CC BY
5DOI: 10.31168/2618-8554.2020.14
Людмила Федоровна ШИРОКОВА (Москва)
Словацкая литературная периодика времен «оттепели»: актуальность творческого наследия
Аннотация:
В период политической «оттепели», закончившийся разгромом реформаторского движения в Чехословакии, рупорами меняющихся общественных настроений и площадкой для обсуждения острых вопросов культуры стали литературные журналы «Млада творба» (1956-1970) и «Културны живот» (1946-1968). Ориентированные на разный круг читателей и спектр проблематики они на протяжении всего времени своего существования оставались актуальными и авторитетными изданиями, ценность традиций которых сохраняется до сих пор.
Ключевые слова:
словацкая культура, литературные журналы, идеологическое давление, программы, дебюты, дискуссии
Liudmila F. SHIROKOVA (Moscow)
Slovak literary periodicals of the "Thaw": relevance of the creative heritage
Abstract:
During the period of political "Thaw", which ended with the defeat of the reform movement in Czechoslovakia, the role of mouthpieces of changing public attitudes and a platform for discussing acute cultural issues became the literary magazines "Mlada tvorba" (1956-1970) and "Kulturny zivot" (1946-1968). Focused on a different range of readers and a range of issues, they have remained relevant and authoritative publications throughout their existence, the value of the traditions of which is still preserved.
Keywords:
Slovak culture, literary magazines, ideological pressure, programs, debuts, discussions
Значительную роль в формировании современного лица словацкой литературы, становлении нового поколения поэтов, прозаиков и критиков, а в идейном плане — выражении либеральных настроений в словацком обществе времен «оттепели»* сыграли периодические издания. Речь идет, прежде всего, о литературных журналах. В их числе:
«81оуешке роЫ'аёу» («Словенске погляды» / «Словацкие взгляды»), старейший литературный ежемесячник (выходит с 1846 г. по настоящее время), главными редакторами которого в 1960 е гг. были М. Ферко и Й. Кот.
«ЯошЪо1ё» («Ромбоид»), выходит с 1966 г., главный редактор в 1966-1967 гг. — поэт М. Валек. Среди основателей, выразивших в названии журнала свою приверженность идейному и поэтическому направлению творчества Л. Новомеского**, — литераторы среднего поколения: поэты М. Руфус, В. Мигалик, В. Турчани, критики и историки литературы С. Шматлак, Й. Бжох.
«М1аёа 1^огЪа» («Млада творба» / «Творчество молодых») ежемесячник молодого литературного поколения, выходивший с 1956 по 1970 гг. Главными редакторами журнала, во многом определившими его облик и направленность, были писатели и поэты М. Ферко (1956-1960), П. Койш (1960-1961), М. Валек (1962-1966), П. Гривнак (1966-1967) и Я. Бузаши (1967-1970).
«КиИйгпу Йуо1» («Културны живот» / «Культурная жизнь») выходил с 1946 по 1968 гг., затем нерегулярно в 1990-е и 2000-е гг., орган Союза словацких писателей, которому в пору политической оттепели после 1956 г. и особенно в 1960-е гг., принадлежала роль центральной арены острых политических выступлений и литературных дискуссий. Во главе журнала в этот период стояли известные словацкие публицисты и литераторы Л. Мнячко, Ю. Шпитцер, Р. Фабры, Ц. Штитницкий, П. Штевчек, Й. Боб.
Более подробного рассмотрения заслуживают два последних журнала, временные рамки существования которых ограничены годами,
* Границы этого периода определяются по-разному: 1953-1964 гг. («Хрущевская оттепель») или 1956-1968 гг. (от ХХ съезда КПСС до подавления «Пражской весны»).
** «Ромбоид» (1932) — сборник программных стихотворений Л. Новомеского социальной направленности, созданных в русле авангардизма.
Л.Ф. ШИРОКОВА
ставшими вехами в общественно-политической и культурной жизни Словакии, периодом с зарождения либеральных и протестных настроений до подавления сформировавшегося реформаторского движения.
Журнал с тем же названием, «Млада творба», уже выходил в Словакии с 1947 по 1951 гг., позиционируя себя как «двухнедельник словацкой молодежи». Он ставил перед собой цель «оказывать позитивное воздействие на мышление словацкой молодежи [...] в нужной форме информировать об актуальных событиях, достижениях науки и техники, спорта и проч.»1. В той же редакционной статье первого номера журнала было заявлено и о намерении публиковать литературные произведения молодых, «поддерживать первые литературные амбиции и давать им верное направление»2. Однако слишком широкая тематика и явный дилетантизм авторов не позволил журналу стать площадкой для приложения сил и творческого становления молодых писателей, потребность в которой остро ощущалась. И после II съезда чехословацких писателей на заседании Союза словацких писателей в Будмерицах в июне 1956 г. было принято решение приступить к изданию «.литературного ежемесячника "Млада творба", вокруг которого должны сгруппироваться творческие силы молодых литераторов и художников»3.
Вместе с тем, спустя много лет, один из редакторов и авторов «МТ»* Й. Кот, вспоминая о работе в журнале, говорил о естественности его рождения, о его характере, отражавшем ослабление идеологического давления в период «оттепели»: «"Млада творба" возникла не по решению или постановлению "сверху", а как спонтанное проявление настроений молодых литераторов. К чести тогдашнего Союза писателей надо сказать, что он не сделал из журнала некий инкубатор, а предоставил ему, в том числе благодаря сложившимся политическим условиям, известную свободу»4.
С журналом «МТ» было связано вступление в словацкую литературу нового поколения поэтов и прозаиков, известных позднее как «Поколение 56» (прозаики Я. Блажкова, А. Гикиш, Я. Йоганидес, Й. Кот, Р. Слобода и др.), поэты — «конкретисты» (Я. Стахо, Л. Фел-дек, Я. Ондруш) и группа поэтов, получившая название «одинокие
* Здесь и далее «Млада творба» — «МТ».
СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПЕРИОДИКА ВРЕМЕН «ОТТЕПЕЛИ»: АКТУАЛЬНОСТЬ ТВОРЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ
бегуны» (И. Штрпка, П. Репка, И. Лаучик), а также критиков (М. Га-мада, П. Штевчек). Здесь публиковались их первые произведения, рецензии и критические обзоры, полемические статьи.
Оглядываясь на годы работы в журнале, один из литературных критиков этого поколения, В. Петрик, писал: «Когда осенью 1956 г. начала выходить "Млада творба", это стало после долгих лет "засухи" могучим импульсом. Родилось нечто вроде "поколения молодых", сосредоточившегося вокруг этого журнала. Это было время надежд и большого энтузиазма. Все были очень близки друг другу, поскольку речь шла не только об эстетике, а, вероятно, даже в большей степени — об этике»5.
Программные выступления, появлявшихся в редакционных статьях-передовицах каждый год, начиная с 1956 г., отражали настроения (протестные по своей форме и духу) молодых литераторов и, в то же время — границы их возможностей. Их определяла не только цензура, но и самоцензура, отчасти — неумение преодолеть клише, сформулировать новые идеи и ввести в оборот новые понятия.
Самый первый номер журнала (№ 1 за 1956 г.) открывается редакционной статьей в живой разговорной форме обращения от «лица» журнала к молодым читателям: «Наконец-то я здесь! Я, так долго и упорно ожидаемая "Млада творба", ежемесячник о литературе и искусстве». Она отвергает связь с прежней «МТ», закрывшейся четыре года назад, однако само название лучше всего выражает ее содержание. В первой редакционной статье журнал заявляет о своем стремлении стать «трибуной творческих усилий молодых литераторов, художников и теоретиков, местом для художественного эксперимента», заверяя при этом о намерении следовать в русле социалистического реализма, правда, «на широко понимаемой платформе», поскольку «молодые выступают против вульгарного и узкого его толкования», «за самую широкую свободу творческой индивидуальности»6. В четырех номерах журнала, вышедших за первый год, были опубликованы рассказы начинающих прозаиков Я. Блажковой, Й. Кота, стихи Я. Шкамлы, А. Худобы, Я. Ондрушки, пьеса совсем юного тогда Я. Соловича.
Через год, в первом номере за 1957 г., вышла редакционная статья, подписанная главным редактором М. Ферко, со смелым названием «Бунт против привычного». Журнал вступил в спор с отжившими нормами и образцами, указывая на слабости литературы того
Л.Ф. ШИРОКОВА
Обложка первого номера журнала «Млада творба»
СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПЕРИОДИКА ВРЕМЕН «ОТТЕПЕЛИ»: АКТУАЛЬНОСТЬ ТВОРЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ
времени в соответствующих разделах: «Против мудрого молчания» («Привычным стало молчание некоторых писателей, когда их слова так ждали»), «Против фольклоризации поэзии» («Привычным стало подчеркивать, что то или иное — народное» — с примерами многочисленных графоманских стихов), «Против воробьиного чириканья» («Три года мы боролись со схематизмом, и пирровой победой стал кризис словацкой поэзии, ее крайний субъективизм»), «Против провинциальной замкнутости» («Неудачи молодых — в том числе — в недостаточной начитанности, слабом знании мировой литературы»7). Вместе с тем, М. Ферко повторяет общие формулировки требований к социалистическому писателю, указывая на главный недостаток вышедших уже номеров журнала: «Отсутствие острых вопросов современного общества, проблем наших рабочих, студентов, крестьян. На страницы журнала "Млада творба" должна ворваться бурная и сложная жизнь нашей молодежи, наших сверстников»8.
Номера журнала за 1958 г. открывались — вместо редакционной «направляющей» статьи — новыми стихами молодых тогда поэтов (М. Ферко, М. Касарды, А. Худобы), которые представляли не только их творческое лицо, но и в определенной мере идейные и эстетические позиции журнала. Так, в стихотворении «Эстетика», вошедшем позднее в сборник «Прикосновения», М. Валек говорит о поэтах, «странных солдатах», пьющих осенние дожди «так поздно и так напрасно», и усиливает ощущение готовности поколения к действию и одновременно — безысходности: «нас поливает автоматной очередью меланхолия / давит к земле ядовитый сплин / и снова крутится в нашем смятенном мозгу / печальная, краткая формула отваги: / Мы пишем / стираем, / стираем, / стираем»9.
В период с конца 1958 г. и вплоть до 1964 г. под воздействием волны политического «похолодания», сказавшегося и на других сторонах литературной жизни, журнал в определенной степени утрачивает свой стиль, редакционные статьи больше напоминают передовицы партийной печати. Вместе с тем возникала потребность в осмыслении состояния и перспектив молодой литературы. Попытку анализа и обобщения опыта молодого поколения предпринял редактор и писатель Йозеф Кот. В статье «Наступление без оружия или оружие без наступления» (№ 8-9 за 1962 г.) он пишет о «закомплексованном поколении, вырастающем в тени сильного и плодовитого поколения
Л.Ф. ШИРОКОВА
прозаиков, которое вывело словацкую литературу из состояния посредственности и до сих пор не отказалось от поисков и экспериментов», приводя в качестве примеров имена В. Минача, Р. Яшика, Л. Мнячко. Называя естественной и вместе с тем туманной «программу» молодых, состоящую в том, чтобы быть «современными, созвучными сегодняшней реальности, отражать образ своего поколения», Й. Кот в духе времени говорит о необходимости отражения позитивного идеала в обществе: «Где-то здесь должна родиться жизнеспособная концепция, которая приведет к углубленному взгляду на действительность, к осмыслению коренных законов развития нашего социалистического общества»10.
Новая волна политической «оттепели», с которой связана и реабилитация жертв политических репрессий 1950-х гг., и возвращение в литературу имен и произведений, оказавшихся ранее под запретом, способствовала оживлению и в сфере культуры. На страницах «МТ» стали вновь появляться материалы более смелого и открытого характера, проза Р. Слободы, В. Шикулы, дебютные стихи молодых поэтов.
«Одиноких бегунов» — поэтов И. Лаучика, П. Репку и И. Штрпку и подборку их стихов — представил в первом номере журнала за 1964 г. М. Валек. Некое подобие манифеста указывает на общие черты их творчества: «Поэзию они понимают как миссию, ратуют за возвращение людей к человечности. Боятся равнодушия и лицемерия. [... ] Теоретически выражают себя мало (может быть, позднее). Их программа — преимущественно этическая. Их интересует смысл движения. Это бегуны»11.
В ироническом ключе начинается и «Манифест участников покушения» — редакционной статьи, опубликованной во втором номере журнала за тот же год: «В журнале "Млада творба", по слухам, концентрируются силы для сражения со всем старым». Однако затем в развернутой форме оговариваются принципы и истинные намерения молодых литераторов, придерживавшихся представлений, близких к будущему лозунгу «Пражской весны» о социализме с человеческим лицом: «Мы даже не подчеркиваем, что выступаем за литературу, характер которой однозначно социалистический. Это вполне естественно. Мы лишь добавляем, что выступаем за литературу, [...] которая работает со всеми знаниями о человеке и обществе, то есть, за литературу, которая открывает, а не только регистрирует»12.
СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПЕРИОДИКА ВРЕМЕН «ОТТЕПЕЛИ»: АКТУАЛЬНОСТЬ ТВОРЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ
Возвращаясь к группе «Одиноких бегунов», нужно заметить, что их «теоретическое» выступление, которое должно было появиться «позднее», действительно было опубликовано во втором номере журнала за 1967 г. В программном заявлении «Об открытой поэзии» в парадоксально-ироническом стиле они трактуют динамическую, ускользающую сущность поэзии: «Открытая поэзия исходит из перманентного присутствия человеческой структуры, в основе которой лежит тот факт, что целое существует, но ускользает». «Движение сущностного мышления», по их убеждению — главное условие этой открытости: «Любите движение? Любите бег! Любите фильм!»13.
1968 г. стал рубежным и для журнала, и для всего общества: в продолжение всего периода с января и вплоть до 21 августа (ввода в Чехословакию войск пяти государств Варшавского договора) проходил долгожданный процесс реформирования в общественно-политической, экономической и культурной сфере. «Пражская» или (по А. Дубчеку) «Чехо-словацкая весна» стала еще одной попыткой либерализации строя, придания ему «человеческого лица». События в общественной жизни происходили столь стремительно, что на их фоне литературные проблемы казались малозначительными. В редакционной статье второго номера за 1968 г. Ю. Ванович писал об ощущении стагнации в литературе: «Ничего не происходит, чувствуется усталость от литературы, от дискуссий [...] Если и возникает в словацкой литературе и культуре хоть какое-то движение, какое-то брожение и ожидание, это вызвано лишь общественно-политическими процессами»14.
Последовавший за подавлением реформаторского движения процесс «закручивания гаек», получивший название «нормализации общественной и политической жизни», затронул и журнал «Млада твор-ба», который сотрудничал со многими литераторами, оказавшимися под запретом. Его последние, перед закрытием в 1970 г., номера тоже содержали в себе сомнительные с точки зрения новой цензуры материалы. Появилась язвительная юмористическая рубрика «Инфаркт», публиковавшая, помимо прочего, якобы «по просьбе читателей, с продолжением, карту СССР» с крупными планами Колымы и Чукотки. В первом номере за 1969 г. от имени редакции была напечатана краткая статья «Ситуация литературы», состоящая из злободневных вопросов, на которые предлагалось ответить словацким писателям:
Л.Ф. ШИРОКОВА
«Чего требует настоящий момент от литературы? Нужно ли продолжать говорить о бессмысленности, абсурдности и бесперспективности, хотя теперь нам суждено в них жить?»15.
Исследователи словацкой литературы Петер Даровец и Владимир Барборик, называют «МТ» «журналом, замкнутым в прошедшем времени», «одним из наиболее плодотворных журнальных проектов своего времени, [...] создавших условия и площадку для таких проявлений культуры, которые смогли затем осуществиться лишь спустя десятилетия»16, после бархатной революции. Актуальность, современное звучание «МТ» они видят в его живости и созвучности нашему времени, а главное — в том, что «журнал способствовал созданию основ одного из наиболее сильных писательских поколений, когда-либо возникавших в Словакии»17.
Для журнала «Културны живот», выходившего с 1946 г., 1960-е гг. стали периодом расцвета и пика популярности. В публикуемых материалах открытость высказываний и широта представленных в них позиций, разумеется, ограничивалась контролем со стороны партийно-идеологических органов, особенно после всплеска свободомыслия в «оттепельные» 1956 и 1963 гг. Журнал, ориентированный, прежде всего, на освещение и анализ литературной жизни Словакии, стал одновременно и платформой общественно-политической публицистики. Он был, особенно во второй половине 1960-х гг., одним из наиболее читаемых периодических изданий, трибуной для дискуссий, рупором идей обновления, идей «Чехо-словацкой весны». Словацкий историк Э. Лондакова подчеркивает активную роль журнала в общественных процессах этого периода: «Нужно констатировать, что "Културны живот" внес значительный вклад не только в развитие словацкой журналистики, но, благодаря тому, что он стал вольной трибуной разных точек зрения и информации, — сыграл роль катализатора общественного реформаторского движения в 1960-е гг.»18.
О живом, напряженном характере работы журнала говорит в своих воспоминаниях один из его главных редакторов Йозеф Боб: «Это была не обычная редакция, а своего рода национальный институт. Редакционные комнаты посещали писатели, художники, артисты, студенты, педагоги и ученые. Авторы публикаций или "просто" читатели и горячие сторонники. Здесь было шумно и тесно, как на бирже идей. Все это отражало спонтанную общественную активность
СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПЕРИОДИКА ВРЕМЕН «ОТТЕПЕЛИ»: АКТУАЛЬНОСТЬ ТВОРЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ
тех лет, которой не были чужды непосредственность и критическая отвага»19.
Можно выделить три основных круга общественно-политической проблематики выступлений и дискуссий того времени: это проблема преодоления деформаций начала 1950-х гг. и реабилитации жертв политических репрессий (прежде всего, Л. Новомеского, Г. Гусака и др.), проблема национальной идентичности (в эссе В. Минача, М. Ру-фуса, Д. Татарки) и тесно связанный с ней вопрос о федерализации, установлении равноправного положения Чехии и Словакии в государственном устройстве. Проходившие на страницах журнала дискуссии о современной литературе также нередко имели идеологический характер.
Так, периодически возникали дискуссии о современной литературе, затрагивавшие и вопросы считавшегося незыблемым и идеологически верным метода социалистического реализма (в 1953 и 1954 гг.). В 1955 г. прошли дискуссии по проблеме положительного героя и дальнейших путей развития литературы, также связанные, по сути, со стремлением преодолеть эстетическую ограниченность и схематизм навязываемых шаблонов. «Благодаря ослаблению гнета страха, этого мощнейшего оружия власти, — отмечал позднее Ю. Марушьяк, — в среде словацких писателей начался постепенный процесс деканонизации социалистического реализма, поиска индивидуальных художественных средств и творческих концепций»20.
После недолгой оттепели 1956 г., в конце 1950-х — начале 1960-х гг. на страницы «КЖ»* возвращается прежняя риторика. Так, первый номер журнала за 1961 г. открывается речью секретаря Союза словацких писателей М. Крно, произнесенной на конференции Союза словацких писателей 22 декабря 1960 г., где говорится о необходимости более тесной связи литературы с жизнью трудящихся, о пользе писательских командировок на производство, о необходимости «корректировать ошибочные точки зрения» писателей, особенно — молодых21. В седьмом номере за тот же год содержится обширная статья Ф. Богача «За новый эстетический идеал», где дается уничтожающе-критическая оценка упаднического западного искусства, которое, по убеждению автора, может оказать пагубное влияние на не-
* Здесь и далее «Културны живот» — «КЖ».
Л.Ф. ШИРОКОВА
окрепшие умы в Словакии. С партийных позиций он указывает на истинные ценности: «Поскольку коммунизм является высшим идеалом человечества, его нравственным ориентиром, он является и эстетическим идеалом, который в наших условиях представляет собой источник воспитательной силы искусства»22.
Часто со страниц журнала напрямую звучал командный голос партийного руководства, готового направлять культуру в нужное русло. В этом духе выдержано выступление первого секретаря ЦК КПС К. Бацилека на совещании руководства партии с деятелями искусств 16 сентября 1961 г., где формулируются и общие установки («Нашим трудящимся нужно искусство, которое поддерживает все здоровое и отвергает все плохое, которое показывает хорошие и плохие примеры, [...] искусство, которое стоит на стороне социализма и коммунизма») и конкретные указания — своего рода идеологический социальный заказ: «Сегодня нам нужны бодрые, воодушевляющие песни, [...] которые пел бы весь народ. И такими же понятными, воодушевляющими, легко запоминающимися должны быть стихи, чтобы они вошли в сердца наших трудящихся»23.
С 1962 г., под воздействием решений XXII съезда КПСС, в Словакии наблюдается некоторое ослабление идеологического давления, тормозившего развитие культуры. В первых номерах «КЖ» за 1962 г. еще появлялись материалы с прежней риторикой. Так, в статье «Новые задачи литературы» поэт А. Плавка поддерживал линию партии на «честную критику культа личности и нарушения норм партийной жизни», и в весьма мягкой форме упрекал авторов схематичных произведений соцреализма в увлечении мечтой за счет правды жизни. Более резкой критики, по его мнению, заслуживают те, кто «бросился в другую крайность — в негативизм, который наносит еще больший ущерб здоровому развитию нашей литературы»24. Однако в целом к середине 1962 г. стал заметен отказ от идеологических передовиц, вместо них на первых страницах журнала все чаще встречаются краткие литературные очерки, полемические выступления писателей, зарисовки. Затрагивались и реальные проблемы литературы, получили слово молодые критики и писатели. Так, в статье «Краткий баланс молодой прозы» Й. Боб, называя наиболее примечательные имена и произведения, говорит о еще недостаточной самостоятельности, художественной незрелости и мелкотемье молодых, особен-
СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПЕРИОДИКА ВРЕМЕН «ОТТЕПЕЛИ»: АКТУАЛЬНОСТЬ ТВОРЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ
но заметных на фоне «высокого историзма среднего поколения»25. П. Штевчек в статье «Проза в зеркале дискуссий» (№ 51-52) проводит сопоставление между чешской и словацкой молодой прозой, находя в них точки соприкосновения.
В ряде номеров «КЖ» за 1963 г. публикуются подборки стихотворений Л. Новомеского, который стал жертвой политических репрессий 1950-х гг. и был реабилитирован и восстановлен в партии и в Союзе писателей лишь в 1963 г.
Слова Л. Новомеского о репрессиях начала 1950-х гг., о необходимости реабилитации и возвращения в литературу подвергшихся преследованиям писателей звучат и в его выступлении на конференции Союза словацких писателей (апрель 1963 г.), материалы которой были опубликованы в двух номерах журнала за тот же год. «Главное теперь, — подчеркивал поэт, — вернуть этим людям членство в сознании народа, коммунистов и беспартийных, поколения, которое их потеряло»26. Высказывания Новомеского в поддержку огульно критиковавшихся в 1950-е гг. левых авангардистов, в защиту свободы творчества прозвучали на III съезде Союза чехословацких писателей, материалы которого публиковались в нескольких номерах журнала.
Тема политических репрессий стала в эти годы центральной в творчестве прозаика, будущего активного диссидента Ладислава Мнячко. Его рассказы, публиковавшиеся в «КЖ» («На кладбище», № 20, 1963 г. и др.) и вошедшие затем в книгу «Запоздалые репортажи», повествуют о трагических судьбах репрессированных, бывших участниках антифашистского Словацкого национального восстания.
В реабилитации, а точнее, в решительной корректировке его оценок, нуждалось и само Словацкое национальное восстание, многие руководители (Г. Гусак, Л. Новомеский, В. Клементис и др.) и рядовые участники которого были осуждены по сфабрикованному делу «словацких буржуазных националистов». И, начиная с августовского номера на 1963 г. в «КЖ» стали появляться статьи на эту тему, дающие более объективную и развернутую картину событий (Г. Гусак «Революционные традиции и Словацкое национальное восстание», Л. Новомеский «О побудительных мотивах», А. Матушка «Осень 1944 — личное и не-личное» и др.).
Параллельно, как бы вырастая из размышлений и споров вокруг Словацкого национального восстания, в журнале шли материалы,
Л.Ф. ШИРОКОВА
посвященные словацкой истории, словацкому языку, словацкому национальному самосознанию, тяготевшие, особенно в 1967-1968 гг., к идее необходимости федерализации государства.
Национальный вопрос обсуждался на страницах «КЖ» в ходе оживленной дискуссии, начавшейся с полемической статьи Р. Калис-кого «Народ с грехами отцов?». Отвечая на этот риторический вопрос, переводчик и публицист З. Есенская писала: «Осуществление национальных прав словаков связано с сомнением, будет ли вообще прогрессивным осуществлять их: начало этому положило столкновение штуровцев с венгерской революцией (1848 г. — Л.Ш.), отзвуки которого слышны даже сто лет спустя»27.
В 1968 г. наряду с обширной, разбитой на несколько номеров статьей Г. Гусака «Примечания к Февралю», эссе В. Минача «Где наши замки?» и др. здесь публиковались и выступления по обсуждавшейся тогда проблеме федерализации Чехословакии поэта М. Руфуса («Беда от народа»), литературоведа и критика П. Штевчека («Условия и замечания»), а также затрагивающие проблему прав человека острые публикации переводчика З. Есенской и прозаика Л. Мнячко.
Все чаще и активнее выступает на страницах «КЖ» Д. Татарка, который с марта 1968 г. вошел в редколлегию журнала. Проблемам современной литературы и общества посвящены его «Вневременные размышления» (№ 51-52, 1967). О тесной взаимозависимости (социалистической) культуры и свободы слова и высказывания рассуждает Д. Татарка в программном эссе «Культура как общение» (№31, 1968). «Основой национальной культуры является культура общения и единения, — писал он, — Сама жизнь и сегодняшние события остро ставят вопрос: что нужно сделать, чтобы народ не чувствовал себя потребителем культуры, объектом махинаций? [...] Необходимо как можно скорее возродить в нас самих и особенно — в молодом поколении осознание единства национальной культуры»28.
В напряженной атмосфере накануне августовских событий в журнале стали все чаще появляться открытые письма и обращения писателей в поддержку реформаторской линии, на которую возлагались надежды на экономическое и культурное возрождение нации. 19 июля было опубликовано «Открытое письмо», адресованное писательским организациям стран социалистического лагеря, включая Советский Союз, за подписью членов президиума Союза словацких
СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПЕРИОДИКА ВРЕМЕН «ОТТЕПЕЛИ»: АКТУАЛЬНОСТЬ ТВОРЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ
писателей А. Матушки, В. Минача, В. Мигалика, Л. Новомеского, С. Шматлака, П. Штевчека, М. Валека и др. В ответ на резкую критику в средствах массовой информации этих стран они выступили с разъяснением ситуации в обществе, заверяя в незыблемости основ социализма, в сохранении руководящей роли компартии, которая «исправляет ошибки, допущенные системой и возвращает социализму его изначальную марксистскую гуманистическую и демократическую сущность» и, предвидя вероятное развитие событий, подчеркивали опасность «внешнего психологического или силового давления, направленного против процесса возрождения в ЧССР»29.
В этом же июльском номере журнала со своими статьями выступили прозаики Л. Тяжкий («Сможем ли мы избежать трагедии?») и Л. Мнячко. В статье с русским заглавием, написанным латиницей — «Da zdravstvujet vecnaja.. .»30 Л. Мнячко пишет о традиционной симпатии словаков к России и недоумевает по поводу искаженного освещения в советской печати процессов обновления, проходящих в ЧССР.
Еще более драматично звучали слова напечатанного в начале августа открытого «Обращения граждан» (прежде всего, деятелей культуры и искусства) к Президиуму ЦК КПЧ в преддверии переговоров с руководителями «братских» компартий. Отстаивая свою веру в истинный, демократический социализм как в «единственную реальную альтернативу для всей цивилизации», подписавшие его (а в их числе были известные писатели А. Беднар, П. Карваш, К. Лазарова, П. Виликовский, Д. Татарка, Л. Тяжкий и др.) выразили общую тревогу ввиду ускоряющегося негативного развития событий, обвинений, звучащих извне, в предательстве общих идеалов: «Над нами висит угроза несправедливой кары, которая [...] сведет на нет наши усилия, а главное — самым трагическим образом дискредитирует идею социализма во всем мире на долгие годы»31.
Тогда же со своими личными репликами, заметками, статьями выступили словацкие литераторы. З. Есенская в статье «Если бы я была политиком» указывает на приоритеты и ценности, которые следует защищать «даже ценой собственной жизни»32 — это «три суверенитета: государственный, национальный и гражданский». А. Гикиш в статье «Почему?» настаивает на необходимости активной позиции каждого перед лицом опасности и говорит о значении борьбы за обновление в Словакии: «Даже если нам больше ничего
Л.Ф. ШИРОКОВА
не удастся сделать, мы все же расчистили своими локтями место не только для десятков малых народов, но и для всего того святого, человеческого, что еще сохранилось где-то в потаенном уголке славянской души»33. П. Штевчек формулирует «Несколько тезисов о ситуации словацкого народа», где показывает положение «малого народа в эпоху политики глобальных блоков» и в пространстве, где «проходит самый рискованный и революционный эксперимент по упорядочению человеческой жизни»34. Л. Мнячко в «Письме неназванному послу неназванной страны» (прозрачно намекая на тогдашнего посла СССР в Чехословакии С.В. Червоненко) ставит острые вопросы одному из тех, кто виновен не просто в «роковом непонимании ситуации», но и в сознательном искажении фактов, когда говорит о «несуществующих заговорах, о слабости нашего теперешнего руководства, о закамуфлированной контрреволюции»35.
V TEJTO BUDOVE NA STllROVEJ UL1CI BOLA V ROKOCH 1946 - 1960 RF.DAKCIA Y*2DENNlKA SLOVENSKVCH SPISOVATECOV
ULTURNY
«и» • *m35
STALA SA DIELROU SLOBODNEHO MYSLENIA
A TVORIVOSTI. RODILA SA V NEJ ODVAHA К ZODPOVEDNOSTi. KTORA OTVARALA CESTU NEZAVISLOSTI MILOVANEHO SLOVENSKA
VENUJE
NARODNC LITERARNE CENTRUM 1 998
£
КТО JAK SLOVAK CtTl, NECH SA POKLONi TOMUTO MIESTU !
Памятная табличка на доме, где в 1946-1968 гг. располагалась редакция журнала «Културны живот»
СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПЕРИОДИКА ВРЕМЕН «ОТТЕПЕЛИ»: АКТУАЛЬНОСТЬ ТВОРЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ
Последний номер еженедельника «Културны живот» вышел 6 сентября 1968 г., затем он был закрыт, и все позднейшие попытки возобновления издания оказались безуспешными. Однако в памяти словацкой общественности в последующие десятилетия остался и свободолюбивый дух журнала, и плодотворные идеи, высказывавшиеся его авторами и нашедшие, в конце концов, свою реализацию в новой Словакии. Оба журнала, относительно недолгая история которых была здесь представлена, сыграли большую позитивную роль в становлении национального самосознания. «"Млада творба" вместе с еженедельником "Културны живот", — подчеркивал словацкий историк Д. Ковач, — стала не только площадкой для новых художественных течений, но и местом, где формировалась духовная оппозиция против закоснелого режима»36.
Литературная периодика не только отражала, но и продуцировала творческую атмосферу 1960-х гг. в искусстве и общественной жизни; она собрала вокруг себя широкий круг единомышленников, сформировала новое поколение литераторов, длительно и плодотворно продолжившее потом свою деятельность.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Mlada tvorba. 1947, C.1. S. 1. (здесь и далее перевод автора. — Л.Ш.)
2 Ibid. S. 1.
3 Цитата по: BílikR. Duch na ret'azi. Bratislava, 2008. S. 56.
4 Darovec P., Barborík V. Mladá tvorba 1956 1970 1996. Casopis po Case. Bratislava, 1996. S. 7.
5 Petrík V. Hl'adanie minulého Casu. Bratislava, 2009. S. 105.
6 Mladá tvorba. 1956, C. 1. S. 2.
7 Вскоре этот пробел был восполнен во многом благодаря появлению новых периодических изданий — чешского журнала «Svetová literatura» («Мировая литература», с 1956 г.) и словацкого «Revue svetovej literatúry» («Ревю мировой литературы», с 1965 г.).
8 Mladá tvorba. 1957, с. 1. S. 2.
9 Цитата по: VálekM. Styri knihy nepokoja. Bratislava, 1971. S. 53.
10 Kot J. Nástup bez zbraní alebo zbrane bez nástupu. Mladá tvorba. 1962, C. 8-9. S. 16.
11 Mladá tvorba. 1964, C. 1. S. 3.
12 Mladá tvorba. 1964, C. 2. S. 5.
13 Mladá tvorba. 1967, c. 2. S. 2.
14 Mladá tvorba. 1968, c. 2. S. 2.
15 Mladá tvorba. 1969, c. 1. S. 37.
16 Darovec P, Barborík V. S. 1.
17 Ibid. S. 1.
18 Londák M., Sikora S., Londáková E. Predjarie. Politicky, ekonomicky a kultúr-ny vyvoj na Slovensku v rokoch 1960-1969. Bratislava, 2002. S. 310.
19 Bob J. Casové a nadcasové impulzy Kultúrného zivota. // Kultúrny zivot a slo-venská jar 60. rokov. Bratislava, 1998. S. 55.
20 Marusiak J. Slovenská literatúra a moc v druhej polovici pät'desiatych rokov. Brno, 2001. S. 9.
21 Kultúrny zivot, 1961, c. 1. S. 1.
22 Kultúrny zivot, 1961, c. 7. S. 10.
23 Kultúrny zivot, 1961, c. 38. S. 3.
24 Kultúrny zivot, 1962, c. 2. S. 1.
25 Kultúrny zivot, 1962, c. 44. S. 5.
26 Kultúrny zivot, 1963, c. 17. S. 3.
27 Kultúrny zivot, 1967, c. 2. S. 3.
28 Kultúrny zivot, 1968, c. 31. S. 6, 8.
29 Kultúrny zivot, 1968, c. 29. S. 1.
30 Пародия на известный лозунг «Да здравствует вечная дружба между народами ЧССР и СССР!»
31 Kultúrny zivot, 1968, c. 31. S. 2.
32 Kultúrny zivot, 1968, c. 31. S. 4.
33 Ibid. S. 4.
34 Ibid. S. 6.
35 Ibid. S. 5.
36 Kovác D. Dejiny Slovenska. Bratislava, 1998. S. 272.
