CC BY
150
18. Стоименова, Я. Специфика на творческите математически способности - експериментални изследвания. В: Образованието на Балканите - традиции и перспективи. - Благоевград, 2001.
19. Стоименова, Я. Структура на математическите способности у учениците в начална училищна възраст. В: Съвременни проблеми на обучението в началните класове, том I. -Благоевград, 2000.
20. Теплов, Б. Способности и одаренность. Хрестоматия по возрастной и педагогической психологии (под ред. И. Ильясова и В. Ляудис). - М., 1981.
21. Трифонов, Т. Обща психология. - С., 1987.
22. Трифонов, Т. Способности. - Благоевград, 1984.
23. Трифонов, Т. Способности. - Начално образование, 1986,
№3.
24. Ференц, Л. Обосноваване развитието на таланта между 6 и 10 - годишна възраст. В: Проблеми на научния талант (съст. Я. Янчев). - С., 1979.
25. Цолов, В. Математическите способности. - Семейство и училище. 1983, №3.
© Я.Стоименова, 2013.
— • —
УДК 001.4+009:30
СИСТЕМНЫЙ ХАРАКТЕР ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О МИРЕ В ГУМАНИТАРНОЙ НАУКЕ И ПРАКТИКЕ
Вержибок, Г.В. (Беларусь, Минск)
Резюме. В статье раскрываются методологические основы системного характера представлений о мире как определенной формы осмысления и освоения существующей реальности. Предлагается анализ феномена «научная картина мира» в трансформации представителей гуманитарных наук -философии, социологии, лингвистики, культурологии, психологии. Отражены аспекты построения индивидуальной картины (образа) мира, что позволяет интегрироваться в социальное пространство и раскрыть потенциальные возможности личности.
Ключевые слова: научная картина мира, образ мира,
жизненный мир.
Стремление к интеграции и духовности современного общества ставит вопрос о связи и взаимодействии научной картины мира в современной культуре с картиной человека как обоснование для разработки прогнозов будущего состояния общества. Научная картина мира во многом принадлежит к этому уровню культурных феноменов, и, вместе с тем, она оказывает активное воздействие на настоящее, подготавливая сознание людей к изменениям непосредственно окружающей их предметной среды. Потребность в выдвижении понятия «картина мира» в различных сферах человеческой деятельности возникает обычно в двух случаях: при необходимости осмыслить ситуацию поливариантности сосуществующих в этой области позиций и ситуацию последовательно сменяющих друг друга парадигм. В методологии науки - это обобщенные схемы, образы предмета исследования, посредством которых фиксируются основные системные характеристики изучаемой реальности. Изменения в научной картине мира предстают одним из важнейших индикаторов происходящих перемен, которые связаны с «утверждением нового типа научной рациональности, участием науки в поисках новых мировоззренческих ориентиров и новых стратегий цивилизованного развития» [1, с. 18]. Для формирования в современной культуре целостного научного мировидения необходимо исследовать общую картину мира, которая, по мнению А.Г. Спиркина (1984), есть синтез знаний людей о природе и социальной реальности, а создание общей картины мира -задача всех областей знания.
Научная картина мира рассматривается как одна из важнейших ценностей культуры техногенной цивилизации. Система ценностей и мировоззренческих ориентиров составляет своего рода «культурную матрицу» (геном культуры), который обеспечивает воспроизводство и развитие социальной жизни. Каждый из типов цивилизационного развития характеризуется особенностями соответствующего ему типа культуры (М.
Маклюэн, Э. Тоффлер и др.). Эти особенности выражены «системой фундаментальных ценностей и мировоззренческих ориентиров, которые могут модифицироваться и варьироваться в различных видах общества, в различных национальных культурах, тем не менее, сохраняя ряд общих признаков в качестве глубинного инварианта» [1, с. 6]. В понимании В.Н. Сагатовского (1999), содержательные границы концептуального синтеза, реализуемого в рациональном строе «картины мира», определяются «не только наукой, но и культурой в целом, поэтому общекультурная картина мира включает в себя различные уровни и формы, в том числе, и научную картину.
Картина мира - это модель реального мира (М. Планк), сложившаяся на конкретном этапе развития человечества, упорядоченная система предметных значений и отвлеченных понятий, моделирующих действительный, объективно существующий мир, окружающий людей, раскрывая способы его функционирования и изменения на основе исходных мировоззренческих принципов. Интегрируя знания и опыт, «она представляет собой «феноменологический мир», более или менее удачную модель, в той или иной степени приближенную к реальному миру» [2, с. 360]. Хотя и являясь определенным упрощением и схематизацией действительности, всякая картина мира одновременно и выявляет существенные стороны действительности (А. Эйнштейн, 1967).
Выделяют и феномен научной картины мира (НКМ), под которой понимают целостную систему представлений и совокупность научных знаний об общих свойствах и закономерностях мира природы и мира человека, которая возникает в результате обобщения и синтеза основных научных понятий и принципов, отражающих эти объективные закономерности. Различают видовые характеристики картины мира, как: общенаучную, где обобщаются и синтезируются научные знания, накопленные всеми науками о природе, обществе и человеке) и частнонаучные (физическая, биологическая, информационная, политическая, экономическая, экологическая и
т.д.) картины мира. Главная особенность любой НКМ состоит в том, что она выстраивается на базе фундаментальных принципов, лежащих в основе той научной теории и в той области науки, которая занимает в данную эпоху лидирующее положение. Структура картины мира задается через систему так называемых категорий культуры (т.н. универсалий культуры).
Как констатирует В.М. Розин (2000), современная картина мира стала деструктивной по отношению к культуре, а периоды нестабильности накладывают отпечаток на образ мира в целом (Г.М. Андреева, 2000). Свой «отпечаток» накладывает и кризисное отношение науки и антинауки в проекции на действующую в культуре научную картину мира (В.Н. Князев, 2002; Дж. Холтон, 1981; и др.). Эволюция мировоззрения и научных парадигм, динамизм «образа мира» под влиянием новых научных знаний, включаемых и в процессы образования, определяет обращение к проблематике изучения и описания структурных и функциональных единиц представлений, которое «состоит в выделении тех феноменов и процессов, которые являются (или становятся) психологическими опорами, способами представления мира» (В.В. Петухов, 1984). «Важная роль принадлежит включенности самого человека на основе активного освоения социальной реальности, это и есть важнейшее условие для формирования наиболее адекватного образа социального мира, ... зависит от характера социальных изменений, ... что позволяет осуществить переход от индивидуального к массовому сознанию» [3, с. 229, 231].
Исследование представлений человека о самом себе, об окружающем мире имеет большое значение для теоретического осмысления структурной организации индивидуального сознания. Для описания субъективного представления мира широко используются такие понятия, как «картина мира» (Ю.М. Лотман, 1992; Т.А. Павлова, 2010; и др.), «концептуальная картина мира», «образ мира» (А.Г. Ивашкин, 2003; Д.А. Медведев, 1999; В.В. Петухов, 1984; С.Д. Смирнов, 1981; Е.В. Улыбина, 1999; и др.), «модель мира/универсума» (Л.В. Санжеева, 2010; и др.), «модель мира человека» (С.А. Дружилов, Т.Б. Богдановская, 2009), «жизненный
мир» (Ф.Е. Василюк, 1984, 1995; Д.А. Леонтьев, 2004; Е.В. Некрасова, 2005; А. Gehlen, 1970; и др.), «духовный мир» (D. Bom), «когнитивная схема», «ментальность» (Л.И. Гришаева, 2003; С.В. Тарасов, 2001; Л.В. Цурикова, 2003; и др.) и др. Различия терминов, с нашей точки зрения, в большей степени, связаны с традициями, сложившимися в определенной научной дисциплине (психология, история, семиотика, лингвистика, этнология), авторскими позициями, чем с реальным содержанием понятия. Однако всеобъемлющая представленность категорий и разнообразие мнений требует тщательной проработки и анализа данных.
Понятие «жизненного мира» было введено в обиход Э. Гуссерлем и Л. Бинсвангером как понятие идиографическое, описывающее феноменологию той уникальной реальности, в которой обнаруживает себя каждый человек. Наряду с уникальными жизненными мирами индивидов, правомерно говорить о других структурах жизни, которые образуются в определенных сообществах людей, координирующих между собой свои действия и стратегии. Эти обобщенные структуры жизненных миров задаются совместно вырабатываемыми инвариантами отношений с миром, проявляют и сосуществуют, пересекаются и сталкиваются между собой в одном историческом пространстве-времени (одновременно нескольких типов отношений и разных структур жизни) либо обходятся без каких-либо заметных взаимодействий, отличаясь по своим фундаментальным закономерностям [4]. На основании данных положений и используя примеры культурно-исторических сообществ, Д.А. Леонтьев (2004) предлагает типологию «жизненных миров», их существования с определенными, как считает автор, несовместимыми принципами организации жизни. Основанием выступают два общих критерия - структура времени и соотношение «индивид-общество». Им выделяются три базовых типа «жизненных миров»:
• традиционалистский жизненный мир, где жизнь основана на цикличности, репродукции, гомеостазе; доминирует прошлое время, задающее ориентиры, настоящее должно быть повторением прошлого, а будущее - повторением настоящего;
типичным примером является модель сельскохозяйственного производства; отклонения от стандарта нежелательны; основополагающим принципом отношений индивида и общества является подчинение норме;
• гедонистический жизненный мир, в котором превалируют индивидуальные, личные интересы, противопоставление интересам социального целого; значимо только настоящее, «здесь и сейчас»; нет никаких социальных норм, общество является средством удовлетворения собственных потребностей; соотношение индивида и общества имеет характер паразитизма, а всеобщим принципом жизни выступает самовыражение;
• прогрессистский жизненный мир, здесь происходит накопление знаний, конструктивных навыков, принципом становится самореализация, личный вклад в жизнь общества; отношения индивида и общества основываются не на подчинении либо противостоянии интересов, а на том, что индивид берет на себя выражение перспективных интересов общества и становится по отношению к нему в позицию лидера, он создает то, чего нет в обществе, направляет или продвигает общество, нацелен на будущее [4].
В современной отечественной философии одной из сторон выяснения сущности научной картины мира являлись работы о соотношении научной картины мира, мировоззрения и отдельных наук, выделяется связь с культурой конкретной исторической эпохи (А.Я. Гуревич, В.Б. Касевич, Ж. Ле Гофф и др.). Тезис о взаимосвязи когнитивной, культурной, социальной и биологической эволюции лежит в основе нового философского направления - эволюционной эпистемологии, пытающейся преодолеть разрыв между «миром природы» и «миром культуры». Для такого объекта, как культура, одним из наиболее существенных ресурсов является информация, сохранение которой выступает как традиция, воспроизводство, а приращение - как инновация, творчество. Выделение иерархии информационных систем Н. Винером актуализировало разработку научной категории «информационная картина мира», представляемой как картина особого вида движения материи -
информационного (Ю.Ф. Абрамов), это схематически зафиксированная связанная совокупность различных по организации групп объектов (Р.Ф. Абдеев), модель мира, образованная информационными полями, сферами, средами и потоками, выстроенная на основе языка символов и сигналов (М.Н. Потемкин, 1999), модель освоения окружения при означенной способности к самокопированию и самоотбору (В.И. Корогодин), самоорганизации (Н.Н. Моисеев). Это привело многих ученых к мысли о том, что это уже особый, один из созданных средствами науки, взгляд на мир (В.В. Марычев, 2004).
В социологии феномен рассматривается как аспект «жизненного мира» (E. Husserl, A. Schutz, и др.), «картины мира» создаются «идеями» (M. Wieber), включены одновременно и как результат, и как важнейший показатель «культурной социализации» (А.В. Луков). Многие исследования социологического плана включают важный аспект, значимый в системе представлений о мире, как опосредование индивидуальных вариаций социальными и культурными детерминантами. В частности, основываются эти идеи на классической веберовской парадигме классификации картины мира как статуса «модели объяснения мира» в виде описаний структуры жизненных отношений, и выделяя ее как «объективно значимую истину» в культуре общества. Например, К. Манхейм считал, что культурсоциология должна заниматься «социальной функциональностью явлений культуры», которые следует понимать через социальную структуру сознания, и где объектом и субъектом является обобществленный человек [5, с. 295].
Значимость сферы ценностно-нормативного знания, а не только когнитивной, инструментальных и стратегических действий, позволяет ввести иное значение феноменологически-герменевтической категории «жизненного мира» («Lebenswelt»), который представляется как относительная величина коммуникативного действия, поскольку «действующие субъекты понимают себя в горизонте своего жизненного мира» (J. Habermas, 1981). Это тот «микромир, в котором люди взаимодействуют и общаются», образуя через коммуникативное действие
«контекстнообразующий фон» процессов достижения понимания (J. Habermas, 1987). Только гуманистическое знание приводит к практическому интересу и пониманию самим человеком себя и окружающего мира в настоящем (при критическом анализе прошлого), характеризуя наращивание взаимопонимания с другими. Социальная интеграция достигается посредством процессов, при которых согласие формируется в языке. Поэтому современность есть «незаконченный проект» и лишь рационализация как «снятие ограничений на общение» (J. Habermas, 1970) позволяет постепенно дифференцировать и укреплять различные элементы системы (культуру, общество, личность), выполнять условия сохранения социокультурных жизненных миров [6, с. 102, 175, 474].
В лингвистике «картина мира» определяется как отраженная в языке совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений, определенный способ концептуализации действительности, определяющий единую систему взглядов или предписаний (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вержбицкая, И.Б. Левонтина, Е.В. Рахилина, Е.С. Яковлева, В. Гумбольдт, и др.). Исследования базируются, в частности, на связанных, но все-таки отличных друг от друга, идеях:
• картина мира, предлагаемая языком, отличается от «научной», в этом случае уместно использовать термин «наивная картина мира»;
• каждый язык своеобразен и отражает, отличительную от других языков, особенную картину окружающей действительности.
Варианты изучения языковой картины мира, в свою очередь, направлены на системный семантический анализ лексики определенного языка и выявление характерных, лингво-специфичных, для данного языка концептов. Присутствует и объединительная парадигма - воссоздание русской языковой картины мира на основании комплексного (лингвистического, культурологического, семиотического) анализа лингвоспецифи-ческих концептов русского языка в межкультурной перспективе.
Как считает Е.В. Горошко (2003), сочетание когнитивной, социологической и культурологической направленности исследований последних лет выдвигает на первый план индивидуальные характеристики говорящего субъекта как важную составляющую изучения центральной проблемы - человек в языке. Значимым становится не только анализ функционального назначения языка, сколько его роль как системы ориентирующего поведения, где коннотация играет решающую роль.
Многие исследования выстроены на основе изучения определенной совокупности ассоциаций, которые рассматриваются как модель языкового сознания человека (Ю.Н. Караулов, 1994) в виде набора правил оперирования культурными знаниями. Как результат, у носителя определенной культуры формируются представления о фрагменте образа мира, системе аксиологических образцов и ценностных ориентиров. Как считает Е.И. Горошко (2001), «своеобразным окном» в языковое сознание человека служит ассоциативное значение слова, на основании которого может быть реконструирован образ мира и проанализированы особенности человеческой ментальности (А.А. Леонтьев, 1971, 1999). Некоторые авторы (Г.В. Колшанский, В.А. Маслова), однако, в некоторой степени подвергают сомнению существование языковой картины мира, хотя споры ведутся относительно использования термина, а не как такового понятия, которое отражает действительность в языке и выступает общепринятым в научной терминологии. Спорным остается лишь выявление первичности значимого - «языковая картина мира» формирует отношение человека к миру и нормы его поведения, определяя «видение» окружающей действительности (В.А. Маслова, 2001), или в ней самой (ЯКМ) закрепляется и реализуется общая «картина мира» (В.В. Красных, 2001). Реконструкция языковой картины мира составляет одну из важнейших задач современной лингвистической семантики.
В культурологии «картина мира» анализируется как самостоятельное явление культуры и предстает мифопоэтической моделью мира, совокупностью представлений, характерных для
традиционной народной культуры, видением мироздания, свойственным различным этносам (Я.З. Голосовкер, A.M. Лобок, В.Н. Топоров, Р. Редфильд, К. Хюбнер, О. Шпенглер, М. Элиаде, и др.). Весьма интересным и связанным междисциплинарными связями видится подход культоролога О.В. Орловой (2010) при изучении языковой картины мира в контексте взаимодействия культур. Раскрывая противоречия между объективной необходимостью истолкования языковой картины мира на основе множественности культур и неоднозначностью их восприятия, связанной с неизученностью всего культурно-языкового многообразия, предлагается использовать герменевтический подход при обращении к целостности бытия национально-культурного сообщества. Автор вводит понятие «культурная картина мира» и рассматривает его как совокупность рациональных знаний и представлений о ценностях, нормах, нравах, менталитете собственной культуры и культур других народов. Эти знания и представления придают культуре каждого народа самобытность, благодаря чему становится возможным отличить одну культуру от другой.
Многие авторы преломляют собственное видение «картины/образа мира» как социальных общностей или включая практико-ориентированный ракурс, как, например, выявление особенностей национально-этнического образа мира или восприятие мира в профессиональной сфере. Образ мира профессионала рассматривается в широко известных многим, ставшими уже классическими, работах Е.А. Климова (1995), где выделена типология профессий «человек - человек», «человек -природа», «человек - знаковая система», «человек - техника», «человек - художественный образ». Побудительные и ориентировочные функции образа мира/жизни профессионала рассматриваются у В.П. Серкина (2004), связующим обобщенный «образ мира» и «профессиональный мир» представлен у И.Б. Ханиной (2009). Так, А.Н. Подъяков (2003) раскрывает современный контекст связи «образа мира» и сознательности учения. Связь опыта, знаний и ценностных смыслов образуют «образ
педагогической реальности» у И.Н. Баловой (1996), чему способствует представление проблемных ситуаций и целенаправленное соединение картин мира (научная/наивная) при организованном характере взаимодействия в диаде «преподаватель - студент». Некоторые авторы выделяют частные категории представлений о мире, включая в свой анализ этническую и экологическую, художественную и др. картины мира (О.Ю. Колосова, Т.Ф. Кузнецова, В.В. Орионов, Ю.М. Политова, и др.), рассматривая национальный «образ мира» (Г.Д. Гачев) или национальный «способ видения мира» (В.В. Колесов).
Обучение, воспитание и социализация индивида в новоевропейской культурной традиции способствует формированию у него значительно более гибкого и динамичного мышления, чем у человека традиционных обществ. Это проявляется в более сильной рефлексивности обыденного сознания, ориентации на идеалы доказательности и обоснования суждений, опора на абстрактно-логические структуры, организующие рассуждение, предвосхищение будущего [1, с. 11-13]. «Картина мира» в обыденном сознании имеет двойственный характер: она может быть и противоречивой, т.к. складывается стихийно, в процессе практического освоения мира человеком, под воздействием непосредственных жизненных впечатлений, и, в то же время, достаточно устойчивой, которая становится формой осмысления и освоения реальной жизненной диалектики (А.Б. Есин, 1999).
В психологии впервые понятие «образ мира» было введено в научный оборот А.Н. Леонтьевым в рамках психологии восприятия. По его мнению, образ мира - это отражение мира в сознании человека, непосредственно включенное во взаимодействие человека и мира. В первоначальном варианте концепции были выделены три основные «образующие» сознания — личностный смысл, значение и чувственная ткань [4].
В филогенезе различных биологических видов образы мира выступают для животных как обусловленные предметной детерминацией разные пространства биологических смыслов. Специфика предметной детерминации образа мира состоит в том,
что объекты внешнего мира не сами по себе непосредственно воздействуют на субъекта, а определяют формирование образа, лишь преобразовавшись в деятельности, превратившись в ее продукты и приобретя, тем самым, не присущие им от природы системные качества. Только наделенные системными качествами объекты становятся предметами деятельности, вне деятельности этих системных качеств объектов не существует. Филогенетические предпосылки предметности проявляются в детерминации процессов образа мира животных биологически значимыми признаками объектов, ключевыми раздражителями, а не любыми воздействиями внешнего мира. В своей развитой форме предметная детерминация процессов психического отражения действительности свойственна исключительно миру человеческой культуры. Она проявляется в обусловленности процессов порождения образа опредмеченными в объектах внешнего мира «значениями», которые представляют собой форму хранения общественно-исторического опыта и существуют в фиксированных в орудиях труда схемах действия, в понятиях языка, социальных ролях, нормах и ценностях [7].
В работах В.П. Зинченко, А.А. Леонтьева, В.В. Петухова, С.Д. Смирнова разработаны структурные и функциональные аспекты образа мира. Так, С.Д. Смирнов разделяет поверхностные структуры - чувственно оформленные представления о мире и ядерные - амодальные, знаковые системы, отражающие мир в целом, а В.В. Петухов дополняет и модифицирует это положение, классифицируя по функции поверхностные структуры — как представление о мире, ядерные - как представления мира. Другие авторы (Е.Ю. Артемьева, Ю.К. Стрелков, В.П. Серкин) среди структурных компонентов образа мира выделяют перцептивный мир, в котором след не отделен от своей модальной, чувственной представленности, и семантический мир (картину мира), где элементы слоя являются уже отношениями, а не чувственными образами, но еще сохраняют свою модальную специфичность, поэтому образ мира в узком смысле - это слой амодальных структур, образующихся при обработке предыдущего слоя.
Проблемы сложившейся у человека картины мира, субъективного образа объективного мира в целом, а не только его отдельных предметов, рассматривал еще С.Л. Рубинштейн, который сумел совместить философский поиск с конкретными психологическими исследованиями. Под «миром» понимается организованная иерархия различных способов существования, реализуемая в социальном пространстве, а между образом и словом существуют определенные отношения, когда образ, фиксируясь в слове, объективируется в нем» [8, с. 276-277]. Вопросы целостного отношения человека и мира изучаются на основе значимости этого мира для человека, а глубина и богатство личности предполагают глубину и богатство ее связей с миром и с другими людьми.
Интересна теория жизненного мира Т.М. Титаренко (2003), которая опирается на идею жизненной компетентности личности, рассматривая как ключевые характеристики жизненного мира его пространственно-временные координаты [9]. В контексте личностного времени важными элементами жизненного мира можно считать индивидуальный жизненный хронотоп человека и индивидуальную временную трансспективу (В.И. Ковалев), представляющую собой субъективный обзор жизни, имеющий ценностно-смысловую природу. Персонализированные (присвоенные) жизненные миры, в которые проецирует себя человек, представляют собой «пространственно-временные сгустки», где прошлое, настоящее и будущее могут соединяться, меняться местами, проигрываться во множестве вариантов, их можно рассматривать как воображаемую временную трансспективу. Тем самым, личностное время становится многомерным, при этом ценность времени зависит от эмоционального отношения к событию [9]. Представления о будущем являются неотъемлемой частью жизненного пути человека, поскольку образуют субъективный образ его развития, считаются «формирующейся действительностью» (К. Обуховский, 1981), которую необходимо изучать и, при необходимости, трансформировать.
Социально-личностная составляющая жизненного мира человека, где существенны значимые Другие со своими
пространственно-временными мирами, отражена в концепции социального атома Я.Л. Морено, присутствует в феномене отраженной субъектности (А.В. Петровский, 1996). Самость нельзя просто построить, «Я» не может быть описано как «существующее в вакууме» (У. Джеймс, 1890), скорее, у каждого человека есть репертуар «я-со-значимыми-другими», проявляющийся в зависимости от контекста, в котором физическое лицо присутствует (Andersen и Chen, 2002). Полагая себя как субъект, человек отражается в других людях, обретая в них свою идеальную представленность и продолженность (А.В. Петровский, 1993).
В процессе персонализации в результате «пересечений» жизненных миров самого индивида и значимых Других, изменяется и дополняется, обогащается эта первичная картина мира в соответствии со степенью значимости для самого индивида окружающих его людей, чем более развито у него эмпатийное отношение к ним. Однако психологический пространственно-временной мир человека значительно шире, значимыми Другими могут оказаться не только реальные люди, но и исторические личности и вымышленные персонажи. Поэтому механизмом «присвоения» здесь выступает уже не эмпатийное отношение, а ролевая децентрация - проекция своего «Я» в воображаемый мир другого человека [10]. Включение в анализ «Мы» и «Я» как социального общего и социального индивидуального, позволяет идентифицировать себя с другими, рефлексировать себя как часть единого в конкретной общности, и, в то же время, способствует стремлению к обособлению от других, к выходу из ситуации групповой соединенности и переходу к уникальности и непохожести [11, с. 418].
Человек способен не только осознать, но и сформировать представления об окружающем мире и себе, воссоздать их образ, вследствие чего складывается основа образа (или картины) мира. Совокупность представлений о себе (личностные качества, мысли и переживания) складывается в Я-образ, формируя Я-концепцию, однако они бывают не только осознаваемые в данный момент, но включают и бессознательные мотивы, стремления и представления
о своих особенностях и характерных чертах. Процесс социализации опосредует и формирует определенную систему координат, а интериоризация образцов проходит под влиянием и культурного контекста, различной степени влияния социального окружения (семьи, сверстников, СМИ, идеологии и пр. социальных институтов). Однако в развитии и самоопределении личности преодоление предела, ограничивающего жизнь рамками «заданного», т.е. стереотипное следование культурно-нормативным канонам и правилам (в т.ч., в ходе бессознательного, «слепого» подражания или неосознанного переноса), в значительной степени совпадает с обретением своего истинного «я», с задачей интеграции многообразных жизненных отношений, образующих жизненный мир индивида. Адекватность представлений о себе позволяет сохранить цельность восприятия мира и целостность восприятия себя, в то время как фиксация на внешних, социальных преградах приводит к отказу от себя и, следовательно, сужает границы личностного пространства для развития. Это приводит к ограниченности возможностей для самореализации, и тогда происходит, в свою очередь, сужение социального пространства, пространства для общения и личностного роста людей.
Структурирование, деструктурирование, реструктурирование жизненного мира индивида может быть представлено как освоение индивидом сферы возможного с вариациями приспособительного либо деструктивного характера. Эта сфера определяется как относительно устойчивая система взаимосвязанных целей-ценностей при успешном решении задач мобилизации, оптимизации и взаимного согласования временных, материальных и других ресурсов, достижимых в ходе изменения наличной ситуации субъекта (вследствие собственной динамики развития или в результате его деятельности). Проживание ситуаций возможного/невозможного, по сути, является основным психологическим содержанием взросления личности. Основным критерием оптимальности жизненных стратегий, видимо, как считает Л.А. Гореликов (2006), является усложнение и обогащение жизненного мира [12].
Вопрос о всеобщих основаниях современной научной картины мира становится решающим в исторических судьбах техногенной цивилизации, оказывается главным для будущего человечества в условиях «текучей современности» (З. Бауман, 2008). Современная наука крайне нуждается в систематическом объединении наиболее общих разделов в целостную картину мира, способную снять противоречия гуманизма и реализма в познании действительности. Определение таких потенциалов обозначит максимально широкий горизонт рационального осмысления окружающего мира, что позволит специальным наукам более продуктивно осуществлять внутридисциплинарные исследования, способствуя более интенсивному содержательному росту научного знания [12]. Выяснение целостных параметров современной научной картины мира позволит очертить достаточно широкий круг человеческой деятельности, обозначив условия для реализации ресурсных возможностей и потенциала индивида.
Изменения в научной картине мира предстают одним из важнейших индикаторов происходящих перемен, которые связаны с утверждением нового типа научной рациональности, участием науки в поисках новых мировоззренческих ориентиров и новых стратегий цивилизованного развития [1]. Инновационные процессы, генерирующие знания, мировоззренческие идеи, образцы и идеалы выступают в качестве возможных программ будущих форм и видов деятельности, поведения и общения людей. Стремление к интеграции и духовности современного общества ставит вопрос о взаимодействии научной картины мира в современной культуре с картиной человека как обоснование разработки прогнозов будущего состояния общества.
Литература.
1. Степин, В.С. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации / В.С. Степин, Л.Ф. Кузнецова. - М., 1994. - 274 с.
2. Розум, С.И. Психология социализации и социальной адаптации человека / С.И. Розум. - СПб., 2006. - 365 с.
3. Андреева, Г.М. Психология социального познания / Г.М. Андреева. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Аспект Пресс, 2005. -
303 с.
4. Леонтьев, Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности / Д.А. Леонтьев. - 3-е изд., доп. -М.: Смысл, 2007. - 511 с.
5. Волков, Ю.Г. Социология: история и современность / Ю.Г. Волков, В.Н. Нечипуренко, С.И. Самыгин. - Ростов-на-Дону: «Феникс», 1999. - 672 с. - (Серия «Учебники, учебные пособия»).
6. Ритцер, Дж. Современные социологические теории / Дж. Ритцер. - 5-е изд. - СПб.: Питер, 2002. - 688 с: ил. - (Сер. «Мастера психологии»).
7. Леонтьев, А.Н. Образ мира // Избранные психологические произведения / А.Н. Леонтьев. - Т. 2. - М.: Педагогика, 1983. - С. 251-261.
8. Рубинштейн, С.Л. Человек и мир / С.Л. Рубинштейн. - М.: Наука, 1997. - 191 с. - (Памятники психологической мысли).
9. Титаренко, Т.М. Жизненный мир личности: структурно-генетический подход: дис. ... д-ра психол. наук: 19.00.01 / Т.М. Титаренко; АПН Украины. - Киев, 1994. - 305 с.
10. Петровский, А.В. Трехфакторная модель значимого другого / А.В. Петровский // Вопросы психологии. - 1991. - № 1. -С. 8-16.
11. Мухина, В.С. Феноменология развития и бытия личности / В.С. Мухина. - М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: НПО «МОДЭК», 1999. - 640 с.
12. Гореликов, Л.А. Идея целостности в основаниях современной научной картины мира: социально-исторический подход: дисс. ... докт. филос. наук: 09.00.11, 09.00.01 / Л.А. Гореликов; Новгород. гос. ун-т им. Я. Мудрого. - Великий Новгород, 2006. - 634 с.
© Г.В.Вержибок, 2013.
