CC BY
94
связанные с национально-культурной спецификой поведенческих стереотипов.
Выдающийся американский лексикограф и педагог Э.Л. Торндайк считал словарь чрезвычайно важным орудием обучения. По его мнению, словарь не только дает огромную экономию времени и усилий, открывая студентам путь к знаниям, накопленным всей предшествующей наукой, но и делает это в соответствии с двумя требованиями дидактики - учить тому, в
чем обучающийся ощущает в данный момент реальную потребность, и прививает навыки, которые могут ему пригодиться в жизни. Студент обращается к словарю именно тогда, когда ему нужно узнать что-то об интересующем его слове, а привыкая делать это на занятиях, студент вырабатывает в себе навык, который будет полезен ему вне стен учебного заведения, - умение пользоваться словарем, о необходимости и полезности которого говорить излишне.
Литература
1. Русский язык. Энциклопедия. - М., 1979.
2. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М., 1956. Т. 1.
Санжина Дарима Дабаевна, профессор кафедры бурятского языка Бурятского государственного университета, доктор филологических наук.
Sanzhina Darima Dabaevna, professor, department of Buryat language, Buryat State University, doctor of philological sciences. Тел.: (3012) 214886.
УДК 811.512.36
Д.Ш. Харанутова
Суммарная словообразовательная парадигма как отражение деривационных возможностей частей речи
(на примере бурятского языка)
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 10-04-00585 эЮ)
На примере бурятской глагольной словообразовательной парадигмы доказывается правомерность выделения суммарной словообразовательной парадигмы как самостоятельной единицы классификации. Постулируется подход к исследованию деривационных возможностей бурятского языка: «части речи как база для словообразования».
Ключевые слова: словообразовательное гнездо, словообразовательная парадигма, дериват, внутриглагольное словообразование, части речи.
D. Sh. Kharanutova
The Total Word Formative Paradigm as a Reflection of Derivative Possibilities of Parts of Speech
(on the example of the Buryat language)
In the article on the example of Buryat verbal word formative paradigm the propriety of definition of the total word formative paradigm as an independent classification unit is proven. In the work the approach “parts of the speech as a base for word formation” to the research of derivative possibilities of the Buryat language is postulated.
Keywords: word-formative family nest, word-formative paradigm, derivative, intraverbal derivation, parts of speech.
Специфика функционирования парадигматических отношений в словообразовательной системе языка наблюдается на уровне таких единиц, как словообразовательный тип, способ, пара, цепь, ряд и парадигма, абстрагированных совокупностей производных слов, объединяемых на основе общности у них одного или нескольких характеристических признаков [1, с. 71]. Под словообразовательной парадигмой (СП) понимается совокупность производных слов одной ступени производности от одного базового слова [2; 3; 4; 5 и т.д.]. В данных интерпретаци-
ях в структуре СП основным выступает постулат тождества / различия в виде стабильной общности корня и дифференциальных словообразовательных формантов [6, с. 28]. Таким образом, в структуре дериватов, составляющих словообразовательную парадигму, выделяется постоянная величина - производящая основа (база) и переменные члены - словообразовательное средство (формант). Итак, СП - это особым образом объединенные слова, демонстрирующие отношения тождества (корневая морфема) и различия (словообразовательный формант). С
точки зрения Е.А. Земской, введение в словообразовательную теорию понятия СП дает возможность подойти к словообразованию не как к совокупности производных слов, а как к упорядоченной определенным образом системе. В монголоведении имеется опыт описания СП калмыцкого языка [7; 8; 9].
Понятие словообразовательной парадигмы в современной лингвистической науке связано с расширением традиционного понимания термина парадигма, отнесением СП к единице плана содержания в отвлечении от конкретных средств выражения. Деривационный потенциал слова может быть определен с учетом разных ступеней абстрагирования от его лексикограмматических свойств. Возможно условное выделение трех языковых уровней: уровень ядра системы, уровень периферии системы и уровень нормы [10, с. 308-309]. На наш взгляд, данное разграничение можно соотнести с выделением типовых и конкретных парадигм по концепции Е.А. Земской. «Конкретная словообразовательная парадигма (КСП) - это набор производных одного базового слова, находящихся на одной ступени словообразования. Типовая словообразовательная парадигма (ТСП) составляется совокупностью деривационных значений, реализуемых базовыми словами определенной части речи, входящими в единую лексикосемантическую группу (ЛСГ)» [2, с.17-18].
На уровне конкретной лексемы, соответствующем уровню нормы, имеются конкретные словообразовательные парадигмы - ряды дериватов, имеющих общее производящее, или коде-риваты. Под кодериватами понимаются равнопроизводные, возникающие от одной и той же мотивирующей. Понятие КСП связывают со словообразовательным гнездом, т.е. конкретная СП в данной интерпретации выступает как часть гнезда. Таким образом, КСП - это реально существующее языковое явление, отражающее парадигматические отношения дериватов в словообразовательном гнезде.
На уровне реализации периферии системы деривационный потенциал лексемы определяется относительно лексико-семантической группы (ЛСГ), в которую данная лексема входит. Очевидно, в данном случае можно говорить о типовой словообразовательной парадигме. Типовая словообразовательная парадигма - явление классификационное, ее формируют конкретные парадигмы, представляющие один и тот же набор деривационных значений. Например, глаго-
лы движения со значением направления баруул-ха идти к западу, направляться на запад', хойшолхо направляться на север (или к северу)', урдалха идти (или находиться) впереди' имеют различные КСП, различающиеся в зависимости от того, с помощью каких средств в них выражаются те или иные значения, но типовая парадигма этих глаголов одна. Так, например, одну ТСП имеют зоонимы, прилагательные цвета и т.д. ТСП прилагательных, характеризующих внешность человека, может иметь несколько «семантических мест», одно из них - мутационные образования со словообразовательным значением «признак, имеющий отношение к действию, совершаемого предметом», описывающие части тела человека и образованные при помощи суффикса -гар: о глазах человека анигар узкие, прищуренные' от анииха 'прищуривать глаза', о губах человека шальпагар отвислые' от шальпайха оттопыриваться'. При анализе ТСП обнаруживается, что это структуры с закрытым числом членов, относящие СП к единице плана содержания в отвлечении от конкретных средств выражения и, как мы уже указывали, СП данного типа относится ко второму условному языковому уровню - уровню периферии системы.
Е.А. Земская в составе ТСП выделяет суммарную парадигму, которая зависит от частеречной принадлежности исходного слова. На наш взгляд, правомерно выделение В.Г. Фатхут-диновой суммарной словообразовательной парадигмы (ССП) в отдельный тип [11, с.49-50]. Суммарная СП абстрагирована от принадлежности базового слова к той или иной лексикосемантической группе и включает в себя общие формулировки деривационных значений. Выделение ССП возможно на уровне ядра системы, категориальные словообразовательные значения на указанном уровне абстракции формулируются как «действие, связанное с предметом», «признак, имеющий отношение к предмету» и т.п. На высшей ступени абстрагирования от лексикограмматических свойств деривационные возможности лексемы определяются ее частеречной природой и являются общими для всех лексем, относящихся к данной части речи. На этом уровне абстракции формируются категориальные словообразовательные классы (блоки): глагольные, субстантивные, адъективные и т.д. Выделение ССП, ограниченной рамками одной
** Примеры и толкования слов в статье извлечены из «Бурятско-русского словаря». См.: Шагдаров Л. Д., Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь: в 2 т. - Улан-Удэ: Республиканская типография, 2006-2008.
части речи, позволит выявить универсальный и специфический набор словообразовательных значений, характерных для того или иного языка. Каждое из этих значений в зависимости от семантики и морфонологических особенностей производящей базы потенциально реализуется в типовых и конкретных словообразовательных парадигмах, а также в тех или иных словообразовательных гнездах.
Таким образом, общая типология СП должна складываться из трех составляющих: конкретной, типовой и суммарной. Каждый тип СП имеет собственный набор релевантных признаков, если для ТСП характерны частеречная принадлежность и принадлежность к лексикосемантической группе, для КСП - к данным признакам примыкают семантическая структура и/или сочетаемость, частотность, нейтральность или стилистическая маркированность и др., то для ССП главное - частеречная принадлежность
[9].
В русистике существует ряд работ, посвященных изучению ТСП с исходным словом, относящимся к той или иной части речи [11; 13; 14 и др.]. В данных работах речь идет о парадигмах первой ступени, она признается самым крупным, системно организованным и целостным подразделением словообразовательного гнезда. Наибольшее количество производных в словообразовательном гнезде образуется именно на первой ступени деривации, на последующих ступенях (второй, третьей, четвертой и т. д.) наблюдается увеличение числа парадигм при уменьшении количественного состава дериватов. Поэтому при описании словообразовательной парадигмы русского языка не учитывается ступень деривации, ведь в качестве исходного слова для парадигм не первой ступени выступают дериваты, словообразовательный потенциал которых понижается по мере удаления от вершины гнезда, соответственно словообразовательные возможности производных слов значительно ниже, чем деривационные возможности непроизводных слов. Данную особенность связывают с тем, что непроизводные слова структурно и семантически проще и потому более активны в словопроизводстве. Поэтому в русском языке важно различать словообразовательные парадигмы производных и непроизводных слов, а также слов, образуемых на различных ступенях словообразования и отличающихся по своей структурной сложности.
В бурятском языке наблюдается несколько иная картина, нежели в русском языке. Например, конкретная парадигма существительного
дуу(н) '1) звук; 2) песня, голос', являющегося вершиной словообразовательного гнезда, формируется глаголами: дуулаха ' слышать, слушать от 1-го значения', 'петь от 2-го значения', дуу-гарха ' 1) говорить, разговаривать, 2) издавать звуки, 3) раздаваться, звучать от 1 значения', дуудаха '1) звать, вызывать, 2) громко читать, 3) прославлять (скакуна), 4) кричать (об изюбре) от 1-го значения'. Это неполный список производных первой ступени, но все же по сравнению со второй ступенью данного гнезда в количественном отношении он значительно меньше, например, конкретная парадигма существительного дуу(н) в значении 'песня, голос' насчитывает всего три деривата. Зато базовое слово первой ступени глагол дуулаха дает обширную парадигму, насчитывающую свыше десяти дериватов. Примерно такое же количество дериватов дают и другие дериваты первой ступени глаголы дуугарха '1) говорить, разговаривать; 2) издавать звуки; 3) раздаваться, звучать', дуудаха ' звать, вызывать; 2) зап. громко читать; 3) прославлять; 4) громко кричать'. Итак, на второй ступени словообразовательное «оживление» происходит за счет глагола, поэтому потенциал данной ступени выше первой ступени словообразования.
Глагол в бурятском языке выступает как база для внутриглагольного, субстантивного, адъективного, адвербиального образования. ССП бурятского глагола включает в себя производные глаголы; производные существительные с мутационными значениями лица, носителя процессуального признака, предмета и транспозиционным значением «имя отвлеченного действия»; производные прилагательные и причастия с мутационным значением «активный и пассивный процессуальный признак»; производные наречия с мутационным значением «процессуальный признак признака» и т.д.
Специфической областью бурятского языка является внутриглагольное словообразование, характеризующееся залогообразованием, которое относится к сфере деривации. Особенностью бурятского глагола является то, что на следующей же ступени от базового глагола развертывается суффиксация, связанная с образованием залоговых глаголов. СП глагола первой ступени данного гнезда дуугарха образуют побудительный глагол дуугаруулха 'говорить, не давая другому слова сказать', глагол взаимного залога дуугаралсаха 'разговарить (о многих) с кем-то', еще один дериват взаимного залога дуугаралда-ха разговаривать, издавать звуки (например, гоготать о гусях)'. В свою очередь дуугаралсаха
образует свою небольшую конкретную СП, где имеется глагол страдательного залога дуугарал-сагдаха 'быть предметом беседы, разговора'. Следует заметить, такая картина наблюдается во всех КСП глагольных слов исследуемого словообразовательного гнезда. Категориальное словообразовательное значение в данном случае можно сформулировать как «действие, связанное с отношением к предмету».
В бурятском языке от глагольных основ образуются существительные, характеризующиеся большим разнообразием и занимающие различные семантические места: «имя действующего лица», «предмета действия», «процесса действия», «результата действия» и «имя предмета, на который направлено действие», «название места и орудий действия» [15, с.28-36]. В гнезде с вершиной дуу(н) почти в каждой КСП глагола присутствуют отглагольные существительные: от дуулаха (в первом значении) образованы ко-дериваты дуулалга 'слушание', дуулбари ' 1) слышимость, резонанс; 2) слух, слухи, молва', дууласа 'слышимость', от дуулаха (во 2-м значении) образован дериват дуулалга 'пение'; от глагола взаимного залога 2-й ступени деривации дуулалдаха в значении 'петь хором' образовано дуулалдаан 'пение хором'. От глагола первой ступени деривации дуугарха помимо названных выше образованных залоговых глаголов образуются кодериваты: дуугаралга в значении 'разговор', дуугарса в значении 'способность говорить или издавать звуки'; далее от глагола взаимного залога дуугаралсаха в значении 'разговаривать о многих' образуется дуугаралсаан 'беседа, разговор'. Примерно та же картина деривационных образований наблюдается и с производящей базой - глаголом первой ступени дуу-даха 'звать, вызывать': отвлеченные существительные дуудан ' призыв, зов', дуудалга '1) вызов; 2) призыв; 3) шам. начало, зачин призывания духов, вступительный мотив'. Данные примеры свидетельствуют о том, что глагол является не просто базой субстантивного образования, но и образует синтаксические дериваты - отвлеченные имена действия, обладающие абстрактным словообразовательным значением, свойственным отглагольным существительным. Словообразовательное значение в данном случае можно сформулировать как «предмет, характеризуемый по действию, названному производящим глаголом», реализуемый в виде своих разновидностей. Заметим, что некоторые отглагольные существительные КСП данного гнезда являются синонимами.
По наблюдениям многих дериватологов, падение деривационного потенциала и уменьшение словообразовательной активности связаны с удаленностью производных слов от вершины гнезда. Дериваты от ступени к ступени усложняются в семантическом и структурном отношении, т.е. чем дальше находится производное слово в цепочке от исходного слова, тем сложнее словообразовательная структура. Следовательно, считается, что деривационный потенциал падает в зависимости от увеличения структурной и семантической сложности. В бурятском же языке независимо от семантической и структурной сложности глагольное слово старается дать набор дериватов (данная особенность связана, конечно, с агглютинативностью языка). Например, глагол побудительного залога третьей ступени дуугаруулха образует дериваты отрицания дуугаруулхагYй и дуугаргуулхагYй со значением «не давать говорить» (кстати, аффикс -гYй очень легко образует глаголы со значением отрицания на любой ступени деривации), а глагол взаимного залога той же третьей ступени дуугаралсаха образует словообразовательную парадигму из отвлеченного существительного дуугаралсаан беседа', глагола страдательного залога дуугаралсагдаха ' быть предметом беседы (или разговора)', отрицательного глагола дуугаралсахагYй. Отсюда вытекает важное свойство бурятского производного слова: словообразовательный потенциал слов зависит не от семантической и структурной сложности, а от частеречной принадлежности слов. Таким образом, количественная наполняемость бурятских СП не зависит от ступени производства, т.е. в бурятском языке, как и во всех монгольских, мы наблюдаем активность глагольного слова на любой ступени словообразовательного гнезда.
Итак, для выявления потенции лексемы информативной является не только первая ступень с кодериватами, находящимися с вершиной гнезда в отношениях непосредственной мотивации. Также в данном случае явно прослеживается закономерность, связанная с оппозицией деривационных возможностей основных частей речи, в данном случае глагол в бурятском языке обладает более высокими потенциальными возможностями, нежели существительное дуу(н), являющееся вершиной исследуемого гнезда.
Таким образом, на примере КСП словообразовательного гнезда вырисовывается картина ССП глаголов, демонстрирующая деривационные возможности глагольного слова и целый ряд специфических признаков. Несомненно, выделение ССП в отдельный тип позволит срав-
нить словообразовательные парадигмы разных частей речи, разных семантических групп, выявит различия в словопорождающих способностях разных классов бурятских лексических единиц, прежде всего между именем и глаголом. Исследования такого рода будут способствовать дальнейшему углублению наших знаний в системном строении производной лексики и словообразования бурятского языка в целом.
В задачу настоящей статьи не входит подробное описание суммарной СП бурятского глагола. На примере бурятского языка доказывается правомерность выделения суммарной СП как самостоятельной единицы классификации, а не
как отвлеченного варианта типовой парадигмы. Поставленная в работе проблема исследования деривационных возможностей в русле реализуемого «отчастеречного» подхода позволит выявить зависимость словообразовательной и семантической структуры производного слова от категориальной принадлежности его производящей основы и нуждается в систематическом изучении на большом материале. Исследование в аспекте «части речи как база для словообразования» поможет выявить общие и специфические словообразовательные значения и средства их выражения, формирующие инвариант суммарной СП для бурятского языка.
Литература
1. Лыков А.Г. Гнездо как высшая словообразовательная единица (к вопросу о соотношении и классификации единиц русского словообразования) // Русская словообразовательная синтагматика и парадигматика. - Краснодар, 1991.
2. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. - 2-е изд., стер. - М.: КомКнига, 2005.
3. Тихонов А. Н. Основные понятия русского словообразования // Словообразовательный словарь русского языка: в 2 т. - М.: Рус. яз., 1990. - Т. 1.
4. Манучарян Р.С. Проблемы исследования словообразовательного значения и средств их выражения: автореф. ... д-ра филол. наук. - Ереван, 1975.
5. Харитончик З.А. Отадъективная словообразовательная парадигма // Словообразование и фразообразование: тез.
докл. - М., 1979.
6. Казак М.Ю. Интегративная теория словообразовательного гнезда: грамматическое моделирование; квантитативные аспекты; потенциал; прогнозирование. - Белгород, 2004.
7. Сусеева Д. А. Проблемы аффиксального словообразования калмыцкого и монгольского языков: автореф. . д-ра фи-лол. наук. - Элиста, 1994.
8. Сусеева Д.А. Словообразовательная парадигматика имен прилагательных в современном калмыцком языке // Алтайские языки и восточная филология: памяти Э.Р. Тенишева. - М., 2005.
9. Сусеева Д.А. Словообразовательная парадигма в монгольских языках // Общетеоретические и типологические проблемы языкознания: сб. ст. - Бийск, 2010. - Вып. 1.
10. Цейтлин С.Н. Очерки по словообразованию и формообразованию в детской речи. - М.: Знак, 2009.
11. Фатхутдинова В.Г. Комплексные единицы словообразования в русском и татарском языках. - Казань, 2005.
12. Красильникова Е.В. Функциональное словообразование как одна из учебных дисциплин специальности «Русский язык как иностранный» // Русское слово в мировой культуре: материалы X конгресса МАПРЯЛ: в 4 т. - СПб., 2003. Т. 3.
13. Клобукова Л.П. Структура словообразовательных парадигм русских имен прилагательных: автореф. ... канд. филол. наук. - М., 1978.
14. Морозова Т. С. Структура словообразовательных парадигм русского глагола: автореф. . канд. филол. наук. - М., 1980.
15. Дондуков У.-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке. - Улан-Удэ, 1964.
16. Грамматика бурятского языка. Фонетика и морфология. - М.: Изд-во восточной литературы, 1962.
17. Шагдаров Л. Д. Черемисов К. М. Бурятско-русский словарь. Т. 1: А-Н. - Улан-Удэ, 2006.
Харанутова Дарима Шагдуровна, доцент кафедры русского языка Бурятского государственного университета, кандидат филологических наук.
Kharanutova Darima Shagdurovna, associate professor, department of Russian language, Buryat State University, candidate of philological science.
Tel.: (3012) 210591; e-mail: dkharanutova@mail.ru
