CC BY-NC-ND
63
II. Исследования истории искусства
Л.В. Ванбина
«СЛЕПОТА АРФИСТОВ»: СИМВОЛИКА ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИХ ИЗОБРАЖЕНИЙ
Цель статьи - выяснить, какова функция изображений слепых арфистов на стенах древнеегипетских гробниц и храмов. Проведя краткий анализ этих изображений, автор пытается выявить основные тенденции развития их иконографии и доказать, что понятие «слепота» многозначно и отражает отношение древних египтян к жизни и смерти.
Ключевые слова: слепота, арфисты, сцена «услаждения сердца», амарн-ская эпоха.
Толкование изображений слепых арфистов на стенах древнеегипетских гробниц и храмов представляет собой одну из наиболее сложных проблем египтологии. У немногих исследователей, которые обращались к этой теме, единого мнения не сложилось, их выводы порой противоречат друг другу.
Л. Манниш изучала памятник древнеегипетского искусства, известный как «сцена Талтаат» - изображение музыкантов с завязанными глазами, играющих на разных инструментах перед богом Атоном. Исследовательница утверждала, что слепота музыкантов-мужчин имела символическое значение: считалось, что они, в отличие от женщин, не способны видеть (воспринимать) бога1. Однако данный памятник относится к амарнскому периоду в истории Египта, когда религиозная идеология подверглась радикальному пересмотру. Поэтому на основании данного примера делать выводы относительно всего искусства Нового и Среднего царств нужно с большой осторожностью. Кроме того, можно предположить, что в сцене восхваления Атона музыканты с завязанными глазами вовсе не слепы.
© Ванбина Л.В., 2010
З. Шотт провел статистический анализ подобных изображений и обнаружил, что большинство так называемых наверший арф было представлено либо в виде головы сокола, либо в виде женской головы (с пером Маат или без него). Первый случай Шотт связывает с образом слепого соколообразного бога из Летополя2. При этом Шотт ссылается на отрывок из Лейденского папируса, где Хор, играющий на арфе, упоминается в качестве «Того, у кого во лбу нет глаз». О нем говорится: «Ты слушаешь голос Мехентиенир-ти, (когда) руки его на арфе, "Первого среди Кус", (когда) он ударяет (по струнам) арфы»3. З. Шотт предлагает такую интерпретацию этого отрывка: Хор - это «бог арфистов», который потерял свой телесный глаз, но зато обрел глаз «лунный»4.
Второй случай (когда в изображениях встречаются арфы с на-вершием в виде женской головы) означает, что Хатхор - женское дополнение Хора - выступает в роли богини музыки, танцев и веселья; женская голова с пером богини Маат создает представление об утрате правдивости и порядка5. Шотт отметил также изображение глаза на резонаторах некоторых арф, что, по его мнению, тоже связано со слепотой арфистов.
М. Лихтхайм утверждает, что изображения слепых арфистов были распространены еще в период Среднего царства, но эта тема обрела широкую популярность только при Новом царстве6. Лихт-хайм выражает сомнение в том, что слепота музыкантов отражает жизненную реальность и действительно когда-то была характерна для людей этой профессии. Она отмечает, что в древнеегипетском искусстве было не принято отражать какие-либо телесные деформации, и ставит вопрос: является ли слепота всех музыкантов постоянным отклонением от этого правила? Но почему-то до конца амарнской эпохи мы не встречаем изображений слепых лютнистов, флейтистов и других музыкантов. М. Лихтхайм предполагает, что с течением времени именно слепота арфистов переросла в «артистическую формулу», не зависящую от жизненных реалий7.
Я считаю возможным разделить известные храмовые и гроб-ничные изображения на следующие категории:
- сцены «услаждения сердца», которые встречаются с конца V династии, а к периоду Среднего царства исчезают;
- банкеты, наибольшее количество которых приходится на XVIII династию;
- храмовые или праздничные мистерии;
- сцены пения перед умершим хозяином гробницы;
- жертвенные стелы.
Можно предположить, что арфистов стали изображать слепыми только начиная с эпохи раннего Среднего царства; примером
может служить фиванская гробница Мекет-Ра XI династии -Theban Tomb (далее - ТТ) 280.
Арфа выполняла сакральную роль - как инструмент соколо-образного бога Мехентиенирти8; считалось, что звуки арфы «оглашают» жертвенные дары на стелах, делая их «видимыми» для усопшего.
Арфисты изображались «согласно жизни» (толстыми, с большим отвисшим животом), что только подчеркивало их важную функцию. Например, на жертвенной стеле Среднего царства (V 68) фигура арфиста такого типа по своим размерам явно превосходит самого хозяина стелы9. При изображении оркестра главная роль арфиста подчеркивалась его большими размерами по сравнению с другими музыкантами (или иными персонажами10); кроме того, арфист обычно располагался впереди всего оркестра. Однако подобные правила иконографии, сложившиеся в предамарнскую эпоху, соблюдались далеко не всегда.
Начиная со времени правления Эхнатона, арфисты стали трактоваться как старцы: они изображались лысыми (например, в гробнице Мерира и гробнице Паатенемхеба), в особом жреческом одеянии; их лица тщательно прорабатывались. В отличие от них, флейтисты амарнской эпохи в той же гробнице Паатенемхеба (Саккара) представлены в обычном светском одеянии и с довольно условной проработкой лиц.
С эпохи Аменхотепа IV начали встречаться изображения слепых лютнистов и хлопальщиков в ладоши11, которые иконографически трактовались так же, как слепые арфисты. Можно предположить, что слепыми были представлены те музыканты, инструменты которых позволяли им не только играть, но и петь; вероятно, именно поэтому мы ни разу не встречаем изображений слепых флейтистов (рты которых заняты флейтой). Таким образом, можно предположить, что пение (звучание слов) связано со слепотой исполнителей.
В период Среднего царства арфы с навершиями в виде женской головы видны только в руках женщин; примером может служить фиванская гробница Антефокера (ТТ 60). Позднее такие навер-шия, в том числе с головой богини Маат, появились и на арфах музыкантов мужского пола (ТТ 29, 101) .
Навершия играли роль «сигнификаторов», которые раскрывали смысл визуального текста. Однако они встречаются только на арфах храмовых музыкантов12 - в сценах подношения даров и пения гимнов богам13. Такие навершия как бы «пели» сами, вытесняя образ арфиста. Ярким примером может служить изображение из храма Рамсеса III в Мединет Абу, где присутствует арфа
с навершием в виде царской головы, но отсутствует играющий арфист14.
Практически во всех случаях, когда арфист обращается не к богу, а к умершему человеку, навершия арф отсутствуют. Согласно собранным нами данным, исключение составляют только гробница Паатенемхеба в Саккаре и гробница Неферсехеру в За-виет Султане.
Символами того, что звуки арфы могут достичь «ушей» богов и умерших людей, являются также изображения глаз «Уджат» на резонаторах арф. Это было связано с мифологическим сюжетом о потере и приобретении зрения богом Хором, причем звуки арфы как бы сопровождали его в мир иной, «освещая» мрак гробницы. Яркими примерами могут служить статуэтка слепого арфиста эпохи XII династии15 и модель лодки из Каирского музея (№ 4811), на корпусе которой изображены глаза «Уджат», а весла снабжены навершиями в виде головы сокола.
Необходимо отметить редкий случай - изображение слепой арфистки Бакет из гробницы ТТ 82. К сожалению, в распоряжении исследователей есть только некачественная фотография из монографии Хикманна16 и прорисовка, выполненная Н. Дэвис17. На ее рисунке можно заметить прищур глаза и приподнятую бровь этой арфистки, что характерно для изображения слепых; это отличает Бакет от остальных персонажей сценки, глаза которых имеют миндалевидную форму. Если наша интерпретация верна, это ставит под сомнение гипотезу Л. Манниш о том, что в Древнем Египте только женщины имели привилегию взирать на святость бога, и потому они никогда не изображались слепыми18. Кроме того, лицо Бакет находится за струнами арфы, что является редкостью в подобных сценах. Текст, как бы произносимый арфисткой, гласит: «(Как) светишь ты, (так) светит лицо Амона-Ра». Учитывая мотив сияния бога, изображение слепой арфистки выглядит здесь вполне уместным.
Проведя краткий анализ понятия «слепота», В.Я. Пропп пришел к выводу, что оно означает не только отсутствие зрения, но и связано с идеей «невидимости»19. Поэтому слепота арфистов древнеегипетских изображений может быть интерпретирована как их невозможность видеть богов и умерших. Эта гипотеза может быть подтверждена надписью из гробницы ТТ 23, где в песне, посвященной умершему, говорится: «Достигнешь ты того состояния, когда он20 видит, но невидим».
Обратимся к древнеегипетским лексическим особенностям употребления слова «слепота»21. Различаются два египетских слова: одно из них, означающее физическую слепоту, начало употреб-
ляться лишь с Нового царства; другое встречается в Текстах пирамид и означает «слепоту относительно умерших»22, а также невозможность видеть в темноте (после захода солнца). В последнем случае изображается либо глаз без зрачка, либо знак, идентичный слову «сон». Следовательно, понятие «слепота» имеет целый ряд значений: телесный ущерб, невозможность видеть что-то конкретное, мрак, состояние сна и смерти. Согласно 175-й главе «Книги мертвых», смерть - это мрачное место, где исключена жизнь во всяком ее проявлении23. Смерть расценивалась древними египтянами как противоположность жизни. В связи с этим важно учитывать, что изображения слепого арфиста находятся в гробницах, которые расположены «на западе» - в мире мертвых; по сути, эти изображения отмечают границу между миром живых и миром мертвых. Можно предположить, что слепой арфист выполняет функцию представителя мира живых, который не видит умершего, но играет и поет для него, находясь на границе между «мирами». Изображения в гробницах были ориентированы так, чтобы умерший как бы «смотрел» на арфиста, но сам был невидим для играющего. Таким образом, загробный мир оставался вне поля зрения представителя мира живых в гробнице. Музыка арфы и пение музыканта могли служить связующим звеном между миром живых и миром мертвых. То, что арфист имел возможность обратиться непосредственно к самому умершему, доказывают такие тексты: «музыка доносится извне» (песня из гробницы Неферсехеру); «перед тобой [умершим] арфист» (ТТ 50(!), ТТ 359); «поет арфист перед Дуатом [загробным миром]» (KV 11). «Формула» в начале каждой песни гласит: «поет арфист, который в гробнице». В фиванской гробнице ТТ 359 текст песни арфиста выделен белым фоном, тогда как остальной текст расположен на желтой стене, цвет которой символизирует принадлежность к иному миру. Интересно отметить, что нигде не встречались изображения музыкантов, играющих для умершего на лире или на ударных инструментах.
С точки зрения Ю. Озинга, анонимность слепых арфистов доказывает символичность этих персонажей (по крайней мере, начиная с эпохи XIX династии)24. Лишь в единичных случаях в качестве арфиста изображен человек с определенным именем (например, в гробнице Райа)25.
В заключение выдвинем гипотезу, что арфисты могли трактоваться как жрецы, выполняющие функцию посредников между мирами. В пользу этого предположения говорит модель ладьи из фи-ванской гробницы ТТ 280, которая «перевозит» людей в мир мертвых; на этой ладье около статуэтки хозяина гробницы помещены фигурки слепого арфиста и слепого хлопальщика в ладоши.
Вероятно, музыка арфы должна была помочь умершему человеку обрести зрение (как и слух, и обоняние), что необходимо для его активной жизни после смерти. Данная идея, по всей видимости, берет свое начало в сценах «услаждения сердца», изображенных в гробницах конца Древнего царства. Как показал А. О. Большаков26, эти сцены появились, когда возникли первые сомнения в благополучном посмертном бытии человека, и мир иной стал представляться наполненным неизвестностью, а значит, и мраком.
Примечания
1 Manniche L. Symbolic Blindness // Chronique d'Égypte. 1978. LIII (№ 105). P. 14.
2 Schott S. Gott des Harfenspiels // Mémoires de l'Institut Français d'Archéologie Orientale du Caire 66. 1935-1938. S. 457-464.
3 Leiden Papyrus. T. 32, 3, 28. Перевод текста - по изданию: Schott S. Op. cit. S. 463.
4 Г. Юнкер полагает, что правый, «солнечный», глаз бога Хора олицетворяет собой дневное светило, тогда как левый, «лунный», глаз - «ночное светило». См.: Junker H. Der sehende und blinde Gott. München: Verlag der Bayerischen Akademie für Wissenschaften, 1942. S. 19-20.
5 Schott S. Op. cit. S. 463.
6 Lichtheim M. The Songs of the Harpers // Journal of Near Eastern studies. 1945. № 3. Р. 178-212.
7 Ibid. P. 209-210.
8 Junker H. Op. cit. S. 36-37.
9 BoeserP.A.A. Die Denkmäler der Zeit zwischen dem Alten und Mittleren Reich und des Mittleren Reiches. Abt. 1-2: Beschreibung der Ägyptischen Sammlung des Niederländischen Reichsmuseums der Altertümer in Leiden, Haag: Nijhoff, 1909-1910. Taf. 43.
10 Имеются в виду изображения из храма Хатшепсут и фиванских гробниц (ТТ 11, 22, 52, 65, 78, 82, 85, 161, 331, 343, 367), а также изображения гробницы Мерира (Саккара), гробницы Яхмоса (Саккара), стелы из берлинского музея (№ 23001).
11 Изображение слепых хлопальщиков в ладоши в фиванской гробнице ТТ 78, вероятно, появилось впервые еще во время правления Тутмоса IV; до эпохи Амарны оно оставалось единственным (Mekhitarian A. Ägyptische Malerei. Tübingen: Ernst Wasmuth Verlag, 1989. S. 102.).
12 Навершия инструментов храмовых арфистов изображались либо в виде царской головы, либо в виде головы сокола (как бога Мехентиенирти), что, вероятно, символизировало гимны богу от имени царя.
13 Считалось, что к богу имеет право обращаться только царь. Сцена приношения даров обычно сопровождалась надписью-формулой: «Жертва, даваемая царем».
14 См.: Hickmann H. Musikgeschichte in Bildern. Bd. II. Musik des Altertums. Ägypten. Leipzig: herausgegeben von Heinrich Besseler und Max Schneider, 1961. Fig. 93.
15 Эта статуэтка с изображением глаза на резонаторе арфы описана в работе: Reisner G. Note on the Statuette of a blind Harper in the Cairo Museum // The Journal of Egyptian Archaeology. 1920. № 6. P. 117-118.
16 Hickmann H. Op. cit. Abb. 118.
17 Davies N. de G. The tomb of Amenemhёt (no. 82) / Copied in line and colour by Nina de Garis Davies, and with explanatory text by Alan H. Gardiner. L.: Egypt Exploration Fund, 1915. Pl. XV.
18 Manniche L. Op. cit. P. 14.
19 Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2000. С. 165-167.
20 Третье лицо единственного числа здесь обозначает того, к кому обращены эти слова.
21 Erman A., Grapow H. Wörterbuch der aegyptischen Sprache. 5 Bd. Berlin: Akademie-Vеrlag, 1971. Bd. V. 107. 1-5.
22 Ibid. Bd. IV. 4433.
23 См.: Кеес Г. Заупокойные верования древних египтян. От истоков и до исхода Среднего Царства / Пер. с нем. И.А. Богданова. СПб.: Нева, 2005.
24 Osing J. Das Grab des Nefersecheru in Zawyet Sultan. Mainz am Rhein: Verlag Philipp von Zabern, 1992. S. 15.
25 Martin G.T. The Tomb-Chapels of Paser and Ra'ia at Saqqara. L.: Egypt Exploration Society, 1985. Pl. I.
Большаков А.О. Человек и его двойник. СПб.: Алетейя, 2001. С. 230-231.
26
