CC BY
243
УДК 343.13
СОБИРАНИЕ, ПРОВЕРКА И ОЦЕНКА ПОКАЗАНИЙ И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ДОКАЗЫВАНИИ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
И.М. Комаров
Рассмотрены актуальные вопросы современных проблем уголовно-процессуального доказывания, связанные с собиранием, проверкой и оценкой доказательств по уголовному делу, дан критический анализ отдельных положений, связанных с доказыванием, представлена авторская точка зрения.
Ключевые слова: уголовно-процессуальное доказывание, собирание, проверка и оценка доказательств, использование доказательств.
Российское уголовно-процессуальное законодательство в нормах соответствующего кодекса дает четкое определение обстоятельств, входящих в предмет доказывания (ст. 73 УПК РФ). Процесс доказывания состоит из собирания, проверки и оценки доказательств. Данный алгоритм деятельности следователя, а также других процессуально уполномоченных субъектов, определен ст. 85 указанного кодифицированного нормативного акта.
Вместе с тем эта часть процессуального законодательства толкуется процессуалистами не однозначно. Так, В.Л. Будников считает, что все без исключения частные представители сторон обвинения и защиты (автор относит к ним: подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей) не следует относить к числу субъектов собирания доказательств, поскольку они только вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения к уголовному делу в качестве доказательств [2, с. 94]. Несколько другой позиции придерживается Р.В. Костенко. На его взгляд, «допустимость представленных доказательств складывается из того, что полученные в результате этих действий предметы и документы должны быть приобщены к делу в качестве вещественных доказательств особым постановлением (определением) лица, ведущего производство по уголовному делу» [3, с. 97].
Полагаем, аутентичное толкование действующего уголовно-процессуального законодательства указывает на тот факт, что приведенные в сноске частные представители сторон обвинения и защиты вправе собирать и (или) представлять имеющие отношение к уголовному делу письменные документы и (или) предметы, однако станут ли они доказательствами в смысле уголовно-процессуальных норм в конечном итоге решат процессуально уполномоченные на это должностные лица, в производстве которых находится уголовное дело.
В последние годы в литературе развернулась полемика относительно того, что термин «собирание» доказательств не вполне точно определяет соответствующую процессуальную процедуру. Его предложено заменить термином «формирование» доказательств [4; 11].
Сторонники этой идеи полагают, что термин «формирование» более точно определяет те процессуальные процедуры, которые требуют своей
реализации процессуально уполномоченным лицом с тем, чтобы доказательство приобрело свое процессуальное значение в расследуемом уголовном деле.
Формирование доказательств, отмечает В.Л Будников [2, с. 96], представляет собой процесс, не только связанный с приданием им надлежащей процессуальной формы, но и сложный процесс деятельности уполномоченного на доказывание субъекта по поиску, обнаружению, переработке и закреплению фактической информации в соответствующем процессуальном документе.
Не вдаваясь в тонкости данной дискуссии, отметим, что у сторонников замены процессуально определенного термина «собирание» доказательств на термин «формирование» доказательств есть некоторые резоны. Приведенные в их исследованиях аргументы зачастую выглядят убедительными, однако, по существу, они мало что меняют, так как следователь, собирая доказательства, фактически в полной мере процессуально реализует весь комплекс толкований, которые определяют содержание понятия «формирование» доказательств. В этой связи изменение одного процессуального термина на другой процессуальный термин по существу практически ничего не меняет, а только несет в своем содержании уточняющие характеристики деятельности процессуально уполномоченного лица по собиранию доказательств.
Собирание доказательств посредством получения показаний от участников процесса доказывания основано на формировании показаний и их процессуальном закреплении соответствующей процессуальной формой. Далее они требуют своей процессуальной проверки в соответствии со ст. 87 УПК РФ, то есть сопоставления с другими доказательствами, которые имеются в уголовном деле, установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. Также одной из целей проверки уголовных доказательств является выявление доброкачественности каждого из них. Проверить доброкачественность доказательства означает проведение анализа его нормативных признаков (свойств), к которым традиционно относятся - относимость, допустимость и достоверность.
Важнейшим свойством доброкачественности доказательств является его допустимость, которая проверяется на основе анализа порядка и условий его получения. Для этого уточняется соответствие указанных в протоколе следственного (процессуального) действия данных о его участниках, месте, времени и иных процессуально определенных правилах производства. Однако полная и всесторонняя проверка доказательств вообще и показаний в частности возможно только при наличии у процессуально уполномоченного субъекта всех собранных по уголовному делу доказательств.
Теоретические процессуальные исследования и правоприменительная практика свидетельствуют о том, что проверка доказательств на доброкачественность возможна на уровнях: практическом и логическом. На наш взгляд, практический уровень имеет некий приоритет по причине того, что предполагает проверку проведения процессуальных действий, которые
позволяют сформировать новые дополнительные доказательства, подтверждающие (опровергающие) содержащуюся в проверяемом доказательстве фактическую информацию. Логический уровень связан с анализом правовых свойств каждого проверяемого доказательства при сопоставлении доказательств между собой. Сравнительный анализ доказательств - обязательное правило деятельности процессуально уполномоченного субъекта, осуществляющего доказывание по уголовному делу. Оно необходимо для формирования соответствующей совокупности доказательств, поскольку эта совокупность является наиболее важным условием принятия законного и обоснованного итогового решения по уголовному делу.
Взаимосвязь доказательств между собой, а также их связь с обстоятельствами, обусловленными предметом доказывания по уголовному делу, основана на совпадении информационной направленности каждого доказательства в отдельности и устремленной к тому или иному фактическому обстоятельству. Насыщенность каждого из доказательств сведениями о таком обстоятельстве не может быть равной. Причиной этого является процесс, в котором эти доказательства формируются и соответствующей информационной среде. То же самое относится и к производным доказательствам.
Однако, несмотря на эти обстоятельства, все проверенные доказательства следует объединять в однородные группы по признаку их информационного отношения к обстоятельствам, составляющим предмет доказывания. В этой связи хорошо подмечено, что «взаимно приближаясь, дополняя, подтверждая и усиливая доказательственную ценность друг друга, однородные доказательства образуют качественно новую доказательственную категорию - конвергентную совокупность, которая в этих условиях становится процессуальным средством доказывания, а входящие в нее отдельные доказательства также приобретают с этого момента значение правовых средств доказывания» [2, с. 103].
Все доказательства собираются в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законом, однако быть использованными в соответствии с устанавливаемыми обстоятельствами исследуемого события они не могут до тех пор, пока не будет проверена и подтверждена их доброкачественность. Это означает, что собранное доказательство является таковым по определению, но возможность использования в качестве правого средства доказывания есть не у всех доказательств по уголовному делу. Исключительно только система однородных доказательств, которые вследствие конвергентности могут образовывать необходимую совокупность, придает каждому входящему в ее содержание доказательству соответствующее правовое значение. И это значение позволяет использовать доказательство в совокупности с остальными доказательствами в установлении обстоятельств события. Система, о которой идет речь, представляет собой не просто сумму однородных доказательств, это качественное состояние системы доказательств, где целое причинно обусловлено частями, что и обеспечивает возникновение у них (и системы и отдельных доказательств ее образующих) доказательственного значения.
Можно сделать вывод о том, что основной целью проверки доказательств является формирование когнитивных совокупностей из однородных доказательств, при условии непринятия к использованию в доказывании тех сведений (доказательств), чью доброкачественность процессуально уполномоченному на это субъекту подтвердить не удалось. Внутреннее убеждение указанного субъекта в доброкачественности собранной совокупности доказательств, а также ее возможности способствовать разрешению уголовного дела на основе принятия правильных процессуальных решений, либо формулирование определённых выводов в связи с этим и есть основной итог проверки доказательств.
В действующем уголовно-процессуальном законодательстве этапы проверки и оценки доказательств друг от друга нормативно не отграничены.
Процессуалисты в своих исследованиях различают эти этапы процессуальной деятельности, правда, они кладут в это разграничение различные основания. Так, А.В. Смирнов [5, с. 247] полагает, что проверка обеспечивает условия для оценки доказательств, Ю.К. Орлов [6, с. 19] разделяет эти понятия как мыслительный процесс (оценка) и практические действия (проверка). Об оценке доказательств как мыслительной деятельности писал и Л.Д. Кокорев [7, с. 223], на это же обращал внимание и А.Р. Белкин [8. 255].
На наш взгляд, эти уважаемые авторы отчасти ошибаются, рассматривая и оценку, и проверку доказательств обособленно. Признавая исключительность мыслительной деятельности в процессе оценки доказательств процессуально уполномоченным субъектом, следует усомниться в том, что подобная деятельность отсутствует у него в процессе собирания и проверки доказательств. Однако очевидно, что это не так, ибо вся процессуальная деятельность исследуемого преступления основана на непрерывной мыслительной деятельности лица, в производстве которого находится уголовное дело.
При оценке доказательств присутствует и практическая деятельность, однако не в тех объемах и масштабах, которые свойственны собиранию и проверке уголовных доказательств.
Процесс оценки доказательств связан со способностями сформированных в процессе проверки доказательств их соответствующих совокупностей достоверно устанавливать наличие (отсутствие) искомых обстоятельств по расследуемому уголовному делу. В его течении процессуально уполномоченный на это субъект проводит их классифицирование в соответствии с характером и сущностью содержащихся в них доказательств. Это позволяет уяснить их сущность и принять правильное процессуальное решение. Этот этап в процессе доказывания последний, где возможно разделить доказательства на обвинительное и оправдательные, а также еще раз проанализировать степень достоверности содержащейся в них фактической информации. Здесь также важно определить доказательственную ценность и значение для процесса доказывания как всей совокупности, так и отдельного
входящего в эту совокупность доказательства. Решается и вопрос о юридической силе совокупности доказательств, что позволяет достоверно установить искомое обстоятельство. При этом под «юридической силой доказательства» понимается свойство отдельного доказательства, полученное им в момент вхождения в соответствующую совокупность однородных с ним доказательств, что означает правовую возможность устанавливать наличие или отсутствие определенных юридических фактов. На основе внутреннего убеждения о том, что юридическая сила и совокупность доказательств соответствуют между собой, процессуально уполномоченное лицо принимает решение о том, как это обстоятельство использовать в процессуальной деятельности дальше.
Важно понимать, что отдельно взятое доказательство может обладать всеми свойствами доказательства, однако правовое значение - юридическую силу, как средство доказывания оно может приобрести только в момент вхождения в однородную совокупность доказательств.
В процессе доказывания оценка доказательств не должна рассматриваться исключительно как прерогатива только тех участников процесса, чья деятельность и принимаемые в связи с ней процессуальные решения обеспечиваются государственным принуждением.
Государства в смысле действующего уголовно-процессуального законодательства не является здесь монополистом, так как данный факт исключал бы принцип процессуальной состязательности. Это обстоятельство серьезно ущемляло бы права многих участников процесса уголовного судопроизводства. Судебно-следственная практика, основанная на действующем процессуальном законодательстве, объективно свидетельствует о том, что эти участники активно используют оценку доказательств для реализации своих процессуальных функций и прав. Разница заключается лишь в том, что публичные субъекты доказывания проводят эту оценку в целях принятия властных процессуальных решений, а аналогичная процессуальная деятельность процессуальных частных лиц (например, защитника) связывается с принятием им решений о подготовке и направлении жалоб и ходатайств, что является процессуальным выражением проведенной оценки доказательств.
Стадия судебного разбирательства обеспечивает равное участие сторон в оценке доказательств. Это подтверждается тем, что стороны могут в одинаковой степени использовать свои выводы о доказанности или недоказанности тех или иных обстоятельств по уголовному делу. Они могут открыто в соответствии с действующими процессуальными процедурами обращаться к суду, и этот факт в обязательном порядке будет зафиксирован соответствующей процессуальной формой - протоколом судебного заседания.
Приведенная оценка доказательств выражается в мотивации конкретным процессуальным субъектом, связанным с процессом доказывания, своего поведенческого решения. Эта мотивация всегда призвана объяснить, почему приняты во внимание те или иные доказательства, а другие отвергнуты, а также
почему одни классифицированы как обвинительные доказательства, а другие, напротив, как оправдательные доказательства.
Мотивация, которая содержится в оценке доказательств, предполагает в первую очередь субъективное отношение к анализируемым доказательствам однородных совокупностей. Внешне объективизированная, она характеризует не только уровень правовой грамотности процессуального субъекта, связанного с доказыванием, но также его нравственную сущность.
Данный этап доказывания позволяет проявить такие личностные категории как внутреннее убеждение и совесть. «Внутреннее убеждение может выступать как метод оценки доказательств и как ее результат. Общество заинтересовано, чтобы указанный метод использовался наиболее эффективно, а результата был истинный» - отмечал в этой связи Ю.К. Орлов [9, с. 61].
Внутреннее убеждение формируется в сознании процессуальных субъектов, связанных с процессом доказывания на основе различных факторов. Среди них важное значение имеют факторы профессиональной подготовленности и опыта.
Еще более полувека назад было отмечено, что внутреннее убеждение как состояния уверенности в правильности своих выводов должно опираться на достоверную совокупность всесторонне, полно и объективно рассмотренных доказательств. В противном случае оно превращается в самоуверенность, бездоказательность и бесконтрольную убежденность, далекую от объективной истины. Обоснованность внутреннего убеждения составляет неотъемлемое свойство, подчеркнутое в самом законе [10, с. 481].
Определяя в современном уголовно-процессуальном законодательстве в качестве критерия правильной оценки доказательств - совесть конкретного процессуального субъекта доказывания, законодатель впервые перевел эту нравственную категорию в категорию правовую, чем придал ей общеобязательное значение. Однако тот же законодатель не дал нормативного определения совести и не определил ответственность конкретных участников процессе не применивших этот критерий в оценке доказательств. Может быть по причине объективной невозможности сделать это? К большому сожалению, в действующем уголовно-процессуальном законодательстве совесть так и осталась красивым декларативным символом с назначением формального учета законодателем стремления потребности общества в правосудии.
Оценка доказательств, впрочем, также как и их проверка, не протекает одномоментно, так как это последовательный процесс, который в конечном итоге связан с принятием решения по отдельному юридическому факту или уголовному делу.
Разумеется, в отдельно взятой публикации невозможно рассмотреть весь спектр такой сложной уголовно-процессуальной проблемы как - собирание, проверка и оценка показаний и их использование в доказывании в уголовном деле. Однако, резюмируя изложенное и принимая справедливое мнение В. А. Азарова о том, что «процесс доказывания, имеющий целью установление обстоятельств, значимых для правильного разрешения дела, состоит из таких
компонентов, как собирание, проверка, оценка и использование судебных доказательств» [1, с. 258-259], можно свидетельствовать - собирание, проверка и оценка доказательств не могут быть признаны самоцелью, эти операции осуществляются для того, чтобы их результаты послужили обоснованию промежуточных и главных, итоговых решений, а лишь с принятием последних процесс доказывания следует считать завершенным. Исследование и проверка доказательств есть финальный этап процесса доказывания.
Список литературы
1. Азаров В. А., Таричко И.Ю. Функции судебного контроля в истории, теории и практике уголовного процесса. Омск, 2004.
2. Будников В.Л. Показания в уголовном судопроизводстве. М., 2009.
3. Костенко Р.В. Понятие и признаки уголовно-процессуальных доказательств. М., 2006.
4. Сибиров Х.А. Протоколы следственных и судебных действий как вид доказательств в российском уголовном процессе: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2000.
5. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. А.В. Смирнов. СПб, 2003.
6. Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М.,
2000.
7. Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказывание и доказательства. Воронеж. 1995.
8. Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М.,
2005.
9. Орлов Ю.К. Внутреннее убеждение при оценке доказательств (правовые аспекты) // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 35. М., 1981.
10. Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973.
11. Доля Е.А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. М., 2009.
Комаров Игорь Михайлович, д-р юрид. наук, проф., проф. кафедры криминалистики, mgu.ikomorov@mail.ru, Россия, Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
GATHERING, CHECKING AND ASSESSMENT OF EVIDENCE AND THEIR USE IN PROVING
A CRIMINAL CASE
I. M. Komarov
The publication deals with topical issues of contemporary problems of criminal procedure evidence associated with the collection, verification and evaluation of evidence in a criminal case, a critical analysis of certain provisions related to proof, presents the author's point of view.
Key words: criminal procedure, evidence gathering, verification and evaluation of evidence, use of evidence.
Komarov Igor Mikhailovich, Doctor of Law, Sciences, prof., prof. Department of Criminalistics, mgu.ikomorov@mail.ru, Russia, Moscow, Moscow State University M.V. Lomonosov
УДК 343.132
О ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ФОРМ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
С.И. Коновалов, А.Ю. Никулин
Осуществляется дифференциация форм представительства юридических лиц как участников уголовно-процессуальных правоотношений. Авторы считают целесообразным различать «внутреннее представительство» (юридическое сопровождение) и «внешнее представительство» (квалифицированная юридическая помощь). Представленная классификация форм представительства юридических лиц в уголовном процессе позволила далее уточнить права, обязанности, ограничения и ответственность различных категорий представителей юридических лиц.
Ключевые слова: представитель, представительство, юридические лица, организация, потерпевший, уголовный процесс, уголовное судопроизводство, права, законные интересы
В соответствии со ст. 42, 44, 54 УПК РФ, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику как участникам уголовного судопроизводства, имеющим собственные законные интересы к результатам расследования, предоставлен комплекс прав, гарантий, ограничений, запретов, являющихся средствами реализации соответствующего процессуального статуса.
Согласно ч. 9 ст. 42 УПК РФ, в случае признания потерпевшим юридического лица его права осуществляет представитель; в соответствии с ч. 10 ст. 42 УПК РФ, участие в уголовном деле представителя потерпевшего не лишает потерпевшего его прав, предусмотренных ст. 42 УПК РФ. Общеизвестно, что само по себе юридическое лицо не способно реализовывать свои права и законные интересы, предоставленные потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику. Согласно современным представлениям о субъектном составе участников уголовного судопроизводства, это обусловливает интерпретацию института представительства юридических лиц применительно к реализации прав и законных интересов потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика [1, с. 33 - 38]. Однако осуществление представителем юридического лица прав и законных интересов потерпевшего не тождественно замене
38
