CC BY
117
людей и, опосредованно, с системой ценностей, характерной для данного общества. Социальный слой репрезентирован дескриптором «богатство» Stronsay (1).
И, наконец, в структуре скандинавского пространственного концепта «остров» представлены ориентационные дескрипторы, которые содержат указание на местоположение без привязки к другому конституенту пространства. Таковым является дескриптор «западный» Westray (1).
Подводя итог рассмотрению скандинавского пространственного концепта «остров», можно сделать вывод, что он представляет собой многослойное образование. На настоящий момент выявлены перцептивный, климатический, антропологический, экономический,
социальный, протективный и ориентацион-ный слои. Слой классифицирующих признаков явно не представлен, но опосредованно дан через дескрипторы других слоев. Количество дескрипторов разнится от слоя к слою, но в целом составляет внушительное число — 29. Величина данного показателя свидетельствует о пристальном интересе скандинавов к коррелирующему конституенту действительности и о приписывании ему большой ценности. Это подтверждает нашу гипотезу о наличии доминантных концептов в идиоэтнической модели пространства и о правомерности использования критерия множественности дескриптивных признаков для выявлении доминантных концептов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Быканова, В.И. О некоторых перспективах развития когнитивной лингвистики [Текст] / В.И. Быкова // Науч.-техн. вед. СПбГПУ. - 2008. - № 5 (66). - С. 168-170.
2. Ивин, А.А. Основания логики оценок [Текст] / А.А. Ивин. - М.: Изд-во МГУ, 1970. - 229 с.
3. Леонович, О.А. Топонимы как источник культурологической информации [Текст] / О.А. Леонович //
Вестн. ПЛУ. - № 1-2. - Пятигорск, 1997. - С. 16-20.
4. Леонтьев, А.Н. Ощущение и восприятие как образы предметного мира [Текст] / А.Н. Леонтьев // Познават. процессы: ощущение, восприятие / под ред. А.В. Запорожца, Б.Ф. Ломова, В.П. Зинченко. - М.: Педагогика, 1982, - 336 с.
5. Macmillan English Dictionary for Advanced Learners. New Edition. - Oxford: Macmillan, 2007. - 1748 р.
УДК 81'1
А.В. Гридасова
СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ГНЕЗДО КАК СИСТЕМНО-КАТЕГОРИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ОДНОКОРЕННЫХ СЛОВ
В лингвистической литературе словообразовательное гнездо (СГ) получает определение на основании нескольких критериев: общности корня, живых синхронных связей, упорядоченности и иерархии отношений в соответствии с направлением производности. Опираясь на существующие в современной лингвистике теории СГ (Е.Л. Гинзбурга, Е.А. Земской, П.А. Соболевой, А.Н. Тихонова, И.С. Улуханова, И.А. Ширшо-
ва и др.), мы исходим в понимании нашего объекта из следующих постулатов: СГ — это одна из самых сложных комплексных единиц словообразовательной подсистемы; двусторонняя единица словообразования, имеющая формальную и смысловую структуру; одна из высших форм организации обобщения производной лексики; классификационная единица, наиболее приближающаяся к естественным
классификациям; микросистема, концентрированно отражающая все основные виды языковых отношений.
Словообразовательное гнездо представляет собой системную организацию однокоренных слов, отражая характерное свойство русского непроизводного слова (корня) свободно соединяться с аффиксами и по мере удаления от исходного мотивирующего слова развертываться в формальном отношении, присоединяя к основе все новые и новые аффиксы: мир ^мир-и-ть ^ при-мирить ^ примир-ение ^ примирен-ец ^ примиренчество. Расширение СГ происходит поступенча-то и одновременно на двух осях — вертикальной и горизонтальной. Каждое производное слово занимает в гнезде свою позицию — строго определенное место, детерминированное системой и отношениями производности. Эта позиция деривата закрепляется, «прошивается» как на горизонтальной оси — в зависимости от степени удаленности от исходного мотивирующего слова, так и на вертикальной оси — в зависимости от места непосредственно мотивирующего слова и его соотношения с кодериватами.
Словообразовательное гнездо демонстрирует целый ряд специфических признаков, которые выявляются именно в гнездовой организации однокоренных слов. На наш взгляд, первый такой признак — это словообразовательная избыточность. Результатом ее является продуцирование дериватов тождественным значением, причем как на одной ступени (носчик, носильщик, носак; сбивальный, сбивной, сбивательный), так и на разных ступенях (поднесение, поднос, подноска, подношение). Вторым признаком СГ логично считать словообразовательную недостаточность, лакунарность, нереализацию предназначенной системой клетки: черный ^ чернить, но серый ^ 0, красный ^ 0. При теоретической интерпретации диалектики избыточности/недостаточности необходимо учитывать также мощные компенсационные процессы, процессы устранения тождественных значений. Так, отсутствие производителя действия от глагола веровать (по типу получать — получатель) заменяется суб-стантиватом верующий (ср. также лексическую парадигму от корова, представленную супплетивными образованиями бык, теленок, говядина, на фоне медведь - медведица, медвежонок, медвежатина). Третий выделяемый нами признак
СГ связан с асимметрией формы и содержания, вызванной, в частности, пересечением классов слов [11], синкретизмом значений у слов разных частей речи (имен действия и качества), с повторением лексического значения через другую часть речи. Ср.: зло ^ злой ^ злоба ^ злобный ^ злобность; добро ^ добрый ^ доброта ^ добротный ^ добротность; учить ^ учитель ^ учительствовать. Четвертый признак СГ — «множественность систем», когда в СГ представлены разные участки «парадигмати-зованности», формирующиеся в зависимости от категориальной принадлежности производящего и производного слова, типа значения, ступени словопроизводства [15].
Как показало наше исследование, наиболее насыщенная по диапазону значений и непредсказуемая — первая ступень деривации. Все последующее пошаговое продвижение словообразовательного процесса на горизонтальной и вертикальной осях демонстрирует выбывание или частей речи, или словообразовательных значений, или словообразовательных типов из круга реализаций, угасание отдельных ветвей и полную исчерпанность деривационных возможностей всех классов на седьмой ступени. При всей своей графической прозрачности, рельефности СГ — исключительно сложное образование, это система систем, форма форм, самонастраивающееся (синергетическое) устройство, блок уникальной информации с ее турбулентными семантическими потоками. В 1980—1990-х годах при проведении семантикоцентрических исследований было обнаружено, что ни одно СГ не накладывается полностью на семантическое поле и, наоборот, семантические поля не покрывают полностью деривационные гнезда.
С формальной организацией гнезд и принципами размещения гнездовых слов в словообразовательной парадигме (СП) и словообразовательной цепи (СЦ) тесно переплетается решение вопроса, какие отношения объективируются в гнезде. Большинство ученых признают, что в СГ концентрируются парадигматические, синтагматические и иерархические отношения. Разногласия связаны с интерпретацией того, в каких единицах и в каком объеме реализуются те или иные отношения в гнезде. Одна из устоявшихся точек зрения отражена в работах
А.Н. Тихонова и Е.А. Земской: парадигматический план СГ представлен в СП, синтагматический план гнезда соотносится с СЦ.
Мы вслед за А.Н. Тихоновым и М.Ю. Казак будем придерживаться несколько иного подхода. Выделение парадигмы в словообразовании связано с поисками изоморфизма между устройством различных языковых уровней. Наибольшее распространение получило понимание СП как фрагмента гнезда — совокупности производных одной ступени от одного базового слова [13]. На наш взгляд, все СГ можно рассматривать в качестве СП с ее начальным членом и соответственно с включением такой сущностной характеристики гнезда, как направление производности. Конструктивные признаки языковой парадигмы СГ проявляет на общекатегориальном уровне абстракции, демонстрируя, во-первых, «структурно-семантические модификации исходной единицы» [8, с. 10], во-вторых, ее расширение на вертикальной и горизонтальной осях. Тождество и оппозиция представлены в корне и аффиксах. (Традиционное понимание СП как совокупности равно-производных от одной базы выстраивалось по модели морфологических парадигм; изоморфизм был направлен на поиск аналогий между словообразовательной и словоизменительной парадигмой. Применительно к нашему материалу при таком подходе происходит откре-щивание парадигмы от вершины гнезда, что методологически нецелесообразно.) Признание парадигмального устройства СГ связано не только и не столько с необходимостью установления полного или частичного изоморфизма со словоизменительным механизмом, сколько с расширением самого понятия парадигмы применительно к словообразованию. Если мы признаем гнездо парадигмальным образованием, то все его составляющие соответственно выступают как подпарадигмы. СП и СЦ — это особым образом объединенные однокоренные слова, демонстрирующие отношения тождества (корень) и различия (словообразовательный формант). СГ является, таким образом, гиперпарадигмой. Словообразовательное гнездо ведет себя как парадигмальное образование: исходные слова любой знаменательной части речи с удивительным постоянством производят всю частеречную парадигму, в гнезде происходит
регуляция частей речи, взаимоиндуктирование классов с высокой степенью регулярности. Допуская нетерминологическое расширение термина «парадигма», что сейчас получило распространение в различных областях лингвистики и других наук, мы исходим из того, что именно парадигма регулирует блокировку и поощрение, замораживание процесса и его оттаивание, ветвление и обрыв цепи. В этом отношении гнездо оптимально соотносится со всеми языковыми формами, поскольку в гнезде работает полный набор частей речи. Использование идеи парадигмы применительно к гнезду в целом не только повышает его статус, но и дает возможность комплексной интерпретации самой идеи гнезда: включение гнезда в часте-речный каркас, выявление минимальных и максимальных границ гнезда, закономерностей его деривационно-семантического расширения.
Внутренняя неоднородность словообразования, образующего разные участки парадиг-матизованности в семантическом пространстве языка, вынуждает исследователей искать системные опоры в грамматике. Выход к проблемам словообразования через общекатегориальный уровень имеет глубинные основания, поскольку морфология приспосабливает к своим требованиям и возможностям общие закономерности и способы образования новых слов [2, с. 94]. В свою очередь, словообразовательные процессы «расподобляют» категориальные значения, разводя их по лексико-грамматическим и семантическим группам. Словообразовательные группы в составе знаменательных частей речи формируют способы глагольного действия, возвратные глаголы, собирательные, вещественные, абстрактные существительные, относительные прилагательные, качественные и обстоятельственные наречия.
Переход от общекатегориальных значений к значениям деривационным сразу приводит к фиксации различного рода нерегулярностей, и попытка исследователей включить в грамматику даже «правила активного словообразования» — наиболее системного участка [3, с. 66], порождает значительное количество «исключений из правил», поэтому представление СГ в виде идеальных схем, которые являются не столько констатацией реального наличия или отсутствия производных единиц, сколько констатацией их
потенциальных возможностей [8, с. 17], должно начинаться на частеречном уровне. Мы будем подходить к системности словообразования из взаимодействия общекатегориальных значений слов (отношений между словами различных частей речи), которые пронизывают, связывают и организуют лексический состав языка. Появление в языке нового слова — морфологическим способом или путем заимствования — почти неизбежно влечет за собой появление СГ, сформированного регулярными, т. е. по сути обязательными моделями для данного класса слов. Такая предопределенность новых лексем служить базой для образования слов других классов — свидетельство продуктивной работы деривационного механизма, однако создание новых единиц любого порядка — узуальных, потенциальных и окказиональных — осуществляется в тех пределах, которые диктуются системой частей речи.
Интегративный подход к словообразованию детерминирует формализацию СГ в виде часте-речных структур, частеречных моделей и часте-речных зон. Частеречная структура отражает суммарные результаты размещения и организации производных единиц по категориальной принадлежности как в гнездах в целом, так и на отдельных ступенях словопроизводства. Частеречные структуры представляют собой тот грамматический каркас, общекатегориальный остов, в рамках которого осуществляются все возможные внутри и межкатегориальные взаимодействия основных четырех частей речи, однако полную информацию о корреляции производящих и производных единиц дает развертывание словопорождающего процесса на горизонтальной оси—в словообразовательных цепях, манифестирующих отношения последовательной производности.
Чтобы представить и описать СГ в виде идеальной схемы, необходимо было провести первичную обработку материала, расписать каждое СГ в десятки, сотни СЦ с конкретным лексическим наполнением. Так, было установлено, что в субстантивных гнездах образуется 10 066 словообразовательных цепей, в адъективных — 6845, в вербальных — 14 267. Далее СЦ были обобщены по категориальной характеристике всех членов цепи и сведены, «суммированы» в частеречные модели. Последние представлены в символической записи, например: модель СГ:Г2П3Н4, где буквой русского алфавита обозначена часть
речи: С — существительное, П — прилагательное, Г — глагол, Н — наречие, а цифра внизу справа указывает на ступень словообразования: 1 — первая ступень, 2 — вторая и т. д. до 7-й ступени (максимальная глубина русского слова).
Частеречные модели, как и СЦ, имеют свою глубину, определяемую количеством деривационных шагов (П.А. Соболева), количеством словообразовательных пар или звеньев (А.Н. Тихонов), порядковым номером ступени словопроизводства. Частеречные модели различной протяженности мы предположили в качестве рабочей гипотезы объединять в частеречные, или частеречно-деривационные, зоны. В гнездах каждой анализируемой части речи образуется по четыре частеречных зоны: субстантивная (8иЪ-зона), адъективная (АсУ-зона), вербальная (УегЪ-зона) и адвербиальная (АСу-зона). Организация моделей в частеречные зоны отражает расширение производной единицы первой ступени на последующих шагах.
Необходимость использования квантитативных методов в приложении к языковым фактам обосновывается в работах Б.Н. Головина, П.Н. Денисова, Н.Ю. Караулова, А.Н. Тихонова и др. Количественные подходы не являются самоцелью, за цифрами мы стремились увидеть глубинные связи и отношения в соответствии со справедливым замечанием, что «содержательный смысл имеет не сама по себе длина слова, число производных от него или частота его употребления, а найденное по этим величинам место данного слова среди других слов, его относительная ценность» [1, с. 20]. Количественные проекции в проблему распределения производных единиц по классам свидетельствуют о специфике словообразовательной категоризации, оказывающей влияние на формирование частей речи, устанавливающей приоритеты одних категорий над другими.
Являясь механизмом образования вторичных номинативных единиц, словообразование расширяет и расшатывает границы частей речи, поскольку лексические значения корня и грамматического форманта могут приходить в противоречие [12, с. 101], вторичные значения могут идти «вразрез с основными (первичными) значениями» [5, с. 52]. Значительные по объему группы слов и отдельные слова или словоформы «кочуют» из класса в класс в различных концепциях, получая в них различный
статус и квалификацию. Камнем преткновения выступают, как правило, одни и те же совокупности лексем. По большей части это производные единицы: отглагольные и отадъективные отвлеченные существительные, краткие формы и компаратив прилагательных, инфинитив, причастие, деепричастие, слова типа прыг, скок в составе глагола, предикативные наречия, порядковые числительные, местоименные слова и некоторые другие «проблемные» группы.
Стабильность частеречной системы возможна благодаря существованию типичных единиц в пределах каждого из основных частей речи - изо-семичного подкласса слов, обладающих полным набором дифференциальных признаков своей части речи. Основу общекатегориального значения знаменательных классов слов - предметности у существительных, атемпорального признака у прилагательных, процессуального признака у глаголов - обычно образуют непроизводные слова в первичной номинативной функции [6] и первичной синтаксической функции [9]. К ним по ряду признаков примыкают неизосемичные слова [4, 10], производные значения. Таким образом, изучение словообразовательных связей между словами позволяет говорить о полевом принципе организации частей речи.
В работах по дериватологии (Е.С. Кубрякова, З.И. Резанова, М.Н. Янценецкая), в исследованиях, направленных на изучение переходности частей речи (В.В. Бабайцева, Л.В. Бортэ, Е.П. Калечиц, О.С. Ким, В.Н. Мигирин), в теории прототипов (Т. Гивон, Дж. Лакофф, С. Том-сон, П. Хоппер) в частеречных иерархиях выделяются центральные и периферийные области. Дифференциация частей речи по признаку не-производности/производности (или первич-ности/вторичности) выступает сущностной характеристикой, позволяющей в определенной степени преодолеть неконгруэнтность формы и содержания, с одной стороны, и отразить естественные процессы языка - с другой.
Словообразовательный критерий, признак в перечне обязательных у В.В. Бабайцевой, А.Я. Баудера, Б.Н. Головина, Г.А. Золотовой, A.A. Реформатского, приводится не всегда. Морфологический и словообразовательный критерии, не являясь универсальными, выступают психологически релевантными приметами для носителей языка и важными ориентирами
при обучении в иностранной аудитории. Соотносясь с одним и тем же категориальным значением и закрепляясь за ним, языковая форма сама становится семантичной и релевантной для дифференциации частей речи. Словообразовательные суффиксы совместно с окончаниями образуют объединения, фузионные спайки, создавая целые ряды формальных разновидностей слов определенной части речи. Ср. суффиксы существительных: -ец, -ист, -ость, -ств(о), -ение, прилагательных: -н(ый), -ов(ый), -ск(ий), -ий, глаголов: -ова(ть), -ива(тъ), наречий: -о, -и, по-...-ому, по-...-и и др. Морфемный состав, словоизменение и словообразование являются яркими характеристиками русского языка, имеющего широчайший диапазон средств выражения. Отражая специфику языка, структурные показатели являются действительной и «универсальной нормой» сознания, и словообразовательный критерий занимает полноценное место в ряду других критериев. Более того, дифференциация частей речи на примарные (непроизводные) и вторичные (производные) естественно осуществляется в классификационной сетке СГ. Наложение на частеречную иерархию словообразовательного критерия дает матрицу СГ, и, напротив, при наложении гнезд на систему частей речи осуществляется дифференциация знаменательных классов по принципу первичности/вторичности. Совмещение двух языковых матриц организует знаменательные части речи в два иерархических круга: предметных и признаковых слов, а в пределах каждого из классов — распределение слов по принципу непроизводности/производности.
Распределение лексикона по принципу первичности/вторичности не полностью совпадает с понятием ядра и периферии того или иного класса слов. Так, и в составе примарных существительных выделяются конкретные и абстрактные имена, а в кругу непроизводных глаголов формируются семантические поля не только действия, но состояния и отношения. Ядро наречий образуют производные единицы, и лишь сфера непроизводных прилагательных представляет собой относительно ровное поле качественных адъективов. Вместе с тем результаты словообразовательных взаимодействий не обязательно дисгармонируют с категориальными характеристиками частей речи. В целом же следует признать весьма перспективным применение к
системе знаменательных классов принципа гнездовой организации и соответственно дифференциации однокоренных слов на непроизводные/ производные единицы, поскольку данный подход позволяет квалифицировать нетипичные для частей речи явления в сфере производной лексики как особый «способ представления той или иной концептуальной структуры» [7, с. 192].
Возможность описания результатов деривационных отношений с опорой на классификацию М. Докулила (модификация, мутация, транспозиция) получила общее признание в русистике. Вместе с тем в современной лингвистике пересматривается область внутрикатего-риального словообразования глагола, которая традиционно относится к модификации. Исследование смысловых преобразований в кругу приставочных глаголов (Л.А. Вараксин, Г. Врубель, Е.В. Петрухина, Т.В. Попова, О.М. Соколов, М.А. Шелякин и др.) выявляет сложные отношения, в рамках которых значения префиксальных глаголов разграничивают на чистовидовые (общерезультативные), модификационные (ак-ционсартные, деривационно-грамматические) и мутационные (словообразовательные).
В понимании лексической и синтаксической деривации мы опираемся на труды И.С. Улуха-нова, включающего в транспозицию отношения
1. Арапов, М.В. Квантитативная лингвистика [Текст] / М.В. Арапов. - М.: Наука, 1988.
2. Березин, Ф.М. Общее языкознание [Текст]: учеб. пособие / Ф.М. Березин, Б.Н. Головин. — М.: Просвещение, 1979. — 416 с.
3. Булыгина Т.В. Проблемы теории морфологических моделей [Текст] / Т.В. Булыгина. — М., 1977.
4. Золотова, Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса [Текст]. — Изд. 2-е, стер. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. — 368 с.
5. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление [Текст] / С.Д. Кацнельсон. — Л., 1972.
6. Кубрякова, Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении [Текст] / Е.С. Кубрякова. — М., 1978. — 60 с.
7. Она же. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира [Текст] / Е.С. Кубряко-ва. — М., 2004. — 569 с.
8. Она же. О понятии парадигмы в формообразовании и словообразовании [Текст] / Е.С. Кубря-
по модели «действие — действие» (читать — чтение) и «признак — признак» (белый — белизна, быстрый — быстро) с выделением в транспозиционных моделях разнонаправленных семантических связей [14, с. 151].
Область транспозиционных значений привлекает особое внимание отечественных и зарубежных лингвистов: традиционно считается, что коррелирующие слова (читать — чтение) тождественны по лексическому значению. Вместе с тем принадлежность слов к разным частям речи не может не отразиться на смысловом объеме вновь образованной номинативной единицы. Транспонированное в другой класс слов, лексическое значение приобретает языковые формы этого класса и начинает «жить» в языке иначе, не дублируя свои источник порождения, вступая в различные связи с другими единицами языка. Сфера транспозиции имеет равноценный статус в деривационной системе, наряду с мутацией и модификацией.
На основе проведенного исследования разработана интегративная концепция СГ, позволяющая выделить, с одной стороны, критериальные признаки частей речи, а с другой—пронаблюдать динамику в организации словообразовательных подсистем частей речи.
кова, П.А. Соболева //Лингвистика и поэтика. — М., 1979. — С. 5—23.
9. Курилович, Е. Очерки по лингвистике [Текст]: сб. статей / Е. Курилович. — М., 1962.
10. Плунгян, В.А. Общая морфология: введение в проблематику [Текст] / В.А. Плунгян. — М.: Эдиториал УРСС, 2003. — 384 с.
11. Семантические вопросы русского словообразования: значение производящего слова [Текст]. — Томск, 1991. — 271 с.
12. Смирницкий, А.И. Морфология английского языка [Текст] / А.И. Смирницкий. — М., 1959. — 440 с.
13. Тихонов, А.Н. Словообразовательный словарь русского языка [Текст] / А.Н. Тихонов. — М., 1985.
14. Улуханов, И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация [Текст] / И.С. Улуханов. — М., 1996. — 221 с.
15. Шатуновский, И.Б. Проблемы словообразовательной транспозиции [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук / И.Б. Шатуновский. — Ташкент, 1982.
