CC BY
18
10.31862/2500-2953-2018-3-88-118
С.Г. Татевосов
Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 119991 г. Москва, Российская Федерация; Московский педагогический государственный университет, 119991 г. Москва, Российская Федерация
Событийно-структурная морфология в ненецком языке1
В статье предлагается несколько обобщений о семантической интерпретации основ ненецкого глагола, различающихся типом вокалического ауслаута, и обосновывается анализ, согласно которому конечный гласный представляет собой морфему, выступающую морфологической этикеткой событийной структуры.
Ключевые слова: событийная структура, состояние, деятельность, свершение, ненецкий язык.
1 Статья опирается на данные по малоземельскому говору тундрового диалекта ненецкого языка в варианте, представленном в п. Нельмин Нос (Ненецкий автономный округ), которые были собраны в ходе экспедиций Отделения теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ в 2003-2005 гг. В экспедициях в разные годы участвовали Лев Блюменфельд, Екатерина Волович, Николай Воронцов, Филипп Дудчук, Павел Иосад, Наталья Зевахина, Денис Иванов, Михаил Иванов, Дарья Кавицкая, Екатерина Лютикова, Ирина Николаева, Анна Пазельская, Петр Староверов, Сергей Тате-го восов, Мария Цюрупа, Андрей Шлуинский, Елена Ханина, Ольга Ханина. Наблюдения
и обобщения, изложенные здесь, стали возможны благодаря совместным усилиям всех и участников экспедиции. Автор выражает искреннюю и бесконечно глубокую благодар-
но ность информантам-переводчикам А.Г. Апицыной, Е.Н. Ардеевой, М.И. Канюковой,
Л В.П. Марюевой, К.П. Талеевой, Е.Н. Тайбарей и М.К. Тайбарею, общение с которыми ^ навсегда останется источником надежды и оптимизма.
1 Исследование поддержано грантом РНФ № 16-18-02081, выполняемым в Московском государственном.университете им. М.В. Ломоносова.
10.31862/2500-2953-2018-3-88-118
S.G. Tatevosov
Lomonosov Moscow State University, Moscow, 119991, Russian Federation Moscow Pedagogical State University, Moscow, 119991, Russian Federation
Event-structural morphology in Tundra Nenets2
The paper explores semantic characteristics of verbal stems in Tundra Nenets that can take different stem-final vowels. I argue that the distribution of these vowels and interpretational effects they induce are best accounted for under an analysis that treats them as phonological signatures of different event structural configurations.
Key words: event structure, states, activities, accomplishments, Tundra Nenets.
1. Вокалические ауслауты
Цель этой статьи - изложить несколько неформальных обобщений о классе морфологических элементов в ненецком языке, которые выступают поверхностными этикетками определенных событийно-структурных конфигураций.
В общих чертах явление состоит в следующем. Ненецкие вокалические глагольные основы представлены несколькими типами, различающимися гласным ауслаута - a, e, 0 или (y)o. Т. Салминен приводит следующие иллюстрации этих возможностей:
2 The paper relies on the fieldwork data from the Mid Western variety of Tundra Nenets as spoken in the Nelmin Nos village. These data were collected in 2003-2005 in the fieldwork expeditions organized by the Department of Theoretical and Applied Linguistics, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University. Observations and generalizations reported in this study would have not been possible without collective effort of the whole expedition team, which included Lev Blyumenfeld, Ekaterina Volovich, Nikolaj Vorontsov, Filipp Dudchuk, Pavel Iosad, Natalya Zevakhina, Denis Ivanov, Mikhail Ivanov, Darya Kavitskaya, m
Ekaterina Lyutikova, Irina Nikolaeva, Anna Pazelskaya, Peter Staroverov, Sergei Tatevosov, Maria Tsyurupa, Andrej Shluinsky, Elena Khanina, Olga Khanina. The author would like и
to express his endless gratitude to the native speakers of Tundra Nenets A.G. Apitsyna, m
E.N. Ardeeva, M.I. Kanyukova, K.P. Taleeva, E.N. Taibarei, M.K. Taibarei. Memories of meeting ^
them will always be a source of optimism and hope. ^
The study has been supported by the Russian Science Foundation grant № 16-18-02081 at Lomonosov Moscow State University.
(1) Основные ауслаутные типы основ ^а1тшеп, 1998, р. 34-35]3
a. харва(сь) {х0та} 'хотеть', хада(сь) {xada} 'убивать'
b. хадкэ(сь) {x0doke} 'случаться', хане(сь) {хапуе} 'охотиться', иле(сь) {уйуе} 'жить'
c. нена(сь) {пуепз} 'сердиться', ядемба(сь) yadyemp0 'быть горячим', сэръя(сь) sery0 'иметь привкус соли, быть солоноватым'
d. хонё(сь) {хопуо} 'спать', лабцё(сь) 'быть слипшимся'
С точки зрения морфологического поведения основы распадаются на два больших класса - альтернирующие и неальтернирующие. Основы на а и е всегда неальтернирующие, основы на (у)о всегда альтернирующие, для основ на 0 доступны обе возможности.
Основные морфологические различия между альтернирующими и неальтернирующими основами проявляются в образовании так называемых общей финитной и специальной финитной основ. Общая и специальная финитная основы дополнительно распределены по группам словоизменительных форм, составляющих глагольную парадигму. Согласно описанию Т. Салминена, от общей финитной основы, среди прочего, образуется форма аориста субъектного спряжения, а от специальной финитной - аориста возвратного спряжения. Непосредственно от исходной основы образуется форма так называемого коннегатива, которая используется, в частности, при построении отрицательных финитных форм. Последние состоят из отрицательного вспомогательного глагола, принимающего лично-числовое согласование, и коннегатива лексического глагола.
В таблице 1 показаны основы с разным типом ауслаута и три диагностические формы от каждой: аорист третьего лица единственного числа субъектного спряжения (показатель 0), аналогичный аорист возвратного спряжения (показатель -д) и коннегатив (показатель -д). Здесь и далее для различения альтернирующих и неальтернирующих основ на 0 используются символы 0' («альтернирующий 0) и 0А («неальтерни-рующий 0).
3 Здесь и далее мы придерживаемся следующих принципов представления материала. т Отдельные ненецкие слова и морфемы приводятся в словарной форме по [Терещенко,
1965] и/или в записи Т. Салминена, заключенной в фигурные скобки, например, мадар(ць) и {mad0r}. При необходимости дополнительно приводится фонетическая запись в квадрат-
но ных скобках, которая опирается на описание фонетики исследуемого говора, предложен-
Ц ное в ^агоуегоу, Кауййкауа, 2010]. Примеры предложений состоят из четырех строк:
^ фонетической записи, фонематической записи, которая следует принципам и описатель-
1ным решениям Т. Салминена [8а1тшеп, 1997, 1998], подстрочной поморфемной глоссы, русского перевода.
Из таблицы 1 видно основное различие неальтернирующих и альтернирующих основ. У первых (а, е, 0А) общая финитная основа не совпадает со специальной финитной. У последних (0' и (у)о) они идентичны.
Основы на неальтернирующий гласный используют для образования общей финитной основы показатель -0 (редуцирующийся до -°), ср. формы аориста 3sG.s4 хопа-°-0, у/7уе-°-0 и yad0-°-0 из таблицы 15. Специальная финитная основа, наблюдаемая в форме аориста 3sG.R, от основ на а и е образуется с помощью суффикса -у0 (с редукцией до -у0)6, от основ на неальтернирующий -0 - «заменой конечного гласного на i-0» (0 вновь редуцируется до °). Это дает соответственно хопе-у°-д, уИуе-у°^ и yadi-°-q.
Таблица 1
Примеры глаголов с различным типом ауслаута
Основа Тип Аорист 3sg.s Аорист 3sg.r Conneg
хопа 'идти спать' a xona-O-0 [xona] xone-yO-q [xonej?] xona-q [xona?]
уйуе 'жить' e yilye-O-0 [jilJe] yilye-yO-q [jilJejí] yilye-q [jiü e?]
yad0 'идти, ходить' 0Л yad0-°-0 [yad\] yadi-O-q [jadi?] yad°-q [jad?]
пуепо 'сердиться' 0i nyeni-0 [n^eni] nyeni-q [n^enií] nyenu-q [n^enu?]
хопуо 'спать' o xoni-0 [xoni] xoni-q [xoni?] xonyu-q [xontó]
Альтернирующие основы производят «замену гласного на i», и этот вариант используется и в качестве общей, и в качестве специальной финитной основы [Salminen, 1998, р. 532], ср. формы субъектного и возвратного спряжения nyeni-0 и nyeni-q, а также xoni-0 и xoni-q.
Основной факт, на который опирается наш дальнейший сюжет, состоит в том, что значительное количество основ допускается более чем с одним типом ауслаута. Несколько характерных пар из [Терещенко, 1965], где одна из основ представлена неальтернирующим вариантом, а вторая - альтернирующим, приводятся в (2)-(3):
4 Условные сокращения: 1, 2, 3 - 1-е, 2-е, 3-е лицо; abl - аблатив; Acc - аккузатив; caus - каузатив; DAT - датив; dur - дуратив; freq - фреквентатив; fut - будущее время; gen - генитив; gfs - общая финитная основа; hab - хабитуалис; inch - инхоатив; ipfv -имперфектив; iter - итератив; Loc - локатив; м - непродуктивная деривация на -m; o -объектное спряжение; pl - множественное число; pst - прошедшее время; r - возвратное спряжение; s - субъектное спряжение; sfs - специальная финитная основа; sg - единственное число.
5 Еще один способ образования общей финитной основы характерен для основ на согласный, не представленных в таблице 1: они присоединяют показатель -ya {nga}.
6 Кроме того, у основ на -а наблюдается дополнительное чередование - переход -а в -e, как у xone-y°-q.
(2) Основы на о' vs основы на а
а. сырита(сь) ^цук0}
сырита(сь)
b. сяклй(сь)
сякла(сь)
c. сында(сь)
сында(сь)
{siryita} {syak°l0}
{syak°la} {sint0}
{sinta}
'быть заснеженным, быть покрытым снегом' 'наполнить, набить что-либо снегом'
'быть прикушенным, зажатым, прищемленным' 'впиться чем-либо во что-либо' 'заниматься тем, что доставать продукты из продуктовой нарты' = 'использовать запас' 'отложить про запас'
(3) Основы на (у)о vs основы на а
a. хонё(сь) {хопуо} 'спать'
хона(сь) {хопа} 'идти спать, ложиться спать'
b. патдё(сь) {ра^уо} 'быть в чехле (о ружье)' патда(сь) {ра^а} 'положить ружье в чехол,
зачехлить'
В словаре обнаруживаются не только пары, но и тройки глаголов -с неальтернирующим гласным и двумя альтернирующими:
(4) а. вацгла(сь) ^ап§к°10}
1) быть в берлоге (о медведе);
2) быть в снежной ямке (о куропатке);
b. вацгла(сь) ^ап§к°1а}
1) залечь в берлогу (о медведе);
2) зарыться в снежную ямку (о куропатке).
c. вацглё(сь) ^а^к°1уо}
1) лежать в берлоге (о медведе);
2) находиться в снежной ямке (о куропатке) [Терещенко, 1965, с. 43].
Противопоставление нескольких «ауслаутных вариантов» систематически представлено не только у непроизводных глаголов, но и у продуктивных дериватов, таких, в частности, как каузатив или инхоатив [Татевосов, 2018].
Т. Салминен ^а1ттеп, 1997, 1998], а вслед за ним и другие исследователи, например, И.А. Николаева [№ко1аеуа, 2014], описывают варианты
основ в терминах «альтернаций». Однако, как видно из (2)-(4), они проявляют систематические семантические различия и, очевидно, должны анализироваться как морфемы. Единственная известная нам работа, где эти различия охарактеризованы сколько-нибудь подробно, - статья А.Ю. Урманчиевой [Урманчиева, 2013, р. 755 et seq.] об образовании аориста в самодийских языках; некоторые наблюдения представлены также в [Гусев, 2010].
Таким образом, перед нами возникает ясная эмпирическая задача: построить более полную сумму обобщений о семантической интерпретации, привязанной к разным типам ауслаутов. В следующем разделе мы обсудим имеющиеся в этой области наработки, опираясь в основном на наблюдения и обобщения А.Ю. Урманчиевой.
2. Альтернирующие основы и стативность
А.Ю. Урманчиева предполагает, что альтернирующие глаголы на -0' и -(y)o образуют естественный семантический класс: все они представляют собой стативы. Она выделяет несколько частных их разновидностей, перечисленных в (5).
(5) а. Производные стативы, характеризующие инактивный субъект (в частности - но не обязательно - стативы, производные от переходных глаголов, объект которых становится субъектом производного статива): ngamd0- 'сесть' > > ngamdyo- 'сидеть';pen- 'положить' >penyo- 'быть положенным'; xaye- 'оставить' > xayo- 'остаться, отстать'.
b. «Каритивные» отыменные глаголы, характеризующие субъект как лишенный чего-либо существенного: myacy0- 'быть бездомным'.
c. «Одорфактивные» глаголы, характеризующие субъект как имеющий какой-либо специфический запах: ng0mcay0- 'пахнуть мясом'.
d. Имперфективные глаголы с суффиксом mp0-.
e. Хабитуальные глаголы с суффиксом -sy0t0.
f. Стативы, характеризующие активный субъект: sed°ko-Vintr 'заниматься шитьем мелких предметов' // sed0-Vtr 'шить'
[Урманчиева, 2013, с. 756-759].
В анализе А.Ю. Урманчиевой существенны три допущения (выска занные с большей или меньшей степенью эксплицитности):
(6) a. Альтернирующие глаголы стативны.
b. Стативность альтернирующих глаголов имеет производный характер.
c. Альтернирующие глаголы на -0' и -(y)o не показывают систематических семантических различий.
Каждое из этих утверждений нуждается в уточнении. Начнем с (5a).
Важнейший семантический критерий стативности - свойство истинности в точке ([Taylor, 1977; Bennet, Partee, 1977; Dowty, 1977, 1979] и последующая литература, см. обсуждение в [Татевосов, 2016]). Истинность в точке, как явствует из названия, - это свойство, состоящее в том, что истинность предложения можно оценить применительно к моменту времени. Про любой временной интервал и про любой момент времени можно сказать, например, истинно ли предложение Володя живет в Цюрихе. Чтобы оценить, верно ли, что Володя гуляет в парке, необходим интервал; применительно к моментам это предложение не истинно и не ложно. Идея истинности в точке отражает динамический характер предикатов типа гулять: чтобы ответить на вопрос, удовлетворяет ли происходящее такому описанию, требуется ненулевой временной промежуток.
С этой точки зрения в списке случаев (5a-f) самый выигрышный для стативного анализа материал - это (5а) и (5b). Глаголы типа 'сидеть' и 'быть положенным' в (5a), безусловно, стативны, как и 'быть бездомным' в (5b).
Хабитуальные предикаты в (5e), будучи производными предикатами индивидного уровня ([Krifka et al., 1995] и последующая литература), также удовлетворяют свойству истинности в точке. Если верно, например, что Володя читает «Искру» по утрам, то перед нами свойство, которым индивид обладает в любой момент времени, независимо от того, занят ли он в этот момент чтением «Искры». «Одорфактивные» глаголы в (5с) также удовлетворяют этом критерию.
Остаются (5d) и (5f). Имперфективные глаголы с суффиксом мбй {mp0-} в (5d), которые мы, вслед за Т. Салминеном, называем дурати-вами, выражают, среди прочего, значение прогрессива. А.Ю. Урманчи-ева, по-видимому, рассматривает этот случай как нуждающийся в специальном объяснении. Действительно, в типологически ориентированной грамматической семантике, начиная по меньшей мере с [Comrie, 1976], н преобладает убеждение, что прогрессивы, которые образуются только § от динамических предикатов, и сами представляют собой динамические i предикаты. Соответственно, А.Ю. Урманчиева пытается сохранить ста-
1тивный анализ для этого случая, предполагая, что значение прогрессива следует рассматривать как продукт диахронического развития исходного
стативного значения. «Следует предполагать, - пишет она, - что развитие общей инкомплетивной семантики шло путем расширения значения от результатива к имперфективу: объектный/субъектный результатив > имперфектив» [Урманчиева, 2013, с. 758-759]. Отвлекаясь от вопроса о том, насколько эмпирически реален путь диахронического развития из результатива в имперфектив, следует заметить, что для стативного анализа имперфективные глаголы с суффиксом -мбй {mp0-} могут быть менее проблематичны, чем кажется А.Ю. Урманчиевой (хотя и не по той причине, о которой она пишет). В семантических исследованиях прогрессива имеется традиция (не преобладающая, но устойчивая, см., например, [Vlach, 1993]) анализировать прогрессивы как стативы. Это позволяет, в частности, объяснить факты, где прогрессивы и стативы образуют по какому-то параметру естественный класс. Один из самых известных примеров в этом ряду - интерпретация английского перфекта. Так называемый универсальный перфект, когда описываемая ситуация имеет место в течение всего фокусного времени, допускается от ста-тивных глаголов и от прогрессивов (ср. I have been sick since yesterday и I have been reading Das Kapital since yesterday), но исключается в прочих случаях (# I have read Das Kapital since yesterday.) Соответственно, имперфективы на -мбй {mp0-} можно было бы рассматривать не как аргумент против анализа альтернирующих глаголов как стативов, а как аргумент в пользу стативного анализа прогрессивов.
Самый нетривиальный случай в списке в (5), на наш взгляд, представлен в (5f). С точки зрения А.Ю. Урманчиевой, у глаголов типа сэдйко(сь) {sed0ko} 'заниматься шитьем мелких предметов' «ситуация представлена не как динамически развивающаяся, когда субъект постепенно реализует определенное действие над объектом, а как стативная, когда предикат используется для характеризации субъекта» [Урманчи-ева, 2013, с. 758] . Возможно, это верно, однако для вынесения окончательного суждения, как нам кажется, недостает материала. Если эти глаголы имеют только хабитуальную интерпретацию (скажем, 'заниматься шитьем мелких предметов в порядке основного заработка'), описание А.Ю. Урманчиевой представляется оправданным. Однако если они допускают также и эпизодическую интерпретацию (например, 'заниматься шитьем мелких предметов в момент наблюдения'), вывод об их стативном характере начинает казаться несколько преждевременным. По всем признакам в этом случае перед нами представитель вендлеров- g ских деятельностей, или динамический непредельный предикат. ^
Составить окончательное представление о характеристиках глаголов m этого типа, однако, мешает то, что они отстоят от исходного глагола не на один шаг деривации, а на два. В образовании глагола сэдйко(сь) {sed0ko} 'заниматься шитьем мелких предметов' от исходной основы
сэда(сь) {sed0} 'сшить что-либо для кого-либо' (см. [Терещенко, 1965, с. 581]) участвует не только элемент -(у)о, но и показатель -(у^ {(^)к}. Пока его роль в деривационном процессе не прояснилась, делать выводы о вкладе -(у)о в интерпретацию кажется преждевременным. Этот случай в последующих рассуждениях мы оставим в стороне.
К сожалению, для стативного анализа есть данные, намного более проблематичные, чем дуративы на мба {тр0-} или глаголы из (51). Рассмотрим инхоативы в (7)-(8):
(7) ji? 1охотЬл1а. yiq 1охо-т-р0-1а-°
вода кипеть-м-DUR-INcн-GFs.3sG.s 'Вода начала кипеть.'
(8) ji? ЬхотЬлН. yiq 1охо-т-р0-И
вода кипеть-м-DUR-INcн.GFs.3sG.s 'Вода кипит.'
В (7) представлен вариант с ауслаутом на -а, лохомбала(сь) {1охот-р01а}; в (8) - один из двух альтернирующих глаголов лохомбала(сь) {1охотр010'} или лохомбалё(сь) {1охотр01уо}7. (7) описывает ситуацию 'кипеть', которую никак невозможно охарактеризовать как состояние, не придав этому понятию слишком расширительное толкование. Перед нами, несомненно, динамический непредельный процесс.
Другая пара инхоативов показана в (9)-(10), где альтернирующий вариант также описывает не состояние, а процесс8.
(9) м>а,?Ь jidm xлmdala. wasya yid°-m x0mta-la-°
Вася вода-АСС лить-INcн-GFs.3sG.s
'Вася начал лить воду.'
(10) ji? xAmdali. yiq Х0т!а-И
вода лить-INcн.GFs.3sG.s
7 Форма аориста 3sG.s у всех альтернирующих глаголов образуется одинаково (см. таблицу 1), поэтому только по примерам типа (8) невозможно понять, имеем ли мы дело с основой на 0', лохомбала(сь) {1охотр010^, или с основой на (у)о, лохомбалё(сь) {1охотр0^о}(см. подробнее [Татевосов, 2018]).
8 В отличие от форм субъектного спряжения, формы возвратного спряжения от обоих глаголов описывают вхождение в результирующий процесс. В (1) и (111) показано возвратное спряжение от глаголов на -а: лохомбала(сь) {1охотр01а} и хамдала(сь) {х0т1а1а}, в (и) и (¡у) - от их альтернирующих аналогов:
(1) ji? 1охотЬа^?.
yiq 1oxo-m-p0-1e-yo-q
'Вода льется.'
Каузативные глаголы демонстрируют тот же диапазон возможностей, что и инхоативные. В (11)-(12) показан каузатив глагола манза(сь) {т0пса} 'шевелиться'.
(11) м>а^а уас^е^т тлта^а. wasya ^асуекьт тзпса-Ьй-°
Вася ребенок-АСС шевелиться-cAus-GFs.3sG.s
'Вася пошевелил ребенка.'
(12) уаСеМ ттхарИ. ^асуеЫ m0nca-bti
ребенок шевелиться-cAus.GFs.3sG.s 'Ребенок шевелится.'
С морфологической точки зрения, (9)-(10) и (11)-(12) параллельны (7)-(8): основа на -а в (9) и (11), альтернирующая основа в (10) и (12). Как и в (8), ситуации, описываемые в (10) и (12), не представляется возможным описывать как стативные. Стативность как общий семантический знаменатель для альтернирующих глаголов делается эмпирически неприемлемой.
3. Исходное и результирующее состояния
Опираясь наблюдения над глаголами типа (7)-(12), а также на ту часть соображений из [Урманчиева, 2013], которые не вызывают
вода кипеть-м-оиг-шсн^з -3sG.R 'Вода закипела.'
(II) ji? 1охотЬаН?.
вода Kипеть-M-DUR-INCH.SFS-3SG.S 'Вода закипела.'
(III) ji? xлmda1ej?. yiq x0mta-1e-yo-q вода ЛИTЬ-INCH-SFS-3SG.R 'Вода начала литься.'
(ге) ji? xлmda1i?. yiq x0mta-1i-q вода ЛИTЬ-INCH.SFS-3SG.R 'Вода начала литься.'
го
Это, видимо, происходит потому, что показатели возвратного спряжения не являются семантически нейтральными (в отличие от показателей субъектного) и модифицируют и
событийную структуру, возникающую на предшествующих этапах деривации (см. со
[Татевосов, 2016Ь], где выдвигается гипотеза, что роль возвратного спряжения состоит ^
в создании отношения между двумя событиями). Из-за этого семантика форм в (¡)-(у1) ^
практически не различается. Поэтому, если мы хотим увидеть подлинную роль «альтернирующих ауслаутов», следует ограничиться формами субъектного спряжения.
содержательных возражений, можно попытаться сформулировать новое обобщение.
Сравним глаголы в (7), (9) и (11) с их аналогами на альтернирующий гласный в (8), (10) и (12). (7) описывает событие, которое состоит в том, что описываемая ситуация достигает кульминации, после которой возникает процесс кипения. (8) вводит в рассмотрение сам этот процесс. Двухместный предикат 'начать лить' в (9) описывает неспецифициро-ванную деятельность агенса (например, взял бочку, наклонил, открыл кран), в результате которой пациенс (вода) достигает кульминации, после чего возникает процесс 'литься'. Альтернирующий дериват в (10) вновь описывает этот последний процесс. В результирующем процессе участвует только пациенс, но не агенс (роль агенса ограничена участием в каузирующем подсобытии). Поэтому альтернирующий дериват оказывается одноместным пациентивом, как видно из неприемлемости (13), у которого сохранены оба аргумента.
(13) *ц>а$а jidm xAmdali. wasya yid°-m х0т!а-И
Вася вода-АСС лить-INcн.GFs.3sG.s
'Вася начал лить || льет воду.'
Сравнение форм субъектного спряжения исходного каузатива и альтернирующего деривата в (11)-(12) вновь показывает, что во втором предложении речь идет о событии, которое имеет место после кульминации события из первого предложения.
Эти примеры подводят нас к следующему семантическому обобщению по поводу альтернирующих глаголов:
(14) Альтернирующий гласный ауслаута основы представляет собой морфему, которая выделяет результирующее подсобытие (состояние или процесс) из события, описываемого исходным глаголом.
(14) отменяет (5а). Согласно (14), роль альтернирующих гласных -модификация структуры события, а не просто придание глаголу статив-ной акциональной характеристики. (14), однако, не затрагивает (5Ь-с).
Гипотеза в (14) полностью совместима с фактами, которые мы видим ^ в (7)-(12). Однако можно ли на этом основании говорить о том, что ^ любые альтернирующие глаголы описывают результирующее подсобы-ш тие, вычленяемое из той событийной структуры, которая соотносится 1 с неальтернирующим вариантом?
1В этом вопросе требуется большая осторожность, поскольку материал, по меньшей мере, частично совместим и с другим анализом. 'Кипеть'
в (8) и 'литься' в (10) - это не результирующие процессы, а исходные. Не 'кипеть' получается из 'закипеть' выделением результирующего подсобытия, а 'закипеть' из 'кипеть' посредством перехода от дескрипции процесса к дескрипции события, приводящего к его возникновению. Точно так же, в (9)-(10), возможно, исходен не 'начать лить', а 'литься'. Соответственно, в таком случае вместо (14) верное обобщение начинает выглядеть как (15):
(15) Альтернирующий гласный является морфологической этикеткой простой событийной структуры (состояния или процесса). Неальтернирующий гласный указывает на приращение подсобытия, ведущего к ее возникновению.
(15) отменяет не только но и (5Ь). Согласно (15), альтернирующие гласные указывают на событийно-структурную элементарность предиката. Состояния и процессы вводятся в рассмотрение не как результирующие, а как непроизводные.
Провести (15) в жизнь для всех альтернирующих глаголов, однако, невозможно. Это становится очевидно, как только мы вспоминаем, что Ыа {bta} в (11)-(12) - это каузативный показатель. Событийная структура каузатива не может быть элементарной: она по необходимости содержит минимум два подсобытия (см., например, [Lyutikova, Tatevosov, 2014] и цитируемую там литературу). Соответственно, альтернирующий гласный в (12) не может находиться в составе этого глагола по причинам, описанным в (15).
В этом месте мы готовы предложить основную гипотезу этого исследования, для которой ключевым допущением выступает отказ от (5с). Альтернирующие элементы 0' и (у)о играют разную роль в простроении событийной структуры:
(16) Альтернирующий 0' вводит простую событийную структуру (состояние или процесс) в рассмотрение как исходную,
в соответствии с (15), а (у)о - как результирующую, сообразно (14).
В следующем разделе мы представим несколько наблюдений, подкрепляющих эту гипотезу. го
4. Событийные структуры
Первый аргумент в пользу (16) опирается на следующее соображение. Если некоторая дескрипция возникает путем извлечения ее из более сложной дескрипции, последняя должна быть представлена отдельной
лексической единицей. Например, результатив ([Недялков, Яхонтов, 1988] и последующая литература) со значением 'сидеть' - только тогда результатив, когда есть глагол со значением 'сесть', от которого он образуется. Если такого нет, то 'сидеть' - не результатив, а непроизводный глагол состояния.
В более общем случае семантическое отношение вида «вхождение в результирующее подсобытие vs само результирующее подсобытие» возможно, только если в языке есть оба элемента. Если (16) верно, глаголы на у(о) должны находиться в регулярных морфологических отношениях с глаголами, описывающими соответствующие изменения состояния. Для любого (у)о-глагола должен найтись производящий глагол, обозначающий переход в новое состояние или возникновение нового процесса.
Насколько мы можем судить по нашему материалу и по материалу словарей Н.М. Терещенко и Т. Салминена, предсказание выполняется. В этом убеждает наличие пар непроизводных глаголов вида хона(сь) {хопа} 'идти спать, ложиться спать' и хонё(сь) {хопуо} 'спать' в (3а), цамдй(сь) {ngamt0} 'садиться' и цамдё(сь) {ngamtyo} 'сидеть' и т.д., а также отсутствие непарных у(о)-глаголов. Мы заключаем, что альтернирующий (у)о действительно выделяет из сложной событийной структуры элементарное результирующее подсобытие.
Этот показатель имеет семантику, сходную описанной для результа-тива в [Недялков, Яхонтов, 1983], но не идентичную последней. Резуль-тативы вводят в рассмотрение только результирующее состояние и не у всех глаголов, а у только у предельных, описывающих вхождение в состояние, таких как 'открывать', 'ломаться', 'засыпать' или 'садиться'. Результативы от них означают соответственно 'быть открытым', 'быть сломанным', 'спать' и 'сидеть'. В случае с (у)о мы получаем возможность выделить не только результирующие состояния, но и результирующие процессы.
Глаголы с альтернирующим 0' устроены, как кажется, иначе. Выше уже упоминались дуратив и хабитуалис из (4d-e). Соответствующие примеры представлены в (17) и (18).
(17) wasja xidjam хлИатЬп || *хлИатЬл ||
wasya xidya-m х0^а-тр0-°
Вася тарелка-АСС MЫTЬ-DUR.GFS.3SG.S MЫTЬ-DUR-GFS.3SG.S *хлИатЬа. х0^а-тра-° MЫTЬ-DUR-GFS.3SG.S 'Вася моет тарелку.'
(18) pida piísimo? padbAs¡¡ti
pida pyisymoq pad°-p0-sy°ti
ОН ПИСЬМа.АСС.РЬ написать-DUR-HAB.GFs.3sG.s
*padbAs¡¡tA || *padbAs¡¡ta.
pad°-p0-sy°t0-° pad°-p0-sy°ta-°
Han^aTb-DUR-HAB-GFS.3sG.S Написать-DUR-HAB-GFS.3SG.S '{После завтрака} он пишет письма.'
Можно ли содержание этих предложений понимать как результирующее подсобытие какого-то события? Полностью исключить такую возможность нельзя. Соответствующие дескрипции имели бы значение 'войти в процесс мытья тарелки' и 'войти в состояние постоянного писания...'. Однако здесь выясняется примечательный факт: мы никогда не находим предикатов с таким значением. Его могли бы иметь варианты с а или неальтернирующим 0", но дуратив и хабитуалис - это ровно те деривации, которые не образуют таких вариантов. В (16)-(17) [xAltambA] и [padbAs¡tA] - это формы субъектного спряжения гипотетических глаголов {x0l°tamp0A} и {pad°p0sy°t0A} c неальтернирующим 0", а [xAltamba] и [padbAs¡ta] - глаголов {x0l°tampa} и {pad°p0sy°ta} c а. Как показывают (16)-(17), такие формы неграмматичны. Дуративы на {mp0A} и {mpa}, а также хабитуалисы на {sy°t0A} и {sy°ta} не зафиксированы ни в словарях, ни в нашей базе данных. Это отсутствие выглядит слишком систематическим, чтобы объяснять его случайным совпадением.
Самое естественное предположение состоит в том, что значение типа 'вхождение в результирующее подсобытие' для хабитуалиса и дуратива вовсе недоступно. Следовательно, состояние или процесс, который обозначают эти дериваты, не описывается как результирующее.
Именно так, по-видимому, устроены и пары типа (2), повторяемые в (19). 'Быть заснеженным' - это не результирующее подсобытие для 'наполнить, набить что-либо снегом, букв. заснежить', а 'быть прикушенным, зажатым, прищемленным' - для 'впиться чем-либо во что-либо'. Напротив, состояния а исходны; производны дескрипции на а, описывающие их возникновение.
(19) a. сырита(сь) {siryit0}
'быть заснеженным, быть покрытым снегом'
сырита(сь) {siryita} го
'наполнить, набить что-либо снегом' ¡5
и
b. сякла(сь) {syak°l0} m
'быть прикушенным, зажатым, прищемленным' i
сякла(сь) {syak°la}
'впиться чем-либо во что-либо.' 101
Если эта линия рассуждения верна, начинают выстраиваться определенные ожидания по поводу дистрибуции 0' и (у)о у глаголов с показателем каузатива. Выше мы видели каузатив манзабта(сь) {тзпсаЫа} 'шевелить' с показателем бта {Ыа}. Этот каузатив имеет в ауслау-те неальтернирующий -а. Каузативы по необходимости имеют сложную событийную структуру, как минимум содержащую каузирующее и каузируемое подсобытия. Из этой структуры можно выделить элементарное процессное или стативное подсобытие, однако оно с неизбежностью будет производным: соответствующая дескрипция будет результатом преобразования исходной каузативной структуры. Если же верно, что 0' маркирует процессы и состояния как непроизводные, мы предсказываем, что каузатив с таким ауслаутом невозможен. Насколько можно судить по имеющемуся материалу, это действительно так: ни в наших данных, ни в словарях не зафиксировано ни одного каузатива с показателем бта {Ы0}.
Вторая часть предсказания также очевидна: поскольку процессное или стативное подсобытие, вычленяемое из каузативной структуры, -это результирующее подсобытие, а не исходное, для построения соответствующей дескрипции используется элемент (у)о. Эта часть также выполняется: в словаре представлено достаточное количество глаголов с показателем каузатива, различающихся именно на а и (у)о, причем различающихся ожидаемым образом. Некоторая их часть иллюстрируется в (20):
(20) а. цадабта(сь) {ngadabta}
'приподнять (один конец чего-либо)'.
цадабтё(сь) {ngadabtyo}
'быть приподнятым (об одном конце чего-либо)'.
Ы. цодабта(съ) {ngodabta}
'запрокинуть назад голову, задрав кверху нос.' цодабтё(сь) {ngodabtyo}
'быть с запрокинутой головой, с задранным кверху носом' с. пацгабта(сь) {p0ng0bta}
'скрутить (например нитки, жилы для шитья)' пацгабтё(сь) {р0^0Ыуо} го 'быть кривым, искривленным (например о дереве,
¡5 туловище человека)'.
и
ш d. поркабта(сь) {porkabta}
'поднять, поставить что-либо вертикально'
поркабтё(сь) {ро^^уо}
'быть выставленным, высунутым; быть поднятым торчком.'
В каждой из этих пар второй компонент описывает результирующее состояние, возникающее при осуществлении события, обозначаемого первым компонентом, как и ожидается.
Точно так же соотносятся и глаголы в (11)-(12) выше. В (11) представлена форма субъектного спряжения каузативного глагола ман-забта(съ) {m0ncabta} 'шевелить', а в (12) - глагола манзабтё(съ) {m0ncabtyo} 'шевелиться'9.
5. Альтернирующие глаголы с 0
Если (16) верно, то неальтернирующие глаголы с а или е противопоставлены альтернирующим глаголам с 0' не как вхождение в результирующую ситуацию и результирующая ситуация, а как исходная ситуация и вхождение в эту ситуацию.
В этом разделе мы рассмотрим дополнительные факты, с одной стороны, подкрепляющие этот вывод, в с другой - вносящие в него некоторое уточнение.
Среди пар глаголов, различающихся на неальтернирующий а (или е) и альтернирующий 0', обнаруживаются такие, где элемент с 0' вовсе невозможно анализировать как описание результирующого состояния, обозначаемого элементом с а или е. Вот несколько примеров:
(21) a. хавопята(съ) {xawopyat0}
'носить металлические подвески в ушах (о женщине)'.
хавопята(съ) {xawopyata}
'надеть кому-либо металлические подвески в уши'.
9 По форме аориста 3sG.s тлта-рИ {m0nca-bti} невозможно определить, имеем ли мы дело с глаголом манзабтё(сь) {m0ncabtyo} с (у)о или манзабта(сь) {m0ncabt0i} с 0'. Аористы 3sG.s этих двух глаголов омонимичны. На помощь приходит отрицательный аорист, который образуется с использованием вспомогательного глагола в комбинации с конне-гативом. В коннегативе глаголов 0' ауслаутный сегмент преобразуется в и, а у глаголов на (у)о - в уи:
(I) 1 mлnzaЬtu? пу1 m0nca-btu-q NEG.3SG.S ШевеЛИTЬCЯ-CAUS-CNG
(II) пЯ mлnzaЬtiu?
пу1 m0nca-btyu-q ^
NEG.3SG.S ШевеЛИTЬCЯ-CAUS-CNG §
(1) и (11) показывают, что отрицательный аорист 3sG.s имеется у манзабтё(сь) ^
{m0ncabtyo} в (11), но не у манзабта(сь) {m0ncabt0i}. Экстраполируя это обобщение ^
на утвердительные формы, мы приходим к выводу, что (12) - также форма манзабтё(сь) (
{m0ncabtyo}. 103
(21) Ы. халаката(сь) {x0lak0t0}
'быть одетым в верхнюю одежду с закрытыми рукавичками (о ребенке)'.
халаката(сь) {x0lak0ta}
'пришить закрытую рукавичку к детской одежде'.
c. сында(сь) ^1й0}
'заниматься тем, что доставать продукты из продуктовой нарты' = 'использовать запас' сында(сь) ^1йа}
'отложить про запас'
d. вадета(съ) {w0dyet0}
'удить, заниматься ужением' (неперех.) вадета(съ) {w0dyeta} 'поддеть, зацепить крючком'
(21а) очень похож на соотношение 'вхождение в состояние' - 'результирующее состояние'. Однако если присмотреться внимательнее, становится ясно, что 'носить серьги' - это не результат 'надеть кому-либо серьги'. Результирующее состояние - это 'быть в серьгах''. Между 'быть в серьгах' и 'носить серьги' есть небольшая, но ненулевая семантическая дистанция. Первое - это состояние, а второе - деятельность, участник которой имеет агентивные свойства. 'Носить серьги' - это 'делать так, чтобы в релевантных ситуациях имело место состояние 'быть в серьгах'.
В (21Ы) глагол на 0' отстоит еще на один шаг дальше от результирующего состояния той ситуации, которую описывает глагол на а. Состояние, соотносящееся с 'пришить закрытую рукавичку к детской одежде' (глагол халакта(сь) {x0lak0ta}), - это 'иметь в качестве составной части пришитую рукавичку'. В значении халакта(сь) {x0lak0t01} этот компонент есть, но есть и некоторое приращение: 'быть одетым в верхнюю одежду с закрытыми рукавичками' - это 'использовать по назначению предмет, находящийся в состоянии 'иметь в качестве составной части пришитую рукавичку''.
В (21с) соотносимое состояние для 'отложить про запас' - это 'быть в запасе' (~ 'находиться в продуктовой нарте'). 'Заниматься тем, что доставать продукты из продуктовой нарты' - это другая ситуация, которая, однако же, тоже имеет непосредственное отношение к этому состарь янию. Ее можно описать как 'использовать по назначению объект, нахо-
и '
¡о дящийся в состоянии 'быть в запасе''.
Л В (2Ы) семантика глагола на 0' уходит еще дальше от глагола
1на а. Ситуации 'подцепить на крючок' соответствует состояние 'быть на крючке'. Глагол на 0' вновь включает это состояние в свое толкование,
однако иначе, чем в предыдущих случаях. На этот раз он описывает ситуацию 'делать так, чтобы некоторые объекты входили в состоянии 'быть на крючке'.
Семантика глаголов на 0' из (21) постепенно проясняется. Все они представляют собой вендлеровские деятельности, которые некоторым образом опираются на заданное состояние. В (22a) общий знаменатель дан в неформальной формулировке; в (22b) - на несколько более эксплицитном теоретико-модельном языке.
(22) Семантический шаблон для глаголов из (21):
a. Х делает так, чтобы между ним и состоянием s
c дескриптивными свойствами S имело место отношение R.
b. || V0|| = Xx.Xe. activity(e) л agent(x)(e) л 3s. R(x)(S)(s)(e)
Схема в (22) представляет собой шаблон одноместного агентивно-го глагола, семантика которого строится вокруг состояния с заданными дескриптивными свойствами. Положительный компонент значения каждого такого глагола - это информация о характеристиках состояния, заключенная в дескрипции S («лексическая константа» в терминах [Rap-paport Hovav, Levin, 1998]; в (22b) выделена полужирным). Она отвечает за семантическое своеобразие каждого глагола. Остальные компоненты у всех единиц этого класса одинаковы. Отношение R, однако, допускает некоторую подвижность в интерпретации, определяемую контекстными и энциклопедическими знаниями.
Подставляя в качестве S конкретную дескрипцию состояний и фиксируя значение R, мы получаем лексические значения для (21a-d). Возможные варианты реализации R для этих случаев показаны в (23a-c).
Для 'носить серьги' в (21а) задействуется отношение represent из (23а), а состояние S фиксируется как 'быть в серьгах'. Глагол хаво-пята(съ) {xawopyate} получает толкование 'х делает так, чтобы в любой контекстно-релевантной ситуации v он находился в состоянии s, удовлетворяющем дескрипции 'быть в серьгах''. Как представляется, именно в этом и состоит представленное в словаре значение 'носить серьги'.
Для (21b-c) с помощью отношения make.use из (23b) возникает толкование 'х делает так, чтобы в любой контекстно релевантной ситуации v он использовал по назначению сущности, находящиеся соответственно в состоянии 'иметь в качестве составной части пришитую рукавичку' н и 'быть отложенным про запас в продуктовую нарту''. Эти сущности § не являются актантами результирующего глагола: они подвергаются | семантической инкорпорации через связывание квантором существования, как в (23b).
(23) Доступные значения для отношения R
a. REPRESENT(x)(S)(s)(e) = 1 = в любой контекстно-релевантной подситуации v ситуации e, v с e, х находится в состоянии s, удовлетворяющем дескрипции S
b. MAKE.usE(x)(S)(s)(e) = 1 = в любой контекстно-релевантной подситуации v ситуации e, v с e, х использует по назначению некоторый у, находящийся в состоянии s, удовлетворяющем дескрипции S;
c. ACQUiRE(x)(S)(s)(e) = 1 = в любой контекстно-релевантной ситуации v ситуации e, v с e, х приобретает некоторый у, находящийся в состоянии s, удовлетворяющем дескрипции S10.
В (21d), наконец, толкование 'х делает так, чтобы в любой контекстно-релевантной ситуации v он приобретает некоторый у, находящийся в состоянии s, удовлетворяющем дескрипции 'быть на крючке'' получается при помощи отношения в (23с), в котором участвует состояние 'быть на крючке'.
Важное отличие (23а) от (23b-c) состоит в том, что только в первом случае внешний аргумент, агенс, выступает также носителем состояния. В прочих случаях это другой индивид, соответствующий связанной квантором существования переменной. Такая семантическая структура представляется типологически достаточно необычной для глаголов класса деятельностей. Классические деятельности в более описанных языках не никогда не содержат семантически инкорпорированного актанта (см., среди многих других [Clark, Clark, 1979; Rappaport Hovav, Levin, 1998; Hale, Kayser, 2002; McIntyre, 2014]). В этом отношении ненецкий материал представляет особый интерес для теории аргументной структуры, однако у нас нет возможности обсуждать этот сюжет подробнее в пределах этой статьи.
Основное обобщение, которое позволяют сделать эти наблюдения, состоит в том, что пары в (21a-d) не связаны друг с другом отношением непосредственной семантической деривации. Напротив, они оба представляют собой семантические дериваты, независимо возникающие из одного источника, дескрипции состояний, как показано на схеме в (24) для пары в (21d).
¡5 10 Для вадета(сь) {w0dyet0} 'удить, заниматься ужением' значение, близкое к наблю-
даемому, можно было бы получить и иным путем - антипассивной деривацией от ваде-£ та(сь) {w0dyeta} 'поддеть, зацепить крючком'. При такой деривации позиция внутрен-
него аргумента с ролью пациенса связывается квантором, в результате чего образуется ^ непереходный глагол, описывающий деятельность агенса. Такой сценарий, однако, непри-
1меним для других 0-глаголов в (20), и с этой точки зрения предложенный нами вариант выглядит предпочтительнее.
(24)
СВЕРШЕНИЕ: вадета(сь) {лу0с1уе1а}
'зацепить крючком'
'X сделал так, чтобы У был на крючке'
СОСТОЯНИЕ 'Y на крючке'
ч
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: вадета(съ) {\v0dyet0} 'заниматься ужением' 'X делает так, чтобы он приобретал некоторые объекты, находящиеся в состоянии 'быть на крючке"
В теоретико-модельных терминах каждой их этих возможностей можно сопоставить анализ в (25):
(25) а. Состояние: Хх.^.на.крючке(х)^)
b. Свершение: Xy.Xx.Xe. activity(e) л agent(x)(e) л 3s: cause(s)(e) л на.крючке(у)^)
c. Деятельность: Xx.Xe. activity(e) л agent(x)(e) л 3y 3s: acquire(x)((на.крючке)(y))(s)(e).
Семантическое представление деятельностей в (25c), где в него встраивается дескрипция состояния, непосредственно соотносится с идеей, содержащейся в первом декомпозициональном анализе глаголов этого класса, предложенном Д. Даути [Dowty, 1979]. Анализ показан в (26):
(26) Шаблон деятельностей Д. Даути
DO (x, п(х, y, y',...))
В этом шаблоне предикат п - это предикат над состояниями, выступающий аргументом оператора Do. Второй аргумент Do - индивид, представленный переменной x, а все вместе это значит 'х делает так, чтобы имело место состояние п'. Сам х - обязательный участник п, но кроме него, допускаются и любые другие участники y, у' и т.д. Последующие теории предикатной декомпозиции отказались от этой идеи Д. Даути: деятельность представляет собой усилия агенса по созданию и поддержанию состояния. В большой степени это, по-видимому, произошло из-за отсутствия на тот момент убедительных эмпирических аргументов в пользу такой декомпозиции. Ненецкие данные можно рассматри- ^ вать именно как аргумент такого рода. В (25с) аналогом do выступает н компонент activity, а состояние вступает в более сложные отношения m с агенсом, которые заданы в (23). В прочих аспектах (25с) можно рассматривать как близкий семантико-событийный аналог шаблона дея-
тельностей из (26).
6. Общая картина
Соединяя наблюдения из (19а-Ь) с анализом глаголов типа вадета(сь) {w0dyet0} 'удить, заниматься ужением' из (2Ы), мы подходим к завершающему обобщению об альтернирующих 0 '-глаголах в (27), которое графически представлено в (28):
(27) Альтернирующие 0 '-глаголы могут описывать любой член тройки
(НЕПРОИЗВОДНОЕ) СОСТОЯНИЕ - ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ - СВЕРШЕНИЕ,
имеющий простую событийную структуру.
(28) Непроизводные состояния, деятельности и свершения
Согласно (27) и (28), 0 '-глаголы могут обозначать как элементарные состояния, так и производные от них деятельности.
Важный дополнительный аргумент в пользу анализа, где 0' привязан и к состояниям и к деятельностям, дают некоторые глагольные основы с множественными вариантами ауслаута, где 0 '-вариант неоднозначен. Насколько можно судить по нашей базе данных и словарному материалу из [Терещенко, 1965], такая неоднозначность всегда одинакова: одно значение представляет собой состояние, а второе - производную от него деятельность. Это иллюстрируется примерами типа (29):
(29) а. вата(сь) {wat0} 'быть загороженным'
b. вата(сь) {wat0} 'загораживать, заниматься загораживанием'.
c. вата(сь) ^а1а} 'загородить, обнести забором, изгородью; отгородить'
Глагол вата(сь) {wat0} описывает и непроизводное состояние в (29а), аналогичную (19а-Ь), и производную деятельность в (29Ь), которая похожа на (21а^). Глагол вата(сь) {wata} в (29с) представляет собой н переходное свершение. Ровно такую дистрибуцию и следует ожидать, Ш исходя из (27)-(28).
В систему в (27)-(28) легко интегрируются глаголы на (у)о. Они,
1 согласно (16), описывают результирующее состояние. Добавляя их к схеме (28), мы получаем (30):
Rhema. Рема. 2018. № 3 (30) Состояния, деятельности и свершения
Су)о
Схема в (30) придает общей картине относительную законченность. Она складывается из двух важнейших элементов. Первый - гипотеза о том, что глаголы с ауслаутом на а и е систематически образуют предикаты, имеющие сложную событийную структуру - два подсобытия, разделенные точкой кульминации. Такова, в частности, структура свершений. Это же, вероятно, верно (возможно, с оговорками и уточнениями) для глаголов с ауслаутом на другие неальтернирующие гласные, например, e или 0Л.
Второй элемент - идея, что 0 '-глаголы и у(о)-глаголы соотносятся с разными состояниями и процессами. Первые - с «исходными», вторые - с результирующими. Как кажется, для такого хода есть достаточно эмпирических оснований, которые не были в должной мере оценены в предшествующих исследованиях.
Такая недооценка неудивительна: различие между двумя типами состояний и процессов трудно увидеть, поскольку оно заключается не в их дескриптивных свойствах, а в указании на предшествующее событие. Характерный пример такого же рода - английское прилагательное open, описывающее непроизводное состояние, и причастие opened с семантикой результирующего состояния. И open, и opened обозначают состояния 'быть открытым', а в русском языке обоим соответствует отглагольный адъектив открыт(ый). Различие связано с тем, что для opened, предиката над результирующими состояниями, имплицируется предшествующая кульминация, приводящая к его возникновению, тогда как open, предикат над непроизводными состояниями, не несет никакой информации на этот счет. Дверь, удовлетворяющая описанию opened door, находится в состоянии 'открыта' постольку, поскольку имело место событие открывания. Open door ничего не сообщает о том, откуда го возникло состояние. Всякая дверь из экстенсионала opened door входит ¡5 в экстенсионал open door, и предикаты тем самым связаны отношением § подмножества: opened с open, а соответствующие предложения - отно- 1 шением асимметричного следования. Тем не менее, их дескриптивные ^ свойства не различаются вовсе, и именно из-за этого, по-видимому, 109
суждения носителей об условиях истинности не отличаются достаточной отчетливостью11.
Хорошая иллюстрация к сказанному — тройка глаголов в (4), повторяемая как (31), где представлены все морфологические элементы из (30):
(31) а. вацгла(сь)
1) быть в берлоге (о медведе);
2) быть в снежной ямке (о куропатке);
b. вацгла(съ) ^а^к°1а}
1) залечь в берлогу (о медведе);
2) зарыться в снежную ямку (о куропатке).
c. вацглё(съ) ^а^к°1уо}
1) лежать в берлоге (о медведе);
2) находиться в снежной ямке (о куропатке)
[Терещенко, 1965, с. 43].
Чем отличаются 'быть в берлоге' в (30а) от 'лежать в берлоге' в (30с)? Если наше предположение верно, то мы имеем дело с состоянием с одинаковыми дескриптивными свойствами. Семантическое различие, которое Н.М. Терещенко отразила как 'быть' vs 'лежать', сводится к тому, что к вацглё(съ) ^а^к°1уо} прилагается следующий элемент смысла: на некотором интервале, предшествующем фокусному времени, осуществилась ситуация 'залечь в берлогу', описываемая как вацгла(съ) ^а^к°1а} из (30Ь).
Можно думать и о других аргументах в пользу того, что 0'-глаголы описывают непроизводные, а у(о)-глаголы - результирующие состояния. Например, есть один класс предикатов, где отношение подмножества между непроизводными и результирующими состояниями не возникает, и это можно пытаться использовать для того, чтобы подтвердить гипотезу в (30).
По крайней мере, в языках типа русского существуют непроизводные состояния, которые обозначаются параметрическими прилагательными, привязанными к открытой шкале, такие как длинный или холодный. Соответствующие предложения утверждают истинность положительной степени этих прилагательных: Суп холодный описывает такое положение вещей, в котором температура супа оказывается ниже контекстно заданного стандарта. От этого прилагательного образуется
^ 11 Заметим, что этому способствует и синкретизм в парадигме: 0'-глаголы и у(о)-
1 глаголы, как мы видели, имеют идентичные формы аориста как в субъектном, так и в возвратном спряжении.
глагол-свершение охлаждать, а затем с помощью пассивного причастия - дескрипция соответствующего результирующего состояния охлажден. Известная особенность этого деривационного процесса состоит в том, что истинность положительной степени при деривации не сохраняется: из охлажденный не следует холодный. Если предположить, что ненецкий язык в этом отношении устроен так же, мы можем пытаться найти такие глагольные основы, которые создают тройку типа (31), где есть и 0 '-глагол, обозначающий параметрическое свойство, и (у)о-глагол. Если окажется, что отношения подмножества между экстенсионалами этих единицами нет, это будет весомый аргумент в пользу исходности состояний на 0 и производности состояний на (у)о. Эмпирическую проверку этой возможности, однако, еще предстоит осуществить.
В завершающем разделе мы сформулируем самые общие соображения о месте ненецких «ауслаутов» на более широком типологическом и теоретическом фоне.
7. Морфология событийной структуры
Явления, о которых шла речь в предыдущих разделах, имеют в основном семантическую природу: они связаны с вариативностью в структуре глагольного значения, в составе и свойствах его компонентов и т.д. Сегмент в ауслауте основы, отражает, согласно нашей гипотезе, эту событийно-структурную вариантивность. Какой механизм обеспечивает взаимодействие событийной структуры и морфологии?
Свойства ненецких ауслаутных элементов, как кажется, неожиданным образом перекликаются с тем, как в последние годы стало возможно понимать роль так называемых «тематических элементов» в славянских языках. Русские тематические элементы показаны в (32):
(32) Тематические элементы в русском языке
а. -аф- дел-а-ть ср. дел-о
Ь. -еф- бел-е-ть ср. бел-ый
с. -оуа- голос-ова-ть ср. голос
-1- голос-и-ть ср. голос
е. -пи- сох-ну-ть ср. сух-ой
е'. -пи- свист-ну-ть ср. свист
£ -а- пис-а-ть ср. пись-м-о
& -е- обид-е-ть ср. обид-а
Ъ. -0- кол-о-ть ср. кол
Благодаря статье А. Маранца [МагаЩг, 1997] и ряду последующих работ, возникла традиция анализа элементов такого рода как грамматических показателей глагольности - таких единиц, которые, соединяясь с составляющей никакой части речи, превращают ее в глагол. В (33 а) показан анализ в этом духе глагола делать; роль вершины V, выражаемой тематическом элементом -а (])-, состоит в том, чтобы превратить акатегориальный корень (V) дел- в глагольную группу и обеспечить синтаксическую реализацию его актантной структуры (т.е. «лицензировать» ее). Существительное дело в (33Ь) образуется от того же корня с помощью другого грамматического элемента п, который, в отличие от V, не допускает, чтобы его комплемент имел внутренний аргумент.
(33)Делать и дело в русском языке а. уР Ь.
Таким образом, «тематические гласные/элементы» у глаголов - это показатели синтаксического класса, морфемы, которые представляют собой фонологические реализации вершины V.
В контексте нашего исследования существенно то, что благодаря такому подходу открывается возможность существенно изменить представления о морфосинтаксической функции тематических элементов. Поскольку они выступают фонологической реализацией вершины V, можно ожидать, что выбор элемента зависит от характеристик V. Характеристики V могут варьировать по меньшей мере в двух измерениях: какой структурный вклад V в вносит в деривацию и насколько она чувствительна к свойствам комплемента.
Это дает возможность объяснить, например, корреляцию между событийной структурой глаголов типа (по)белить и (по)белеть и выбором тематического элемента. Элемент -и- может выступать реализацией такой вершины V, которая способна создавать переходную глагольную группу с внутренним и внешним аргументами. Элемент -е-, с другой стороны, встречается только в непереходных структурах, в большин-н стве из которых описывается изменение состояния единственного ш актанта. В этом смысле каждый тематический элемент становится фонологической этикеткой определенного класса событийно-структурных
1 конфигураций (хотя, конечно, не для всех единиц в (32) такие корреляции устанавливаются так же легко, как для -и- и -е-).
Между русскими тематическими элементами и ненецкими «гласными ауслаута» начинает прорисовываться отчетливое сходство. Различия в асулауте, как выясняется, имеют в ненецком языке четкие событийно-структурные корреляты, которые описываются, например, в терминах вендлеровских классов в варианте Д. Даути [Dowty, 1979]. Конечно, они функционируют немного по-другому: дистрибуция «тематических элементов» в русском языке не чувствительна к предельности, а дескрипции результирующих состояний деривируются принципиально иначе, чем в ненецком, - при помощи причастий. Тем не менее, общие контуры системы в том и другом языке оказываются похожи.
Вот простейший набросок ненецкой системы на примере тройки в (31), где реализованы все элементы:
(34) а. Ь.
V. л/Р
вацгл-
вацгл-
вацгл-
В (34a-c) мы опираемся на предположение, что в ненецком языке максимальные проекции корней, которые приобретают глагольные свойства в процесс деривации, интерпретируются как предикаты состояния или процесса. (В (34а-с) мы следуем за А. Маранцем в том, что корень лишен категориальной спецификации, но от этого допущения в последующих рассуждениях ничего не зависит.) Проекция корня соединяется с глагольной вершиной v, для которой мы предполагаем две разновидности с разным логическим типом. Первая, которая представлена в (34a) и обозначена как v , создает простую событийную структуру, денотат которой представляет собой событийный предикат логического типа <v, t>. Она допускает две семантические реализации, которые показаны в (35):
(35)
II у _ i^s.s ф
"Vvt''_ |m,xAe. activity(e)лagent(x)(e)a3s. R(x)(s)(s)(e) ©
и
Благодаря (35), выстраиваются структуры состояний и деятельностей ^ в духе Д. Даути. Вариант ф, функция эквивалентности, соединяясь с денотатом дает предикат над состояниями или (неагентивным) процессами. Вариант © добавляет к VP агентивный компонент и дает, Ц3
в частности, событийную структуру деятельностей. У тройки в (31) корень обозначает состояние, а при интерпретации vv задействуется, по-видимому, вариант ф. В (21) выше мы видели примеры глаголов на 0' с вариантом ©.
Другая разновидность v, обозначенная как vvvt, производит глагольную группу, которая имеет логический тип отношений между двумя событиями <v, <v, t>>. Она отвечает за сложные событийные структуры - свершения и достижения, как показано в (36):
(36)
II и jA,S.A,e'Ae. activity(е)лcause(e')(e)лS(e') ©
"Vwt"" [XS.Xe'.Xe.iNCEPT(e')(e)лS(e') ©
Вариант © создает каузативную структуру свершений, и глагольная группа представляет собой отношение между каузариующим и каузи-руемым событиями. С помощью варианта © деривируется структура достижений, которая представляет собой отношение между состоянием или процессом и событием, в котором они начинаются иметь место. iNCEP, таким образом, следует рассматривать как событийно-семантический вариант оператора become у Д. Даути. Определения incep мы не даем, см., например, [Piñón, 2001], где предлагается анализ become в событийных терминах.
Вариант © представлен, очевидно, у переходных глаголов типа (31b), а также, например, всех глаголов на а в (19)-(21). Примером структуры, которая интерпретируется с применением варианта © , могут служить (7) и (9).
Чтобы участвовать в дальнейшей деривации, отношение между событиями должно быть преобразовано в событийный предикат. Этого, в частности, требуют вышерасположенные операторы вида и времени. Мы предполагаем, что это происходит при помощи операторов Ext и Int, которые представляют собой денотаты признаков [Ext] и [Int]. Признаки размещаются в функциональной вершине F, присоединяющей глагольную группу в качестве комплемента. Ее точная идентификация не имеет решающего значения. [Ext] и [Int] показаны в (37):
(37) a. || [Ext] || = ШАе. 3e': R(e')(e) b. ||[Int]|| = Ш.Хе. 3e': R(e')(e)
hU
ш Оба оператора обеспечивают экзистенциальное закрытие одного
из аргументов отношения между событиями и создают событий-
1ный предикат. Ext связывает «внутренний» аргумент, т.е. каузиру-емое событие в случае © или инициируемое событие в случае © .
Int - зеркальное отражение Ext; он связывает «внешний» аргумент и оставляет семантически активным «внутренний». Int - точный аналог оператора стативизации Stat («стативизатор»), предложенного впервые в [Kratzer, 2000], а Ext - оператора Event («эвентизатор»), используемого в работах А. фон Штехова, начиная с [Paslawska, von Stechow, 2003]. Таким образом, в одном случае возникает дескрипция каузирующих/инициирующих подсобытий, в другом - каузируе-мых/инициируемых.
Отдельный компонент системы - механизм, ответственный за внедрение в структуру внешнего аргумента. Можно допустить, что внешний аргумент рождается в спецификаторе F. Притягательная сторона такого решения состоит в том, что оно открывает возможность увязать свойства F ([Ext] или [Int]) с наличием спецификатора. Спецификатор проецируется только в том случае, если присоединение F создает предикат «внешних» подсобытий, которые нуждаются в синтаксически реализованной информации об участнике. В противном случае «внешние» подсобытия закрываются квантором, и их аргумент в деривации не возникает (хотя, возможно, вводится с помощью адъюнктов). Вершину F можно тем самым отождествить с вершиной Voice, которая, судя по всему, необходима в теории по независимым соображениям [Harley, 2013]. Более подробную проработку теории ненецкого залога (а тем более общей теории залога) мы отложим на будущее. (Весьма вероятно, что в действительности для ненецкого языка за вершиной Voice следует закрепить не Ext и Int, а грамматические характеристики более высокого уровня, в частности, те, которые отвечают за выбор «типа спряжения» и его морфосинтаксическое обеспечение.)
Последнее соображение относится к морфологической стороне (34a-c). В соответствии с (34a), сегмент 0' рассматривается как морфологическая реализация вершины vvt, (y)o - вершины F [Int], а неаль-тернирующие гласные - вершины F [Ext]. Вершина vvvt в этом случае не имеет поверхностного выражения. Возможная альтернатива состоит в том, чтобы признать возможность реализации нескольких смежных вершин одним и тем же морфологическим материалом (например, в духе наносинтаксиса [Starke, 2010]). Неальтернирующие элементы будут тогда закреплены за последовательностью [vvvt - F [Ext]], а (y)o - за [vvvt - F [Int]]. g
При таком анализе альтернирующие 0' и y(o) не образуют естествен- § ный грамматический класс. Их членство в общем (мор)фонологическом 1 классе в таком случае должно иметь не грамматическую, а фонологиче- ^ скую подоплеку. 115
Таковы самые общие контуры анализа системы ненецких ауслаутов. Более полное описание, безусловно, нуждается в проработке дополнительных деталей, как содержательных, так и технических. В частности, (34а-с) следует распространить на те случаи, когда ауслаутные гласные соединяются не непосредственно с глагольным корнем, а с основой, содержащей, кроме него, разнообразные деривационно-морфологические элементы. Решение этой задачи, однако, остается за пределами наших заметок.
8. Заключение
Мы надеемся, что обсуждение было полезно по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, были предложены некоторые дополнения и уточнения к сумме обобщений о деривационной морфологии ненецкого языка и месте в ней событийно-структурных морфем, расположенных в ауслауте глагольной основы. Во-вторых, появляется надежда, что семантическая интерпретация этих компонентов более предсказуема, систематична и композициональна, чем обсуждавшийся до сих пор материал позволял предположить.
Библиографический список / References
Буркова, 2010 - Буркова С.И. Краткий очерк грамматики тундрового диалекта ненецкого языка // Диалектологический словарь ненецкого языка / Под ред. Н.Б. Кошкаревой. Екатеринбург, 2010. С. 180-349. [Burkova S.I. Kratkij ocerk grammatiki tundrovogo dialekta neneckogo jazyka [A concise grammatical sketch of Tundra Nenets grammar]. Ekaterinburg, 2010. Pp. 180-349.]
Гусев, 2010 - Гусев В.Ю. Стативы и декаузативы на *-w в самодийских языках // Материалы 3-й международной научной конференции по самодистике. Новосибирск, 26-28 октября 2010. Новосибирск, 2010. С. 54-65 [Gusev V.Y. Stativy i dekauzativy v samodijskikh yazykakh [Statives and anticausatives in Samoyedic languages]. Proceedings of the Third international conference on Samoyedic languages. Novosibirsk, 2010. Pp. 54-65.]
Недялков, Яхонтов, 1983 - Недялков В.П., Яхонтов С.Е. Типология результативных конструкций // Типология результативных конструкций (результа-тив, статив, пассив, перфект). Л., 1983. С. 5-41. [Nedyalkov V.P., Yakhontov S.E. Typology of resultative constructions. Tipologiya rezul'tativnykh konstruktsij (rezul'tativ, stativ, passiv, perfekt). Leningrad, 1983. Рр. 5-41.] m Татевосов, 2016 - Татевосов С.Г. Структура и интерпретация ненецкого гла-
s гола: Актантно-акциональные классы и типы спряжения // Вопросы языкознания. 2016. № 3. С. 81-114. [S.G. Tatevosov. Structure and interpretation of Tundra ™ Nenets verbs: Eventuality types and conjugation classes. Voprosy yazykoznaniya. I 2016. № 3. Pp. 81-114.]
,. Татевосов, 2018 - Татевосов С.Г. Несколько наблюдений об основах ненец-1 6 кого глагола. Рукопись. МГУ имени М.В. Ломоносова, 2018. [S.G. Tatevosov.
Neskol'ko nablyudeniy ob osnovah neneckogo glagola [Observations about Tundra Nenets verb stems]. Ms. Lomonsov Moscow State Univeristy, 2018.]
Терещенко, 1947 - Терещенко Н.М. Очерк грамматики ненецкого (юрако-самоедского) языка. Л., 1947. [Tereshchenko N.M. Ocherk grammatiki nenezkogo (jurako-samojedskogo) jazyka [A sketch of the Nenets (Jurak-Samoyed) grammar]. Leningrad, 1947.]
Терещенко, 1965 - Терещенко Н.М. Ненецко-русский словарь. М., 1965. [Tereshchenko N.M. Nenecko-russkij slovar' [Nenets-Russian dictionary]. Moscow, 1965.]
Терещенко, 1973 - Терещенко Н.М. Синтаксис самодийских языков. Простое предложение. Л., 1973. [N.M. Tereshchenko. Sintaksis samodijskih yazykov. Prostoe predlozhenie [Syntax of Samoyedic Languages. Clausal structure] Leningrad, 1973.]
Урманчиева, 2013 - Урманчиева А.Ю. Образование форм аориста в самодийских языках // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. 2013. Т. 9. № 2. С. 734-767. [Urmanchieva A.Yu. Aorist formation in Samoyedic languages. Acta linguistica Petropolitana. 2013. Vol. 9. № 2. Рр. 734-767.]
Bennett, Partee, 1978 - Bennett M., Partee B. Towards the logic of tense and aspect in English. Bloomington. Indiana, 1978.
Clark, Clark, 1979 - Clark E., Clark H. When nouns surface as verbs. Language. 1979. № 55. Pp. 767-811.
Comrie, 1976 - Comrie B. Aspect: An introduction to the study of verbal aspect and related problems. Cambridge, 1976.
Dowty, 1977 - Dowty D.R. Towards a semantic analysis of verb aspect and the English 'imperfective' progressive. Linguistics and philosophy. 1977. Vol. 1. Pp. 45-77.
Dowty, 1979 - Dowty D.R. Word meaning and Montague grammar: The semantics of verbs and times in generative semantics and in Montague's PTQ. Dordrecht, 1979.
Hale, Keyser, 2002 - Hale K., Keyser S.J. Prolegomena to a Theory of Argument Structure. Cambridge, 2002.
Harley, 2013 - Harley H. External arguments and the Mirror Principle: On the independence of Voice and v. Lingua. 2013. Vol. 28. Pp. 34-57.
Kavitskaya, Staroverov, 2010 - Kavitskaya D., Staroverov P. When an interaction is both opaque and transparent: The paradox of fed counterfeeding. Phonology. 2010. Vol. 27. Pp. 1-34.
Kratzer, 2000 - Kratzer A. Building statives. Proceedings of the 26th Annual Meeting of the Berkeley Linguistic Society. Conathan L., Good J., Kavitskaya D., Wulf A., Yu A. (eds.). Berkeley, 2000. Pp. 385-399.
Krifka et al., 1995 - Krifka M., Pelletier F.J., Carlson G.N., ter Meulen A., Link G., Chierchia G. Genericity: An Introduction. The generic book. Carlson G., Pelletier F.J. (eds.). Chicago, London, 1995. Pp. 1-124. ro
Lyutikova, Tatevosov, 2014 - Lyutikova E., Tatevosov S. Causativization and event s structure. Causation in Grammatical Structures. Copley B., Martin F. (eds.). Oxford, 2014. Pp. 279-327.
Marantz, 1997 - Marantz A. No escape from syntax: Don't try morphological analysis in the privacy of your Own Lexicon. University of Pennsylvania Working Papers in Linguistics. 1997. Vol. 4. № 2. Pp. 201-225.
McIntyre - McIntyre A. Denominal verbs: An overview. Word-Formation: An International Handbook of the Languages of Europe. P. Müller, I. Ohnheiser, S. Olsen, F. Rainer (eds.). Berlin, 2014. Pp. 434-450.
Nikolaeva, 2014 - Nikolaeva I. A grammar of Tundra Nenets. Berlin, 2014.
Paslawska, von Stechow, 2003 - Paslawska A.. von Stechow A. Perfect Readings in Russian. Perfect Explorations. Rathert M., Alexiadou A., von Stechow A. (eds.). Berlin, 2003. Pp. 307-362.
Piñón, 2001 - Piñón Ch. Modelling the causative-inchoative alternation. Linguistische Arbeitsberichte. 2011. Vol. 76. Pp. 273-293.
Rappaport Hovav, Levin, 1998 - Rappaport Hovav M., Levin B. Building verb meanings. The projection of arguments: lexical and compositional factors. Butt M., Geuder W. (eds.) Stanford, 1998.
Salminen, 1997 - Salminen T. Tundra Nenets inflection. Helsinki, 1997.
Salminen, 1998 - Salminen T. A morphological dictionary of Tundra Nenets. Helsinki, 1998.
Starke, 2010 - Starke M. Nanosyntax: A short primer to a new approach to language. Nordlyd. 2010. Vol. 36. № 1. Special issue on Nanosyntax. Pp. 1-6.
Taylor, 1977 - Taylor B. Tense and Continuity. Linguistics and philosophy. 1977. Vol. 1. № 2. Pp. 199-220.
Vlach, 1993 - Vlach F. Temporal Adverbials, Tenses and the Perfect. Linguistics and Philosophy. 1993. Vol. 16. Pp. 231-283.
Статья поступила в редакцию 1.07.2018 The article was received on 1.07.2018
Татевосов Сергей Георгиевич - доктор филологических наук; заведующий кафедрой теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова; заведующий лабораторией общей семантики Института современных лингвистических исследований, Московский педагогический государственный университет
Tatevosov Sergei G. - Dr. Phil. Hab.; Head of the Department of Theoretical and Applied Linguistics of the Philological Faculty, Lomonosov Moscow State University; Head of the Laboratory of General Semantics of the Institute of Modern Linguistic Research, Moscow Pedagogical State University
E-mail: [email protected]
