CC BY
144
Н. И. Нечаева (Москва)
Словацкий вопрос в межвоенной Чехословакии
В статье освещается положение Словакии в межвоенной Чехословакии. Исследуются пути решения Прагой словацкого вопроса. Затронуты темы чехословакизма, урегулирования отношений с национальными меньшинствами в рамках «первой республики», словацкого автономистского движения, роли в нем католической церкви.
Ключевые слова: словацкий вопрос, «первая республика», че-хословакизм, Чехословацкая республика, национальное меньшинство, автономистское движение
На протяжении всего XX века словацкий вопрос был вопросом комплексным1, структурным, поэтому его нельзя понимать только как вопрос национальный. Словацкий вопрос в рамках межвоенной Чехословацкой республики (далее — ЧСР) — это государствообра-зующая нация с одной стороны и национальное меньшинство — с другой, чехословацкий прогрессизм — с одной стороны и словацкий провинциализм — с другой2, «остров демократии в океане авторитаризма»3 — с одной стороны и клерикализм — с другой. «Первая республика» была государством нестандартным: в некоторой степени феномен Чехословакии беспрецедентен. Таким образом, куда более нестандартным было положение народностей, проживавших внутри этого государственного образования.
« Первая» ЧСР имела недолгую историю, однако за неполные двадцать лет данное государство смогло коренным образом изменить лицо словацкого политикума. Сами словацкие авторы отмечают: «Демократическое политическое устройство, развитие многопартийной системы и гражданского общества, открытие небывалых до тех пор возможностей для реализации национальных устремлений словаков, функционирования системы образования и просвещения на национальном языке, расцвет культурной жизни, экономический прогресс, соблюдение прав граждан независимо от их национальности, вероисповедания и политических убеждений — все это стало переломным моментом в жизни словацкого общества, создававшим предпосылки для лучшего будущего»4.
До переворота в октябре 1918 г. словаки не надеялись на получение независимости, более того, независимость никогда не стояла на повестке дня в словацком вопросе. В первую очередь словакам необходимо было реализовать себя как нацию в государстве венгерском — получить территориальную автономию, а для этого следовало заявить о себе как о политической нации5. Ситуация была критической: о словаках за рубежом мало что знали, их привыкли воспринимать в качестве «венгерских славян»6, поэтому словацкий вопрос вплоть до образования Чехословакии оставался вопросом внутренней политики Венгрии. В пользу этого утверждения говорит тот факт, что сами словаки, анализируя свое положение, объективно понимали свою слабость: у них практически не было политических кадров, а национальная интеллигенция была слишком малочисленной.
Однако, несмотря на малочисленность, интеллигенция смогла выдвинуть два альтернативных пути решения словацкого вопроса помимо автономии в рамках Венгрии. Мы имеем в виду гласистов и мартинчан, которые впоследствии эволюционировали в унитаристов и автономистов или, если смотреть шире, в активистов и негативистов7. Эти два пути отличались друг от друга своим отношением к чехам: в то время как гласисты, разделявшие мнение Томаша Гаррига Масарика, ратовали за объединение с чехами в единое государство, мартинчане не хотели «утонуть в чешском болоте»*. В итоге гласизм одержал верх: представители более прогрессивной словацкой интеллигенции, проживавшие в США (так называемая «Словацкая лига» во главе с Альбертом Маматеем), решили активно поддержать проект Масарика по созданию единого государства чехов и словаков. Отцы-основатели Чехословакии — Т. Г. Масарик, чех Эдвард Бенеш и словак Милан Ростислав Штефаник — понимали: в то время как в Чехии проживало почти 3,5 млн. немцев, два родственных славянских народа только посредством объединения смогут иметь количественный перевес над чешскими немцами, что позволит рассматривать последних в качестве национального меньшинства; вместе с тем для противо-
* Унитаристы — иначе чехословакисты или централисты — вы-
ступали за унитарное Чехословацкое государство, автономисты — за словацкую автономию внутри Чехословакии, активисты — партии, взаимодействовавшие с центральным чешским правительством, негативи-сты — партии, находившиеся в оппозиции к государству и выступавшие за отмену чехословакизма как идейного базиса ЧСР (сюда можно отнести и тех, кто желал распада республики).
стояния венграм — по той же причине — словакам были необходимы чехи.
Для того чтобы привлечь словаков к своему проекту, чехосло-вакистам пришлось пойти на многие уступки. Первое соглашение было подписано в Кливленде еще в 1915 г. По этому соглашению словакам в рамках будущего Чехословацкого государства была обещана широчайшая автономия, с той поправкой, что в дальнейшем, уже после создания Чехословакии, чехи и словаки будут иметь право на обоюдный пересмотр данного соглашения. Те же самые оговорки были и в Питтсбургском соглашении 1918 г., под которым стоит подпись самого Масарика. Питтсбург, таким образом, стал «агитационной карточкой» словацких автономистов, так и не дождавшихся обещанной автономии. Масарик откровенно признавался в своих воспоминаниях, что подписывал Питтсбург-ское соглашение с целью получить согласие словаков любой ценой8 и что данное соглашение (которое, к слову, не являлось договором) в принципе не имело в новом Чехословацком государстве никакой легитимности, поскольку осенью 1918 г. словаки, остававшиеся на родине, сами признали свою «полугосударственность» и отказ от автономии — подписав 30 октября 1918 г. «Декларацию словацкой нации»9. Таким образом, как верно констатирует словацкий историк Милан Земко, «Кливлендский договор, подписанный в 1915 г., и Питтсбургский договор, подписанный в 1918 г., направленные на общее будущее словаков и чехов в едином государстве, в котором Словакия бы располагала широкой степенью самоуправления, были документами, подготовленными зарубежной Словацкой лигой (а не представителями отечественной элиты), и в момент возникновения республики не повлияли на внутреннее развитие страны»10. Все это верно, но это не успокаивало словацких автономистов и не лишало их права чувствовать себя обманутыми.
Эта проблема довлела над Чехословакией на протяжении всего межвоенного периода. С момента возникновения «первой» ЧСР словаки не оставляли надежд на то, что в будущем им предоставят автономию. Словаки понимали, что для этого должно пройти определенное время, что словацкая нация должна стать политически грамотной, достигнуть экономического и культурного уровня чехов. Проблема заключалась в том, что чехи и словаки по-разному понимали понятие «нация» в рамках Чехословакии, поскольку в то время как словаки говорили о словацкой нации, чехи говорили о нации чехословацкой. Вопрос чехословакизма стал одним из камней пре-
ткновения между чехами и словаками и одним из главных компонентов широкого словацкого вопроса. Таким образом, словаки, будучи, с одной стороны, государствообразующей нацией, с другой стороны, ощутили себя в качестве национального меньшинства, причем даже не самого крупного.
В конце 1930-х годов карта Центрально-Восточной Европы начала перекраиваться в связи с реваншистскими настроениями Гер -мании, где был установлен авторитарный нацистский режим. Чехословакия не осталась в стороне от происходивших событий. После Мюнхенского соглашения в конце сентября 1938 г. она территориально уменьшилась, а в середине марта 1939 г. исчезла с карты мира. 14 марта Словакия была провозглашена независимым государством. Впервые за свою историю Словакия обрела независимость, более того — уберегла себя от раздела между Польшей и Венгрией, претендовавшими на северные и южные словацкие земли. Экономические и культурные показатели страны стали на порядок выше11. Однако при формальной независимости самостоятельным государством Словакия не стала — это было марионеточное государство, являвшееся сателлитом Германии. Полностью зависимое от диктата Берлина, оно скомпрометировало себя репрессивным режимом, участием во
Второй мировой войне на стороне Гитлера, а также антисемитизмом,
" 12 приведшим к геноциду еврейского населения12.
Соглашаясь с мнением большинства словацких исследователей, мы считаем, что катализатором случившейся трагедии стала сложная ситуация внутри государства, а именно — не решенный Прагой национальный вопрос. Он, как известно, состоял не только из немецкого вопроса, который, по словам Масарика, был «самой серьезной проблемой»13 для «первой республики», но и из словацкого вопроса. Возмущенные невыполнением Масариком обещаний, данных в Питтсбурге, так и не дождавшиеся желанной автономии, словаки быстро оправились после эйфории от построения славянского демократического государства. Популярная в Словакии партия католического священника Андрея Глинки, клерикальная по своей сути, с самого начала встала в оппозицию к чехословацким властям, заняв автономистскую позицию, которая эволюционировала в негативистскую. В 1921 г. «людаки» отделились от чешской католической партии, а в 1922 г. внесли в парламент первое предложение об автономии Словакии14. Вплоть до Мюнхена это требование было для «глинковцев» своеобразным «символом веры». Это, а также акцентирование внимания своего электората на националь-
ном вопросе, подогревало в Словакии не только автономистские, но и сепаратистские настроения, вплоть до выхода из состава ЧСР. Впрочем, последнее было скорее исключением из правил, нежели нормой: негативисты были не против Чехословацкого государства как такового, а в первую очередь против чехословацкой политической нации15. Однако уже сам факт существования в Словакии таких настроений говорит о том, что в подчеркнуто демократической ЧСР не все было так гладко, как это пыталась показать тогдашняя панегирическая чешская публицистика.
Следствием нерешенности словацкого вопроса стала актуализация экономических, социальных, культурных проблем. Поэтому впоследствии этот вопрос перерос из внутриполитического во внеш-неполитический16.
В государстве чувствовалась явная асимметрия. Словаки заметно уступали чехам по многим показателям, в том числе и экономическим: Словакия была страной преимущественно аграрной, тогда как Чехия — промышленно-индустриальной. Однако создание Чехословацкого государства и для чехов, и для словаков было положительным явлением, хотя бы потому, что ЧСР позиционировала себя как славянское государство17. В Конституции, официально закрепившей в стране идеологию чехословакизма, говорилось о «чехословацком языке», представленном в чешской и словацкой формах, которые считались равноправными18. В результате этого в Словакии, спустя века, смело заговорили на родном словацком языке.
В администрации, однако, вместо венгров теперь господствовали чехи. С самого начала 1920-х годов здесь происходила чехос-ловакизация / чехизация, с которой словаки поначалу мирились, искренне полагая, что чехи стараются помочь своему менее приспособленному к политической жизни славянскому брату19.. Но уже к концу 1920-х годов это начало словаков откровенно раздражать20. Следует отметить, что идеологию чехословакизма среди словацких партий поддерживали лишь аграрии и социал-демократы. Почва для подобной идеологии в ЧСР была подогрета в основном немецким вопросом, поскольку, как уже было отмечено, чехи без словаков не составляли необходимого большинства21. Именно на этом и сыграл Гитлер, провоцируя в Словакии националистические настроения. Здесь же стоит упомянуть и о венгерском реваншизме, который шел рука об руку с германским: в 1929 г. один из новых лидеров Глинковой партии — Войтех Тука — был осужден за шпионаж в пользу Венгрии22.
Нужно сказать, что правое крыло глинковцев к тому времени уже состояло из новых одиозных лидеров, стоявших на ультранационалистических позициях. Тука был одним из них. Это отличает его и от самого Глинки, и от пришедшего на смену последнему Йозефа Тисо — будущего президента Словакии, которые занимали в партии центристскую позицию23. Центристы в меньшей мере выказывали свою нетерпимость к чехам, евреям и коммунистам, подчеркивая свою якобы христианскую позицию. Это можно проследить по их официальному журналу «№8Шр» («Начало»). В свою очередь, коммунистическая партия, к слову, довольно многочисленная, отвечала глинковцам тем же в своем официозе «Бау» («Массы»).
Несмотря на всю искусственность чехословакизма, и чешские и словацкие исследователи отмечают необходимость этой идеологии в первые годы существования государства. В противном случае ЧСР могла бы никогда не возникнуть24. Главное отличие позиций чехов и словаков — в том, что первые действительно верили в идею Ма-
25
сарика о единой политической нации25, а вторые считали ее лишь временной конструкцией, которая после реализации всех возложенных на нее задач потеряет свою необходимость26. Однако задачи не были реализованы: словаки развивались не так быстро, как бы хотелось, а чехи уже не могли остановить пущенную в ход чехизацию. Проблему усложнил закон 1928 г., по которому Чехословакия была превращена в унитарное государство: Словакия стала одной из государственных областей наряду с Чехией, Моравией и Силезией и Подкарпатской Русью27.
То, что это произошло накануне международного кризиса 1930-х годов, усилило недовольство внутри Чехословакии. Именно в это время в Чехии активизировались немецкие силы во главе со сторонником Гитлера Конрадом Генлейном, стоявшим во главе Су-дето-немецкой партии28. В полный голос зазвучали призывы немцев к немецкой автономии внутри ЧСР, а в дальнейшем — к полному выходу из состава республики для того, чтобы присоединиться к Германии29.
Было положено начало открытым националистическим акциям. В Словакии в связи с этим радикализировалось венгерское меньшинство, в Подкарпатской Руси остро встал украинский вопрос. Однако сокрушительным ударом для пражской власти стали не их действия, а прогерманские шаги именно словацких политиков, которые были не удовлетворены тем, как чехи в течение двух десятилетий решали словацкий вопрос.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Хмел Р. Словацкий вопрос в XX в. // Опыт демократических преобразований в Словакии. Братислава, 2007. С. 9.
2 Земко М. Традиции словацкой политики: демократия, авторитаризм, тоталитаризм // Опыт демократических преобразований в Словакии. С. 25.
3 KlimekA. Boj o Ига± 1. РгаИа, 1996. S. 103.
4 Бутора М., Месежников Г., КолларМ. Предисловие // Опыт демократических преобразований в Словакии. С. 4.
5 Хмел Р. Словацкий вопрос в XX в. ... С. 12.
6 Масарик Т. Г. Мировая революция. Воспоминания / Авторизованный перевод Н. Ф. Мельниковой-Попоушек. Прага, 1927. Т. II. С. 21.
7 Цит. по: Хмел Р. Словацкий вопрос в XX в. ... С. 12.
8 Масарик Т. Г. Мировая революция. С. 20.
9 Хмел Р. Словацкий вопрос в XX в. ... С. 13.
10 Земко М. Традиции словацкой политики. С. 27.
11 Платошкин Н. Н. Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938-1968 гг. М., 2016. Ч. 1. Весна чехословацкого социализма. 1938-1948. С. 25.
12 Там же. С. 25; Бутора М., Месежников Г., Коллар М. Предисловие // Опыт демократических преобразований в Словакии. С. 4.
13 Бобраков-Тимошкин А. Проект «Чехословакия»: конфликт идеологий в Первой Чехословацкой республике (1918-1938). М., 2008. С. 160; Чехия и Словакия в ХХ веке. Очерки истории. В 2 кн. М., 2005. Кн. 1. С. 162.
14 Липтак Л. Словакия в XX в. // История Словакии. М., 2003. С. 305.
15 Хмел Р. Словацкий вопрос в XX в. ... С. 17.
16 Там же. С. 9.
17 Липтак Л. Словакия в XX в. ... С. 301.
18 Чехия и Словакия в ХХ веке. С. 107; Бобраков-Тимошкин А. Проект «Чехословакия». С. 178; Липтак Л. Словакия в XX в. . С. 304.
19 Хмел Р. Словацкий вопрос в XX в. . С. 9.
20 Липтак Л. Словакия в XX в. . С. 303.
21 Там же.
22 Бобраков-Тимошкин А. Проект «Чехословакия». С. 148-149.
23 Там же. С. 160-161.
24 Kovac D. Ceskoslovenská ^tnost v kontexte slovenskych dejin. Otázka kontinuity а diskontinuity Ceskoslovensko 1918-1938. Osudy de-mocracie ve strední Evrope. Praha, 1999. Sv. 1. S. 28.
25 Масарик Т. Г. Мировая революция... С. 21; Бобраков-Тимошкин А. Проект «Чехословакия». С. 36-40.
26 RychUk J. Cesi a Slovaci ve 20. stoleti. Cesco-slovenske vztahy 1914-1945. Bratislava, 1997. S. 54-55.
27 ЛиптакЛ. Словакия в XX в. ... С. 304.
28 Бобраков-Тимошкин А. Проект «Чехословакия». С. 179.
29 Brugel J. W. Cesi a Nemci 1918-1938. Praha, 2006. S. 350.
N. I. Nechayeva Slovak issue in interwar Czechoslovakia
The article gives coverage to the position of Slovakia in interwar Czechoslovakia. The author studies the ways Prague used to manage the Slovak issue. She also touches upon the topics of Czechoslovakism, reconcilement with the national minorities within the framework of the "first republic", Slovak autonomist movement and the role of the Catholic Church in it.
Key words: Slovak issue, «first republic», Czechoslovakism, Czechoslovak Republic, national minority, autonomist movement.
