CC BY
49
красота природы вечно будет оставаться полностью непознанным, недосягаемым совершенством для человека.
1 Кант И. Критика способности суждений. М.: Искусство, 1994. С. 197. 2Там же. С. 175.
3 Там же. С.103 - 104.
4 Соловьев B.C. Красота в природе //Соловьев B.C. Философия искусства и литературная критика. М.: Искусство, 1991. С. 47.
5 Там же. С. 33.
6 См.: Бычков В.В. Эстетика: Учеб.. М.: Гардарики, 2002. С. 114.
7 Соловьев B.C. Цит. соч. С. 40.
8 Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма. СПб.: Алетейя, 2000, С. 238
9 Соловьев B.C. Цит: Соч. С. 30.
М. МАТСАР
Московский государственный открытый педагогический
университет им. М.А. Шолохова
СООТНОШЕНИЕ ЭСТЕТИЧЕСКОГО И ХУДОЖЕСТВЕННОГО В ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ ЭСТЕТИКЕ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА
В человеческой жизни художественная красота есть только символ лучшей надежды.
Вл. Соловьев1
Эстетика Владимира Сергеевича Соловьева является неотъемлемой частью его философии как «выражения цельной жизни» настолько, что ее можно назвать эстетической философией - ведь что есть Добро или Истина без воплощения в форме Красоты? Вл. Соловьев планировал (что неоднократно отмечалось исследователями его творчества) создание целостного труда по эстетике, который бы явился завершением его теоретической философии. К сожалению, осуществить этот замысел он не успел. Основополагающие идеи положительной эстетики Соловьева эксплицированы в его статьях «Красота в природе» (1889), «Общий смысл искусства» (1890), «Первый шаг к поло-
жительной эстетике» (1895) и цикле литературно-критических статей. В то же время эти идеи имплицитно присутствуют во всем наследии мыслителя, и поэтому, нетривиальной представляется задача реконструкции философской эстетики Соловьева. Одной из первых удачных попыток можно считать монографию Н.А Кормина «Философская эстетика Владимира Соловьева».
Парадигмальный потенциал философии положительного всеединства B.C. Соловьева актуализируется в общем контексте современности. Во-первых, понимание соотношения эстетического и художественного является дискуссионной проблемой, в обсуждение которой включаются не только представители философской науки, но также искусствоведения, специалисты по психологии творчества (см., например, М. Каган, Ю. Борев, Е. Яковлев и др.). Во-вторых, сегодня само понимание состояния современной культуры и искусства как кризисного становится привычным. Такая констатация заключает в себе не только диагноз состояния культуры, но и указание на сложность выработки критического подхода к нему. Наше общество, осуществив «деконструкцию» идеологии, отказалось от жесткой регламентации ценностных приоритетов. Это дало возможность освоения закрытого в течение длительного времени культурного пространства и привело к небывалой плюральности духовной жизни. Но и западный мир, в свою очередь, включен в поиск новых духовных ориентиров: философия постмодернизма есть, по сути дела, критика установок потребления, общества, в котором доминирует «массовый человек». В то же время, позиционируя себя как сторонников плюральности и номадичности, предлагая отказаться от идей единого и универсального, иерархических структур и поиска высших смыслов, постмодернисты уходят в крайности иррационализма и релятивизма к ценностям культуры. Такая размытость всех критериев и духовный нигилизм лишает человека его сущностной самоидентификации, которая определялась Вл. Соловьевым как «метафизическая потребность человека»2. Не случайно первая глава его статьи «София» носит такое название. Человеческое мировосприятие согласно Соловьеву изначально конституировалось как противостояние хаосу на основании смыслообразующих концептов. Одним из таких концептов выступает красота. Такое понимание роли красоты раз-
деляют и некоторые представители современной эстетики. Так, Е.В. Белогубова связывает понятия красоты, прекрасного с образным преломлением в сознании человека дихотомии реальности природной, чуждой и реальности социальной, возделанной, упорядоченной по качественно иным законам: «Красота рождается как критерий соответствия миру порядка и единства, миру социальной организации»3.
В этой связи и проявляется значимость философии положительного всеединства Владимира Соловьева, - соотнося достоинство частных и ближайших целей человеческой жизни с общей и последней целью4, Соловьев ищет взаимосвязь трансцендентного и имманентного, единого и множественного и тем самым утверждает оптимизм в качестве формы человеческого самоопределения и, как следствие, высокий статус красоты в мире. Красота предстает как центральная категория эстетики Соловьева. Отсюда и постановка задачи положительной эстетики - прояснить «сущность красоты во всех ее явлениях»5, и задачи искусства - осуществлять ее реализацию. Поэтому реконструкция эстетики Соловьева имеет не только теоретическое значение. Эстетические идеи Соловьева помогают прояснить методологическую основу анализа художественных произведений, в частности, способствуют выработке критериев этого анализа.
В основе эстетики Соловьева лежит разработанный им общефилософский принцип всеединства. Согласно последнему, мир и все существующее не сводимо ни к отдельным вещам, ни к их механической сумме. Обосновывая всеединство как всеединство положительное, Соловьев показывает, что в основе всего лежит сущее как носитель всех признаков, ничто, и это ничто является положительным, поскольку в нем заключена сила всего существующего. Таким образом, положительное всеединство определяется им (в статьях «Три силы», «Философские начала цельного знания», «Первый шаг к положительной эстетике») как такое состояние, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех, сохраняя и усиливая свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия. Такое состояние противопоставляется им единству отрицательному, ложному, которое подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается пустотою6. В свете теории все-
единства возможно рассмотрение красоты в онтогносеологиче-ской проекции, лежащей в основе ее эстетического осмысления.
Сама эстетика Вл. Соловьева предстает по своей сути раздел онтологии, ее основные категории определяются реалиями онтическими. Соловьев отделяет понятие красоты от понятия прекрасного, выявляя оценочную природу последнего. «Прекрасное - субъективный психологический фактор, то есть ощущение красоты, ее явление или сияние в нашем духе заслоняет собою саму красоту, как объективную форму вещей в природе»7. При этом Соловьев скорее указывает на наличие оценочного момента, но не рассматривает его детально, отделяя от эстетики «психофизиологический анализ эстетических явлений»8.
Категория красоты в философии Вл. Соловьева связана с такими категориями онтологии, как сущее, бытие, сущность. В работе «Философские начала цельного знания» он рассматривает красоту как сущность, то есть проявление абсолюта на уровне идеи. «Идеей» Соловьев называет «то, что достойно быть», «достойный вид бытия»9. Идея - это и знание о должном бытии (логос) и само идеальное бытие, реализуемое деятельностью мирового разума как положительное всеединство и явленное человеку в откровении как Благо, Истина и Красота. Красота есть такая сущность, такая составная часть и фаза реализации идеи, которую мы воспринимаем чувственно, на феноменальном уровне ее бытия.
Различные уровни имеет и проявление Сущего (Абсолюта), положительного ничто, соединяющей силы бытия. Эта положительная сила бытия проявляется на чувственном уровне в виде души. Таким образом, красота, будучи в основе своей сущностью есть «синтез абсолютного (сущего) и логоса (бытия) в виде души и чувства»10.
Важно понимать, что, создавая понятийную систему, Соловьев не уходит в область абстракций. Метафизически красота понимается им как соединение идеального начала с чувственно воспринимаемым, и понятие о ней можно вывести только через непосредственно воспринимаемое. Поэтому текст Соловьева «Красота в природе» построен одновременно как последовательное представление феноменов, воспринимаемых в окружающей действительности согласно степени существования в
них красоты, и как движение мысли к прояснению ее неизменной сущности. Мыслитель показывает, как явленность красоты зависит от обретения материей мирового смысла в виде света, жизни и, наконец, самосознания.
Сущностная характеристика красоты, по Соловьеву, есть реализация нового качества бытия как положительной целостности феноменальных противоположностей, сохраняющих свою природу. Эти противоположности являются таковыми не в абсолютном смысле, а в относительном - в отношении света к весомым телам. Соловьев прекрасно понимает, что ни материальное вещество не является «вещью в себе», не зависимой от духовного начала, ни свет не является сущностью чисто идеальной. Свет в понимании Соловьева - движение невесомой среды, связывающее между собою материальные тела, от чего зависит их объективное бытие друг для друга, независимо от наших субъективных ощущений11. Употребляя слово «свет» он подразумевает различные динамические явления - теплоту, электричество, сознательно абстрагируясь от физической картины этих феноменов. Для него достаточно отличить их признаки от признаков весомого вещества. Свет, таким образом, есть первичная реальность идеи (положительной всепроницаемости или всеединства) в ее противоположности весомому веществу как косности и непроницаемости.
Свет есть «первое начало красоты в природе»12. Дальнейшие явления красоты, в качестве откровения идеи, ее данности чувственному восприятию обусловлены сочетанием света с материей. В действительности свет абсолютно прозрачный мы не воспринимаем, особенно в его идеальном значении. Мы воспринимаем его в единстве с его противоположностью - как освещенность материального мира - и получаем эстетическое впечатление.
Именно свет, феноменальное выражение мирового разума, создает противоположности. «В свете вещество освобождается от своей косности и непроницаемости, видимый мир расчленяется на две противоположные полярности»13 . Эта встреча идеального и материального дается нам и как «игра теней и света»14, и как цвет. Рождение цвета, «превращение простого белого луча в сложное собрание многоцветных спектров»15 описывается Соловьевым очень подробно. Это - игра солнечных лучей в
кристаллах алмаза и свет как единство составляющих - радуга. Здесь можно добавить, что цвет в нашем восприятии предстает как разложение света на пары противоположностей, взаимно усиливающих друг друга. Чтобы усилить свечение красного, нужно рядом с ним поместить зеленое. Такой же эффект достигается рядоположенностью желтого и фиолетового, голубого (синего) и оранжевого. Эстетическое возникает как гармония контрастных сочетаний.
Идеальное начало в сочетании с материальным имеет различные формы и степени проявления. Если свет - это отражение идеального начала от материального образования в его наружной данности, то звук есть способ выражения ее внутренней жизни: если тело звучит не от себя, а от внешнего и для него случайного воздействия, то эстетического впечатления нет. Таким образом, идеальный смысл звука есть «живой ответ материи на влияние света»16. Эстетическое может возникнуть, когда множество звуков (по отдельности звучащих механически) начинает «выражать жизнь некоторого собирательного целого»17, создавая ритм. Более полное, органическое единство с материей, более полная реализация идеального содержания, проникновение света в материю и его преобразование в ней становится предпосылкой возникновения жизни. Это эстетическое явление, так как идея жизни выражает один из существенных признаков идеального бытия; жизнь это - «игра или свободное движение частных сил и положений, объединенных в индивидуальном целом»18. Но идея жизни может иметь различные формы воплощения, и возникновение эстетического зависит от степени организации этого «органического материала».
Таким образом, свет в концепции Соловьева есть сверхматериальный, идеальный деятель. «Материя становится носительницей красоты чрез действие одного и того же светового начала, которое ее сперва поверхностно озаряет, а затем внут-ренно проникает и организует»19. Идеальное должно реализоваться как чувственно воспринимаемое, эстетическое. Таким образом, красота - это единство идеального и эстетического, чувственно воспринимаемой формальной организации материала. Противоположность красоты, безобразие, рассматривается не как ее сущностный антипод, а как ее отсутствие. Это то, что ли-
шено образа, формы, то, что не образовалось. При этом существует, по Соловьеву, закономерность, предполагающая возможность проявления на каждом новом витке эволюции и большего безобразия как сопротивления материи, хаоса, мировому организующему процессу.
Соответственно эстетическая оценка явлений, то есть восприятие и оценка явлений с точки зрения проявленности в них красоты, предполагает учет двух критериев. Критерий идеальный предполагает степень реализации принципа всеединства -простора частного бытия в единстве всеобщего20. Эстетический критерий предполагает качество воплощения идеи в конкретном материале. Эти критерии в различных частных случаях могут не совпадать и должны быть строго различаемы. Слабая степень идеального бытия может быть в высшей степени хорошо воплощена в данном материале, в то же время возможно и крайне несовершенное выражение самых высоких моментов идеального.
Таким образом, категория эстетического определяет Красоту в ее отличии от других динамических форм идеального бытия. Это понятие, фиксирующее чувственно воспринимаемую степень законченности воплощения идеи. Следует особо подчеркнуть, что, поскольку в философии положительного всеединства речь идет о совершенстве воплощения только «достойного вида бытия», то и эту категорию Владимир Сергеевич связывает с положительно-эстетическим, с красотой. Эстетически-отрицательное, расширяющее диапазон эстетического (с точки зрения некоторых исследователей) Соловьев в содержание этой категории не включает.
Согласно концепции Вл. Соловьева осуществление Красоты как реализация всеединства в материальном мире есть цель Мирового зодчего. Он показывает, что для осуществления полноты бытия недостаточно осуществления нравственного добра, ведь любое самое справедливое общество может быть сметено природным катаклизмом, нельзя считать истинным бытием такое бытие, в котором темная сила материального бытия неодолима добрым началом. Истина и Добро бессильны без победы над хаотическим состоянием материи. Только в Красоте заложена реальная сила для преобразования действительности. Высшая степень воплощения красоты реализуется в человеке. Человек -
это та форма, которая в сочетании с наибольшей телесной красотою представляет и высшее внутреннее потенцирование света и жизни, называемое самосознанием. Человек, благодаря сознанию, не только участвует в действии космического начала, но «способен знать цель этого действия и, следовательно, трудиться над ее воплощением осмысленно и свободно. Человек поэтому способен сам создавать красоту, красоту художественную.
Красота реализуется Мировым зодчим в двух сферах -природной и духовной. Исходя из концепции положительного всеединства, Вл. Соловьев развертывает диалектику взаимосвязи этих двух сфер. Природа, по Соловьеву, есть определенная форма бытия. Такое бытие, хотя и является неравнодушным к красоте, участвует в мировом процессе неосознанно, Такое понимание дает возможность Соловьеву утверждать, что Художественная красота соотносится с природной красотой так же, как и человеческое самосознание относится к самочувствию животного. Реализация красоты в духовной сфере предполагает сознательное приобщение человека к деятельности логоса.
Концепция искусства Соловьева, как и вся его философская теория, базируется на критике отвлеченных начал. Такими отвлеченными началами являются, с одной стороны, методология «натуралистов» - тех, кто копирует природную красоту, с другой стороны, «иллюзионистов» тех, кто воспроизводит ее «эстетический элемент», типическое в природной красоте, усиленное творческим воображением художника.
Из концепции Соловьева следует, что эстетическая связь природы и искусства носит диалектический характер. Искусство понимается им как продолжение человеком того художественного дела, которое начато природой. Такое понимание художественного Соловьевым можно трактовать как новую качественную ступень эстетического, как одну из составляющих красоты искусства. Человек, подобно природе, создает красоту из тех же «первоэлементов», из тех же сочетаний идеального и материального: цвета, звука, ритма, восходя (как и она) к усилению идеального момента в различных видах искусства, что позволяет Соловьеву установить их иерархию. Творческое чувство человека необходимо предполагает восприятие им высших творческих сил, так как в силу своей конечности, человек не может быть
абсолютным творцом, творить из самого себя21. «Истинная, цельная красота может, очевидно, находиться только в идеальном мире самом по себе, мире сверхприродном и сверхчеловеческом»22. Поэтому способность реализовывать Красоту как объективный принцип предполагает и приобщение художника к трансцендентному знанию ее законов. Поэтому, создавая «некоторую новую прекрасную действительность, которой для него вовсе не было»23, художник выступает как пророк, предваряя, предвосхищая реализацию в мире Красоты абсолютной. Художественное произведение - это «всякое ощутительное изображение какого-либо предмета и явления с точки зрения его окончательного состояния, или в свете будущего мира»24.
Тогда художественное как категория - это понятие, фиксирующее сознательное и свободное воплощение человеком идеального содержания в определенном материале, предполагающее знание пойетических основ. «Художество вообще есть область воплощения идей, а не первоначального их зарождения
25
и роста» .
Все вышесказанное дает возможность рассмотреть диалектику концепта красоты у Вл. Соловьева и ее роль в его положительной эстетике. Красота есть единство двух составляющих. Этими составляющими являются «идеальное и эстетическое» (когда речь идет о красоте в природе), «идеальное и художественное (для красоты в искусстве). Таким образом, категории «эстетическое» и «художественное» фиксируют две ступени эволюции процесса воплощения. Восприятие человеком красоты (в единстве ее обще-идеального и специально-эстетического или художественного критериев) фиксируется категорией «прекрасное».
Таким образом, эстетическая теория Соловьева достигает цели, поставленной самим автором: понимая сущность красоты, ее способность воздействовать на реальный мир, можно предвидеть и широкие горизонты будущего развития искусства, вырабатывая критерии оценки художественных произведений. В своих критических заметках Вл. Соловьев опирается на разработанные им критерии. Например, при анализе произведений русских символистов он отмечает несовпадение намерения и способа воплощения. В свете этих критериев по-новому раскры-
вается содержание движения иконоборцев. Иконоборцы - это, по сути, те, кто отрицают возможность воплощения Абсолюта26.
Исходя из задачи воплощения «содержания идеального», Вл. Соловьев ставит вопрос об ответственности автора, прежде всего, за те духовные состояния, за те идеалы, которые он проецирует в мир своим творчеством. Он полагает, что «взгляд автора, относящийся к жизни с решительным отрицанием, заключает в себе относительную истину27, потому что «склонный субъективно к отрицательному буддийскому взгляду на мир и жизнь поэт естественно и в предметах своего творчества находит и представляет только подтверждение этого взгляда. Все существенное действует на него особенно своею отрицательной стороною»28. И наоборот, поэзия Пушкина есть «поэзия жизни и воскресения» и его настроение остается «христианским» при самых языческих, мирских и даже греховных сюжетах, поскольку тон его поэзии радостный, бодрый и уверенный29. Истинный поэт «непременно верит и внушает нам веру в объективную ре-
30
альность и самостоятельное значение красоты в мире» .
Размышления об искусстве в категориях истины подводят к пониманию неразрывной связи феномена художественного Вл. Соловьевым с его концепцией цельной жизни. Так же как и в самом человеке нельзя отделить друг от друга три начала, стремящиеся закрепить свое непосредственное состояние объективным его выражением, так же невозможно разделение, по Соловьеву и сфер человеческого бытия: сферы мысли и познания, практической сферы воли и деятельности и эстетической сферы чувств. Они отличаются друг от друга не образующими элементами, а только сравнительной степенью преобладания того или другого элемента, в той или иной сфере. Исключительное же самоутверждение этих элементов в их отдельности всегда оставалось только стремлением без всякого действительного осуществления31. Художество исключительное, то есть совершенно независимое от теоретического и нравственного элементов, по Соловьеву, так и останется только символом лучшей надежды. Ведь красота художественных образов не есть еще полная, всецелая красота: эти образы, идеально-необходимые по форме, имеют лишь случайное, неопределенное содержание. В истинной же, абсолютной красоте содержание должно быть столь же
определенным, необходимым и вечным, как и форма32. Только единство объективных Истины, Блага и Красоты, дает возможность, силу и власть, говоря словами поэта, «соединить в творении одном // Прекрасного разрозненные части»33.
1 Соловьев B.C. Красота в природе // Соловьев B.C. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М.: Книга, 1990. С. 92.
2 Соловьев B.C. София // Полн. собр. соч. и писем. В 20 т. М.: Наука. 2000. Т. 2. С. 9.
3 Белогубова E.H. Категория прекрасного и современная цивилизация //
Философия и будущее цивилизации: Тез. докл. и выступлений IV Российского философ. конгресса. В 5 т. М., 2005. Т. 4. С. 154.
4 Соловьев B.C. Философские начала цельного знания // Полн. собр. соч. и писем. В 20 т. М.: Наука, 2000. Т. 2. С. 185.
5 Соловьев B.C. Красота в природе // Соловьев B.C. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М.: Книга, 1990. С. 94.
6 Соловьев B.C. Первый шаг к положительной эстетике // Там же. С.
144.
7 Соловьев B.C. Красота в природе // Там же. С. 100.
8 Там же. С. 95.
9 Там же. С. 100.
10 Лосев А.Ф. Вл. Соловьев. М.: Мысль. 1983. С. 113.
11 Соловьев B.C. Первый шаг к положительной эстетике // Там же. С. 129.
12 Соловьев B.C. Красота в природе // Там же. С. 102.
13 Там же.
14 Иванов Г. Собр. соч. В 3 т. М.: Согласие, 1994. Т. 1. С. 258.
15 Соловьев B.C. Красота в природе // Там же. С. 97.
16 Там же. С. 107. 17Там же. С. 108.
18 Там же. С. 105.
19 Там же. С. 102.
20 Там же. С. 101.
21Соловьев B.C. Философские начала цельного знания // Полн. собр. соч. и писем. В 20 т. М.: Наука, 2000. Т. 2. С. 194.
22 Там же. С. 195.
23 Соловьев B.C. Красота в природе // Соловьев B.C. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М.: Книга, 1990. С. 92.
24 Соловьев B.C. Общий смысл искусства // Там же С. 134.
25 Там же. С. 139.
26 Соловьев В.С Поэзия гр. А.К. Толстого // Соловьев B.C. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М.: Книга, 1990. С. 303.
27 Соловьев В.С Буддийское настроение в поэзии // Там же. С. 248,
28 Там же. С. 258.
29 Там же. С. 233.
30 Соловьев B.C. О лирической поэзии // Там же. С. 212. 31Соловьев B.C. Философские начала цельного знания // Полн. собр.
соч. и писем. В 20 т. М.: Наука, 2000. Т. 2. С. 260.
32 Там же. С. 195.
33 Иванов Г. Собр. соч. В 3 т. М.: Согласие, 1994. Т. 1. С. 258.
И.А. ЕДОШИНА
Костромской государственный университет
им. Н.А.Некрасова
ОБ ОНТОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВАНИЯХ СМЕНЫ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПАРАДИГМ
НА РУБЕЖЕ XIX - XX ВЕКОВ (ВЛ. СОЛОВЬЕВ, О. ПАВЕЛ ФЛОРЕНСКИЙ)
Разве небо, голубое небо, покоило бы землю в такой красоте своей, если бы за пределами земли не ожидало нас нечто светлое и музыкальное, некая баюкающая мелодия, которая залечивает раны,
которая прощает и утешает.
Василий Розанов
Возникновение, развитие и смена художественных парадигм той или иной эпохи напрямую связаны со спецификой ее умостроя. Причем не только в случае их органического событий-ствования, но и при условии «выламывания» сознания (художественного в том числе) за пределы современного ему дискурса, что автоматически влечет конфликтную ситуацию. Именно в такой ситуации оказались славянофилы, величайшая заслуга которых заключается не столько в области утверждения оппозиции западной и восточной моделям бытия, сколько в возвращении просвещенного ума в область религии, но не религиозности вообще, значимости которой никто, за исключением всякого рода револю-
