CC BY
239
УДК 343.+34.02
СООТНОШЕНИЕ КАТЕГОРИЙ ПРАВОСПОСОБНОСТИ И ДЕЕСПОСОБНОСТИ В ПРОЦЕССУАЛЬНОМ СТАТУСЕ УЧАСТНИКА УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
О. А. Зеленина, кандидат юридических наук, доцент, докторант кафедры уго-
ловного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России
Анализируются такие категории, как процессуальная правоспособность и процессуальная дееспособность участника уголовного судопроизводства, исследуются их возможное соотношение и значение для реализации процессуального статуса субъекта.
Ключевые слова: процессуальный статус, участник уголовного судопроизводства, правоспособность, дееспособность, правосубъектность.
Условием реализации уголовно-процес-суального статуса участником уголовного судопроизводства является наличие у него правоспособности и дееспособности, в своей совокупности образующих категорию правосубъектности. Г. Ф. Шершеневич писал, что «только законом может устанавливаться и признаваться то особое юридическое качество, или свойство, которое позволяет лицу или организации стать субъектом права. Это качество, или свойство, называется правосубъектностью»1.
Правоспособность - это способность лица быть носителем уголовно-процессуальных прав и обязанностей. Дееспособность - это способность лица своими действиями приобретать права и создавать для себя обязанности, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством и исполнять их2.
Правосубъектность выступает в качестве средства фиксирования (закрепления) круга субъектов - лиц, обладающих свойством носителя субъективных юридических прав и обязанностей. Наделение лиц правосубъектностью представляет собой первую ступень в процессе воплощения юридических норм в социальную жизнь. Уже здесь нормы права реализуются - реально определяется круг лиц, которые могут быть субъектами прав и обязанностей3.
Правоспособность определяет правовой статус участника в силу того, что ее наличие конкретизирует (суживает) круг лиц, которые могут участвовать в определенных правоотношениях. Каждому виду правового статуса соответствует собственная правоспособность, установленная определенным видом правовых
норм. Так, правоспособность конституционного статуса лица определяется конституционными нормами. Если же речь идет об отраслевом уголовно-процессуальном статусе лица, соответствующая правоспособность определена прежде всего уголовно-процессуальным законодательством.
Уголовно-процессуальный закон не определяет момент приобретения лицом правоспособности. По аналогии с иными законодательными актами РФ, в том числе и с ГК РФ (ч. 2 ст. 17 ГК РФ), можно сделать вывод, что лицо приобретает способность быть носителем уго-ловно-процессуальных прав и обязанностей с момента рождения и прекращается данная способность со смертью человека. Но верным это утверждение будет только в одном случае - когда речь идет о субъектах, защищающих собственные интересы, пострадавших в результате имевшего место противоправного деяния.
В. М. Корнуков верно утверждает, что каждый гражданин с момента своего рождения потенциально может быть субъектом уголовного процесса. Однако особенности предмета уголовно-процессуального регулирования позволяют говорить о том, что уголовно-процес-суальной правоспособностью наделяются все граждане с момента их рождения лишь в том смысле, что с этого момента они сами и их интересы находятся под защитой уголовного процесса4.
Правоспособность иных участников процесса индивидуальна и обусловлена особенностями их процессуального статуса.
При анализе правосубъектности подозреваемого (обвиняемого) следует принимать во внимание момент, определенный уголовным
Зеленина О. А.
законом, с которого у лица появляется возможность нести ответственность за совершенное им преступление. В данном случае лицо приобретает правоспособность с момента наступления возраста уголовной ответственности: 14, 16 и 18 лет. Соответственно и юридическая возможность у лица реализовывать уголовнопроцессуальные права и обязанности подозреваемого (обвиняемого) наступает с данного возраста, поскольку невозможно предъявить обвинение в совершении преступления лицу, не достигшему возраста уголовной ответственности. Поэтому у обвиняемого (подозреваемого) правоспособность и дееспособность совпадают во времени, образуя полную процессуальную правосубъектность этих участников.
Дееспособность является вторым необходимым элементом, образующим категорию правосубъектности. П. В. Полосков определил ее как признанную уголовно-процессуальным правом психическую и физическую способность лица к самостоятельному совершению процессуальных действий или участию в них, т.е. сознательному использованию своих уго-ловно-процессуальных прав и выполнению процессуальных обязанностей5.
Статья 60 Конституции РФ устанавливает общее правило наступления дееспособности для граждан Российской Федерации - 18 лет. УПК РФ не устанавливает возрастной предел, обуславливающий дееспособность участников уголовного судопроизводства, также как и не определяет понятие недееспособности в уголовнопроцессуальном праве. Однако следует отметить, что критерии дееспособности в гражданском праве (ст. 29 ГК РФ) и в уголовном праве (ст. 21 УК РФ) совпадают: и в том, и в другом случае основанием признания недееспособности лица являются отсутствие у последнего осознания фактического характера своих действий и невозможность руководить ими вследствие психического расстройства.
Правосубъектность участников уголовного судопроизводства целесообразно рассматривать с трех позиций: полная правосубъектность, неполная правосубъектность и совокупная правосубъектность, что позволит оценить диапазон возможного соотношения и взаимного сочетания категорий правоспособности и дееспособности в процессуальном статусе участников уголовного процесса.
Полная правосубъектность предполагает наличие у участника процессуальных правоспособности и дееспособности, соответствующих статусу конкретного участника и не имеющих
процессуального ограничения. Субъект, обладающий такой правосубъектностью, имеет возможность предельной реализации своего статуса как самостоятельно, так и с привлечением представителей для защиты собственных процессуальных интересов.
Часть 1 ст. 42 УПК РФ устанавливает, что потерпевшим является в том числе юридическое лицо при наличии факта причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Указанное основание определяет момент наступления дееспособности юридического лица. Правоспособность же его наступает гораздо раньше: согласно ч. 3 ст. 49 ГК РФ она возникает в момент создания юридического лица и прекращается в момент его ликвидации. В отношении юридического лица следует оперировать термином «правосубъектность», поскольку наличие полной правоспособности и дееспособности этого субъекта является основанием в том числе его процессуального существования.
Наличие у участников уголовного судопроизводства полной процессуальной дееспособности не всегда имеет место и обусловлено оно прежде всего личностными характеристиками конкретного лица во взаимосвязи норм процессуального и материального законов. Так, процессуальная дееспособность участника может быть ограничена его возрастом либо наличием у него психического расстройства. Помимо этого, ч. 4 ст. 20 УПК РФ использует понятие зависимого состояния лица или по иным причинам не способного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами. Фактический круг возможных причин законом не ограничен.
Классический пример отсутствия полной правосубъектности в уголовном судопроизводстве мы наблюдаем у лиц, совершивших преступление в состоянии невменяемости. Принимая во внимание обусловленность процессуальных норм материальным правом, указанные лица не несут уголовной ответственности. Статья 21 УК РФ закрепляет положение о том, что не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, т.е. не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики. В данном случае при наличии
правоспособности лица у него отсутствует дееспособность в смысле возможности отвечать за совершенное им деяние.
Однако указанные субъекты все же являются участниками уголовно-процессуальных правоотношений, поскольку вовлекаются в уголовное судопроизводство, и правила их участия регламентированы уголовно-процессуальным законом. Конституционный Суд РФ в своем Постановлении № 13-П от 20 ноября 2007 г. указал на процессуальные права, имеющиеся у данных лиц при расследовании уголовного дела: лично знакомиться с материалами уголовного дела, участвовать в судебном заседании при его рассмотрении, заявлять ходатайства, инициировать рассмотрение вопроса об изменении и прекращении применения указанных мер и обжаловать принятые по делу процессуальные решения. Такие лица не лишены процессуальной дееспособности в уголовном судопроизводстве, однако она ограничена их психическим и физическим состоянием, которое может вызвать у следователя сомнение в их вменяемости, способности правильно воспринимать обстоятельства и самостоятельно защищать свои права и интересы.
Иной пример несовпадения правоспособности и полной дееспособности участника уголовного судопроизводства можем наблюдать в особенностях процессуального статуса малолетнего и несовершеннолетнего потерпевшего. УПК РФ однозначно определяет данного участника как лицо (в нашем случае физическое), которому преступлением причинен вред (моральный, имущественный, материальный). Процессуально установленный факт причинения вреда физическому лицу является основанием для признания его потерпевшим. Однако в силу объективной причины - несовершеннолетнего возраста лица - последний не имеет юридической и фактической возможности своими действиями реализовывать права и обязанности потерпевшего. Для защиты прав и законных интересов таких потерпевших к обязательному участию в уголовном деле привлекаются их законные представители, наделяемые правами соответствующего участника. Сам же несовершеннолетний (малолетний) тем не менее вовлекается в процесс, но степень его участия будет определяться возрастом и уровнем его психического развития, свидетельствующими о способности этого лица правильно воспринимать обстоятельства окружающей реальности и давать адекватные показания, имеющие значение для уголовного дела. Например, - ли-
ца в качестве потерпевшего в том случае, когда ему 15 лет, будет более результативен, чем допрос лица в возрасте двух лет.
Помимо этого, данные лица не имеют возможности нести юридическую ответственность. В соответствии с ч. 2 ст. 191 УПК РФ потерпевшие в возрасте до 16 лет не предупреждаются об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Этот факт также обусловлен нормами материального права, а именно установлением уголовной ответственности за совершение соответствующих преступлений с 16-летнего возраста. Ограниченная дееспособность несовершеннолетнего (малолетнего) лица проявляется в том, что такой потерпевший обязан дать показания, но в случае недостижения им возраста уголовной ответственности по ст. 307 и 308 УК РФ следователь может лишь указать этому потерпевшему на необходимость говорить правду, что свидетельствует об отсутствии соответствующей деликтоспособности у этого лица.
Неполная правосубъектность участника уголовного судопроизводства в уголовном процессе, как правило, проявляется следующим образом: при процессуальной правоспособности субъекта имеет место фактическое ограничение его процессуальной дееспособности. Обратная ситуация невозможна по причинам вполне понятным: дееспособность - это категория, существование которой возможно только после приобретения лицом правоспособности. Ограничение дееспособности возможно, но это не лишает лица статуса участника уголовного процесса.
В уголовном судопроизводстве имеют место ситуации, когда участник обладает совокупной правосубъектностью, т.е. правосубъектностью, в которой сочетаются правоспособность и дееспособность, соответствующие процессуальному статусу двух и более участников уголовного судопроизводства. Указанное обстоятельство характерно для процессуального статуса таких субъектов, как руководитель следственного органа, начальник подразделения дознания, гражданский истец, гражданский ответчик, представители и др.
Часть 2 ст. 39 УПК РФ устанавливает правило, согласно которому руководитель следственного органа вправе возбудить уголовное дело, принять его к своему производству и провести предварительное следствие в полном объеме, обладая при этом полномочиями следователя или руководителя следственной группы. В данном случае с момента назначения на соот-
Зеленина О. А.
ветствующую должность руководитель следственного органа обладает общей правосубъектностью как собственной, так и следователя, однако специальная правосубъектность следователя появится у руководителя с момента принятия конкретного уголовного дела к своему производству. В иных уголовно-процессуальных правоотношениях руководитель следственного органа вправе осуществлять права и обязанности, свойственные лишь собственному процессуальному статусу.
Интерес представляет процессуальная ситуация с гражданским истцом и гражданским ответчиком, у которых фактически сливаются два вида правоспособности: гражданская и уголовная. Наличие такой общей правоспособности объясняется особенностями процессуального статуса этих участников, когда предметом спора в рамках уголовного дела является гражданский иск. Реализация гражданского искового требования возможна в рамках уголовного судопроизводства, поскольку существование этого иска обусловлено уголовно-правовым фактом. В случае с гражданским истцом и гражданским ответчиком в уголовном судопроизводстве решается вопрос не о наказании лица и защите прав потерпевшего субъекта, а о реализации прежде всего гражданско-правовых требований в рамках уголовного производства, в силу чего гражданско-правовая правоспособность будет иметь приоритетное значение. Отсутствие таковой означает фактическую невозможность для лица обладания статусом гражданского истца (ответчика), в том числе в рамках уголовного дела. Такое обстоятельство в юридической литературе формулируется как «проблема юридического значения акта лишения (ограничения) одного ввда отраслевой дееспособности (в данном случае гражданской) для других отраслей права, субъектом которых выступает (или может выступать) лицо (уголовно-процессуальной)»6.
Общее правило утраты правоспособности лица с момента его смерти в уголовном судопроизводстве также имеет свои особенности. УПК РФ неоднократно упоминает о таком лице, как умерший. В частности, речь идет о потенциально нереализованном для этого лица статусе потерпевшего (ч. 8 ст. 42 УПК РФ) либо подозреваемого (обвиняемого) (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). Можно ли говорить об этом лице как об участнике процесса? При анализе этой ситуации следует принять во внимание безусловные факты: в основе процессуального статуса любого участника уголовного про-
цесса лежат процессуальные права и обязанности; участником процесса является лицо, которое вовлечено в уголовно-процессуальные правоотношения либо интересы которого затронуты производимыми процессуальными действиями и процессуальными решениями. В нашем случае де-факто человека не существует, де- юре процессуальные интересы умершего (потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого) объективно имеют место и, более того, имеют значение для уголовного дела. Если эти лица вовлечены в уголовный процесс, значит, они наделены процессуальными правами и обязанностями. Однако фактически после смерти лица на арене уголовнопроцессуальных правоотношений остаются лишь его интересы, которые правомочны защищать иные лица, в данном случае - законные представители и представители. Указанные субъекты наделены процессуальным статусом конкретного участника уголовного судопроизводства и соответствующим набором процессуальных прав и обязанностей. В частности, ч. 3 ст. 45 УПК РФ говорит о том, что законные представители и представители потерпевшего имеют те же процессуальные права, что и представляемые ими лица. По понятным объективным причинам умершее лицо дееспособностью не обладает, но и возможная правоспособность данного лица в силу все тех же объективных причин также является фикцией. Интересы умершего лица защищаются и обеспечиваются его представителями, являющимися реальными участниками уголовно-процессуальных правоотношений. В данном случае налицо факт автономного существования правовой формы субъекта права, пережившей фактическое существование своего правообладателя.
Изложенное выше позволяет сформулировать следующие выводы.
1. Правоспособность определяет правовой статус участника в силу того, что ее наличие конкретизирует (суживает) круг лиц, которые могут участвовать в определенных правоотношениях. Каждому виду правового статуса соответствует собственная правоспособность, установленная определенным видом правовых норм.
2. Уголовно-процессуальный закон не определяет момент приобретения лицом правоспособности. Субъекты, защищающие собственные интересы, пострадавшие в результате имевшего место противоправного деяния, приобретают способность быть носителем уголов-
но-процессуальных прав и обязанностей с момента рождения, и прекращается данная способность со смертью человека. Правоспособность иных участников процесса индивидуальна и обусловлена особенностями их процессуального статуса. В частности, правоспособность подозреваемого (обвиняемого) лицо приобретает с момента наступления возраста уголовной ответственности: 14 лет, 16 и 18 лет. Соответственно и юридическая возможность у лица реализовывать уголовно-процессуальные права и обязанности (дееспособность) наступает с данного возраста.
3. Правосубъектность участников уголовного судопроизводства целесообразно рассматривать с трех позиций: полная правосубъектность, неполная правосубъектность и совокупная правосубъектность.
Полная правосубъектность предполагает наличие у участника процессуальных правоспособности и дееспособности, соответствующих статусу конкретного участника и не имеющих процессуального ограничения. Субъект, обладающий такой правосубъектностью, имеет возможность предельной реализации своего статуса как самостоятельно, так и с привлечением представителей для защиты собственных процессуальных интересов.
Неполная правосубъектность участника уголовного судопроизводства проявляется следующим образом: при полной процессуальной правоспособности субъекта имеет место факти-
ческое ограничение его процессуальной дееспособности. Ограничение дееспособности возможно, но это не лишает лица статуса участника уголовного процесса.
В уголовном судопроизводстве имеют место ситуации, когда участник обладает совокупной правосубъектностью, т.е. правосубъектностью, в которой сочетаются правоспособность и дееспособность, соответствующие процессуальному статусу двух и более участников уголовного судопроизводства. В частности, это касается руководителя следственного органа и начальника подразделения дознания, которые, помимо контролирующих и надзирающих функций, законодателем наделены полномочиями осуществлять соответственно предварительное следствие и дознание.
1 Шершеневич Г. Ф. Русское гражданское право: учебник (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 153.
2 Юридическая энциклопедия / под ред. Л. В. Тихомирова, М. ГО Тихомирова. М., 1997. С. 346.
■’ Алексеев С. С. Общая теория права: учебник. М., 2009. С. 380.
4 Корнуков В. М. Теоретические и правовые основы положения личности в уголовном судопроизводстве: дис. ... д-раюрид. наук. Саратов, 1987. С. 115.
5 Полосков П. В. Правоспособность и дееспособность в советском уголовном процессе: автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 1985. С. 8.
6 Витрук Н. В. Общая теория правового положения личности. М., 2008. С. 207.
Статья поступила в редакцию 20 ноября 2010 г.
