CC BY
37
СООТНОШЕНИЕ «ЧАСТЬ - ЦЕЛОЕ» В ОПИСАТЕЛЬНЫХ ТЕКСТАХ, ОСНОВАННЫХ НА НЕПОСРЕДСТВЕННОМ НАБЛЮДЕНИИ
М.Ю. Сидорова, Ю.В. Роговнева
Ключевые слова: анализ текста, «часть-целое», тема, рема, репродуктивный регистр, описательный текст. Keywords: text analysis, «part-whole», theme, rheme, reproductive register, descriptive text.
Стремление видеть жизнь человека в языке, а текст как основной объект филологии в его «жизни»: в когнитивной, предметной и коммуникативной деятельности [Чувакин, 2007, с. 333-334] - является тем инструментом тонкой настройки, который позволял и позволяет проф. А.А. Чувакину одним из первых в отечественной лингвистике реагировать на новые языковые факты и изменения в коммуникативной реальности и всегда находиться на переднем крае научного поиска - там, где от лингвистики ожидаются внутридисциплинарные и междисциплинарные прорывы к знанию, необходимому для решения актуальных задач современного общества. Одним из таких перспективных научных направлений является изучение отношения между различными типами текстов и отражаемой в них действительностью, при этом под действительностью понимаются «и явления, предметы, процессы, отношения т. д., существующие независимо от человека и данные ему в опыте, и явления, предметы, процессы, отношения сознания человека как предпосылки его деятельности, как начала конструирования человеком «мира», создания смыслов, и созданные человеком мыслительные конструкты - схемы, структуры, концепты» [Теория текста, 2010, с. 82].
Предлагаемая статья посвящена аспекту языкового отражения действительности, объединяющему - с практически неразличимой границей - предметный мир с миром мыслительных конструкций: соотношению «часть - целое». «Язык дискретен и это предполагает дискретность отраженного в нем мира. Процесс познания предмета начинается с его вычленения из окружающей действительности и его отделения от пространственного фона. Для того, чтобы познать и поименовать предмет, необходимо перерезать пуповину, соединяющую его с
монолитом природы. <...> Между естественной дискретностью мира и ее отражением в языке нет полного тождества, но между ними необходимо существует соответствие, без которого язык не мог бы выполнить своего коммуникативного назначения» [Арутюнова, 1980]. Выделение из непрерывного потока действительности целых объектов и членение их на части - проблема, которая, будучи не до конца исследованной по отношению к человеческому восприятию, мышлению и языку [Gerstl, Pribbenow, 1995], перекочевала в последние десятилетия в сферы компьютерных технологий. Ее актуальность обусловлена тем, что она является частью более широких проблем моделирования объектов (object modeling) и представления знаний (knowledge representation) [Artale et al., 1996], решение которых необходимо для разработки искусственного интеллекта, формальных языков, создания систем компьютерного зрения, организации электронных хранилищ данных, включая библиотеки, для построения специальных онтологий, в частности в области медицины и биологии [Rogers, Rector, 2000; Smith et al., 2005; Schulz, Hahn, 2005], совершенствования научной коммуникации и методик преподавания и т.п. Именно на онтологическом подходе строятся современные попытки автоматического установления отношений «часть - целое» [Hage van et al., 2006; Keet et al., 2012; Morales-Gonzalez et al., 2012] (пример более текстово ориентированного подхода представлен в [Girju et al., 2003]). И именно в сфере изучения онтологических отношений «часть - целое» достигнуты на настоящий момент те результаты, которые легли в основу прикладных применений. Отношения «часть - целое» получили свое место в общей онтологии отношений («класс - инстанция», «объект - атрибут» и т.п.) и отграничиваются от смежных непартитивных (немереологических) отношений, таких как классификационные, локативные, посессивные и др. [Арутюнова, 1980; Wierzbicka, 1984; Herrmann et al., 1986; Winston et al., 1987]. Выделены и ранжированы разновидности «частей», «целых» и отношений «часть - целое», например: 1) component - integral object (pedal - bike), 2) member - collection (ship - fleet), 3) portion - mass (slice - pie), 4) stuff- object (steel - car), 5) feature - activity (paying -shopping), 6) place - area (Everglades - Florida) [Winston et al., 1987]; quantity - mass / element - collection / component - complex [Gerstl, Pribbenow, 1995]; structure dependent parts, temporarily constructed parts, arbitrary parts [Gerstl, Pribbenow, 1995]; structure-part-of portion-of component-of, stuff-of, layer-of, irregular-piece-of, solid-piece-of и др. [Rogers, Rector, 2000]; постоянное / временное отношение «часть - целое», отношения «часть класса» и «часть инстанции» [Smith et al.,
2005]. Охарактеризованы свойства партитивных отношений - транзитивность, несимметричность, рефлексивность [Cruse, 1979].
Системно-лингвистический анализ обращает внимание на средства выражения партитивных отношений в языке различными частями речи: глаголами [Золотова, Онипенко, Сидорова, 1998; Киселева, 2006] и существительными [Горбунова, 1984; Останина, 2008] - и грамматическими категориями [Кацнельсон, 1941; Холодович, 1958; Рахилина, 2000; Успенский, 2004]. Также партитивность исследовалась как лек-сико-семантическое поле [Рыжук, 2008].
При лингвистическом анализе текста внимание сосредотачивают обычно на частях вербального целого: словесная последовательность членится на лексические, синтаксические, композиционные элементы для выявления тактики и стратегии говорящего, способов селекции и комбинации языковых единиц. Гораздо меньше внимания уделялось до сих пор способам вербализации отношений «часть - целое» в структуре описываемого объекта, анализ которых, с одной стороны, помогает объяснить устройство текста и приблизиться к пониманию того, как говорящим этот текст создается [Золотова, Онипенко, Сидорова, 1998], с другой - дает важную информацию о том, как человек оперирует объектами и их частями в процессе «thinking for speaking» [Slobin, 1987; 1996; 2000].
Для изучения последовательного развертывания отношений между целым и его частями в описательном тексте мы обращаемся к не-фикциональным репродуктивным текстам, в которых говорящий не создает вымышленную реальность (как в текстах художественной литературы), а описывает реальность, в которой он действительно находится или находился (см.: [Сидорова, 2015а; 20156] о классификации коммуникативных ситуаций, в которых могут порождаться тексты репродуктивного регистра). Подчеркнем, что синтаксическая организация текстов, опирающихся на конкретную перцептивную ситуацию, отличается от синтаксической организации текстов, которые не имеют такой опоры. В первом случае говорящий при создании текста выстраивает в линейную последовательность предложения, содержащие сообщения о частях объекта, их признаках и признаках целого объекта, как бы симулируя движение и акцентирование взгляда. Поэтому для него важно и первично разделение «того, что он видит», на «данное» и «новое», то есть тема-рематическое членение текста, определяемое исследованием объекта (у этого исследования и его вербализации могут быть разные цели, поставленные самим говорящим или извне и влияющие на языковой облик и композицию текста; в нашем случае задача ставилась экспериментатором). Номинативные соотношения
«часть - целое» в тексте взаимосвязаны с тема-рематическим строением и рематическими доминантами (подробнее о доминантах см.: [Золо-това, 1982; Роговнева, 2015]). Для текстов, в которых описывается наблюдаемая действительность, именно анализ ремы оказывается значимым, поскольку исходно описываемый говорящим по собственному выбору или «заказу» извне наблюдаемый объект (лицо, предмет, ло-кус) является «данным», «известным» (темой), а «новым» (ремой) - вся информация, которую говорящий сообщает об этом «известном». Анализ языковых способов выражения ремы позволяет выяснить, как говорящий вводит в свой текст новую информацию, то есть приближает исследователя к постижению стратегии говорящего. Говорящий членит объект действительности на части и наделяет эти части признаками. Признаками может наделяться и целый объект. Таким образом, казалось бы, все части объекта и все признаки первоначально должны появиться в тексте в функции ремы. Однако, как указывал еще Л.С. Выготский, строя внешнюю речь, говорящий учитывает и позицию адресата, подразумевая наличие у него определенных представлений об устройстве мира и актуальной денотативной ситуации. Поэтому типовые части объекта (например, стены, пол и потолок при описании помещений; руки, голова, ноги и другие части тела при описании человека и под.) могут входить в текст сразу в тематической позиции.
В то же время уже упомянутая в реме часть целого в последующих упоминаниях будет выступать уже в функции темы.
Таким образом, можно предположить, что описания одного и того же перцептивного объекта (при синхронном восприятии, опосредованном или не опосредованном изображением, или по памяти) будут варьироваться: а) по количеству упоминаний целого; б) по количеству упоминаемых частей целого (разных и повторяющихся); в) по способу ввода частей целого в текст - в теме или в реме; г) по количеству называемых признаков целого, перцептивных и неперцептивных, разных и повторяющихся; д) по количеству называемых признаков частей (разных и повторяющихся); е) по способу ввода обозначений признаков в текст - в теме или в реме. Анализ этих параметров, очевидно, можно автоматизировать после ручной разметки. Вариант такой разметки будет предложен далее.
Материалом для анализа служили нефикциональные репродуктивные тексты-описания, полученные в результате 8 экспериментов, проведенных со студентами московских вузов (детальный коммуникативно-грамматический анализ текстов с использованием четырехступенчатой схемы анализа Г.А. Золотовой представлен в [Роговнева, 2016]). Респондентам предлагалось описать человека, место и предмет,
используя репродуктивную модель видения действительности, которая предполагает воспроизведение средствами языка реально наблюдаемого в настоящий момент времени (говорящий находится в одном хронотопе с описываемым объектом). Для наглядности все данные об экспериментах обобщены в таблице:_
Объект Тип коммуника- Тип задания Название экс- Кол-
описания тивном ситуации перимента во участ ников
1. Лицо 1.1. Описание ре- Внешнее, «Сосед по пар- 70
ально наблюдае- условно ком- те»
мого в хронотопе муникативное
говорящего знако-
мого человека.
1.2. Описание по Внешнее, «Знаменитость 60
фотографии условно коммуникативное на фотографии»
2. Локус 2.1. Описание по Внешнее, «Станция мет- 40
памяти знакомого условно ком- ро "Универси-
говорящему места муникативное тет"»
«Вход в учеб- 23
ный корпус»
2.2. Описание ре- Внешнее, «Аудитория» 60
ально наблюдае- условно ком-
мого в хронотопе муникативное
говорящего знако-
мого места
2.3. Описание по Внешнее, «Фотография 15
фотографии условно коммуникативное незнакомого места»
3. Предмет Описание реально Внешнее, «Сумка» 50
наблюдаемого в условно ком- «Телефон/ 40
хронотопе гово- муникативное планшет»
рящего знакомого
предмета
Таким образом, было получено 358 нефикциональных репродуктивных текстов-описаний человека, места и предмета, которые различаются в зависимости от коммуникативной ситуации (знакомство / незнакомство говорящего с описываемым объектом и положение говорящего по отношению к этому объекту - прямое наблюдение или описание «по памяти»). Отметим, что тексты-описания по «памяти» относятся к периферии репродуктивного регистра, поскольку в них говорящий описывает не то, что наблюдает в данный момент, а то, что он видел раньше. В результате он помещает свои знания и воспомина-
ния в репродуктивную модель видения действительности и использует языковые средства репродуктивного регистра для ее текстового воплощения.
Для разметки мы используем следующие обозначения:
• [объект] - упоминание в тексте объекта в целом;
• [часть] - упоминание в тексте части объекта в целом;
• [признак объекта / части] - упоминание в тексте признака объекта или его части.
Индексами 1, 2, 3 и т.д. мы обозначаем последовательность упоминания частей и признаков объекта в целом в пределах одного текста (например, в первом предложении текста: Большое советское здание -[признак 1] [признак 2] [объект]). Для упрощения восприятия мы даем схематическую запись текста по предложениям и не используем разделительные знаки между компонентами модели, частями полипредикативной конструкции и т.п.
Текст 1 - описание соседа по парте
Моя соседка по парте одета в серые брюки и фиолетовую кофту. [объект] [признак 1] [признак 2] [признак 3] [признак 4] Ее русые волосы собраны сзади с помощью коричневого блестящего краба.
[объект] [признак 5] [часть 1] [признак 6] [часть 2]1 [признак 7] [признак 8] [признак 9]
На ее ушах висят сережки, представляющие из себя зеленый камень в золотой оправе.
[объект] [часть 3] [признак 10] [признак 11] [признак 12] [признак 13] [признак 14]
Из-под фиолетовой кофты видны зеленые рукава, ногти покрыты черным лаком.
[признак 3] [признак 4] [признак 15] [признак 16] [часть 4] [признак 17] [признак 18]
Фиолетовая кофта украшена блестящими стразами. [признак 3] [признак 4] [признак 19] [признак 20] Таким образом, автор этого описания упомянул 4 части объекта и 20 признаков.
Текст 2 - описание человека на фотографии На картинке изображена красивая девушка. [признак 1] [объект] Она одета в черный мужской костюм.
1 В этой конструкции под [часть 2] мы имеем в виду синтаксему сзади, обозначающую заднюю часть головы.
[объект] [признак 2] [признак 3] [признак 4] На голове у нее высокий цилиндр. [часть 1] [объект] [признак 5] [признак 6] Из-под него виднеются очень светлые, вьющиеся волосы. [признак 6] [признак 7] [признак 8] [часть 9] В руке девушка держит сигарету, от которой исходит дым. [часть 2] [объект] [признак 9] [признак 9][признак 10] Благодаря тому, что одна нога закинута на другую, мы видим обувь - черные лакированные ботинки.
[часть 3 а] [часть 3Ь] [признак 11] [признак 12] [признак 13] [признак 14]
У нее тонкие брови, крупный прямой нос.
[объект] [признак 12] [часть 4] [признак 15] [признак 16] [часть 5]
На шее - белоснежная бабочка.
[часть 5] [признак 17] [признак 18]
Здесь - 5 частей объекта и 18 признаков.
Текст 3 - описание станции метро «Университет»
На станции метро «Университет» есть два выхода с улицы.
[объект] [части 1^]
Эскалатор у первого входа ведет сразу к платформам, а если входить через другой вход, то после эскалатора нужно еще пройти и спуститься по ступенькам.
[часть 2а] [часть 1а] [часть 3] [часть 1Ь] [часть 2Ь] [часть 4] Станция большая и светлая. [объект] [признак1] [признак2]
Стены покрыты плиткой, а пол и колонны - мрамором. [часть 5] [признак 3] [часть 6] [часть 7] [признак 4] Потолок белый. [часть 8] [признак 5]
По всей его длине друг за другом - обычные белые светильники, которые сливаются в одну линию.
[часть 8] [признак 6] [признак 7] [часть 9] [часть 9] [признак 8] Если стоять в центре зала, то, глядя в один конец, можно увидеть эскалатор, а с другой - просто стену.
[часть 10] [часть 11а] [часть 2а] [часть 11Ь] [часть 5] Станция не украшена мозаиками, росписями или скульптурами, как некоторые другие.
[объект] [признак 9] [признак 10] [признак 11]
Зато у колонн есть лавочки, на которых можно посидеть.
[часть 7] [часть 12] [признак 12]
В описании упомянуто 12 частей объекта и 12 признаков.
Текст 4 - описание телефона
Предмет золотистого цвета. [объект] [признак 1]
Вверху продолговатый динамик, слева от него три черные точки.
[часть 1] [признак 1] [часть 2] [часть 2] [признак 2] [часть 3]
Внизу - одна выпуклая кнопка.
[часть 4] [признак 3] [часть 5]
Экран черный, в разводах.
[часть 6] [признак 4] [признак 5]
На нем есть несколько неглубоких царапин.
[часть 6] [признак 6] [признак 7] [признак 8]
По бокам кнопки, которые регулируют громкость, слоты для сим -карт и карты памяти.
[часть 7] [часть 8] [части 8] [признак 9] [часть 9] [признак 10] [признак 11]
На тыльной стороне - камера, вспышка, еще один динамик. [признак 12] [часть 10] [часть 11] [часть 12] [часть 13] Телефон гладкий на ощупь, тонкий и вытянутый в высоту. [объект] [признак 13] [признак 14] [признак 15] Упомянуто 13 частей объекта и 15 признаков. Текст 5 - описание сумки
Я вижу прямоугольную сумку с короткими ручками. [признак 1] [объект] [признак 2] [часть 1]
На передней стороне сумки расположены композиции из трех золотистых кружочков с необычным узором.
[признак 3] [часть 2] [признак 4] [признак 5] [признак 6] [признак
7]
Фурнитура тоже золотистая. [часть 4] [признак 8] По бокам сумки расположены крючки. [часть 5] [часть 6]
Значит, к ней можно присоединить длинный ремень и носить сумку через плечо.
[объект] [признак 9] [часть 7] [признак 10] Судя по ощущениям, сумка из кожзама. [объект] [признак 11] Пахнет нейтрально. [признак 12]
Одна из ручек надорвана.
[часть 1а] [признак 13]
Сзади есть небольшой карман на молнии.
[часть 8] [признак 14] [часть 9] [признак 15] Он выпуклый, из него торчит носовой платок. [часть 9] [признак 16] [часть 9] [часть 10] В сумке одно отделение, оно застегивается на молнию. [объект] [часть 11] [часть 11] [признак 17] Упомянуто 11 частей объекта и 17 признаков. Подобная разметка позволяет выполнять квантитативный анализ текста:
а) подсчитать количество и порядок появления разных частей объекта и признаков в отдельном тексте;
б) сравнить количество разных упоминаемых частей объекта и признаков в текстах разных авторов или в текстах одного автора, описывающих разные объекты в разных коммуникативных ситуациях;
в) определить (с помощью анализа всех описаний объектов определенного типа), какие части объекта и признаки упоминаются в текстах чаще, а какие реже (например, пол / стены / потолок при описании помещения), и на каком месте в абсолютной линейной последовательности текста или относительно других частей они появляются.
Кроме того, на основе такой разметки можно выполнять квалитативный анализ текста. Так, например, можно сопоставить способ введения тех или иных частей объекта в текст - в теме или в реме. Ср. в тексте 3 колонны появляются сразу в теме, а в тексте 4 - сначала вводятся в реме. Можно также определить, насколько дифференцируются в тексте объекты, названные одинаковыми лексемами (например, стены - задняя, вдоль путей...; таблички - на стенах, на потолке...; эскалаторы, лестницы...).
Наконец, предлагаемая методика позволяет взглянуть на то, как в словесной линейной последовательности разворачивается и структурируется соотношение «часть - целое», через призму текста, а не предложения. См. схему ниже, на которой представлен первый из приведенных примеров (Пр. = признак). Наглядно видно, к каким частям/признакам объекта говорящий возвращается по ходу развития текста, чтобы использовать их как данное для введения нового, а о каких, раз упомянув и охарактеризовав их, забывает; в каком месте в цепочке возникает «разрыв» (упоминание ногтей (части 4) сразу в теме, обусловленное фоновыми знаниями); какие части объекта получают дальнейшее членение; где сосредотачивается максимальное количество признаков (то есть внимание говорящего).
Литература
Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. М., 1980.
Горбунова О.В. Сопоставительный анализ имен партитивного значения в английском и русском языках: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1984.
Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.
Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.:, 1998.
Кацнельсон С.Д. К истории партитивного определения // Кацнельсон С.Д. К истории партитивного определения // Ученые записки ЛГУ. Серия филол. наук. 1941. Вып. 5. № 58.
Киселева С.В. Отношения «части и целого», выраженные предикатами партитивной семантики // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2006. Вып. 21-1. Т. 7.
Останина М.А. Концептуализация части и ее вербализация в языке на примере вещественных существительных // Мир науки, культуры, образования. 2008. N° 2.
Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М., 2000.
Роговнева Ю.В. Типовые значения предложений и рематические доминанты в репродуктивных текстах-описаниях места // Вестник РУДН. Серия «Русский и иностранные языки и методика их преподавания». 2015. N° 3.
Роговнева Ю.В. Коммуникативно-функциональный анализ нефикциональных ре-продуктивно-описательных текстов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2016.
Рыжук Н.С. Коррелятивные отношения части и целого: семантический и лингво-культурологический аспекты: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2008.
Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка и мировая экспериментальная когнитивистика: потенциал взаимодействия // Русский язык и литература в пространстве мировой культуры. СПб., 2015. Т. 8.
Сидорова М.Ю. Система коммуникативных регистров и типология коммуникативных ситуаций // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект. Владимир, 2015.
Теория текста. М., 2010.
Успенский Б.А. Часть и целое с русской грамматике. М., 2004.
Холодович А.А. Партитивный атрибут в японском языке // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. М., 1958. Т. VII. Вып. 1.
Чувакин A.A. К исследованию «жизни» текста // Русский язык: исторические судьбы и современность. М., 2007.
Artale A., Franconi E., Guarino N., Pazzi L. Part - whole relations in object-centered systems: an overview // Data and Knowledge Engineering. 1996. Vol. 20(3).
Cruse D.A. On the transitivity of the part-whole relation // Journal of Linguistics. 1979.
№15.
Gerstl P., Pribbenow S. Midwinters, end games, and body parts: a classification of part-whole relations // International Journal of Human-Computer Studies. 1995. Vol. 43. Issue 5-6.
Gerstl P., Pribbenow S. A conceptual theory of Part - Whole Relations and Its Applications // Data and Knowledge Engineering. 1996. Vol. 20(3).
Girju R., Badulescu A., Moldovan D. Learning semantic constraints for the automatic discovery of part-whole relations // Proceedings of the HLT-NAACL. 2003.
Herrmann D.J., Chaffin R., Winston M. «Robbins are a part of birds»: The confusion of semantic relations. Bulletin of the Psychonomic Sociery. 1986. № 24.
Hage van W.R., Kolb H., Schreiber G. A Method for Learning Part - Whole Relations // The Semantic Web-ISWC. 2006.
Keet C.M., Fernandez-Reyes F.C., Morales-Gonzalez A. Representing mereotopological relations in OWL ontologies with OntoPartS // Proceedings of ESWC'12. Vol. 7295 of LNCS, 2012.
Morales-Gonzalez A., Fernandez-Reyes F.C., Keet C.M. OntoPartS: a tool to select part-whole relations in OWL ontologies. [Электронный ресурс]. URL: http://2012.eswc-conferences.org/sites/default/files/eswc2012_submission_339.pdf
Rogers J., Rector A. GALEN's model of parts and wholes: experience and comparisons // Proceedings AMIA Symposium 2000. Bethesda, MD: American Medical Informatics Association; 2000.
Smith B. et al. Relations in biomedical ontologies // Genome Biology. 2005. № 6. [Электронный ресурс]. URL: http://www.genomebiology.com/2005/6/5/R46
Schulz S., Hahn U. Part - whole representation and reasoning in formal biomedical ontologies //Artificial Intelligence in Medicine. 2005. Vol. 34 (3).
Slobin D. Thinking for speaking // Papers from the 13 th Annual Meeting of the Berkeley Linguistics Society. Berkeley, 1987.
Slobin D. From «Thought and Language» to «Thinking for Speaking» // John Joseph Gumperz und Stephen C. Levinson (Hgg.): Rethinking Linguistic Relativity. Cambridge, 1996.
Slobin D. Verbalized Events: A Dynamic Approach to Linguistic Relativity and Determinism // Evidence for Linguistic Relativity. Amsterdam; Philadelphia, 2000.
Wierzbicka A. Apples are not a «kind of fruit»: The Semantics of human categorization // American Ethnologist. 1984. N° 11.
Winston M., Chaffin R., Herrmann D.J. A Taxonomy of Part-Whole Relations // Cognitive Science. 1987. № 11.
