CC BY
75УДК 343.1
Д. А. Сычев
Соотношение функций уголовного преследования и надзора с другими направлениями деятельности прокурора на досудебных стадиях производства
D. A. Sychev. The ratio of the prosecution function and supervision with other activities of the prosecutor at the pre-trial stages of production
В статье рассматриваются различные направления прокурорской деятельности на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Выделяется основная функция прокурора — надзорная. Устанавливается зависимость между положением прокуратуры в государственном механизме и основной функцией прокурора в уголовном процессе. Показывается соотношение надзорной функции с функциями уголовного преследования и процессуального руководства дознанием, а также правозащитной функцией.
Ключевые слова: прокурор, уголовно-процессуальная функция, надзор, уголовное преследование, процессуальное руководство, правозащита.
Контактные данные: 190000, Санкт-Петербург, ул. Почтамтская, д. 2/9; ds999rus@ rambler.ru.
The article considers the multiple destinations prosecutorial activities at the pretrial stages of criminal proceedings. It is highlighted the main function of the prosecutor — oversight. The article establishs the relationship between the position of the prosecutor's office in the state mechanism and the main function of the prosecutor in the criminal process and shows the ratio of the oversight function with the functions of investigation, prosecution and procedural guidance inquiry and advocacy function.
Keywords: prosecutor, criminal function, supervision, prosecution, procedural guidance, protection of rights.
Contact details: Pochtamskaya Str. 2/9, St. Petersburg, Russian Federation, 190000; [email protected].
Вопрос о функциях, которые выполняет прокуратура в досудебных стадиях уголовного судопроизводства, в отечественной науке и литературе решается неоднозначно.
На наш взгляд, ключом для выделения основной уголовно-процессуальной функции прокурора и к ответу на вопрос, должна ли эта функция доминировать в прокурорской деятельности, является правильное определение места и роли прокуратуры России в современном государственном механизме и системе разделения властей.
Действующее законодательство закрепляет за прокуратурой полномочия от имени РФ осуществлять надзор за соблюдением Конституции России и всех законов на ее территории. Это позволяет отнести прокуратуру к числу органов — носителей государственно-властных полномочий.
В то же время такие ее специфические черты, как: независимость от иных органов власти любого уровня, а также органов местного самоуправления, общественных объединений; самостоятельность и подчиненность в своей деятельности исключительно закону; прокурорская обязанность применения соизмеримой
Дмитрий Анатольевич Сычев — начальник отдела по надзору за следствием и дознанием в ГУ МВД России по СПб и ЛО прокуратуры Санкт-Петербурга, советник юстиции. © Д. А. Сычев, 2014
власти в соответствии с совершенным правонарушением в объеме закрепленных в законе полномочий; реализация властных полномочий без прямого административного вмешательства в деятельность иных органов государственной власти, качественно выделяют прокуратуру из существующей конституционной триады властей. В связи с этим представляется верным разделить точку зрения, в соответствии с которой признаются независимые по статусу органы государственной власти (в том числе прокуратура), которые не входят ни в одну из трех властей — законодательную, исполнительную, судебную [3, с. 353; 5, с. 7; 24, с. 19; 10, с. 25]. К такой же позиции склонились и участники парламентских слушаний на тему «Роль и место органов прокуратуры в системе государственных институтов государственной власти Российской Федерации», прошедших 17 июня 2008 г., что нашло свое отражение в соответствующих рекомендациях Совета Федерации Федерального Собрания РФ [30].
В науке демонстрируются различные подходы к определению функций прокуратуры как государственного органа. М. С. Шалумов, А. А. Тушев, Д. В. Левченко полагают, что функции прокуратуры — это определяемые правовым статусом прокуратуры, ее местом и назначением в государственном механизме общие обязанности по решению поставленных перед ней законом задач [38, с. 5; 33, с. 52; 20, с. 90]. Г. Н. Королев в свою очередь считает, что функции прокуратуры — «это определяемые потребностью общества основные направления деятельности прокуратуры, обусловленные стоящими перед ней задачами и социальным предназначением» [16, с. 161]. Меж тем представляется верным присоединиться к позиции авторов, понимающих под функциями прокуратуры рассматриваемые в комплексе как направления ее деятельности, так и обеспечивающие ее средства и способы — закрепленные в законе права и обязанности прокурора [23, с. 34; 21, с. 43].
Аналогичный подход к определению функций прокурора справедлив и в такой существенной области его деятельности, как досудебные стадии уголовного судопроизводства, поскольку прокурорский надзор как уголовно-процессуальная функция по своему качественному содержанию является в чистом виде экспортированной в уголовное судопроизводство извне государственно-правовой функцией надзора.
Однако для решения вопроса о выделении и соотношении функций прокурора в этих стадиях необходимо четкое понимание целей его деятельности.
К общим целям прокурорской деятельности согласно ст. 1 «Закона о прокуратуре РФ» относятся:
• обеспечение верховенства закона, единства и укрепления законности;
• защита прав и свобод человека и гражданина;
• защита охраняемых законом интересов общества и государства.
Они вполне корреспондируют назначению (целям) всего уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ), которыми являются:
• защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;
• защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.
Сообразно выделенным целям за прокуратурой в качестве самостоятельных направлений деятельности применительно к досудебному уголовному судопроизводству закреплены функции: надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия и уголовного преследования (ст. 1). Соответствующие полномочия также конкретизированы отраслевым законодательством. «Прокурор, — гласит ч. 1 ст. 37 УПК РФ, — является долж-
ностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также1 надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия. статья 21 УПК РФ возлагает на прокурора обязанность от имени государства осуществлять уголовное преследование по уголовным делам частного и частно-публичного обвинения. При этом под уголовным преследованием понимается процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК РФ). таким образом, закон определяет в качестве функциональной деятельности прокурора — надзор и уголовное преследование».
В дальнейшем, изменяя объем полномочий прокурора на предварительном расследовании (начиная с 2007 г.), законодатель не конкретизировал функции прокурора, в связи с чем в науке неоднозначно решается вопрос об их взаимном соотношении.
В частности, В. А. Лазарева, Л. Н. Башкатов, В. М. Савицкий, З. Гатауллин полагают, что надзор за законностью уголовного судопроизводства — не самоцель, а средство осуществления уголовного преследования, и потому прокурор на всех стадиях реализует в разных формах только одну функцию — уголовного преследования [18, с. 48; 4, с. 127; 26, с. 26; 9, с. 12]. И. А. Антонов, В. А. Гор-ленко и другие делают аналогичный вывод: «...если в общей правоохранительной деятельности прокуратуры основным ее направлением является прокурорский надзор, а уголовное преследование — иным направлением деятельности, то в сфере досудебного производства по уголовным делам уголовное преследование становится основным направлением прокурорской деятельности» [2, с. 6; 1, с. 20]. Самостоятельный аргумент в отстаивании заявленной позиции данные авторы видят в том, что деятельность прокурора в стадии предварительного расследования якобы обусловлена стоящей перед ним задачей в судебном разбирательстве — по обоснованию перед судом выдвинутого органами предварительного расследования и предъявленного конкретному лицу обвинения. При этом указанная задача может быть реализована только в том случае, если само предварительное расследование произведено законно, а предъявленное лицу обвинение обосновано достаточной совокупностью доказательств.
Однако данная позиция в понимании уголовно-процессуальных функций прокурора не бесспорна. Ведь судебные стадии уголовного процесса — совсем не обязательные его элементы. Примером тому уголовные дела, возбуждаемые и возобновляемые в целях реабилитации незаконно подвергшихся уголовному преследованию и осуждению лиц; дела, по которым стороны, по взаимному согласию и наличию тому законных оснований, а также с согласия должностного лица органа расследования, решили не доводить дело до суда (прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон — ст. 25 УПК РФ, ст. 76 УК РФ); иные уголовные дела, заканчивающиеся прекращением до суда (ст. 28, 28.1 УПК РФ), и др. Деятельность прокурора в данном случае никак не обуславливается целями и задачами судебного разбирательства, поскольку и цели предварительного расследования, и цели судебного разбирательства обуславливаются не друг другом, а вытекают и подчинены назначению (целям) уголовного судопроизводства в целом. Кроме того, российский уголовный процесс относится к смешанному ти-
1 Этимология данного слова сводится к «вместе с тем, равным образом, одновременно». См.: Ожегов с. и. Толковый словарь русского языка. М.: Русский язык, 1985. С. 684.
пу производств, для досудебных стадий которого в большей степени характерен розыск с существенным ограничением полномочий защиты, а значит, состязательности. Подобная диспропорция в демократическом государстве не может быть не скомпенсирована независимым надзорным вмешательством.
Именно поэтому деятельность прокурора в досудебном производстве одной из главных целей имеет законоохранение установленных процедур, соблюдение и защиту интересов субъектов, чьи права нарушены или могут быть нарушены совершенным или готовящимся преступлением, а также чьим-то процессуальным действием или бездействием. Следовательно, определение прокуратуры исключительно как органа, осуществляющего уголовное преследование на стороне обвинения, в полной мере справедливо для стадии судебного разбирательства как квинтэссенции принципа состязательности. По указанным причинам мы солидаризуемся с авторами, считающими неправильным расположение ст. 37 УПК РФ в гл. 6 «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения» [17, с. 15; 15, с. 60], а также перечисление в ст. 37 УПК РФ функции надзора после функции уголовного преследования [36, с. 163].
Приверженцы иной точки зрения, отмечая тенденцию к сужению полномочий прокурора по реализации функции уголовного преследования в досудебных стадиях уголовного процесса, утверждают, что «обеспечение надзора за законностью в досудебных стадиях уголовного судопроизводства — это единственная функция прокурора в этой сфере деятельности» [28, с. 14]. Оставление Федеральным законом № 87-ФЗ от 05.06.2007 г. у прокурора в качестве инструментов репрессии вынесение мотивированного постановления о направлении материалов в соответствующий следственный орган для решения вопроса об уголовном преследовании, процессуальную проверку вынесенного постановления о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица и принятие решения по делу, поступившему к нему с обвинительным заключением, дает повод к выводу о том, что «в настоящее время прокурор в рамках предварительного следствия лишен реальной возможности осуществлять функцию уголовного преследования» [7, с. 40]. Даже анализируя такое процессуальное действие прокурора, как утверждение обвинительного заключения или акта, В. В. Стрельников отказал проявлению в нем функции уголовного преследования: «Прокурор, визируя этот процессуальный документ, исходит, прежде всего, из позиций законности и обоснованности действий следователя или дознавателя по уголовному делу. При этом проверке подлежат только процессуальные аспекты, соответствие УПК РФ всех документов и материалов, собранных в результате следствия и дознания, правильность проведения допросов, законность и допустимость собранных доказательств» [31, с. 68].
Едва ли в полной мере справедливы и такие категоричные утверждения, как, с учетом возвращения прокурору Федеральным законом № 404-ФЗ от 28.12.2010 г. утраченных ранее полномочий по отмене незаконных и необоснованных постановлений органа расследования о приостановлении, прекращении и отказе в возбуждении уголовного дела, необходимость при выделении присущих прокурору функций логического (научного) анализа его деятельности, исходя из стоящих перед нею целей.
Мы разделяем мнение ученых, которые придерживаются позиции о выполнении прокуратурой как функции уголовного преследования, так и функции надзора, но в соотношении друг к другу как дополнительная к основной [8, с. 13; 36, с. 297; 29, с. 178].
Соподчиненность функции уголовного преследования функции надзора может быть установлена из соподчиненности всей деятельности прокурора, в том числе
по уголовному преследованию, основной цели надзорного органа — обеспечению верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства. Кроме того, прокуратура наделяется всеми присущими ее правовому статусу полномочиями, прежде всего как орган надзора за законностью.
Это следует из анализа процессуального инструментария прокурора, перечисленного в ст. 37 УПК РФ. В нем отсутствует хотя бы одна мера реагирования, существо которой исключительное уголовное преследование. Все они в основе своей имеют выявленные прокурором факты нарушений уголовного законодательства, т. е. предшествующий процесс надзора. Уверенности такой позиции добавляет тот факт, что прокурор Федеральным законом от 05.06.2007 г. № 87-ФЗ лишен главного своего полномочия по непосредственному уголовному преследованию на досудебных стадиях — личного проведения предварительного следствия в качестве органа универсальной подследственности, а также прав по самостоятельному формулированию и предъявлению обвинения на предварительном расследовании. Вследствие этого уголовное преследование прокурора перестало быть активной процессуальной деятельностью, направленной на изобличение подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, вопреки формулировке п. 55 ст. 5 УПК РФ, а обусловлено надзорными полномочиями прокурора, корреспондирующими процессуальным решениям и следственным действиям органов предварительного расследования.
Такой подход также согласуется и с рекомендациями № R (2000) 19 Комитета Совета Европы «Роль прокуратуры в системе уголовного правосудия». В указанном документе на основе анализа роли и места прокурора в системах обеспечения правосудия ряда стран подчеркивается, что «тот факт, что прокурор ответствен за обвинение, не должен затмевать его основной функции хранителя права», а также что прокурор своей деятельностью, в частности, призван «обеспечивать принцип состязательности сторон» [32]. Равно такое же соотношение между функциями прокурора в уголовном процессе определил Модельный закон «О прокуратуре» (далее МЗ «О прокуратуре») от 16.11.2006 г., принятый Постановлением 27-6 на 27-м пленарном заседании Межпарламентской ассамблеи государств — участников СНГ. Согласно ст. 1, 2 МЗ «О прокуратуре» в качестве основной функции прокуратуры определяется надзор за соблюдением конституции, законов, а также норм международного права и международных договоров государства, являющихся составной частью правовой системы государства. Уголовное преследование выделяется в качестве дополнительной функции [22, с. 317-362].
Убедительная аргументация функциональной зависимости между надзором и уголовным преследованием была приведена А. Г. Халиулиным и О. Д. Жуком:
1. Функция надзора за исполнением законов переходит в осуществление уголовного преследования [34, с. 133].
2. Функция надзора за исполнением законов, осуществляемая прокурором, является побудительной для осуществления функции уголовного преследования следователем (дознавателем) [34, с. 134].
3. Функция надзора за соблюдением закона не всегда непосредственно переходит в функцию уголовного преследования [11, с. 116].
Первый вид функциональной зависимости подчеркивает возможность одновременного принятия несколькими процессуальными функциями своего процессуального значения в том или ином процессуальном действии. При этом, с учетом наличествующих у прокурора полномочий, он очевиден при направлении в орган расследования требования об осуществлении уголовного преследования; факти-
ческом его согласии с решением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица; принятии положительного решения по делу поступившему к нему с обвинительным заключением. На эту же особенность указывают и другие авторы, утверждающие, что между различными функциями имеются не только разграничительные линии, но и точки пересечения, взаимодействия и взаимоперехода [19, с. 14], в частности то, что функции прокурорского надзора и уголовного преследования «находятся между собой в гармоничном сочетании, дополняя или даже, в зависимости от конкретных обстоятельств их осуществления, перевоплощаясь друг в друга» [37, с. 5].
Второй вид функциональной зависимости проявляется при отмене необоснованных постановлений об отказе в возбуждении, приостановлении и прекращении уголовного дела, а также направлении уголовного дела для дополнительного расследования, если в указаниях о дополнении следствия или проверки содержатся определенные указания, направленные на изобличение конкретного лица в совершении преступления.
Третий характерен для признания не соответствующими закону и (или) отмене тех процессуальных решений органа расследования по процессуальным основаниям — исключительному несоответствию форме закона, а также при проверке и согласии с постановлениями, которые завершают расследование в досудебных стадиях и не предполагают судебного разбирательства. Например, фактическое согласие прокурора с постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела или постановлением о прекращении дела по реабилитирующим основаниям.
Своим существованием обязано надзору и уголовному преследованию такое направление деятельности прокурора, как правозащитное, или деятельность прокурора по обеспечению прав и законных интересов участвующих в деле лиц.
«Осуществляя функцию надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия, — пишет Е. Б. Мизулина, — прокурор выступает гарантом обеспечения прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, а также иных лиц, вовлеченных в сферу уголовно-процессуальных отношений» [13, с. 145; 27, с. 5; 14, с. 7]. В дальнейшем суждение об этом достаточно четко было сформулировано в позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в постановлении от 29 июня 2004 г. № 13-П, чем показано неразрывное единство и гармоничное сочетание правозащитной функции с функциями уголовного преследования и надзора.
Действительно, каждое из полномочий прокурора, которыми он обладает в досудебном производстве, содержит в себе элемент правозащиты. При этом правозащитная деятельность прокуратуры в той же мере обуславливается как процессуальными целями лиц, заинтересованных в защите своих прав и свобод, так и процессуальными целями прокурора, поскольку без выполнения конституционной обязанности государством признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина как высшую ценность не может само по себе существовать ни законное уголовное преследование, ни должный надзор за исполнением законов. В то же время правозащитная функция выступает в роли дополнительной к функции надзора, поскольку ее цели хоть и неразрывно связаны, но вытекают из основной надзорной функции прокурора. Даже в том случае, когда один из субъектов уголовно-процессуальной деятельности, преследуя цель защиты своих прав и интересов (действительных или мнимых), подает жалобу в порядке ст. 124 УПК РФ, его цель не может автоматически стать основной целью прокурора, ибо из его надзорной функции вытекает обязанность сохране-
ния в уголовном судопроизводстве режима законности в отношении всех его участников, а для этого сообщаемые в жалобе сведения нуждаются в проверке. Полномочия прокурора, предусмотренные ст. 11 УПК РФ, также могут быть реализованы только через достижение целей надзора и посредством применения надзорных полномочий.
Отдельным направлением деятельности прокурора, на наш взгляд, является процессуальное руководство органами дознания, заключающееся в решении по существу широкого круга процессуальных вопросов, возникающих в ходе дознания. Стоит отметить непоследовательность законодателя, который в июне 2007 г. освободил прокурора только от процессуального руководства следствием, при том что качественно органы дознания как органы расследования ничем не отличаются от следственных органов по спектру своих процессуальных возможностей (за исключением порядка выдвижения обвинения от имени государства) и разделены на «тяжелую» и «легкую артиллерию» исключительно требованиями подследственности.
Между тем в условиях проводимой судебной реформы и широкого внедрения начал состязательности в досудебное производство не видится необходимым наличие у прокурора полномочий по решению вопросов организации, тактики и методики органов дознания и дознавателей. Процессуальное руководство должно уступить место полноценным полномочиям прокурора по руководству обвинением и распоряжению уголовным преследованием, в том числе в досудебных стадиях. Прокурор как глава обвинительной власти должен быть вправе своим решением определить пределы и возможность дальнейшего осуществления уголовного преследования в любой момент производства по делу с обязательным указанием мотивов своего решения.
Несмотря на отсутствие единого подхода в научной литературе, считаем, что в настоящее время нет оснований говорить о процессуальном руководстве как об основном, наряду с надзорным, направлении прокурорской деятельности [12, с. 173; 6, с. 149]. Некоторые ученые разделяют позицию, в соответствии с которой функция процессуального руководства переподчиняется по цели то функции надзора [25, с. 41-45], то функции уголовного преследования [39, с. 51]. Однако, учитывая дополнительность самой функции уголовного преследования в досудебной деятельности прокурора, в свою очередь, считаем функцию процессуального руководства дознанием также дополнительной к единственной основной функции прокурора — надзорной. А соответствующие ей правовые средства — способствующими достижению цели по соблюдению законности на досудебных стадиях уголовного судопроизводства.
Литература
1. Алексеев с. Н. Надзор за соблюдением прав и свобод участников уголовного процесса в системе конституционных гарантий прав и свобод человека и гражданина и полномочий прокурора (досудебные стадии): дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2002.
2. Антонов и. А., Горленко В. А. Функции прокуратуры в сфере уголовного судопроизводства: понятие, содержание, «тенденции к сокращению» // Российский следователь. 2008. № 20. С. 5-9.
3. Баглай М. В. Конституционное право РФ. М., 2006.
4. Башкатов л. Н. Участники уголовного процесса со стороны обвинения. Прокурор // Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / отв. ред. И. Л. Петрухин, И. Б. Михайловская. М., 2010. С. 126-131.
5. Болдырева Р. с. Разделение властей: теоретико-правовые аспекты: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1998.
6. Болтошев Е. Д. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
7. Буглаева Е. А., тетюев с. В. О новых полномочиях прокурора в досудебном производстве // Российская юстиция. 2010. № 1. С. 40-42.
8. Буланова Н. В. Некоторые проблемы совершенствования правового статуса прокурора в уголовном судопроизводстве // Уголовно-процессуальное законодательство в современных условиях. Проблемы теории и практики. М., 2010. С. 11-15.
9. Гатауллин З. Уголовное преследование как функция прокурора // Законность. 2010. № 2. С. 9-13.
10. Елизаров А. Б. Роль и место прокурорского надзора в триаде властей // История государства и права. 2003. № 6. С. 24-25.
11. Жук О. Д. Соотношение уголовного преследования и прокурорского надзора в досудебных стадиях уголовного процесса // Уголовное право. 2003. № 4. С. 114-116.
12. Казинян Г. с. Актуальные проблемы уголовно-процессуального законодательства в третьей Республике Армения (сравнительно-правовое исследование). Ереван, 1999.
13. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. Е. Б. Мизулиной. М., 2004.
14. Кобзарев Ф. М. Основы взаимодействия прокуратуры и суда в сфере уголовного судопроизводства: лекция. М., 2003.
15. Кожевников О. А. Участие прокурора в досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Екатеринбург, 2007.
16. Королев Г. Н. Учение об уголовно-процессуальной деятельности прокурора. Книга первая. Н/Новгород, 2004.
17. Курбанов Р. Д. Прокурорский надзор за исполнением законов в досудебном производстве по уголовным делам о незаконной добыче водных животных и растений: ав-тореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
18. лазарева В. А. Прокурор в уголовном процессе. М., 2012.
19. ларин А. М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986.
20. левченко Д. В. Надзор как уголовно-процессуальная функция прокурора // Вестник ОГУ. 2010. № 3. С. 89-91.
21. Мельников Н. В. Прокурорская власть и личность: правовые средства обеспечения конституционных прав и свобод граждан России. М., 2003.
22. Модельный «Закон о прокуратуре» от 7 декабря 1995 г. // Информационный бюллетень Межпарламентской ассамблеи государств — участников СНГ. 2007. № 39. Ч. 10. С. 317-362.
23. Настольная книга прокурора / под ред. С. И. Герасимова. М., 2002.
24. Рохлин В. и. Прокурорский надзор и государственный контроль: история, развитие, понятие, соотношение. СПб., 2003.
25. Рябинина т. К. И вновь к вопросу о статусе прокурора в уголовном судопроизводстве // Уголовное судопроизводство. 2008. № 1. C. 41-45.
26. савицкий В. М. Стержневая функция прокуратуры — осуществление уголовного преследования // Российская юстиция. 1994. № 10. С. 24-28.
27. самойлова т. Н. Проблемные аспекты правозащитной деятельности прокурора в уголовном судопроизводстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ижевск, 2009.
28. синельщиков Ю. П. О функциях прокурора на досудебных стадиях уголовного процесса // Российский следователь. 2008. № 17. С. 9-14.
29. соловьев А. Б. Актуальные проблемы досудебных стадий уголовного судопроизводства. М., 2006.
30. Стенограмма парламентских слушаний от 17 июня 2008 г. на тему «Роль и место органов прокуратуры в системе государственных институтов государственной власти Российской Федерации» // Официальный сайт Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. URL: http://www.council.gov.ru/media/files/41d44f243916ba807020.pdf (дата обращения: 14.10.2014).
31. стрельников В. П. К вопросу об осуществлении прокуратурой уголовного преследования // Гражданин и право. 2012. № 4. С. 61-70.
30. Техноэксперт. Электронный фонд правовой и нормативно-технической документации. URL: http://docs.cntd.ru/document/90199642 (дата обращения: 14.10.2014).
33. тушев А. А. Прокурор в уголовном процессе РФ: система функций и полномочий: дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2006.
34. Халиулин А. Г. Осуществление уголовного преследования прокуратурой России. Кемерово, 1997.
35. Химичева Г. П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. М., 2003.
36. Химичева О. В. Концептуальные основы процессуального контроля и надзора на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. М., 2004.
37. Шадрин В. с. Прокурор как представитель прокуратуры в уголовном судопроизводстве // Труды Санкт-Петербургского юридического института Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2004. № 6. С. 5-9.
38. Шалумов М. с. Система функций российской прокуратуры. Кострома, 2003.
39. Шейфер с. А. Реформа предварительного следствия: правовой статус и взаимоотношения прокурора и руководителя следственного органа // Государство и право. 2009. № 4. С. 49-55.
УДК 004.9:34
А. Н. Худяков
развитие информационных технологий в юридической деятельности на примере зарубежных стран и российской Федерации
A. N. Khudyakov. Development of information technologies in legal activities on the example of foreign countries and the Russian Federation
В статье рассматривается ряд проблем, связанных с развитием информационных технологий в юридической сфере. Автор затрагивает вопросы интеграции в практическую правовую деятельность информационных технологий и их использования для сбора, хранения, поиска и выдачи правовой и справочной информации. В ближайшие годы необходимо решить проблему общедоступности, быстроты и качества использования юридических баз данных, а также повысить уровень обучения сотрудников, связанных с информационными технологиями. Одной из главных задач здесь является уменьшение зависимости от электронных ресурсов как «единственного» источника справочно-правовой информации в юридической деятельности.
A number of problem points associated with the development of information technologies in the legal activities is discussed in the article. In particular, the author raises questions about the integration of information technologies into people's everyday activities and their usage for gathering, storing, searching and giving out legal and supplemental information that touches upon legal activities expressly or by implication. It is necessary to solve the problem of accessibility, fastness and quality of usage of juridical databases in near future and also to increase the educational level in information technologies. The problem is lessening of dependence on information technologies as "the only" source of legal and supplemental information.
Александр Николаевич Худяков — аспирант Санкт-Петербургского университета управления и экономики. © А. Н. Худяков, 2014
