CC BY
34
Квартал истории
Осенью 2012 года в России появится новый крупный музей -истории Отечественной войны 1812 года. Это первый этап к созданию музейного квартала. О подробностях новых проектов Государственного исторического музея рассказал директор ГИМ Алексей Левыкин.
Виктория
МУСОРИНА
Полевая кухня для Наполеона
— ГИМ планирует открыть новый музей к 200-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года. Как будете привлекать массовую публику, которая и в старейшие, известные музеи крайне редко ходит?
— Отчасти при помощи современных достижений в музейных технологиях. Было бы, наверное, странно не сделать этого в новом, современном музейном пространстве. Ведь самая главная проблема, которая стоит сегодня перед любым музеем, — не столько экспонирование, сколько донесение информации об экспонатах. Прежде всего, мы будем использовать мультимедийные технологии: информационные киоски, панели и экраны, которые дополнят экспозицию.
— Например? Как это представить?
— Давайте возьмем только один аспект — Бородинское сражение. Как известно, есть и Бородинское поле, и музей, посвященный непосредственно битве. Понятно, что мы не можем развернуть новую Бородинскую панораму. Но посетитель нам не простит, если мы не покажем ход этого сражения каким-то иным способом. При помощи анимации на панелях и экранах мы сможем воссоздать ход сражения. Кроме того, экран будет сопровождаться дополнительной информацией для более подготовленного посетителя. При этом экспонатов у нас намного больше, чем мы сможем разместить в залах музея. Поэтому информацию об остальных — и, возможно, не только в нашем музее — мы сможем подать на уровне информационных киосков. Есть еще один интереснейший аспект. У нас работает прекрасная археологическая служба, которая ведет большой комплекс работ по местам боев. И если Бородино мы отлично знаем, то Тарутинское сражение известно не так хорошо. В Тарутинском лагере русская армия не просто стояла, комплектовалась и отдыхала, а в какой-то степени перекрывала отход по юго-западному направлению. Одно из столкновений, которое разворачивало армию Наполеона на старую Смоленскую дорогу, было попыткой
его нападения на Тарутинский лагерь. Буквально этим летом в районе Тарутинского боя и лагеря наши археологи обнаружили множество интересных находок, которые могут восстановить ход сражения: где наступали французы, где их остановили, где был накал боя. Благодаря тому, что были найдены разные отличительные знаки, пуговицы, медальоны, медали, значки полков, сегодня можно с большой точностью вычислить, какой полк и какое подразделение участвовали в сражении. Таким образом, будет реконструирован весь ход Тарутинского боя. В том же районе был, например, найден ствол ружья с зарядом внутри.
— Будут и другие удивительные экспонаты?
— Будет потрясающий экспонат: полковая французская кухня. Казалось бы,
ОБЩЕСТВО \
АЛЕКСЕИ КОНСТАНТИНОВИЧ ЛЕВЫКИН родился 7 сентября 1959 года в семье заслуженного профессора МГУ Константина Левыкина, бывшего в 1976-1992 годах директором Государственного исторического музея.
Окончил исторический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, защитил кандидатскую диссертацию. В 1999 году назначен заведующим отделом «Оружейная палата» Государственного историко-культурного музея-заповедника «Московский Кремль».
В 2001 году был назначен научным руководителем ФГУ «Государственный историкокультурный музей-заповедник «Московский Кремль». Алексей Левыкин входит в состав Геральдического совета при Президенте РФ; автор книги «Московский Кремль. Императорская Рюст-камера».
4 июня 2010 года Алексей Левыкин назначен на пост директора Государственного исторического музея.
Единственный сохранившийся экземпляр французской полевой кухни Отечественной войны 1812 года будет показан в новом музее.
ФОТОРЕПОРТАЖ ОЛЕГА ВЛАСОВА
простая вещь. Но конструкция этой полковой кухни создавалась специально для похода на Россию. Серьезно готовясь к войне с Россией, император понимал, что полевая кухня — не мелочь. Она должна была выдержать огромные расстояния и тяжелые климатические условия. Не менее ценная вещь — возок Наполеона, в котором он уходил из Москвы и вообще перемещался по России. В коллекции музея хранятся и документы. Например, записка, посланная во время Бородинского сражения Михаилом Илларионовичем Кутузовым генерал-лейтенанту Дорохову после ранения Багратиона, в которой был приказ передать управление боем на этом фланге принцу Вюртембергскому (родному дяде императора). Фактически этот приказ отдавал бразды правления Дорохову, который отличился при Смоленском сражении. Также будет представлена уникальная сабля Наполеона I, с очень интересной историей, которая начинается чуть ли не от египетского похода и заканчивается его пленением и отправкой на остров Эльба. Сабля была лично подарена графу П.А. Шувалову. Руководитель группы создания экспозиции — Виктор Михайлович Безотосный, один из лучших специалистов в нашей стране в изучении эпохи Наполеона.
— Каков объем финансирования строительства нового музея?
— Согласно федеральной программе празднования Отечественной войны 1812 года было выделено более 400 млн руб. Нельзя сказать, чтобы нам не хватало, но сумма достаточно жесткая.
За женскими платками — в музей Метрополитен
— сегодня государство прикладывает усилия, чтобы музеи научились зарабатывать средства. Важно при этом не опустить планку, чтобы это не стало вульгарным заколачиванием денег. Удается? Как именно ГИМ зарабатывает деньги?
— Процент собственного дохода у нас в бюджете очень мал. В особенности если вычесть сумму, которая сейчас идет на капитальный ремонт и реставрацию. Потому что нужно понимать, что ни один музей в мире, даже Метрополитен или Британский, никогда не справится с реставрацией и капитальным ремонтом только на те средства, которые ему будут отпущены из бюджета. В России есть музей, в котором доля собственного дохода в бюджете превышает 50%, с учетом расходов на реставрацию. Это музейный комплекс Московского Кремля. Главная заслуга в этом, несомненно, принадлежит Елене Юрьевне Гагариной, назначенной директором музея в 2001 году.
— В Музее-заповеднике «Московский Кремль» вы работали больше 20 лет. Какой опыт крупнейшего в стране музея был бы актуален для ГИМ?
— У музейного комплекса Кремля — один из лучших в стране опыт по организации работы с посетителями. Несмотря на то что там даже нет зоны приема, где можно было бы сформировать группы, все службы очень хорошо оптимизированы. Эффективная работа всех служб музея в большей степени влияет и на его доход.
— Каким образом вы планируете увеличить доходы Исторического музея?
— Во-первых, необходимо улучшить систему приема посетителей. Это означает правильную организацию работы с турфирмами. Уже давно известно, что больший интерес вызывают художественные музеи, чем краеведческие, например. С одной стороны, это понятно: люди приезжают отдохнуть, исторический процесс мало кого интересует. С другой стороны, руководство таких музеев и само ориентировано на показ лишь исторического процесса. Это ошибка. К примеру, в нашем музее потрясающая коллекция шедевров декоративно-прикладного искусства, такого собрания нет ни в одном музее мира: средневековая Русь, кочевники северо-восточной степи, скифское золото, сарматы и викинги, классическая русская археология XIX века со знаменитым кладом из-под Чернигова и многое другое. Поэтому правильней ставить задачу позиционирования музея не только с точки зрения показа истории России с древнейших времен по настоящее время, но и показать его как настоящую сокровищницу мирового уровня. Крупнейшие музеи мира освоили и другие способы повышения доходов.
Например, войдя в музей Метрополитен в Нью-Йорке, посетитель попадает в огромный объем приемного пространства, в котором на высочайшем уровне организована зона торговли: там можно найти любую литературу по искусству, причем не только ту, которая был издана силами самого музея. Я нашел там каталоги выставок со своим авторством, которые проходили в музее Метрополитен в 1994 и 2005 годах.
Не менее интересный пример организации торговли представлен в музее декоративно-прикладного искусства и дизайна Виктории и Альберта в Лондоне. Туда идут покупать эксклюзивные подарки. А в Метрополитен идут за покупкой мужских галстуков и изумительных женских платков — там представлена потрясающая коллекция. В основе узоров, рисунков, орнаментов — копии картин импрессионистов на шелке. Поэтому часть посетителей приходит в музеи специально для подобных покупок. Такая модель распространяется и на полиграфическую продукцию. Одно дело — купить при выходе из музея-магазина каталог или понравившийся проспект, и совсем другое дело — специально приезжать в музей, потому что в нем развита торговля книгами по искусству. Все это повышает доход музея и привлекает посетителей.
Переезд как культурный феномен
— Алексей Константинович, вы руководите музеем чуть больше года. Как оцениваете атмосферу музея, отношение сотрудников к тем изменениям, которые происходят и еще предстоят?
— Я бы сказал, что атмосфера рабочая, поскольку каждый день музей решает сложные задачи. С момента закрытия в 1986 году на капитальный ремонт и до начала 2000-х годов Историческому музею приходилось решать вопросы реконструкции комплекса зданий, создания экспозиций, перемещения крупных фондовых коллекций из одного места в другое. И эти проблемы не закончились.
Когда я пришел, было необходимо решить одну из задач: передать Русской Православной Церкви Ново-
Ветхая бумага
исторического
документа
хранит почерк
фельдмаршала
Кутузова.
девичий монастырь, где с середины прошлого века находился филиал ГИМ. На совершенно новое место нужно было перевести и фонды, и материальные ресурсы, и, самое главное, людей.
— Что хранилось в филиале ГИМ в Новодевичьем монастыре и подлежало переезду?
— Основное хранение представляло собой исключительное собрание икон и редкостную коллекцию тканей. Представьте себе, что такое — перевозить иконы ХУ1-ХУ11 веков! Необходима особая упаковка, а также участие специализированной компании, которая занимается такелажными работами. В Новодевичьем находилось уникальное оборудование, заказанное в свое время в Германии специально для хранения тканей и выполненное под размеры наших помещений. Для демонтажа и перевозки оборудования пришлось обращаться к немецким специалистам.
— Филиал ГИМ переехал в новый комплекс на Измайловском острове, где обустраивается уже около года. Как проходил этот процесс?
— Прежние хозяева — Институт промышленного развития «Информэлек-тро» — покинули его буквально накануне нашего переезда.
Поэтому помещения Измайловского острова, в которые мы въезжали, оказались совершенно неподготовленными для принятия музейных фондов. Но мы должны были выполнить график передачи помещений Русской Православной Церкви — сроки переезда и передачи мо-
настыря определяло Росимущество. Согласно графику на переезд был дан год. Нужно понимать, что это такое: на Измайловский остров прежде всего перемещалось одно из наиболее жизненных подразделений музея — реставраторы...
— Был период, когда реставраторы Центра имени Грабаря размещались в четырех московских храмах, что тоже не назвать специальными условиями.
— Но в тех храмах были введены средства пожаротушения, системы охраны, специальные камеры и пр. В Измайлове этого не было, и все работы мы смогли завершить только к середине минувшего лета. Сейчас созданы все необходимые условия, при которых реставрационные мастерские могут работать. Они, конечно, далеки от идеальных: мы одновременно ведем проектирование, реконструкцию, реставрацию, приспособление всего комплекса под наши
нужды. После завершения работ на Измайловском острове будут созданы идеальные условия для работы крупнейшего в стране реставрационного центра.
— Крупнейшего — с точки зрения количества реставраторов или размера коллекции музея?
— Малоизвестно, что в фондах и экспозиции нашего музея находится 4,5 млн экземпляров. Соответственно, на Измайловском острове должна находиться группа, способная выполнять
Условия, в которых работают 76 реставраторов Исторического музея на Измайловском острове, пока далеки от идеальных.
В этом возке Наполеон I уезжал из разоренной Москвы.
\ СОБЫТИЕ\
Для нормального функционирования Исторического музея специалисты должны реставрировать 15 тыс. экспонатов в год.
сложные задачи по реставрации всего нашего фонда. Зачастую у нашего хранителя находится объем экспонатов, равный коллекции целого музея. Например, Игорь Владимирович Ширяков — хранитель огромной коллекции нумизматики (более миллиона экспонатов). Мы располагаем гигантской коллекцией живописи, выдающимся собранием тканей и костюмов, где более 300 тыс. единиц хранения. Уже сейчас в штате музея работают 76 реставраторов. Но наша потребность гораздо выше. По подсчетам специалистов, для нормального функционирования в год мы должны реставрировать 15 тыс. экспонатов.
Впоследствии помещения на Измайловском острове будут выполнять не только реставрационную, но и экспозиционную функцию. Там есть два прекрасных помещения, одно из которых можно использовать для постоянной экспозиции, а другое — для сменных выставок. Надеюсь, что совместно с нашими коллегами из Музея-заповедника «Коломенское» мы создадим на Измайловском острове новую культурную площадку Москвы.
— В состав ГИМ входит и Покровский собор (собор Василия Блаженного). Насколько велика вероятность передачи РПЦ этого храма?
— Как известно, сейчас принят закон, определяющий порядок передачи РПЦ памятников культовой архитектуры. Поэтому вопрос о передаче Покровского собора может возникнуть в любой момент. Главная особенность собора в том, что это летний храм, который не функционирует в зимнее время. К тому же собор не создан для массового богослужения: его церкви очень малы и вмещают небольшое количество людей. С точки зрения реставрации это очень сложный памятник, требующий постоянного внимания и средств. То пространство, которое может использовать РПЦ на протяжении всего года, — это только храм Василия Блаженного, где еженедельно проходят воскресные службы.
Страдания великого собора
— 2011 год стал юбилейным для Покровского собора — летом ему исполнилось 450 лет. Самое время, чтобы обратить внимание властей на то, что этот древний памятник архитектуры сильно страдает от разных экспериментов, которые проходят на Красной площади. Согласны?
— Собор, действительно, сильно страдает: достаточно побывать там во время проведения мероприятий, которые проходят на Красной площади, чтобы ощутить, как все строение буквально вибрирует, стены содрогаются,
а вместе с ними фрески, иконы. От вибрации образуются микротрещины, которые имеют тенденцию расширяться. К примеру, в прошлом году лопнула кованая металлическая связь, которая удерживает стены... Кроме того, на собор губительно влияют строительные работы, которые происходят рядом. Ведь он находится на Васильевском спуске, под которым не очень хорошая геология. Думаю, что совместно с РПЦ мы закажем и проведем работы по мониторингу влияния на собор различного рода мероприятий. Когда появятся результаты, мы подготовим обращение к правительству и к Президенту России по поводу порядка использования территории вокруг уникально го памятника.
— Ваше отношение как директора к подобным мероприятиям понятно, а как жителя города?
— Я уверен, что половине тех мероприятий, которые проводят на Красной площади и на Васильевском спуске, там не место. Ездить вокруг Кремля на машине в «Формуле-1» — позор для нашей страны. В прошлом году, в начале лета, на Васильевском спуске насыпали груды песка, на которые прыгали мотоциклисты. У нас нет трасс? Почему это нужно делать на Красной площади? А рок-концерты, которые проходят рядом с собором. Я высоко ценю решение экс-губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко, которая согласилась с требованием Эрмитажа о запрещении регулярных массовых мероприятий на Дворцовой площади. Это решение помогло снять обеспокоенность сохранностью зданий Эрмитажа и Генерального штаба. У нас же рядом с Кремлем находятся захоронения различных эпох, а в древности на Красной площади проходили казни. Конечно, нельзя закрыть Красную площадь или отменить парады, которые там проходят с 1918 года. Но, к примеру, в самом Кремле все мероприятия, которые проходят на Соборной площади, очень четко регламентируются: проходят только те, что связаны с Московским Кремлем, его историей и функционированием этой зоны — и как культурной, и как музейной, и как резиденции власти.
«Эрмитаж приносит доход не меньше, чем нефть, газ и недвижимость»
— Известно, что в 2012 году ГИМ планирует реализовать план создания так называемого музейного квартала. Что нового даст этот проект?
— Музейный квартал будет представлять собой единое культурное пространство между нынешним зданием Исторического музея, зданием городской Думы (бывшего музея В.И. Ленина. — Ред.) и расположенным за ним зданием Губернского управления. В новом экспозиционном павильоне разместится музей истории Отечественной войны 1812 года. Есть план переоборудовать ныне существующий внутренний двор музея в атриум со стеклянными перекрытиями крыши. Ремонт здания Думы позволит увеличить площади Исторического музея на 1000 кв. м, в целом же площади ГИМ будут увеличены с 20 до 40 тыс. кв. метров.
— Не менее острая проблема — нехватка площадей для фондохранилища. Позволит ли создание музейного квартала ее решить?
Массовые мероприятия на Красной площади фактически разрушают уникальный памятник XVI века — Покровский собор.
УОвТОСК-РНОТО/ЯЕиТЕЯв
— Для того чтобы показать наши фонды, нам действительно необходимы дополнительные площади и наличие хороших, современных фондохранилищ. Там можно было бы реализовать идею создания пространств для открытых фондов, экспозиционных площадок, где могут сменяться выставки. Создание такого хранилища могло бы освободить центр Москвы, в котором находятся многие музейные фондохранилища. Их можно было бы вывести, а те площадки, на которых они находились, использовать для экспонирования временных выставок, постоянных экспозиций.
К примеру, таким образом можно было бы сочетать классическую экспозицию, посвященную русской истории, с серией экспозиций из коллекции костюмов, фарфора, стекла, археологии, оружия и нумизматики. К сожалению, музейный квартал расширит лишь экспозиционные площади, но не решит вопрос с фондами. Кардинальным решением было бы создание отдельного, современного фондохранилища.
— Как в Эрмитаже, фондохранилище которого находится на окраине города, в Старой Деревне?
— Как в Эрмитаже, который я считаю градообразующим предприятием. Думаю, что Эрмитаж приносит доход городу не меньше, чем нефть, газ и недвижимость. Так же, как и Владимиро-Суздальский музей-заповедник. При правильном подходе и музеи Кремля, и Исторический музей — в комплексе — также могли бы выполнять подобные функции.
— Известно, что главная опора музея Метрополитен — попечительский совет из представителей громадных компаний. Когда смотришь на список
друзей вашего музея, создается ощущение, что взаимоотношения с меценатами выстраиваются довольно сложно.
— Скажу больше: в полном смысле этого слова, ярко выраженных меценатов, подобных тем, которые работают с музеями Московского Кремля, Эрмитажем или Русским музеем, у нас не было и нет. Там работают серьезные, хорошо известные компании, которые помогают музеям решать многие задачи. Мы, к сожалению, только начинаем эту работу. Пока у нас есть немногочисленные примеры: крупную финансовую поддержку (более 20 млн руб.) оказал нам «Транссоюз» — фонд, созданный при РЖД. Надо сказать, что Владимир Иванович Якунин (глава ОАО «РЖД». — Ред.), возглавляющий фонд, очень много сделал для развития музейного меценатства в России. Поддержку нам оказывали и «Северсталь», и «Ингосстрах». В прошлом году при поддержке господина Якобашвили (Давид Якобашвили, бывший совладелец «Вимм-Билль-Данн». — Ред.) была издана уникальная книга по коллекции Лансере (представителя художественной династии Бенуа-Лансере-Серебряковых. — Ред.). Это редкий пример хорошего меценатства. Хотелось бы, чтобы было больше таких примеров.
— Что же сдерживает потенциальных меценатов и состоятельных господ России, как вы думаете?
— Проблема в том, что в нашей стране нет юридической основы для меценатства — нет налоговых льгот и, самое важное, общественной поддержки. Есть только энтузиасты, которые что-то делают на свой страх и риск. Если бы Государственная Дума приняла ряд законодательных инициатив по этому вопросу, нашим музеям стало бы легче дышать!
