CC BY
602
Капитонова Олеся Сергеевна
аспирант кафедры уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации
(e-mail: [email protected])
Соотношение понятий «организованная группа» и «(преступное сообщество»
Статья посвящена вопросам разграничения организованной группы и преступного сообщества. На основе анализа законодательства, науки и правоприменительной практики автором вносятся предложения по совершенствованию действующего Уголовного кодекса Российской Федерации.
Ключевые слова: организованная группа, преступное сообщество, структурированная организованная группа.
O.S. Kapitonova, Post-graduate of a Chair of Criminal Law, Criminology and Penitentiary Law of the St. Petersburg Law Institute (branch) of the Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation; e-mail: [email protected]
Ratio of the concepts «organized group» and «criminal community»
The article is devoted to the issues of differentiation of an organized group upon a criminal community. On the basis of the analysis of the legislation, science and law-enforcement practice, the author makes a suggestion for improvement of the existing Criminal code of the Russian Federation.
Key words: organized group, criminal community, structured organized group.
Определения указанных форм соучастия законодательно закреплены в ст. 35 УК РФ, в соответствии с которой преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. В то же время преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
Из законодательства ясно, что понятие преступного сообщества (преступной организации) обладает всеми признаками организованной группы, только отличается рядом дополнительных:
1) преступное сообщество - структурированная организованная группа или объединение организованных групп;
2) данная форма соучастия создается для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, а также для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
Из законодательства видно, что при разграничении преступного сообщества, состоящего из нескольких организованных групп, и организованной группы проблем не возникает. У правоприменителя появляются вопросы при соотношении структурированной организованной группы (ч. 4 ст. 35 УК РФ) и организованной группы (ч. 3 ст. 35 УК РФ), поскольку отсутствует законодательное определение «структурированности».
Не находит однозначного решения данная проблема и в науке уголовного права.
Так, например, по мнению П.Э. Сафоновой, уяснение признака структурированности имеет решающее значение для разграничения организованной группы (ч. 3 ст. 35 УК РФ), с одной стороны, и преступного сообщества (преступной организации) - с другой, и, соответственно, для квалификации содеянного. Структурированной может быть признана организованная группа, в которой функционируют хотя бы два подразделения или подгруппы. При этом конструк-
139
тивными или обязательными ее структурными подразделениями должны быть признаны руководящее звено и исполнители преступления. В структурированную организованную группу, кроме того, могут входить и иные подгруппы, облегчающие исполнителям совершение преступления, например, путем предоставления соответствующей информации, орудий и средств совершения преступления, сбыта похищенного имущества, увода от ответственности ее участников и др. [1, с. 27-29].
Однако среди ученых возникает естественный вопрос о самом понятии «структурированности», и, поскольку данный термин носит оценочный характер, существуют различные точки зрения, касающиеся данного вопроса.
По мнению одних, структурированность - это наличие в составе преступного сообщества структурных подразделений, которые представляют собой группу из двух или более лиц (бригада, звено, группировка и т.д.) [2, с. 282]. По мнению вторых, структурированность характеризуется стабильностью состава и согласованностью действий [3, с. 152-153]. По мнению третьих, данные структурные подразделения могут быть равнозначными и осуществлять однотипные функции в интересах сообщества, но могут быть и неравнозначными и, соответственно, выполнять различные функции (например, осуществлять разведку или решение задач силовыми методами, коммерческую деятельность или иметь подходы к государственным структурам и т.д.) [4, с. 4].
Вышеизложенное свидетельствует о том, что в науке уголовного права нет единого понимания структурированности организованной группы.
Интересен вывод Пленума Верховного Суда РФ, который предлагает под структурированностью понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т. п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурированной организованной группе, кроме единого руководства, присущи взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации) [5].
Некоторые авторы развивают понятие, данное в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, и включают в преступное сообщество лиц,
совершивших преступление по предварительному сговору [6, с. 52].
На наш взгляд, группа лиц по предварительному сговору является самостоятельной формой соучастия и не может входить в состав организованной группы.
Более того, представляется, что любая организованная группа является структурированной, поскольку синонимом понятия структурированности является организованность [7]. Любая организованная группа уже изначально предполагает структурированность.
Поэтому такой критерий, как структурированность, вообще не может быть положен в основу разграничения организованной группы и преступного сообщества, несмотря на то, что он прямо указывается в законе. В данном случае можно полностью согласиться с Л.Н. Бойцовым и И.Я. Гонтарь о том, что «можно долго теоретизировать о криминологических признаках организованной преступной группы и преступного сообщества, однако законодатель обязан дать четкие дефиниции этих явлений, коль скоро он связывает с ними наступление уголовно-правовых последствий различной тяжести, а не отдавать определение этих признаков на усмотрение уголовной юстиции» [8, с. 35].
В соответствии со вторым подходом, выделяемым в уголовно-правовой литературе, разграничение структурированной организованной группы и простой организованной группы может быть проведено по количественному признаку.
Так, по мнению П.Э. Мондохонова, количество участников преступного сообщества (преступной организации), включая организатора и руководителя, не может быть менее четырех лиц, т.к. с учетом признака структурированности предполагается наличие в составе преступного сообщества (преступной организации) как минимум двух структурных подразделений либо организованных групп [9, с. 7].
Другие ученые считают, что минимальное количество участников любого вида преступного сообщества должно составить 3-4 человека [10, с. 67; 11, с. 237-239] или 6-10 человек [12, с. 123].
На наш взгляд, количественный признак не может быть критерием разграничения в рассматриваемом случае, потому что одно и то же количество лиц может образовывать как простую организованную группу, так и преступное сообщество.
Так, например, преступная группа, возглавляемая Д., состояла из 9-10 человек, объединившихся в разное время для вымогательства денег у лиц, торгующих на рынке, и водителей
140
из службы такси. Верховный Суд Чувашской Республики обоснованно признал отсутствие признаков преступного сообщества (преступной организации).
Суд констатировал, что наличие большого количества участников еще не говорит о наличии всех признаков преступного сообщества (преступной организации) [13].
В соответствии с третьим подходом, встречающимся в доктрине уголовного права, критерием разграничения организованной группы и структурированной организованной группы является цель создания группы.
Например, А.Ф. Истомин считает, что существует два отличительных признака, позволяющих разграничить преступное сообщество и организованную группу: сплоченность и направленность на совершение тяжких или особо тяжких преступлений [14, с. 114].
С данным выводом трудно согласиться, поскольку как организованная группа, так и преступное сообщество в виде структурированной организованной группы могут совершать преступления любой тяжести.
Так, при отмене приговора Алтайского краевого суда в части осуждения Сергеева, Еременко и Дорониной по ч. 1 ст. 210 УК РФ, Ермаковой по ч. 2 ст. 210 УК РФ с прекращением за отсутствием состава преступления Верховный Суд РФ указал, что ссылка суда на тяжесть совершенного преступления по незаконному обороту наркотиков сама по себе не давала оснований для квалификации действий осужденных по ст. 210 УК РФ. Действия осужденных расценены как совершенные группой лиц по предварительному сговору [15, с. 9, 10].
Как справедливо замечает В.С. Комиссаров, говоря о цели как критерии преступного сообще-
ства, на практике правоохранительные органы либо неоправданно сужают понятие организованной группы, т.е. тяжкие или особо тяжкие преступления не рассматривают в качестве составляющей ее деятельности, либо, наоборот, случаи совершения организованной группой тяжких преступлений расценивают как совершенные преступным сообществом [16, с. 115].
Поэтому прав А.Б. Мельниченко, предлагающий исключить из ч. 4 ст. 35 и ст. 210 УК РФ такую цель создания преступного сообщества, как совершение тяжких и особо тяжких преступлений [17, с. 55-56].
На наш взгляд, цель совершения тяжких и особо тяжких преступлений, с одной стороны, не может быть критерием разграничения преступного сообщества в виде структурированной организованной группы и организованной группы, а с другой стороны, значительно уменьшает возможности по применению уголовного закона.
Таким образом, в результате проведенного анализа можно прийти к выводу о том, что имеющиеся в науке уголовного права критерии не позволяют в полной мере разграничить организованную группу от преступного сообщества в виде структурированной организованной группы.
По нашему мнению, при определении понятия преступного сообщества в уголовном законодательстве можно ограничиться указанием на то, что оно представляет собой объединение организованных групп.
Полагаем, что п. 4 ст. 35 УК РФ следует изложить в следующей редакции:
«4. Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено объединением организованных групп с целью занятия преступной деятельностью».
1. Сафонова П.Э. Структурированность организованной группы: понятие и ее установление // Рос. следователь. 2013. № 9.
2. Российское уголовное право. Общая часть/под ред. В.С. Комиссарова. СПб., 2005.
3. Шеслер А. В. Уголовное законодательство и судебная практика о преступном сообществе // Акад. вестн. 2011. № 1.
4. Агапов П. В. Уголовно-правовое регулирование в сфере противодействия организованной преступности // Уголовное право. 2009. № 6.
5. О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней): постановление Пленума
1. Safonova P.E. Structuredness of the organized group: concept and formation thereof // Russian investigator. 2013. № 9.
2. Russian criminal law. General part / ed. by V.S. Komissarov. St. Petersburg, 2005.
3. Shesler A.V. Criminal legislation and judicial practice about the criminal community //Academic bull. 2011. № 1.
4. Agapov P. V. Criminal legal regulation in the sphere of combating organized crime // Criminal law. 2009. № 6.
5. On judicial practice in criminal cases about the organization of a criminal community (criminal organization) or participation in it: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of June 10,
141
Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12. Доступ из справ. правовой системы «Консуль-тантПлюс».
6. Григорьев Д. А., Морозов В.И. К вопросу о содержании признака структурированности преступного сообщества (преступной организации) // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2012. № 3.
7. URL: http://www.synonymizer.ru (дата обращения: 13.10.2014).
8. Бойцов Л.Н., Гонтарь И.Я. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью: иллюзии, реальность и возможная альтернатива // Государство и право. 2000. № 11.
9. Мондохонов А.Н. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем: науч.-практ. коммент. М., 2011.
10. Ошеров В. Преступная группа, шайка-банда и сообщество - организация по уголовному праву // Право и жизнь. 1994. Кн. 7-8.
11. Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1972.
12. Дядькин Д. С. Соучастие в преступлении. М., 2004.
13. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 сент. 2006 г. № 31-о06-18. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
14. Истомин А. Ф. Общая часть уголовного права: учеб. пособие (альбом схем). М., 1997.
15. Бюл. Верховного Суда РФ. 2001. № 9.
16. Комиссаров В. С. Терроризм, бандитизм, захват заложника и другие тяжкие преступления против безопасности общества по новому УК РФ. М., 1997.
17. Мельниченко А. Б. Уголовно-правовые средства обеспечения национальной безопасности Российской Федерации: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Ростов н/Д, 2009.
2010 № 12. Access from legal reference system «ConsultantPlus».
6. Grigoriev D.A., Morozov V.I. To a question about the content of attribute of the structured criminal community (criminal organization) // Jurisprudence and law enforcement practice. 2012. № 3.
7. URL: http://www.synonymizer.ru (date of access: 13.10.2014).
8. Boitsov L.N., Gontar I.Ya. Criminal-legal struggle with the organized criminality: illusions, reality and possible alternative // State and law. 2000. № 11.
9. Mondohonov A.N. Responsibility for the organization of a criminal community (criminal organization) or participation in it: sci. and pract. comment. 2001.
10. Osherov V. Criminal group, gang-band and community - organization on criminal law // Law and life. 1994. B. 7-8.
11. Telnov P.F. Responsibility for complicity in the crime: diss.... Dr of Law. Moscow, 1972.
12. Dyadkin D.S. Complicity in crime. Moscow, 2004.
13. The determination of Judicial board on criminal cases of the Supreme Court of the Russian Federation of Sept. 29, 2006 № 31-o06-18. Access from legal reference system «ConsultantPlus».
14. Istomin A.F. General part of the criminal law: study aid (charts album). Moscow, 1997.
15. Bull. of the Supreme Court of the Russian Federation. 2001. № 9.
16. Komissarov VS. Terrorism, banditry, hostage taking and other grave crimes against the security of the society under the new Criminal code of the Russian Federation. Moscow, 1997.
17. Melnichenko A.B. Criminal-legal means of ensuring the national security of the Russian Federation: auth. abstr. ... Dr of Law. Rostov-on-Don, 2009.
142
