CC BY
85УДК 343
Юридические науки
Голихин Иван Сергеевич, студент 2-го курса кафедры «Безопасность в цифровом мире» МГТУ им. Н. Э. Баумана
СКУЛШУТИНГ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ: МОТИВЫ, ПРИЧИНЫ, ПРОФИЛАКТИКА В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННЫХ РЕАЛИЙ
Аннотация: В представленной работе рассматривается такой правовой феномен как скулшутинг, становящийся всё более и более актуальным в наши дни. Затронуты вопросы терминологии, изучены проблемы квалификации и особенности скулшутинга как противоправного деяния в связи с другими преступлениями. Отдельно друг от друга взяты и проанализированы внешние признаки случаев скулшутинга и субъективная сторона таких деяний, возможные первопричины, заложившие в голову «стрелка» мотив. После рассмотрения выбранного явления был предложен возможный путь решения проблемы путём внесения поправки в Уголовный кодекс Российской Федерации, а именно путём введения новой статьи в Кодекс нашего государства.
Ключевые слова: скулшутинг, убийство, казнь, подростки, школа, университет, колумбайн, стрелок.
Annotation: The presented work examines such a legal phenomenon as school shooting, which is becoming more and more relevant today. The questions of terminology were touched upon, the problems of qualification and peculiarities of school shooting as a wrongful act in connection with other crimes were studied. Separately from each other were taken and analyzed the external signs of cases of school shooting and the subjective side of such acts, possible root causes that laid the motive in the head of the "shooter". After considering the selected phenomenon, a
possible way of solving the problem was proposed by introducing an amendment to the Criminal Code of the Russian Federation, namely by introducing a new article into the Code of our state.
Keywords: schoolshooting, murder, execution, teenagers, school, university, columbine, shooter.
Введение.
В 21 веке, в связи с активным развитием интернет-технологий и, как следствие, с появлением быстрого доступа к любой информации, резко возросло количество преступлений. На ранних этапах развития сети Интернет в неё можно было найти практически любую — даже запрещённую — информацию, так как правовое регулирование в этой сфере общественной жизни отсутствовало. Таким образом, молодые люди могли раньше и могут сейчас, хоть и более трудными путями, найти информацию об огнестрельном оружии, способах его получения, о всевозможных пробелах в уголовном праве и об известных преступниках, которые нередко становятся их кумирами. Также нередко случается и так, что люди с неустойчивой от рождения психикой и слабой резистивностью к провокационным мыслям сталкиваются с какой-либо идеей, увлечение которой вскоре радикализируется и перерастает в нечто сходное с одержимостью: расизм, псевдорелигиозные конфессии, шовинистские, анархические и фашистские идеалы. Данный список можно продолжать долго, но суть от этого не меняется.
В данной работе я бы хотел исследовать такой феномен в уголовном праве, как «скулшутинг», раскрыть аспекты, опираясь на которые можно сделать вывод об актуальности выбранной темы и провести квалификацию подобных преступных деяний по Уголовному кодексу Российской Федерации (далее — УК РФ).
Понятие скулшутинга. Понятие соучеников. Актуализация.
Само по себе понятие скулшутинга появилось относительно недавно (лишь в конце 20-го века). В самом широком смысле слова скулшутинг — это
вооружённое нападение на территорию какого-либо учебного учреждения, будь то школа, колледж или университет. Обычно подобные преступления совершаются самими учащимися — школьниками или студентами — кто-то из них является жертвой травли, кто-то — психически нездоровым человеком (как, например, Эрик Харрис — один из двух стрелков в школе «Колумбайн» в 1999 году, — страдавший депрессией и принимавший психоактивные препараты). Зачастую субъектов скулшутинга называют «колумбайнерами», ссылаясь тем самым на вышеупомянутое нападение на школу «Колумбайн» (Колорадо, США) в 1999 году — самый громкий случай стрельбы в школе, освещавшийся в новостях по всему миру, когда двое учащихся, используя стрелковое оружие и самодельные взрывные устройства, ранили 23 человека, убили 13 (из них 12 учеников школы и 1 преподаватель), после чего покончили с собой.
В наши дни, жертв подобных инцидентов начали неофициально называть «соученики». Стоит признать, что предлагаемое название довольно полно и чётко раскрывает суть затрагиваемого вопроса, ведь во всех происшествиях из рассматриваемой мной категории, преступники покушались на жизни и здоровье именно тех, с кем они учились в одной школе, колледже, университете и так далее (преподавательский состав учебных учреждений в таком терминологическом ключе в расчёт не берётся, и это существенное упущение теоретиков).
Сейчас рассматриваемый мной феномен начинает изучаться с всё большей и большей тщательностью, ведь в октябре 2018 случилась стрельба в Керчи, в мае 2021 года произошло нападение ученика на гимназию в Казани, в сентябре аналогичный случай произошёл в университете в Перми, а уже в октябре того же года схожая ситуация (разрешившаяся, к счастью, без жертв) имела место в посёлке Сарс (Пермская область), и для предотвращения подобных инцидентов в будущем требуется анализ рассматриваемой проблемы, как одной из самых актуальных на данный момент [4; 8]. За последние 7 лет в Российской Федерации в подобных инцидентах, по официальной информации
из СМИ, погибло 38 человек, а получили ранения и увечья 174 человека. Практически все жертвы нападавших люди являлись школьниками, студентами или сотрудниками учебных учреждений, поэтому вопрос скулшутинга нужно решать, и делать это нужно незамедлительно, во избежание ещё большего роста статистики смертей от рук «стрелков-колумбайнеров».
Трудности квалификации случаев скулшутинга как преступлений. Внешние признаки и субъективная сторона вопроса.
Следует заметить, что подобные случаи очень нелегко квалифицировать по действующему Уголовному кодексу. Начать нужно с того, что скулшутинг нельзя относить к террористическому акту, так как объёмы целей, как и вся субъективная сторона совершенно различны (террористический акт своей целью ставит запугивание граждан и обличение государственной власти в собственной беспомощности в отношении защиты населения). Есть основания допускать, что вербовка студентов или школьников террористическими группировками имеет место быть, однако ни одного прецедента, подтверждающего данный факт, на практике еще не было [1]. Важно заметить, что в содержание понятия скулшутинга всегда включается убийство, причём среди всех случаев подобных нападений не было ни одного раза, когда стрелок причинял смерть лишь 1 человеку, значит квалификация гарантированно будет включать п.«а» ч.2 ст. 105 УК РФ. Зачастую сюда же включают п. «е» ч.2 ст.105 УК РФ, особенно, если скулшутер применял в ходе своего нападения взрывчатые вещества или же вёл беспорядочную стрельбу, не имевшую конкретной цели. Теперь попробуем учесть некоторые опциональные моменты, которые присущи одним, но несвойственны другим преступлениям. Например, если субъект не имеет права на ношение огнестрельного оружия, боеприпасов к нему, взрывчатых веществ или крупнокалиберного оружия, но они у него появились незаконным путём, значит при квалификации имеют место ст.222 УК РФ, ст.222.1 УК РФ или ст.222.2 УК РФ соответственно (при скулшутинге последняя статья не работает, так как у стрелков обычно нет практической возможности раздобыть и использовать при нападении крупнокалиберное
оружие). Если стрелок пользуется самодельным оружием, квалификация идёт по ст.223 УК РФ, если же является самодельной взрывчатка нападающего, то в таком случае будет правильно использовать ст.223.1 УК РФ [7]. Как можно заметить, квалификация подобного рода деяний с правовой точки зрения очень проблематична, ведь, несмотря на идентичный состав преступлений, суду приходится выносить приговор сразу по нескольким статьям, из-за чего нет чёткого понимания границ санкций и ответственности.
Для того, чтобы более глубоко проникнуть в суть проблемы, нужно коснуться криминалистической характеристики вопроса и рассмотреть его внешнее проявление и субъективные аспекты поведения преступников [5].
По внешнему воплощению каждый случай скулшутинга похож один на другой: стрелок входит в учебное заведение с огнестрельным оружием и/или взрывчатыми веществами, совершает насильственные действия в отношении учеников, персонала, преподавателей. Часто прерывает свое противоправное состояние самоубийством, что зачастую может говорить о его девиантности в социальном и нестабильности в психическом плане.
Что же можно сказать о субъективной стороне подобных преступлений? Здесь я выделил несколько основных аспектов:
1. Как уже отмечалось ранее, психическое нездоровье. Люди, страдающие от какого-либо вида психических расстройств, нередко не отдают себе отчёт о том, что они делают. Также нельзя забывать и тот факт, что в случае, если болезнь субъекта известна его близким и родственникам, он может быть направлен на лечение медикаментами, изменяющими сознание и притупляющими инстинкт самосохранения. Как пример можно привести Эрика Харриса — одного из двух стрелков в школе «Колумбайн» в 1999 году. На встречах со своим врачом он жаловался на суицидальные мысли и депрессию, после чего ему был прописан сильный психотропный препарат. Если абстрагироваться от остальных факторов, девиантность в психике человека может являться одной из самых частых причин подобных преступлений [3; 8].
2. Травля в процессе обучения (или же буллинг), порождающая мотив
преступления. Нельзя забывать о том, что подростки, в силу своей незрелости, часть бывают жестоки по отношению к более слабым, странным или, например, неуспевающим ученикам. Отмечается, что, по общему правилу, объект травли незадолго до преступления отличается агрессивностью, резкими высказываниями в адрес одноклассников или одногруппников, учителей и преподавателей. Такие социально-дестабилизированные элементы общества могут открыто заявлять о своей ненависти к людям, угрожать им скорой расправой и совершенно ясно давать понять другим о своих намерениях. В таких случаях самое важное — выявить момент, в который поведение субъекта стало негативно-девиантным и предпринять меры по пресечению возможной трагедии. Тем не менее бывают и случаи, когда будущий стрелок, хоть и является объектом буллинга, но не рассказывает о своих планах, параллельно вынашивая план и готовясь к неожиданному нападению. Показательный пример — Тим Кречмер, 17-летний подросток, устроивший в мае 2009 года скулшутинг в училище Альбертвиль-Реальшуле (Винненден, Германия). В результате стрельбы погибло 16 человек, считая самого нападавшего. В полицейском отчёте отмечалось, что Тим был среди одноклассников «белой вороной» и его часто задирали. Данный пример максимально полно подтверждает выдвинутый мной тезис [6].
3. Подражание другим стрелкам. Человек, желая получить освещение своей личности в СМИ или такую же известность (в связи с репутацией убийцы), как и его предшественник, нередко избирает путём достижения популярности именно подобное противоправное мероприятие. Бывает, что один инцидент со скулшутингом служит «сигналом старт» другим людям, вынашивающим аналогичные планы, после чего от них начинают появляться угрозы. В качестве примера можно привести сообщения студента первого курса ЯГТУ, который 27 сентября 2021 года (спустя неделю после трагических событий в Перми) написал одногруппникам о своих намерениях последовать по стопам Тимура Бекмансурова («пермского стрелка»). Также существует мнение, что Владислав Росляков — «стрелок» из Керченского
политехнического колледжа — тоже являлся подражателем своих предшественников, а именно не единожды упомянутого выше Эрика Харриса — одного из двух нападавших на школу «Колумбайн».
Рассмотрев внешние признаки и субъективную сторону рассматриваемого вида преступлений, можно прийти к выводу, что современное законодательство отнюдь не эффективно работает в отношении подобных преступных деяний. По моему мнению, было бы разумно ввести в особенную часть Уголовного кодекса отдельную статью — «Массовое убийство в образовательном учреждении», расположив её после ст. 105 УК РФ, пронумеровав её как 105.1, поместив её в раздел VII, главу 16 и разделив её на 2 части:
1. В ч.1 будет содержаться санкция, подразумевающая наказание, сопоставимое или даже более строгое, чем наказание, предусмотренное п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ.
2. В ч.2 предполагаемой статьи будет содержаться несколько пунктов: а) с особой жестокостью; б) с использованием взрывчатых веществ; в) совершённое группой лиц, группой по предварительному сговору или организованной группой; г) малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии; е) совершенное общеопасным способом. В данном случае наказание должно превышать наказание по ч.1 предполагаемой статьи, как наказание за преступление с отягчающими обстоятельствами. Более того, я считаю, что для субъектов, совершивших деяние по данной части, было бы грамотным ввести ещё более строгую императивную норму, предполагающую пожизненное лишение свободы, так как люди, совершившие такое преступление, являются опаснейшими элементами общества и ни в коем случае не должны возвращаться в него по отбытии срока заключения (в добавок к этому нельзя забывать, что места лишения свободы нередко разжигают в человеке ненависть, а не исправляют его, что повышает риск преступного рецидива). Также, как один из возможных путей решения проблемы, следует поставить на
рассмотрение вопрос о снятии моратория на смертную казнь, как исключительной меры наказания, для данной статьи [1].
Заключение.
Подводя итог под всем вышесказанным, следует сказать о том, что скулшутинг на данный момент является одной из наиболее остро стоящих перед обществом проблем. Как мы уже выяснили, причин появления скулшутеров может быть масса: от желания подражать известному массовому убийце до психического отклонения. Тем не менее, работать над данным пластом правовых проблем безусловно нужно, так как без профилактики, выявления и пресечения подобных инцидентов, количество смертей от рук «колумбайнеров» в Российской Федерации будет расти всё больше и больше, а допускать этого нельзя.
Библиографический список:
1. Давыдов Д.Г., Хломов К.Д. Массовые убийства в образовательных учреждениях: механизмы, причины, профилактика // Национальный психологический журнал. 2018. №4 (32). URL:https://cyberleninka.m/article/massovye-ubiystva-v-obrazovatelnyh-uchrezhdeniyah-mehan.
2. Карасёва М.Ю., Вопросы уголовной ответственности за использование рабского труда, Вестник СевКавГТИ. 2017. № 4 (31). С. 144-148.
3. Карасёва М.Ю., Криминологическая характеристика субъекта преступления, Юридические науки. 2007. № 1. С. 130-137.
4. Карасёва М.Ю., Понятие свободы личности как объекта уголовно-правовой охраны, Гуманитарный вестник. 2012. № 2 (2). С. 1.
5. Карпов В.О. Культ Колумбайна: основные детерминанты массовых убийств в школах // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2018. № 4 (34). URL: https://cyberleninka.ru/article/n7kult-kolumbayna-osnovnye-determinanty-massovyh-ubiystv-v-shkolah.
6. Карпова А.Ю., Максимова Н.Г. СКУЛШУТИНГ В РОССИИ: ЧТО
ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ? // Национальный исследовательский Томский политехнический университет, 2021. URL:
https://cyberleninka.ru/article/n7skulshuting-v-rossii-chto-imeet-znachenie.
7. Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-Ф3 (ред. от 01.07.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 22.08.2021).
8. Чунин А.С. «Феномен скулшутинга в современной России. Правовой аспект», газета «ОБЗОР.НЦПТИ», выпуск №3(22), 2020.
