CC BY
60
Вестник ПСТГУ.
Серия V: Вопросы истории и теории христианского искусства
Олехнович Елена Игоревна, соискатель кафедры древнерусского певческого искусства Санкт-Петербургской консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова Российская Федерация, 190000, г. Санкт-Петербург, Театральная пл., 3 [email protected]
2017. Вып. 27. С. 39-50
СЛАВНИКИ В КНИГЕ «ПРАЗДНИКИ» КАК ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕКСТ
Е. И. Олехнович
Статья содержит анализ жанра стихир-славников Двунадесятых праздников с позиции художественного текста. В центре внимания исследования связи и принципы организации жанра стихиры, которые обеспечивают его вхождение в различные контекстные структуры, определяющие данный жанр в рамках певческой книги «Праздники». В качестве основного метода исследования используется образно-смысловой анализ поэтического и музыкального текстов славников с целью выявить пересечения художественных приемов. Здесь обнаруживаются музыкальные и поэтические символы в их связанности, содержательные, интонационные и поэтические арки, системные и бессистемные элементы структур на различных уровнях. Кроме того, рассматривается музыкальная композиция славников в рамках гласов, что позволяет оценить выстраиваемые в книге интонационные связи, обеспечиваемые славниками, а также более глубоко представить сущность понятия гласа. В результате установлено, что славники выступают как ключевые элементы в структуре «Праздников». Они образуют точки пересечения смыслов, и участие в этом процессе принимают как словесный, так и певческий тексты. Выявленная ключевая роль славников в структурировании поэтики книги позволяет в будущем обратиться к рассмотрению праздничных стихир не как к отдельным, не связанным между собой песнопениям, но как к целостной высокоорганизованной системе с разумными законами построения.
Понятие «художественный текст» прочно вошло в словарь современного музыкознания, в том числе и в области древнерусского певческого искусства. Под текстом как таковым (в самом общем значении термина) принято понимать объединенную смыслом «последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и цельность»1. «Художественный текст» определяется Ю. М. Лотманом как 1) выраженность, то есть фиксация в определенных знаках; 2) отграниченность, иначе говоря противопоставленность материально воплощенным знакам, не входящим в его состав, с одной стороны, и наличие видимых границ — с другой; 3) структурность2, то есть внутренняя организация, превращающая текст на синтагматическом уровне в структурное
1 Текст // Лингвистический энциклопедический словарь / В. Н. Ярцева, гл. ред. М., 1990. С. 505.
2 Лотман Ю. М. Об искусстве. СПб., 1998. С. 60-62.
целое. Последний аспект отмечается Ю. М. Лотманом как наиболее существенный для определения собственно художественности текста.
Понятие «художественный текст» может быть распространено на многие явления культуры, в том числе образцы древнерусского певческого искусства. В частности, оно может включать совокупность песнопений одного жанра, выделенных в рамках определенной певческой книги, по функциональной предназначенности. С этих позиций мы рассматриваем песнопения одной жанровой группы (стихиры-славники3) книги «Праздники». Возможность постановки такой проблемы является логическим продолжением многочисленных разысканий современных исследователей в области музыкальной поэтики4.
Славники знаменного распева, как и другие стихиры, соответствуют критериям, предъявляемым к художественным текстам (то есть в них обозначены выраженность, отграниченность, структурность). Славники выражены, иначе говоря фиксированы, в определенных знаках как поэтический и музыкальный тексты. Они отграничены своей функциональной принадлежностью и связанной с этим музыкальной интерпретацией. Важна также структурная организация славников, обеспечивающая целостность поэтического текста (законченность высказывания) и распева, а также местоположение славников в качестве заключительных в микроцикле, связанное с выполнением определенной функции в богослужении.
Наиболее определенно в славниках проявляется многоуровневость художественного текста, то есть способность входить одновременно в несколько контекстных структур. Славник является частью более крупных музыкально-поэтических драматургических структур (в нарастающем значении): микроциклов стихир, стихир одного раздела богослужения, стихир всей службы, всей книги. На уровне организации славники состоят из сосуществующих пластов художественного — поэтического и музыкального — текста, на пересечении которых возникают различные контекстные уровни. На смысловом уровне славник, как любой богослужебный текст, связан с другими текстами через ряд символов, воспринимаемых как явление интертекстуальности. Остановимся на этом подробнее.
Под символами, вслед за С. С. Аверинцевым, мы понимаем «образ, взятый в аспекте своей знаковости, <...> знак, наделенный <...> неисчерпаемой многозначностью образа»5. Понятие «символ» глубже, чем понятие «знак», и шире,
3 Понятие «славник» здесь и далее будет употребляться по отношению к стихирам, исполняемым на «Слава», на «И ныне» и на «Слава и ныне».
4 См.: Рамазанова Н. В. Музыкальная драматургия древнерусского певческого цикла (на примере цикла Михаилу Черниговскому и боярину его Феодору): Дис. ... канд. искусств. Л., 1987; Кручинина А. Н. К проблеме текстологического изучения древнерусского монодийного цикла // Проблемы русской музыкальной текстологии (по памятникам русской хоровой литературы 12—18 веков): Сб. науч. трудов / А. С. Белоненко, сост., отв. ред. Л., 1983. С. 47—78; Орлова А. Л. Древнерусское песнопение как художественный текст // Древнерусское песнопение. Пути во времени: По материалам конференции «Бражниковские чтения 2002»: Материалы / Н. Б. Захарьина, сост. СПб., 2004. С. 27—38; Жилина Ю. В. Песнопения из службы Сретения Господня в русской певческой традиции XI—XX вв.: Дис. ... канд. искусств. СПб., 2008; Аверинцев С. С. София-Логос: Словарь. 2-е изд., испр. Киев, 2001. С. 155—161.
5Аверинцев Указ. соч. С. 155—161.
чем «образ». Символ не принадлежит какому-либо одному синхронному срезу культуры, но всегда «пронизывает этот срез по вертикали. <...> Символ также активно коррелирует с культурным контекстом, трансформируется под его влиянием и сам его трансформирует»6.
В славниках символы обозначаются как поэтические и как музыкальные. Те и другие, являясь одновременно частью нескольких контекстных структур, вбирают в себя все новые значения, получаемые в этих структурах, которые в своем наслоении и пересечении формируют сущность образа. В результате такой символ, как «крест», в поэтическом тексте славника Крестовоздвижения на литии «Честнаго креста, Христе, действо», трактуемый как оружие победы над Врагом («Днесь Крест воздвизается, / и демони бегают, / днесь тварь вся от тли свободися, / вся бо Креста ради возсияша нам дарования»7), понимается гораздо шире в проекции других значений «креста», возникающих в стихирах различных праздников как:
♦ орудие Страстей Господних (славник 8 гласа на целование креста «Днесь неприкосновенный существом»);
♦ жизнь (стихира на хвалитех «О преславное чудо/ живоносный сад, крест пресвятый» Крестовоздвижения);
♦ воля Господа (стихира Недели Ваий великой вечерни на «Господи воззвах);
♦ Рай (стихира Преображения великой вечерни на «Господи воззвах» «Прежде Креста Твоего, Господи, гора Небеси подобящися»);
♦ воскресение в стихире Сретения Господня на литии («Языком откры Свет, Крест и Воскресение») и пр.8
Возникновение символов в славниках важно для смыслового обогащения текстов. Символы могут быть периферийными в данном микроцикле, но благодаря раскрытию в стихирах, включающих этот символ, пространство текста микроцикла расширяется. Например, символ «плод», метонимия Христа, в славнике Благовещения великой вечерни на «Господи воззвах» не встречается в других стихирах этого микроцикла и всей службы, но расширяет поле смыслов, раскрываемых в стихирах Рождества Богородицы и Введения. Связанное с ним слово «неплоды», присутствующее в славнике великой вечерни Богоявления на стиховне и именующее в данном контексте Анну, мать Иоанна Предтечи, в свою очередь также получает множество концептуальных выходов в другие тексты стихир Рождества Богородицы и Введения, трактующих это слово в антагонистичной паре «плод-неплоды» со всем множеством их прочтений в каждой из стихир этих праздников.
С другой стороны, славники используют символы избирательно, то есть создают концептуальные связи с другими текстами только там, где это художествен-
6 Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн, 1992. Т. 1. С. 192-193.
7 Здесь и далее тексты приводятся в редакции, представленной в Праздниках рукописи РГБ. Ф. 304. I. № 450 (далее — ТС 450).
8 Таких значений символа «крест» в стихирах книги Праздники чрезвычайно много, в том числе «распятие» в стихирах Преображения великой вечерни на «Господи воззвах» № 2 («Прежде Креста Твоего, Господи, поят ученики на гору высоку»), на литии № 3 («прежде Креста <...> днесь на Фаворстей горе, тайно Троицы образ показуя»), утрени на хвалитех № 1 («Прежде Честнаго Креста Твоего и страдания») и др.
но необходимо. Например, символ «крест» присутствует во всех микроциклах Преображения в значении предречения распятия Христа, но ни разу не встречается в славниках этого праздника. Причину этого следует искать в художественном прочтении символа «крест» в контексте стихир Преображения, в которых он получает значение Воскресения, так что упоминание о страданиях Христа уходит как бы на второй план. Примером может служить стихира на «Господи воззвах» великой вечерни:
Прежде Креста Твоего, Господи,
поят ученики на гору высоку,
показати хотя воскресения светлость, егоже и нас, Боже, в мире сподоби, яко Милостив и Человеколюбец.
Образ Страстей Господних, намеченный в начале стихиры через емкий символ «крест», в заключение того же текста преодолевается словами о Воскресении («воскресения светлость»).
В музыкальном тексте формируется своя система символов, элементами которой исследователи называют фиты и лица9. Используя справочник фит «Праздников»10, выделим стихиры, в которых используются общие фиты, об-спечивающие интонационные связи между песнопениями. Применение одних и тех же фит в разных стихирах неслучайно, и славник играет в организации связей между песнопениями ведущую роль. Как интонационный символ фита в поэтическом контексте стихиры сохраняет ассоциативную функцию по отношению к другим стихирам, где она также присутствует. При этом возможно одновременное существование нескольких таких цепочек смыслов, образуемых фитой. Направление для формирования каждого ассоциативного ряда задает (или суммирует его) славник. Применение одной фиты в различных стихирах происходит выборочно и осознанно, в результате объединенными общей мелодикой фиты оказываются связанные по смыслу поэтические тексты. Например, фита «утешительна»11 встречается в двух славниках «Праздников», задающих основные направления для ассоциативно-смыслового ряда: «Днесь собори» 6 гласа Введения великой вечерни на стиховне и «Взыде Бог» 6 гласа Вознесения великой вечерни на стиховне.
В славнике Введения фита «утешительна» приходится на слово «Матери». Сам поэтический текст раскрывает образ радости прихода в мир заступницы за людей и прославления Богородицы. Другие стихиры, включающие данную фиту, обогащают образ Матери новыми смыслами: стихира Рождества Богородицы ве-
9 Н. В. Рамазанова показала принцип применения фит как символов в Стихираре Дьячье Око (см.: Рамазанова Н. В. Московское царство в церковно-певческом искусстве 16—18 веков. СПб., 2004. С. 93-106).
10 Кравченко С. П. Фиты знаменного роспева на материале певческой книги «Праздники»: Дис. ... канд. искусств. Л., 1981. С. 194-369.
11 Названия фит здесь и далее приведены по работе: Бражников М. В. Лица и фиты знаменного распева. Л., 1984., С. 168-268.
ликой вечерни на «Господи воззвах» 6 гласа «Днесь иже на разумных престолех» создает образ Богородицы, но включает фиту на слово «надежда», обозначая тем самым не только интонационную связь, но и смысловую арку со славником Введения. Поэтический символ «Матерь» через интонационное родство образует связь со стихирой о материнстве Богородицы, и, напротив, поэтический символ «надежда» образует связь через интонационное родство со стихирой о Богородице-надежде. Другая стихира, включающая фиту «утешительну», предлагает третий ракурс рассмотрения образа Богородицы — чистота Девы. Фита приходится на слово «/браку/ непричастна».
Второй ряд смысловых ассоциаций, раскрываемых через фиту «утешитель-ну», предлагает славник Вознесения великой вечерни на стиховне 6 гласа «Взыде Бог в воскликновении» (фита приходится на слово «послати /нам Духа/»). Этот ряд символов описывает тему Троицы. В славнике основным является прошение о ниспослании Святаго Духа, что связывает текст с Вознесением. В стихире Пятидесятницы великой вечерни на стиховне «Царю Небесный» 6 гласа происходит обращение непосредственно к Святому Духу (Утешителю), на именование которого приходится фита «утешительна». В стихире Вознесения великой вечерни на «Господи воззвах» 6 гласа в центре внимания оказывается обращение ко Христу (выделено фитой «утешительной») о ниспослании Духа Святого. Данная фита также присутствует в стихире Часов Рождества Христова «Днесь рождается» 6 гласа, где она включена в поэтически и содержательно близкую конструкцию песнопения: в славнике Вознесения фита приходится на слово «послати» («послати нам Духа»), в стихире Часов Рождества Христова та же фита распевает слово «нам» («покажи нам Божественная Твоя Богоявления»). То есть возникает параллель между прошением о ниспослании Святаго Духа и прошением о явлении Христа, в результате которой преемственность образов посредством фиты «утешительной» может быть продолжена и в праздник Богоявления.
Таким образом, фиты как символы, попадая в новый музыкально-поэтический контекст, формируют точки расширения смысла поэтического текста, обеспечивая многоуровневость его прочтения. Слова, на которые приходятся фиты-символы, переосмысливаются в контексте всего множества значений, стоящих за интонационным наполнением данной фиты12.
Кроме смыслового уровня, интертекстуальность славников проявляется на уровне содержательном. Славники составляют, во-первых, часть общего сюжетного контекста богослужебного года; во-вторых, часть общего сюжета праздника, раскрываемого в различных жанрах; в-третьих, часть гласовой организации книги, службы, микроцикла и используемых интонационных моделей. Рассмотрим данную позицию.
Интонационные переклички, возникающие между песнопениями различных разделов службы в результате общности гласовых интонаций, создают единство музыкальной композиции. Славники в этом процессе играют важную роль. В каждой из служб славники образуют гласовые арки между микроциклами сти-
12 Помимо описанной выше смысловой связи, образуемой фитами между стихирами, существуют также и общие фиты в связи с использованием системы подобия. В этом случае на первый план выступают другие принципы, здесь они не рассматриваются.
хир большинства ее разделов. Такие арки-связи выстраиваются по двум гласо-вым направлениям: сродно-музыкальные 2 и 6 гласы и сродно-музыкальные 4 и 8 гласы.
Славники в праздниках Крестовоздвижения, Рождества Христова, Богоявления, Сретения, Недели Ваий, Вознесения и Успения выполняют скрепляющую роль за счет гласовой родственности используемых в них гласов (включая многогласники). Использование 2 и 6 гласов в славниках данных праздников обеспечивает интонационную связь между малой вечерней, великой вечерней и утреней. Отметим, что в этих праздниках стихиры 2 и 6 гласа присутствуют практически во всех микроциклах в силу особой распространенности этих гласов.
Аналогичная ситуация отмечается в праздниках, где славники обеспечивают связи службы благодаря интонациям 4 и 8 гласов (праздники Благовещения Богородицы и Пятидесятницы). 4 глас используется в стихирах Благовещения малой вечерни на «Господи воззвах», славнике малой вечерни на стиховне, всех стихирах, включая славники великой вечерни на стиховне. 8 глас охватывает стихиры малой вечерни, славник литии великой вечерни и славник на хвали-тех утрени того же праздника. Таким образом, не использующим 4 или 8 глас оказывается только микроцикл великой вечерни на «Господи воззвах». В празднике Пятидесятницы 8 глас фигурирует во всех славниках, кроме микроциклов на стиховне малой вечерни13 и утрени на хвалитех. В микроцикле утрени на хва-литех стихиры распеты 4 гласом. Таким образом, в обоих праздниках славники имеют гласовые пересечения, обеспечивающие интонационную связь всех разделов служб.
В трех праздниках (Рождество Богородицы, Введение и Преображение) также возникают гласовые арки между славниками различных жанровых групп стихир, которые, однако, образованы использованием в стихирах четных гла-сов. Последние есть во всех микроциклах каждого из праздников, обеспечивая тем самым интонационное родство микроциклов в композиции, благодаря известной общности некоторых мелодических оборотов четных гласов. Чаще всего глас стихир внутри микроцикла и глас славника не совпадают. Тем важнее оказывается значение выявленных гласовых перекличек для драматургии каждого отдельного праздника.
Помимо формирования гласовой драматургии праздников славники выполняют функцию художественной организации стихир в рамках книги «Праздники» в целом. Ведущую роль в этом процессе играет система осмогласия, точнее, существующие в рамках гласов интонационные арки, объединяющие одни и те же разделы богослужения из разных праздников. Во-первых, это интонационная связь микроциклов на стиховне малых вечерен, проистекающая из типового использования подобна «Дом Евфрафов» в этом разделе богослужения. Во-вторых, использование 2 и 6 гласов для славников на «Господи воззвах» великой вечерни. В-третьих, гласовая связь между славниками литийных микроциклов в
13 Микроциклы малой вечерни Пятидесятницы в списках Праздников XVII — 1-й пол. XVIII в. часто не фиксируются.
некоторых праздниках. В качестве связующих в литийных славниках выступают
4, 5 и 8 гласы.
Связь между литийными славниками существует не только на интонационном уровне, но и на поэтическом. Например, славник литии Вознесения — единственная стихира праздника, в которой упоминается апокрифическое предание о присутствии при Вознесении Христа Богородицы как свидетельницы крестных страданий: «.пришел еси со ученики Твоими на гору Елеонскую имея рождьшую тя Творца и всех содетеля». Возникает явная параллель со стихирами Крестовоздвижения, хотя сюжетных или поэтических пересечений с текстом ли-тийного славника Крестовоздвижения нет. С аналогичной ситуацией мы столкнулись и в других литийных славниках — параллели возникают не между слав-никами, а между славником одного праздника и другим праздником в целом. Таким образом, славник на литии заключает в себе образы, создающие связи с другими праздниками, и одновременно при помощи гласовой родственности обеспечивает обратную связь в этой цепочке.
Подобный принцип связи славников с рядовыми стихирами других праздников возникает регулярно. Таким образом, мы поднимаемся на следующий, третий уровень содержательной интертекстуальности славников «Праздников» в целом. Например, все стихиры книги «Праздники» 4 гласа демонстрируют связи, обеспечивающиеся пересечением поэтических образов, узловыми точками в которых оказываются славники.
Гласовые связи между славниками заставляют задуматься о возможном более тесном родстве их распевов. Оно было выявлено как минимум на уровне начал и окончаний стихир. Кроме того, в некоторых случаях интонационное родство стихир одного гласа усиливается сохранением порядка включения в распев гла-совых попевок, то есть оказывается сродни принципу подобия. Например, слав-ники 4 гласа имеют интонационно близкие инципиты, сходство которых иногда простирается до совпадений распева (славники литии Крестовоздвижения и Вознесения; славники малой вечерни на «Господи воззвах» Рождества Богородицы, литии Крестовоздвижения и стиховни великой вечерни Успения и др.). В заключительных строках общность распева славников проявляется особенно ярко. Приведем заключительные строки славников Рождества Богородицы малой вечерни на «Господи воззвах», Благовещения малой вечерни на стиховне и Вознесения на литии (Таблица 1).
К перечисленным необходимо отнести и славник Крестовоздвижения на литии на том основании, что данная пара строк выступает в качестве замыкания первого раздела этого славника. Во-первых, в поэтическом тексте стихиры в этом месте возникает завершение первого раздела, построенного как повествование, после чего начинается фрагмент, организованный как цепь поэтических параллелизмов («Днесь Крест воздвизается, и демони бегают,/ днесь тварь вся от тли свободися, вся бо Креста ради возсияша нам даровася...»). Во-вторых, распев этого славника сходен с распевом славника Рождества Богородицы малой вечерни на «Господи воззвах» в первом разделе, где заключительные строки славника Рождества Богородицы соответствуют заключительным строкам первого раздела славника Крестовоздвижения.
Таблица 1
Благовещение Богородицы, МВ, с/с, Славник |И 1 1 И ' И 71' И 17 г И 7] ^ г ^
лч Вочеловечитися Во спасе—ни--е ду—шам нашим.
Вознесение, ВВ, с/л, Славник | 71 ** * 1 17 И 7Т| И 71 ^ г ^
г- пг- г- V ^ V л ч То---го моли Спасти------ся душам нашим.
Рождество Богородицы, МВ, с/ГВ, Славник | 7171 ! И 17 17 * ^ г 17 И 71 , И 71 ' ^ г ^
V п" V г г- н' "Ю > '¡г V г- чп 'Г V V Л Ч Богоро-ди--це препе-та-я И бра-----ко неиску—сна--я.
Крестовозд-вижение, ВВ, с/л, Славник, окончание 1 раздела 1 ^ Тр1 ! 17 17 * г 71^ И ]7 17 И ]7 г ^ и 7] ^ г ,
н г- п-V V г\- > V г г- * лкт г ^ ^ \ \ V д И укрепляху-ся лю-ди--е,Ныне же вещем сбытие---в нас исполнися.
Очевидно, что четыре из шести славников, представленных 4 гласом, сходны по распеву. Окончания славников на литии Крестовоздвижения, стихиры на «Слава» Рождества Христова на стиховне и Успения великой вечерни на стиховне также имеют общие окончания (Таблица 2).
Таблица 2
Крестовоздвижение, ВВ, с/л, Славник, окончание 1 раздела . ♦ . т_4_, ,__ * щш1 щ! ЩщЩ и и и , 1Т4 1 1 ц / ] Н 1 1 Д Н М ' 11 ' ' ^ Го------спо-ди сла-ва Те-бе
Успение Богородицы, ВВ, с/с, Славник || 17 *'7 17171717 * 71' 7Т 71' 7*7 г Ч
ЧХь'хП- ^/Г- ^ + Вознеси----и спаси Ду-------ши на----ша
Рождество Христово, ВВ, с/с, на «Слава» 1 / Ч Щш1 ТиТ 4*1 ч ? ■! м ч Т | ' 1ТЧ 1 1 Ц | 1 '1 * Д || ' 11 11' М 11 ' Ч И спасти------Ду-ши на-----ша
Таким образом, гласовая общность между славниками не ограничивается использованием общих гласовых оборотов и попевок, но затрагивает и структуру распева.
Данные наблюдения важны не только для понимания музыкальной драматургии Праздников, но и для расширения понятия «глас» как такового. Исследователи уже высказывали предположения относительно существования гласовой дифференциации по жанровому принципу. В частности, Н. Б. Захарьина предполагала, что, возможно, гласовая модель «различная для песнопений разных
жанров»14. Сравнение распевов славников внутри гласов подтверждает возможность существования таких моделей, по крайней мере для жанра стихир. При этом «образ» гласа для стихир образует гораздо более широкое понятие, нежели определенная гласовая модель-мелодия, как это происходит в системе подобнов, но, без сомнения, имеет с последней логическую связь.
Помимо интертекстуальности, другое важное свойство славников как художественного текста составляет сосуществование системности и бессистемности в организации структур, включающих славники. Каждый художественный текст имеет определенную структуру, созданную осмысленно и намеренно. С другой стороны, по мнению Ю. М. Лотмана, для того чтобы текст мог быть воспринят нами как информативно значимый, он должен допускать возможность «ошибок» в этой системе15, которые будут выводить ее из состояния автоматизма16. Такой принцип мы регулярно наблюдаем в структурах на всех уровнях книги «Праздники».
Минимальная композиция, включающая славники, — микроцикл стихир, то есть композиция, объединяющая все элементы по следующим признакам: содержание, структура поэтических элементов, поэтические приемы, глас, распев (то есть использование структур «варьированная строфа» и «контрастная строфа»17). Микроциклы малой вечерни на стиховне обнаруживают стремление к объединению структурой поэтического текста (трехстрочные стихиры), тематическому и синтаксическому единству (например, микроцикл малой вечерни на стиховне Недели Ваий) и организации распева по принципу варьированной строфы (использование подобна 2 гласа «Дом Евфрантов» в микроциклах на стиховне малой вечерни). С другой стороны, стереотипная схема построения микроцикла преодолевается включением в нее элементов, обновляющих структуру. В празднике Крестовоздвижения славник на стиховне малой вечерни выпадает из общей структуры микроцикла по организации поэтического текста (вместо трехстрочной структуры — цепь параллелизмов), содержанию (введение обобщения), а также по распеву (вместо следования подобну 2 гласа «Дом Ев-франов» представлен самогласен 6 гласа).
14 Захарьина Н. Б. Интонационный словарь и композиция песнопений-осмогласников знаменного роспева: Дис. ... канд. искусств. СПб., 1992. С. 120. Исследователь пишет о существовании определенного мелодического облика гласа: «Мы предполагаем, что древнерусский музыкант имел обобщенное представление о каждом гласе, которое позволяло творить напев, характеризующий определенный глас. Это представление о гласе нигде не формулировалось однозначно. Однако система средневековых представлений об искусстве дает основание для того, чтобы говорить об образе каждого гласа» (Там же. С. 84).
15 Лотман. Об искусстве... С. 80.
16 «Для того чтобы общая структура текста сохраняла информативность, она должна постоянно выводиться из состояния автоматизма» (Там же. С. 81).
17 Принципы организации микроциклов были рассмотрены нами в докладе «Драматургические принципы микроцикла в Древнерусском церковном пении (на примере микроциклов Двунадесятых праздников)» на Международном научно-творческом симпозиуме «Бражни-ковские чтения 2010» 23. 04. 2010.
Обозначим музыкальные приемы, способствующие выделенности славника в композиции микроцикла:
1) смена гласа;
2) включение в структуру «варьированная строфа» контрастного элемента (в упомянутом выше микроцикле малой вечерни на стиховне Крестовозд-вижения, в микроцикле великой вечерни на «Господи воззвах» Богоявления и пр.);
3) включение элемента повтора распева в композицию «контрастная строфа» (например, в микроцикле великой вечерни Рождества Богородицы на «Господи воззвах» в качестве славника подразумевается исполнение первой стихиры микроцикла, в то время как весь остальной микроцикл построен по принципу контрастной строфы);
4) включение в композицию «контрастная строфа» славников в другом гласе. Большинство славников распеты в другом гласе, нежели стихиры микроцикла. Таким образом, славники в микроцикле берут на себя функцию обновляющего элемента в музыкальной структуре;
5) применение любого из этих принципов в микроцикле в ситуации, когда структура распева не согласуется с поэтической логикой организации текста. Например, в микроцикле малой вечерни Благовещения Богородицы на «Господи воззвах» третья стихира и славник пересказывают с некоторыми заменами текст первой стихиры, составляющей часть диалога, изложенного в первых двух стихирах. Распев микроцикла организован как варьированная строфа с контрастным славником, что не согласуется с принципом организации поэтического текста.
Возникновение элемента, обновляющего драматургическую структуру микроцикла в славнике, характерно для микроциклов. Но в художественном тексте любые «ошибки», выбивающиеся из системы, «получают структурный смысл»18, то есть при ближайшем рассмотрении они обнаруживают себя как часть другой системы. Именно это мы наблюдаем во многих микроциклах, как, например, микроцикл Крестовоздвижения малой вечерни на стиховне.
С другой стороны, как было показано при рассмотрении гласовых арок между славниками, все славники являются частью других систем. Тем самым славники обогащают микроциклы новыми образно-поэтическими связями.
Таким образом, славники как художественный текст в «Праздниках» обнаруживают себя как точки пересечения смыслов. Участвуют в этом процессе поэтический и музыкальный тексты, словно передавая друг другу эстафету образа. В этом плане текст славников обнаруживает себя как интертекстуальный, образующий множество линий преемственности образов и связей как линеарно, внутри праздников, так и пространственно, через общность принципов драматургических чинопоследований.
Ключевые слова: художественный текст, стихиры, славники, «Праздники», гласовая драматургия, музыкальные символы, жанр.
18 Лотман Ю. М. Об искусстве... С. 80.
Список литературы
Аверинцев С. С. София-Логос: Словарь. 2-е изд., испр. Киев, 2001. С. 155—161.
Жилина Ю. В. Песнопения из службы Сретения Господня в русской певческой традиции Х1—ХХ вв. : Дис. ... канд. искусств. СПб., 2008.
Кравченко С. П. Фиты знаменного роспева на материале певческой книги «Праздники»: Дис. ... канд. искусств. Л., 1981.
Кручинина А. Н. К проблеме текстологического изучения древнерусского монодийного цикла // Проблемы русской музыкальной текстологии (по памятникам русской хоровой литературы 12—18 веков): Сб. науч. трудов / А. С. Белоненко, сост., отв. ред. Л., 1983. С. 47-78.
Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн, 1992. Т. 1.
Лотман Ю. М. Об искусстве. СПб., 1998. С. 14-288.
Орлова А. Л. Древнерусское песнопение как художественный текст // Древнерусское песнопение. Пути во времени: По материалам конференции «Бражниковские чтения-2002»: мат-лы / Н. Б. Захарьина, сост. СПб., 2004. С. 27-38.
Рамазанова Н. В. Московское царство в церковно-певческом искусстве 16-18 веков. СПб., 2004.
Рамазанова Н. В. Музыкальная драматургия древнерусского певческого цикла (на примере цикла Михаилу Черниговскому и боярину его Феодору): дис. ... канд. искусств. Л., 1987.
Текст // Лингвистический энциклопедический словарь / В. Н. Ярцева, гл. ред. М., 1990. С. 505.
Бражников М. В. Лица и фиты знаменного распева. Л., 1984.
Захарьина Н. Б. Интонационный словарь и композиция песнопений-осмогласников знаменного роспева: дис. ... канд. искусств. СПб., 1992.
St. Tikhon's University Review. Olekhnovich Elena,
Series V: Problems of History PhD student
and Theory of Christian Art. St. Petersburg State Rimsky-Korsakov Conservatoire
2017. Vol. 27. P. 39-50 3, Teatral'yaja plocshad', 190000, St. Petersburg,
Russian Federation [email protected]
Slavniki in the Singing Book of Prazdniki ("Feasts") as a Text of Art
E. Olekhnovich
This article analyses the genre of stichera-slavnik of the Twelve Great Feasts from the point of a text of art. The main object of research is relationships and principles of organisation of the genre of stichera which make possible its inclusion in various contextual structures positioning this genre within the framework of the singing book of the Feasts. The main method of the study is the analysis of images and meanings of poetical and musical texts of slavniki with the aim of detecting the intertwining artistic techniques. Among other features, there can be traced musical and poetical symbols in their interrelationship, arcs in content, intonation and poetics, systematic and non-systematic structural elements on various levels. Besides, the paper discusses the
musical composition of slavniki within echoi, which allows us to evaluate the intonation links developed in the book, which are provided for by slavniki, and to obtain a deeper insight in the substance of the concept of echos. It has been found out as a result of the study that slavniki function as key elements in the structure of the Feasts. They make up crosspoints of meanings, and both verbal and singing texts participate in this process. The integral role of slavniki in structuring the poetics of the book will allow us to study festive stichera not as separate and unconnected hymns but as an integrated system with meaningful regularities of organisation.
Keywords: text of art, stichera, slavnik, «Feasts», dramaturgy of echoi, musical symbols, genre.
References
Averincev S. S., Sofija-Logos. Slovar', Kiev, 2001.
Brazhnikov M. V., Litsa i fity znamennogo raspeva. Issledovanie. Leningrad, 1984.
Kruchinina A. N., "K probleme tekstologiches-kogo izuchenija drevnerusskogo mono-dijnogo cikla", in: Problemy russkoj muzykal'noj tekstologii (po pamjatnikam russkoj horovoj literatury 12—18 vekov): sb. naychn. tr., Leningrad, 1983, 47—78.
Lotman Ju. M., Izbrannye stat'i v treh tomah, Tallinn, 1, 1992.
Lotman Ju. M., Ob iskusstve, St. Petersburg, 1998.
Orlova A. L., "Drevnerusskoe pesnopenie kak hudozhestvennyj tekst", in: Drevnerusskoe pesnopenie. Puti vo vremeni: Po materialam konferencii «Brazhnikovskie chtenija-2002»: mat, St. Petersburg, 2004, 27-38.
Ramazanova N. V., Moskovskoe carstvo v cerk-ovno-pevcheskom iskusstve 16—18 vekov, St. Petersburg, 2004.
Lingvisticheskj jenciklopedicheskjslovar', Moscow, 1990.
