CC BY
750
* ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОГО ПРАВА И ГОСУДАРСТВЕННОСТИ *
Соотношение гражданского общества и государства: вопросы теории
М. Н. Марченко
I. На протяжении всей истории существования человечества в социальной и государственно-правовой сферах жизни общества возникало множество различных теорий и идей, отражавших весьма актуальные на время их возникновения и функционирования жизненные реалии и выражавших определенные взгляды, ценности и интересы.
Одни (к ним относится подавляющее большинство), выполнив «заложенные» в них целевые установки и исчерпав себя, стали достоянием истории. Другие, наполняясь каждый раз (по мере развития общества и государства) новым содержанием и облекаясь в новые семантические и иные формы, продолжают не только существовать, но даже становятся «модными» в самых различных исторических условиях.
К числу таких теорий (а точнее: совокупности сходных между собой, но относительно самостоятельных идей, касающихся одного и того же объекта, в качестве которого выступают общество и составляющие его компоненты) принадлежит ставшая модной за последние десятилетия концепция «гражданского общества»1.
Марченко Михаил Николаевич— заведующий кафедрой теории государства и права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор.
1 См.: Матузов Н. И. Гражданское обще-
ство: сущность и основные признаки // Пра-
воведение. 1995. №3; Витюк В. В. Становле-
Ее появление повлекло за собой череду самых разных теоретически и практически значимых вопросов, касающихся понятия гражданского общества, его сущности и содержания, причин его возникновения, форм развития и др.
Одним из них, неизбежно выступающих на первый план, был и остается довольно сложный, многовекторный вопрос о соотношении гражданского общества и государства, о характере их взаимоотношений, а также об уровне и пределах на различных исторических этапах их автономного развития и функционирования.
В отечественной литературе стала расхожей констатация «отсутствия четкого разграничения между обществом и государством» в период Античности и Средневековья и оптимистичного утверждения о том, что «в настоящее время уже мало тех, кто отождествляет гражданское общество с государством, хотя бы даже и правовым, поскольку в таком случае понятие «гражданское
ние идеи гражданского общества и ее историческая эволюция. М., 1995; Гершуский Б. С. Гражданское общество в России: проблемы становления и развития. М., 2001; Баранов П. П. Институты гражданского общества в правовом пространстве современной России: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Ростов н/Дону. 2003; Андрианов Н. В. Гражданское общество как среда институционализации адвокатуры: Автореф. дис. канд. юрид. наук. СПб., 2006.
общество» теряет собственное содержание». Утверждается также, что «идея гражданского общества перестает быть лишь теоретической конструкцией, становясь достоянием обыденного сознания»2.
Положение о том, что в период Античности и Средневековья не было четкого разграничения между обществом и государством, поскольку «само общество держалось на государственно-правовой регламен-
коренными темпами реализуется на практике. Разумеется, речь идет прежде всего о «практике» высокоразвитых в промышленном отношении стран, где «гражданское общество можно найти как в сфере экономики, так и политики, как в сфере отношений семьи и государства, так и в отношениях индивидуума с государством, а также в системе негосударственных институтов, которые не только организуют, но и учат
тации» и в значительной степени граждан активному участию в поли-
поглощалось государством3, является общеизвестным и бесспорным.
Еще в начале XX в. Г. Еллинек по этому поводу писал, что «государство тождественно с составляющими его людьми, — кажется с первого взгляда едва ли не само собою понятным, поэтому отождествление государства и народа относится к древнейшим теориям государства. Оно положено в основу воззрений, популярных у народов древности; оно играет значительную роль в средневековом учении о государстве, причем народ нередко рассматривается как источник великой государственной организации. На нем затем основано новейшее учение о народном суверенитете»4.
Вместе с тем весьма спорным представляется утверждение о том, что в более поздний период, включая современный этап развития человеческой цивилизации, вопрос о соотношении общества и государства по существу был решен, а теория гражданского общества, получив широкое распространение, ус-
2 Струсь К. А. К вопросу о целях гражданского общества // Вопросы теории государства и права. Актуальные проблемы Российского государства и права. Межвузовский сб. науч. тр. Вып. 4 (13) / Под ред. М. И. Байти-на. Саратов, 2003. С. 163.
3 См.: Лейст О. Э. Гражданское общество, государство и право. В кн.: Теория государства и права / Под ред. М. Н. Марченко. М., 2004. С. 380—382.
4 Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908. С. 104.
тическои жизни»5.
Спорность данного утверждения вызывается в первую очередь тем, что ни в отечественной, ни в зарубежной литературе до сих пор нет полной ясности относительно самого понятия гражданского общества, нередко воспринимаемого в виде философской или социологической абстракции6. А поскольку гражданское общество является одной из сторон в отношениях «общество — государство», то вполне естественно, что нечеткость в определении понятия гражданского общества самым непосредственным образом трансформируется в нечеткий характер его отношений с государством.
Так было прежде, на ранних стадиях развития капитализма, в период формирования первых представлений о гражданском обществе, так остается и сейчас.
Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться, в частности, к рассуждениям Р. Иеринга, который писал в конце XIX в. в работе «Цель в праве» о том, что «государство есть общество, как держава регулированной и дисциплинированной принудительной власти»7, а понятие
5 Kumar K. Civil Society: an inguiry into the usefulness of an historical Term // The British Journal of Sociology. 1993. № 3. P. 383.
6 Bryant Ch. Social self-organisation, civility and Sociology: a comment on Kumar's Civil Society // British Journal of Sociology. 1993. № 3. P. 398.
7 Иеринг Р. Цель в праве. СПб., 1881. С. 228.
общества «отчасти совпадает с понятием о государстве»8. «Но именно лишь отчасти, — оговаривался автор, — и именно настолько, насколько цель общества нуждается для своего осуществления во внешнем принуждении»9. Торговля и промысел, земледелие, «фабрикация и промышленность, искусство и науки, домашний быт и право, — пояснял ученый, — в существенных чертах организуются сами собою. Государство лишь кое-где заявляет свои права, насколько это представляется необходимым для обеспечения от нарушений порядка, установленного целями торговли, промышленности, и т. д.»10.
Однако, несмотря на оговорки и пояснения известного ученого, в его рассуждениях допускается (хотя и «отчасти») смешение государства с обществом и, наоборот, просматривается нечеткость в представлении и понимании общества, а следовательно — и его отношений с государством.
Несколько позднее Р. Иеринга, в начале XX века, аналогичные мысли, допускающие частичное смешение государства с обществом и вносящие элемент неопределенности в их отношения, высказывал Н. М. Коркунов, рассматривавший государство как «общественный союз, представляющий собою самостоятельное, признанное принудительное властвование над свободными людьми»11 .
В работах современных исследователей, занимающихся проблемами гражданского общества, также имеет место нечеткое представление о предмете своего познания, которое сопровождается следующими предсказаниями: «процесс институ-ционализации сферы частных интересов никогда не может быть завершен, поскольку новые интересы по-
8 Иеринг Р. Указ. соч. С. 71.
9 Там же.
10 Там же.
11 Коркунов Н. М. Лекции по общей теории
права. СПб., 2003. С. 295.
рождают новые социальные идентичности», поэтому «вопрос о завершенности создания гражданского общества, о его зрелости, развитости всегда будет носить спорный ха-рактер»12.
Естественно, что во всех этих и иных, им подобных, случаях нечеткое представление о гражданском обществе самым непосредственным образом сказывается на неопределенности представления о его отношениях с государством. Ситуация усугубляется, помимо всего прочего, тем, что само понятие гражданского общества никогда не оставалось стабильным, а постоянно изменялось и в определенной мере совершенствовалось вместе с самим обществом и государством.
Соответственно, по мере эволюции данных феноменов изменялись и совершенствовались не только формы, но и характер, а также предмет и содержание их взаимоотношений.
На каждом этапе развития человеческой цивилизации были свои представления как о государстве и гражданском обществе, складывавшиеся на основе существовавших в тот период государственно-правовых и общественных явлений, так и свое видение их границ и взаимосвязей.
На всем протяжении истории существования человечества, отмечают американские исследователи в работе «Идея современного государства», «никогда не было четко фиксированных граней между тем, что называется государством и тем, что именуется гражданским обществом. Эти грани постоянно изменялись, поскольку изменялись социально обусловленные и исторически, а не естественным путем, устанавливаемые сферы публичных и частных отношений, лежащих, соответ-
12 Андриянов Н. В. Гражданское общество как среда институционализации адвокатуры: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. СПб., 2006. С. 15.
ственно, в основе государства и гражданского общества»13. В тех случаях, констатируют авторы, когда государство стремилось расширить свое влияние на гражданское общество, «одним из путей такого рода его экспансии был пересмотр границ между частной и публичной сферами в пользу последней, и изменение понятия «частный» таким образом, чтобы позволить государству на законных основаниях вмешиваться в те отношения между людьми и создаваемыми ими институтами, которые раньше были для него недоступными»14.
Наиболее ярко эволюция взглядов на государство и гражданское общество, а вместе с тем и на их взаимоотношения прослеживается в странах Западной Европы, особенно в Великобритании. Как следует из многочисленных источников, в XVIII в. и большей части XIX в. в этой стране существовало созданное на основе либеральных идей так называемое «классическое либеральное государство» и соотносящееся с ним гражданское общество15 . Для Великобритании это был период «аграрного и раннеиндустриального капитализма» и вместе с тем — период ускоренного превращения страны в ведущую «коммерческую и мануфактурную державу».
Отношения, возникающие между государством, с одной стороны, и тем, что назвали позднее сформировавшимся гражданским обществом, а также индивидом — с другой, строились на основе так называемого «социального контракта»16.
Согласно этому «контракту» индивид и гражданское общество действовали исключительно в сфере
13 Mclennan G., Held D, Hall St. (eds.). The idea of Modern State. Philadelphia. 1994. P. 21.
14 Ibid. P. 21—22.
15 См.: Nairn T. The Break-Up of Britain. L., 1977; Fivey L. (ed.). The Nation State. Oxford, 1981; Poggi G. The Development of the Modern State. L., 1988; etc.
16 См.: Mclennan G, Held D, Hal St. (eds.).
Op. cit. P. 10.
частных интересов и отношений собственности, а государство — только в публичной сфере. Заключая этот «контракт», государство брало на себя обязательства защищать права и свободы индивида, которые «объявлялись естественными» и которые имели, по мнению западных экспертов, «весьма специфический характер». Это были, в частности, такие права и свободы, как право и свобода без каких бы то ни было ограничений «покупать и продавать труд», владеть и распоряжаться частной собственностью, «быть полностью свободным при условии ненарушения прав других лиц», обладать правом на невмешательство государства в частную жизнь, «рассматривать свой дом как неприступную крепость»17 .
В соответствии с английской моделью «классического либерального государства» в отношениях с отдельным индивидом и гражданским обществом государство должно было быть, с одной стороны, очень сильным и способным «защитить жизни людей и собственность, обеспечить свободу заключения и выполнения социальных контрактов, а также защитить страну от нападения извне», а с другой — быть весьма слабым, «малым» (had also to be small) и «незначительным институтом» в смысле невмешательства его в сферу частных интересов, отношений собственности и личную жизнь. В особенности это касалось сферы английской экономики и совершаемых в ее пределах сделок, содержание, объем и характер которых должен был определяться не государством, а «свободной игрой рыночных сил»18.
При всей своей привлекательности «для собственников и носителей частных интересов» английская модель «классического либерального
17 См.: Mclennan G., Held D., Hall St. (eds.). Op. cit. P. 10.
18 См.: Tilly C. (ed.). The Formation of National States in Western Europe. N.Y., 1975; Dickenson H. Liberty and Property. L., 1977; etc.
государства», также как и аналогичное «либерально-капиталистическое государство» в других странах, по мнению западных исследователей, имело один, но весьма значительный недостаток, заключавшийся в том, что оно «конечно же, не было демократическим». Это выражалось, в частности, в том, что «большинство подданных не имело права голоса», профсоюзы всячески притеснялись и третировались, женщинам запрещалось участвовать в выборах и распоряжаться собственностью19.
Данный, равно как и другие недостатки английского «классического либерального государства», отражавшиеся соответствующим образом на его отношениях с национальным гражданским обществом, вызывали серьезное недовольство со стороны «большинства рядовых членов общества и трудовых классов», требовавших предоставления им наряду с «рыночными» правами и свободами также «политических и социальных прав».
В результате проведенных в стране во второй половине XIX в. реформ «классическое либеральное государство» «значительно модифицировалось» в направлении расширения своей социальной базы и усиления «демократического содержания» (democratic content). Это была попытка, по мнению специалистов в области государства и права Великобритании, «модернизировать» не только государство, которое в конечном счете превратилось из «классического либерального» в «либерально-демократическое государство» с сохранением «фундаментальных основ либерального государства», но и существенно изменить само общество, повернув его с позиций крайнего индивидуализма в сторону «эффективного» коллективизма20.
19 Mclennan G., Held D, Hall St. (eds.). Op. cit. P. 10.
20 Mclennan G., Held D, Hall St. (eds.). Op. cit. P. 10—14.
Естественно, такой поворот в государственно-правовой и общественной жизни Великобритании не мог не отразиться на отношениях «нового» («современного») либерально-демократического государства, выступавшего в виде «государства всеобщего благоденствия», а с 80-х гг. XX столетия — «неолиберального государства» с одной стороны, и нового, модернизированного гражданского общества — с другой. Эти отношения стали более терпимыми и взаимно заинтересованными по своему характеру, поскольку усилилась взаимная зависимость общества от государства, и наоборот; более разнообразными по форме и содержанию; более широкими по объему, охватывая собой не только сферу экономики, но и другие сферы государственной и общественной жизни.
II. Наряду с Великобританией аналогичные изменения по мере развития человеческой цивилизации претерпевали государство и гражданское общество в их взаимоотношениях и в других индустриально развитых странах.
В настоящее время эволюционный процесс, касающийся государства и гражданского общества, а также их разносторонних отношений, не только не замедляется или прекращается, а, скорее, наоборот, — ускоряется. Это связано со многими обстоятельствами, имеющими место в современном мире, но прежде всего — с процессами регионализации и глобализации, деформирующими не только сложившиеся к концу XX столетия национальные государства, но и формирующееся в различных странах гражданское общество.
Разумеется, в каждой стране процесс эволюции государства и общества, а вместе с тем и характер отношений, возникающих между ними, имеет свои особенности. Эти особенности обусловлены, с одной стороны, историческими, национальными и другими им подобными факторами,
а с другой — местом национального государства и общества, которое они занимают в современном мире, и ролью, которую они играют.
Самостоятельные и самодостаточные государства, а соответственно, и национальные сообщества, исходят исключительно из своих внутренних интересов и потребностей, опираясь на национальные и исторические традиции и обычаи. Все иные государства и сообщества независимо от их красочных наименований («молодые демократии», «открытые общества» и т. п.) определяют характер своих взаимоотношений под влиянием извне.
Однако независимо от тех или иных особенностей взаимоотношений национального государства (которое «как действительное, — по выражению Гегеля, — есть по существу индивидуальное государство, и сверх того еще и особенное государ-ство»)21 с гражданским обществом, эти взаимоотношения на любой стадии их развития и в любой стране подчиняются, а точнее — осуществляются в рамках ряда выработанных общественной практикой и многократно подтвержденных самой жизнью общих принципов и закономерностей взаимосвязи и взаимодействия государства и общества.
Среди такого рода общих принципов и положений, непосредственно касающихся взаимоотношений государства и общества вообще и правового государства и гражданского общества в частности, можно выделить следующее.
Во-первых, первичный характер общества и вторичный — государства.
В теоретическом и практическом аспектах первичность общества и вторичность государства означает,
21 Гегель Г. В. Ф. Философия права. В кн.: История политических и правовых учений. Хрестоматия /Сост. В. В. Ячевский. Воронеж, 2000. С. 584.
прежде всего, что у общества всегда есть приоритет перед государством уже в силу природы их возникновения, имея в виду, что государство создается на базе общества, вырастает из него и изначально обуславливается характером общества, а не наоборот.
Сторонники многочисленных теорий происхождения государства, как известно, сосредотачивают свое внимание в основном на причинах и условиях, вызывающих появление данного феномена. Споры ведутся в основном по поводу обстоятельств экономического, социального и иного характера, «подталкивающих» общество к постепенному формированию государства. Широкое распространение получили также дискуссии, касающиеся первичности и вторичности возникновения государства и права.
Однако мало кто оспаривал раньше и оспаривает в настоящее время подтвержденный социальным опытом и многочисленными научными изысканиями тот факт, что в любой части света вначале появлялось и существовало в самых различных формах (род, племя, фратрия и др.) человеческое сообщество, а затем на его основе и из его среды вырастало государство.
Так изначально было с традиционным обществом и государством, так должно быть, в соответствии с самой природой данных социальных феноменов и элементарной логикой развития явлений, и с ныне культивируемыми гражданским обществом и правовым государством в различных странах, не исключая и постсоветской России. Следует заметить, что процесс формирования гражданского общества, а на его основе — правового государства, также как и изначальный процесс формирования традиционного общества и государства — это весьма противоречивый, сложный и к тому же весьма длительный процесс, требующий взаимных усилий как со стороны
общества, так и со стороны государ-
ства22 .
Попытки же искусственного форсирования данного процесса, каковые имеют место в современной России, начиная с 90-х гг. XX столетия, как показывает опыт искусственного («сверху») формирования политических партий и некоторых других элементов гражданского общества, не приведут к позитивному, стабильному, а главное, к перспективному и стратегически важному для будущего российского государства и общества результату23. Как свидетельствует история, политический, социальный или любой иной искусственно созданный институт, а проще говоря суррогат, никогда еще не мог заменить собой реальный, выросший из глубин самого общества и связанный корнями с этим обществом, жизнеспособный институт.
Иными словами, ключ к формированию гражданского общества, а вместе с ним и правового государства, лежит в недрах традиционного общества, а не в сейфах правящей «элиты» или же анналах «классического» государства.
Гражданское общество первично по отношению к правовому государству, также как и традиционное общество — по отношению к «допра-вовому» государству: сначала формируется гражданское общество, а затем на его основе «конструируется» правовое государство, но не наоборот.
Это не означает, что государство никак не участвует в этом процессе, занимая пассивную позицию стороннего наблюдателя. Вся история
22 Подробнее об этом см.: Баймаханов М. Т. Избранные труды по теории государства и права. Алматы, 2003. С. 332.
23 См.: Мордовцев А. Ю., Яхонтова Т. В.
Гражданское общество и социальная правовая политика в современной России: теоретико-методологический анализ // Российская академия юридических наук. Науч. тр. Вып. 5. Т. 1. М., 2005. С. 185—187.
развития государственно-правовой материи свидетельствует о том, что государство с момента своего возникновения никогда не было пассивным по отношению к обществу, а всегда «присутствовало» в нем и всегда было по отношению к нему весьма активным.
Процесс формирования гражданского общества и установления на новом уровне отношений с государством в этом плане не является исключением. Государство играет в данном процессе весьма важную, но, отнюдь, не решающую роль. Соответственно, интересы и ценности государства как относительно самостоятельного и самодостаточного института, будучи весьма важными, также не являются решающими. Таковыми являются только интересы и ценности самого общества. Их защита и гарантии могут служить своего рода оправданием процесса возникновения и смыслом существования государства.
Неоспоримый приоритет интересов и ценностей общества по отношению к интересам и ценностям государства в случае их расхождения является также, наряду с природой их возникновения и развития, выражением первичности общества и вторичности государства.
Во-вторых, соответствие (по общему правилу) уровня развития государства уровню развития породившего его общества.
Чтобы убедиться в этом, достаточно поставить и попытаться ответить на такие, на первый взгляд, парадоксальные вопросы: «Могло бы современное капиталистическое государство возникнуть и успешно развиваться на базе рабовладельческого общества?» Или, наоборот, «могло бы рабовладельческое государство развиваться на базе современного индустриального общества?» Разумеется, ответ на подобные вопросы не может быть положительным, поскольку в основе возникновения, построения и функционирования каждого из этих государств лежат
совершенно разные социально-политические и иные принципы и условия, разная социальная, экономическая база, иной менталитет, способный адекватно воспринимать лишь строго определенную государственно-правовую среду.
Однако это не означает строгой детерминации государственного механизма общественной средой, а тем более абсолютизации общественного фактора по отношению к государ-ственномую.
Совершенно прав был Г. Ф. Шер-шеневич, когда писал, что «общество по своему развитию, по своим нравам может стоять значительно выше того государственного строя, в рамках которого его укладывает или в которых его держит власть. И обратно, можно допустить, что прогрессивная власть введет общество в государственные формы, к которым оно пока еще не подготовлено». И в том и в другом случае, заключал автор, «между государством и обществом нет соответствия. Это возможно только потому, что государство располагает силами, хотя и организованными из общественного материала, но действующими вне общественного контроля»24. Данное положение, имеющее общетеоретический и методологический характер, применимо не только к ранее существовавшим государственным и общественным образованиям, но и к современному гражданскому обществу, правовому государству и праву.
В-третьих, непосредственная связь между процессом развития и изменения характера общества с одной стороны, с процессом эволюционного или же революционного изменения государства — с другой.
Эта связь, также как и обусловленность уровня развития государства уровнем развития общества, вполне очевидна и прослеживается
24 Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Т. I. Вып. 1 (По изданию 1910—1912 гг.) / Вступ. ст. М. Н. Марченко. М., 1995. С. 198.
на всех этапах развития человеческой цивилизации с момента появления государства и права, вплоть до наших дней.
Применительно к процессу взаимосвязи и взаимодействия гражданского общества и правового государства в научной литературе верно подмечается, что «процессы формирования гражданского общества и построения правового государства как бы подталкивают друг друга, взаимно создают один для другого благоприятные условия и предпосылки. Оба эти процесса проходят в общем и целом параллельно, хотя в реальной жизни один из них может на какой-то отрезок времени опережать другой или отставать от него»25. Однако периодически нарушаемая «синхронность» прохождения данных процессов со временем восстанавливается ходом общественного развития26.
В целом, разделяя мнение о взаимном «подталкивании» правового государства и гражданского общества и создании ими благоприятных условий и предпосылок для развития друг друга, следует заметить, что, как свидетельствует опыт формирования гражданского общества в индустриально развитых странах, данный процесс полностью укладывается в рамки исторической закономерности опережающего, а не «параллельного» развития общества по отношению к государству27.
В-четвертых, с философской точки зрения выступление национального государства вообще и правового государства в частности соответственно по отношению к традиционному и гражданскому обществу как политико-юридической формы, соотносящейся с социальным содержанием.
Вся история развития человеческой цивилизации недвусмысленно
25 Баймаханов М. Т. Указ. соч. С. 332.
26 Там же.
27 См.: Mclennan G., Held D, Hal St. (eds.).
Op. cit. P. 22—23.
свидетельствует о стремлении человека не только совершенствовать самого себя и человеческое сообщество, но и о нескончаемых попытках найти наиболее оптимальную форму организации окружающей его социальной среды.
Для первобытного общества такой формой была родовая и вся непосредственно связанная с ней организация человеческого общежития, для более высоких стадий развития общества, вплоть до наших дней — государственная организация. В современных условиях регионализации и глобализации мира идет поиск новых форм организации человеческого сообщества в виде межгосударственных и надгосударственных институтов. Иными словами, идет нескончаемый процесс поиска наиболее совершенных для той или иной стадии развития человеческой цивилизации форм организации общественной жизни, который образно был назван П. И. Новгородцевым «всеобщим утопизмом».
В работе «Об общественном идеале» он пояснял, что всеобщий утопизм заключается в том, что «от несовершенных общественных форм предполагается перейти к безусловной гармонии нового мира. От неизменно проявляющихся в истории противоречий надо возвыситься к незыблемому согласию и един-ству»28. Когда в XVIII в., по словам П. И. Новгородцева, «последователи Руссо мечтали о наступлении нового царства правды и добра, они возвещали о чудесах республики, где все примет новый образ, все просияет новым светом. Когда в XIX столетии Энгельс и Маркс говорили о прыжке из царства необходимости в царство свободы, они незаметно для себя повторяли ту же мысль о переходе в другой мир, где все отношения станут иными, где начнется иная, преображенная жизнь»29.
28 Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991. С. 56.
29 Новгородцев П. И. Указ. соч. С. 58.
Поиск новых форм организации общественной жизни, независимо от того, идет ли речь о государственной или надгосударственной формах, на протяжении всей истории человечества осуществляется не сам по себе, а в тесной связи и взаимодействии с процессом развития их социального содержания, т. е. с учетом характера и уровня развития общества. При этом учитывается также общеизвестное положение о том, что хотя форма определяется содержанием, но она никогда не бывает пассивной, она всегда активна по отношению к содержанию. А чтобы форма — государственная организация общественной жизни — была активной и способной реально воздействовать на содержание, каковым является социальная жизнь, она должна обладать не только общественным признанием — моральной силой, но и материальными средствами воздействия, военной, полицейской и тому подобной системами.
Отрицание у государственной власти источников силы, помимо признания общества, «приводит к совершенной невозможности объяснить бесспорные факты резкого и продолжительного разлада между властью и обществом»30.
Иногда гражданская власть, подчеркивал Гегель, «совершенно теряет свое значение и опирается только на военную власть, как это происходило во времена римских императоров и преторианцев; иногда, как в современных государствах, военная власть проистекала из гражданской власти»31 .
Бессилие, «немощь государственной власти», доказывал Р. Иеринг, — это «смертный грех государства, не подлежащий отпущению, грех, который общество не прощает, не переносит; государственная власть без власти — непримиримое в самом себе противоречие». И далее: «народы переносили самые жестокие зло-
30 Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 199.
31 Гегель Г. В. Ф. Указ. соч. С. 588.
употребления государственной властью», «народы прощали все и забывали, что они сами являлись жертвами этой силы», ибо «самая невыносимая форма государственного состояния все-таки лучше полного отсутствия ее», анархии, бессилия государственной власти, которая «никоим образом не может быть названа государственною формою, она — абсолютно антисоциальное состояние общества, разложение его»32.
Рассматривая характер соотношения государства и общества с точки зрения формы и содержания, нельзя, как представляется, допускать двух крайностей — чрезмерного преуменьшения или, наоборот, абсолютизации силы и роли государства по отношению к обществу и общества — по отношению к государству. Ибо и то и другое в равной степени пагубно как для общества, так и для государства.
Общество как основа и социальное содержание государства, будучи первичным к нему, и государство как политико-правовая форма организации общественной жизни, будучи вторичным, выступают в отношениях друг с другом не как пассивные объекты, а как активные уравновешивающие и сдерживающие друг друга субъекты.
В-пятых, наличие прямых и обратных связей между государством и обществом.
Будучи относительно самостоятельным институтом, обладающим огромными материальными, организационными, «силовыми» и иными ресурсами, государство оказывает постоянное воздействие на общество, подвергаясь, в свою очередь, обратному влиянию со стороны общества.
В научной литературе верно подмечалось, что между правовым государством и гражданским обществом существует «обоюдная зависимость в форме взаимной обусловленности и взаимодействия: практически ни
32 Иеринг Р. Указ. соч. С. 232, 233.
одно из них не может существовать без другого... Результаты их функционирования переплетены теснейшим образом и непосредственно сказываются на каждом из них»33.
В основе взаимосвязи и взаимодействия государства и общества лежат экономические, политические и иные факторы, которые обуславливают их совместную жизнеспособность, жизнедеятельность и принадлежность к единому в пределах той или иной страны явлению — государственному и общественному строю.
Используя системный подход в процессе исследования характера взаимоотношений государства и общества, вполне допустимым и логичным представляется рассмотрение их в виде частных систем (подсистем) в пределах единой, объединяющих их, национальной системы.
Системный анализ разносторонних связей и взаимодействий государства и общества как структурных элементов общей национальной системы позволяет более полно определить постоянно или временно воздействующие на них системообразующие и системоразрушающие факторы; их общую материальную, правовую и моральную основы; окружающую их внешнюю среду, выступающую в виде других национальных, региональных и глобальной систем; точнее идентифицировать их общие и особенные цели и задачи, по поводу которых в научной литературе на протяжении многих лет периодически возникают споры.
Государство, писал по этому поводу в конце XIX в. Р. Иеринг, «поглощает все цели общества. Все общеполезные союзы тяготеют к государству и вопрос о слиянии их с последним представляется только вопросом времени»34.
В отличие от Р. Иеринга, отдававшего государству «на откуп» все
33 Баймаханов М. Т. Указ. соч. С. 331.
34 Иеринг Р. Указ. соч. С. 227.
цели общества, М. Ориу акцентировал внимание на общих целях, которые порождаются «средой», создаваемой в процессе взаимодействия гражданского общества и государства. «Гражданское общество, — писал он в начале XX в., — заключается в защитной оболочке политического института государства и та среда, которую он здесь составляет, имеет целью зарождение и развитие цивилизованной личности»35.
В современной научной литературе вопрос о целях и задачах гражданского общества и государства в значительной мере предопределяющих характер их взаимоотношений, по общему правилу, решается дифференцированно. Наряду с их общими целями и задачами выделяются и особые, специфические для каждого из них задачи.
Правовое государство и гражданское общество, отмечает М. Т. Бай-маханов, «непосредственно решают разные, хотя и близкие друг к другу задачи. Если государство закрепляет в своих конституционных и законодательных актах правовой статус личности, то гражданское общество обеспечивает ей высокий социальный статус»36.
Говоря о прямом воздействии государства на общество, необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства:
а) государство может оказывать на общество не только положительное, но и негативное влияние. «Обособление государственной силы, — писал в связи с этим Г. Ф. Шерше-невич, — дает возможность государственной власти оказывать дурное влияние на общество... Органы власти могут сознательно усиливать классовую, национальную и вероисповедную вражду, чтобы в борьбе одной части общества против другой истощались те силы, которые иначе могли бы в полном единстве напра-
35 Ориу М. Основы публичного права. М., 1929. С. 370.
36 Баймаханов М. Т. Указ. соч. С. 331.
виться против них». Далее: «Органы государственной власти в состоянии ставить препятствия народному образованию, развитию общественности, подавлять личную инициативу, отбрасывать мужественные, стойкие единицы и вызывать самых злых духов на служение себе против общественных сил»37;
б) вопреки широко распространенному мнению о «сужении сферы деятельности» государства и, соответственно, — расширению «сферы ответственности» гражданского общества, область и объем воздействия государства на общественную жизнь во многих направлениях не только не сужается, а, наоборот, еще больше расширяется и возрастает. Это связано, в частности, с тем, что «неолиберальное» государство вынуждено брать на себя все больше «ответственности» за осуществление ряда социальных программ (welfare state, социальное государство и т. п.) с усложнением внешнеполитических, экономических и иных процессов, связанных с регионализацией и глобализацией, с изменением представления («идеологии») о частной собственности и расширением так называемого «корпоративного или менеджериального капитализма» (corporate or managerial capitalism), предполагающего усиление «присутствия» государства в экономической сфере, и т. д.38;
в) в своих взаимоотношениях с обществом государство все чаще воздействует не только на весь «социальный массив», но и на его отдельные, обладающие определенной институциональной, функциональной спецификой, сегменты. В качестве одного из многочисленных примеров можно сослаться на установление весьма жесткого со стороны ряда государств «демокра-
37 Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 200.
38 Kirby M. Reform of the Law. Melburne,
1983. P. 28—35; Robertson M. Property and
Ideology // Canadian Journal of Law and Jurisprudence. 1995. Vol. VIII. № 2. P. 275—296.
тического контроля над профсоюзами» и постоянную «работу» государственных органов с этими институтами гражданского общества39;
г) по мере развития человеческой цивилизации и усложнения взаимоотношений между государством и обществом неизбежно расширяются пути и конкретные формы воздействия первого на второе.
Государство не поглощает в прямом смысле слова общество, не стремится проникнуть во все сферы общественной жизни (как это было, например, в тоталитарных государствах фашистской Германии или Италии 30—40-х гг. XX столетия, или как это делает «самое демократическое государство современности» — США, пытаясь проникнуть, путем прослушивания телефонных разговоров, вскрытия почтовых отправлений и контроля за характером читаемой литературы, в сферу личной и духовной жизни своих граждан, а также в сферу сознания и умонастроения всего американского общества)40.
Правовое государство, если оно является таковым «на деле», а не на словах, рассчитанных на самого легковерного обывателя, не отказываясь от традиционных, свойственных любому государству принудительных средств, широко использует также и другие — экономические, финансовые, организационные и им подобные рычаги воздействия на общество.
Используя различные средства, государство, как писал еще в XVIII в. Д. Юм, «должно поддерживать» порядок в обществе; издавать «суровые законы против захватнических войн», ибо «обширные завоевания» могут явиться «причиной гибели любой свободной системы правления»; принимать меры против «религиозных исступлений или каких-
39 Tracey R. The Legal Approach to Democratic Control of Trade Unions // Melbourne University Law Review. 1985. № 2. P. 177—210.
40 Дюкло Д. Капитализм страха // Время новостей. 2006. 19 янв.
либо других из ряда вон выходящих движений человеческого духа», которые могут довести людей до «пренебрежения всяким порядком и общественным благом»41.
Правовое государство, подчеркивают современные исследователи, в отношении гражданского общества не только осуществляет регулятивные функции, создавая обязательные для всех правила поведения, но и поддерживает порядок, организует общество, сплачивает его и защищает извне42 .
III. Оказывая прямое воздействие на общество, государство, в свою очередь, подвергается обратному влиянию со стороны общества.
Несомненно, что «небольшое число людей, имея в своих руках государственный механизм, в состоянии глубоко деморализовать общественные силы», констатировал Г. Ф. Шер-шеневич, что «государство способно разрушать работу общества», но бесспорно и то, что «общество, в свою очередь, оказывает сильнейшее влияние на государство» и что силой, «которой оно действует», является общественное мнение43. «Государственная власть, — особо подчеркивал ученый, — должна быть сильнее всякой другой в обществе. Но когда она становится сильнее самого общества — это опасная гипер-
трофия»44 .
Основными путями влияния общества на государство и, соответственно, основными формами выражения общественного мнения являются референдумы, плебесциты, всеобщие выборы, собрания, проводимые на различных уровнях соци-
41 Юм Д. Малые произведения. Эссе. Естественная история религии. Диалоги о естественной религии. М., 1996. С. 170—171.
42 См.: Mclennan G., Held D., Hall St. (eds.). Op. cit. P. 20—22; Dahrendorf R. Effectiveness and Legitimacy: on the «governability» of Democracis // Political Quarterly. 1980. № 4. P. 393—409.
43 Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 201.
44 Там же.
ологические опросы, печать, радио, телевидение, электронные средства связи и др.
Гражданское общество в отличие от традиционного общества, согласно сложившемуся о нем представлению, должно иметь несравнимо большее влияние на государство в целом, а также на его различные органы и организации.
Весьма важную роль гражданское общество призвано сыграть в правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности правового государства45. Одна-
45 Cm.: Garrett E. Term Limitations and the Myth of the Citizen — legislator // Cornell
ко для этого необходимо как минимум само существование данных феноменов — гражданского общества и правового государства, — причем не только в индустриально развитых странах, где давно существует их подобие, выдаваемое за оригинал, но и в других, теоретически претендующих как «новые демократии» на строительство правового государства и гражданского общества, странах, не исключая и постсоветской России.
Law Review. 1996. № 3. P. 623—694; Druzek J. Political Inclusion and the Dynamics of Democratization // American Political Science Review. 1996. № 1. P. 481—482.
Правовой закон как порождение понятийной теории
В. С. Нерсесян
Обращение к теме теоретического понятийно-правового обеспечения законодательства1 в современных условиях обусловлено двумя обстоятельствами: насущной необходимостью совершенствования
Нерсесян Вазген Сумбатович — старший научный сотрудник отдела теории и истории права, государства и судебной власти Российской академии правосудия, кандидат технических наук, доцент.
1 См.: Нерсесян В. С. Повышение правового качества законодательства как проблема юридической теории // 35 лет Российской правовой академии МЮ РФ и ее роль в развитии юридического образования: Материалы Международной научно-практической конференции. В 2 т. (Москва, 13 окт. 2005 г.). Сб. / Отв. ред. И. Э. Звечаровский. Т. 1. М., 2005. С. 71—81.
методологической базы законотворческой деятельности (с учетом задач, которые стоят перед страной в связи с реформами по созданию гражданского общества и правового государства) и появлением важной для темы исследований общей (ли-бертарно-юридической) теории права и государства В. С. Нерсесян-ца2. Нами она определена как «понятийная» (общая понятийная теория права и государства или общая
2 См.: Нерсесянц В. С. Различение и соотношение права и закона как междисциплинарная проблема // Вопросы философии права. М., 1973. С. 39—44; Он же. Право и закон. М., 1983; Он же. Общая теория права и государства. М., 1999; Он же. Философия права: ли-бертарно-юридическая концепция // Вопросы философии. 2002. № 3. С. 3—15.
