CC BY
68
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2005. № 3
Р.У. Семенова
СООТНОШЕНИЕ ПОЛИТИКИ И МОРАЛИ В РУСЛЕ ДИСКУССИОННОГО ПОЛЯ СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ
The author of this article analyses the correlation between ethics and politics, political ethics and political morals. She studies few variants of possible interaction between ethics and politics that are offered by the scientists who studied this problem. In her turn, the author comes to a conclusion that the 'zones' of intersection of politics and morals is an 'anthropologization' of the politics by accepting self-sufficiency and self-consciousness of a human being, hu-manization of political relations...'
Современная политическая наука стремится изучить политические процессы на уровне глубинных сущностных оснований. Важнейшим направлением теоретических исследований в этом контексте выступают исследования проблемы соотношения политики и морали. Эта проблема неизменно вызывает дискуссии, столкновение и противоборство различных позиций и мнений.
Одним из дискуссионных является теоретический аспект, касающийся системы категорий, отражающих соотношение политики и морали. Очевидно, что для глубокого понимания этой проблемы необходима унификация понятийного и категориального аппарата, его исходного каталога. Большинство авторов формулируют в развитие данной исследовательской линии понятия "политика" и "мораль", но есть и определенные разногласия. Так, И.И. Кравченко считает необходимым выразить названную проблему через сложную многоуровневую систему отношений: "политика—этика—политика—мораль". Он различает этос и нравственность (моральность). Если первое понятие фиксирует намерение, установку, ориентацию, определяющие содержание политики, ее цели и задачи, то второе — нравственный смысл, моральный модус политического действия или облик политического деятеля [руководителя или исполнителя политики, группы (класса, партии, ассоциаций)], института (учреждения, аппарата власти)1. Этическое и моральное содержание одной и
1 Кравченко И.И. Политика и мораль // Вопросы философии. 1995. № 3.
С. 3.
той же политики, по мнению И.И. Кравченко, не совпадают. Подобная точка зрения не является ни новой, ни оригинальной. В ней просматриваются весьма традиционные для этики подходы, лежащие в основе дискуссий о различении нравственного поступка и его результата. Данная альтернатива представляет собой не что иное, как форму дискуссий сторонников так называемой консеквенциальной этики и ее противников. Первые настаивают на том, что моральные действия должны выбираться и оцениваться в зависимости от тех практических результатов, к которым они приводят. Вторые, — что в морали важнее мотив, чем поступок; намерение, стремление, нежели результат. Впрочем, предложенная И.И. Кравченко внутренняя детализация политической этики заслуживает особого интереса. Так, автор выделяет интенциональную этику (этические начала политики и власти, определяющие их цели, смысл и формы политического действия); этику долженствования (сознание и реализация того или иного долга); нормативную этику (определение и обоснование какой-либо нормы)2.
На мой взгляд, более приемлемым вариантом обоснования исследуемой темы являются положения, выдвинутые П. Рикером. В качестве продолжения связки "моральность—нравственность" он предлагает рассматривать не диаду "политика—мораль", а триаду "политика—мораль—этика", разводя сферу должного и благого. Правда, в ходе его рассуждений различия между моралью и этикой полностью растворяются: политика признается "сферой осуществления стремления к благой жизни"3.
Категории "политика", "мораль", "этика" являются общими, фундаментальными понятиями, отражающими наиболее существенные и закономерные связи и отношения между политикой и моралью. Они являются способом познания этого взаимодействия. Названные категории предполагают выявление содержательных смыслов политики и морали как автономных и достаточно самостоятельных феноменов. В данном контексте политика и мораль рассматриваются как институты, занимающие особое место в системе других институтов (экономика, право, культура, религия) и определенным образом взаимодействующие с ними. Политика — это сфера деятельности, связанная с отношениями между людьми, социальными группами, классами, нациями, народами и странами; суть этих отношений — распределение и осуществление власти. Политика, как писал Вебер,
2 Там же.
3 Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. Московские лекции и интервью. М., 1995. С. 38—39.
это "стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства, между группами людей, которые оно в себе заключает"4.
Мораль выступает как специфический тип регуляции поведения людей, направленный на его гуманизацию и получающий идейное выражение в общих фиксированных представлениях, заповедях, принципах (без какой-либо дифференциации для отдельных социальных слоев и групп) о том, как должно поступать. Именно в рамках категориального осмысления содержания политики и морали определяется предметная область каждой из них. Политика как организационное начало общества и регулятивная сфера имеет более конкретную и строго очерченную область проявления, связанную с властными отношениями. Что касается морали, то она пронизывает все многообразные проявления человеческого сознания и поведения — в труде, быту, политике, науке, семейных, личных, внутригрупповых и межгрупповых отношениях. Нельзя не согласиться с О.Г. Дробниц-ким, который подчеркивал, что "принципы морали имеют социально всеобщее значение и распространяются на всех людей, фиксируя в себе то общее и изначальное, что делает возможным сами эти особые требования и составляет ценностный базис общества, культуру межчеловеческих взаимоотношений"5. Поскольку мораль не составляет особой сферы общественной действительности и органически сопутствует всякой социально значимой деятельности, постольку на уровне обыденного сознания ее качественная определенность несколько ускользает, и она кажется чем-то иллюзорным и неуловимым.
В рамках осмысления категориального статуса "политики" и "морали" предполагается также уяснение некоторых общих свойств названных феноменов. Можно выделить общие как содержательные свойства политики и морали [универсальность (всеохватывающий характер), инклюзивность (возможность включения и проникновения в другие сферы), атрибутивность (способность сочетаться с неполитическими и неморальными факторами)], так и функциональные (регуляция поведения, социализация личности). Причем проявление взаимно пересекающихся перечисленных характеристик в политике и морали опять-таки специфично, что во многом определяется местом и ролью институциональных факторов в той или иной сфере. Функциони-
4 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 646.
5 Дробницкий О.Г. Мораль // Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 378.
рование политики во многом определяется такими институтами, как государство, власть, партии, политические течения и движения, группы давления и т.д. Что же касается моральных норм, то они формулируются в самой практике массового поведения, в процессе взаимного общения людей и находят отражение непосредственно в коллективных и индивидуальных представлениях, чувствах и воле. "Моральные нормы воспроизводятся повседневно силой массовых привычек, велений и оценок общественного мнения, воспитываемых в индивиде убеждений и побуждений. Выполнение требований морали может контролироваться всеми людьми без исключения и каждым в от-дельности"6.
Что же касается "этики", то я исхожу из достаточно традиционных представлений, согласно которым на уровне самоопределения этика, выступая как наука о должном, в то же время находит свои основания в том, что есть и причинно обусловлено, в сущем. Этика выступает как теория морали, как "моральная система, фундированная конкретной интерпретацией универсалий культуры, относящихся к субъектному ряду: добро и зло, долг, честь, совесть, справедливость, смысл жизни и т.д."7. Замечу однако, что признание этики как теоретической модели морали отнюдь не снимает проблемы разграничения и идентификации "этики" и "морали", ибо названные понятия разграничиваются далеко не всегда.
Второй категориальный ряд проблемы — это понятия "политическая этика" и "политическая мораль". Подобно тому, как понятия "этика" и "мораль" нередко употребляются как взаимозаменяемые, и понятия "политическая мораль" и "политическая этика" не всегда дифференцируются. Поэтому в литературе нередко можно встретить либо термин "политическая мораль", либо термин "политическая этика", причем как отражение одних и тех же явлений.
Терминологическая расплывчатость в случае употребления понятий первого ряда (этика, мораль) определяется причинами двоякого характера: с одной стороны — общностью этимологического содержания, с другой — частичным совпадением их как понятий науки: этика имеет нормативную часть, которая прямо смыкается с моралью, а мораль включает теоретический уровень, который является своего рода неразвившейся этикой. Терминологическая аморфность в применении понятий второго
6 Там же.
7 Можейко А.А. Этика // Всемирная энциклопедия философии. М.; Минск, 2000. С. 1274.
ряда ("политическая этика", "политическая мораль") во многом определяется неразработанностью такой науки, как политическая этика, что обнаруживает большие глубокие лакуны в самом российском обществе и в его политическом сознании.
Одним из немногих, кто попытался разграничить понятия "политическая мораль" и "политическая этика", был Б.Г. Капустин, известный исследователь проблем политической философии. Приняв за основу разграничения названных субстанций такой критерий, как различение установки сознания и деятельно-практическое отношение к действительности, Б.Г. Капустин формулирует следующие аргументы:
— политическая этика — это нормативные ориентиры действия, причем действия коллективного, реализуемого благодаря принадлежности к некоторой политической ассоциации; политическая же мораль — это ценности индивидуального мышления;
— политическая этика находит отражение в институциональных структурах общества; политическая мораль этой способностью опредмечиваться не обладает;
— политическая этика и политическая мораль различаются и по субъектам: в первом случае таковыми выступают граждане, во втором — частные лица8.
Безусловно, приведенная точка зрения имеет право на существование. Однако полагаю, что критерий предложенной дифференциации "политической морали" и "политической этики" отчасти недооценивает интегративную сущность названных субстанций.
И политическая этика, и политическая мораль являются синтетическими сущностями, отражающими взаимопроникновение различных начал: этики и политической науки, морали и политики. Не являясь структурным подразделением этики и морали в полном смысле этого слова, политическая этика и политическая мораль не могут не носить определенных признаков названных субстанций. Поэтому дифференциация этики и морали не может, на наш взгляд, не "наложиться" на трактовку политической этики и политической морали. В представленном контексте под политической этикой мы понимаем теорию, цель которой — обоснование модели достойного поведения в сфере политических отношений. Политическая этика выступает как теоретическая модель политической морали, как наука, объектом которой являются проявления морали в политической жизни.
8 Капустин Б.Г. Моральный выбор в политике. М., 2004. С. 251—254.
Политическая этика определяет место морали в системе политических отношений, анализирует ее природу и внутреннюю структуру. Что же касается политической морали, то она отображает своеобразный специфический тип регуляции политических отношений, направленный на их гуманизацию. Понятие "политическая мораль" представляет собой совокупность ценностей и норм, разрешений и запретов, ориентирующих и вместе с тем регулирующих действия как профессионалов от политики, так и всех тех, кто так или иначе вовлечен в политическую жизнь.
С другой стороны, политическая этика и политическая мораль не являются приложением общей этики и общей морали к политической науке и сфере политики. В данном случае мы имеем ввиду необходимость учета того, каким образом специфическая природа политики, в том числе и ее конфликтность, становится механизмом запуска моральных факторов, а также в какой мере различные участники политического действия, в том числе и те, которые придерживаются различных политических интересов, способны воплотить на практике моральные основания деятельности. Политическая мораль призвана ответить на вопрос о том, каковы возможности согласования конфликта интересов, ценностей, жизненных позиций всех акторов политического процесса и достижения морального консенсуса между ними. Итак, понятие "политическая мораль" с точки зрения учета ее взаимосвязи с политикой фиксирует нормы поведения, общения и отношения, которые согласуют взаимодействия различных субъектов политической жизни, сглаживают противоречия альтернативных целеполаганий участников политического процесса (индивидов, политических партий, групп и общественных движений). Что же касается политической этики, то она выступает теорией политической морали, теорией, которая в то же время использует характерные для политической науки познавательные формы — понятия, методы, принципы и схемы объяснения, т.е. все то, что объединяется понятием "стиль мышления".
Сформулированные понятия являются, на мой взгляд, наиболее общими, "глубокими" и фиксируют существенные связи, отражающие взаимодействие политики и морали. Вышеназванные понятия выступают как исходные и основные в логико-теоретическом развертывании остальных категорий в когерентную систему. Такая система может включать следующий логический ряд: политика—мораль—этика—политическая мораль—политическая этика—насилие и ненасилие в политике, цель и средства в политике, права человека и др.
Существует и другой аспект дискуссий — проблема соотношения политики и морали, основных моделей их связи и взаимодействия. По данному вопросу в литературе существует несколько точек зрения, которые условно можно разделить на четыре группы: полное отождествление политики и морали; признание частичного совпадения политики и морали; разведение политики и морали как абсолютно несовместимых сущностей; утверждение возможности взаимодействия политики и морали на основе поддержания их напряженного взаимодействия.
Одна из моделей взаимодействия морали и политики — отождествление этих институтов. Эта модель характерна для классического античного мышления, основа которого — признание того, что миссия государства заключается в обеспечении блаженной жизни индивидов в целях совершенного и самодовлеющего существования. "Поскольку... всякое государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага, — подчеркивал Аристотель в "Политике" — то, очевидно, все общения стремятся к тому или иному благу, причем больше других к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством или общением политическим"9. В соответствии с традициями своего времени отражая наиболее характерные черты общественного сознания своего времени, античные мыслители отождествляют наивысшее благо с эвдемо-нией (счастьем). Блаженная жизнь предполагает "осуществление" справедливости, что является переводом возможности осуществления блага в актуальное, реализованное состояние. Таким образом, именно античность закладывает основы так называемого морализаторского подхода к политике ("прекрасной нравственности", по словам Гегеля), который определяет оценку политики как деятельности, направленной на достижение общего блага.
В современных условиях такие принципы политики, доведенные до морального абсолютизма, нашли отражение в идеологии и практике ненасилия (М. Ганди, М.-Л. Кинг). Мировоззренческая парадигма использования политикой только высоконравственных целей приводит к противостоянию насилию в любых формах его проявления. Основными нравственными принципами, культивируемыми сторонниками данного подхода, являются нравственные ценности милосердия, терпимости, взаимопонимания, соучастия. Признание универсального значения назван-
9 Аристотель. Политика // Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 4.
ных ценностей противопоставляется жесткой инструментальной рациональности современной политики.
Фактически сторонники данной парадигмы исходят из того, что принципами подлинной политики являются моральные требования гуманизма. Заметим, признание ненасилия в политике как нормативной программы делает акцент на добрых началах в человеке, что неизбежно проецируется на политику и создает перспективу солидарного слияния индивидов в едином братском сообществе (мультипликационный эффект нарастания нравственности в политике). Приверженцы этой точки зрения исходят из наличия нравственного сознания совести и разума у агентов политического действия (как у объектов, так и у субъектов). При этом абсолютизируется значение внутренних механизмов мотивации политического поведения, и, прежде всего, совести, долга и т.д.
Между тем, политика — это взаимодействие политических сил, имеющих различные интересы, подчас сталкивающиеся между собой. Различия интересов воплощают власть как природу политики в том минимальном и всеобщем определении, которое в свое время сформулировал М. Вебер. Политика, подчеркивал М. Вебер, "оперирует при помощи весьма специфического средства-власти, за которой стоит насилие"10. Несмотря на "бедность" этого определения, его неполноту и даже его "неспецифичность" для политики (ибо универсалистская природа власти охватывает проявления в различных сферах, что дало основание самому М. Веберу считать свое определение аморфным), оно достаточно четко выявляет в природе политики соотношение одной силы с другой. Политические институты являются "выразителями" той или иной идеологии, отражают противоположные групповые интересы и нацелены на их легитимацию и защиту, а это неизбежно подрывает (или ослабляет) общечеловеческие требования и нормы организации социальной и политической жизнедеятельности.
Обратимся теперь к другой модели, согласно которой политика и мораль частично совпадают. Сторонники данного подхода утверждают, что мораль и политика различны, но они могут быть соединены таким образом, что первая выступит ограничительным условием последней. Непонятно только, как же при этом мыслится "ограничительная миссия" морали. Предполагается, вероятно, что агентом, призванным исполнить эту миссию должен быть "моральный политик", который целиком принимает принципы нравственности и осуществляет деятель-
10 Вебер М. Указ. соч. С. 694.
ность на их основе. Подобная идея родственна утопиям эпохи Просвещения, авторы которых решающей в деле исправления социальных отношений признавали роль знания и особенно познания "естественного порядка" (т.е. порядка, соответствующего подлинным, не испорченным знаниям человека). Кстати, именно эта позиция создала предпосылки для критики самого разума, т.е. ограничения чрезмерного оптимизма. "Моральный политик" как субъект нравственной политики, совершенная нравственная личность в политике — это, скорее всего, благое пожелание, хотя и не лишенное определенных оснований.
Политическая наука не занимается вопросами оценки моральных качеств политика. "Политик может быть добрым или злым, прямодушным или лукавым, щедрым или скупым, сострадательным или жестокосердным — все эти человеческие качества, — пишет А.С. Панарин, — прямого отношения к профессиональной политической этике не имеют"11. Означает ли это абсолютную индифферентность вышеперечисленных качеств к механизмам осуществления политики, включая их нормативный компонент? Отнюдь нет. При определенных условиях личностные качества могут приобретать своеобразные свойства, характеризующие политические отношения, могут стать орудием борьбы за власть и в этом качестве "войти" в работу политики. При этом они, безусловно, трансформируются: «..."вхождение" в политику преобразует их, они перестают быть собственно моральными оценками с присущими им атрибутами универсальности, "не заинтересованности" (беспристрастности), безразличия к последствиям. Они становятся составляющей частью партийной стратегии, противостоящей другой»12.
Политическая деятельность разворачивается в рамках больших общностей и затрагивает интересы огромного количества людей. Поэтому слишком велика в ней цена просчетов и потерь, которые могут стать следствием деятельности отдельных политиков, в том числе и следствием воздействия на эту деятельность личностных качеств этих политиков. Общество вправе предъявлять к творцам политики высокие требования и доверять осуществление властных полномочий наиболее компетентным, лучшим, достойным доверия индивидам. В этом плане политический деятель должен задавать некие стандарты, образцы поведения, подавать пример служения отечеству, народу, и стре-
11 Панарин А.С. Политология. М., 2001. С. 149.
12 Капустин Б.Г.Критика политического морализма // Вопросы философии. 2002. № 2. С. 35.
миться к оправданию массовых ожиданий от его деятельности (пассионарное свойство политического деятеля).
Своеобразной вариацией в рамках второй модели является точка зрения, согласно которой политика и мораль, будучи разноплановыми субстанциями, согласуются друг с другом на уровне идеалов, ценностей, долга. Между тем, такой подход — это не что иное, как приложение этической теории к политике. Думается, что "прикладная проекция" общей этики на политику не решает внутренних проблем политической науки, ибо эти проблемы имеют собственную внутреннюю логику развития, качественную определенность, не сводимую к чисто этической проблематике. Деонтологические установки и нормы нравственного долга не совсем тождественны представлениям о долге в политике. В результате того, что политика напрямую ориентирована на достижение тех или иных целей, то исполнением долга в данной сфере будет считаться достижение тех или иных результатов, которые в то же время выступают существенными показателями ее эффективности. Долг в политике определяется тем, насколько она эффективна, насколько выполнены предвыборные обещания, реализована партийная программа, осуществлены конкретные действия по укреплению власти и т.д. В этике долг — это осознание личностью безусловной необходимости исполнения того, что заповедуется моральным идеалом, что следует из него. Долг человека — следовать по пути добродетелей, делать добро другим людям, не совершать безнравственных поступков, противостоять злу. Долг — это высокая нравственная обязанность, ставшая внутриличностным источником добровольного подчинения своей воли задачам достижения, сохранения тех или иных ценностей, причем исполнение моральных требований не приносит личности успеха, пользы. Сама ценность санкций морали заключается в том, что, соблюдая их, человек напрямую не рассчитывает на достижение выгоды, прагматического результата.
Другая группа утверждений (третья модель) базируется на признании того, что мораль и политика не имеют ничего общего, а потому эти субстанции абсолютно автономны. Если же мораль дезавуируется как лицемерие и оправдание насилия, то она теряет свое качество трансцендентного начала, но при этом "органически" вписывается в политику. Характеристики политики могут быть представлены в терминах власти, интереса, идеологии, но именно эти основания составляют содержание для характеристики так называемых "горизонтальных" устремлений человека, т.е. ближайших, непосредственных личных интересов. Что касается вертикальных устремлений индивидуума, то в них
он пытается соотнести свое существование с Вечностью13. Логически развивая исходные положения данного подхода, можно прийти к полному "разведению" инструментальной и нормативной рациональности, согласно которому политика целиком оказывается в ведении первой. Между тем, вертикальные устремления не абсолютно оторваны от насущных потребностей человека, ибо именно нравственные нормы, идеалы и ценности раскрывают перед человеком более обширные перспективы для деятельности. "Вертикальные устремления" чрезвычайно важны для субъектов политической активности, поскольку именно на основе правил морали им предъявляются требования самосовершенствования.
В рамках этого подхода вызывает интерес позиция, согласно которой политика и мораль несовместимы, поскольку носителями их являются различные субъекты. Сторонники этого мнения исходят из того, что политика есть всегда коллективное действие, как бы она ни была организована, и кто бы и на каких бы основаниях ее ни персонифицировал. Действительно, политика — это действие больших социальных групп, их столкновения и единение во имя интересов власти и властных структур. Политические процессы — это взаимодействия политических партий, политических институтов, общественно-политических движений, ассоциаций, объединений граждан, которые пытаются оказать прямое или косвенное влияние на власть. Способность к действию в политике всегда уступает способности к рефлексии. Что касается морали, то в ней главная фигура — это индивид, человек, который руководствуясь общечеловеческими нравственными требованиями, самостоятельно делает выбор своего поведения, поступка, намечает цели и средства их достижения. В сфере моральной регуляции особую роль играет индивидуальное сознание: сила и оправдание моральных требований заключаются в том, что субъект должен обращать их на себя и только через опыт собственной жизни предъявлять другим. Человек сам дает себе оценку, принимает ее внутренне и на этой основе направляет свои действия в дальнейшем. Отсюда и ответственность человека за моральность выбора и деятельность. Однако противопоставление политики и морали на представленном основании не абсолютно, а относительно. Дело в том, что в политике также немаловажную роль играют факторы, касающиеся так называемой политической субъективности, ответственности отдельного индивида за свои действия. С одной стороны, сбрасывать со счетов проявления политики
13 Попов Л.А. Этика. М., 1998. С. 95. 7 ВМУ, социология и политология, № 3
на уровне сознания и деятельности отдельного индивида неправомерно, с другой — в морали весьма существенное значение имеет общественное мнение как оценка конкретного поведения того или иного индивида в соответствии с общими понятиями, принципами о добре и зле.
И, наконец, согласно еще одной точке зрения (четвертая модель), взаимодействие политики и морали возможно. Обычно обращение к этой теме заключает в себе момент предрешенно-сти проблемы в виде рассуждений о том, что мораль должна быть положена в основу политики. Положения, выраженные в категорической форме, нередко дополняются более гибкими размышлениями в русле признания того, что культура и мораль являются базисом политики и права. Пространственное объединение морали и политики, призванное примирить два разных начала, носит абстрактно-умозрительный характер, если не обозначены конкретные зоны пересечения названных универсалий, не выявлено то общее пространство, в рамках которого возможно "примирение" "необходимого добра" и "неизбежного зла". В противном случае, априорное положение, формулируемое данным подходом, должно объяснять и даже предугадывать политическую эмпирию. Следует отметить, что мораль и политика не могут отчасти не совпадать, поскольку и та, и другая субстанции отражают особую связь индивида с другими людьми как связь общественную. И политика, и мораль — это формы приобретения человеком индивидуальной идентичности в качестве родового существа. В рамках политики и морали разрешаются противоречия между индивидуальностью человека и его коллективной природой. Именно на этом основано взаимодействие политики и морали как общественных форм человеческого бытия. Вместе с тем, существует ряд ограничительных условий, препятствующих абсолютному, всепоглощающему проникновению морали в политику. Это:
— особая роль институционального регулирования в политике, и в связи с этим претензия власти на легитимное политическое насилие; формирование ее не только как системы отношений руководство—принятие, но и господство—подчинение;
— ситуативность, конкретность в политике, ее ориентация на пользу, успех, эффективность, обращение к сфере сущего, к сфере текущих задач и конъюнктурных решений;
— противоречивое соотношение между целями и средствами в политике, возможность использования для достижения нравственных целей безнравственных средств и тем самым дезавуирование благостных целей.
Именно эти ограничители нравственности в политике должны быть "сняты" на основе интересов человека и так называемой "антропологизации" политики. "Антропологизация" политики через признание самодостаточной и самосознающей значимости человека, гуманизация политических отношений на основе преодоления того, что способствует отчуждению индивида от политики, ограничению его свободы и нарушению его прав, — вот, на наш взгляд, зоны пересечения политики и морали, значение которых в исторической перспективе должно неуклонно возрастать. А значит, все большую значимость будут приобретать ценности мира, терпимости, свободы, равенства, которые представляют собой завершенный, абсолютный образ добра в политике.
