CC BY
28
специфичные, стереотипные ассоциативно-вербальные реакции, присущие системам цвето-обозначений у бурят и русских. Сопоставление русского и бурятского экспериментального материала показало, что, хотя многие стимулы и вызывают сходные реакции, но даже в этом случае их «профиль» достаточно различен. При всей близости культур и языков национально-языковое сознание бурят и русских имеет несколько разные эстетические идеалы. Именно психолингвистический эксперимент помогает определить национальные языковые картины мира в их объективной реальности. Так, наиболее яркой отличительной особенностью системы цветонаименований у бурят является то, что большинство вербальных ассоциаций на цвето-символы связано с религией. Простой количественный подсчет коррелятов на слова-цветосимволы показал, что русские респонденты дают больше ассоциаций, связанных с наименованиями объектов, а буряты - с оценочными значениями, что свидетельствует о лучшем пространственно-образном речевом мышлении бурят.
По результатам эксперимента были выявлены также наиболее предпочтительные традиционные цвета у этногруппы бурят и у русской этногруппы. БЕЛЫЙ и ЖЕЛТЫЙ цвета вызвали наибольшее количество ассоциаций у бурят, тогда как у русских традиционным и наиболее предпочтительным выступил КРАСНЫЙ цвет. Следует отметить, что желтый цвет у бурят вызывает в основном положительные ассоциации в отличие от представителей русской этногруппы, для которых он является символом измены, разлуки.
УДК 811.512.36
Проведенный нами эксперимент - ценный источник информации, позволяющий вскрыть объективно существующие в психике носителя языка связи и отношения слов и реалий. Имея объективные данные относительно типичных или стереотипных речевых реакций на те или иные цвета, мы можем понять онтологию и механизмы их функционирования в языке и тексте. Кроме того, именно экспериментальные данные дают основание для выделения стереотипных словосочетаний (имеющих отношение к тому или иному цвету), ставших штампами, которые характерны именно для носителей данного языка, данной культуры.
Литература
1. Залевская А.А. К проблеме экспериментального исследования структуры ассоциативного поля //Человек как носитель языка: материалы рабочего совещания. - Калинин, 1975. - С. 79.
2. Буй Ди Минь. Экспериментальное исследование кодирования цвета во вьетнамском и русском языках // Материалы IV Всесоюз. симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. - М., 1972.
3. Залевская А.А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека: учеб. пособие. - Калинин, 1977.
4. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. - Воронеж, 1990. - С. 120 .
5. Залевская А.А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека: учеб. пособие. Калинин, 1977.
Бухаева Раджана Владимировна, канд. социол. наук, доцент, заведующая кафедрой восточных и европейских языков Восточно-Сибирского государственного технологического университета.
Bukhaeva Radzhana Vladimirovna, associate professor, head of department of Oriental and European languages of East-Siberian State Technological University.
ДШ Харанутова
Словообразовательные гнезда прилагательных - цветообозначений в русском и бурятском языках (на примере прилагательных коричневый и хурин)
Рассматривается проблема деривационного потенциала прилагательного «коричневый» в русском и бурятском языках, раскрываются особенности словообразовательных гнезд данного прилагательного, не относящегося к цветам основного спектра.
Ключевые слова: словообразовательное гнездо, цветообозначение, процесс номинации, коннотация.
D.Sh. Kharanutova
Word-formation families of words of the color naming adjectives in the Russian and Buryat languages (on an example of the adjective brown)
The article considers the derivational potential of the adjective "brown" in the Russian and the Buryat languages, reveals the peculiarities of the word-formative families of this adjective. The word "brown" doesn't belong to the range of major colors.
Key words: word-formation family, color names, nomination process, connotation.
Среди средств языка, отражающих ментали- вызванный к проблеме цветовой символики, тет народа и его духовную культуру, особое ме- обусловлен поворотом лингвистики к содержа-сто занимают слова-цветообозначения. Интерес, тельной стороне языка.
7
Особенности национально-культурного ми-ровидения и миропонимания и специфика их отражения в языке наиболее очевидны при сопоставительном описании, ведь символизм цвета не совпадает у представителей разных культур, в чем проявляется их самобытность. Проиллюстрируем сказанное на примере деривационного потенциала прилагательного «коричневый». Предметом нашего сопоставительного анализа стали словообразовательные гнезда с прилагательными коричневый в русском и хурин» в бурятском языке.
Известно, что в языке существует иерархия цветов, и коричневый - хурин не относится к цветам основного спектра, каковыми считаются черный - хара, белый - сагаан, красный- улаан, желтый - шара, синий - хухэ и зеленый - ногоон. При исследовании чаще обращают внимание на цвета основного спектра, такие как сагаан 'белый' и хара 'черный, образующие обширные словообразовательные гнезда с большим количеством разнообразных по своей семантике дериватов. А прилагательные коричневый - хурин в обоих языках создали немногочисленные по количеству производных словообразовательные гнезда.
При исследовании названия цвета в десятках разных языков был выявлен ряд универсальных черт в развитии систем цветообозначения. Иерархия цветов предполагает, что прилагательные, обозначающие тона более низкого ранга, были новообразованиями, кальками или заимствованиями, в отличие от прилагательных, называющих цвета более высокого ранга.
Американские исследователи Б. Берлин и П. Кей доказали, что одной из основных причин иерархии цветов является разновременность появления цветов. На первой стадии развития существовало всего два слова, отражающих все многообразие цвета: словом «черный» обозначались все темные цвета, «белый» - светлые. Затем на второй стадии появилось слово «красный», обозначающее красный цвет. И таким образом, время появления прилагательных - цветообо-значений имеет семь этапов, предпоследняя ступень отведена слову коричневый.
В словообразовательных гнездах обоих языков имеется достаточное количество сложных прилагательных. В русском языке словообразовательное гнездо прилагательного коричневый фактически состоит из одной парадигмы, куда помимо деминутива коричневенький и прилагательного со значением неполноты признака коричневатый входят сложные прилагательные, дифференцирующие оттенки и качество коричневого цвета: коричнево-красный, буровато-коричневый, красно-коричневый, светло-коричневый, темно-коричневый [Тихонов 1985:
887]. Не все эти сложные прилагательные, также как и коричневый, могут участвовать в описании живых существ, для этого русский язык имеет другие наименования коричневого цвета, входящие в цветоряд «коричневый»: карий, смуглый, каштановый, бурый, гнедой и т.д. Кроме слова бурый все они имеют узкую сочетаемость: карими могут быть глаза, волосы - каштановыми, а прилагательное смуглый обозначает темноватую кожу человека. Исследователи связывают эту особенность с более ранним появлением данных прилагательных, нежели коричневый.
Возможно, причина кроется в происхождении прилагательного коричневый, которое все же образовано от слова кора, а не корица1. Настой или отвар коры любой консистенции, который использовали в народе для различных целей, имел характерный и узнаваемый коричневый цвет. От слова кора также образованы корявый ' заскоруслый, заскорблый, жесткий, сухой, особ. о коже; морщиноватый и черствый', ко-ре(я)жить 'вести, сводить, коробить, корючить, гнуть, ломать' [2, с. 339]. Также в русском языке существует ряд производных слов, словообразовательные связи которых с точки зрения синхронии с корнями кор- фактически нарушены, однако корневые морфемы идентифицируются достаточно отчетливо, например: коржавина, коржевина, куржачина сев. ' ржа, ржавчина, налет и окисление или нарост от порчи всякого рода; окалина, гарь в кузницах, железный сок или шлак; кухта, иней, опока; шершавая поверхность, неровности на коре дерева, на мездре кожи' [2, с. 340]. Возможно, слово коричневый ассоциировалось с чем-то болезненным, нехорошим, ведь древней системе цвето-наименований была присуща иная, архаичная когнитивная модель реагирования на цвет как символ. Наверное, поэтому в словообразовательном гнезде прилагательного коричневый нет номинаций, призванных идентифицировать внешность человека (таких как от прилагательного черный: чернобородый, черноглазый, черноокий и т.д.) или же характеризующих окраску животных (например, от прилагательного же черный: черногривый, черно-пестрый и т.д.).
В языке характерным свойством любого основного цветонаименования является его способность образовывать слова. В паре коричневый - бурый этим свойством обладает бурый, от
1 Подробнее см.: Моисеенко В.Е. О коричневом цвете в русском и других славянских языках // Исследование славянских языков и литератур в высшей школе: достижения и перспективы: информационные материалы и тезисы докладов международной научной конференции. - М., 2003. - 317 с.
него можно образовать производные со значением процессуального признака: буреть 'становиться бурым, изменять цвет свой на бурый', буреться издали виднеться, казаться бурым , но невозможно образовать от прилагательного коричневый дериват коричневеть. Также от бурый образованы зоонимы, такие как Бурка или бурко - конь бурой масти; иногда кличка бурой собаки, Бурена, -нка, -нушка, бурешка, буреха -бурая корова [2, с. 92]. В этом сказывается более древнее происхождение слова бурый. И в паре коричневый - бурый, словари толкуют их друг через друга (коричневый - имеющий темный буровато-желтый цвет; бурый - серовато-коричневый).
В теории Берлина-Кея центральное место занимает понятие основного цвета одной группы наименований, которые можно условно выстроить в один цветоряд. Роль основного цветонаи-менования для обозначения коричневых оттенков в русском языке долго играло слово бурый, которое имеет значение эмоционально-экспрессивной оценки, обладает коннотативным оттенком смешанного, нечистого, темновато-грязноватого цвета, низкого качества данного предмета (бурый не обладает этим значением при определении масти животных). Ранее употреблялось ироничное сочетание ни сиво ни буро в значении ни то ни се, в данное время более частотно сочетание серо-буро-малиновый. Прилагательное коричневый выражает признак цвета не через эталонные объекты, хотя это свойство цветообозначения является одним из основных для включения прилагательных в группу основных цветов, но по значению оно более абстрактное. В данное время оно успешно вытесняет с ведущих позиций слово бурый и является «обобщающим» цветовым обозначением для всего «коричневого» ряда цветообозначений.
В бурятском языке несколько иная картина, словообразовательное гнездо с вершиной хурин коричневый' более обширное, чем русское гнездо, и данное прилагательное (по материалам бурятских толковых словарей) может использоваться при описании живых существ [6; 7; 9]. В структуре словообразовательного гнезда прилагательного хурин также имеются сложные прилагательные, такие как хури улаан 'багровый' досл. 'коричнево-красный', хара хурин 'темно-красный, бурый (о масти)' досл. ' черно-коричневый,' хурин хара 'смуглый' досл. коричнево-черный', служащие для описания внешности человека. К прилагательному хурин добавляются колоративные прилагательные, обозначающие другие цвета и относящиеся к цветам основного спектра, такие как шара ' желтый', хара 'черный,' улаан 'красный. При этом данные прилагательные без добавления хурин
коричневый используются для наименования коричневого цвета, надо заметить, что лексема хара 'черный' используется чаще других слов. Например, употребительны устойчивые словосочетании хара хээр ' гнедой', о цвете глаз - хара нюдэн ' карие глаза', о цвете кожи - хара Нам-ган 'смуглая женщина', а при описании черно-бурой лисицы используются словосочетание хара унэгэн [6, с. 549]. И таких примеров достаточно. В бурятском языке хара 'черный' не имеет коннотативного значения «плохой, отрица-тельный»2. Таким образом, колоративные прилагательные шара 'желтый', хара 'черный,' ула-ан ' красный' можно выстроить в коричневый цветоряд.
Хара гурввНэн 'бурый медведь' (букв. чер-наякосуля); шара махай 'одинокий и злой медведь - самец' (букв. желтый лоб); шара шубуун филин' (букв. желтая птица). Почему черный или желтый медведь, желтый филин, хотя мы визуально видим, что эти животные коричневого цвета? Но, заметим, белый медведь - сагаан баабгай. И здесь возникает вопрос, почему цвет белого медведя обозначен точным наименованием, а коричневый цвет медведя и филина подменяется другим хара ' черный' или шара ' желтый'. И все же почему при описании внешности живых существ предпочтительнее употребление сложных существительных, а не хурин?
Надо заметить, парадигма первой ступени данного словообразовательного гнезда характеризуется наибольшим количеством производных, помимо сложных прилагательных несколько прилагательных с градационным значением, выражающим разную степень проявления признака: хурибтэр, хуриншэг, хуригшэ(н). Прилагательное хурибтэр образовано при помощи суффикса -бтэр(-бтар, -бтор) и оно может участвовать в описании внешности человека: хурибтэр гар 'дословно коричневатые руки', хурибтэр нюур 'досл. коричневатое лицо'. В бурятском языке суффикс -бтар имеет очень широкое употребление как в литературном языке, так и в разговорной речи, а в некоторых диалектах (аларском, боханском) имеется фонетический вариант этого суффикса -лтар. В бурятском языке наряду с суффиксом -бтар, (-бтэр, -бтор), выражающим значение смягчения, уменьшения качества цвета, ослабление признака, неполноту качества, распространен суффикс -шаг (-шэг, -шог, -шиг) со значением смягчения, уменьшения качества по отношению к тому, что обозначается производящей основой: хуриншэг
Подробнее см. Чагдуров С.Ш., Баинова О.А. Цветовая символика в эпосе «Гэсэр» // Вестник Бурят. гос. ун-та. Сер. 6, Филология.- Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 1997. - Вып. 1. - 148 с.
'коричневатый\ Причем, если суффикс -бтар передает неполноту качества без каких-либо дополнительных нюансов, то суффикс -шаг «указывает на неуверенность в определении признака или на оттенок цвета, похожий на тот, который обозначен в основе или вообще передает значение сходства» [1, с. 106]. Дериват хуриг-шэ(н) используется для обозначения масти самок домашних животных, имеет значение 'темно-бурая' [9, с. 497].
Как указано выше, в русском языке значение неполноты признака в значение коричневого вносит суффикс -еват: коричневатый, но дериват коричневатый в отличие от бурятского хурибтэр ' коричневатый' не используется при описании внешности человека. Различия выявляются не только в области предметной, но и глагольной номинации. В русском языке отсутствуют глагольные лексемы, образованные от прилагательного коричневый. В бурятском же языке в связи с тем, что слово хурин используется для описания внешности человека, в словообразовательном гнезде наличествует адъективный глагол хурилхэ в двух значениях 'становиться коричневым' и 'загорать'. Второе значение формирует словообразовательную цепь: х урин-х урилхэ-х урилшэкэн 'загорелое (лицо), также от хурилхэ образуется глагол интенсивного залога хурилшэхэ 'становиться коричневым'.
Можно предположить, что существительное хурькэн, имеющее два значения 'почва, грунт' и вид, цвет, внешность', напр. Нюурайнь хурькэн кайн цвет лица у него хороший . [9, с. 498], образовано от прилагательного хурин при помощи суффикса -кан, так, именно этот аффикс «имеется в некоторых давно застывших формах имен существительных, семантику производящей основы которых сейчас трудно установить, и поэтому данный аффикс морфологически уже не выделим» [3, с. 28]. Почва, грунт имеют характерный хурин 'коричневый' цвет, только в результате опрощения границы между корневой морфемой и словообразовательным аффиксом исчезли. На современном синхронном срезе слово хурькэн имеет два значения, деривационные связи между ними фактически нарушены, но вариант происхождения хурькэн во втором значении от хурин при помощи суффикса -кан приемлем, так как цвет кожи у степных народов имел характерный хурин цвет, цвет земли. В пользу данной гипотезы работают деривационные связи хурькэн, от него образовано прилагательное хурькэлиг 'здоровый' (о цвете лица), оно сочетается с существительным шарай ' лицо', переводится как 'лицо, имеющее здоровый цвет', в словарной статье в скобочке рядом с хурькэлиг дается слово хурин: хурькэлиг (хурин) 'здоровый' (9, с. 499). Дериват хурькэлиг нахо-
дится на первой ступени парадигмы существительного хурькэн, также как хурькэнэй почвенный, грунтовой , хурькэтэ(й) имеющий почву, имеющий покров, поверхность и имеющий хороший здоровый вид, цвет (о лице). Известно, что в бурятском языке в парадигме одной ступени слову со значением «имеющий что-то, обладающий чем-то» всегда есть антоним со значением «не имеющий, не обладающий», поэтому в этой парадигме присутствует и дериват хурькэгуй беспочвенный, имеющий плохой цвет лица (перен)'. Интересно, что на этой же ступени парадигмы слова хурькэн имеются синонимы хурькэлхэ и хурькэжэхэ ' образовываться (о перегное), покрываться слоем хорошей почвы, покрываться кожицей (перен.) обветриваться, закаляться (о лице человека)', которые в свою очередь образовали глаголы хурькэл уулхэ ' дать возможность образоваться почве' и хурькэжуулхэ побуд. удобрять почву, дать образоваться почве', кстати, во многих словарных статьях хурькэн идет как синоним к слову га-зар'земля'. На наш взгляд, словообразовательное гнездо хурин является двувершинным [об этом подробно: 5, с. 135-136], где слово хурькэн образует вторую вершину.
Также, возможно, что слово хурэнсэг 'зап. веснушки' образовано от хурин и образовало свою парадигму: хурэнсэгтэй 'веснушчатый, в веснушках', хурэнсэггуй без веснушек', хурэн-сэгшэхэ 'покрываться веснушками' [9, с. 500]. Живые деривационные связи потеряны, но наши аргументы в пользу этимологии хурэнсэг от хурин опять же связаны с обозначением цвета, веснушки коричневого, доброго, теплого, хурин коричневого' цвета. Хурькэлиг употребляется в значении ' здоровый' и сочетается с существительным шарай 'лицо', потому что имеет цвет загара, похож по цвету с цветом земли и по лицу рассыпаны хурэнсэг ' веснушки'.
У древних египтян коричневый цвет символизировал жизнь, так как связывался с почвой. У современных европейцев он и сейчас ассоциируется с ощущением своих «корней», надежностью и здравым смыслом. В бурятском языке хурин 'коричневый' также семантически наполнено и в своем содержании отображает ассоциативную связь с матерью-землей, дарующей жизнь. Дериваты хурькэлиг 'здоровый', хурькэн, имеющий два значения ' почва, грунт' и ' вид, цвет, внешность', хурэнсэг 'веснушки' связаны одним мотивировочным признаком наименования хурин ' коричневый'.
Таким образом, деривационные возможности прилагательного цветообозначения коричневый - хурин в сопоставляемых языках не идентичны, общее и специфическое данных словообразовательных гнезд являются отражением системы
понятий, выражающих представления человека о цвете и связанных с ними ассоциаций.
Литература
1. Грамматика бурятского языка. - М.: Изд-во вост. лит., 1962.
2. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. - М.: ЭКСМО-Пресс, 2000.
3. Дондуков У-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1964. - 246 с.
4. Моисеенко В.Е. О коричневом цвете в русском и других славянских языках // Исследование славянских языков и литератур в высшей школе: достижения и перспективы: информ. материалы и тез. докл. междунар. науч. конф. - М.: Изд-во МГУ, 2003. - С. 143-146.
5. Харанутова Д.Ш. Проблемы моделирования словообразовательных гнезд в генетически родственных языках (на материале монгольского, калмыцкого, бурятского язы-
УДК 811.512.36
Изучение концептов является одним из актуальных направлений совершенно разных областей знания: психологии, культурологии, языкознания, литературоведения, лингвокогнитологии и т.д., что определяет междисциплинарный характер объекта исследования. Интерес лингвистики направлен на выявление лингвоспецифиче-ских характеристик менталитета через анализ его семантических составляющих - концептов, занимающих важное положение в коллективном языковом сознании. Об этом свидетельствуют теоретические исследования концепта [1; 2; 3; 4; 5; 6] и др.
Как лексико-семантическая группа цвето-наименования достаточно полно исследованы в различных аспектах и на материале множества языков [7; 8; 9; 10; 11; 12; 13; 14; 15].
С точки зрения психологии цветовые ощущения - одна из специфических реакций глаза и мозга на световые частотные колебания. «Мир бесцветен, цвета в природе нет, есть впечатления о некоей реальности, представимые в цветовых ощущениях. Вследствие этого реальность цветового ряда является кажущейся» [16, с. 45].
Цветовые модели, создаваемые правым и ле-
ков) // Вестник БГУ. Филология. Вып.10. - Улан-Удэ, 2009.
- С.134-139.
6. Черемисов К.М. Бурят-монгольско-русский словарь.
- М:. Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1951.
7. Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1973.
8. Чагдуров С.Ш., Баинова О.А. Цветовая символика в эпосе «Гэсэр» // Вестник Бурятского госуниверситета. Сер.6: Филология. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1997. - Вып. 1. - С.21-36.
9. Шагдаров Л.Д., Черемисов К. М. Бурятско-русский словарь. Т. 2: О-Я. - Улан-Удэ: ОАО «Респ. тип.», 2008.
Харанутова Дарима Шагдуровна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Бурятского государственного университета.
Kharanutova Darima Shagdurovna, candidate of philological science, associate professor of department of the Russian language of Buryat State University.
ДП. Хинзеева
P. Khinzeeva
вым полушарием мозга, не совпадают - полушария «предпочитают» различные части спектра и выдают принципиально разные результаты:
1) правое полушарие от природы ориентировано на длинноволновую часть спектра (красный) и выдает цветовую картину, связанную с чувственным восприятием;
2) левое полушарие ориентировано на средневолновую часть спектра (синий) и выдает цветовую картину, связанную с понятийным комплексом.
В этом состоит парадокс цвета: цвет заключает в себе возможности логического и чувственно-образного способов познания мира. Эта характеристика цвета важна для философии, потому что цвет в этом случае можно рассматривать как перевод невербального (чувственно-образного мышления) на уровень вербального.
Кроме того, психологи связывают цвет с эмоциями человека: у каждой эмоции свое определённое место в цветовом пространстве, т.е. каждая эмоция соответствует определённому цвету, а каждый цвет вызывает строго определённые эмоции.
Как отмечает С. Упорова, в лингвистике сис-
Концептосфера цветообозначения сагаан «белый» в бурятском языке
Статья посвящена исследованию концептосферы цветообозначения «белый» в бурятском языке. Ключевые слова: концептосфера, цветообозначение, ассоциация, терминология.
D
The article makes an attempt to analyse the of colour concept "white" in world view of the Buryat language
The article is devoted to the investigation of the sphere of the colour concept "white" in the Buryat language. Key words: sphere of concept, ^lor names, аssociation, terminology.
