CC BY
6ИССЛЕДОВАНИЯ RESEARCH
Научная статья /Article УДК 82-9
https://doi.org/10.34130/2306-8450-2023-3-4
«Слово Мефодия Патарского»: обзор исследований Анна Андреевна Крюкова
Сыктывкарский государственный университет имени Питирима Сорокина, Сыктывкар, Россия not.ahmatova@gmail.com, http://orcid.org/0000-0001-3611-0389
Аннотация. В статье приводятся основные сведения об известном эсхатологическом произведении «Слове Мефодия Патарского» и делается обзор исследований, посвященных памятнику, в число которых входит и исследование автора статьи о системе эсхатологических образов «Слова». На начальном этапе работы автору удалось установить, что эсхатологические образы включены во вторую, пророческую, часть «Слова», а также выявить, что система эсхатологических образов у Мефодия Патарского не отличается значительной разработанностью, особенно в первом и втором славянских переводах. Автор «Слова» больше сосредоточен на исторических событиях, чем на эсхатологической символике. В интерполированной редакции памятника система эсхатологических образов разработана в большей мере.
Ключевые слова: «слова», Мефодий Патарский, исследования по эсхатологии, эсхатологические образы
Для цитирования: Крюкова А. А. «Слово Мефодия Патарского»: обзор исследований // Вестник Сыктывкарского университета. Серия гуманитарных наук. 2023. № 3. С. 4-12. https://doi.org/10.34130/2306-8450-2023-3-4
«The Word of Methodius of Patara»: research review Anna A. Kryukova
Pitirim Sorokin Syktyvkar State University, Syktyvkar, Russia not.ahmatova@gmail.com, http://orcid.org/0000-0001-3611-0389
Abstract. The article provides basic information about the well-known eschatological work «The Word of Methodius of Patara» and provides an overview of research on the monument, including the author's research on the system of eschatological images of the «Word». At the initial stage of the work, the author managed to establish that eschatological images are included in the second, prophetic, part of the «Word», and also to reveal that the system of escha-tological images in Methodius of Patara is not significantly developed, especially in the first and second Slavic translations. The author of The Word focuses more on historical events than on eschatological symbolism. In the interpolated edition of the monument, the system of escha-tological images has been developed to a greater extent.
Keywords:. «words», Methodius of Patara, studies in eschatology, eschatological images
For citation: Kryukova A. A. «The Word of Methodius of Patara»: research review. Vest-nik Syktyvkarskogo universiteta. Seriya gumanitarnykh nauk = Bulletin of Syktyvkar University. Humanities Series. 2023, 3: 4-12. (In Russ.) https://doi.org/10.34130/2306-8450-2023-3-4
«Слово Мефодия Патарского» (или «Откровение Мефодия Патарского») -известное на Руси переводное эсхатологическое сочинение. С точностью нельзя сказать, кто является автором произведения. В средние века произведение атрибутировалось Мефодию (Ш-1У вв.) - одному из епископов ликийского города Патары, находившегося в Малой Азии вблизи устья реки Ксанф. Другой Мефо-дий, которому также приписывалось авторство «Слова», был епископом Константинополя в IX в. Однако, по мнению В. М. Истрина, ни один из этих Мефо-диев не является автором «Слова», так как Мефодий Патарский жил в более ранний период, чем описанные в «Слове» исторические события, а второй Мефодий жил значительно позднее времени, когда появился латинский перевод памятника (УШ в.) [Истрин, 1897а, с. 9].
Другой исследователь, В. А. Сахаров, предлагал считать автором «Слова» одного из патриархов Константинополя Мефодия-исповедника (842-846 гг.), либо другого константинопольского патриарха Мефодия (1240 г.). По словам Сахарова, ученые склонялись к тому, что «Слово» было создано Мефодием-исповедником. Однако никого из перечисленных Мефодиев нельзя с уверенностью назвать автором исследуемого произведения. Описанные в «Слове» исторические события и географические объекты указывают на время создания произведения в УП-УШ вв. [Сахаров, 1879, с. 97-98].
В «Слове Мефодия Патарского» описывается история человечества от рождения Адама до второго пришествия Христа и конца света. Все события распределены по семи тысячам лет. Памятник можно разделить на две большие части: историческую и пророческую. В исторической последовательно излагаются библейские и непосредственно исторические события: изгнание Адама и Евы из Рая, убийство Каином Авеля, строительство Ноем ковчега и всемирный потоп, распределение земель между сыновьями Ноя, основание Вавилона, нашествие изма-ильтян и их изгнание в пустыню, завоевания Александра Македонского, правление других царей.
Пророческая часть начинается с предсказания, что изгнанные в Етривскую пустыню измаильтяне вернутся и поработят весь мир. Этим событием ознаменуется начало седьмой тысячи лет. Когда все страны и города падут, а измаильтяне возгордятся, от символического сна пробудится так называемый «последний царь» и победит измаильтян. На земле вновь наступит мир, но потом выйдут из-за гор «нечистые» народы, заточенные там Александром Македонским. Их уничтожит архангел, посланный Господом, после чего последний царь придет в Иерусалим. Через некоторое время после этого события родится антихрист. Тогда последний царь взойдет на Голгофу, возложит венец на крест и передаст свое царство Господу. Настанут самые последние времена, времена царствования антихриста, которые закончатся вторым пришествием Христа, концом света и Страшным Судом.
Описанные в «Слове» исторические события, происходящие в Византии, проявившийся в нем интерес к вопросам конца мира и Страшного Суда сделали
«Слово Мефодия Патарского» популярным в византийской литературе, вследствие чего на греческой почве было создано четыре редакции памятника [Истрин, 1897а, с. 68-108]. Постепенно сочинение распространилось за пределы Византии. Примерно в конце VII - начале VIII вв. со списка первой греческой редакции был сделан латинский перевод [Истрин, 1897а, с. 109-111, 120].
Затем, как и многие другие византийские сочинения, «Слово Мефодия Па-тарского» перешло на славянскую почву. Первый его перевод был сделан на болгарский язык вероятнее всего еще до XII в., поскольку отдельные отсылки к «Слову» встречаются в «Повести временных лет». В его основу легла первая греческая редакция. Создатель перевода передал текст памятника не с буквальной точностью, а в свободной манере [Истрин, 1897а, с. 154-155]. Второй славянский перевод был сделан примерно в ХШ-ХГУ вв. также с текста первой греческой редакции. Переводчик передал греческий текст буквально, и все огрехи оригинала попали в перевод [Истрин, 1897а, с. 174].
Существует также полная редакция «Слова», которую В. М. Истрин называет интерполированной. Она была составлена уже на русской почве в XV в., в ее основу лег первый славянский перевод. В этой редакции наблюдается влияние других источников: библейской истории о Гедеоне, апокрифа о потопе, сказания о царе Михаиле, сказания о царях, правящих Греческим царством перед концом мира, сказаний об антихристе. Эта редакция часто подвергалась сокращениям и различным изменениям, из нее делались выписки. Особое распространение она получила в XVII в. в старообрядческой среде [Истрин, 1897а, с. 231-232].
Популярность «Слова Мефодия Патарского» в старообрядческой среде была обусловлена тем, что в нем описывались испорченные нравы людей, что старообрядцы принимали за одно из знамений приближающегося конца света. Кроме того, среди старообрядцев было широко распространено учение об антихристе, который был ключевой фигурой в «Слове» [Истрин, 1897а, с. 244].
Наибольший интерес к «Слову Мефодия Патарского» исследователи проявили в XIX - начале XX вв. (см. обзорную статью: [Дмитриев, 1987]). Так, А. Н. Веселовский в своей работе «Опыты по истории христианской легенды» [Весе-ловский, 1875 а, б] исследует средневековые легенды о последнем императоре, о возвращающемся и скрывающемся императоре, распространившиеся в европейской литературе. Поскольку в «Слове Мефодия Патарского» присутствует образ последнего императора, исследователь выявляет взаимоотношение изучаемых легенд и «Слова» и устанавливает, что они во многом испытывали на себе его влияние. Он также сопоставляет «Слово Мефодия Патарского» с другими средневековыми сочинениями, рассказывающими о последних временах и последнем императоре, например, статьей Adso и «Пророчеством Сивиллы», и также находит в них влияние «Слова» [Веселовский, 1875а, с. 289, 315]. Вместе с этим он также исследует вопросы авторства и времени происхождения памятника [Весе-ловский, 1875а, с. 289], историю появления славянских переводов [Веселовский, 1875а, с. 305], устанавливает, какие исторические события могли лечь в основу
«Слова», определяет, что тем самым последним императором мог быть Ираклий, император Византии, живший в VII в. Именно он сначала был бездеятельным, а потом совершил несколько успешных походов против персов и возвратил в Иерусалим крест Господень, который сам на своих плечах вознес его на Голгофу. Этот исторический эпизод, по мнению Веселовского, иносказательно обыгрыва-ется в «Слове» [Веселовский, 1875б, с. 50-51]. Он также рассматривает русский интерполированный пересказ «Слова» и устанавливает источники интерполяций [Веселовский, 1875б, с. 62-77].
Другой исследователь - В. А. Сахаров - в работе «Эсхатологические сказания и сочинения в древнерусской письменности» рассматривает «Слово Мефодия Патар-ского» в контексте других произведений, рассказывающих об антихристе и конце света. Он исследует вопрос, кто мог быть автором «Слова Мефодия Патарского», и пытается установить время создания памятника [Сахаров, 1879, с. 97-98]. Ученый также рассматривает исторические события, которые происходили в Византии в предполагаемое время создания «Слова», и соотносит эти исторические факты с текстом произведения. По мнению Сахарова, автор «Слова» опирался на события своего времени при составлении пророческой части произведения, в которой все события группируются вокруг нашествия неприятелей, знаменующего начало последних времен. Как и А. Н. Веселовский, В. А. Сахаров предполагает, что тем самым «последним царем», который в «Слове» пробуждается от символического сна и передает на Голгофе свое земное царство Богу, возможно, мог бы быть византийский император Ираклий [Сахаров, 1879, с. 107-108]. Таким образом, в указанных работах «Слово Мефодия Патарского» рассматривается не отдельно, а в контексте изучения других эсхатологических текстов.
Большое критическое исследование, посвященное непосредственно «Слову Мефодия Патарского», было написано В. М. Истриным [Истрин, 1897а]. В своей монографии он также подробно анализирует содержание памятника, исследует вопросы его атрибуции и времени создания и устанавливает те исторические события, которые легли в основу произведения [Истрин, 1897а, с. 9, 13-22]. Он выявляет источники «Слова» и те произведения, для которых само «Слово» послужило источником [Истрин, 1897а, с. 8-13]. В. М. Истрин прослеживает путь распространения памятника из Византии в Европу, а затем и на Русь [Истрин, 1897а, с. 22]. Основу его монографии составляет подробный сопоставительный и текстологический анализ всех известных ему редакций и списков памятника.
В. М. Истрин выделяет четыре греческие редакции «Слова», устанавливает время создания каждой из них, определяет их особенности и отличия друг от друга, сопоставляет имеющиеся списки редакций, распределяет их на группы и выявляет их взаимоотношения [Истрин, 1897а, с. 25-108]. Работа того же характера проводится и с латинскими переводами: исследователь устанавливает, к каким редакциям и к каким группам списков восходят латинские переводы памятника [Истрин, 1897а, с. 109-120]. Большое внимание в работе уделено изучению славянских переводов «Слова». В. М. Истрин устанавливает время и место со-
здания каждого перевода, определяет, к какому списку какой греческой редакции восходит каждый перевод, сопоставляет их списки. Кроме того, исследователь определяет источники, которыми пользовался составитель интерполированной редакции [Истрин, 1897а, с. 12-232]. Во второй части монографии [Истрин, 1897б] В. М. Истрин публикует тексты всех греческих редакций, латинского и славянских переводов, интерполированной редакции.
Существует также ряд работ, в которых исследуется влияние «Слова Мефо-дия Патарского» на «Повесть временных лет»: нападающие на Русь половцы сравниваются с измаильтянами, сначала изгнанными в пустыню, а затем вернувшимися оттуда [Потапов, 1911, Истрин, 1925, Шахматов, 1940].
В работе Е. В. Литвиновой дается подробный обзор 15-ти списков памятника, хранящихся в Древлехранилище ИРЛИ [Литивнова, 1987]. Исследовательница последовательно рассматривает списки первого и второго славянского перевода, интерполированной редакции, приводит описание сборников, в которых они читаются, сопоставляет найденные списки с более ранними, опубликованными В. М. Истриным, и выявляет, насколько полно в поздних списках отражен текст «Слова». Среди списков, хранящихся в ИРЛИ, обнаружены (имеются) 1 список первого славянского перевода, 7 списков второго славянского перевода и 7 списков интерполированной редакции памятника, а также ряд старообрядческих компиляций, которые содержат отрывки из «Слова Мефодия Патарского». Из них мы планируем привлечь к дальнейшему исследованию 6 печорских списков.
Несмотря на указанные работы, «Слово Мефодия Патарского» до сих пор остается не до конца изученным, в частности, с точки зрения системы эсхатологических образов. В исследованиях, на которые мы опираемся, внимание уделено в основном вопросам текстологии памятника, его источникам и соотношению с другими эсхатологическими сочинениями, а непосредственно эсхатологические образы подробно не рассматриваются и не выстраиваются в какую-либо образную систему.
На начальном этапе перед нами стояла цель - определить, при помощи каких эсхатологических образов в произведении создаются картины второго пришествия Христа, Страшного Суда и предшествующих ему событий и насколько подробно прописана система эсхатологических образов. Для этого мы проанализировали тексты первого и второго славянских переводов и интерполированной редакции, опубликованные В. М. Истриным в его монографии [Истрин, 1897б, с. 84-100; 102-114; 115-131], выделили в каждом из них эсхатологические образы и дали им обобщенную характеристику.
Эсхатологические образы сосредоточены в пророческой части «Слова», которая начинается с описания второго нашествия изгнанных в Етривскую пустыню измаильтян, знаменующего наступление последних времен.
Следующим эсхатологическим образом является образ «последнего царя» (в рукописях «царь элинский», «царь греческий», в интерполированной редакции -
Михаил). Благодаря ему в «последнем царстве» установится мир и спокойствие. Благоденствие это будет небывалым, невиданным доселе, поскольку наступили последние времена. Для обозначения нечестивых народов, заточенных в горах Александром Македонским, в «Слове» использован такой древний эсхатологический образ, как Гог и Магог. Так в христианской и иудейской традиции называли варварские народы, которые захватят землю обетованную в последние времена. После избавления от «Гога и Магога» греческий царь отправится в Иерусалим, и через определенное время после этого родится «сын погибельный» («сын пагубный», «сын пагубы»), то есть антихрист. Когда родится антихрист, последний царь взойдет на Голгофу, где стоит «крестное древо», на котором был распят Христос, снимет со своей головы венец, возложит его на крест и тем самым передаст свое царство Богу. Затем крест с венцом вознесется на небеса, а царь умрет. Здесь, как мы видим, используется еще один эсхатологический образ -крест с царским венцом наверху, символизирующий передачу Господу земного царства. Крест в христианском сознании неразрывно связан с образом Спасителя. Так фигура «последнего царя» приобретает еще большую значимость в описываемой эсхатологической картине.
Ключевым эсхатологическим образом в «Слове» является образ антихриста, льстивого и лживого царя. Начав властвовать на земле, антихрист прельстит людей своими речами, чудесами, превратит «солнце в тьму» и «луну в кровь», а затем придет в Иерусалим и сядет в «церкви Божии равно Богу». Это будет означать, что конец мира совсем близко. Господь не сможет смотреть на гибель человечества, ради которого он пошел на смерть, и отправит своих пророков обличить «сына погибельного». Обличенный же антихрист разгневается и убьет пророков, что и предопределит пришествие Иисуса Христа, который явится на облаке, убьет антихриста «духом уст своих», после чего свершится Страшный Суд над человечеством.
Перечисленные образы совпадают во всех трех текстах, однако интерполированная редакция содержит гораздо более обширный эсхатологический материал и несколько отличается по содержанию от других славянских переводов. В ней описаны не встречавшиеся в других текстах эсхатологические образы и дополнены некоторые существующие. Так, в интерполированной редакции указано, что, когда люди вновь впадут в грех и беззаконие, Бог прикажет последнему царю, царю Михаилу, укрыться на острове. И уже после этого вырвутся из заточения запертые Александром варварские племена.
Далее в интерполированной редакции следует описание образов царей, которые будут править греческим царством до появления антихриста. Все они будут нечестивыми, бесстыдными грешниками. Каждый новый правитель будет все более бесчестным и жестоким. Череда этих образов как бы подводит нас к появлению самого страшного властителя мира - антихриста. После его рождения вернется с острова царь Михаил, снова становясь последним земным царем, и сядет в Иерусалиме. Антихрист станет его слугой, а позднее начнет проявлять свою власть в городе. Через
12 лет после возвращения с острова Михаил взойдет на Голгофу, передаст царство Богу и, совершив это, умрет. В интерполированной редакции образ последнего царя более художественно разработан за счет противопоставления его не только антихристу, но и другим царям, а также усиливается его значимость: по сюжету никто кроме последнего царя не может передать царство Богу.
В интерполированной редакции, в отличие от двух славянских переводов, образ антихриста дополняется описанием его внешности: он «сановит, как человек», волосы его как стрелы, глаза как звезды, ногти на руках и ногах как серпы и стопа размером в две пяди. Так образ антихриста становится более художественно убедительным и от этого еще более устрашающим.
После убийства пророков в других славянских текстах Господь спускается с небес и убивает антихриста, а в интерполированной редакции антихрист возносится на небеса и предстает перед Богом, чтобы получить воздаяние за свои дела наравне со всеми. В данной редакции Страшный Суд описан более подробно, чем в других текстах, это описание наполнено большим количеством эсхатологических образов. После вознесения антихриста на землю спустится на облаке ангел Господень и возьмет с собой «честное древо [креста]», гвозди из него, евангелия и церковные сосуды. Вслед за ангелом на небеса вознесутся праведники, убитые антихристом. После этого начнут гореть земля, горы, деревья, животные, подуют четыре великих ветра и развеют скверну и прах. Архангелы Михаил и Гавриил возьмут рога овна и вострубят в них, и мертвые восстанут из гробов. С небес сойдет «честный крест» в сопровождении тысячи ангелов, звезды упадут с небес, исчезнет луна, солнце «затворится», иссякнет море. Эти эсхатологические образы делают картину второго пришествия более яркой и насыщенной. Указанные события предваряют непосредственно сам Страшный Суд, который начнется с осуждения и наказания антихриста, отправленного во тьму кромешную. Затем Господь осудит род еврейский и пошлет его в ад преисподней. Тогда отделятся праведники от грешников. Праведники станут «одесную» Господа, и лица их просветлеют, как солнце. Грешники же омрачатся, и Господь низвергнет их в адские муки. Далее в тексте следуют образы, описывающие адские муки: «огнь вечный», «огненная река», «червь неусыпающий», «кладезь седмоустный», «тьма», «мраз», «смола». Наказанием грешников завершается описание Страшного Суда.
На основе вышесказанного можно заметить, что система образов в «Слове Мефодия Патарского» еще не совсем проработана, особенно в первом и втором славянских переводах. Автор больше сосредоточен на исторических событиях, чем на эсхатологической символике. Картина непосредственно второго пришествия Христа и Страшного Суда описана весьма скупо, буквально в нескольких предложениях, больше внимания уделено событиям, предшествующим второму пришествию. В интерполированной же редакции система эсхатологических образов прописана более подробно: появляются образы царей, правивших на земле перед кончиной мира, дополняется образ последнего царя и образ антихриста, антихрист получает символизированное описание. Второе пришествие и Страш-
ный Суд в данной редакции не просто обозначены, а описаны довольно подробно, с привлечением ярких образов и деталей, хотя по сравнению с другими эсхатологическими произведениями, например, с «Житием Василия Нового», все же не так детально. Таким образом, мы можем заключить, что в «Слове Мефодия Патарского» система эсхатологических образов, вероятно, только начинает формироваться. В более поздних произведениях она будет расширяться и дополняться новыми деталями. Отчасти это можно проследить по тем изменениям, которые произошли в интерполированной редакции.
В дальнейшем мы планируем определить, какие образы «Слова» восходят к Апокалипсису, какие являются оригинальными и какие из них сохранились в поздних старообрядческих компиляциях.
Список источников
1. Веселовский, 1875а - Веселовский А. Н. Опыты по истории развития христианской легенды // ЖМНП. 1875. Апрель. С. 283-331.
2. Веселовский, 1875б - Веселовский А. Н. Опыты по истории развития христианской легенды // ЖМНП. 1875. Май. С. 48-130.
3. Дмитриев, 1987 - Дмитриев Л. А. Откровение Мефодия Патарского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л.: Наука, 1987. Вып. 1 : XI - первая половина XIV в. С. 283-285.
4. Истрин, 1897а - Истрин В. М. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения Даниила в византийской и славяно-русской литературах : исслед. и тексты. М.: Университетская типография, 1897. Ч. А. С. 1-250.
5. Истрин, 1897б - Истрин В. М. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения Даниила в византийской и славяно-русской литературах : исслед. и тексты. М.: Университетская типография, 1897. Ч. В. С. 84-131.
6. Истрин, 1925 - Истрин В. М. Откровение Мефодия Патарского и летопись // ИОРЯС. 1925. Т. 29. С. 380-382.
7. Литвинова, 1987 - Литвинова Е. В. Списки «Откровения Мефодия Патарского» в Древлехранилище ИРЛИ // ТОДРЛ. 1987. Т. 37. С. 382-390.
8. Потапов, 1911 - Потапов П. К вопросу о литературном составе летописи // РФВ. 1911. Т. 65. № 1. С. 81-110.
9. Сахаров, 1879 - Сахаров В. А. Эсхатологические сказания и сочинения в древнерусской письменности. Тула: Типография Н.И. Соколова, 1879. 249 с.
10. Шахматов, 1940 - Шахматов А. А. «Повесть временных лет» и ее источники // ТОДРЛ. 1940. Т. 4. С. 92-103.
References
1. Veselovsky, 1875a - Veselovsky A. N. Experiments on the history of the development of the Christian legend/ ZHMNP. 1875. April. Р^ 283-331. (In Russ.)
2. Veselovsky, 1875b - Veselovsky A. N. Experiments on the history of the development of the Christian legend. ZHMNP. 1875. May. Рp. 48-130. (In Russ.)
3. Dmitriev, 1987 - Dmitriev L. A. The Revelation of Methodius Patarsky. Slovar' knizh-nikov i knizhnosti Drevnej Rusi [Dictionary of Scribes and bookishness of Ancient Russia]. L.: Nauka, 1987. Issue 1: XI - the first half of the XIV century. Рp. 283-285. (In Russ.)
4. Istrin, 1897a - Istrin V. M. Otkrovenie Mefodiya Patarskogo i apokrificheskie videniya Daniila v vizantijskoj i slavyano-russkoj literaturah : issled. i teksty [The Revelation of Methodius of Patara and the apocryphal visions of Daniel in Byzantine and Slavic-Russian literature: research. and texts]. Мoscow: University Printing House, 1897. Ch. A. S. 1-250. (In Russ.)
5. Istrin, 1897b - Istrin V. M. Otkrovenie Mefodiya Patarskogo i apokrificheskie videniya Daniila v vizantijskoj i slavyano-russkoj literaturah : issled. i teksty [The Revelation of Methodius of Patara and the apocryphal visions of Daniel in Byzantine and Slavic-Russian literature : research. and texts]. Moscow: University Printing House, 1897. Ch. V. S. 84-131. (In Russ.)
6. Istrin, 1925 - Istrin V. M. The Revelation of Methodius of Patara and the chronicle. IORYAS. 1925. Vol. 29, pp. 380-382. (In Russ.)
7. Litvinova, 1987 - Litvinova E. V. Lists of the «Revelations of Methodius of Patara» in the Ancient Repository of IRLI. TODRL. 1987. Vol. 37, pp. 382-390. (In Russ.)
8. Potapov, 1911 - Potapov P. On the question of the literary composition of the chronicle. RFV. 1911. Vol. 65, no 1, pp. 81-110. (In Russ.)
9. Sakharov, 1879 - Sakharov V. A. Eskhatologicheskie skazaniya i sochineniya v drevnerusskoj pis'mennosti [Eschatological tales and writings in Old Russian writing]. Tula: Printing house of N.I. Sokolov, 1879. 249 р. (In Russ.)
10. Shakhmatov, 1940 - Shakhmatov A. A. «The Tale of bygone years» and its sources. TODRL. 1940. Vol. 4, pp. 92-103. (In Russ.)
Информация об авторе /Information about the author
Крюкова Анна Андреевна
Аспирант, направление «Лингвистика и литературоведение», профиль - русская литература, Сыктывкарский государственный университет имени Питирима Сорокина
167001, Россия, Сыктывкар, Октябрьский пр., 55
Anna A. Kryukova
Postgraduate student, the direction of «Linguistics and literary studies», profile - Russian literature, Pitirim Sorokin Syktyvkar State University
55, Oktyabrsky Prosp., Syktyvkar, 167000, Russia
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 19.02.2023
Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 12.03.2023
Принята к публикации / Accepted for publication 13.03.2023
