CC BY
22
УДК 93(092)
П.В. Георгиев
«СЛАВЯНСКИЙ МИР» НА КАЗАНСКОЙ ПОЧВЕ: ВЫСТУПЛЕНИЯ В.И. ГРИГОРОВИЧА НА ЗАСЕДАНИЯХ ОБЩЕСТВА ЛЮБИТЕЛЕЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ СЛОВЕСНОСТИ
Статья посвящена одному из эпизодов научной деятельности выдающегося отечественного слависта В.И. Григоровича - его выступлениям на заседаниях Казанского общества любителей отечественной словесности. Эти выступления проясняют процесс актуализации славяноведческих исследований Григоровичем в казанский период его научной деятельности и дают более полную картину особенностей интеллектуального проектирования ученым идей славянской взаимности в контексте исторических особенностей местного края.
Ключевые слова: В.И. Григорович, Волжская Болгария, Казанский университет, Казанское общество любителей отечественной словесности, Казань, слависты, славяноведение, славянская литература, славянское языкознание.
История славяноведения является пока еще одним из наименее изученных сюжетов в российской историографии [22, с. 137-142; 21, с. 3]. Одной из малоисследованных сторон отечественного славяноведения является ее интеллектуальная составляющая, связанная с «историей людей
Георгиев Павел Валентинович - ведущий библиограф Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского (Приволжского) федерального университета, кандидат исторических наук, georgiev.pawel@yandex.ru
и идей» [18, с. 7]. В частности, неизученным остается вопрос, связанный с личными мотивами интеллектуального проектирования в судьбах отдельных славяноведов. При этом отдельной проблемой является взаимосвязь этого процесса с особенностями региональной специфики. Между тем, в истории исторической науки имеются примеры влияния различных региональных особенностей на актуализацию той или иной научной проблематики и даже на конкретные выводы научных результатов [5]. В данной статье речь пойдет о выступлениях выдающегося отечественного слависта, «русского Шафарика» [19, с. 7-11], В.И. Григоровича, сделанных им на заседаниях Казанского общества любителей отечественной словесности. Эти выступления, на наш взгляд, проясняют процесс актуализации славяноведческих исследований Григоровичем в казанский период его научной деятельности и дают более полную картину особенностей интеллектуального проектирования ученым идей славянской взаимности в это время. Подробные рефераты о заседаниях Общества периодически публиковались в газете «Казанские губернские ведомости», тем самым становясь объектом внимания широкой общественности1. Многие аспекты этих выступлений были непосредственно связаны с особенностями исторического
1 Отчеты о заседаниях Общества публиковались в «Прибавлениях» к «Казанским губернским ведомостям». В течение нескольких лет сообщения о заседаниях Общества публиковались также в «Журнале Министерства народного просвещения». Само Общество издало только одну книжку своих «Трудов», вышедшую в 1815 г. в Казани. Протоколы заседаний тоже не печатались, а потому информацию о заседаниях и чтениях в Обществе можно почерпнуть лишь из сообщений о них в «Казанских губернских ведомостях». Автором газетных рефератов о выступлениях на заседаниях Общества являлся известный казанский историк, краевед и археограф Александр Иванович Артемьев (1820-1874). В 1841 г. Артемьев окончил восточный разряд философского факультета Казанского университета. В 1842-1850 гг. служил в университетской библиотеке в должности помощника библиотекаря. Будучи редактором неофициальной части газеты «Казанские губернские ведомости», опубликовал в ней множество статей и сообщений [16, с. 4, 69-70]. Сам Артемьев также являлся участником Казанского общества любителей отечественной словесности. На заседании 24 октября 1851 г. он сделал сообщение «О библиотеках древней Руси» [6, с. 90].
развития местного края. Это касается, прежде всего, тесной связи Казанского края с историей Волжской Болгарии. На наш взгляд, это обстоятельство могло повлиять и на весь казанский период научной деятельности Григоровича. Григорович уделял изучению Болгарии большое внимание. Об особом интересе Григоровича к Болгарии еще до путешествия по ней свидетельствует анализ рукописи «Болгаре в этнографическом отношении», датируемой 1844 г. [17, с. 58-59]. Болгария была выбрана Григоровичем в качестве основного объекта изучения в период научной командировки 1844-1847 гг. В своем путешествии по славянским землям Григорович изучал преимущественно старославянскую письменность и болгарский язык, собирал народные болгарские песни. Вместе с тем, Григорович проявлял особый интерес к истории волжских болгар [23, с. 69-76]. История и происхождение волжских болгар занимали особое место в представлениях ученого о происхождении славянских народов и их культуры [23, с. 69]. На наш взгляд, особенно отчетливо взаимосвязь интереса Григоровича к истории волжских и современных болгар обнаруживается в его выступлениях на заседаниях Общества. Именно здесь Григоровичем, согласно отчетам, публикуемым в «Казанских губернских ведомостях», были высказаны идеи актуализации славяноведческих изысканий в контексте исторических особенностей Казанского края. Казанское Общество любителей отечественной словесности ведет свое начало с 1806 г. [1; 4] В начале девятнадцатого века оно объединяло местных поэтов и являлось центром казанского литературного движения. В 1820-1830-е гг. и до середины 1840-х гг. деятельность «Общества» носила непостоянный и эпизодический характер.
В 1846 г. деятельность «Общества» возобновляется на постоянной основе1. Заседания Общества нередко посещали ректор Н.И. Лобачевский и попечитель казанского учебного округа В.П. Молоствов. Существование Общества, его цели и задачи были «тесно связаны с вопросами национальной самобытности, народности, выбора исто-
1 Председателем был избран ректор университета профессор астрономии И.М. Симонов. С 1847 г. и до начала 1850-х гг. профессора и преподаватели университета, составлявшие ядро Общества, собирались раз в месяц в университетской обсерватории или в квартире ректора.
рического пути России ... Особенно актуальными эти проблемы были для Казани, где сочетались черты европейской и восточной культуры, жили представители разных конфессий, остро осознавалась необходимость сохранения национального языка и культуры» [4, с. 42]. Таким образом, исследование проблем языка и литературы славянских народов имели непосредственное отношение к деятельности Общества. В августе 1847 г. Григорович был избран в действительные члены Общества, а в марте 1848 г. он принимает участие в его первом возобновленном заседании. Сообщения, сделанные Григоровичем на заседаниях Общества, были представлены с разной периодичностью с 1848 по 1853 гг. и неизменно вызывали большой интерес присутствующих и часто становились предметом оживленных дискуссий. Всего Григоровичем было сделано десять докладов1. Они были представлены по большей части как результат заграничной поездки Григоровича по славянским землям, но их содержание, на наш взгляд, можно рассматривать и как стремление популяризировать славяноведческие исследования в контексте исторических особенностей местного края. По словам М.П. Петровского, ученика и биографа Григоровича, тому «предстояло сказать уже казанской публике, а не только университетской аудитории, новое слово о новом для казанцев славянском мире и разрешить многие назревшие вопросы» [20, с. 36].
1 1) «О среднем и новом Болгарском языке, рассматриваемом сравнительно
по древним рукописям и народным песням» [7, с. 128-131]; 2) «Некоторые дополнительные известия о святых Кирилле и Мефодии, первосвятителях Славянских
и изобретателей Славянской грамоты» [8, с. 166-169]; 3) «Замечания об изучении
славянской филологии, основанном на общих началах - сравнительной филоло-
гии» [9, с. 378]; 4) «О глаголите» [10, с. 1-3]; 5) «О глаголите» (продолжение) [11, с. 58-60]; 6) «О некоторых сербских стихотворениях XVIII столетия, имеющих соотношение к событиям царствований Петра I и Екатерины II» [12, с. 118];
7) «О значении церковно-славянского языка в нашем образовании» [2, с. 528];
8) «О содержании одной сербской рукописи XIV в.» [13, с. 541]; 9) «О двух фрагментах пергаменных рукописей X и XI веков» [14, с. 590]; 10) «О том, что представляет письменность славянская для славянских древностей» [15, с. 115]. См. также: [20, с. 36-42; 6, с. 86-90 (в этом изд. дата заседания 26 марта 1853 г. ошибочно указана как 26 октября 1853 г.)].
В марте 1848 г. Григорович делает сообщение «О среднем и новом Болгарском языке, рассматриваемом сравнительно по древним рукописям и народным песням» [7, с. 128-131]. Согласно тексту газетного реферата, Григорович представил краткий географический очерк местности, занимаемой болгарами и хорутанами, а потом изложил особенности болгарского наречия. «Статья эта, отмечалось в заметке, столь важная в том отношении, что язык болгарский, ныне почти всеми учеными признаваемый за язык первого перевода книг Библии, сделанного Кириллом и Мефодием... имел чрезвычайно сильное влияние на наше русское наречие - возбудила общее внимание и послужила поводом к продолжительным суждением членов Общества любителей словесности о грамматических формах языков вообще» [7, с. 129].
Реферат завершался следующим прибавлением: «так как древнейшими жителями нашей Казанской губернии были такие же болгары, соплеменные болгарам дунайским, ныне совершенно исчезнувшие и оставившие память только в развалинах городов, некогда обильных и богатых - то мы полагаем сделать приятное читателям нашей газеты, сообщив здесь две-три песни болгарские, как образец или напоминание языка, каким говорили первопоселенцы здешнего края» [7, с. 129]1.
Далее были представлены пять болгарских песен из коллекции Григоровича в оригинале и в переводе на русский язык. Таким образом, содержание сообщения В.И. Григоровича, приобретало непосредствен-
1 Остаются, правда, определенные сомнения, насколько объективно референтом отражена была основная идея доклада. Тут на память приходят известные слова о правилах любого массового издания: «сначала упрости, потом преувеличь». М. Петровский посчитал пассаж о родстве жителей Казанского края и дунайских болгар «странным прибавлением, конечно вынесенным не из чтения Григоровича, и служащим прискорбным доказательством, что строго научные изыскания Григоровича в ту давнюю пору еще не находили готовой почвы для умелого пользования его открытиями и исследованиями» [20, с. 37]. Нам, однако, представляется, что если Артемьев, который являлся автором газетного реферата, и исказил несколько слова Григоровича, определенная смысловая идея доклада была передана им верно. Об этом говорит хотя бы тот факт, что никаких серьезных возражений со стороны Григоровича подобная интерпретация его сообщения в дальнейшем не имела
ную связь с особенностями истории Казанского края. Особый интерес у казанской публики, собиравшейся на заседаниях Общества, вызвали два доклада, сделанные Григоровичем в мае и декабре 1848 г. [8; 10], посвященные различным мнениям на историю изобретения славянской письменности, анализу славянских азбук и особенностей грамматических форм в рукописях глаголического и кирилловского письма. В собрании Общества в мае 1848 г. Григорович прочитал «некоторые дополнительные известия о святых Кирилле и Мефодии, первосвяти-телях славянских и изобретателей славянской грамоты». Учитывая особый интерес к докладу, выступление еще одного докладчика было перенесено [8, с. 169]. В сообщении Григорович говорил о «службах» Кириллу и Мефодию, относимых им к XIII в., а также о житии Кирилла и Мефодия, найденных в одном из монастырей в Болгарии. По мнению Григоровича, в «службах» Кириллу и Мефодию было раскрыто отрицательное отношение первоучителей к папам. Поэтому Григорович считал, что именно апостольские труды были первейшими побудительными причинами к совершенному разделению церквей в первой половине XI в. [8, с. 167]
Не менее интересные выводы делал Григорович на основании найденных им в Рыльском монастыре житийных описаний Кирилла и Мефодия. Дело в том, что житие Кирилла и Мефодия из Рыльского монастыря сообщало тот факт, что Кирилл в Херсоне нашел готовый перевод Св. Писания на славянском языке и человека, умевшего читать этот перевод. Точнее говоря, найденное Григоровичем житие подтверждало мнение о том, что древнейший славянский алфавит существовал еще до Кирилла и Мефодия [8, с. 167-168]. Отсюда следовали следующие выводы: «глаголица существовала до Кирилла; Кирилл уже нашел ее, а Мефодий (может быть вместе с Кириллом) после обратил ее и греческий алфавит в славянскую азбуку (кирилловскую)» [20, с. 44].
В декабре того же года Григоровича прочел на заседании Общества статью «О глаголите», которая стала своеобразным продолжением ранее сделанного сообщения о Кирилле и Мефодии. В сообщении Григорович рассказал о различных мнениях на появление древнейшей славянской азбуки и повторил, сделанные им ранее выводы относительно появления глаголицы и кириллицы. В заключение Григорович сделал примечательный вывод о том, что глаголица может быть от-
крыта и в других местах, в особенности в древних курганах и заметил, что поскольку глагольские рукописи относятся преимущественно к древнейшему болгарскому наречию, то вполне возможны открытие таких памятников в пределах Казанской губернии, где существовало древнее Болгарское царство» [10, с. 3]1.
Отметим, что замечание Григоровича о том, что древнее Болгарское царство и истоки славянской азбуки как-то связаны, также явно лежит в русле актуализации славяноведческих исследований в Казани. На этом фоне заявление о том, что именно в Казанском крае можно найти разгадку славянской письменности, выглядели весьма эффектно.
Еще одной особенностью выступлений Григоровича в «Обществе», на наш взгляд, является тема славянского единства, славянской взаимности. Темой доклада Григоровича на заседании Общества в октябре 1848 г. стало сообщение «Замечания об изучении славянской филологии, основанном на общих началах - сравнительной филологии» [9, с. 378]. Григорович познакомил слушателей со своими воззрениями на взаимную связь всех славянских наречий. В заключение Григорович прочел отрывок из поэмы Пальмотича2 «Цветислава», сделав акцент на том, что автор в конце поэмы высказывал положение о том, чтобы все славянские племена из своих наречий образовали один общий язык» [9, с. 378]. На наш взгляд, эти выводы соответствовали и взглядам самого Григоровича. В марте 1851 г. Григорович прочитал доклад «О некоторых сербских стихотворениях ХУШ столетия, имеющих соотношение к событиям царствований Петра I и Екатерины II». Как отмечалось в газетном реферате, сообщение «при всей краткости, вполне
1 М.П. Петровский отмечал, что «в этом реферате чуется что-то недоговоренное, или переиначенное, так как Григорович, знакомый с источниками и пособиями по истории болгар, вероятно иначе редактировал бы свою мысль о поисках глаголицы на востоке Руси» [20, с. 39].
2 М.П. Петровский отмечает, что Григорович прочел в оригинале и переводе пролог к драме Captislava, написанной Дьоном Пальмотичем. В газете же, по его мнению, автор реферата перепутал двух Пальмотичей - Дьона и Якету (Дионорича) и приписал Григоровичу чтение Цветиславы, автором которой был Дионорич Пальмотич [20, с. 38]. Однако, на наш взгляд, это не меняет общего смысла сообщения Григоровича, суть которого в утверждении необходимости культурного единства славян.
раскрывало слушателям то живое и глубокое сочувствие единокровных и единоплеменных и единоверных нам сербов, которое они оказывали и оказывают к подвигам царей русских» [12, с. 118].
В сентябре 1851 г., в присутствии министра народного просвещения П.А. Ширинского-Шихматова, Григорович прочел перед университетской аудиторией сообщение «О значении церковно-славянского языка в нашем образовании» [2, с. 528]. В газетном реферате упоминается лишь название доклада. Основное его содержание можно понять, опираясь на работы Григоровича, посвященные значению древних славянских языков [3, с. 1-25]. В церковно-славянском языке Григорович видел, прежде всего, начало духовного единства, скрепившего разрозненные славянские племена, а также образец их древнейшего образования. По мнению Григоровича, «не внешняя сила, не привычка, но внутренняя потребность заставляла племена, проникавшиеся неведомым стремлением к просвещению, удерживать в письменности язык, которого характер не подчинялся всем современным изменениям» [20, с. 42]. С 1853 г. казанское общество любителей отечественной словесности прекратило свои заседания и с тех пор не собиралось. Последнее сообщение на заседании «Общества» «О том, что представляет письменность славянская для славянских древностей» Григорович сделал в марте 1853 г. [15]
Анализируя выступления В.И. Григоровича на заседаниях «Общества», можно сказать, что они были посвящены идее славянской взаимности. Вместе с тем, одной из задач выступлений Григоровича на заседаниях «Общества» было знакомство казанцев со славянским миром и актуализация проблемы славяноведческих исследований именно в Казанском регионе.
Список использованных источников и литературы
1. Аристов В.В. Первое литературное общество Поволжья (К истории Казанского общества любителей отечественной словесности в 1806-1818 гг.). Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1992.
2. Артемьев А.И. О пребывании в Казани господина министра народного просвещения, [19 сент. 1851 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1851. 15 окт. (№ 42).
3. Григорович В.П. Статьи, касающиеся древнего славянского языка. Казань, 1852.
4. Жиглий Ю.В. Казанское общество любителей отечественной словесности 1806-1853 (из истории литературного краеведения). Казань, 2012.
5. Жигунин В.Д., Мягков Г.П. Исторический опыт античной государственности и российская либеральная историография // Государство и общество: проблемы федерализма и самоуправления. Ижевск: Изд-во Удмурт. ун-та, 1999.
6. Загоскин Н.П. Очерки города Казани и казанской жизни в 40-х годах. Казань, 2003.
7. Заседания Казанского общества любителей отечественной словесности, [30 марта 1848 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1848 г. 12 апр. (№ 15).
8. Заседания Казанского общества любителей отечественной словесности, [4 мая 1848 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1848 г. 17 мая (№ 20).
9. Заседания Казанского общества любителей отечественной словесности, [20 окт. 1848 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1848 г. 1 нояб. (№ 44).
10. Заседания Казанского общества любителей отечественной словесности, [28 дек. 1848 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1849 г. 3 янв. (№ 1).
11. Заседания Казанского общества любителей отечественной словесности, [18 янв. и 15 февр. 1849 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1849. 21 февр. (№ 8).
12. Заседания Казанского общества любителей отечественной словесности, [6 марта 1849 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1849. 19 мар. (№ 12).
13. Заседания Казанского общества любителей отечественной словесности, [24 окт. 1851 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1851 г. 29 окт. (№ 44).
14. Заседания Казанского общества любителей отечественной словесности, [27 нояб. 1851 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1851 г. 5 дек. (№ 49).
15. Заседания Казанского общества любителей отечественной словесности, [26 марта 1853 г.] // Казан. губ. вед. Ч. неофиц. 1853 г. 6 апр. (№ 15).
16. Из истории библиотеки Казанского университета. XIX - нач. XX вв. Казань, 2014.
17. Муртузалиев С.И. В.И. Григорович - первый российский историк Болгарии XV-XVI вв. // В. И. Григорович и развитие славяноведения в России: материалы "круглого стола" с международным участием, посвященного 200-летию со дня рождения ученого, Казань, 2015.
18. Мягков Г.П., Недашковская Н.И. «Профессор славянских наречий» В.И. Григорович: Ученый vs Учитель (к проблеме реконструкции этических
аспектов идентичности ученого) // Учитель истории в социокультурном пространстве Евразии в конце XX - начале XXI в.: материалы Всерос. науч. конф. Казань, 2016.
19. Мягков Г.П., Чиглинцев Е.А. В.И. Григоровичу - «русскому Шафа-рику», первому слависту Казанского университета посвящается // В.И. Григорович и развитие славяноведения в России: материалы "круглого стола" с международным участием, посвященного 200-летию со дня рождения ученого, Казань, 2015.
20. Петровский М.П. Виктор Иванович Григорович в Казани. Библиографический очерк. СПб., 1892.
21. Приветствие сопредседателя круглого стола «В.И. Григорович и развитие славяноведения в России», директора Института международных отношений, истории и востоковедения КФУ Р.Р. Хайрутдинова // В.И. Григорович и развитие славяноведения в России: материалы "круглого стола" с международным участием, посвященного 200-летию со дня рождения ученого, Казань, 2015.
22. Репина Л.П., Мягков Г.П. Интеллектуальная культура и научные коммуникации // Вестник Удмуртского университета. Сер. 5: История и филология. 2014. Вып. 3. С. 137-142.
23. РуденкоК.А. В.И. Григорович и волжские булгары // В.И. Григорович и развитие славяноведения в России: материалы «круглого стола» с международным участием, посвященного 200-летию со дня рождения ученого, Казань, 2015. С. 69-76.
