CC BY
32Социологические исследования
УДК 316.2
DOI: 10.25688/2223-6872.2021.39.3.9
СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД В СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ТРУДАХ П. А. СОРОКИНА И А. ТОЙНБИ
А. В. Ткаченко,
МГПУ, Москва, TkachenkoA V@mgpu.ru
В статье рассматриваются социологические концепции двух великих ученых XX в. — П. А. Сорокина и А. Тойнби. Оба социолога оставили после себя сотни сочинений, посвященных анализу самых разных социальных процессов. Их интересовало как прошлое, так и настоящее и даже будущее человечества. При описании тенденций социального развития они более широко, чем большинство современных им мыслителей, использовали системный подход.
Оба философа видели в человеческом обществе социальную систему, которая тысячелетиями функционирует по свойственным ей системным законам. Все процессы, происходящие внутри этой системы, изучены ими на примере отдельных подсистем, или цивилизаций. Независимо друг от друга П. А. Сорокин и А. Тойнби применили системный подход к анализу эволюционного пути, пройденного западной и другими подсистемами, и пришли к схожим выводам о развитии всех крупных сообществ до кульминационной точки, после которой начинается распад внутренних связей и деградация любой подсистемы. Оба одинаково связывали становление и упадок подсистем с утверждением определенных идей и предполагали цикличность данного процесса, когда на смену гибнущему сообществу приходит новое.
В статье проводится сравнительный анализ позиций великих социологов, на основе которого выделяются как общие, так и оригинальные положения их концепций. Интерес П. А. Сорокина и А. Тойнби к глобальным и локальным социальным процессам, их знание истории, культуры и религии отдельных народов, характерная для их концепций систематизация информации из разных гуманитарных наук позволяют успешно осуществлять разбор теорий этих ученых с позиций системного подхода.
Ключевые слова: социальная система; социальная подсистема; системный подход; П. А. Сорокин; А. Тойнби; цивилизация; социальное развитие; общество.
Для цитаты: Ткаченко А. В. Системный подход в социологических трудах П. А. Сорокина и А. Тойнби // Системная психология и социология. 2021. № 3 (39). С. 105-115. DOI: 10.25688/2223-6872.2021.39.3.9
Ткаченко Александр Владимирович, кандидат исторических наук, доцент общеуниверситетской кафедры философии и социальных наук Института гуманитарных наук Московского городского педагогического университета, Москва.
E-mail: TkachenkoAV@mgpu.ru
ORCID: 0000-0002-5271-3665
© Ткаченко А. В., 2021
UDC 316.2
DOI: 10.25688/2223-6872.2021.39.3.9
A SYSTEM APPROACH IN SOCIOLOGICAL WORKS OF P. A. SOROKIN AND A. TOYNBEE
A. V. Tkachenko,
MCU, Moscow, TkachenkoA V@mgpu.ru
The article considers sociological concepts of two great scientists of the XX century P. A. Sorokin and A. Toynbee. Both sociologists left hundreds of works devoted to the analysis of various social processes. They were interested in both the past and the present, and even the future of mankind. When describing the trends of social development, they used a system approach more widely than most modern thinkers.
In human society P. A. Sorokin and A. Toynbee saw the social system that has been functioning for thousands of years according to its own system laws. All the processes occurring within this system have been studied by two scientists on the example of particular subsystems, or civilizations. Independently of each other, P. A. Sorokin and A. Toynbee applied a system approach to the analysis of the evolutionary path passed by the Western and other subsystems, and came to similar conclusions about the development of all major communities to the culmination point, after which the disintegration of internal connections and the degradation of any subsystem begin. Both P. A. Sorokin and A. Toynbee equally linked the formation and decline of subsystems with the approval of certain ideas and both assumed the cyclical nature of this process, when a new community comes to replace a dying one.
The article provides a comparative analysis of the positions of great sociologists, on the basis of which both general and original provisions of their concepts are distinguished. The interest of P. A. Sorokin and A. Toynbee in global and local social processes, their knowledge of the history, culture and religion of different peoples, the systematization of information from various humanities characteristic of their concepts allow them to analyze these scientists theories from the standpoint of a systematic approach.
Keywords: social system; social subsystem; system approach; P. A. Sorokin; A. Toynbee; civilization; social development; society.
For citation: Tkachenko A. V. A system approach in sociological works of P. A. Sorokin and A. Toynbee // Systems Psychology and Sociology. 2021. № 3 (39). P. 105-115. DOI: 10.25688/2223-6872.2021.39.3.9
Tkachenko Alexander Vladimirovich, PhD in Historical Sciences, Associate Professor of the University Department of Philosophy and Social Sciences of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Moscow, Russia.
E-mail: TkachenkoAV@mgpu.ru
ORCID: 0000-0002-5271-3665
Введение
В обширном научном наследии, оставленном П. А. Сорокиным и А. Тойнби, четко прослеживается несколько общих позиций. Во-первых, это историзм, который выражается в стремлении обоих ученых рассматривать жизнь общества в развитии, как часть процесса, приводящего в движение большие сообщества людей, которые зарождаются, выполняют свою миссию и со временем неизбежно погибают, становясь почвой для возникновения других сообществ.
Во-вторых, детерминизм. И. П. Сорокин, и А. Тойнби, родившись в один год, стали очевидцами бурных событий 1-й половины XX столетия и одинаково признали их закономерность, точно так же, как признали закономерность всех глобальных социальных процессов своей эпохи и прошедших веков.
В-третьих, идея цикличности, которая сводится к общей мысли о повторении социальных процессов с большими временными интервалами.
В-четвертых, идеализм. Как П. Сорокин, так и А. Тойнби были убеждены в определяющей
роли идей в развитии общества, причем идеи эти, по их мнению, должны быть религиозно окрашенными, заразительными для большинства населения и способными мотивировать большие группы людей на совершение коллективных действий исходя из присущих той или иной эпохе представлений о ценностях.
И наконец, в-пятых, системный подход к изучению социальных явлений. Мало у кого из известных в мире мыслителей он виден столь явственно, как у П. Сорокина и А. Тойн-би. Именно эти ученые прямо описали общество как систему, имеющую определенные границы, внутреннюю целостность, нацеленность на решение общей задачи и находящуюся в постоянном процессе самовоспроизводства.
Системный подход в социологической концепции П. Сорокина
В отличие от А. Тойнби, которого, несмотря на его социологические работы, чаще всего считают историком и историософом, получивший изначально юридическое образование, П. Сорокин во всем мире признается профессиональным социологом [7: с. 149]. Казалось бы, данное обстоятельство упрощает анализ концепции П. Сорокина как социологической теории. Но научное наследие этого ученого столь обширно, а взгляды столь раз-ноплановы, что изучение его идей представляется более сложным делом, чем разбор в целом довольно стройной научной концепции А. Тойнби. Все человеческое общество П. Сорокин рассматривал как социальную систему, состоящую из людей, вещей и идей [8: с. 96], что роднит его с Тойнби. И точно так же, как и английский ученый, П. Сорокин первостепенное значение придавал главной для каждой подсистемы идее. Эта идея должна соответствовать мировоззрению большинства населения и той ценности, которая воспринимается обществом в конкретную эпоху в качестве основы мировоззрения [6: с. 140]. Отсюда выводится тезис о циклическом развитии подсистем: при относительной статичности всей системы ее подсистемы от эпохи к эпохе меняют вектор своего развития, опираясь то на одну, то на другую идею.
Источник: Ц^: http://sorokin130.tilda.ws/ (дата обращения: 28.07.2021).
Рис. 1. Питирим Александрович Сорокин
Так, западное общество как важнейшая для последних столетий подсистема примерно за две с половиной тысячи лет сменило не менее трех социокультурных стилей. Каждый из них характеризовался особой преобладающей в сознании людей идеей и связанным с ней набором ценностей.
В античные времена господствовал стиль, основанный на идее поиска идеала на земле. Ему соответствовали культ красивого и здорового человеческого тела, утопические теории построения идеального государства и желание достигнуть при жизни гармонии с самим собой, с окружающими людьми и природой. Хорошими примерами могут служить идея Платона об идеальной организации полиса и идея Эпикура об атараксии. К сожалению, жизнь каждый раз разбивала иллюзии по поводу возможности создания гармоничного общества, так как социальная подсистема развивается по системным законам, а эти законы ведут ее сначала к расцвету, а потом к разложению. Более того, внутри подсистемы скапливаются противоречия, которые со временем дают о себе знать в виде войн, мятежей
и противоборствующих философских и религиозных течений. Сами древние греки догадывались о борьбе противоположностей как о факторе социального развития и любили состязательность как в спорте, так и в политике, искусстве и философии. И рано или поздно идея, объединявшая и направлявшая их подсистему, должна была поменяться под напором победившей ее противоположной идеи. Так и произошло в поздней Античности, когда на смену греко-римской мифологии и философии платонизма, эпикуреизма и стоицизма пришло христианство.
Утверждение христианства означало отказ от идеи построения благополучного общества на земле и внедрение в сознание европейцев и народов Восточного и Южного Средиземноморья мысли о поиске идеала на небесах, т. е. не в материальном мире. По окончании Средневековья и эта идея стала терять свою привлекательность, так как вторичное знакомство с искусством и философией Древней Греции и Рима, открытие богатства восточных культур и успехи в развитии науки и экономики привели Запад к желанию получать комфорт, радоваться жизни здесь и сейчас и к отказу от поиска идеала как при жизни, так и после смерти. Чувственное мировосприятие выработало новый социокультурный стиль, основанный на сенсуализме и эмпиризме. Таким образом, последние несколько столетий в Европе развивались эмпирические науки, рос индивидуализм и тиражировались политические теории, обещавшие немедленное материальное благополучие. Реально существующим признавалось лишь то, что можно ощутить органами чувств, и то, что вещественно. Отсюда постепенный отказ от религии с ее верой в духовные сущности, быстрое развитие промышленности, социальные революции и, как закономерный итог, сексуальная революция второй половины XX в. — апофеоз идеи о том, что ради удовлетворения чувств человека дозволено все.
Однако П. Сорокин предвидел глобальную смену ценностей в XXI столетии и настаивал на том, что западное общество, а вслед за ним вся мировая социальная система окажутся на пороге смены господствующего социокультурного стиля. Собственно, возможен выбор одного из двух вариантов
дальнейшего системного развития: возврат либо к поиску земного, но по-прежнему недостижимого идеала, либо к религиозному мировоззрению эпохи Средневековья. Если западная подсистема испытает тяжелейший кризис и начнет свое развитие заново, то уместно предположить повторение уже пройденного Европой пути, т. е. переход от чувственного социокультурного стиля к идеалистическому, а потом к религиозному и снова к чувственному [5]. В таком случае человечество ожидает культурная трансформация, делающая современную цивилизацию похожей на древнегреческую. Действительно, в последние десятилетия все чаще возводятся в абсолют идеи конкуренции и состязательности, культивируются занятия спортом и телесное здоровье, пропагандируются демократия и научно-технический прогресс. Эти явления напоминают идеалы древних эллинов. И, как и в античные времена, они противопоставляются христианству, а значит, закономерно приведут к утверждению квазирелигиозного неоязычества и соответствующих ему форм мифологии, философии и искусства. Через некоторое время люди устанут от накопившихся противоречий, современная социальная система потеряет свое равновесие и произойдет вторичное, как и в Средние века, распространение религиозного, а конкретно — монотеистического мировоззрения.
Впрочем, можно предположить и другой сценарий развития западной подсистемы, когда на смену существовавшему на протяжении последних веков чувственному социокультурному стилю сразу придет стиль религиозный. Так, Ю. Хабермас, пытаясь дать определение той ситуации, которая складывается в начале XXI в. во многих странах мира, ввел понятие постсекулярного общест-ва1. Например, в России и в ряде исламских государств в последние десятилетия наблюдается всплеск интереса к традиционным религиям. Однако в западном обществе фиксируется противоположная тенденция, и потому
1 Логинов А. В. Диалектика секулярного и постсе-кулярного в социальной теории Ю. Хабермаса // Вестник РГГУ Серия «Философия. Социология. Искусствоведение». 2010. 13 (56). С. 34-44.
вряд ли можно говорить об утверждении в США и в большей части Европы религиозного мировоззрения в традиционном, привычном для христиан или мусульман смысле. Массовый приток мигрантов из исламских стран, скорее всего, в конечном итоге приведет не к исламизации Европы, а просто к искоренению в ней остатков христианской культуры.
Предвидя это, П. Сорокин большое значение придавал России как цивилизации, способной в переломный для западной подсистемы момент истории предложить Западу и всему миру особую идеологию, основанную на напоминании о традиционных ценностях. Дело в том, что для П. Сорокина кризис западной подсистемы равнялся кризису всей мировой социальной системы. Как и А. Тойнби, он жил в эпоху масштабной вестернизации и понимал, что смена социокультурного стиля на Западе неизбежно повлечет за собой кризис или крах остальных подсистем. Сейчас, в эпоху глобализации, когда все социальные подсистемы мира еще более взаимосвязаны, этот тезис остается таким же актуальным. Получается, что только Россия, будучи сильной в военно-политическом плане и одновременно сохраняющей традиционное представление о духовности страной, способна выработать и донести до человечества мысль об утопичности и даже опасности того вектора развития, который выбирает Запад, а вместе с ним и практически весь остальной мир. Однако как человек, успевший долго пожить и в России, и в Америке и переживший Русскую революцию, П. Сорокин прогнозировал славное будущее и для США [12; 20]. В этом он был солидарен с А. Тойнби. Ведь именно американцы начиная с XX в. ведут за собой европейцев к смене социокультурного стиля. Американцам проще на это решиться, поскольку в их сознании нет тормозящего фактора в виде многовековых культурных традиций. Кроме того, американское общество создавалось теми людьми, которые изначально мечтали о построении «града Божьего» на земле, т. е. верили в возможность достижения идеала в этой жизни. Собственно, Америка видит свою миссию в том, чтобы распространить свое представление об идеале на всю мировую социальную систему. Поэтому
противоборство США и России, свидетелем которого на протяжении многих лет был П. Сорокин, из политической и экономической плоскости в будущем должно переместиться в культурную сферу [16].
Важно отметить, что в отличие от Э. Дюр-кгейма и большинства социологов П. Сорокин не признавал зависимость морали от конкретной эпохи и от конкретной подсистемы общества. Наоборот, он считал, что мораль — это универсальное собрание норм поведения, имеющее системный характер и потому присущее общечеловеческой социальной системе во все времена. Во все исторические эпохи и во всех социальных подсистемах люди осознавали, что деятельность, направленная на благо других, наиболее желаемый тип поведения [19]. Следовательно, историческая миссия России как страны, не забывающей о традиционных духовных ценностях, заключается в том, чтобы напоминать человечеству об универсальном, всеобщем и обязательном характере морали. Мораль же, в свою очередь, была и остается одним из компонентов социальной системы, без которого она не может существовать.
Системный подход в социологической концепции А. Тойнби
В общем виде социологическую концепцию А. Тойнби можно представить как схему, в центре которой находится Творец, а на периферии — созданные его волей разбросанные по всему миру, разрозненные, удалившиеся друг от друга группы людей [10: с. 82]. Все эти племенные группы существуют в значительной степени изолированно, но в рамках единой системы и происходят от общего рода первопредков. На всю систему действуют одни установленные свыше законы [9], поэтому, где бы и когда бы племена не развивались, становление их идет изначально по схожему сценарию [15]. Различия зависят в основном от природно-климатических факторов, характерных для тех местностей, где племена оказались в процессе своих миграций на ранней стадии их преобразования в цивилизации. Однако, поскольку все этнические группы
являются частями одной системы, они неизбежно проходят общие для всей этой системы стадии развития, за исключением тех случаев, когда природные условия оказываются слишком суровыми, и племена не могут, как они ни стараются, превратиться в развитые цивилизации. В целом эта теория близка к теоретическим построениям Н. Я. Данилевского [14] и О. Шпенглера [1].
Саморазвитие цивилизаций как социальных подсистем единой для всего человечества системы начинается, по А. Тойнби, после успешного ответа на вызов, посланный Творцом [2]. Раньше всего вызов распознают и адекватно отвечают на него избранные люди, представляющие собой творческое меньшинство народа. Именно они запускают в действие механизм образования локальной цивилизации, априори заложенный в системе. В дальнейшем большая часть народа, подражая творческому меньшинству и подхватывая его энергию, преодолевает препятствия на пути построения большой социальной подсистемы, каковой и является любая цивилизация [3]. Главные препятствия, которые должен преодолеть этнос, трансформируясь в цивилизацию, сводятся к природным стихиям или угрозам со стороны соседних социальных общностей. К последним угрозам относятся война на истребление и порабощение. Лишь преодолев эти трудности и не растеряв при этом жизненную энергию, можно создать свою подсистему в рамках единой для всех людей системы.
Возникшая цивилизация, как и полагается подсистеме, саморазвивается и самовоспроизводится, создавая свою внутреннюю институционализированную структуру. Для того чтобы эта система исправно функционировала и сохраняла свою структуру на протяжении долгого времени, нужна скрепляющая все структурные элементы идея [17]. Идея эта должна быть религиозной, потому что только религия дает людям неукоснительную веру в правильность их поступков, в то, что цивилизация имеет право не только на существование, но и на внешнюю экспансию. Кроме того, религия в силу своей природы объединяет большие массы людей и интегрирует в уже созданную цивилизацию дополнительные
Источник: URL: https://www.HveHb.ru/author/236120-arnold-tojnbi (дата обращения: 30.07.2021)
Рис. 2. Арнольд Джозеф Тойнби
этнические группы. Фактически, по мысли А. Тойнби, конкретная занимаемая территория и конкретная религиозная идея — это то, что отличает одну социальную подсистему от другой, так как все прочие цивилизацион-ные различия проистекают из этих двух.
Постепенно цивилизация достигает расцвета, после чего начинает движение к упадку. Это свойство любой подсистемы — деградация после кульминационной точки, означающей пик наивысшего внутреннего развития. Деградация сопровождается сокращением подсистемы, т. е. отделением от нее наиболее сильных, организованных и самостоятельных частей. Одновременно иссякает творческая энергия и теряется вера в свои силы. Хотя какое-то время сократившаяся в размерах и ослабшая подсистема еще может существовать по инерции за счет накопленного за века потенциала и благодаря консолидации в рамках оставшегося небольшого куска некогда великой цивилизации. На ее обломках вырастает «церковь-куколка», которая выдвигает новую религиозную идею, благодаря чему появляется новая цивилизация, и весь цикл развития подсистемы повторяется.
После Великого потопа общечеловеческая социальная система обновлялась как минимум дважды. Такое обновление хорошо заметно при изучении европейских подсистем. Вначале на окраине Европы возникает минойская цивилизация, на базе которой
появляется греко-римская, впоследствии давшая начало западной и восточной христианской цивилизациям. Конечно, с исторической точки зрения это упрощенный подход, не учитывающий огромный вклад в становление цивилизаций Европы праиндоевропейских сообществ и более поздних славянских, германских и кельтских племен, не говоря уже о влиянии на Европу цивилизаций Ближнего Востока и Северной Африки. Но с позиций системного подхода такая упрощенная схема вполне приемлема, поскольку она позволяет исследователю проследить эволюцию социальной подсистемы от зарождения до гибели и увидеть повторяемость пройденного цикла развития последующими подсистемами. А идея цикличности социального развития, в свою очередь, дает А. Тойнби, как и П. Сорокину, возможность спрогнозировать будущее развитие существующих на сегодняшний день подсистем, которых сохранилось не менее семи. Это находящиеся в динамичном развитии западная христианская, восточная христианская, исламская, индуистская и дальневосточная цивилизации, а также «окаменевшие остатки вымерших цивилизаций» в виде древних монотеистических сообществ Передней Азии и Восточной Африки (иудеи, армяне, парсы, несториане, монофизиты) и культур Индокитая, Монголии и Тибета, для которых основное величие осталось в прошлом (буддисты, джайнисты и т. п.).
По мнению А. Тойнби, совпадающему с мнением П. Сорокина, наиболее успешно и динамично развивается именно западная христианская цивилизация. Объясняется это тем, что как крупная подсистема она обладает набором системных признаков, способствующих не только ее сохранению, но и развитию. Например, это динамизм, не позволяющий западной подсистеме погрузиться в состояние застоя. Конечно, это свойство имеет и отрицательные для Запада последствия: слишком быстрые социальные изменения угрожают устойчивости подсистемы вплоть до того, что западными мыслителями неоднократно высказывалась мысль о «закате» и даже гибели Европы. Впрочем, А. Тойнби, как и П. Сорокин, связывал немалые надежды на развитие Америки, которая может избежать ошибок
европейцев в виде деморализующих и дезинтегрирующих революций и междоусобных войн. Кроме того, западная христианская цивилизация имеет еще ряд преимуществ по сравнению с остальными подсистемами: наибольшую степень господства над природой и наибольший размах экспансии по всему миру — как экономической, так и культурной и военно-политической. Не следует забывать, что свои труды А. Тойнби писал в период с 1930-х до 1960-х гг., а в то время, несмотря на распад колониальной системы западноевропейских государств, Запад выглядел намного сильнее, чем все другие регионы планеты. Еще не было ускоренного экономического подъема Китая и исламские страны не представляли собой грозную силу. Поэтому А. Тойнби просто констатировал факт, характерный для большей части XX в.: вестерни-зация, а вовсе не китаизация, исламизация и т. п. охватила весь мир, что свидетельствует о наиболее успешном развитии именно западной цивилизации. Западные языки, западная одежда, западные торговые бренды распространились по всему свету, и западная подсистема проникла внутрь всех без исключения социальных подсистем. Впрочем, Россия, Китай и исламский мир представляют реальную угрозу западным ценностям [11].
Однако ни одна подсистема не вечна, и даже западная цивилизация обречена со временем на исчезновение, для того чтобы на ее осколках возникла новая цивилизация. Непоправимый надлом западной подсистемы произошел в XVI в. в период религиозной Реформации, когда некогда монолитная Европа распалась на католический Юг и протестантский Север. После надлома подсистема может существовать еще долго и может достигнуть расцвета, но собраться воедино духовно уже не способна. Иными словами, теряется стержень, скрепляющий социальную подсистему, а таким стержнем может быть только единая религиозная идея. Запад не имеет более единой религии. Более того, А. Тойнби не дожил до XXI в., когда традиционное для Европы и Америки, пусть даже реформированное, христианство начало повсеместно отступать под натиском неолиберальных и атеистических идей, которые можно рассматривать в качестве признаков вырождения западной
подсистемы. Западная христианская цивилизация трансформируется просто в западную.
Что касается восточной христианской цивилизации, то она представлена в основном Россией, к которой в условиях существования Российской империи, а потом Советского Союза А. Тойнби относил и Белоруссию с Украиной. Основная — русская — ветвь восточной христианской цивилизации пережила надлом после распада Древнерусского государства на отдельные княжества, причем выразился он не в раздробленности Киевской Руси, а в разделении ее на территории, доставшиеся, с одной стороны, татарам, а с другой стороны, литовцам с поляками. Как Европа после отделения протестантов от католической церкви, так и Русь после распространения в западных своих районах униатства и отделения униатов от ортодоксального православия не смогла собраться воедино духовно. И хотя Европа объединилась в Евросоюз, а Великороссия присоединила к себе в XVII-XVIII вв. Малороссию и Белоруссию, ментального объединения не произошло. По сути, перед западной и восточной христианской цивилизациями стоит выбор пути, по которому они должны пройти, чтобы в ближайшие лет сто не распасться. Для решения такой задачи существует четыре альтернативы: либо консервация, застой и самососредоточение, либо поиск идеала в прошлом, либо бросок в неведомое будущее, либо поиск объединяющего духовного ориентира. Первые три варианта, по убеждению А. Тойнби, обречены на провал. Застой приведет к ослаблению подсистемы, что сделает ее уязвимой при осуществлении экспансии других подсистем. Попытка вернуть подсистему в ее прошлое состояние нереальна, а стремление к форсированной модернизации приведет к преждевременному исчерпанию внутренних ресурсов. Следовательно, остается четвертый вариант — изобретение новой, интегрирующей и явно религиозной идеи [4]. Для этого должен появиться человек, выполняющий роль пророка, т. е. способный воспринимать исходящий от Творца импульс и транслировать этот импульс на творческое меньшинство, а затем на весь народ. Подобные люди — философы и политики —
неоднократно появлялись во всех подсистемах. В частности, в России к ним можно отнести Петра I, И. В. Сталина и других известных личностей, которые в разные эпохи передавали свой энтузиазм массам и способствовали интеграции общества. По мнению А. Тойнби, пророк должен выступить в качестве подобия Мессии, призванного спасти западную и восточную христианские цивилизации. Им будет предложена синкретическая идея, объединяющая ключевые принципы христианства, иудаизма, ислама с философией современного трансгуманизма [13]. Однако смешение разнородных вероучений не может быть положительно воспринято со стороны существующих мировых религии. В частности, традиционное христианство заботится о сохранении догматов веры, напоминая о неизбежности появления лжепророков — волков в овечьих шкурах. «Тогда, если кто вам скажет: вот, здесь Христос, или: вот, там, — не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (Мк. 13:21-22)2. Тем не менее в соответствии с масонскими убеждениями, хорошо понятными П. Сорокину, А. Тойнби предполагает ликвидацию всех локальных цивилизаций и создание единой, мировой социальной системы без всяких подсистем с одной синкретической религией и единым всемирным правительством.
Заключение
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о параллельном использовании системного подхода при описании эволюции общества П. Сорокиным и А. Тойнби.
Локальные цивилизации были выделены А. Тойнби лишь как части общечеловеческой системы. Каждая из них рассматривалась отдельно не потому, что британский историософ не понимал значимости межцивилизационных связей, а потому что именно такая методология
2 Лопухин А. П. Толковая Библия. Толкование на Евангелие от Марка [Электронный ресурс] // Азбука веры: сайт. URL: https://azbyka.ru/otechnik/ Lopuhin/tolkovaja_biblija_52/13 (дата обращения: 10.08.2021).
позволяет проследить развитие социальных систем от начала до распада и помогает увидеть общие закономерности в системном развитии. Иными словами, локальная цивилизация локальна лишь условно, являясь фрагментом единого для всего человечества постоянного, нарастающего движения к экспансии и к той точке, с которой начинается путь к разложению и последующему восстановлению в ином виде. Общечеловеческий характер этого процесса хорошо заметен в идее А. Тойнби о вызове, посылаемом Творцом всех людей и необходимом для преобразования любого сообщества в полноценную цивилизацию. Вместе с тем эта же идея подчеркивает системность всего происходящего: принявшее вызов Творца племя автоматически вступает в стадию оформления новой социальной подсистемы с известными только
Творцу, но с вполне материальными временными и территориальными границами. Системный подход в работах П. Сорокина определяется еще более ясно. Мало того, что ученый предлагал интегративизм как системное и синкретическое сочетание сведений об обществе, почерпнутое из разных гуманитарных наук, он также рассматривал все человечество как единую цивилизацию, пребывающую в развитии в рамках определенного идейного направления, после чего вектор движения неизбежно меняется и развитие продолжается по-другому, но все-таки общему для мировой цивилизации пути. Таким образом, мировое сообщество — это не что иное, как самоорганизованная система, развивающаяся по законам, которые можно зафиксировать и описать.
Литература
1. Архипов С. И. Теории социально-правовых циклов О. Шпенглера и А. Тойнби // Электронное приложение к «Российскому юридическому журналу». 2019. № 4. С. 5-17. DOI: 10.34076/2219-68382019-4-5-17
2. Бойчук С. С. Религия и цивилизация: понимание религии в философии истории А. Дж. Тойнби в контексте цивилизационного подхода // Журнал Института наследия. 2018. № 2 (13). С. 19.
3. Городенцев Г. А. Палазян А. С. Анализ жизненных стратегий индивида в историко-философской концепции А. Дж. Тойнби // Общество и право. 2016. № 4 (58). С. 245-248.
4. Жданов В. Л. Философия истории Тойнби в контексте глобальных мировых преобразований // Философия мысль. 2019. № 8. С. 1-6. DOI: 10.25136/2409-8728.2019.8.30830
5. Петров В. Н. Кризис как состояние социальной реальности в социологической интерпретации П. А. Сорокина // Вестник Сыктывкарского университета. Серия гуманитарных наук. 2017. № 6. С. 97-110.
6. Сорокин П. А. Популярные очерки социальной педагогики и политики. СПб.: Скифия-принт,
2020. 164 с.
7. Сорокин П. А. Преступление и кара, подвиг и награда. СПб.: Центр гуманитарных инициатив,
2021. 496 с.
8. Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика. М.: Академический проект, 2017. 968 с.
9. Стоянов Ж. Историософията на Арнълд Тойнби // Исторически преглед. 2019. Т. LXXV. № 2. С. 75-78. (На болг. яз.)
10. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Академический проект, 2019. 802 с.
11. Уколова В. И., Шкаренков П. П. Россия и Запад: горизонт вызовов, ответов и угроз в концепции А. Дж. Тойнби // Новый исторический вестник. 2020. № 3 (65). С. 56-78.
12. Bajenov A. M., Martynova T. M. P. A. Sorokin on revolutionary [Электронный ресурс] // Power, violence and justice: reflections, responses and responsibilities. View from Russia: collected papers XIX ISA World congress of sociology, Toronto, Canada, July 15-21, 2018 / Russian Society of Sociologists, Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences; [editor-in-chief V Mansurov]. Moscow: FCTAS RAS, 2018. ^D-ROM). P. 65-69.
13. Castellin L. Arnold J. Toynbee's Quest for a new world order: a survey // The European Legacy. 2015. Vol. 20. Iss. 6. P. 1-17. DOI: 10.1080/10848770.2015.1049903
14. Danilova T., Hoian I. Culture as a living organism: some words on Danilevsky's theory of cultural-historical types // Path of Science. 2019. Vol. 5. № 10. P. 2001-2005. DOI: 10.22178/pos.51-1
15. Danilova T., Yudina V. A. Toynbee and his universalist study of history // Path of Science. 2018. Vol. 4. № 10. P. 4001-4007. DOI: 10.22178/pos.39-5
16. Granberg L. Pitirim Sorokin between East and West: Russian traces in rural sociology // Вестник Удмуртского университета. Социология. Политология. Международные отношения. 2018. Т. 2. № 3. P. 324-335.
17. Kumar K. The return of civilization — and of Arnold Toynbee? // Comparative Studies in Society and History. 2014. Vol. 56. Iss. 4. P. 815-843. DOI: 10.1017/S0010417514000413
18. Mangone E. The actuality of Pitirim A. Sorokin as a theorist of integral sociology in the XXI century // Питирим Сорокин и парадигмы глобального развития XXI века (к 130-летию со дня рождения). Сыктывкар: СГУ, 2019. С. 10-11.
19. Uzlander D., Stoeckl K. The legacy of Pitirim Sorokin in the transnational alliances of moral conservatives // Journal of Classical Sociology. 2017. Vol. 18, № 1. P. 133-153. DOI: 10.1177 / 1468795X17740734
20. Zakharova M., Przhilenskiy V. Two portraits on the background of the revolution: Pitirim Sorokin and Mikhail Reisner // Russian Law Journal. 2017. Vol. 5, № 4. P. 193-212. DOI: 10.17589 / 2309-8678-20175-4-193-212
References
1. Arxipov S. I. Teorii socialno-pravovyx ciklov O. Shpenglera i A. Tojnbi [Theories of socio-legal cycles of O. Spengler and A. Toynbee] // E'lektronnoe prilozhenie k "Rossijskomu yuridicheskomu zhurnalu" [Electronic appendix to the "Russian Legal Journal"]. 2019. № 4. P. 5-17. DOI: 10.34076/2219-6838-2019-4-5-17
2. Bojchuk S. S. Religiya i civilizaciya: ponimanie religii v filosofii istorii A. Dzh. Tojnbi v kontek-ste civilizacionnogo podxoda [Religion and civilization: understanding religion in the philosophy of history A. J. Toynbee in the context of a civilizational approach] // Zhurnal Instituta naslediya [Journal of the Heritage Institute]. 2018. № 2 (13). P. 19.
3. Gorodencev G. A., Palazyan A. S. Analiz zhiznennyx strategij individa v istoriko-filosofskoj kon-cepcii A. Dzh. Tojnbi [Analysis of the life strategies of an individual in the historical and philosophical concept of A. J. Toynbee] // Obshhestvo i pravo [Society and Law]. 2016. № 4 (58). P. 245-248.
4. Zhdanov V. L. Filosofiya istorii Tojnbi v kontekste globalnyx mirovyx preobrazovanij [Toyn-bee's Philosophy of history in the context of global world transformations] // Filosofiya mysl[Philosophy of Thought]. 2019. № 8. P. 1-6. DOI: 10.25136/2409-8728.2019.8.30830
5. Petrov V. N. Krizis kak sostoyanie sociaFnoj reaFnosti v sociologicheskoj interpretacii P. A. Sorokina [Crisis as a state of social reality in the sociological interpretation of P. A. Sorokin] // Vestnik Sy'kty'vkarskogo universiteta. Seriya gumanitarnyx nauk [Bulletin of Syktyvkar University. Humanities Series]. 2017. № 6. P. 97-110.
6. Sorokin P. A. Populyarny'e ocherki sociaFnoj pedagogiki i politiki [Popular essays of social pedagogy and politics]. SPb.: Skifiya-print, 2020. 164 p.
7. Sorokin P. A. Prestuplenie i kara, podvig i nagrada [Crime and punishment, feat and reward]. SPb.: Centr gumanitarnyx iniciativ, 2021. 496 p.
8. Sorokin P. A. SociaFnaya i kuFturnaya dinamika [Social and cultural dynamics]. M.: Akademicheskij proekt, 2017. 968 p.
9. Stoyanov Zh. The Historiosophy of Arnold Toynbee // Historical Review. 2019. Vol. LXXV, № 2. P. 75-78. (In Bulgarian)
10. Tojnbi A. Dzh. Postizhenie istorii [Comprehension of history]. M.: Akademicheskij proekt, 2019. 802 p.
11. Ukolova V. I., Shkarenkov P. P. Rossiya i Zapad: gorizont vy'zovov, otvetov i ugroz v koncepcii A. Dzh. Tojnbi [Russia and the West: the horizon of challenges, answers and threats in the concept of A. J. Toynbee] // Novyj istoricheskij vestnik [New Historical Bulletin]. 2020. № 3 (65). P. 56-78.
12. Bajenov A. M., Martynova T. M. P. A. Sorokin on revolutionary [Электронный ресурс] // Power, violence and justice: reflections, responses and responsibilities. View from Russia: collected papers XIX ISA World congress of sociology, Toronto, Canada, July 15-21, 2018 / Russian Society of Sociologists, Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences; [editor-in-chief V Mansurov]. Moscow: FCTAS RAS, 2018. ^D-ROM). P. 65-69.
13. Castellin L. Arnold J. Toynbee's Quest for a new world order: a survey // The European Legacy. 2015. Vol. 20. Iss. 6. P. 1-17. DOI: 10.1080/10848770.2015.1049903
14. Danilova T., Hoian I. Culture as a living organism: some words on Danilevsky's theory of cultural-historical types // Path of Science. 2019. Vol. 5. № 10. P. 2001-2005. DOI: 10.22178/pos.51-1
15. Danilova T., Yudina V. A. Toynbee and his universalist study of history // Path of Science. 2018. Vol. 4. № 10. P. 4001-4007. DOI: 10.22178/pos.39-5
16. Granberg L. Pitirim Sorokin between East and West: Russian traces in rural sociology // Vestnik Udmurtskogo universiteta. Sociologiya. Politologiya. Mezhdunarodnye otnosheniya [Bulletin of the Udmurt University. Sociology. Political science. International relations.]. 2018. Vol. 2. № 3. P. 324-335.
17. Kumar K. The return of civilization — and of Arnold Toynbee? // Comparative Studies in Society and History. 2014. Vol. 56. Iss. 4. P. 815-843. DOI: 10.1017/S0010417514000413
18. Mangone E. The actuality of Pitirim A. Sorokin as a theorist of integral sociology in the XXI century // Pitirim Sorokin i paradigmy global'nogo razvitiya XXI veka (k 130-letiyu so dnya rozhdeniya). [Pitirim Sorokin and the paradigms of global development of the XXI century (to the 130th anniversary of his birth).]. Сыктывкар: СГУ, 2019. С. 10-11.
19. Uzlander D., Stoeckl K. The legacy of Pitirim Sorokin in the transnational alliances of moral conservatives // Journal of Classical Sociology. 2017. Vol. 18, № 1. P. 133-153. DOI: 10.1177/1468795X17740734
20. Zakharova M., Przhilenskiy V. Two portraits on the background of the revolution: Pitirim Sorokin and Mikhail Reisner // Russian Law Journal. 2017. Vol. 5, № 4. P. 193-212. DOI: 10.17589/2309-8678-20175-4-193-212
