CC BY
118
116
СОЦИАЛЬНАЯ ПЕДИАТРИЯ
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2020 УДК 614.8.02
Фисенко А.П.1, Тимофеева А.Г.1, Терлецкая Р.Н.1, Конова С.Р.1, Лазуренко С.Б.12 Смертность детского населения Российской Федерации от внешних причин
'ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр здоровья детей» Минздрава России, 119991, г Москва, Россия; 2ФГБНУ «Институт коррекционной педагогики Российской академии образования», 119121, г. Москва, Россия
Цель: выявить резервы снижения смертности детей и подростков от травм, отравлений и некоторых других последствий внешних причин для определения возможных путей её профилактики.
Материалы и методы. Проведен анализ данных официальной статистики и специального эпидемиологического исследования детской смертности от внешних причин в 30 субъектах Российской Федерации. Результаты. Анализ статистических данных показал увеличение доли внешних причин в структуре смертности детского населения Российской Федерации всех возрастных групп, среди которых значительную часть составляют повреждения без уточнений, что может быть обусловлено трудностями при оценке причин гибели детей от несчастных случаев. Следующие ранговые места у детей занимают дорожно-транспортные происшествия (ДТП) и утопления, у подростков — самоубийства и ДТП. Представлены гендерные и региональные особенности смертности от несчастных случаев. Обращено внимание на значимость повреждений с неопределенными намерениями при оценке причин гибели детей. Результаты эпидемиологического исследования сопоставимы с официальными данными. Заключение. Особенности детской смертности от внешних причин должны быть учтены при формировании мероприятий по её профилактике. Совершенствование системы медицинского обеспечения детского населения должно осуществляться путём внедрения эффективных технологий медико-социального сопровождения с учетом принципов межсекторального и межведомственного взаимодействия.
Ключевые слова: детское население; детская смертность; внешние причины; самоубийства; дорожно-транспортные происшествия; медико-социальное сопровождение; межсекторальное взаимодействие.
Для цитирования: Фисенко А.П., Тимофеева А.Г., Терлецкая Р.Н., Конова С.Р., Лазуренко С.Б. Смертность детского
населения Российской Федерации от внешних причин. Российский педиатрический журнал. 2020; 23(2): 116-125.
DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2020-23-2-116-125.
Финансирование. Работа не имеет финансовой поддержки.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Участие авторов: Фисенко А.П. — концепция и дизайн исследования; Конова С.Р., Терлецкая Р.Н. — сбор и обработка материала, статистическая обработка; Терлецкая Р.Н., Конова С.Р., Лазуренко С.Б. — написание текста; Тимофеева А.Г. — редактирование. Утверждение окончательного варианта статьи, ответственность за целостность всех частей статьи — все соавторы.
Andrey P. Fisenko1, Anna G. Timofeeva1, Rimma N. Terletskaya1, Svetlana R. Konova1, Svetlana B. Lazurenko12 External reasons related mortality in the children population of the Russian Federation
1National Medical Research Center for Children's Health, Moscow, 119991, Russian Federation;
2Institute of Correctional Pedagogy of the Russian Academy of Education, Moscow, 119121, Russian Federation
The aim is to identify reserves for reducing of children and adolescents mortality from injuries, poisoning and some other external causes consequences, to determine possible ways of reducing.
Materials and methods. An analysis of official statistics and a special epidemiological study (NMIC in 30 constituent entities of the Russian Federation) of child mortality from external reasons was carried out.
Results. The analysis of official statistics showed an increase in the share of external causes in the structure of mortality of the child population of the Russian Federation of all age groups, among which a large part are injuries without clarification, which may be due to difficulties in assessing the causes of children death from accidents. The next ranking places for children are traffic accidents and drowning, and for teenagers — suicides and traffic accidents. Gender and regional features of accident mortality are presented. Attention was drawn to the importance of injuries with uncertain intentions in assessing the causes of child death. The epidemiological study results were comparable to official data. Conclusion. Features of children mortality from external causes should be taken into account when forming measures for its prevention. The improvement of medical care system for the children population should be carried out through implementation of effective modern technologies of medical and social support and taking into account the principles of intersectoral and interdepartmental cooperation.
Keywords: child population; child mortality; external reasons; suicides; traffic accidents; medico-social maintenance; intersectoral interaction.
For citation: Fisenko A.P., Timofeeva A.G., Terletskaya R.N., Konova S.R., Lazurenko S.B. External reasons related mortality in the children population of the Russian Federation. Rossiyskiy Pediatricheskiy Zhurnal (Russian Pediatric Journal). 2020; 23(2): 116-125. (In Russian). DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2020-23-2-116-125. For correspondence: Rimma N. Terletskaya, MD, PhD, Dr Med Sci, Professor, Project Leader of the Project of the laboratory of social pediatrics and quality of life, National Medical Research Center of Children's Health of the Ministry of Health of the Russian Federation. E-mail: [email protected]
Для корреспонденции: Терлецкая Римма Николаевна, доктор мед. наук, проф., гл. науч. сотр. отдела социальной педиатрии и качества жизни ФГАУ «НМИЦ здоровья детей» Минздрава России. E-mail: [email protected]
117
SOCIAL PEDIATRICS
Acknowledgment. The study had no sponsorship. Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest. Information about the authors:
Fisenko A.P., https://orcid.org/0000-0001-8586-7946 Timofeeva A.G., https://orcid.org/0000-0001-8953-3564 Terletskaya R.N., http://orcid.org/0000-0001-6313-3810 Konova S.R., http://orcid.org/0000-0002-2833-5721 Lazurenko S.B., http://orcid.org/0000-0003-0642-8545
Contribution: Fisenko A.P. — concept and design of the study; Timofeeva A.G. — editing; Terletskaya R.N. Konova S.R. — collection and processing of material; Terletskaya R.N. — processing; Terletskaya R.N., Konova S.R., Lazurenko S.B. — writing the text. Approval of the final version of the article, responsibility for the integrity of all parts of the article — all co-authors.
Received 26.03.2020 Accepted 20.04.2020 Published 14.05.2020
литературе, посвященной детской смертности, как правило, подчеркивается очевидная ее демографическая значимость, обусловленность социальными условиями жизни населения и высокая зависимость от медико-организационных факторов. Именно потому уровень и структура детской смертности считаются интегральными критериями оценки качества жизни населения и качества оказания ему медицинской помощи [1-3].
Хотя смертность от травм, отравлений и некоторых других внешних причин (ВП) имеет тенденцию к снижению, в структуре причин смертности детей от рождения до 17 лет она стала занимать первые места [4-6]. Невысокие показатели смертности от ВП регистрируются в городских условиях, где имеются благоприятные социальные и экономические условия, развитые инфраструктура и сеть учреждений здравоохранения [7-9]. Сохраняется тендерное различие (преобладание лиц мужского пола) в уровне смертности от данных причин, особенно в сельской местности [10-12]. С возрастом доля детей, умерших от травм и отравлений, увеличивается. У детей в возрасте 1-14 лет она составляет 65% от числа всех умерших в данной возрастной группе, в возрасте 15-17 лет — 91% [10].
В структуре смертности детского населения от травм, отравлений и некоторых других последствий ВП наибольшую значимость имеют дорожно-транспортные происшествия (ДТП) и самоубийства [13, 14]. Самым распространенным видом ДТП с участием детей являются категории: наезды на пешеходов, дети-пассажиры и велосипедисты [11].
Вместе с тем Россия находится на 1-м месте в Европе по количеству самоубийств среди детей и подростков и возглавляет список европейских стран с максимальным уровнем смертности от насильственных причин среди молодежи [13-16]. Физически здоровые дети часто оказываются в неблагоприятных условиях жизни, препятствующих нормальной социализации. Это приводит к увеличению распространенности проявлений рискованного деструктивного поведения, одной из форм которого является суицидальное поведение [14, 16].
Особое место занимает смертность от ВП среди детей 1-го года жизни [3, 4]. При анализе младенческой смертности от ВП, как правило, выделяются потери в связи с синдромом внезапной смерти и от случайных механических удушений [17]. Случайная асфиксия и удушение в кровати составляют 40% в структуре младенческой смертности от ВП. При этом в 70% случаев была установлена связь с нарушением
организации безопасного пространства для сна ребенка 1-го года жизни [18]. Механические удушения у детей 1-го года жизни в основном не носят криминальный характер и связаны с низким качеством ухода за детьми раннего возраста [19].
Несмотря на то что смертность детского населения от ВП во многом является социально-экономической проблемой, которая не может решаться только усилиями организаторов здравоохранения, большинство авторов считает, что это не снимает с медицинских работников ответственности за смерть этих детей. Так, своевременное информирование и изъятие ребёнка из неблагополучной семьи могло бы спасти ему жизнь [16, 17, 20]. Неблагоприятные тенденции детской смертности от повреждений с неопределенными намерениями (ПНН), с одной стороны, и неточно обозначенных состояний, с другой, позволяют с высокой степенью вероятности предположить значительный недоучет её масштабов [21-23].
Приоритетность этой проблемы очевидна, и конструктивное решение её зависит от совместной работы клиницистов, патологов и судебно-медицинских экспертов по тщательному анализу причин детской смертности [24, 25].
В связи с этим предлагаемая межведомственная работа по профилактике несчастных случаев с детьми и подростками включает образовательную кор-рекционную работу с семьей, пресечение жестокого обращения и всех видов насилия, организацию занятости детей и подростков, оптимизацию педагогического процесса с дифференцированной нагрузкой всех возрастных групп, психолого-педагогическую коррекцию и эффективную психофармакотерапию с внедрением современных технологий в лечебно-диагностический процесс [26].
Проблема гибели детей и подростков от ВП изучена далеко не в полной мере. Вместе с тем она «в любом регионе представляется проблемой остро актуальной по двум обстоятельствам: во-первых, эти причины являются полностью предотвратимыми, во-вторых (особенно у детей), они несут выраженную социальную нагрузку» [20].
Значимость анализа причин и динамики детской смертности определяется возможностью выявления факторов, предрасполагающих и способствующих смерти детей разного возраста [22]. При этом даже на уровне одного региона можно установить определенные закономерности их распределения, способы прогнозирования, предупреждения и устранения [27, 28].
118
СОЦИАЛЬНАЯ ПЕДИАТРИЯ
В связи с реализацией федерального проекта «Развитие сети национальных медицинских исследовательских центров и внедрение инновационных медицинских технологий» (введено распоряжением Правительства РФ от 23.10.2019 № 2498-р) появилась возможность подробного анализа случаев гибели детей от травм, отравлений и некоторых других последствий ВП на местах при выезде в субъекты специализированных бригад.
В связи с этим целью данной работы явилось определение резервов снижения смертности детей и подростков от травм, отравлений и некоторых других последствий ВП.
Материалы и методы
Объектом исследования явилось детское население Российской Федерации в возрасте 0-17 лет. Проведен анализ официальных данных (сайт Федеральной службы государственной статистики1) и формы С51«Сведения об умерших по полу, возрасту и причинам смерти» о частоте и структуре причин смерти, входящих в класс «Травмы, отравления и некоторые другие последствия внешних причин» у детей различных возрастных групп (до 1 года, до 5 лет, 0-14, 15-17 и 0-17 лет) за 2011-2018 гг. Выбор указанного периода был обусловлен переходом России в 2012 г. на новые критерии регистрации рождений2, что позволило оценить произошедшие в связи с этим изменения в показателях смертности детского населения. Тенденцию процесса определяли путем графического анализа диаграмм.
Проводилось сопоставление показателей смертности от ВП у детей различных возрастных групп в разрезе федеральных округов и субъектов Российской Федерации. Ранговое распределение территорий по величине полученных показателей осуществляли путем построения гистограмм.
Анализ случаев гибели детей от травм и отравлений был проведен в 30 субъектах (717 детей в возрасте от рождения до 17 лет) Российской Федерации при выезде врачебных бригад педиатров, организованном ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр здоровья детей» Минздрава России в 2018 г. Тема работы одобрена локальным этическим комитетом.
Все полученные данные обработаны статистически с использованием пакетов Statistica v.6.1. и Microsoft Office Excel 2010. Для оценки значимости различий применялся параметрический критерий Стьюдента.
Результаты
Установлено, что ежегодно в Российской Федерации от несчастных случаев погибает в среднем около
'Федеральная служба государственной статистики. Население. Демография. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/ rosstat/ru/statistics/population/demography
2Приказ Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 27.12.2011 г. № 1687н «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке ее выдачи» (с изменениями на 2 сентября 2013 года). URL: http://docs. cntd.ru/document/902320615
до 1 лет/till 1 years; 11,6
Рис. 1. Возрастная структура смертности от травм, отравлений и некоторых других последствий ВП детского населения Российской Федерации.
Fig. 1. The age structure of the mortality rate from injuries, poisoning and some other consequences of external causes in the child population of the Russian Federation.
5 тыс. детей в возрасте 0-17 лет. В возрастной структуре смертности от травм, отравлений и некоторых других последствий ВП детского населения наибольшая доля (55,7%) приходится на младший и старший подростковый возраст. Вместе с этим каждый 10-й ребенок погибает, не достигнув возраста 1 года (рис. 1).
За последние 18 лет в России существенно улучшилась деятельность различных служб охраны здоровья матери и ребенка, это не могло не отразиться на динамике смертности детей всех возрастных групп. За 2011-2018 гг. произошло значительное уменьшение смертности от ВП детей в возрасте 0-17 лет — в 1,6 раза (с 24,1 до 15,3 на 100 тыс. населения соответствующего возраста; рис. 2). В основном это происходило за счет детей в возрасте 0-14 лет — снижение также в 1,6 раза (19,3 до 12,1). Смертность подростков в возрасте 15-17 лет от внешних причин уменьшалась медленно — в 1,4 раза (с 48,4 до 35,0), и в последние годы этот процесс даже приостановился.
Следует отметить, что смертность подростков от несчастных случаев стабильно была в несколько раз выше, чем у детей младшего возраста. В связи с различными темпами снижения показателей у детей и подростков разрыв в них увеличивался. Так, если в 2011 г смертность подростков от ВП была выше, чем у детей, в 2,5 раза, то в 2018 г. — почти в 3 раза.
У детей в возрасте 0-14 лет критическими периодами жизни являются 1-й год жизни и возраст до 5 лет, когда двигательная активность достаточно высокая, а осознанность, произвольность и контроль своего поведения — крайне низкие. Это обстоятельство позволяет объяснить результативность государственных мер по снижению гибели детей указанных возрастных групп от травм и отравлений — соответственно на 29,6% (с 46,3 до 32,6 на 100 тыс. родившихся живыми) и 30,7% (с 21,8 до 15,1 на 100 тыс. населения соответствующего возраста; рис. 3) и их недостаточность в отношении смертности от ВП у детей 1-го года жизни, которая по-прежнему остается
119
SOCIAL PEDIATRICS
Годы/years
Рис. 2. Динамика смертности от травм, отравлений и некоторых других ВП детского населения Российской Федерации различных возрастных групп (на 100 тыс. населения соответствующего возраста).
Fig. 2. The dynamics of mortality from injuries, poisoning and some other external causes of airborne diseases in children of the Russian Federation of different age groups (per 100 thousand of the population of the corresponding age).
2011 I 2018
лет/
>1 > 5 0-14 15-17 0-17 years
Рис. 3. Смертность от травм, отравлений и некоторых других последствий ВП детского населения Российской Федерации различных возрастных групп в 2011 и 2018 гг. (на 100 тыс. населения соответствующего возраста).
Fig. 3. Mortality rate from injuries, poisoning and some other consequences of external causes of airborne diseases in children of the Russian Federation of various age groups in 2011 and 2018 (per 100 thousand of the population of the corresponding age).
%
80 70 60 50 40 30 20 10 0
2011 2018
15-17 0-17 лет/years
Рис. 4. Доля ВП в структуре смертности детского населения Российской Федерации различных возрастных групп в 2011 и 2018 гг. Fig. 4. The share of external causes in the mortality structure of the child population of the Russian Federation of various age groups in 2011 and 2018.
высокой и приближается к таковому в подростковом возрасте (15-17 лет), что требует проведения специального анализа.
Вместе с тем в структуре младенческой смертности травмы и отравления по сравнению с другими возрастными группами не столь велики (в 2018 г. — 6,1%), что обусловлено большой значимостью перинатальных повреждений в этом возрасте (рис. 4).
Установлено, что с возрастом увеличивалась доля ВП в структуре смертности детского населения и ее величина существенно не изменялась во временном аспекте. Если в возрасте до 1 года она составляла чуть больше 6%, в возрасте до 5 лет — не более 13%, то у подростков в возрасте 15-17 лет достигала 73%.
Сравнительный анализ выявил значимые различия в гендерном аспекте смертности от ВП детского населения Российской Федерации. Так, во всех возрастных группах независимо от места проживания отмечалось преобладание мальчиков (табл. 1). При этом данное различие было статистически значимым в возрастных группах от рождения до 14 и 15-17 лет среди всего детского населения и проживающего в сельской местности (р < 0,05), 15-17 лет — проживающих в городских условиях (р < 0,05) и в возрасте до 1 года — на селе. По нашему мнению, отдалённость места жительства детей от высокотехнологичной медицинской помощи и низкое качество медицинских услуг в сельской местности, а также недостаточная приверженность населения к здоровому образу жизни и распространённость рисковых форм поведения не позволяют уменьшить гибель детей всех возрастных групп от ВП на селе.
При этом установлены существенные различия показателей смертности от несчастных случаев у городских и сельских детей почти во всех возрастных группах, за исключением девочек в возрасте 0-14 лет. Для уточнения причин и выявления управляемых факторов требуется проведение дополнительных исследований.
Показатели смертности от ВП у детей в возрасте 0-14 и 0-17 лет в Российской Федерации имели заметные региональные особенности. Так, в 2018 г. уровень данного показателя у детей в возрасте 0-14 лет колебался от 3,0 на 100 тыс. соответствующего населения в Республике Ингушетия до 56,0 в Чукотском автономном округе, а разброс составил 18,7 раза, в возрасте 0-17 лет — соответственно 3,8 и 63,1, разброс 16,6 раза.
Выше среднероссийского уровня показатели детской смертности от данной причины отмечались на территориях Уральского, Сибирского и Дальневосточного федеральных округов (рис. 5).
Неблагополучные субъектами РФ по смертности детей в возрасте 0-14 лет: Чукотский автономный округ (56,0), Республика Бурятия (27,3), Магаданская область (23,8), Забайкальский край (23,5), Еврейская автономная область (21,9), Республика Саха (Якутия) (20,8), Хабаровский край (20,2), Курганская область (20,1). Практически в тех же территориях были определены высокие показатели смертности детей в возрасте 0-17 лет: Чукотский автономный округ (63,1), Республика Бурятия (29,8), Республика Алтай (28,2),
120
СОЦИАЛЬНАЯ ПЕДИАТРИЯ
0-14 лет/years
15
10
5 —
14,2
14,6
15,8
9,4
10,1 10,2
11,7 11,8 12,1
30 25 20 15 10 5 0
1 2 3 4 5 6 7 8 9 0-17 лет/years
23,9
19,5
174-
11,3
-427-
13,7
14,7
15,3 15,3
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Рис. 5. Смертность от ВП детского населения в возрасте 0-14 и 0-17 лет в федеральных округах Российской Федерации, 2018 г. (на 100 тыс. населения соответствующего возраста). 1 — СКФО; 2 — ЦФО; 3 — СЗФО; 4 — ПФО; 5 — ЮФО; 6 — РФ; 7 — УФО; 8 — СФО; 9 — ДФО.
Fig. 5. Mortality rate from external causes in children aged 0-14 and 0-17 years in the Federal districts of the Russian Federation, 2018 (per 100 thousand of the population of the corresponding age). Federal districts: 1 — North Caucasian; 2 — Central; 3 — Northwestern; 4 — Volga; 5 — Southern; 6 — Russian Federation; 7 — Ural; 8 — Siberian; 9 — Far Eastern.
Забайкальский край (28,1), Республика Саха (Якутия) (27,1), Еврейская автономная область (26,9), Магаданская (26,8) и Амурская (23,9) области. Установленные нами закономерности свидетельствуют о необходимости создания региональных рабочих групп для анализа медико-социальных причин, обусловливающих гибель детей, и определения эффективных мер по улучшению ситуации, а также обеспечения контроля на уровне руководителей министерств и ведомств, глав территории.
Структура смертности от травм и отравлений детского населения Российской Федерации существенно меняется с возрастом. Неизменным во всех возрастных группах остается значимость ПНН, которые находятся на 1-м месте, составляя около четверти всех ВП (табл. 2). Одним из действенных средств по снижению данного показателя является просвещение населения через средства массовой информации. Специалисты медицинских и образовательных организаций должны повышать компетентность родителей детей раннего и дошкольного возрастов в вопросах ухода и воспитания. Следует усилить работу по формированию привержен-
ности к безопасному поведению среди школьников с привлечением специалистов различных ведомств.
У детей 1-го года жизни велика доля (в 2018 г. — 60,2%) прочих причин смерти от несчастных случаев, что свидетельствует о трудностях их дифференциации. На ДТП приходится 5,6%, утопления — 4,8% случаев. Регистрируются убийства (в 2,8% случаев) и отравления (в 1,9%). Можно полагать, что возрождение профилактического направления деятельности кабинета здорового ребенка и реализация службой опеки и попечительства просветительских мероприятий и контроля за исполнением обязанностей родителями из группы социального риска, несовершеннолетними и матерями-одиночками может привести к определенным положительным изменениям.
С возрастом детей увеличивается доля утоплений, отравлений и ДТП. Удельный вес убийств сохраняется практически на одном уровне, не превышая 3,2%. Случаи самоубийств регистрируются у детей уже до 15 лет (3,5%).
У детей в возрасте 0-14 лет в 2018 г. на 2-м месте после ПНН находились ДТП (14,4%), затем утопления (14%).
Основными ВП смертности подростков (15-17 лет) в этот период являлись самоубийства, составлявшие 19,6% травматической смертности в этом возрасте, и ДТП, на долю которых приходилось 18,5% всех случаев травм.
Значимыми ВП смерти российских подростков являлись случайные утопления (6,8%), отравления (4,9%) и убийства (3,2%).
Однако для детского населения в целом (в возрасте 0-17 лет) характерно нахождение после ПНН (25,3%), травм вследствие ДТП (20,4%), затем утоплений (14%).
Эти данные свидетельствует о необходимости принятия единых контрольных показателей смертности детей от самоубийств и ДТП как важных параметров качества жизни населения. Контроль показателей и осуществление комплекса медико-социальных мер по их уменьшению следует возложить на организаторов здравоохранения и МВД, личную ответственность за их соблюдение — на губернаторов в свете национальных проектов и Указов Президента России.
Оценка потерь от ВП должна проводиться на фоне анализа ситуации со смертностью от ПНН — раздела, служащего латентным резервуаром потерь от ВП, в первую очередь социально значимых. Отметим, что согласно МКБ-10 блок ПНН ^10^34) включает случаи, когда доступной информации недостаточно, чтобы медицинские и юридические эксперты могли сделать вывод о том, является ли данный инцидент несчастным случаем, самоповреждением или насилием с целью убийства или нанесения повреждений.
Анализ показал, что в структуре смертности от ПНН у детей 1-го года жизни значительную часть составляли случаи повешения, удушения и удавления (34,8%), а также контакт с острым и тупым предметами (24,2%; табл. 3). У детей до 5 лет в силу возрастных особенностей спектр значимых причин смерти от данных повреждений увеличивается: неалкогольные отравления составляют 20,6%, слу-
0
121
SOCIAL PEDIATRICS
Таблица 1/Table 1
Смертность от ВП детского населения Российской Федерации различных возрастных групп в зависимости от пола и места проживания в 2018 г. (на 100 тыс. населения соответствующего возраста) Mortality from external causes of the Russian Federation's child population of various age groups depending on gender and place of residence in 2018 (per 100,000 population of appropriate age)
Группа Group Возраст, годы Age, years
<1 <5 0-14 15-17 0-17
Все население All population
оба пола both genders 32,6 15,1 12,1 35,0 15,3
девочки girls 28,9 13,1 9,2 22,9 11,1
мальчики boys 36,1 14,8 14,8* 46,4* 19,2
Село Village
оба пола both genders 48,7 22,4 16,5 48,0 21,0
девочки girls 40,3 19,6 12,1 32,2 15,0
мальчики boys 56,6* 25,0 20,7* 63,0* 26,7*
Город Town
оба пола both genders 27,3+ 12,6+ 10,4 29,9+ 13,1+
девочки girls 25,1+ 10,8+ 8,1 19,3+ 9,7+
мальчики boys 29,3+ 14,4+ 12,5+ 39,9*+ 16,3*+
Примечание. p < 0,05 по сравнению с: *девочками; +сельскими жителями.
Note. p < 0.05 compared to: * girls; +rural residents.
Таблица 2/Table 2 Структура смертности от ВП детского населения Российской Федерации различных возрастных групп, 2018 г. (%) The structure of mortality rate from external causes in children of the Russian Federation of various age groups, 2018 (%)
Причины смерти по МКБ-10 Causes of deaths due to ICD-10 Возраст, годы Age, years
<1 <5 0-14 15-17 0-17
Утопления Drowning 4,8 8,0 14,0 6,8 14
Отравления Poisoning 1,9 7,6 7,5 4,9 6,7
Самоубийства Suicides - - 3,5 19,6 8,6
ПНН Injuries with uncertain intents 24,7 24,5 23,9 28,3 25,3
ДТП Accidents 5,6 11,9 14,4 18,5 20,4
Убийства Killings 2,8 2,8 2,7 3,2 2,8
Прочее Other 60,2 45,2 34,0 18,7 24,5
чаи повешения, удушения и удавления — 19%, падение, прыжок или сталкивание с высоты — 18,9%, погружение в воду и утопление — 12,7%, контакт с острым и тупым предметом — 11,6%. Они и определяют структуру смертности от ПНН у детей в возрасте 0-14 и 0-17 лет. Каждый из этих случаев должен быть подвергнут комплексному анализу с вынесением адресных предложений для детей каждой возрастной группы с целью улучшения ситуации.
У подростков в возрасте 15-17 лет все распространенные случаи смертности от ПНН — неалкогольные отравления, случаи повешения, удушения и удавления, контакт с острым и тупым предметом, падение, прыжок или сталкивание с высоты могут быть несчастным случаем, самоповреждением или насилием с целью убийства или нанесения повреждений. Все они могут являться следствием различных форм девиантного поведения или пси-
122
СОЦИАЛЬНАЯ ПЕДИАТРИЯ
Таблица 3/Table 3
Структура смертности от ПНН детского населения Российской Федерации различных возрастных групп, 2018 г. (%)
The structure of mortality from injuries with uncertain intents of the child population of the Russian Federation
of various age groups, 2018 (%)
Причины смерти по МКБ-10 Causes of deaths according to ICD-10 Возраст, годы Age, years
<1 <5 0-14 15-17 0-17
Отравление и воздействие медикаментами Poisoning and medication exposure 2,3 2,6 4,1 2,6 1,7
Отравление и воздействие наркотиками и психодислептиками (галлюциногенами), не классифицированное в других рубриках Poisoning and exposure to drugs and psychodysleptics (hallucinogens), not classified elsewhere - 1,3 2,9 - 0,4
Отравление и воздействие алкоголем Alcohol poisoning and exposure - 0,2 0,5 - -
Прочие отравления Other poisonings 3,0 20,6 17,5 19,4 22,4
Повешение, удушение и удавление Hanging, strangulation and strangulation 34,8 19,0 25,4 15,0 15,4
Погружение в воду и утопление Diving and drowning 7,6 12,7 8,6 9,4 15,0
Повреждение в результате выстрела из огнестрельного оружия Damage resulting from a firearm - 1,3 1,9 - 0,9
Воздействие дымом, огнем и пламенем Exposure to smoke, fire and flame 2,3 2,6 1,0 6,2 3,5
Контакт с острым и тупым предметом Contact with a sharp and blunt object 24,2 11,6 6,0 18,5 14,8
Падение, прыжок или сталкивание с высоты Falling, jumping or colliding from a height 1,5 18,9 25,6 12,9 15,2
Прочие Others 24,2 9,2 6,7 16,1 10,6
хических расстройств как умершего, так и лиц из круга его общения. Своевременность и доступность психиатрической помощи, как и возможность получить бесплатную качественную профессиональную психологическую поддержку, предупредили бы летальный исход. Действенной мерой является консультативная деятельность специалистов подростковых кабинетов детской поликлиники [14].
При анализе смертности детей в возрасте до 1 года следует отметить, что вне класса «Травм, отравлений и некоторых других последствий внешних причин» есть рубрики «Внезапная смерть» (в 2018 г. погиб 291 ребенок в возрасте до 1 года), «Причина не установлена» (113 детей), которые, по нашему мнению, должны рассматриваться как социально обусловленные, в частности, в связи с некомпетентностью родителей в вопросах ухода за младенцами.
В рамках реализации федерального проекта «Развитие сети национальных медицинских исследовательских центров и внедрение инновационных медицинских технологий» проведена проверка деятельности органов и учреждений здравоохранения 30 регионов РФ из всех федеральных округов. При выезде в субъекты проведен анализ 717 случаев гибели детей от рождения до 17 лет от травм, отравлений и некоторых других последствий ВП. Среди них наибольшая доля приходилась на подростков в возрасте
15-17 лет (36,3%), многочисленную группу также составляли дети в возрасте 5-14 лет (35,3%). Удельный вес возрастных групп до 1 года и в возрасте 1-4 года был 15,2 и 13,2% соответственно.
Анализ структуры смерти от ВП в изучаемой когорте детей в целом был практически аналогичен таковой в Российской Федерации по данным официальной статистики (табл. 4). Так, первые ранговые места занимали ДТП (в 22,2% случаев), утопления (в 12,1%) и травмы (падения, контакт с тупым предметом и др.) (в 11,2%). Далее по убыванию следовали отравления, самоубийства, ПНН. Доля убийств несколько превышала российские данные — 3,1% (в РФ — 2,8%).
Особенностью структуры смертности детей 1-го года жизни было то, что более половины причин входили в группу «прочие», к которым относились: асфиксия (удушение, удавление), синдром внезапной смерти. Большую долю составляли убийства (14,76%), отравления (8,3%), утопления (7,3%), ДТП (6,4%) и ПНН (5,5%). Таким образом, смерть детей 1-го года жизни от ВП почти в 80% случаев имеет социальные корни.
В структуре причин смертности детей в возрасте 1-4 года наибольший удельный вес составили травмы (падения с высоты, удары тупым и острым предметом), отравления лекарственными средствами и ДТП. Среди причин смертности детей в возрасте 5-14 лет лидируют утопления, ДТП и отравления,
123
SOCIAL PEDIATRICS
появились случаи самоубийств. У подростков в возрасте 15-17 лет среди ВП смертности 1-е место заняли ДТП, достигающие одной трети в ее структуре. Высока доля самоубийств и ПНН.
Распределение детей из 30 субъектов РФ различных возрастных групп по причинам смерти показал, что среди убитых 72,7% были дети в возрасте до 1 года, в случаях самоубийств 65,5% составляли подростки в возрасте 15-17 лет, среди пострадавших в ДТП и от ПНН в большинстве были также подростки 15-17 лет — в 50,9% и 56,2% случаев соответственно, при утоплении лидировала в возрастная группа 5-14 лет (69,0%) (рис. 6). Только распределение по возрасту детей, погибших от отравлений, было более равномерным.
Таким образом, анализ смертности детей от ВП показал, что эта проблема остается актуальной во всех регионах России и имеет выраженную социальную составляющую.
Обсуждение
Проведенный нами анализ причин детской смертности от травм, отравлений и некоторых других факторов позволил выявить следующие особенности:
• в возрастной структуре смертности от травм, отравлений и некоторых других последствий ВП детского населения более половины случаев приходится на младший и старший подростковый возраст, а каждый 10-й ребенок погибает, не достигнув возраста 1 года;
• отмечено значительное снижение смертности от ВП во всех возрастных группах, которое у подростков в возрасте 15-17 лет происходило более медленно, в последние годы этот процесс даже приостановился;
• установлен высокий уровень смертности от ВП у детей 1-го года жизни и в подростковом возрасте, при этом причины смертности в этих возрастных группах разные, что указывает на индивидуальный подход в определении профилактических медико-социальных мероприятий;
• с возрастом увеличивалась доля ВП в структуре смертности детского населения, и ее величина достоверно не менялась в последние годы; данный факт указывает на необходимость масштабного просвещения населения относительно безопасного образа жизни через средства массовой информации;
• выявлены неблагополучная ситуация в отношении смертности детей от несчастных случаев в сельской местности и достоверные различия в гендерном аспекте смертности от ВП — во всех возрастных группах независимо от места проживания преобладали мальчики;
• смертность от ВП у детей в возрасте 0-14 и 0-17 лет в России имеет заметные региональные особенности — многократный разброс по-
Таблица 4/Table 4
Структура смертности от ВП детского населения из 30 субъектов РФ различных возрастных групп, 2018 г. (%)
The structure of mortality rate from external causes in the child population from 30 subjects of the Russian Federation of various age groups, 2018 (%)
Причины смерти по МКБ-10 Causes of death according to ICD-10 Возраст, годы Age, years
<1 <5 0-14 15-17 0-17
Утопления Drowning 7,3 7,4 23,7 4,6 12,1
Отравления Poisonings 8,3 20,0 9,1 9,2 10,5
Самоубийства Suicides 0,0 0,0 7,9 14,6 8,1
ПНН Injuries with uncertain intents 5,5 2,1 5,5 12,7 7,7
ДТП Accidents 6,4 12,6 23,3 31,2 22,2
Травмы (падения, контакт с тупым предметом и др.) Trauma (fallings, contact with a blunt object) 0,0 45,3 6,7 7,7 11,2
Неуточненные причины Unspecified reasons 1,8 1,1 5,5 6,5 4,7
Убийства Killings 14,7 0,0 1,2 1,2 3,1
Прочие Others 56,0 11,6 17,0 12,3 20,5
Всего Total 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0
До 1 года Till 1 year
1-4 лет 1-4 years
0
5-14 лет 5-14 years
53,8
121,3
TpaBMbi/Traumas
72,7 0 13 6 13,6
Убийства/Killings
4,4 7,5 37,1 50,9
ДТП/Accidents
Повреждения - 9,0 3,4 31,5 56,2
намерениями/Injuries with uncertain intents -
0 34,5 65,5
Самоубийства/Suicides
12 25,3 30,7 32
Отравления/Poisoning
9,2 8 69 13,8
Утопления/Drowning
15-17 лет 15-17 years
25,0
20
40
60
80
100 %
Рис. 6. Распределение детей из 30 субъектов Российской Федерации различных возрастных групп по причинам смерти, 2018 г. Fig. 1. Distribution of children from 30 subjects of the Russian Federation of various age groups by cause of death, 2018.
124
СОЦИАЛЬНАЯ ПЕДИАТРИЯ
казателей по регионам, выше среднероссийского уровня детская смертность от данной причины на территориях Уральского, Сибирского и Дальневосточного федеральных округов;
• в структуре смертности от травм и отравлений детского населения всех возрастных групп значительную часть составляют повреждения без уточнений, следующие ранговые места у детей занимают ДТП и утопления, у подростков — самоубийства и ДТП;
• смертность от ПНН может быть латентным резервуаром потерь от ВП, в первую очередь социально значимых;
• результаты эпидемиологического исследования были сопоставимы с официальными данными.
Все вышеперечисленные особенности детской смертности от внешних причин должны быть учтены при формировании мероприятий по ее профилактике. Совершенствование системы медицинского обеспечения детского населения должно осуществляться не только по пути повышения эффективности и качества лечебно-диагностической помощи, но и интенсивного развития помощи медико-социальной, внедрения эффективных современных технологий медико-социального сопровождения детей и подростков [27].
Особенно необходимо обратить внимание на профилактическую направленность деятельности учреждений первичного звена здравоохранения, участковой педиатрической службы по работе с семьями социального риска.
Вместе с тем существующие нормативные правовые документы не дают четкого представления об организационной основе медико-социальной помощи детям — о функциях подразделений и персонала, которым это вменено в обязанность, о контингенте обслуживания и особенностях сопровождения каждой категории в условиях поликлиники и стационара, о принципах межсекторального и межведомственного взаимодействия и пр., т.е. не определены правила организации медико-социальной помощи [26]. Создание системы медико-социального сопровождения детей, находящихся в трудном положении, является в современных условиях реальной возможностью повлиять на формирование здоровья и его уровень для данной категории детского населения России [14, 24].
Для улучшения положения детей с нарушениями здоровья в семье необходимо усилить профилактические меры по выявлению фактов ненадлежащего исполнения родителями своих обязанностей. Данная проблема может быть решена путем включения психологической консультации в стандарт ежегодных профилактических медицинских осмотров ребенка или при оценке эффективности реализации индивидуальной реабилитационной программы с целью изучения родительской компетентности в вопросах лечения и воспитания, а также мониторинга детско-родительских отношений и социальной ситуации развития ребенка.
Семьи, в которых существует риск нарушения прав ребенка, должны быть обеспечены дополнительной социальной, педагогической и психологической поддержкой, которая позволила бы им во время
получать необходимую помощь специалиста и повышать родительскую компетентность.
Литература
1. Альбицкий В.Ю., Терлецкая Р.Н. Младенческая смертность в Российской Федерации в условиях новых требований к регистрации рождений. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2016; 24(6): 340-5. DOI: http://doi. org/10.18821/0869-866-2016-24-6-340-345
2. Шурыгина И.И. Смертность российских детей от внешних причин. Демоскоп Weekly. 2013; (537-538): 1-10.
3. Thach B.T. Deaths and near deaths of healthy newborn infants while bed sharing on maternity wards. J. Perinatol. 2014; 34(4): 275-9. DOI: http://doi.org/10.1038/jp.2013.184
4. Казанцева А.В., Ануфриева Е.В. Смертность детей от внешних причин на первом году жизни в Свердловской области. В кн.: Актуальные вопросы современной медицинской науки и здравоохранения. Материалы III Международной научно-практической конференции молодых ученых и студентов, III Форума медицинских и фармацевтических ВУЗов России «За качественное образование». Екатеринбург; 2018: 32-7.
5. Баранова Т.И., Андреева Е.В., Копылова Г.В. Анализ детской смертности в Забайкальском крае. Забайкальский медицинский вестник. 2017; (4): 52-9.
6. Auner B., Marzi I. Polytrauma des Kindes. Chirurg. 2014; 85(5): 451-61. DOI: http://doi.org/10.1007/s00104-013-2680-z (in German)
7. Валиуллина С.А., Шарова Е.А. Региональные стратегии по сокращению предотвратимых потерь здоровья детей от черепно-мозговой травмы. Российский педиатрический журнал. 2017; 20(6): 359-63. DOI: http://doi.org/10.18821/1560-9561-2017-20-6-359-363
8. Соловьева К.С., Залетина А.В. Травматизм детского населения Санкт-Петербурга. Ортопедия, травматология и восстановительная хирургия детского возраста. 2017; 5(3): 43-9. DOI: http://doi.org/10.17816/PT0RS5343-49
9. Ягудин Р.Х., Шайхутдинов И.И., Яфарова Г.Г., Малеев М.В. Проблемы организации травматологической помощи в Республике Татарстан. Практическая медицина. 2014; (4-2): 165-9.
10. Иванова А.А., Тимофеев Л.Ф. Внешние причины как основной фактор преждевременной смертности населения Республики Саха (Якутия). Сибирский медицинский журнал (г. Томск). 2015; 30(3): 69-73.
11. Цап Н.А. Место внешних «неестественных» причин травматических повреждений в формировании детской смертности. Уральскиймедицинский журнал. 2009; (2): 135-42.
12. Шайхутдинов И.И., Залялиев Д.Р., Ягудин Р.Х. Травматизм и его последствия в Республике Татарстан. Практическая медицина. 2012; (8-2): 178-9.
13. Иванова А.Е., Сабгайда Т.П., Семенова В.Г., Антонова О.И., Никитина С.Ю., Евдокушкина Г.Н. и др. Смертность российских подростков от самоубийств. М.: Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ); 2011.
14. Старшенбаум Г.В. Суицидология и кризисная психотерапия. М.: Когито-Центр; 2005.
15. Морев М.В., Шматова Ю.Е. Социальные патологии в детско-под-ростковом возрасте (на примере исследований суицидального поведения). Вопросы территориального развития. 2014; (10): 8.
16. Фахрадова Л.Н., Разварина И.Н., Смолева Е.О. Рискованное деструктивное поведение подростков и условия его формирования. Проблемы развития территории. 2017; (1): 114-29.
17. Кораблева Н.Н. Очевидные жизнеугрожающие события у новорожденных и детей первого года жизни. Российский педиатрический журнал. 2016; 19(5): 302-8. DOI: http://doi. org/10.18821/1560-9561-2016-19-5-302-308
18. Кораблева Н.Н. Организация безопасного сна детей первого года жизни как профилактика младенческой смертности. Российский педиатрический журнал. 2015; 18(2): 43-7.
19. Кораблева Н.Н., Котова Е.Г., Кораблев А.В. Синдром внезапной смерти младенцев и другие ассоциированные со сном случаи младенческой смертности (на примере Республики Коми). Вестник Мордовского университета. 2017; 27(3): 355-72. DOI: http://doi.org/10.15507/0236-2910.027.201703.355-372
20. Семёнова В.Г., Иванова А.Е., Евдокушкина Г.Н., Рязанцев С.В. Смертность детей Москвы от причин, связанных с насилием. Социальные аспекты здоровья населения. 2018; (6): 8. DOI: http://doi.org/10.21045/2071-5021-2018-64-6-8
21. Дубровина Е.В. Резервы снижения младенческой смертности в России. Вопросы современной педиатрии. 2006; 5(6): 8-12.
125
SOCIAL PEDIATRICS
22. Шакина Л.Д., Смирнов И.Е. Нарушения церебрального анги-обарьеронейрогенеза у детей с последствиями гипоксической перинатальной энцефалопатии. Молекулярная медицина. 2011; (6): 3-14.
23. Ануфриева Е.В., Татарева С.В., Малямова Л.Н., Казанцева А.В. Медико-социальные аспекты смертности детей от внешних причин. В кн.: Демографический потенциал стран ЕАЭС. Сборник статей VIII Уральского демографического форума. Екатеринбург; 2017: 395-401.
24. Харин Г.М., Низамутдинов Е.З., Шакирова А.З., Ярошкевич Г.Е. Структура детской смертности на дому по результатам пато-логоанатомических исследований. Практическая медицина. 2013; (6): 103-5.
25. Шишкина Ж.А., Курзин Л.М., Локтев А.И. Анализ некоторых показателей смерти детей от внешних причин (по данным судебно-медицинской службы Тамбовской области). Вестник Тамбовского университета. Серия: Естественные и технические науки. 2017; 22(6-2): 1701-6. DOI: http://doi. org/10.20310/1810-0198-2017-22-6-1701-1706
26. Алехин И., Ворсина О., Голенецкая Е. Межведомственное взаимодействие по профилактике суицидального поведения несовершеннолетних. Медицина: целевые проекты. 2018; (31): 28-9.
27. Зелинская Д.И. Смертность детей от внешних причин и синдром жестокого обращения. Российский вестник перинатологии и педиатрии. 2011; 56(1): 6-16.
28. Головко О.В. Анализ смертности детского населения Оренбургской области от внешних причин. Журнал научных статей «Здоровье и образование в XXI веке». 2017; 19(5): 65-72.
References
1. Al'bitskiy V.Yu., Terletskaya R.N. The infant mortality in the Russian Federationin conditions of new requirements to birth registration. Problemy sotsial'noy gigieny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny. 2016; 24(6): 340-5. DOI: http://doi.org/10.18821/0869-866-2016-24-6-340-345 (in Russian)
2. Shurygina I.I. Mortality of Russian children from external causes. Demoskop Weekly. 2013; (537-538): 1-10. (in Russian)
3. Thach B.T. Deaths and near deaths of healthy newborn infants while bed sharing on maternity wards. J. Perinatol. 2014; 34(4): 275-9. DOI: http://doi.org/10.1038/jp.2013.184
4. Kazantseva A.V., Anufrieva E.V. Mortality of children from external reasons on the first year of life in Sverdlovsk region. In: Actual Issues of Modern Medical Science and Healthcare. Materials of the III International Scientific-Practical Conference of Young Scientists and Students, III Forum of Medical and Pharmaceutical Universities of Russia «For Quality Education» [Aktual'nye voprosy sovremennoy meditsinskoy nauki i zdravookhraneniya. Materialy III Mezhdun-arodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii molodykh uchenykh i studentov, III Foruma meditsinskikh i farmatsevticheskikh VUZov Rossii «Za kachestvennoe obrazovanie»]. Ekaterinburg; 2018: 32-7. (in Russian)
5. Baranova T.I., Andreeva E.V., Kopylova G.V. Analysis of child mortality in Trans-Baikal region. Zabaykal'skiy meditsinskiy vest-nik. 2017; (4): 52-9. (in Russian)
6. Auner B., Marzi I. Polytrauma des Kindes. Chirurg. 2014; 85(5): 451-61. DOI: http://doi.org/10.1007/s00104-013-2680-z (in German)
7. Valiullina S.A., Sharova E.A. Regional strategies in reducing preventable health losses in children with traumatic brain injuries. Ros-siyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2017; 20(6): 359-63. DOI: http:// doi.org/10.18821/1560-9561-2017-20-6-359-363 (in Russian)
8. Solov'eva K.S., Zaletina A.V. Injury rate in the pediatric population of Saint Petersburg. Ortopediya, travmatologiya i vosstano-vitel'naya khirurgiya detskogo vozrasta. 2017; 5(3): 43-9. DOI: http://doi.org/10.17816/PTORS5343-49 (in Russian)
9. Yagudin R.Kh., Shaykhutdinov I.I., Yafarova G.G., Maleev M.V. Problems in the organization of traumatology aid in the Republic of Tatarstan. Prakticheskaya meditsina. 2014; (4-2): 165-9. (in Russian)
10. Ivanova A.A., Timofeev L.F. External causes as a major factor of premature mortality of the population in the Sakha Republic (Yakutia). Sibirskiy meditsinskiy zhurnal (g. Tomsk). 2015; 30(3): 69-73. (in Russian)
11. Tsap N.A. The place of external "unnatural" reasons of traumatic damages to formation of children's death rate. Ural'skiy meditsinskiy zhurnal. 2009; (2): 135-42. (in Russian)
12. Shaykhutdinov I.I., Zalyaliev D.R., Yagudin R.Kh. Traumatism and its consequences in the Republic of Tatarstan. Prakticheskaya med-itsina. 2012; (8-2): 178-9. (in Russian)
13. Ivanova A.E., Sabgayda T.P., Semenova V.G., Antonova O.I., Nikitina S.Yu., Evdokushkina G.N., et al. Mortality of Russian Teenagers from Suicide [Smertnost' rossiyskikh podrostkov ot samoubi-ystv]. Moscow: Detskiy fond OON (YuNISEF); 2011. (in Russian)
14. Starshenbaum G.V. Suicidology and Crisis Psychotherapy [Suit-sidologiya i krizisnaya psikhoterapiya]. Moscow: Kogito-Tsentr; 2005. (in Russian)
15. Morev M.V., Shmatova Yu.E. Social pathologies in childhood and adolescence (case study of suicidal behavior research). Voprosy ter-ritorial'nogo razvitiya. 2014; (10): 8. (in Russian)
16. Fakhradova L.N., Razvarina I.N., Smoleva E.O. Risky destructive behavior of adolescents and conditions of its shaping. Problemy razvitiya territorii. 2017; (1): 114-29. (in Russian)
17. Korableva N.N. Apparent life-threatening events in neonates and infants of the first year of life. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2016; 19(5): 302-8. DOI: http://doi.org/10.18821/1560-9561-2016-19-5-302-308 (in Russian)
18. Korableva N.N. Organization of the securing sleep in one-year-old infants as prevention of infant mortality. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2015; 18(2): 43-7. (in Russian)
19. Korableva N.N., Kotova E.G., Korablev A.V. Sudden infant death syndrome and other sleep-related infant deaths (case study of the Republic of Komi). VestnikMordovskogo universiteta. 2017; 27(3): 355-72. DOI: http://doi.org/10.15507/0236-2910.027.201703.355-372 (in Russian)
20. Semenova V.G., Ivanova A.E., Evdokushkina G.N., Ryazantsev S.V. Moscow child mortality from violent causes. Sotsial'nye as-pekty zdorov'ya naseleniya. 2018; (6): 8. DOI: http://doi. org/10.21045/2071-5021-2018-64-6-8 (in Russian)
21. Dubrovina E.V. Infant mortality reduction potential in Russia. Vo -prosy sovremennoy pediatrii. 2006; 5(6): 8-12. (in Russian)
22. Shakina L.D., Smirnov I.E. Disturbances of cerebral angiobar-rieroneurogenesis in infants with sequelae of hypoxic perinatal encephalopathy. Molekulyarnaya meditsina. 2011; (6): 3-14. (in Russian)
23. Anufrieva E.V., Tatareva S.V., Malyamova L.N., Kazantseva A.V. Medical and social aspects of children's mortality from external causes. In: Demographic Potential of the EAEU Countries. Collection of Articles of the VIII Ural Demographic Forum [Demograficheskiy po-tentsialstran EAES. Sbornikstatey VIII Ural'skogo demografiche.sk-ogo foruma]. Ekaterinburg; 2017: 395-401. (in Russian)
24. Kharin G.M., Nizamutdinov E.Z., Shakirova A.Z., Yaroshkevich G.E. The structure of infant mortality at home in accordance with the results of post mortem examination. Prakticheskaya meditsina. 2013; (6): 103-5. (in Russian)
25. Shishkina Zh.A., Kurzin L.M., Loktev A.I. Analysis of some indicators of death of children from external causes (according to the forensic medical service of the Tambov region). Vestnik Tambovsk-ogo universiteta. Seriya: Estestvennye i tekhnicheskie nauki. 2017; 22(6-2): 1701-6. DOI: http://doi.org/10.20310/1810-0198-2017-22-6-1701-1706 (in Russian)
26. Alekhin I., Vorsina O., Golenetskaya E. Inter-agency cooperation on the prevention of suicidal behaviour of minors. Meditsina: tselevyeproekty. 2018; (31): 28-9. (in Russian)
27. Zelinskaya D.I. Child mortality from external causes and the battered child syndrome. Rossiyskiy vestnik perinatologii i pediatrii. 2011; 56(1): 6-16. (in Russian)
28. Golovko O.V. Analysis of children mortality from external causes in Orenburg region. Zhurnal nauchnykh statey «Zdorov'e i obrazovanie vXXI veke». 2017; 19(5): 65-72. (in Russian)
Поступила 26.03.2020 Принята к печати 20.04.2020 Опубликована 14.05.2020
Сведения об авторах
Фисенко Андрей Петрович, доктор мед. наук, проф., директор ФГАУ «НМИЦ здоровья детей» Минздрава России, E-mail: director@ nczd.ru; Тимофеева Анна Георгиевна — канд. мед. наук, ученый секретарь ФГАУ «НМИЦ здоровья детей» Минздрава России, E-mail: [email protected]; Конова Светлана Романовна, доктор мед. наук, гл. науч. сотр. научно-методического отд-ния планирования и развития ФГАУ «НМИЦ здоровья детей» Минздрава России, E-mail: [email protected]; Лазуренко Светлана Борисовна, доктор пед. наук, проф. РАО, член-корр. РАО, рук. Центра психолого-педагогической помощи в педиатрии, зав. отд-нием специальной психологии и коррекционного обучения, гл. науч. сотр. ФГБНУ «Институт коррек-ционной педагогики РАО», E-mail: [email protected]
