CC BY
53
ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА И ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Соотношение способов и пределов самозащиты в гражданском праве: теоретико-прикладной аспект
Барышников Марат Юрьевич,
кандидат юридических наук, доцент Института сервисных технологий, Российский государственный университет туризма и сервиса E-mail: marat210374@yandex.ru
Автором в научной статье представлен анализ теоретико-прикладных аспектов соотношения способов и пределов самозащиты в гражданском праве, критериев признания действий лица, защищающего свои права и законные интереса, правомерными в результате обращения его к механизму самозащиты. Методология исследования основана на сочетании в работе формально-юридического, сравнительно-правового и логических методов познания. На основании проведенного исследования рекомендовано в научной и практической плоскости различать понятия «способы» и «пределы» самозащиты в гражданском праве; оценку правомерности поведения защищающегося лица проводить путем анализа как минимум двух критериев: соразмерности и законности выбранной мерой реагирования на нарушение гражданских прав. Обоснована ошибочность научных концепций, настаивающих на обязательном закреплении императивного легального перечня способов самозащиты в общих положениях отечественного гражданского законодательства. В исследовании отмечено, что российские суды в процессе квалификации действий защищающегося лица должны исключить формальный подход при оценке соотношения причиненного изначального вреда и причиняемого вторичного вреда. Рекомендовано в правоприменительной деятельности использовать комплексный подход, исключая монополию материальных критериев в процессе анализа адекватности выбранного способа защиты гражданских прав и законных интересов участником конкретного гражданского правоотношения.
Ключевые слова: самозащита, способы самозащиты в гражданском праве, пределы самозащиты в гражданском праве, соразмерность самозащиты, законность самозащиты, правомерность самозащиты, меры правового реагирования.
S2
см см о см
СП
Теоретико-прикладные проблемы соотношения способов и пределов самозащиты являются предметом исследования и регулирования частных и публичных отраслей современного российского законодательства. В последние два десятилетия XXI в. в отечественной цивилистической науке постепенно увеличивается количество научных трудов, посвященных анализу самозащиты как нею-рисдикционного способа пресечения нарушения гражданских прав и законных интересов. Можно выделить работы таких представителей юридической науки, как Е.В. Богданова [3], С.В. Лавровой [6], В.А. Максимова [7], Л.А. Обушенко [8]. Также следует отметить повышение внимания и интереса со стороны участников гражданских правоотношений к возможности урегулирования правовых конфликтов и споров без обращения в соответствующие уполномоченные государственные органы, в том числе путем реализации права на самозащиту. При этом российскими судами сформирована достаточно противоречивая практика по рассматриваемому вопросу. В научной статье С.В. Лавровой приводится пример, который еще раз подчеркивает актуальность и значимость выбранной темы к изучению. По сути, в российской судебной практике сложилось две диаметрально противоположные позиции по вопросу признания сноса самовольной постройки заинтересованным лицом надлежащим способом самозащиты права собственности. Так, по одному из юридических споров суд признал правомерными действия общества по отношению к индивидуальному предпринимателю по самостоятельному сносу самовольной постройки в связи с уклонением ответчика от исполнения возложенной на него обязанности по ликвидации незаконно возведенного сооружения. Удовлетворяя заявленные требования, суд указал, что «избранный истцом способ самозащиты (снос самовольной постройки) признается судом соразмерным допущенному ответчиком нарушению и не выходящим за пределы действий, необходимых для его пресечения» [13]. Ранее в 2012 году Вологодский областной суд, анализируя аналогичную ситуацию, признал действия защищающегося лица (собственника земельного участка) «по самостоятельному разбору постройки (бани), частично находящейся на его земельном участке», незаконными,
выходящими за пределы самозащиты [1 ]. Свою позицию суд основывал, прежде всего, не на интересах потерпевшего по скорому восстановлению его нарушенного права собственности, а на создании с учетом требований законодательства РФ длительного, но легального алгоритма действий в случае уклонения ответчика от надлежащего исполнения своих обязанностей. По мнению суда, «легальный» снос самовольной постройки в указанной ситуации возможен только представителями службы судебных приставов. «Тем самым действия по разбору бани, которые совершались с целью самозащиты права, судом признаны в качестве правонарушения» [6, с. 37]. С одной стороны, наличие разных позиций правоприменителя по аналогичным делам возможно в силу отсутствия в Российской Федерации прецедентного права и соблюдения судами требования индивидуального подхода при рассмотрении и разрешении каждого юридического конфликта. Однако, с другой стороны, такая вариативность решений судов негативно влияет на механизм пресечения нарушений гражданских прав и их восстановление путем обращения граждан и юридических лиц к самозащите, придавая ей второстепенное значение в системе юрисдикцион-ных и неюрисдикционных способов.
Наличие пробелов и коллизий, возникающих на практике в процессе реализации права на самозащиту в гражданских правоотношениях, связано, прежде всего, со слабым уровнем правового регулирования данной юридической категории нормами Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский Кодекс РФ, ГК РФ) [5]. Во втором абзаце статьи 14 ГК РФ зафиксировано, что применение способов самозащиты не должно выходить за пределы дозволенных моделей поведения участников гражданских правоотношений в указанных ситуациях, при этом в положениях названного федерального закона не дается нормативное толкование таких юридических категорий, как «способ» и «предел». Отдельные представители юридической науки связывают ошибочное поведение защищающейся стороны при выборе определенного способа самозащиты с уклонением российского законодателя прямо их поименовать в нормах общих положений Гражданского Кодекса РФ, представив в систематизированном виде, например, в третьем абзаце статьи 14 ГК РФ [7, с. 120]. Наличие примерного открытого легального перечня способов самозащиты, закреплённого в нормах Гражданского Кодекса РФ, выступило бы, по их мнению, неким ориентиром для участников гражданских правоотношений при обращении к самозащите как инструменту пресечения действий правонарушителя.
Необходимо различать понятия «способ самозащиты» и «пределы самозащиты». В первом случае юридическая категория описывает действия, которые производит пострадавшее лицо для «восстановления нарушенного или подтверждения оспариваемого права» без обращения в уполномоченные органы власти за помощью для урегу-
лирования правового конфликта [16, с. 83]. Пределы самозащиты указывают на те границы, которые участник гражданских правоотношений не может перейти в процессе отстаивания своих гражданских прав и законных интересов. Их нарушение приведет к переквалификации правомерного поведения потерпевшей стороны в правонарушение, «несанкционированное самоуправство».
Отечественное гражданское законодательство при реализации данного неюрисдикционного способа указывает на необходимость соблюдения баланса законных интересов всех участников гражданских правоотношений: и нарушителей, и потерпевшей стороны. Так, путем соотношения выбранного способа самозащиты и пределов дозволенного поведения определяется правомерность и обоснованность выбранной модели самозащиты в конкретной жизненной ситуации.
В тоже время сложность данной квалификации действий физических и юридических лиц на соответствие нормам Гражданского Кодекса РФ связано с использованием для описания самозащиты российским законодателем оценочных категорий. Взаимосвязь способов и пределов самозащиты в гражданском праве выражается как минимум в двух критериях: соразмерность и законность. Достаточно часто суды рассматриваемый критерий отождествляют с понятием адекватности [2]. При оспаривании обоснованности и правомерности применения конкретного способа самозащиты российские суды соотносят причиняемый (первичный) вред потерпевшему с вредом (вторичным), причиненным правонарушителю. Соразмерность очерчивает границы дозволенного правомерного поведения защищающегося лица, не допуская перехода его на стадию несанкционированного самоуправства.
Оценка соразмерности не должна носить формально-математический расчет по принципу один к одному, соотнося только имущественные (денежные) потери противоборствующих сторон. Так, наиболее часто применяемым на практике способом самозащиты является удержание. Основным критерием, используемым судами при оценке соразмерности действий защищающейся стороны, является размер задолженности, послуживший основанием для удержания, и стоимость удерживаемого имущества. По мнению практиков, недопустимо, чтобы удерживаемое имущество по своей цене значительно превышало стоимость имеющегося долга. «Такие действия несоразмерны нарушению гражданских прав и выходят за пределы действий, необходимых для его пресечения» [4, с. 8]. Например, «суд признал неправомерными действия хранителя, который удерживал вещи поклажедателя. Сумма задолженности последнего перед хранителем равнялась 5 908 391 руб. 65 коп., в то время как стоимость части удерживаемого имущества составляла 23 160 000 руб. Сопоставив указанные величины, суд указал, что действия хранителя выходят за пределы допустимого поведения» [14; 15].
5 -о
сз
<
Предполагается, что в процессе квалификации действий защищающейся стороны в рассматриваемом случае необходимо было обратить внимание и на иные обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора и обоснования выбранного способа самозащиты, например, проанализировать влияние суммы задолженности на социально-экономическое положение защищающейся стороны, ведение бизнеса, оплаты труда наемным работникам, исполнение налоговой обязанности, возможность правонарушителя ликвидировать образовавшуюся задолженность быстро без применения превентивных мер. Признание удержания ненадлежащим способом самозащиты в подобных ситуациях может привести к оправданию действий правонарушителя, способствовать уклонению последнего от погашения в добровольном порядке имеющегося долга, к невозможности восстановить права защищающейся стороны.
Судам рекомендуется при анализе данного критерия учитывать различные факторы, оценивая поведение защищающейся стороны. Так, в примерах о сносе самовольных построек собственником земельного участка необходимо обратить внимание на тот факт, что правонарушитель дважды посягнул на права защищающего лица: первый раз, возведя самовольное сооружение, второй - уклоняясь от его демонтажа. При этом суд во втором примере требовал неукоснительного соблюдения от собственника земельного участка обязательной процедуры принудительного исполнения с участием судебных приставов, игнорируя возможность применения самозащиты как неправомерной модели поведения.
Так, не допустимо применение отключения потребителя от жизненно важных ресурсов в случае неоплаты последним жилищно-коммунальных услуг. Одностороннее расторжение договора как способ самозащиты должен рассматриваться в указанном случае как исключительная мера воздействия на правонарушителя. Прекращение подачи воды, электроэнергии, тепла, газа затрагивает социально значимые сферы жизнедеятельности человека и может негативно отразиться на его здоровье и благополучии. Применение указанного способа самозащиты должно быть взвешенным, обоснованным. Например, с потребителем проведены профилактические мероприятия по взысканию задолженности, предложены варианты реструктуризации погашения образовавшегося долга, проанализированы причины ненадлежащего исполнения им обязанности по оплате жилищно-коммунальных услуг.
Законность как критерий самозащиты в гражданском праве можно толковать в нескольких смыслах. Все чаще представители отечественной юридической науки обосновывают законодатель— ные инициативы о внесении дополнений в общие 2 положения Гражданского Кодекса РФ путем закрещу пления ограниченного списка легальных способов ° самозащиты [8, с. 33]. Следует отметить, что сто-ав ронники указанной концепции настаивают на ха-
рактеристике указанного способа защиты гражданских прав как совокупности законных мер, действий, прямо отнесенных к системе способов самозащиты в гражданском праве. Так, Е.В. Богданов на примере анализа правового режима одностороннего расторжения договора как способа самозащиты констатирует, что применение самозащиты возможно только в том случае, если это право и мера реагирования определены либо в законе, либо в договоре [3, с. 26]. Отсутствие формально-правовой фиксации конкретной модели поведения защищающегося лица лишает самозащиту легальности в процессе ее реализации.
Оценивая указанное предложение, необходимо обратить внимание на тот факт, что в силу многообразия жизненных ситуаций и возможностей участников гражданских правоотношений невозможно предусмотреть в нормативно-правовом акте все модели претворения самозащиты в реальной плоскости. Например, только в рамках правоприменительной деятельности видеофиксация факта нарушений признана отечественными судами легальным способом защиты интеллектуальных прав. Российский арбитраж в своих решениях, оценивая поведение лица по использованию видеосъемки в процессе фиксации нарушений гражданских прав, неоднократно характеризовал его как «соразмерный и допустимый способ самозащиты» [11; 12]. При этом указанная неюрисдик-ционная мера реагирования, направленная на защиту прав и законных интересов участников такого вида гражданских правоотношений, не поименована на официальном уровне в нормативно-правовом акте в качестве способа самозащиты. Следует отметить стабильность российских судов по признанию видеофиксации распространения контрафактной продукции надлежащим способом самозащиты. На протяжении шестнадцати лет арбитражные суды подчеркивают правомерность его использования. В 2022 году Суд по интеллектуальным правам признал законность применения такой меры самозащиты при нарушении интеллектуальных прав [10]. При этом в обосновании своих решений суды не были связаны неким императивным перечнем легальных способов самозащиты гражданских прав и вполне самостоятельно смогли оценить законность поведения защищающегося лица в каждом конкретном случае.
Юридическое значение имеет не столько законодательное закрепление способов самозащиты гражданских прав в нормах Гражданского Кодекса РФ, сколько их соответствие общим началам отечественного гражданского законодательства.
Введение ограниченного перечня способов самозащиты гражданских прав противоречит «духу» цивилистической науки, основанной на диспози-тивности правового регулирования и свободе поведения участников гражданских правоотношений. Следует отметить, что даже публичные отрасли российского права (уголовное, административное право) не рискнули зафиксировать в нормах базовых федеральных кодексов перечень легальных
способов самообороны и придать ему императивный характер.
Следует отметить, что российские суды в целях восполнения пробелов и устранения коллизий правоприменительной практики стали придавать легитимный характер способам самозащиты в своих решениях еще до их применения в практической плоскости. Так, обязывая демонтировать незаконные сооружения, суд в случае не надлежащего исполнения ответчиком указанного требования предоставил потерпевшей стороне право самостоятельно устранить имеющиеся препятствия, то есть возможность легально прибегать к самозащите [2].
На основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы:
Во-первых, необходимо различать понятия «способы» и «пределы самозащиты» в гражданском праве. При этом первая категория описывает действия защищающего лица, вторая указывает на границы признания выбранного способа самозащиты правомерным.
Во-вторых, система способов самозащиты формируется как российским законодателем, так и правоприменителем, прежде всего, судами, путем придания им соответствующего правового режима. Недопустимо вводить на законодательном уровне исчерпывающего перечня легальных способов самозащиты, так как это противоречит целям и задачам отечественного гражданского законодательства, принципам диспозитивности и свободе выбора поведения.
В-третьих, правомерность поведения защищающегося лица оценивается как минимум путем исследования двух взаимосвязанных критериев: соразмерности и законности. Первый анализируется путем соотношения причиненного вреда правонарушителем с причиняемым вредом защищающимся лицом. При этом последний, по мнению представителей цивилистической науки и правоприменителей, должен быть менее значимым в сравнении с первоначальным вредом. Законность выражается в соответствии выбранного способа самозащиты общим началах гражданского законодательства. Необходимо отметить, что оценка указанных критериев имеет комплексный характер и не должна основываться только на соотношении материальных потерь сторон.
Литература
1. Апелляционное определение Вологодского областного суда от 8 октября 2012 г. по делу № 33-3278/2012.
2. Апелляционное определение Ивановского областного суда от 15.06.2020 № 33-974/2020 по делу № 2-145/2020.
3. Богданов Е.В. Расторжение договора в одностороннем порядке как способ самозащиты субъективных прав участников гражданского оборота // Гражданское право. 2019. № 1. С. 25-28.
4. Бычков А. Самозащита гражданских прав. Разумный баланс интересов // Финансовая газета. 2015. № 1. С. 8-9.
5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федер. закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 25.02.2022) // Российская газета. 1994. 08.12. № 238-239.
6. Лаврова С.В. Правовые основания и юридические средства механизма реализации права на самозащиту // Гражданское право. 2018. № 6. С. 36-38.
7. Максимов В.А. Основания самозащиты гражданских прав собственниками // Ленинградский юридический журнал. 2016. № 1 (43). С.119-128.
8. Обушенко Л.А. Самозащита как форма защиты права частной собственности // Законодательство. 1999. № 2.
9. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 04.10.2018 № Ф06-36974/2018 по делу № А65-38761/2017.
10. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 15.07.2022 № С01-778/2022 по делу № А67-9716/2021.
11. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 10.08.2011 № А43-20402/2010.
12. Постановлении ФАС Волго-Вятского округа от 14.02.2011 № А43-10768/2010.
13. Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11 сентября 2017 г. по делу № А05-580/2017.
14. Постановления ФАС Центрального округа от 20.04.2012 № А09-4960/2011.
15. Постановления ФАС Центрального округа от 25.01.2012 № А68-4348/2011.
16. Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2005. С. 83-84.
CORRELATION OF METHODS AND LIMITS OF SELF-DEFENSE IN CIVIL LAW: THEORETICAL AND APPLIED ASPECT
Baryshnikov M. Yu.
Russian State University of Tourism and Service
The author presents an analysis of theoretical and applied aspects of the correlation of methods and limits of self-defense in civil law, criteria for recognizing the actions of a person defending his rights and legitimate interests as legitimate as a result of his appeal to the mechanism of self-defense. The research methodology is based on a combination of formal legal, comparative legal and logical methods of cognition. Based on the conducted research, it is recommended to distinguish between the concepts of "methods" and "limits" of self-defense in civil law in the scientific and practical plane; the assessment of the legality of the behavior of the defending person should be carried out by analyzing at least two criteria: proportionality and legality of the chosen response to the violation of civil rights. The fallacy of scientific concepts insisting on the mandatory consolidation of an imperative legal list of self-defense methods in the general provisions 5 of domestic civil legislation is substantiated. The study notes that the И Russian courts, in the process of qualifying the actions of the defend- И ing person, should exclude a formal approach when assessing the Е ratio of the initial harm caused and the secondary harm caused. It is К recommended to use an integrated approach in law enforcement, ex- Я cluding the monopoly of material criteria in the process of analyzing а the adequacy of the chosen method of protecting civil rights and legit- К imate interests by a participant in a particular civil legal relationship. >
Keywords: self-defense, methods of self-defense in civil law, limits
of self-defense in civil law, proportionality of self-defense, legality
of self-defense, legality of self-defense, legal response measures.
References
1. The appeal ruling of the Vologda Regional Court of October 8, 2012 in case No. 33-3278/2012.
2. Appeal ruling of the Ivanovo Regional Court of 15.06.2020 No. 33-974/2020 in case No. 2-145/2020.
3. Bogdanov E.V. Termination of the contract unilaterally as a way of self-defense of the subjective rights of participants in civil turnover // Civil law. 2019. No. 1. pp. 25-28.
4. Bychkov A. Self-defense of civil rights. A reasonable balance of interests // Financial Newspaper. 2015. No. 1. pp. 8-9.
5. The Civil Code of the Russian Federation (Part one): feder. the law of 30.11.1994 No. 51-FZ (ed. of 25.02.2022) // Rossiyskaya Gazeta. 1994. 08.12. No. 238-239.
6. Lavrova S.V. Legal bases and legal means of the mechanism of realization of the right to self-defense // Civil law. 2018. No. 6. pp. 36-38.
7. Maksimov V.A. Grounds for self-defense of civil rights by owners // Leningrad Law Journal. 2016. No. 1 (43). pp. 119-128.
8. Obushenko L.A. Self-defense as a form of protection of private property rights // Legislation. 1999. No. 2.
9. Resolution of the Arbitration Court of the Volga District dated 04.10.2018 No. F06-36974/2018 in case No. A65-38761/2017.
10. Resolution of the Intellectual Property Rights Court of 15.07.2022 No. C01-778/2022 in case No. A67-9716/2021.
11. Resolution of the Federal Antimonopoly Service of the Volga-Vyatka District of 10.08.2011 No. A43-20402/2010.
12. Resolution of the Federal Antimonopoly Service of the Volga-Vyatka District dated 14.02.2011 No. A43-10768/2010.
13. Decision of the Fourteenth Arbitration Court of Appeal of September 11, 2017 in case no. A05-580/2017.
14. Resolution of the Federal Antimonopoly Service of the Central District of 20.04.2012 No. A09-4960/2011.
15. Resolutions of the FAS Central districts dated 25.01.2012 No. A68-4348/2011. 16. Chechot D.M. Subjective law and forms of its protection. Selected works on civil procedure. St. Petersburg, 2005. pp. 83-84.
16. Chechot D. M. Subjective law and forms of its protection. Selected works on civil procedure. SPb., 2005. S. 83-84.
OJ O)
