федерации. Автор анализирует и критически осмысливает позицииученых-конституционалистов сторонников и противников приоритета Конституции над всеми иными нормативными актами государства, а также исследует правовую позицию относительно данной проблемы конституционных органов различных государств. Также в данной статье для решения поставленной проблемы рассматриваются различные внутригосударственные и международные нормативно-правовые акты. В конце работы, исследовав все аргументы и приведя свои, автор приходит к выводу о приоритет Конституции Российской Федерации над международными договорами, в силу ее особых юридических свойств, а также в силу обязанности государства по соблюдению и реализации прав и свобод человека и гражданина, закрепленными в Конституции, которая является более первоочередной, по сравнению с обязанностью исполнять международные договоры.
Ключевые слова: Конституция Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации, юридическая сила, иерархия нормативно-правовых актов.
THE INTERRELATION OF LEGAL FORCE OF THE CONSTITUTION AND INTERNATIONAL TREATIES IN THE LEGAL SYSTEM OF THE RUSSIAN FEDERATION
I. E. Khlopov
Saint Petersburg State University
22th Line of Vasilyevsky Island, 199106, Saint Petersburg, Russia
In this article, the author examines the issue of conflict norms of international agreements and the Constitution in the legal system of the Russian Federation. The author analyzes and interprets critical positions scholars constitutionalists supporters and opponents of the priority of the Constitution over all other normative acts of the state, and examines the legal position with respect to this issue of the constitutional organs of the various states. Also in this article to solve the problem discussed various domestic and international regulations. At the end of the work, examining all the arguments and citing its author concludes that the priority of the Constitution of the Russian Federation on the international agreements due to its special legalfeatures, and also because of the State's obligation to respect and enforce the rights and freedoms of man and citizen, enshrined in the Constitution, which is a priority, compared with the obligation to execute international treaties.
Keywords: Constitution of the Russian Federation, international contracts of the Russian Federation, the legal force of the hierarchy of legal acts.
Проблема соотношения положений Конституции РФ с нормами международных права является одной из важнейших проблем доктрины и практики отечественного конституционного права. Напрямую Конституция РФ не отвечает на него, поэтому исследователями-конституционалистами высказываются крайне противоположные точки зрения. Ряд из них считают, что приоритет имеют положения Конституции, другая же часть говорит о подчиненности всех внутригосударственных актов, к которым они относят и Конституцию, международному праву.
Доводы сторонников точки зрения о приоритете международных договоров чаще всего основываются ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, в которой говорится о том, что принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью правовой системы государства, и если международным договором установлены иные правила поведения, чем предусмотренные законом государства, то применению подлежат положения международного договора. Исследователи указывают на то, что Конституция - это основной закон в государстве, именно поэтому при противоречии ее положений нормам международных договоров применяются последние [1, с. 167]. В частности, профессор С. А. Авакьян в своих работах неоднократно утверждает, что Конституция - это-основной закон государства. Он считает, что такого наименования не могут иметь другие политические и
правовые документы. Также он убежден в ошибочности неупотребления понятия «основной закон» в современной Конституции Российской Федерации, так как все предшествующие конституции назывались именно так [2, с. 245].
Для анализа данной позиции необходимо рассмотреть, в каком значении употреблен термин «закон» в части 4 статьи 15. Как известно этот термин можно рассматривать в узком и широком значении. В узком смысле, закон - это нормативно-правовой акт изданный в особом порядке законодательным органом (то есть только федерально-конституционные законы, федеральные законы, законы субъектов Российской Федерации) [6, с. 46]. При таком толковании термина «закон» получается, что подзаконные акты (Указы и Распоряжения, Президента, Постановления Правительства, Приказы министерств и другие), непротиворечащие законам, но противоречащие международным договорам, имеют перед последними приоритет. Это в корне неверно, так как тогда получается, что такие подзаконные акты будут иметь юридическую силу выше, нежели законы, а это невозможно согласно части 3 статьи 90, а также части 3 статьи 115 Конституции Российской Федерации. Поэтому уместней говорить, что в части 4 статьи 15 термин «закон» использован в широком значении, а именно как любой нормативно-правовой акт государства [4, с. 567]. При таком толковании международный договор имеет приоритет перед любым нормативно-правовым актом, изданным
114
juvenis scientia 2016 № 1 | ПРАВОВЕДЕНИЕ
государством. Но можно ли к таким актам отнести Конституцию Российской Федерации? Можно ли рассматривать ее как основной закон государства? Ответить на этот вопрос можно исследовав правовую природу Конституции.
Конституции как особому акту в нормативной системе государства присущ целый набор особых свойств, которым не обладает ни один другой нормативный акт. Это и юридическое верховенство, то есть высшая юридическая сила по отношению ко всем иным актам, в Российской Федерации в их общий перечень включаются и федеральные, и федеральные конституционные законы. Это также и особый порядок принятия и внесения изменений, которые характеризуются в обстановке гласности и повышенного интереса со стороны общества. Конституция также является базой текущего законодательства, определяет его характер. Текущее законодательство развивает предписания конституции, исходит из ее духа при детальном регулировании различных общественных отношений. Но также одним из важнейших признаков конституции, отличающих ее от всех остальных нормативно актов правовой системы государства является ее учредительный характер, именно на ее основе создается государство, а не наоборот, поэтому нельзя отождествлять Конституцию и нормативно-правовые акты государства, нельзя говорить о том, что Конституция - это основной закон, потому что законы (в широком смысле) создает государство, в то время как Конституцию создает специальный учредительный орган, который нельзя отнести к государству. О разнице между понятиями «закон» и «конституция» неоднократно говорил в своих Постановлениях Конституционный Суд Российской Федерации.
Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что из части 4 статьи 15 не следует приоритет норм международного права над нормами Конституции РФ, а речь в данной норме идет исключительно о внутригосударственных нормативных актах.
Более весомым выглядит второй наиболее частый аргумент противников приоритета Конституции Российской Федерации над международными договорами. 29 мая 1986 года в отношении СССР вступила в силу Венская Конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 года. Так как Российская Федерация является правопреемницей СССР, то и она связана положениями данной Конвенции, из 27 статьи которой следует, что ни один ее участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им международного договора. Исходя из этой статьи, как считают исследователи, Конституция (как акт внутреннего права) обладает меньшей юридической силой, чем международные договоры, и у государства возникает приоритетная обязанность по исполнению и реализации международных договоров, нежели Конституции.
Парировать данный аргумент можно обратившись к статье 2 Конституции Российской Федерации, в которой провозглашено, что высшей ценностью для государства является человек, его права и свободы, а признание, соблюдение прав и свобод человека и гражданина является основной обязанностью государства. Высшей ценностью для государства, в первую очередь, являются права и свободы, перечисленные в Главе 2 Конституции, поэтому все остальные права человека и гражданина, в том числе проистекающие из международных договоров, должны трактоваться с учетом правового смысла, заложенным в Конституции. Как верно отметил в одном из своих выступлений председатель Конституционного Суда Российской Федерации В. Д. Зорькин: «Любые международные правоустановления должны интерпретироваться
как конкретизация положений Конституции. Но они не могут быть применены, если выходят за пределы заложенного в Конституцию правового смысла» [3, с. 248]. Поэтому, если перед государством встает вопрос защищать права и свободы человека или же выполнять международный договор, оно должно выбрать первое, несмотря на 27 статью Венской Конвенции, так как для Российской Федерации права и свободы являются ценностью более выше, чем обязанность по исполнению международных договоров.
Важно также рассмотреть позицию Конституционного Суда Российской Федерации, которая выражена в Постановлении от 14 июля 2015 г. N 21-П, где рассматривалась возможность исполнения решений Европейского Суда по правам человека в случае их противоречия конституционным нормам. В данном постановлении отмечается, что из Конституции Российской Федерации, например, части 1 статьи 4, части 1 статьи 15 и статьи 79, закрепляющих суверенитет Российской Федерации, верховенство и высшую юридическую силу Конституции государства и недопустимость внедрения в правовую систему государства международных договоров, участие в которых может привести к ограничениям прав и свобод человека и гражданина или допустить какие-либо посягательства на основы конституционного и государственного строя Российской Федерации и тем самым нарушить конституционные положения, ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор России, ни основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека, содержащие оценки внутреннего законодательства Российской Федерации либо касающиеся необходимости изменения его предписаний, не отменяют для отечественной правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации, и потому они подлежат реализации и исполнению в рамках этой правовой системы только при условии признания юридического верховенства именно Конституции Российской Федерации. Будучи правовым демократическим государством, Россия как участник мирового сообщества, в котором действуют общепризнанные принципы и нормы международного права, заключает международные договоры и участвует в межгосударственных объединениях, передавая им часть своих полномочий, что, однако, не означает ее отказ от государственного и национального суверенитета, относящегося к основам конституционного и государственного строя и предполагающего верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на всей его территории и независимость в международной политике, а также являющегося необходимым качественным признаком Российской Федерации, характеризующим ее конституционно-правовой статус. Исходя из данной логики, Конституционный Суд приходит выводу, что противоречие между нормами Конституции Российской Федерации и решений Европейского Суда по правам человека возможно лишь в исключительных случаях. Ведь и в Конституции и в Европейской конвенции закреплены во многом одни и те же права, и защищаться они должны в эпоху конституционализма примерно одинаково, поэтому противоречия между применениями этих актов -это всегда что-то неординарное и исключительное. Но в этих исключительных случаях приоритетом должна пользоваться Конституция Российской федерации, так как внутри иерархии нормативно-правовых актов, куда входят и международные договоры (в том числе и Европейская Конвенция), она обладает высшей юридической силой. К схожим выводам, руководствуясь той же логикой приходили и органы конститу-
LAW I Juvenis scientia 2016 № 1
115
ционного правосудия в Федеративной Республике Германии, Австрии и Италии.
Исходя из всего вышесказанного, рассмотрев и проанализировав доводы конституционалистов по данной проблеме, можно сделать следующий вывод: в исключительных случаях при противоречии норм международных договоров и Конституции Российской Федерации, приоритет должен отдаваться конституционным нормам. Это следует из особых свойств, а также из особого положения, которое занимает отечественная Конституция в правовой системе и иерархии правовых актов государства. Также такой вывод можно сделать, исходя из обязанности Российской Федерации по реализации и защите прав и основных свобод человека, которые, в первую очередь, закреплены Конституцией. Данная обязанность является первоочередной для государства, и ее исполнению должен отда-
ваться приоритет перед другими обязанностями (в том числе,
и по исполнению международных договоров).
ЛИТЕРАТУРА
1. Малько А. В. Конституционное право зарубежных стран. М.: Норма, 2004, с.167-168.
2. Авакьян С. А. Конституционное право России в двух томах. М.: Норма Инфа-М, 2015, с.245-248.
3. Чиркин В. Е. Конституционное право зарубежных стран. М.: Юристъ, 1997, с.443-448.
4. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М.: Издательство НОРМА, 2002, с. 567.
5. Беспалый И.Т. Государственное право Российской Федерации. Изд-во «Самарский университет», Самара: 2004, с. 99.
6. Самигуллин В.К. Основы российского конституционного права: Учебное пособие. Уфа: 2000, с. 45-56.
7. Енгибарян Р.В., Тадевосян Э.В. Конституционное право. М.: Юристъ, 2000, с. 333-350.
Поступила в редакцию 14.01.2016
