CC BY
52
References
1. Bazhenova T.E. Predmetno-obihodnaya leksika samarskih govorov Nauchnyj dialog. 2017; 1: 9 - 21.
2. Musaev K.M. Leksikologiya tyurkskih yazykov. Moskva: Nauka, 1984.
3. Ufimceva A.A. Opyt izucheniya leksiki kak sistemy. Moskva: Nauka, 1962.
4. Cincius V.I. Problemy sravnitel'no-istoricheskogo izucheniya leksiki altajskih yazykov. Leningrad: Nauka, 1979.
5. Shajhulov A.G. Istoricheskaya i dialektnaya leksika tyurkoyazychnyh narodov Volgo-Kamsko-Ural'skogo regiona (Aspekty sistemnoj harakteristiki). Ufa: Izdatel'stvo Bashk. gos. un-ta, 1988.
6. Scherbak A.M. O haraktere leksicheskih vzaimosvyazej tyurkskih, mongol'skih i tunguso-man'chzhurskih yazykov. Voprosy yazykoznaniya. 1966; 3: 20 - 35.
7. Ubryatova E.I. Opyt sravnitel'nogo izucheniya foneticheskih osobennostej yazyka naseleniya nekotoryh rajonov Yakutskoj ASSR. Moskva: Nauka, 1960.
8. Rassadin V.I. Problemy obschnosti v tyurkskih yazykah sayano-altajskogo regiona. Tyurkologicheskijsbornik. Leningrad: Institut vostochnyh rukopisej RAN, 1981: 219 - 231.
9. Abdina R.P. Leksika tradicionnoj odezhdy v dialektah hakasskogo yazyka (vsravnenii s altajskim yazykom). Avtoreferat dissertacii ... kandi-data filologicheskih nauk. Novosibirsk, 2008.
10. Rahimov S. Leksika uzbekskih govorov Surhandar'inskoj oblasti. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Tashkent, 1974.
11. Ahatov G.H. Dialekt zapadnosibirskih tatar. Ufa: Nauka, 1963.
12. Kajdarov A.T. Razvitie sovremennogo ujgurskogo literaturnogo yazyka. T.1 Ujgurskie dialekty i dialektnaya osnova literaturnogo yazyka. Alma-Ata: Nauka, 1969.
13. Patachakova D.F. Sagajskij dialekt. Dialekty hakasskogo yazyka: sbornik nauchnyh trudov. Abakan: Hakasskoe otdelenie Krasnoyarskogo knizhnogo izdatel'stva, 1973.
Статья поступила в редакцию 29.01.18
УДК 809.461.27-087
Abdullaeva Z.R., postgraduate, Dagestan State Pedagogical University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
PROPER-LEXICAL DIALECTICISMS IN THE MEUSISHIN DIALECT OF THE DARGIN LANGUAGE. The article focuses on the functioning of proper-lexical dialecticisms in the Meusishin patois belonging to the Muirin dialect of the Dargin language, which is used in the settlement of Meusisha of the Republic of Dagestan . The relevance of the research is due to the need for a detailed study of the linguistic features of this dialect .When considering certain issues of the Dargin language linguists mention the Meusishin dialect. Nevertheless, the patois has practically remained unexplored in the complex research. The analysis of the vocabulary of the dialect gives us the basis for distinguishing phonetic, semantic, proper-lexical, derivational and purely individual dialecticisms. There are many different words that correspond to the other words or have no correspondence in the Dargin literary language. Microtoponyms are the most prominent in this group. The author summarizes the new factual material collected in the field conditions.
Key words: Dargin language, Meusishin dialect, proper-lexical dialecticisms, microtoponyms.
З.Р. Абдуллаева, аспирантка, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала,
Е-mail: b_musa@ mail.ru
СОБСТВЕННО-ЛЕКСИЧЕСКИЕ ДИАЛЕКТИЗМЫ В МЕУСИШИНСКОМ ГОВОРЕ ДАРГИНСКОГО ЯЗЫКА
В данной статье рассматривается вопрос функционирования собственно-лексических диалектизмов в меусишинском говоре даргинского языка, который представлен лишь в одном населённом пункте - селении Меусиша Республики Дагестан. Актуальность темы обусловлена необходимостью детального изучения языковых особенностей данного говора. При рассмотрении тех или иных вопросов даргинского языка лингвисты упоминают и меусишинский говор. Тем не менее, он до настоящего времени практически оставался неизученным в комплексном плане. Анализ материала говора даёт нам основание выделить пласты фонетических, семантических, собственно-лексических, словообразовательных и сугубо индивидуальных лексических диалектизмов. Особо отличаются слова, которым в даргинском литературном языке соответствуют иные слова или которым нет соответствий. В данной группе наиболее ярко выделяются микротопонимы. В статье обобщён новый фактический материал, собранный нами в полевых условиях.
Ключевые слова: даргинский язык, меусишинский говор, собственно-лексические диалектизмы, микротопонимы.
Диалектная расчленённость даргинского языка вызывает различного рода разногласия о статусе той или иной языковой единицы. Наличие дискуссий подобного характера ещё раз свидетельствует о необходимости тщательного изучения всех диалектов и говоров и последующего анализа языкового материала на различных уровнях.
В данной статье впервые в комплексном плане даётся анализ собственно-лексических диалектизмов меусишинского говора даргинского языка. В научный оборот вводится новый фактический материал. Он характеризуется как один из говоров, сохранивших множество фактов и явлений, ценных для воссоздания истории даргинского языка. До настоящего времени этот говор практически оставался неизученным в комплексном плане, если не назвать некоторые труды М.Р. Багомедова. При рассмотрении тех или иных вопросов в исследованиях даргиноведов С.Н. Абдуллаева, Ф.О. Абакаровой, С.М. Гасановой, М.-С.М. Му-саева и др. упоминается и меусишинский говор.
Обнаруженные при исследовании говора особенности дадут возможность в определённой степени уточнить классификацию даргинских говоров и диалектов. Итоги работы могут быть использованы при изучении диалектов генетически родственных дагестанских языков, а также при составлении диалектологических и этимологических словарей.
В лексической системе меусишинского говора выделяются пласты фонетических, семантических, собственно-лексических, словообразовательных и сугубо индивидуальных лексических диалектизмов. Особо отличаются слова, которым в даргинском литературном языке соответствуют иные слова или которым нет соответствий, т.е. семантически эквивалентных слов. В лингвистической литературе подобные слова принято называть собственно-лексическими диалектизмами [1, с. 232]. Как показывает наш материал, собственно-лексические диалектизмы говора, имеющие соответствующие семантические эквиваленты в литературном языке, отмечаются в составе почти всех частей речи. Например:
меус. говор лит. язык
укка алтанаг «вилка»
гШрга хякимпурт «летучая мышь»
лицхъвя алгъайчи «левша»
ккяхяри зур^яб «радуга»
хусиквара калхъес «кататься»
битара анцбукьес «скучать»
кукай жявли «рано»
К собственно-лексическим диалектизмам примыкают и отдельные фразеологические единицы говора, имеющие сходное значение со значением отдельных лексем литературного язы-
ка. Например: 1) лит. витес «избить» и меус. ккули тях1ялли вебгара букв «словно шкуру продубить», т. е. «сильно избить»; 2) жагаси «красивая» и х1улби суникид калгвун букв. «глаза на ней остались», т. е. «очень красивая», «слишком красивая и нежная»; 3) рэх1этси «спокойный» и Аллагьла х1эйван букв. «божий скот», т. е. «такой спокойный, даже муху не обидит»; 4) х1улу-гес (разивиэс) «обрадоваться» и синнэвра ттамра тэх1элли валикара букв. «быть в ладу как зурна и барабан - музыкальные инструменты»; 5) саркъахъили (г1эчихъли) «ясно и четко» и ч1эмбаркьибли мух1лилиг1и кабихьхьара букв. «прожевав, в рот положить», т. е. «четко и детально»; 6) авара «суета» и хъу х1адухъахъан гъай букв. «разговоры, которые не способны уродить обильный урожай», т.е. «бесполезная затея»; 7) ч1ярик1ес «кричать, реветь» и гъизбацци гъярик1вара «рвать волосы», т.е. «сильно кричать, реветь, плакать»; 8) ухънаваэс «постареть» и бебк1али хъумартурил «смертью забытый», т.е. «сильно постаревший»; 9) камли «мало» и никва бах1цатта букв. «столько, сколько кончик ногтя»; 10) г1ях1гъабза «смелый» и бец1ла х1уйц-циратт ц1а ассисил букв. «такой, который способен из глаза волка извлечь огонь», т.е. «очень мужественный»; 11) бусягЯт «сейчас» и гьигьла манзил букв. «время вздоха», т. е. «немедленно, сейчас, вмиг»; 12) азгъин «лентяй» и х1ирелаг1ир ак1у-бил букв. «после обеда родившийся», т. е. «лентяй, лежебока»; 13) абдал «дурак» и х1амх1ала мах1а деркунил букв. «тот, который съел ослиные мозги», т. е. «дурак» и др.
В системе литературного языка такие лексемы не всегда имеют синонимические фразеологизмы, как это имеет место в названном говоре. Если даже имеют, то фразеологизмы в литературном языке и в говоре не являются идентичными, ср.: лит. вебк1ес «умереть» и Аллагьли арукиб букв. «Аллах забрал»; меус. вебк1ара «умереть» и кканцци кабукъиб букв. «приспособление, на котором уносят покойника, принесли», т.е. «умер недавно, сейчас будут хоронить» и т.д.
В словарном составе меусишинского говора встречаются и такие собственно-лексические диалектизмы, которые не имеют соответствий в литературном языке. Подобные диалектизмы, как правило, называют исконно меусишинскими словами, т.к. они, как правило, порождены специфическими атрибутами жизни ме-усишинцев. Наиболее многочисленными являются антропонимы и микротопонимы. Они особо подчеркивают диалектные особенности лексики меусишинского говора.
Антропонимы. Отдельные проблемы даргинской антропони-мии в той или иной мере освещались в работах М-С.М. Мусае-ва, С.М. Темирбулатовой, М.Р Багомедова, С.М. Рабадановой, У.У. Гасановой, Н.И. Стояновой [2]. Мы здесь постараемся дать наиболее полную картину ономастического фонда меусишинско-го говора.
Как в ономастиконе других диалектов даргинского языка (Хибай - Хибайла г1иникъ «Пещера Хибай» (с. Ираки), Куругъ-лихъали - Куругълихъалла шяри «Пруд Куруглиевых» (с. Усиша), Гъургъахъали - Гъургъахъа шилкьан «Мельница Гургаевых» (с. Дейбук)) [3], так и в меусишинском говоре, антропонимы часто включаются в состав топонимических единиц и других разрядов собственных имен, ср.: Къубила Памарла махьхьи «Поселение Куби Омара», Памарла Мух1аммала махьхьи «Поселение Ома-рова Магомеда», РазихЯжила махьхьи «Поселение Разигаджи», Къамайхъа махьхьи «Поселение Камаевых», Мязяйла Мажит1ла махьхьи «Поселение Мязяй Мажида», Ччиппухъа махьхьи «Поселение Чипуевых», Пяжмила Къурба махьхьи «Поселение Ажми Курбана» и др.
Мы солидарны с мнением, что «не зафиксированные историческими источниками древние имена или прозвища могут быть восстановлены благодаря топонимам» [4, с. 111 - 112]. В отдельных из них отмечены ныне не функционирующие личные и родовые имена меусишинцев. Например: Чамза - Чамзала бурх1ила «Солнечная сторона Чамзи», Къайтамиз - Къайтамиз-ла инц1ала «Теневая сторона Кайтамиза», Пяжу - Пяжула г1и-ницц «Родник Ажу»; Г1анц1ахъали - Г1анц1ахъа махьхьи «Хутор Глухих», Кукихъали - Кукихъа г1иницц «Родник Кукиевых», Гав-гьихъали - Гавгьихъа махьхьи «Отселок Гавгиевых», Куругъ-лихъали - Куругълихъа махьхьи «Отселок Куруглиевых», Рич1ан-хъали - Рич1анхъа г1иникъ «Пещера Ричановых» и др.
Общеизвестно, что незаменимыми источниками для ономастических исследований являются старинные рукописи и различные источники. В «Посемейном списке Меусишинского сельского общества селения Меусиша. 1886 год» [5, с. 847 - 927] зафиксированы следующие редкие мужские личные имена: Бига, Халат-да, Табжин, Жанай, Шака, Амма, Сапарша, Харатун, Мутай,
Хапчи, Маммахан, Ханди, Хожа Гайдар, Багажи, Акай, Кайтмаз, Умалат, Гимран, Зуграб, Шахвали, Ахсан, Ваклит, Амилай, Махмут, Алхилау, Хусру, Чамкур, Тирмид, Суллай, Ашикали, Капа, Суду, Мерзабек, Кандай, Шихшабек, Сайди, Айда, Апа, Дурканай, Абаз, Виштал, Тамирхан и др. (орфография имён даётся по оригиналу).
В рукописи XIX века «Шейх Мухаммад из Мега» [6], написанной на аджаме - меусишинском говоре даргинского языка - они-мы встречаются около двухсот раз, в их числе - редкие имена: Баба «Баба», Бабашайх «Бабашейх», Мух1аммадшапиг1х1яжи «Мухаммадшапигаджи», Шапиг1х1яжи «Шапигаджи».
В старинных рукописных источниках (различных записях, письмах) зафиксированы сегодня редко бытующие личные имена жителей с. Меусиша, в их числе: Г1ябдурях1ман-кьади «Абду-рахман-кади», Х1ясан-будун «Гасан-будун» в письме на аджаме к Алибик-кади Курбану Кулижинскому Абдурахман-кади Меусишинского от 1332 г. по мусульманскому летоисчислению (1914 г. по григорианскому летоисчислению); Пялирзах1яжи «Алирзагад-жи», БулатхЯжи «Булатгаджи» в рукописи на арабском языке меусишинца Мусала Багомедкади, найденной в с. Акуша была найдена рукопись, где говорится о событиях 1313 г. (1895 г.), 1332 г. (1914 г.) и 1328 г. (1910 г.); Г1ябдурях1ман-кьади «Абду-рахман-кади», Мух1аммад-шапиг1х1яжи «Мухаммад-шапигаджи» в документе от 16 апреля 1918 о решении спорного вопроса за ИсмалхЯжила махьхьи «Хутор Исмаилгаджи» селения Меусиша.
Редкие мужские личные имена Абдур, Арим-Х1ямза, Маго-мед-Имин, Султан-азиз, Сайда-Бях1ямма, Баба, Газук, Шаъбан-муги зафиксированы в списках меусишинцев-участников Великой Отечественной войны [7, с. 16 - 29].
Считаем необходимым отметить и такой факт, что носители самых популярных личных имен к своему имени получают какое-либо дополнение - прозвище. Общеизвестно, что в Дагестане, практически все мужчины, носящие имя Мэх1эммад (Мух1амма) имеют прозвище. Исключением не стали и жители с. Меусиша, например: Селсавет Мух1амма «Сельский совет Магомед», Ся-ква Мух1амма «Сяка Магомед» и т.д. Подобное явление отмечается и при функционировании женского личного имени Пат1и-мат «Патимат».
Микротопонимы. Система топонимических единиц меу-сишинского говора довольно многочисленна и разнообразна. В нашей картотеке их оказалось около одной тысячи. Географическое расположение, природно-климатические условия, языковое окружение, менталитет носителей говора и др. явились основополагающими факторами в становлении топонимического фонда селения Меусиша.
Меусишинская микротопонимия характеризуется семантическим многообразием. С точки зрения семантики топонимический материал меусишинского говора, как и ряда других говоров и диалектов даргинского языка, можно разделить на следующие семантические группы - названия: кварталов села - Бях1къват1 «Склонистый квартал», Г1инцци къват1 «Квартал родника»; поселений - Куругълихъа махьхьи «Поселение Куруглиевых», Зу-гьрабхъа махьхьи «Поселение Зуграбовых», Къубайла махьхьи «Поселение Кубая»; мечетей - Шурмаркква мисккит «Мечеть каменистого квартала», Дайша мисккит «Мечеть центра села»; кладбищ - Ахъти хабри «Высокое кладбище», Нуссе бях1ла ха-бри «Кладбище сырного склона»; мельниц - Убарала шилкьан «Мельница Убары», Ц1икидила шилкьан «Мельница Цикиди»; пашен - Мигьла бах1ла хъуми «Пашни Железной вершины», Гургура хъу «Круглая пашня»; токов (гумен) - Бах1ла дуриг1и «Ток вершины»; сенокосных участков - Дягъихъа мура «Покос Дягиевых», Мух1аммакьадихъа мура «Покос Магомедкадиевых»; пещер: Ц1ябиникъ «Темная пещера», Пинкъурби «Пещеры»; родников - Жанайла г1иницц «Родник Жаная», Халдари г1иницц «Родник тарелка»; водопадов - Гъвярц1а къатте чяххи «Водопад узкого ущелья», Къанкъла къатте чяххи «Водопад ущелья носа»; прудов и заболоченных мест - Ч1иг1я шурагьи «Камышовый пруд», Шинхъ «Заболоченное место»; рек - Гъвярц1а къатте х1ирк1 «Река Узкого ущелья», Шингьва къатте х1ирк1 «Река ущелья Шингва»; мостов - Жанай г1иниццла ккуби «Мост родника Жаная», Гъат1кабииб ккуби «Разрушенный мост»; дорог -Байгъвярц1ла гьуни «Середины узкой дорога», Шагьла гьуни «Дорога шаха»; лесов - Бутау вац1а «Лес Бутау», Ч1иг1я шура-гье вац1а «Лес Камышового пруда»; гор - Сутта «Сута», Къя-ба «Каба»; вершин - Бах1 «Вершина», Пямрела бах1 «Вершина отверстий»; склонов - Х1инт1ин ше бях1 «Склон красной воды», Сане бях1 «Склон солнечной стороны»; ущелий - Шилкьа къат-ти «Ущелье мельницы», Шин дашан къатти «Ущелье, по кото-
