CC BY
52С. Н. Кистерев
СНАБЖЕНИЕ МОСКОВСКИХ ПРИКАЗОВ КАНЦЕЛЯРСКИМИ ПРИНАДЛЕЖНОСТЯМИ В 1613-1615 ГОДАХ
Результатом работы всякого государственного учреждения, если брать исключительно материальную сторону процесса, является большее или меньшее количество исписанных бумаг, начиная от черновиков и памятных записок и заканчивая окончательно оформленными документами. В этом отношении не выделялись на общем фоне и московские приказы начала XVII в.
Разнообразную, разноплановую и многозначную деятельность этих учреждений изучают различными методами, основываясь на тех или иных документах. Небезынтересным кажется обратить внимание и на материальную базу приказного бумаготворчества, на потребление в ходе его сырья, без которого сама работа чиновников не могла иметь какого-то видимого результата, — бумаги, чернил и свечей. Естественно, уникальным источником сведений в этом случае являются приказные расходные книги, из всего обширного массива которых ограничимся небольшой группой опубликованных, в коих отражены события первых лет после воцарения Михаила Федоровича.
Наиболее ранним из привлеченных источников необходимых нам сведений является расходная книга Владимирской четверти 7122 года, содержащая без малого три десятка записей о приобретении для нужд приказа указанных принадлежностей.1
Самая первая запись о закупке чернил относится в этой книге к 10 сентября 1613 г., и именно она открывает череду заметок о таких поставках для удовлетворения канцелярских потребностей.
Итак, чернила закупались 10 сентября 1613 г., но ни количество товара, ни поставщик в тексте книги не указаны. Правда, судя по упла-
1 РИБ. Т. 28. М., 1912. С. 111-116.
42
Вестник «Альянс-Архео» № 12
ченной сумме — два алтына — поставка не отличалась значительностью объема, хотя, как оказалось, купленного хватило более чем на четыре месяца. Очередная запись о покупке чернил, на сей раз у некоего Агея Федорова, состоялась 18 января 1614 г.: за кувшин жидкости ему были заплачены те же два алтына, что позволяет думать о таком же объеме приобретенного и в начале 7122 года.
Еще два алтына были потрачены на третий кувшин чернил 20 марта, но поставщиком выступила названная вдовой Орина Иванова. Если первый из купленных кувшинов обеспечивал делопроизводство четверти в течение четырех месяцев, то принятого от Агея Федорова хватило лишь на половину этого срока. Не подозревая внештатных ситуаций, остается полагать серьезное увеличение интенсивности работы приказных писарей.
Новые записи о затратах всякий раз по два алтына за кувшин относятся к 16 мая и 12 июня, и оба раза поставщиком был уже знакомый нам Агей Федоров. Постоянство уплачиваемой денежной суммы свидетельствует о постоянстве объема тары, в которой в приказ доставлялся товар, а непостоянство в выборе поставщиков — вероятно, об отсутствии у приказных служителей какой-либо ангажированности, личной заинтересованности в предпочтении одного производителя чернил другому. Последнее обстоятельство прослеживается вплоть до конца года. 14 июля чернила (без указания объема) покупаются на три алтына у Никона Иванова, 25 числа того же месяца — у Федора Григорьева, но на два алтына за не уточненный объем, а 12 августа — снова у Никона Иванова на два алтына четыре деньги без обозначения количества жидкости. Смена поставщиков, думается, обусловлена тем, что в трех последних случаях чернила закупались одновременно с приобретением бумаги, что для посланного за письменными принадлежностями приказного представляло существенное удобство. Различие в оплате, видимо, проистекало из несовпадения объемов тары и, соответственно, массы товара.
Стоит обратить внимание на тот факт, что теперь покупки осуществляются все чаще и промежутки между ними сокращаются с месяца до двух недель. Очевидно, потребность учреждения в чернилах постоянно возрастала, что говорит о соответствующем возрастании бумаготворчества.
Такое заключение проверяется сведениями о закупке бумаги, которая всякий раз приобреталась в одинаковом количестве — по одной стопе. Первая запись в расходной книге о бумаге датирована 1 ноября 1613 г., когда некоему торговцу из Овощного ряда Сеньке Юрьеву были заплачены 16 алтын 4 деньги, иными словами — полтина. 16 декабря того же года и 4 февраля пришедшего ему на смену бумага покупалась у Первого Иванова, тоже торговца Овощного ряда (как и
Кистерев С. Н. Снабжение московских приказов канцелярскими...
43
все остальные поставщики этого товара), но уже по 18 алтын. 9 и 21 марта и 21 апреля 1614 г. продавцом выступил Никон Максимов, всякий раз получавший по 18 алтын. Цена оставалась неизменной 16 мая и 16 июня, когда товар поставлялся Никоном Федоровым, и 29 июня, когда деньги платились Ивану Владимирову. У Никона Иванова 14 июля, у Федора Григорьева 25 числа того же месяца, и снова у Никона Иванова 12 и 15 августа за стопу уплачено уже по 20 алтын.
Как и в случае с закупками чернил, очевидно отсутствие монополиста в поставках бумаги для нужд Владимирской четверти, а неуклонное повышение цены может свидетельствовать как об улучшении качества товара, так и о прогрессирующей инфляции вследствие изменения весовой нормы обращающихся монет.2 Постоянство цены чернил, вроде бы, позволяет отвергнуть второе предположение, однако следует учитывать, что бумага являлась товаром импортируемым, почему и цена на нее могла зависеть от ряда обстоятельств, в том числе и от стоимости отечественного монетного серебра. Неуклонно уменьшается и промежуток времени между актами приобретения бумажных стоп, с полутора месяцев до, в конечном итоге, двух недель. Писчий материал закупался не впрок, против чего свидетельствует и постоянство объемов — стопа, а для удовлетворения текущих потребностей, почему и более частое обращение к услугам торговцев следует рассматривать как отражение интенсификации работы учреждения.
Наконец, сальные свечи, отличавшиеся между собой ценой — денежные и полуденежные — и, видимо, размером. Первый тип свечей был куплен единственный раз очень малой партией (10 штук) у не указанного продавца 1 декабря 1613 г. за 10 денег. Полуденежные свечи покупались 26 ноября, 12 и 29 декабря, всякий раз у не названных по именам торговцев по 50 штук с оплатой по 4 алтына, то есть дешевле ожидаемого в соответствии с их названием. Выгода составляла одну деньгу с партии, то есть пара свечей оказывалась для покупателя дармовой.
18 и 30 января свечи покупались у Бажена Андреева, 15 февраля — у Бажена Гаврилова, 23 февраля и 20 марта — у Гордея Гаврилова,
2 И. Г. Спасский установил, что переход к четырехрублевой стопе монетной чеканки совершился задолго до воцарения Михаила Федоровича, но на начало его царствования приходился период нарастания количества новых монет и убывания фонда старых, более тяжелых (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве с 1533 г. по 1617 г. Историко-нумизматическое исследование // МИА. № 44. М., 1955. С. 352-353). В новейшей литературе это положение не оспаривается (Зверев С. В. К истории монетного производства в Русском государстве в XVI-XVII вв. // Нумизматика и эпиграфика. Т. 17. М., 2005. С. 241).
44
Вестник «Альянс-Архео» № 12
23 марта — у Гордея Иванова, и все закупки по полусотне штук, и всегда с уплатой четырех алтын. Разумеется, нельзя полностью исключить вероятность различного именования одних и тех же лиц с употреблением их отчеств или прозвищ по имени деда, но даже в этом случае наблюдается непостоянство в выборе поставщиков, то есть отсутствие монополиста. Особенно важно, что свечи приобретались на протяжении краткого периода с конца ноября по конец марта, причем последняя закупка, видимо, была призвана обеспечить потребности апреля. Учитывая особенности конструкций помещений, в которых располагались приказы, приходится сделать вывод о проявлении крайней экономии средств.
Такое заключение, в свою очередь, снова заставляет видеть в изменении графика поставок чернил и бумаги следствие интенсификации работы чиновников Владимирской четверти. Рост делопроизводственного оборота мог сопровождаться увеличением численности служащих, но неизменное количество закупаемых свечей, кажется, говорит о стабильности личного состава приказа. В этом случае отмеченную интенсификацию работы следует относить на счет усилий каждого из чиновников, объем текущих заданий для которого постоянно возрастал.
Имеющийся в нашем распоряжении материал не позволяет сравнить ситуацию во Владимирской четверти с положением в других приказах именно в 7122 году, первом полном хозяйственном году с момента воцарения Михаила Федоровича. Зато можно использовать расходную книгу Нижегородской четверти следующего — 7123 — года.3
Начнем, как и в предыдущем случае, с закупок чернил, приобретение которых почти всегда сопровождалось указанием имени продавца. Первая поставка жидкой субстанции отмечена 10 сентября 1614 г., когда некоему Агею было уплачено за кувшин товара три алтына. Большое искушение видеть в этом торговце того самого Агея Федорова, который доставлял чернила годом ранее во Владимирскую четверть, но отождествление по одному, хотя и не очень часто встречающемуся имени рискованно.
Новые факты покупки чернил у того же производителя относятся к 23 сентября и 4 ноября, когда за кувшин платились те же три алтына. Последнее показывает, что цена 10 сентября не была случайной, конъюнктурной, возникшей вследствие каких-то процессов на московском рынке, что за год продукт подорожал в полтора раза, коль приходится объем тары считать неизменным.
3 РИБ. Т. 28. С. 246-273.
Кистерев С. Н. Снабжение московских приказов канцелярскими...
45
Поставщик неожиданно сменился 15 ноября, когда вместо Агея чернила продал Василий Савин, но в том же объеме и по той же цене. Правда, имя этого торговца появляется только один раз. Уже 3 декабря чернила снова приобретаются у Агея, хотя платится лишь два алтына четыре деньги, но не указана емкость, в которой жидкость приносилась. Вероятно, это был тот же «кувшин», и Агей понижением цены устранил конкурента, но может быть, емкость просто оказалась несколько меньше обычной. В пользу последнего предположения говорит то, что 29 декабря Агей снова продает кувшин чернил за три алтына.
И все же некоторое колебание цены наблюдается. 18 февраля 1615 г. Агей за тот же наполненный своей продукцией кувшин получил гривну, то есть на две деньги больше прежнего. 28 марта такой же объем товара Агея обошелся приказу в три алтына, но уже 19 апреля цена вернулась на уровень гривны. В дальнейшем за кувшин платилась именно гривна. Это произошло 28 апреля, когда товар был куплен у некоего Алешки Васильева, в котором заманчиво усмотреть сына Василия Савина, получившего деньги вместо отца, 6 июня, 28 июля и 8 августа, когда продавцом опять выступал Агей, и 20 августа при покупке у не названного по имени торговца.
Нетрудно заметить, что в Нижегородской четверти чернила расходовались с постоянной интенсивностью и запас приходилось пополнять не реже раза в месяц, а то и каждые две-три недели. Вероятно, давала себя знать некоторая сезонность работы учреждения по созданию больших документов.
Из 14 актов закупки чернил для Нижегородской четверти 12 осуществлены у Агея, отсутствие при имени которого каких-либо уточнений указывает на его достаточную известность руководству четверти, обязанному проверять расход денег подчиненными чинов-никами.4 Эпизоды закупок у одного или двух других производите-
4 Владимирская четверть с 1610/11 г. по 14 апреля 1614 г. возглавлялась дьяком Григорием Яковлевичем Витовтовым, а с 22 апреля 1614 г. по 9 февраля 1616 г. и после перерыва — с 3 сентября 1616 г. до 21 марта 1620 г. — дьяком Михаилом Федоровичем Огарковым (Лисейцев Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. М.; Тула, 2009. С. 503; Лисейцев Д. В, Рогожин Н. М., Эскин Ю. М. Приказы Московского государства XVI-XVII вв. Словарь-справочник. М.; СПб., 2015. С. 227). С. К. Богоявленский окончанием срока службы во Владимирской четверти Г. Я. Витовтова называет 7 апреля 1614 г., а М. Ф. Огаркова — 21 марта 1620 г. и без какого-либо перерыва (Богоявленский С. К. Московский приказный аппарат и делопроизводство XVI-XVII веков. М., 2006. С. 56). Смена главы приказа отмечена в расходных записях (РИБ. Т. 28. С. 110, 115). О дьяках см.: Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975. С. 94, 382; Лисейцев Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. С. 592, 616.
46
Вестник «Альянс-Архео» № 12
лей можно считать случайными, отражающими какие-то личные обстоятельства самого Агея или прихоти приказных служителей. Налицо постоянство поставщика чернил в Нижегородскую четверть, своеобразная монополия сбыта продукции для нужд государственного учреждения. При этом рост цены заданного объема товара, видимо, отражал общую тенденцию рынка, проявлявшуюся в удешевлении монет.
Бумага, как и годом ранее для Владимирской четверти, в Нижегородскую четверть покупалась исключительно у торговцев из Овощного ряда. Уже 4 сентября 1614 г. две стопы были приобретены у Ивана Кузьмина по цене 23 алтына 2 деньги (140 денег). Этой массы хватило ненадолго, и 22 числа того же месяца Иван Кузьмин получил 2 рубля 2 алтына и 3 деньги за проданные четверти три бумажные стопы, цена каждой из которых, тем самым, составила 138 с третью деньги.
Иван Кузьмин торговал бумагой некоего стандартного формата, но в ассортименте его лавки отсутствовала бумага «большая», требовавшаяся, видимо, в гораздо меньшем количестве и для изготовления каких-то специфических документов. Первая отметка покупки такой бумаги относится к 1 октября, когда некоему Смирному Матвееву за семь дестей было уплачено 23 алтына 2 деньги, то есть столько же, сколько за стопу «стандартной».5
Купленное у Ивана Кузьмина оказалось израсходованным к концу октября, и 1 ноября 1614 г. от него же поступили пять стоп за 3 рубля 20 алтын, то есть по 144 деньги за стопу. Менее чем через полтора месяца — 20 декабря — приказ вынужден был снова обратиться к Ивану, продавшему теперь три стопы за 2 рубля 9 алтын6 5 денег или по 153 деньги за стопу. После Рождества бумага снова потребовалась, и 29 декабря были куплены еще две стопы у того же Ивана за 1 рубль 16 алтын 4 деньги за все или по 150 денег за стопу. В тот же день Иван Кузьмин поставил куда большую партию — 15 стоп — с уплатой 13,5 рублей или по 180 денег (30 алтын) за стопу. Двадцатипроцентный рост цены на протяжении одного и того же дня требует своего объяснения. Вероятным кажется изменение цены стопы вследствие окончания реализации оставшейся партии импортного товара и начала продаж вновь поступивших объемов, доставлявшихся на московский рынок иностранными купцами, зорко следившими за конъюнктурой в товарно-денежной сфере.
5 В стопе считалось 480 листов или 20 дестей по 24 листа (Маньков А. Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI в. Л., 1951. С. 242).
6 В публикации «39 алтын», что является результатом опечатки.
Кистерев С. Н. Снабжение московских приказов канцелярскими...
47
Стоит обратить внимание на то, что руководство приказа7 решило внести существенное изменение в практику закупок и приобретать необходимое крупными партиями. Если за четыре предыдущих месяца было куплено «стандартной» бумаги 13 стоп, то теперь в один день приказ получил в свою казенку сразу 17 стоп, кои должны были надолго обеспечить потребности четверти. Вполне возможно, что на решение приказного руководства повлияло существенное удорожание бумаги, и грядущее не сулило понижения цены, почему представлялось более выгодным потратить сразу большую сумму, чтобы обезопасить себя на какое-то время от роста затрат на тот же товар. Стоит отметить, что ассигнование значительных средств на покупку бумаги 29 декабря обеспечило ею нужды Нижегородской четверти до конца хозяйственного года, поскольку в расходных записях фиксации случаев приобретения такой бумаги в дальнейшем не встречается. Это позволяет сделать вывод, что осень и начало зимы в приказе были временем своеобразного аврала, когда расходовалось по три с третью стопы в месяц, а с января по август употреблялось лишь едва более двух стоп за то же время.
Наверное, то же можно думать и о «большой» бумаге. Очередная закупка ее была произведена 20 января 1615 г. у некоего Томила Второго в объеме семи дестей для письма приходной и расходной книги за 23 алтына 2 деньги, то есть по прежней цене в 20 денег за десть. Вплоть до конца года «большая» бумага приказом не покупалась. Целевая покупка для письма конкретного документа позволяет полагать, что и 1 октября тот же товар потребовался для письма беловика такой же книги, но предшествовавшего года.8
Нетрудно заметить, что поставки «стандартной» бумаги осуществлялись единственным торговцем из Овощного ряда, оказавшимся в силу каких-то причин монополистом в реализации определенного товара государственному учреждению. На его положение не повлиял существенный рост цены на поставляемый им товар, что, при несомненном наличии в том же ряду московского торга других продавцов
7 С 5 мая 1613 г. по 28 марта 1616 г. приказ возглавлял дьяк Андрей Иванов, вместе с которым там же служили дьяки Павел Иванович Матюшкин и Василий Семенов (Лисейцев Д. В., Рогожин Н. М., Эскин Ю. М. Приказы Московского государства XVI-XVII вв. С. 234). С. Б. Веселовский временем службы Андрея Иванова в Нижегородской четверти указывал период с января 1613 г. по 16 октября 1615 г. (Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. С. 204). Об этих дьяках см.: Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. С. 203-204, 325-326, 468; Лисейцев Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. С. 603-604, 612, 622.
8 Было бы перспективным обратить внимание на качество и водяные знаки бумаги используемой нами по публикации приходо-расходной книги Нижегородской четверти 1614/15 г., коль известно, когда и у кого она была куплена.
48
Вестник «Альянс-Архео» № 12
бумаги, свидетельствует не о коррупционной ангажированности, а об удобстве покупателя и надежности продавца.
Несколько иная картина наблюдается при покупке Нижегородской четвертью средств освещения помещений. Первая покупка сальных свечей — по сотне «денежных» и «полуденежных» — состоялась 23 сентября 1614 г., когда продавцом выступил некий Григорий Михайлов, получивший за свой товар 25 алтын. Сумма оказалась абсолютно адекватной задекларированным в наименованиях видов свечей ценам — 150 денег.
Еще 25 алтын были израсходованы на такие же две сотни свечей 27 октября с уплатой торговцу Михаилу Иванову. В очередной раз те же количества двух видов свечей и на ту же сумму, то есть и по тем же ценам, были куплены 9 ноября у Игната Васильева. 15 ноября, то есть спустя всего лишь шесть дней, такие же количества сальных свечей и по тем же ценам были куплены у Василия Иванова, но на сей раз с ними вместе приобретались 2 гривенки восковых свечей на сумму в 8 алтын, или по четыре алтына за гривенку.
Через пять дней — 20 ноября — по сотне «денежных» и «полуденежных» свечей было куплено у Игната Васильева, получившего на три деньги меньше против обыкновенного. При следующей покупке — 2 декабря у Истомы Иванова — стоимость всей партии восстановилась, и четверть заплатила за две сотни свечей двух видов 25 алтын.
15 декабря свечи покупались у двух разных продавцов: Воин Иванов продал сотню сальных «полуденежных», а Василий Григорьев — гривенку восковых. За все было уплачено 19 алтын 4 деньги. Если предположить, что цена на восковые свечи сохранялась в 4 алтына за гривенку, то сотня «полуденежных» сальных обошлась казне в неимоверно высокую цену 15 алтын 4 деньги или по 0,84 деньги за штуку вместо ожидаемой полуденьги. В данном случае возможно подозревать ошибку составителя книги, написавшего взамен «денежных» более сложное слово.
Закупка сотни одноденежных свечей 20 декабря у Игната Васильева стоила 16 алтын 2 деньги, то есть 0,98 деньги за единицу.
Через пять дней — 25 декабря — некоторое количество свечей было куплено у служившего сторожем Первого Панфильева за одну гривну. Может статься, закупка в праздничный день была своеобразным подарком небогатому продавцу, решившему пополнить кошель сторонним прибытком.
29 декабря был днем больших поставок канцелярских принадлежностей для нужд Нижегородской четверти. К покупке чернил у Агея и бумаги у Ивана Кузьмина, упоминавшимся выше, добавилась закупка ста сальных свечей у Ивана Обросимова с уплатой ему 16 алтын, то есть по 0,96 деньги за штуку.
Кистерев С. Н. Снабжение московских приказов канцелярскими...
49
Новые расходы на освещение были осуществлены 20 января 1615 г., когда у Саввы Лукьянова были куплены сотня сальных и гривенка восковых свечей с выплатой за все 19 алтын 4 денег. 31 января Савва вновь оказался продавцом сотни сальных полуденежных и гривенки восковых свечей. Первые обошлись четверти в 16 алтын, то есть по 0,96 деньги за штуку, вторые — в 22 деньги. Совпадение сумм указывает, что и 20 января распределение уплаченного между видами товара было таким же.
Неизменной общая сумма оставалась и 18 февраля, когда у Ивана Михайлова были куплены сотня «полуденежных» сальных и гривенка восковых свечей. Сто сальных были взяты в тот же день у Никиты Иванова за 16 алтын, или за те же 0,96 деньги штука. 19 алтын и 4 деньги получил Иван Андреев за сотню «денежных» сальных и гривенку восковых 20 марта. Удержались цены и 2 августа, когда 50 штук «денежных» были куплены у Григория Иванова за 8 алтын, и 25 августа, когда продавцом выступил некий Никита, вероятнее всего, уже упоминавшийся Никита Иванов, получивший в этот день 16 алтын за сотню «денежных» и 3 алтына 4 деньги за гривенку восковых.
Стабильность цен на свечи на протяжении января-августа 1615 г. все же означала едва заметное снижение их по сравнению с осенним периодом, что могло отражать снижение спроса в связи с увеличением продолжительности естественного освещения в весенне-летний период. Отмеченный на примере чернил и бумаги ценовой рост здесь не наблюдается, как незаметно и стремление использовать одних и тех же торговцев для закупки товаров. Вероятно, отсутствие необходимости связываться с услугами поставщиков — импортеров бумаги или обладать знанием рецептуры химического процесса изготовления чернил и соответствующими навыками в этом деле, простота свечного производства приводили к появлению множества желающих подработать, фабрикуя пользующийся неизменным, хотя и отчасти сезонным спросом товар.
Стоит обратить внимание и на то, что, в отличие от Владимирской четверти, в Нижегородской количество потребленных за год свечей было многим больше, как значительно длительнее был и период их применения. Возможно, это обусловливалось не только численностью служителей в обоих учреждениях, но и особенностями используемых ими помещений.
Положение со снабжением Нижегородской четверти необходимыми мелочами в 1614/15 г. интересно сравнить с тем же процессом в Разрядном приказе, используя материал опубликованных расходных записей 7123 г.9
9 РИБ. Т. 28. С. 294-368.
50
Вестник «Альянс-Архео» № 12
Первая запись о покупке чернил относится к 14 сентября 1614 г. и продавцом называет Агея Тимофеева, получившего за кувшин 8 алтын 2 деньги. В дальнейшем именно этот человек длительное время снабжал приказ красящей жидкостью. Реализация им своего товара отмечена 28 сентября, 24 октября, 10 и 23 ноября, 4 декабря, и всякий раз стоимость кувшина оставалась неизменной. Эта череда поставок неожиданно прервалась 20 декабря, когда кувшин чернил за те же 50 денег продал Матвей Трофимов. 3 января 1615 г. поставщиком снова выступил Агей Тимофеев, упоминающийся в этом качестве 19 и 22 января, 15 февраля, 5, 16 и 22 марта, 19 апреля, 12, 22 и 29 мая, всякий раз получавший за свою продукцию стабильную цену.
28 июня кувшин чернил за 8 алтын и 2 деньги был куплен у Агея Матвеева. Если не усматривать здесь ошибку писца, случайно заменившего отчество Агея, то в последнем можно подозревать сына Матвея Трофимова. Как бы то ни было, внедрение на место Агея Тимофеева снова оказалось эпизодическим, и товар покупался у него, о чем свидетельствуют записи о затратах по 50 денег 10 и 29 июля, 19 и 25 августа.
Тем самым, можно отметить, во-первых, неизменность цены приобретаемого Разрядным приказом кувшина чернил на протяжении всего года, а во-вторых, предпочтение по какой-то причине одного продавца при наличии на рынке и прочих, что фактически привело к появлению монополиста в поставке определенного вида товара одному из крупнейших правительственных учреждений.
Необходимо заметить, что за кувшин чернил Разрядным приказом в 1614/15 г. платилось существенно больше, чем тогда же Нижегородской или Владимирской четвертями годом ранее. Поскольку трудно предполагать намеренные действия по растранжириванию казенных средств, то остается рассматривать емкость при поставках в Разряд намного большей по объему, чем при закупках четвертями.
Эта большая емкость расходовалась в среднем за две-три недели, хотя ее использование иногда растягивалось почти на месяц. Однако особого внимания заслуживают факты приобретения товара с гораздо меньшим временным промежутком. Понятно, что ни при каких условиях целый кувшин чернил не мог с пользой перетечь на бумагу всего за два дня, отделявшие закупки у Агея Трофимова 19 и 22 января 1615 г. Поскольку это уникальный случай на протяжении всего хозяйственного года, можно считать имущество приказа утраченным вследствие какого-то несчастного случая. Относительное постоянство интенсивности расходования чернил Разрядом указывает, с одной стороны, на стабильность работы его штата, а с другой — на обеспе-
Кистерев С. Н. Снабжение московских приказов канцелярскими...
51
чение всех подразделений учреждения из одной кладовой, в которой и оказывалось покупаемое у Агея Тимофеева и его коллег.
В отличие от чернил, вероятно, не подлежащих длительному хранению, бумага приобреталась Разрядным приказом несколько реже. Первая отметка о ее закупке датирована 10 ноября, когда 10 стоп были доставлены из Овощного ряда от Елисея Родионова за 6 рублей 20 алтын, то есть по 132 деньги за стопу. 25 ноября у Кирилла Павлова 11 стоп были куплены за 7 рублей 23 алтына, или по 153,8 деньги за стопу. 13 декабря он же продал еще 10 стоп за 7 рублей 15 алтын, и цена оказалась равной 149 деньгам. Однако такое ее незначительное понижение стало эпизодом. Уже 23 числа того же месяца Кирилл продал 11 стоп за 11 же рублей, то есть по рублю за стопу, каковая цена сохранилась и 10 января 1615 г., когда он отдал уже 50 стоп.
Этой партии чиновникам Разряда хватило более чем на четыре месяца, и только 27 мая у Кирилла Павлова были куплены 30 стоп за 58 рублей 3 алтына и 2 деньги, то есть по 387 с третью деньги за стопу. Рост цены стопы у одного и того же продавца без малого в два раза на протяжении нескольких месяцев не кажется его личной прихотью. В тот же день дополнительные пять стоп были куплены у Первого Иванова за 9 рублей 11 алтын и 4 деньги, или по 374 деньги за стопу, что незначительно ниже цены у Кирилла.
Спустя месяц, 28 июня, 6 стоп были куплены у Дружины Иванова за 9 рублей. В данном случае можно отметить существенное падение цены стопы, составившей лишь 300 денег. Еще через месяц — 27 июля — она снова оказалась чуть выше, когда от Никиты Григорьева 10 стоп были получены за 15 рублей 20 алтын, или по 312 денег стопа.
В последний месяц года бумага приобреталась несколько раз и малыми партиями у разных продавцов. 17 августа у Ивана Кузьмина купили три стопы за 5 рублей 6 алтын и 2 деньги, у Дмитрия Анци-форова 2 стопы за 3,5 рубля, а у Никиты Григорьева такое же количество за три рубля. Соответственно, цены стопы составили у этих поставщиков 346, 350 и 300 денег. Столь заметный разброс, скорее всего, говорит о различном качестве, может быть, разных сортах бумаги, использующейся в значительном по объему делопроизводстве Разряда. Нечто схожее с товаром Никиты Григорьева, вероятно, было куплено 24 августа у Остафия Семенова: три стопы за 4,5 рубля, то есть те же 300 денег за стопу. Зато Первой Иванов уже на следующий день — 25 августа — продал приказу свои семь стоп за 12 рублей 26 алтын 2 деньги, или дороже 365 денег за стопу. Если вспомнить, что и предыдущая поставка Первого отличалась высокой ценой, то надо считать реализуемый им сорт товара одним из лучших.
52
Вестник «Альянс-Архео» № 12
Правда, такой сорт предлагался им, видимо, только закупщику Разрядного приказа. Годом ранее Владимирской четверти его бумага обходилась намного дешевле.
Не столь дорогой ценой продавалась бумага и Иваном Кузьминым, когда покупателем выступала Нижегородская четверть. Как отмечено выше, в сентябре у него стопа продавалась за 140 денег, в декабре — за 150 и 180 денег. Предложенное объяснение повышения цены за один день у одного продавца как возможное начало реализации новых партий импорта после продажи остатков завезенного ранее, может быть, подтверждается и повышением цены при закупках Разрядом, для которого 13 декабря 1614 г. стопа стоила 149 денег, а всего лишь через десять дней — рубль. Важно оговорить, что даты закупок двумя учреждениями одного и того же товара не совпадают.
Зато, в отличие от Нижегородской четверти, снабженцы Разрядного приказа, на протяжении года удовлетворяя потребность в бумаге, прибегали к услугам различных торговцев, ни один из которых не мог считать гарантированным сбыт своего товара казенной структуре. Правда, из 160 приобретенных в течение года стоп 112 (или 70%) поступили от Кирилла Павлова за полгода. Из всех остальных продавцов дважды свой товар успешно предложить Разряду смог только Никита Григорьев, но на его долю в итоге пришлось лишь 7,5% годового потребления приказа. У других этот показатель оказался еще ниже. Неожиданное исчезновение Кирилла из числа поставщиков после 27 мая выглядит случайным, обусловленным какими-то личными обстоятельствами, может быть, просто отсутствием импортного товара ввиду продажи всего запасенного. Закупки бумаги летом 1615 г. у других продавцов мелкими партиями, кажется, свидетельствуют об отсутствии и у них возможности удовлетворить учрежденческие нужды, то есть о некоторых проблемах с поставками на московский рынок данного вида продукта. Следовательно, имеются основания усматривать стремление приказных пользоваться услугами одного поставщика, лишь как исключение прибегая к помощи его коллег.
Обращает на себя внимание интенсивность потребления бумаги в Разрядном приказе. Если на протяжении половины осени и в первый календарный месяц зимы чиновники израсходовали 31 стопу, то с конца декабря по 27 мая им потребовалась 91 стопа, на протяжении же всего лета они ограничились 38 стопами. Можно думать, что наиболее загруженными приказные писари оказались именно в декабре-мае, что контрастирует с ритмом работы в Нижегород-
Кистерев С. Н. Снабжение московских приказов канцелярскими...
53
ской четверти. Видимо, это связано с особенностями дел, подведомственных Разряду.10
Поскольку потребление писчей бумаги сопряжено с использованием чернил, то скорость расходования обоих материалов должна совпадать, что и подтверждается приказными записями. С 14 сентября по 4 декабря было «пролито» чернил 6 кувшинов, с 20 декабря 1614 г. по 28 мая года следующего — 11 кувшинов, а за все лето — с 29 мая по конец августа — 6 емкостей. На зиму и весну, таким образом, пришлась почти половина потребленной жидкости.
Чиновники Разряда, как и служители иных приказов, не могли работать в темноте, и следившие за тратами казенных денег оставили множество записей о закупке средств искусственного освещения.
6 сентября 1614 г. Филат Гаврилов продал 200 сальных свечей за 32 алтына, то есть по цене 0,96 деньги за штуку. Этого количества хватило на весьма малый срок, и новая закупка у него же состоялась 13 сентября в том же объеме и по той же цене. К услугам Филата приказ прибегал 22 сентября, 5, 13, 24 и 31 октября, 10, 16, 23 и 30 ноября, 4, 11, 17, 20 и 27 декабря, и в новом году 11, 18 и 22 января, 1, 6, 9, 15, 22 и 28 февраля, 5, 16 и 31 марта, 20 апреля. Всякий раз на протяжении сентября — начала марта покупалось по две сотни свечей по стабильной цене с единовременной уплатой 32 алтын. Начиная с 20 декабря, в записях иногда уточняется, что речь идет о «денежных» свечах. При этом выплаты осуществляются в том же размере, что говорит об однородности товара на протяжении всего периода закупок.
Вплоть до середины марта сальные свечи покупались равномерно фактически каждую неделю, но 16 марта этот порядок был нарушен, и было приобретено сразу вдвое больше, однако по прежней цене. Запаса, как и следовало ожидать, хватило на две недели, и запись 31 марта говорит о покупке снова четырех сотен штук, но почему-то с выплатой Филату только 32 алтын. Вероятно, в этой части записей следует подозревать ошибку. Либо свечи оказались «полуденежными», либо количество их было не столь большим, либо сумма расходов записана меньшая, чем следует. То обстоятельство, что новая закупка имела место лишь три недели спустя, говорит об ошибке в фиксации отпущенных денег.
10 Следует помнить и о необходимости приведения в порядок архива Разряда, в том числе, и создания описи местнических дел, сохранившихся в лихолетье Смуты. Ю. Н. Мельников относит описание этой части архива Разрядного приказа к 1613 г., допуская все же и синхронность работы с аналогичными мероприятиями, например, в Посольском приказе (Мельников Ю. Н. О структуре и источнике описи документов Разрядного приказа 1626 г. // АЕ за 1983 год. М., 1985. С. 89).
54
Вестник «Альянс-Архео» № 12
В конце апреля по какой-то причине приказ обратился к другому продавцу сальных свечей и закупил 200 штук у Кузьмы Семенова, заплатив ему обычные для такого объема товара 32 алтына. Цена единицы не изменилась, следовательно, Кузьма не перебивал покупателя у конкурента, используя ценовой маневр. Однако и Филат Гаврилов не был отстранен от поставок казенному учреждению, и уже 9 мая приказ купил у него 200 сальных свечей за 32 алтына. Правда, в книге отмечено, что свечи изначально приобретались для государевой поездки в Угреши и лишь по случаю употребились в дело в Разряде.11
Наступление светлого времени года снизило потребность в искусственном освещении, и новая покупка сальных свечей датирована 26 мая, когда у Кузьмы Семенова были взяты 400 штук за 1 рубль 30 алтын, то есть по 0,95 деньги свеча. 28 июня Семен получил 32 алтына за пару сотен «денежных» свечей, после чего очередные закупки производились только у Филата Гаврилова. 10 и 28 июля и 9 августа он продает по 200 штук, получая за них по 32 алтына, 23 августа — на сотню больше, положив в кошель 1 рубль 16 алтын (цена одной составила почти 0,99 деньги), а 30 августа — еще сотней больше, взяв за товар 1 рубль 30 алтын 4 деньги, или по 0,96 деньги за штуку.
Таким образом, при фактически неизменной на протяжении года цене сальные свечи приобретались Разрядным приказом лишь у двух продавцов, причем на долю одного из них — Филата Гаврилова — пришлись 90,59% или 7700 штук из общего числа 8500. Трудно отрицать монополизацию поставок сальных свечей Разрядному приказу со стороны Филата Гаврилова или оказание предпочтения ему со стороны лиц, ведавших снабжением учреждения.12 Отмеченное при рассмотрении закупок сальных свечей для Нижегородской четверти разнообразие производителей этого вида товара никак не сказалось в обеспечении им одного из основных государственных приказов, зато соответствовало общей тенденции монополизации продажи важнейших для деятельности учреждений товаров.
11 Царское богомолье в Николо-Угрешском монастыре, видимо, отменилось вследствие получения вестей о грозящем набеге крымчаков и было перенесено в Троице-Сергиев (Дворцовые разряды. СПб., 1850. Т. 1. С. 177-178).
12 С 6 марта 1613 г. по 19 июня 1619 г. в Разрядном приказе делопроизводством ведал думный дьяк Сыдавной Зиновьевич Васильев, с 9 сентября 1613 г. по июль 1617 г. имевший в товарищах дьяка Марка Ивановича Поздеева (Лисейцев Д. В., Рогожин Н. М, Эскин Ю. М. Приказы Московского государства XVI-XVII вв. С. 159). О них см.: Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. С. 85-86, 418; Лисейцев Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. С. 591, 619620.
Кистерев С. Н. Снабжение московских приказов канцелярскими...
55
Помимо сальных, в Разрядном приказе использовались и восковые свечи, хотя и в куда меньшей мере. Первая запись об их покупке относится к 11 сентября, когда у Бажена Григорьева было взято некоторое их количество за 10 денег. 13 октября, продавая приказу сальные, Филат Гаврилов выступил и в роли продавца восковых свечей, получив за 2 гривенки их 8 алтын. Бажен Григорьев имел успех в реализации товара 3 ноября, отдав гривенку за 4 алтына.
16 ноября продавцом восковых свечей записан Бажен Васильев, получивший за 13 гривенок всего 8 алтын, 3 января 1615 г. на его месте оказался Бажен Иванов, продавший 15 гривенок за 5 алтын, 16 марта Бажен Кондратьев взял 3 алтына 2 деньги за 10 гривенок, а 29 мая Бажен Григорьев продал 13 гривенок за 4 алтына 2 деньги.
Можно наблюдать стремительное падение цены с 4 алтын за гривенку до чуть более трех денег в ноябре и до 2 денег в январе с удержанием ее на постоянном уровне до конца мая. Сравнение с затратами на тот же предмет в Нижегородской четверти показывает существенно лучшее обращение с казенными деньгами в Разрядном приказе, для которого восковые изделия приобретались относительно большими партиями.
Занятным обстоятельством является то, что за исключением Фи-лата Гаврилова все продавцы восковых свечей носили имя Бажен. Возможно, их было несколько меньше, чем этому имени в записях сопутствует отчеств, поскольку некоторые из последних могут оказаться прозвищами по деду. Правда, имена поставщиков сальных свечей во Владимирскую четверть годом ранее также не отличались разнообразием, и среди них тоже было несколько откликавшихся на обращение к Бажену.
Проведенное обозрение данных опубликованных расходных записей Владимирской четверти 1613/14 г., Нижегородской четверти и Разрядного приказа 1614/15 г. демонстрирует проявленное приказными снабженцами разнообразие способов в обеспечении деятельности учреждений необходимыми принадлежностями. Потребное могло закупаться мелкими партиями у одного и того же или разных торговцев или крупными массами, используя возможности оптового продавца, коих было немного. Множество предложений на рынке могло отражаться в виде разнообразия имен продавцов товара (например, сальных свечей), а могло не влиять существенным образом на их число. Между тем, очевидна тенденция к предпочтению немногих, а то и единичных поставщиков принадлежностей для каждого из учреждений.
Одновременно удается отследить относительную стабильность цен на чернила или сальные свечи, на производстве которых, вероятно, не сказывалась существенно общая складывавшаяся на рынке конъюн-
56
Вестник «Альянс-Архео» № 12
ктура, при разбросе цены на бумагу в зависимости от ее сорта или роста ее стоимости, возможно, в зависимости от насыщения того же рынка импортным товаром.
Однако самое интересное, что можно почерпнуть из предложенного обозрения, — представление о режиме работы самих учреждений, потреблявших в некоторые периоды значительно больше бумаги или чернил, то есть производивших много большее количество исписанных бумажных листов, некоторые из которых становились документами, отчасти сохранившимися и доступными современным исследователям.
