Славяне и право: мифы и реальность Текст научной статьи по специальности «Право»

Список литературы

Андреева, Л. Существенные условия договора: споры, продиктованные теорией и практикой / Л. Андреева // Хозяйство и право. -2000. - № 12. - С. 93.

Андреева, Л. Форма договора и последствия ее несоблюдения / Л. Андреева // Российская юстиция. - 1999. - № 2. - С. 15.

Черепанов М.В., исторический факультет Научный руководитель: к.ю.и., профессор А.Н. Цуканов

Славяне и право: мифы и реальность

«Есть ли исторический путь России тот же, что и Западной Европы, т.е. путь общечеловеческого прогресса и общечеловеческой цивилизации, и особенность России лишь в ее отсталости, или у России особый путь и ее цивилизация принадлежит к другому типу?»

H.A. Бердяев

Сложность России и ряда восточно-европейских государств их духовного мира имеет, пожалуй, наиболее трудное, далеко не выясненное выражение в сфере права и правового регулирования. Само существование славянского этноса, славянской государственности и славянского законодательства не привело к однозначному появлению в практическом и научном обиходе понятия «славянская правовая семья», которое можно было бы рассматривать наряду с классическими понятиями западноевропейского права. Имеет ли типологическую индивидуальность славянская, в том числе и российская правовая система? Существуют ли культурные особенности в их правовом регулировании? Эти вопросы, актуальные, в том числе и для современного российского права, методологически они были поставлены в общей для России форме еще в середине XIX в.

Фундаментальные изменения, произошедшие в конце 80-х — начале 90-х годов в восточноевропейских странах, появление на политической карте новых государств, свидетельствует о необходимости теоретического анализа положения, сложившегося в правовом пространстве некогда единого социалистического сообщества Восточной Европы. И сегодня, по сути, «перед этими странами стоит выбор одного из двух вариантов: или присоединиться к какой-либо из существующих правовых семей западного права, или превратиться в часть новой, родовой (евроазиатской или славянской) правовой семьи» (Осакве, 2001, с. 12).

По данной проблеме в научной литературе существуют разные мнения, в том числе точка зрения евразийства, обособляющая Россию, как от Запада, так и от Востока. По мнению ряда ученых, учитывая особый тип духовно-материальной организации России, речь должна идти об особой российской правовой системе. По мнению В.Ф. Шаповалова, «ряд черт романо-германской

цивилизации объединяет страны Западной Европы в более тесное сообщество, к которому Россия непосредственно не принадлежит, хотя, несомненно, родственна ему и находится с ним в теснейшем взаимодействии. В связи с этим заслуживает внимания идея Тойнби и близкая к ней мысль Ясперса о том, что российская цивилизация — наряду с западноевропейской — есть сыновняя по отношению к греко-римской. Тогда эти две цивилизации — российская и рома-но-германская — оказываются связанными узами братства («сестринства»), что позволяет учесть роль византийского наследия, значимого для России».

Самой распространенной, как в отечественном, так и в западном сравнительном правоведение является точка зрения, согласно которой правовые системы стран, входивших в социалистическое содружество, ранее принадлежали к романо-германской правовой семье и поэтому сейчас речь идет лишь о их «возвращении» в это сообщество. Данный подход основан на формальном принципе классификации правовых семей.

Однако нельзя отрицать наличие славянской правовой общности, базирующейся на «значительной культурно-исторической специфике правовых ценностей славянских стран», на глубоких «национальных, духовных, исторических, социальных и юридических основаниях в правовой культуре России и ряда восточно-европейских стран» (Синюков, 1994, с. 174). Восточные и южные славяне сформировали в свое время государства, основы культурной, в том числе юридической традиции под сильным влиянием Византийской империи, оплота православия и восточноевропейской культуры.

Рецепция римско-византийского правового наследия происходила путем полного или частичного заимствования византийских номоканонов (сборников смешанного церковного и светского назначения). В Киевской Руси получили распространение не только номоканоны, но гражданское и уголовное право, изложенное в Эклоге и Прохироне. Но эти византийские сборники имели хождение на Руси под названиями «Кормчая книга», «Градский закон», «Закон судный людям» и др. Мера заимствований особенно возросла в период составления «Соборного Уложения» царя Алексея Михайловича.

Знания о праве и государстве у восточных славян восприняли не только византийские законы, способы и образцы кодификации, но и во многом и государственные и общественные институты управления, которые получили впоследствии название православной государственной культуры (в том числе правовой культуры).

В целом, самобытность славянской правовой семьи и прежде всего российской правовой системы обусловлена не столько технико-юридическими (формальными) признаками, сколько социально-культурными и государственными началами (содержательными).

К таким началам В.Н. Синюков, а вслед за ним и другие авторы, относят следующие:

• Во-первых, самобытность русской государственности, «не поддающаяся элиминации даже после длительных и массированных включений иностранных

управленческих и конституционных форм. Для русского права всегда была исключительно важной связь с государством».

• Во-вторых, особые условия экономического прогресса, для которого характерна опора на коллективные формы хозяйствования: крестьянскую общину, артель, сельскохозяйственный кооператив, которые основывались на специфической трудовой этике, взаимопомощи, трудовой демократии, традициях местного самоуправления.

• В-третьих, формирование особого типа социального статуса личности, для которого свойственно «преобладание коллективистских элементов правосознания и нежесткость линий дифференциации личности и государства».

• И, в-четвертых, тесная связь традиционной основы права и государства «со спецификой православной ветви христианства с ее акцентами не на мирском жизнепонимании Бога и человека (католицизм) и тем более благословении стяжательства (протестантизм), а на духовной жизни человека с соответствующими этическими нормами (нестяжание, благочестие и т.д.)» (Синюков, 1994, с. 17).

Также можно выделить еще два существенных начала:

1. стремление уйти от официального способа регулирования общественных отношений, и замена его внеправовыми способами;

2. открытость для других культур и ценностей, в том числе и правовых. Все эти особенности нашли свое отражение еще в XIX веке, когда поэт-

юморист Б.Н. Алмазов вложил в уста известного славянофила К.С. Аксакова такие слова:

По причинам органическим Мы совсем не снабжены Здравым смыслом юридическим, Сим исчадьем сатаны. Широки натуры русские, Нашей правды идеал Не влезает в формы узкие Юридических начал...

Данный отрывок полностью отражает особенности правового менталитета славянских народов. Он отражает нерациональное (жизненное) понимание права, то противоречие, которое существует (в понимании граждан) между правом и моралью. «Ведь «идеал правды» есть не что иное, как совокупность моральных норм, которые являются краеугольным камнем в фундаменте правовой системы, если мы хотим, чтобы эта система работала» (Лукьянова, 2008). Поэт Алмазов был, безусловно, прав в том, что идеал нашей правды не влезает в узкие формы юридических начал. Потому что исторически сложилось так, что, правда и справедливость на Руси всегда были выше закона. И не случайно первый письменный русский свод законов, составленный из народных правовых обычаев назывался Русская Правда.

Можно сказать, что закон для славянских народов никогда не был предметом «идолопоклонства». Правосознанию славянских народов меньше всего подходит выражение «dura lex sed lex» - «закон суров, но это закон», потому что любой закон проходит в нашем сознание своего рода проверку на прочность по принципу «правильно-неправильно», «справедливо-несправедливо». Следует отметить, что такое отношение к праву воспитывается самим государством каждый раз, когда оно принимает законы противоречащие национальному правопониманию. Естественно такие законы воспринимаются как несправедливые, что создает условия для еще большего неуважению к закону.

В заключении хочется сказать, что российская правовая система и правовая система ряда восточно-европейских государств, представляет собой в самой своей правокультурной сущности совершенно уникальную юридическую экосистему, которая нуждается в новом восприятии всех своих, государственных, политических, юридических и социально-духовных начал. Это совершенно необходимо для эффективного правового регулирования, а также для определения своего места на правовой карте мира.

Список литературы

Лукьянова, Л. Нашей правды идеал. О правовом нигилизме / Л. Лукьянова // Советская Россия. 2008. 11 сентября.

Осакве, Кр. Типология современного российского права на фоне правовой карты мира / Кр. Осакве // Государство и право. - 2001. - №4.

Синюков, В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию / В.Н. Синюков. - Саратов, 1994.