CC BY
29
Научная статья
УДК 004.031.43:343.851.3
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-3-188-194
NIION: 2003-0059-3/22-304
MOSURED: 77/27-003-2022-03-503
Сложности квалификации преступлений, предусмотренных ст. 2911 Уголовного кодекса Российской Федерации
Мурадян Светлана Владимировна1, Мария Михайловна Рыбак2
12 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия
1 lanamuradyan@gmail.com
2 masharybak14@gmail.com
Аннотация. Проводится обсуждение сложностей квалификации посредничества во взяточничестве, которое предусмотрено ст. 2911 Уголовного кодекса Российской Федерации. Проанализированы проблемы, возникающие в судебной и следственной практике, которые препятствуют справедливой, равнозначной и рациональной уголовно-правовой оценке указанного деяния. Предложены возможные пути решения существующих противоречий, в том числе путем внесения изменений в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях».
Ключевые слова: уголовная ответственность, коррупция, должностные преступления, взяточничество, посредничество во взяточничестве, соучастие во взяточничестве
Для цитирования: Мурадян С. В., Рыбак М. М. Сложности квалификации преступлений, предусмотренных ст. 2911 Уголовного кодекса Российской Федерации // Вестник Московского университета МВД России. 2022. № 3. С. 188-194. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-3-188-194.
Original article
Difficulties in qualifying offences under Article 2911 of the Criminal Code of the Russian Federation
Svetlana V. Muradyan1, Mariya M. Rybak2
'•2 Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia
1 lanamuradyan@gmail.com
2 masharybak14@gmail.com
Abstract. The difficulties of qualification of mediation in bribery, which is provided for in Article 2911 of the Criminal Code of the Russian Federation, are discussed. The problems arising in judicial and investigative practice that hinder a fair, equivalent and rational criminal legal assessment of the specified act are analyzed. Possible ways of solving the existing contradictions are proposed, including by amending the resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 24 dated July 9, 2013 «On judicial practice in cases of bribery and other corruption crimes».
Keywords: criminal responsibility, corruption, official crimes, bribery, mediation in bribery, complicity in bribery For citation: Muradyan S. V., Rybak M. M. Difficulties in qualifying offences under Article 2911 of the Criminal Code of the Russian Federation. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2022;(3):188-194. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-3-188-194.
Коррупция как неотъемлемая часть жизни любого современного общества возникает, прежде всего, потому что люди, в большинстве своем, готовы использовать незаконные средства для получения мак-
симальной личной или корпоративной выгоды. Однако для того, чтобы эти люди стали заниматься коррупционной деятельностью, должны существовать обстоятельства, которые не препятствуют или не ме-
© Мурадян C. В., Рыбак М. М., 2022
jjÉiSk.
-^pr-
шают им это делать. Безусловно, уголовный закон не является основным сдерживающим фактором в этом вопросе, но уголовное законодательство может сыграть роль некой «подпорки», лежащей за необходимыми структурными изменениями. Законодательная система Российской Федерации пошла именно этим путем, включив в Уголовный кодекс Российской Федерации [2] (далее — УК РФ) достаточно широкий спектр преступлений коррупционной направленности. Основными среди них, конечно же, выступают дача и получение взятки (ст. 290 и 291 УК РФ). С точки зрения уголовно-правовой оценки, взяточничество представляет собой один состав, который законодателем технически был разделен на две уголовно-правовые нормы. В этой связи посредничество во взяточничестве возможно как в интересах взяткодателя, так и взяткополучателя. Активное использование института посредничества в процессе совершения преступлений коррупционной направленности вполне объяснимо. Во-первых, взяткодатель не всегда уверен в коррумпированности потенциального взяткополучателя. Во-вторых, предложив сумму существенно ниже ожидаемой, есть шанс не только получить отказ от потенциального взяткополучателя, но и его обращение в правоохранительные органы. В-третьих, наличие сдерживающего взяткодателя психологического фактора, который нивелируется при использовании посредника. Однако именно этот фактор говорит о повышенной общественной опасности роли посредника во взяточничестве. Лицо, которое могло бы в силу страха или иных сдерживающих причин отказаться от совершения преступления, тем не менее, совершает его.
Учитывая данные факторы Федеральным законом от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» [3] в УК РФ появляется статья, предусматривающая ответственность за посредничество во взяточничестве.
С появлением данной нормы были решены многие вопросы правоприменения, однако выявились существенные сложности в процессе квалификации деяний, подпадающих под действие самой ст. 2911 УК РФ.
Начнем с анализа различных форм посредничества во взяточничестве, которыми являются, в соответствии с УК РФ, «непосредственная передача взят-
ки по поручению взяткодателя или взяткополучателя», т. е. физическая форма и «иное способствование взяткодателю или взяткополучателю в реализации или достижении договора между ними о даче или получении взятки», т. е. интеллектуальная форма [4, с. 23]. При передаче взятки, в том числе посредником, активно проявляется проблема определения предмета взяточничества — взятки, так как подразумевается, что она должна быть материальной. На этой почве и возникает множество споров, так как взятка может быть осуществлена не только передачей денег, но и, например, погашением каких-либо долгов. Ранее в УК РСФСР [5] отмечалось, что взяткой может быть что угодно «в каком бы то ни было виде», однако сейчас законодатель в некоторой мере конкретизировал предмет взятки. Согласно п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» предметом взяточничества могут быть «незаконные оказание услуг имущественного характера и предоставление имущественных прав» [1], а не только деньги и ценные бумаги. Однако, на практике, зафиксировать передачу подобной взятки и в целом выявить такого рода взятку намного сложнее, так как отсутствует ее очевидная материальная составляющая. Понятным остается то, что предмет взяточничества должен носить имущественный характер, чем и будет предоставлять какую-либо выгоду ее будущему получателю.
В связи с постоянной цифровизацией общества особенности определения предмета взяточничества все больше усложняются. Например, криптовалюты получают широкое распространение по всему миру, а значит все чаще применяются не только в легальном, но и в нелегальном обороте. Согласно Федеральному закону от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [6] криптовалюта, будучи цифровой валютой, не является объектом гражданско-правового регулирования. Однако в рамках взяточничества при передаче и получении выгоды имущественного характера в цифровой валюте для правильной квалификации необходимо признать криптовалюту в качестве предмета преступления, что выходит за рамки действующего законодательства и требует дополнительного регулирования [7].
Рассмотрим особенности определения момента окончания различных форм посредничества во взяточничестве. Интересно, что согласно п. 13.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» моментом окончания посредничества путем иного способствования в достижении или реализации соглашения следует считать выполнение посредником одного из действий, которые относятся к иному способствованию. Независимо от того, достигнуто ли было соглашение между взяткодателем и взяткополучателем. Когда же мы говорим о физическом посредничестве, тогда непосредственная передача взятки считается оконченной с момента фактической передачи посредником взяткополучателю хотя бы части оговоренной суммы. Намного раньше момент окончания определен в случае, когда деньги остаются, согласно соглашению, у посредника, тогда для наличия оконченного состава преступления достаточно просто их ему передать, независимо от того, начал ли взяткополучатель реализовывать свою часть соглашения и был ли в принципе оповещен посредником о необходимости начинать такую реализацию.
Переходя к форме интеллектуального посредничества, рассмотрим особенности разграничения посредничества во взяточничестве и действий пособника в даче/получении взятки. До внесения изменений в 2019 г. [8] в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» действия лица, формально подпадающего под признаки состава преступления, предусмотренного ст. 2911 УК РФ, но не отвечающего требованиям значительности размера взятки (25 тыс. руб.), ее крупного (более 150 тыс. руб.) или особо крупного размера (более 1 млн руб.) можно было рассматривать как пособничество в покушении на дачу/получение взятки в размере менее 25 тыс. руб. На сегодняшний день, согласно п. 13.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», такие действия нельзя рассматривать как соучастие в даче/получении взятки.
Если же лицо просто побуждает к даче/получению взятки, а другое лицо лично осуществляет соглашение о даче/получении взятки, то действия такого лица следует рассматривать как подстрекателя и не-
обходимо квалифицировать по ст. 290, 291 УК РФ со ссылкой на ч. 4 ст. 33 УК РФ независимо от суммы взятки. Так, в приговоре № 1-117/2017 от 23 мая 2017 г. по делу № 1-117/2017 гражданка И. В. Царелунга обвиняется в подстрекательстве к даче взятки должностному лицу лично за совершение незаконных действий. Она, являясь участковым уполномоченным полиции группы участковых уполномоченных полиции и по делам несовершеннолетних отдела полиции, склонила ФИО2 и ФИО1 к даче взятки в виде денег лично начальнику отдела полиции подполковнику полиции ФИО4 за не привлечение ФИО3 к уголовной ответственности. Суд признал виновной гражданку И. В. Царелунга в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 291; ч. 4 ст. 33 УК РФ [9].
В случае, когда посредник, являясь еще и подстрекателем, действует по поручению взяткодателя или взяткополучателя, как и указано в ч. 1 ст. 2911 УК РФ, но ему не удается реализовать свою цель по не зависящим от него причинам — такое деяние квалифицируется как приготовление к даче/получению взятки в соответствии с ч. 5 ст. 34 УК РФ. Однако, стоит учесть тот факт, что уголовно-правовые последствия за приготовление наступают только в отношении тяжких или особо тяжких преступлений, т. е. тогда, когда подстрекателю не удалось склонить лицо к преступным деяниям, предусмотренным ч. 2-6 ст. 290 УК РФ либо ч. 3-5 ст. 291 УК РФ. В остальных случаях уголовной ответственности удастся избежать.
Не меньше вопросов у правоприменителей возникает исходя из обязательного признака рассматриваемого состава преступления, а именно — значительности размера взятки. Анализируя законодательную конструкцию, можно сделать вывод о ее некой неоднозначности. Не ясно, к какой форме посредничества все-таки относится рассматриваемый признак. Понятие значительного размера взятки устанавливается прил. 1 к ст. 290 УК РФ, и он должен составлять более 25 тыс. руб. Относится ли данный признак ко всем формам посредничества во взяточничестве, либо только к способствованию, де-юре нигде не оговорено. Мнения специалистов по данному вопросу абсолютно разные: одни считают, что квалифицировать данное деяние необходимо как пособничество, другие говорят о том, что тогда не стоит рассматривать данное деяние как преступное. По нашему мнению, такой выбор в корне не верен, и надо признать и принять меры по устранению пробела «в
jjÉiSk.
-^pr-
JURISPRUDENCE
JJIÉL..
регулировании уголовно-правового противодействия коррупционной преступности» [10]. Размер взятки за одни и те же действия может быть абсолютно разным, например, в городах федерального значения, Москве и Санкт-Петербурге, и в субъектах с более низким уровнем жизни и оплаты труда. А это значит, что при отсутствии такого признака, как значительность размера взятки, действия посредника не представляется квалифицировать по ст. 2911 УК РФ.
Так, например, в постановлении Президиума Верховного суда от 23 августа 2018 г. № 44у-39/2018 говорится о том, что гражданин Н. А. был оправдан, так как в его действиях отсутствовал признак значительности размера. В данном постановлении сказано, что уголовная ответственность, согласно диспозиции ч. 1 ст. 2911 УК РФ, наступает только при наличии значительного размера взятки [11].
Рассмотрим наглядно санкции статей, смежных с рассматриваемой нами нормой, и представленных в табл. 1.
Проведя анализ данных этой таблицы и сравнив санкции смежных составов преступлений, можно заметить, что при применении иных статей УК РФ к посреднику во взяточничестве при отсутствии в его действиях обязательного признака — значительности размера взятки, будет сохраняться соответствие принципу справедливости, предусмотренному ст. 6 УК РФ; т. е. при оценке возможного решения с этой стороны, в случае возвращения возможности квалификации действий лица как соучастника по иным статьям УК РФ, положение виновного только улучшается.
На данный момент у правоприменителей возникают проблемы при уголовно-правовой характеристике посредничества во взяточничестве, когда размер взятки не является значительным. В большинстве случаев, логически, было бы верным квалифицировать такие деяния по ст. 290 и 291 УК РФ со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ, как это было ранее. Подтвердить правильность данного вывода может
то, что посредничество во взяточничестве и соучастие во взяточничестве имеют схожую юридическую природу, что заметно при их общем анализе. Де-юре, в некоторых вариантах реализации объективной стороны, ст. 2911 УК РФ представляет собой частный случай соучастия в преступлении. Согласно Кассационному определению Верховного Суда Российской Федерации от 7 июня 2012 г. № 9-О12-18 ст. 2911 УК РФ содержит понятие посредничества, которое схоже с понятием пособничества [12]. Но само положение данной нормы предусматривает искусственное отделение от института соучастия, так как подразумевается, что посредничество является самостоятельным составом преступления.
На данный момент перечень возможных пособнических действий, содержащихся в УК РФ является исчерпывающим, но такая позиция вызывает несогласие у широкого круга представителей научного сообщества и правоприменителей [13]. С подобной позицией можно согласиться, поскольку, учитывая быстро меняющиеся реалии современного общества невозможно четко определить, каким образом лицо может способствовать совершению любого преступления.
Не можем не согласиться и с тем, что непосредственная передачи взятки от взяткодателя к взяткополучателю не является соучастием, и применение квалификации по ст. 290 и 291 УК РФ со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ, при данной форме посредничества, все же будет аналогией, что недопустимо, однако иное способствование в рамках посредничества можно признать частным случаем пособничества, по крайней мере, до момента устранения имеющегося пробела в действующем законодательстве. Хотя такой подход вызывает много вопросов относительно того, что такая квалификация данного деяния не соответствует принципу справедливости и создает аналогию закона [14], что мы предприняли попытку опровергнуть.
Таблица 1.
Сравнительный анализ санкций, предусмотренных в ст. 291' УК РФ со смежными составами преступлений
■—„„^^ Норма Санкция ч. 1 ст. 2911 ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 290 ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 291
Лишение свободы до 4-х лет до 3-х лет до 2-х лет
Штраф/руб. 20-кратная сумма взятки От 10 до 20-кратной сумме взятки От 5 до 10-кратной сумме взятки
По постановлению Президиума Московского городского суда от 13 июня 2017 г. № 44у-195/17 можно заметить, что действия преступника рассматривались бы как соучастие в форме пособничества, если бы не введение в заблуждение потерпевшего. В данном судебном решении говорится, что ранее С. А. Ага-шичев был осужден по ст. 33 ч. 5 и 290 ч. 6 УК РФ, хотя позднее его действия были переквалифицированы на ч. 4 ст. 2911 УК РФ. Однако изначально суд признал гражданина С. А. Агашичева виновным в пособничестве в получении должностным лицом лично взятки в виде денег за совершение незаконных действий в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, за действия, входящие в служебные полномочия должностного лица, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере [15]. Подобная квалификация показывает, что посредничество в ряде случаев можно рассматривать и как соучастие.
При анализе указанной проблемы параллельно возникает и еще одна. Если признать, что признак значительности является конструктивным элементом всех видов посредничества во взяточничестве, тогда он должен быть указан и в ч. 5 ст. 2911 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за обещание или предложение посредничества во взяточничестве. Подобное решение подтверждается и п. 13.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», согласно которому действия лица изначально обещавшего, либо предлагавшего услуги посредника во взяточничестве, а затем совершившего преступление, предусмотренное ч. 1-4 ст. 2911 УК РФ, содержащими обязательный признак размера взятки, не требуют дополнительной квалификации по ч. 5 ст. 2911 УК РФ [1].
Завершая исследование рассматриваемой нами проблемы, можно сделать вывод, что практика применения рассматриваемой статьи в настоящее время еще полностью не сформирована, в связи с чем и возникает множество сложностей в оценке деяний, подпадающих под действие данной нормы. И это несмотря на то, что факты взяточничества составляют около 0,9 % от всех преступлений, зафиксированных в России к концу 2021 г. Из 30 929 преступлений коррупционной направленности предварительно расследованы лишь 1493 случая посредничества во взяточничестве, а по 933 уголовным делам в суд направлены обвинительные заключения [16]. Для точной и пра-
вильной квалификации преступлений предпочтительно было бы конкретизировать некоторые положения в рамках постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». В том числе, рассмотреть вопросы квалификации деяний посредника во взяточничестве при отсутствии значительного размера взятки, а также уточнить возможный состав действий посредника.
Список источников
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N° 24 (ред. от 24 декабря 2019 г.) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // СПС «КонсультантПлюс».
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 30 декабря 2021 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
3. Федеральный закон от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ (ред. от 4 июня 2014 г.) «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» // СПС «КонсультантПлюс».
4. Яни П. С. Интеллектуальное посредничество во взяточничестве: начало и окончание / Законность. 2014. № 12 (962). С. 23-29 // URL://https://www.eli-brary.ru/download/elibrary_22792235_55255105.pdf.
5. Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27 декабря 1960 г.) (ред. от 30 июля 1996 г.) (утратил силу) // СПС «КонсультантПлюс».
6. Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «Кон-сультантПлюс».
7. Мурадян С. В. Актуальные проблемы противодействию финансированию терроризма с использованием криптовалюты: сб. статей по итогам между-нар. науч.-практ. конф., приуроченной к 20-летию принятия Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. (29 октября 2020 г.) «Актуальные проблемы международного сотрудничества в борьбе с преступностью». М. : Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, 2020. С. 115.
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 2019 г. № 59 «О внесении изменений в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» и от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» // СПС «Консуль-тантПлюс».
9. Приговор № 1-117/2017 от 23 мая 2017 г. по делу № 1-117/2017 // URL://https://sudact.ru/regular/-doc/nl4HbSIemkmz/
10. Яни П. С. Новое постановление Пленума Верховного Суда о взяточничестве // Законность. 2013. № 12 // СПС «КонсультантПлюс».
11. Постановление Президиума Верховного суда от 23 августа 2018 г. № 44у-39/2018 // СПС «Консуль-тантПлюс».
12. Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 7 июня 2012 г. № 9-О12-18 // СПС «Консультант-Плюс».
13. Ображиев К. В. Пособничество преступлению: проблемы уголовно-правовой оценки // Уголовное право. 2019. № 3 // СПС «КонсультантПлюс».
14. Бриллиантов А. В., Яни П. С. Применение норм о соучастии: аналогия или толкование? // Законность. 2013. № 6 // СПС «КонсультантПлюс».
15. Постановление Президиума Московского городского суда от 13 июня 2017 г. № 44у-195/17 // Официальный сайт Московского городского суда // URL://https://www.mos-gorsud.ru/mgs/cases/docs/con-tent/fb93efb5-6caf-478d-afc3-d5e8a647320f.
16. Ежемесячный сборник о состоянии преступности в России за октябрь 2021 г. // Портал правовой статистики Генеральной Прокуратуры Российской Федерации // URL://http://crimestat.ru/analytics
References
1. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of July 9, 2013 No. 24 (ed. of December 24, 2019) «On judicial practice in cases of bribery and other corruption crimes» // SPS «Consul-tantPlus».
2. The Criminal Code of the Russian Federation No. 63-FZ of June 13, 1996 (as amended on December 30, 2021) // SPS «ConsultantPlus».
3. Federal Law No. 97-FZ of May 4, 2011 (as amended on June 4, 2014) «On Amendments to the Criminal Code of the Russian Federation and the Code of Administrative Offences of the Russian Federation in connection with the Improvement of Public Administration in the field of combating corruption» // SPS «Consultant-Plus».
4. Yani P. S. Intellectual Mediation in bribery: Beginning and Ending / Legality. 2014. No. 12 (962). P. 23-29 // URL://https://www.elibrary.ru/download/elibra-ry_22792235_55255105.pdf.
5. The Criminal Code of the RSFSR (approved by the Supreme Soviet of the RSFSR on December 27, 1960) (as amended on July 30, 1996) (expired) // SPS «ConsultantPlus».
6. Federal Law No. 259-FZ of July 31, 2020 «On Digital Financial Assets, Digital Currency and on Amendments to separate legislative acts of the Russian Federation» // SPS «ConsultantPlus».
7. Muradyan S. V. Actual problems of countering the financing of terrorism using cryptocurrencies: collection of articles on the results of the international scientific and practical conference dedicated to the 20th anniversary of the adoption of the UN Convention against Transnational Organized Crime 2000 (October 29, 2020) «Actual problems of international cooperation in the fight against crime». M. : Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', 2020. P. 115.
8. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of December 24, 2019 No. 59 «On amending the resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of July 9, 2013 No. 24 «On judicial practice in cases of bribery and other corruption crimes» and dated October 16, 2009 No. 19 «On judicial practice in cases of abuse of office and abuse of power» // SPS «ConsultantPlus».
9. Sentence No. 1-117/2017 dated 23 may 2017 in case No. 1-117/2017 // URL://https://sudact.ru/regular/-doc/nl4HbSIemkmz/
10. Yani P. S. New resolution of the Plenum of the Supreme Court on bribery // Legality. 2013. No. 12 // SPS «ConsultantPlus».
11. Resolution of the Presidium of the Supreme Court of August 23, 2018 No. 44u-39/2018 // SPS «Con-sultantPlus».
12. Cassation ruling of the IC on criminal cases of the Supreme Court of the Russian Federation dated June 7, 2012 No. 9-O12-18 // SPS «ConsultantPlus».
13. Obrazhiev K. V. Complicity in crime: problems of criminal legal assessment // Criminal law. 2019. No. 3 // SPS «ConsultantPlus».
14. Brilliantov A. V., Yani P. S. Application of norms on complicity: analogy or interpretation? // Legality. 2013. No. 6 // SPS «ConsultantPlus».
15. Resolution of the Presidium of the Moscow City Court of June 13, 2017 No. 44u-195/17 // Official website of the Moscow City Court // URL://https://www.mos-gorsud.ru/mgs/cases/docs/content/fb93efb5-6caf-478d-afc3-d5e8a647320f.
16. Monthly collection on the state of crime in Russia for October 2021 // Portal of legal statistics of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation // URL://http://crimestat.ru/analytics
Библиографический список
1. Бриллиантов А. В., Четвертакова Е. Ю. Уголовная ответственность за взяточничество: моногр. М. : РГУП, 2019.
2. Глоссарий международных стандартов в уголовном праве. Коррупция // Глоссарии ОЭСР (на английском языке) // URL://https://www.oecd.org/daf7an-ti-bribery/41194428.pdf.
3. Коррупция: природа, проявления, противодействие: моногр. / отв. ред. Т. Я. Хабриева. М., 2014.
4. Юридические и организационные антикоррупционные меры: сравнительное исследование / А. С. Автономов, Н. А. Голованова, В. В. Гриб и др.; отв. ред. А. С. Автономов. М. : Юрист, 2017.
5. Яни П. С. Взяточничество и должностное злоупотребление: уголовная ответственность: моногр. М. : Бизнес-школа «Интел-Синтез», 2002.
Bibliographic list
1. Brilliantov A.V., Chetvertakova E. Y. Criminal liability for bribery: monogr. M. : RGUP, 2019.
2. Glossary of international standards in criminal law. Corruption // OECD Glossaries (in English) // URL://-https://www.oecd.org/daf/anti-bribery/41194428.pdf.
3. Corruption: nature, manifestations, counteraction: monogr. / ed. T. Ya. Khabrieva. M., 2014.
4. Legal and organizational anti-corruption measures: a comparative study / A. S. Avtonomov, N. A. Golo-vanova, V. V. Grib et al.; ed. A. S. Avtonomov. M. : Lawyer, 2017.
5. Yani P. S. Bribery and official abuse: criminal liability: monogr. M. : Business School «Intel-Synthesis», 2002.
Информация об авторах
С. В. Мурадян — доцент кафедры уголовного права Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя, кандидат юридических наук;
М. М. Рыбак — курсант Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя.
Information about the authors
S. V. Muradyan — Associate Professor of the Department of Criminal Law of the Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Candidate of Legal Sciences;
M. M. Rybak — Cadet of the Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot'.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 15.02.2022; одобрена после рецензирования 29.04.2022; принята к публикации 25.05.2022.
The article was submitted 15.02.2022; approved after reviewing 29.04.2022; accepted for publication 25.05.2022.
