CC BY
198
ДИАГНОСТИКА СОЦИУМА
УДК 37 DOI: 10.24411/2071-6427-2020-10042
С. В. Иванова
Член-корреспондент РАО, доктор философских наук, профессор, научный руководитель Института стратегии развития образования РАО, г. Москва
E-mail: [email protected]
Svetlana V. Ivanova
Corresponding Member of the Russian Academy of Education, Dr. Sc. (Philosophy), Professor, Scientific leader of the Institute for strategy of education development of the Russian Academy of Education, Moscow, Russia
О. Б. Иванов
Доктор экономических наук, профессор, председатель редакционного совета, главный редактор журнала «ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика», г. Москва E-mail: [email protected]
Oleg B. Ivanov
Dr. Sc. (Economics), Professor; Chair of the Editorial board, Editor-in-chief of the ETAP journal, Moscow, Russia
Системные трансформации в сфере образования в условиях внедрения цифровых технологий
В статье рассматривается проблема трансформации образования в информационную эпоху, в условиях противоречия, связанного с тем, что при необходимости образования быть первым, «обеспечивающим» звеном последующего развития производства, экономики и социальной жизни, в современных условиях оно не всегда успевает за технологическим развитием (в силу его революционных изменений), не успевает внедрить и освоить в целях повышения качества образования технические и технологические новшества. Иными словами, возникает коллизия. Образование должно обеспечивать позитивные изменения, эффективно реагировать на вызовы и угрозы эпохи. Однако фактически сфера образования зачастую отстает от темпа времени и запросов общества, бизнеса, государственного управления. Поэтому, на взгляд авторов, образование должно преодолеть инерцию и стать циви-лизационным приоритетом на современном этапе развития общества.
Авторы исследуют названную проблему и ее причины на основании данных разных стран, а также кратко представляют шаги, осуществляемые в Российской Федерации, которые могут способствовать преодолению сложившегося противоречия или, по крайней мере, снижению его остроты за счет создания технологических ресурсов, материально-технической базы и усиления внимания к подготовке соответствующих кадров с необходимыми компетенциями и готовностью к смене профессиональной деятельности
Как цитировать статью: Иванова С. В., Иванов О. Б. Системные трансформации в сфере образования в условиях внедрения цифровых технологий // Ценности и смыслы. 2020. № 5 (69). С. 6-27.
в течение жизни. В статье рассматриваются основные тенденции трансформации информационно-коммуникационных технологий в современных реалиях; дается анализ преимуществ системы дистанционного образования. Особое внимание уделено проблемным зонам масштабного использования цифровых технологий, геймификации и другим аспектам применения digital-технологий.
Ключевые слова: образование, обучение, дистанционное обучение, информационно-коммуникационные технологии (ИКТ), цифровиза-ция, digital-технологии, онлайн-обучение, геймификация, национальные проекты.
Введение
Человечество все шире осваивает информационно-коммуникационные технологии, которые уже захватили все сферы жизнедеятельности современного общества и в корне меняют окружающую действительность. Революционные изменения в науке и технике требуют адекватной реакции системы образования. По всем признакам, эти изменения носят действительно революционный характер. Вопрос в том, способна ли система образования (как, впрочем, и многие другие отрасли) реагировать столь же активно и быстро. Противоречие настоящего времени заключается в том, что современные достижения цивилизации, именно революционное технологическое развитие, требуют столь же быстрых реакций, что в принципе маловероятно, учитывая человеческий фактор, превалирующий при организации всех отраслей, включая систему образования. Известно, что сфера образования достаточно консервативна (это констатация факта, а не негативная оценка) и не успевает динамично реагировать на запросы инновационных производств, новых отраслей, расширение цифровых компетенций, на потребность общества в ликвидации массовой цифровой неграмотности.
В направлении развития системы дистанционного образования, циф-ровизации учебного процесса сделан, казалось бы, гигантский скачок. Национальные проекты «Цифровая экономика», «Наука», «Образование» и др. [18; 16; 17] должны решить амбициозную задачу — вывести Россию в число технологических лидеров, а новые вызовы (включая COVID-19) требуют еще более высоких темпов трансформации отечественного образования на основе цифровых технологий для подготовки кадров, работающих в условиях цифровой среды.
Постановка цели и задач исследования
Целью настоящего исследования являлся анализ трансформаций систем образования в современном мире под воздействием информационно-коммуникационных технологий и тотальной цифровизации всех сфер жизнедеятельности общества. В ходе исследования решались задачи определения преимуществ реализации цифровых форм обучения и выявления рисков при их широком внедрении; обосновывалась необходимость и рассматривались направления развития дистанционной системы образования, в том числе и под влиянием пандемии COVID-19.
Методы исследования
Изучение проблемы влияния современных digital-технологий на систему образования основывалось на базовых методах научного исследования: абстрактно-логическом, причинно-следственных связей, монографическом, экономико-статистическом, дедукции, системного анализа и экспертных оценок. Проводился комплексный анализ фактологической базы, нормативных, методологических и стратегических документов (в частности, национальных проектов); осуществлялись прогнозные оценки и выявлялись тенденции развития образования в условиях цифровизации.
Цифровизация и «революционная ситуация» в образовании
Современная цивилизация эволюционирует в направлении тотальной цифровизации всех сторон жизни общества. Экспансия цифровых технологий с начала XXI века стала глобальным трендом развития человечества. Большие данные, виртуальная и дополненная реальность, адаптивные системы, интернет вещей, искусственный интеллект и другие приметы информационной эпохи способствуют широкому развитию инноваций во всех сферах жизнедеятельности, открывают большие перспективы социально-экономического развития, меняют качество жизни людей.
Повсеместное внедрение технологий нового поколения, многократно увеличивающиеся изо дня в день объемы информации, роботизация, существенное усложнение техники и управляющих систем в современном мире выдвигают на совершенно новый качественный уровень требования ко всем звеньям и уровням образования. Государственный и социальный запросы по качеству образования стали включать требование масштабного количественного увеличения подготовки специалистов
с современными компетенциями. В этом случае особое место здесь, бесспорно, принадлежит, с одной стороны, развитию digital-сферы, с другой — широкому овладению цифровыми технологиями специалистами различных направлений и профилей. Но и этого мало. Надо, чтобы практические знания и навыки (хотя бы на элементарном, бытовом уровне) получило все население (мы сейчас говорим о нашей стране, но эта тенденция с разной степенью интенсивности прослеживается во всем мире). Если еще в недалеком прошлом пользователю персонального компьютера требовалось как минимум обучение на специальных курсах, а для работы в сложных программах — соответствующее образование, то в наши дни порог вхождения в digital-системы снизился до уровня, когда с гаджетами достаточно свободно управляются дети (делают сел-фи, вступают в коммуникации, начинают писать в смартфоне раньше, чем ручкой). Владение ИКТ на бытовом или простом пользовательском уровне уже стало массовым, но еще далеко не повсеместным. Что касается профессионального владения цифровыми технологиями, то в этой сфере наблюдается острый кадровый дефицит. Так, исследование экспертов KPMG «Цифровые технологии в российских компаниях» показало, что 58% компаний отмечают: одно из основных препятствий на пути цифровизации и внедрения инновационных технологий — отсутствие компетенций. Дефицит IT-кадров на российском рынке труда сегодня оценивается примерно в 1 млн человек ежегодно» [22]. Ученые Института экономики РАН заявили, что «исследование, основанное на данных «Комплексного наблюдения условий жизни населения» Росстата и Федерального статистического наблюдения по вопросам использования населением информационных технологий, показало, что в зоне риска функциональной компьютерной неграмотности находится около трети взрослого населения России» [1]. По оценкам экспертов Forbes, в 2020 году в мире совокупный дефицит (количество незаполненных вакансий) высококвалифицированных специалистов только одного IT-направления — кибербезопасность — превысил 3,5 млн человек [24].
Следовательно, можно констатировать, что в общественно-цифровом пространстве и, конечно же, в «цифровом» образовании назрела «революционная ситуация». Образно говоря, это когда «верхи» еще не готовы учить по-новому, а «низы» уже не хотят учиться в старом консервативном формате, так как он не обеспечивает нормального функционирования в новых реалиях. Современная цивилизация приняла парадигму цифро-
вой организации мира. Наше государство обозначило среди приоритетов формирование цифровой экономики, электронного правительства, переход к электронным госуслугам, все более в ^^-сферу уходит бизнес. Высокий запрос на использование современных информационно-коммуникационных технологий предъявляет общество. Этот тренд четко прослеживался и ранее (примерно в последние десять-пятнадцать лет), но пандемия COVID-19, охватившая в этом году весь мир и заставившая сотни миллионов людей перейти на удаленную (дистанционную) работу, учебу, культурную жизнь, ведение домашнего хозяйства, сделала тотальное внедрение цифровых технологий во все сферы жизнедеятельности острой необходимостью. Пандемия существенно ускорила прогресс в электронной сфере. Однако система образования, хотя и осуществляла перестройку в связи с вызовами четвертой промышленной революции [26], оказалась не готовой к такому масштабному и внезапному скачку спроса на цифровые знания, умения, компетенции.
При этом наиболее слабой стороной системы ^-образования остаются инертность и кадровый дефицит учителей и преподавателей соответствующего профиля. Специальность преподавателя университета сегодня не является престижной и достойно оплачиваемой (в то время как специалисты П'-профиля остро востребованы на рынке труда), в связи с чем затруднено привлечение высококвалифицированных преподавателей, способных создавать актуальные учебные программы и пособия и оперативно реагирующих на инновационные изменения в ИКТ. Напротив, существует проблема оттока преподавательских кадров, особенно молодежи, в реальный цифровой бизнес-сектор.
Проблемы овладения знаниями и компетенциями в сфере цифровых технологий исходят еще из недр средней школы. Как отмечают Н. А. Ребус и Е. В. Поколодина, «учиться программированию непросто по ряду причин, одна из которых — наличие серьезной фундаментальной базы, которая формируется до поступления в вуз. Многие школьники не всегда придают значение урокам информатики, а с успеваемостью по физике и математике имеют большие проблемы. Огромное количество интернет-ресурсов создает иллюзию, что освоение основ алгоритмизации не обязательно, можно за несколько уроков изучить любой программный код и по аналогии написать свой. Это опасное заблуждение» [23].
Некоторые проблемы имеются и при обучении информатике в школе. К примеру, быстрые изменения в сфере ИКТ объективно не могут быть
столь же быстро отражены в учебниках. По объективным причинам — именно в силу революционных изменений в электронной сфере — нельзя с той же быстротой обновлять учебники, какие-то разделы актуализируются раз в два-три года, цикл подготовки учебника даже больше. Однако учебники содержат фундаментальную составляющую, которую следует изучать школьникам.
Кроме того, учебники находятся в одном ряду с группой необходимых документов: стандарты, примерные программы, в целом учебно-методический комплекс. Известно, что изменения во ФГОС, в примерных образовательных программах происходят не так скоро, как требует время технологического прорыва. К сожалению, бюрократические процессы, множество обсуждений и согласований, которые направлены на реализацию демократических процедур, учет разнообразных мнений, должны, казалось бы, привести к повышению качества этих документов, но порой они длятся несколько лет. Время уходит, а содержание предметной области не обновляется, что в современных условиях критично для такой области, как информатика.
Следующий проблемный момент заключается в том, что согласно Федеральному закону от 29 декабря 2012 года № 273-Ф3 «Об образовании в Российской Федерации» на основе примерной программы должна составляться программа общеобразовательной организации, а затем — рабочая программа учителя. По факту обычна такая практика: отличие рекомендованной примерной программы от программы конкретной общеобразовательной организации и рабочих программ учителей по школьным предметам заключается только в титульных листах. Следовательно, основой обучения предмету в классе является учебник. Об учебно-методическом комплексе и сроках их разработки, утверждения и внедрения мы сказали выше. Получается замкнутый круг, который способен в настоящих условиях прорвать только инициативный, хорошо подготовленный, стремящийся постичь новое в быстро меняющейся сфере информационно-коммуникационных технологий, постоянно повышающий свой уровень знаний учитель. Учителю информатики необходимо чаще повышать свою квалификацию и не лениться разрабатывать рабочую программу, вводить в образовательный процесс новые знания и современные методики и технологии обучения.
Важно также общеобразовательным организациям обратить особое внимание на внеурочную деятельность, развивать ее именно в области
информатики, владения инфокоммуникационными технологиями. Вкупе с фундаментальной составляющей на уроках внеурочная деятельность позволит получать современные практические навыки (например, работа с самым современным программным обеспечением, изучение современных языков программирования, проектная деятельность по созданию программного продукта и др.), что в целом обогатит знания и умения в этой актуальнейшей предметной области. Важно усилить внимание при преподавании информатики к компьютерной безопасности, в том числе безопасному поведению в сети Интернет и борьбе с вредоносным программным обеспечением, с которым сталкивается практически любой пользователь компьютерных устройств, определению достоверности информации, получаемой из интернета.
Все это позволит в определенной мере ликвидировать разрыв между знаниями, заложенными школьным курсом, и актуальными сведениями, новейшими достижениями в области современных информационных технологий.
Очевидно, стало необходимым не только приобретать современную компьютерную технику, но и изменить сами подходы к преподаванию этой важной в современных условиях дисциплины. Поставить задачу — не утрачивая фундаментальных основ школьного курса информатики, исключить все имеющиеся недостатки. Вероятно, настало время говорить и о необходимости увеличения часов на информатику в учебном плане (при том, что об этом говорить не хочется, но, видимо, время требует), и о более частом повышении квалификации учителей информатики.
К серьезным изменениям в преподавании информатики и введении ИКТ в другие школьные предметы нас подталкивает и задача, согласно Указу Президента Российской Федерации В. В. Путина [20], войти в десятку лучших по качеству школьного образования. В международных сравнительных исследованиях, в которых наша страна постоянно принимает участие, важна компьютерная грамотность. Так, исследование PISA (для 15-летних) в 2018 году проводилось на компьютерной основе, рассматривается вопрос о проведении очередного исследования PIRLS (для выпускников начальной школы) на компьютерной основе. В настоящее время у наших младших школьников первое место в мире согласно данному исследованию. Сохранится ли оно при переходе на электронную платформу? При этом специалисты уточняют: тот факт, что наши дети «не выходят» из гаджетов даже во время обеда, вовсе не
означает высокий уровень их компьютерной грамотности. Обывательский пользовательский уровень и знания в области информатики, владение программным обеспечением и специальным инструментарием — это разные вещи.
Широкое и активное внедрение в образование цифровых технологий рождает еще целый ряд проблем. В частности, дистанционная форма обучения не всегда способна обеспечить эффективную систему контроля знаний, дистанционное обучение представляется (часто небезосновательно) упрощенной формой получения диплома, менее качественного образования, в связи с чем в обществе и прежде всего у работодателей пока не сформировалось доверие к таким дипломам [10].
Отдельный пласт проблем, которые вызваны цифровизацией и интернетом (в том числе связанные с ними негативные аспекты в сфере образования), вскрыл американский профессор Том Николс в своем исследовании «Смерть экспертизы. Как интернет убивает научные знания». Не будем пересказывать содержание этого исключительно актуального фундаментального труда, с которым, на наш взгляд, должен познакомиться каждый, кто занимается вопросами образования и науки; однако приведем некоторые сделанные автором исследования ключевые выводы и предостережения:
- «Материал, представленный дистанционно или с экрана, будет иметь иное воздействие, чем личный контакт со студентом, который может задать вопросы, нахмурить брови или продемонстрировать неожиданное понимание» [19, с. 204];
- «Интернет — это богатейшее хранилище знаний, но и в то же время — средство распространения повальной дезинформации. Интернет не только отупляет многих из нас, он делает нас более жестокими: сидя в одиночестве за клавиатурой, люди склонны больше спорить, чем обсуждать» [19, с. 29];
- проблемой интернета «является то, что свободное право размещать там все, что угодно, позволяет заполнить публичное пространство некачественной информацией и незрелыми мыслями...— от ленивых идей случайных блогеров и конспирологических теорий разных сумасбродов до продуманных кампаний по дезинформации населения, проводимых как отдельными группами лиц, так и целыми правительствами» [19, с. 172];
- «Интернет фактически меняет способ чтения и даже мышления —
и только к худшему. Мы ожидаем мгновенной информации. Мы хотим, чтобы она была разложена по полочкам, наилучшим образом представлена наглядно... и мы желаем, чтобы там говорилось то, что нам нравится» [19, с. 176].
Кроме всего вышеназванного, а может быть, и прежде всего, система дистанционного обучения зависит от технического оснащения учебного процесса, технической возможности подключения к сети Интернет и профессионального 1Т-сопровождения онлайн-сеансов. Особенно это актуально для сельских и территориально удаленных школ.
Однако применение современных информационно-коммуникационных технологий в образовании при всех вышеназванных недостатках имеет и свои бесспорные преимущества. С развитием цифрового обучения плюсов, расширяющих возможности образовательного процесса и создающих более комфортную среду как обучающимся, так и обучающим, будет все больше.
При этом следует подчеркнуть, что преимущества дистанционной формы проявляются лишь в условиях, когда онлайн-обучение не только сочетается с очным образовательным процессом, но и выстраивается в единый комплекс, в результате создается новый формат образовательной практики — система дистанционного образования. Преимуществами дистанционного обучения являются прежде всего социально-экономические факторы, повышение качественного уровня обучения, массовость и обеспечение равных возможностей при предоставлении образовательных услуг.
Социально-экономические выгоды дистанционного обучения — это сокращение финансовых и материальных затрат на обучение за счет содержания и аренды помещений; экономии на транспортных расходах и проживании слушателей и преподавателей (общежития, гостиницы); сокращение расходов на полиграфические услуги, канцелярские принадлежности и проч. Даже при учете затрат на приобретение техники и использование интернета расходы, связанные с дистанционным обучением, на 30-50% ниже, чем при очной форме учебных занятий.
К преимуществам можно в значительной части отнести эпидемиологическую безопасность за счет существенного сокращения (вплоть до полного исключения) личных контактов в ходе учебного процесса, что в новых реалиях приобретает особое значение.
Важно рассмотреть соотношение дистанционного обучения и каче-
ства образования. Многовековая практика живого общения обучающегося и преподавателя сделала этот формат обучения основным, сложившимся и как бы не требующим изменений. Однако известно, что и при традиционной очной форме образования личный контакт обучающего и обучающегося далеко не всегда является тесным и в необходимой степени продуктивным. Это обусловливается массой причин, сюда можно отнести и превышение численности учеников в классах (до 35 и более), и наличие малокомплектных школ с обучением учеников разных классов в одном учебном помещении, и др. Чтение лекций в студенческой аудитории (особенно для целого потока) также мало способствует живому диалогу студента и профессора. Также надо вспомнить и психологические причины, вопрос перегрузки и утомляемости учителей и преподавателей и т.п. Дистанционное образование ломает стереотип об эффективности исключительно очного обучения, открывает новые возможности, которые присущи только цифровым технологиям. Это специальные онлайн-курсы; различного рода «навигаторы» по учебным программам и предметам; цифровые библиотеки, интерактивные и виртуальные экскурсии в музеи, на производства, в космос, морские глубины и т.д.; профессиональная навигация; различные формы персонального наставничества; звездные мастер-классы; кейс-чемпионаты, онлайн-поединки и олимпиады; 3Э-лаборатории и многое другое. Вопросы открытого образования уже достаточно подробно освещены в литературе [6; 11; 15; 25].
Массовость и обеспечение равных возможностей при предоставлении образовательных услуг. Дистанционное обучение позволяет многократно (против традиционных аудиторий и классов) увеличить численность слушателей, без учета их местонахождения, включая отдаленные территории и с применением современных технических возможностей и образовательных практик, без привязки к конкретному времени проведения занятий (гибкий график), что особенно важно для слушателей, находящихся в разных часовых поясах. Создаются исключительные условия для самостоятельного обучения, что достигается, как уже отмечалось, расширением учебного инструментария, возможностью доступа к лекциям и учебным курсам лучших преподавателей страны и мира, электронным библиотекам и иным базам данных, удаленным консультациям с практическими специалистами по интересующей тематике.
Яркой иллюстрацией возможностей дистанционного образования
может служить практика Национального исследовательского университета «Высшая школы экономики». Его ректор Я. И. Кузьминов отмечает: «У нас порядка 800 онлайн-курсов встроено в учебную программу. Из них примерно половина — это курсы западных вузов, 15% — это курсы наших коллег из Санкт-Петербургского университета, питерского Политеха Петра Великого, Физтеха, Томского университета, МГУ и ИТМО» [13]. Но ректор ВШЭ отмечает и встречное движение, которое также обеспечивается дистанционной формой: «Число студентов, которые используют наши онлайн-курсы, выросло с 7 500 до 27 000, а количество вузов-партнеров у „Вышки" выросло с 40 до 60» [13].
Система дистанционного образования, digital-технологии будут развиваться и далее, однако еще раз подчеркнем, что при всех своих возможностях онлайн-обучение не заменит очных занятий, живого общения с преподавателем, командной работы в группе, социального взаимодействия в творческом коллективном процессе.
«Блеск и нищета» геймификации
Термин «геймификация» (от английского «game» — «игра» и латинского «facio» — «делаю») появился в начале двухтысячных годов нашего века. Его придумал и ввел в обиход английский программист и дизайнер видеоигр Ник Пеллинг (Nick Pelling), хотя само появление и широкое распространение видео- и компьютерных игр относится к семидесятым годам XX века.
Надо отметить, что игра, игровая деятельность как таковые присущи всем этапам развития человеческой цивилизации, начиная с первобытнообщинного строя (о чем свидетельствуют археологические артефакты древнего мира — примитивные куклы, фигурки животных и прочее) и сопровождают человечество на протяжении всей его истории. При этом почти неизменными на протяжении сотен лет остаются многие традиционные, классические игры — в куклы, машинки (лошадки), дочки-матери, солдатиков и т.п. Изменились, но не коренным образом, подвижные игры на воздухе (прятки, догонялки, казаки-разбойники, в войну). Однако в наше время под влиянием цифровизации всей жизни современного общества трансформации подвергается и игровая деятельность. Причем если раньше игры ассоциировались с детским и юношеским возрастом, то теперь они заняли серьезную нишу «во взрослой жизни»: в учебном процессе (как в детском саду, начальной школе, так и в профессиональ-
ной подготовке, в том числе руководителей высшего управленческого уровня — это деловые игры, кейсы, симуляторы и проч.), в деловой жизни — проигрывание различных ситуаций и сценариев возможного развития экономических, социальных, политических, военных событий, а также в сфере досуга и развлечений.
Классики отечественной психологической науки (А. Н. Леонтьев, Д. Б. Эльконин, А. В. Запорожец и другие) отмечали, что игра является естественной потребностью, основным видом самостоятельной деятельности ребенка, базирующейся на интуитивном подражании взрослым, средством познания мира, воспитания и самовоспитания. Игровая деятельность имеет исключительное значение для развития ребенка, формирования навыков общения, кооперации и партнерства, приобретения социального опыта [11; 14; 28]. Кроме того, по оценке С. А. Шмакова, игра является «способом организации жизни ребенка в неигровой деятельности» [27]. Таким образом, игровая деятельность является важным фактором формирования личности. Поэтому, на наш взгляд, нельзя согласиться с О. С. Газманом в том, что «игровая деятельность — это особая сфера человеческой активности, в которой личность не преследует никаких других целей кроме получения удовольствия, удовольствия от проявления физических и духовных сил» [4]. И, конечно, нельзя согласиться с трактовкой Википедии: «Игровая деятельность, игра — тип осмысленной непродуктивной деятельности, где мотив лежит не в ее результатах, а в самом процессе» [12]. В частности, во всех настольных детских играх, не говоря уже о шашках, шахматах, нардах, картах, бильярде и прочих, борьба идет за победу. Также на соперничество и результат ориентированы практически все компьютерные игры. Именно это делает их особо привлекательными, пробуждает азарт, «затягивает» и даже заставляет игроков «терять голову».
Сегодня принято считать, что в основе цифровой игровой системы, геймификации лежит PBL-модель, базовыми элементами которой являются Points (очки, баллы), Badges (достижения), Leader-boards (рейтинги лидеров) [2; 3] (не путать с другой PBL-моделью — Problem Based Learning). Разумеется, это достаточно упрощенный подход к системе цифровой игровой модели, но в ней, как говорится, «крупными мазками» обозначены самые главные, ключевые векторы. Именно набранные очки и игровой статус становятся основным мотивирующим фактором и определяют авторитет в игровом сообществе.
Более развернутую структуру модели геймификации предложил известный американский (тайваньского происхождения) эксперт в данной сфере и бизнес-тренер Ю Кай Чоу (Yu-Kai Chou). Модель получила название «Октализ» (Octalysis) [29], так как в ней определены восемь основных мотивационных факторов (драйверов) поведения участников игры.
В основе «Октализа», персонифицированной геймификации, лежат следующие ключевые мотиваторы, поведенческие факторы, стимулы к действиям:
1. Ощущение важности совершаемых действий, собственной значимости или даже чувство, что у игрока есть определенная избранность, миссия.
2. Стремление к развитию, приобретению мастерства, достижениям (очкам, рейтингам, призам, статусам и проч.) и в итоге к лидерству.
3. Ощущение созидания, креативности, постоянного саморазвития, наращивание творческого потенциала.
4. Чувство обладания, владения, собственности; стремление к накоплению, улучшению, увеличению (касается не только материальных активов; сюда же относятся знания, опыт, авторитет, число подписчиков в соцсетях и т.д.).
5. Социальные отношения, причастность и принадлежность к социуму, социальные реакции. Влияние и даже давление на общество, а также обратное воздействие общества на индивидуума. Сюда же относятся социально-психологические качества личности, как со знаком плюс — нравственные ценности, дружба, товарищество, коллективизм, так и со знаком минус — зависть, недобросовестность, склонность к неэтичным поступкам и криминальным проявлениям.
6. Дефицит ресурсов, разного рода ограничения в игре, желание их преодолеть и действия в этом направлении. Стремление к обладанию чем-либо ограниченным, доступным не всем, эксклюзивным.
7. Непредсказуемость результата игры, тайна, неизвестность, что пробуждает такие сильные, часто неконтролируемые эмоции, как любопытство и азарт.
8. Обеспечение безопасности, предотвращение какого бы то ни было негативного воздействия [29].
При этом следует отметить, что в игровой системе каждому мотивато-
ру присваиваются бонусные позиции либо негативные знаки. Например, пункт 1 — важность, значимость — «избранный», «герой человечества» и т.д.; пункт 4 — обладание — «виртуальные товары», «подарок» и проч.; по другим позициям аналогично, включая звук повышения уровня или напротив — звук провала. Это усиливает эмоциональное воздействие, повышает вовлеченность в игровой процесс на подсознательном уровне.
Таким образом, не вдаваясь в детальное описание и анализ моделей геймификации (так как это не является целью данной статьи), отметим, что в ее основе лежат психофизиологические процессы, которые оказывают значительное воздействие на личность, на общественную группу и даже на социальную среду. Не случайно геймификация становится одним из перспективных трендов современных образовательных практик. Как отмечает уже упомянутый выше Я. Кузьминов, «возможность обучения через игру сейчас не реализована практически ни в одной образовательной системе мира, но точно будет реализована в ближайшие 20 лет. Это абсолютно естественный ответ на проблему неуспешности, когда ребенок не хочет концентрироваться. Значит, надо максимизировать его интерес, вовлеченность, внести элементы спорта (соревнования), внести элементы командной, проектной работы» [13].
И все бы хорошо, но игровые реалии современного мира таят в себе колоссальные риски, порой вызывающие тяжелые болезненные последствия, деформирующие моральные и физические качества личности, вплоть до ее разрушения.
Так, серьезной проблемой, решения которой пока нет, побочным явлением ^^а1-экспансии стало аномальное погружение субъекта в виртуальную реальность, в которую он уходит настолько глубоко, что «выпадает» из реальности, теряет свой внутренний мир как личность, как индивид, оставаясь в иллюзорном состоянии игры или трансформированной действительности, познавая реальность через смоделированный, измененный мир, подвергнувшийся информационному воздействию, манипуляциям и психологическим корректировкам [8; 10]. Особой проблемой, реальной эпидемией стала болезненная зависимость от интернет-среды, от компьютерных игр, в которую попадает все больше людей (прежде всего, детей и молодежи, но также и иных возрастных групп).
При этом нравственно-этической проблемой является сильное влияние на личность часто не в позитивном, а повторимся, в разрушитель-
ном плане. Достаточно погрузиться в перечень широко предлагаемых компьютерных игр и сразу становится ясно, что «разумного, доброго, вечного» они в души играющих не сеют. Вот некоторые примеры (без комментариев): «Адские страдания на самой непроходимой тропе смерти с ловушками», «Ведьмы. Взрывай их огнем», «Дети потерялись в доме соседа маньяка. Отсюда нет выхода», «Прошу, не убивай меня. Монстр Маньяк ищет нас», «Коснешься лазера, и ты труп. 99,9%», и сотни (если не тысячи) других подобных.
От этой напасти, к несчастью, как и от близкой по механизму воздействия наркомании, пока не найдено лекарства. И это перечеркивает, сводит на нет многие достоинства, которые открывает использование игровых методов в обучении, воспитании, науке, моделировании деловой и управленческой деятельности, а также других интеллектуально-творческих сферах.
Поэтому актуальной задачей становится поиск баланса в применении геймификации в образовании, как, впрочем, и в иных сферах жизни; сведение к минимуму негативного воздействия этого мощного психологического инструмента на умы и души наши и наших детей.
Цели определены, задачи поставлены... (заключение)
Образование во все времена, а особенно в современном мире, находится в авангарде прогресса. Эта тривиальная мысль сегодня подвергается сомнению: должно находиться, но не всегда за ним поспевает. Еще раз подчеркнем, что в наше динамичное время весь цивилизованный мир все глубже и глубже погружается в «цифру», все шире и шире охват ^^-технологиями. За приоритет в этой сфере усиливается и без того уже беспрецедентно жесткая конкуренция на международной арене, в геополитике и мировом бизнесе.
Для нашей страны главным вызовом является — оставаться в числе мировых научно-технических лидеров. «Именно в сфере высоких технологий, цифровизации и искусственного интеллекта находится эпицентр борьбы за господство над миром. В современном мире происходит дальнейшая стратификация государств. Технологические лидеры прочно займут место во главе цивилизации, аутсайдеры останутся на геополитической периферии» [10].
Ключевым направлением по выходу России на передовые техноло-
гические позиции в мире является реализация национальных проектов, разработанных в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 года № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года», с учетом корректировки этих целей в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 21 июня 2020 года № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» [21].
Важно отметить, что в каждом из десяти национальных проектов вопросы кадрового обеспечения, развития человеческого капитала, подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров являются приоритетными и решаются с учетом национальной цели развития цифровой трансформации, предусматривающей:
• «достижение „цифровой зрелости" ключевых отраслей экономики и социальной сферы, в том числе здравоохранения и образования, а также государственного управления;
• увеличение доли массовых социально значимых услуг, доступных в электронном виде, до 95%;
• рост доли домохозяйств, которым обеспечена возможность широкополосного доступа к информационно-телекоммуникационной сети Интернет, до 97%;
• увеличение вложений в отечественные решения в сфере информационных технологий в четыре раза по сравнению с показателями 2019 года» [21].
Национальный проект «Цифровая экономика», являясь главным программным документом в указанной сфере, предусматривает комплекс мер по подготовке высококвалифицированных, компетентных кадров; поддержке талантливых школьников и студентов в области математики, информатики и технологий цифровой экономики; содействие гражданам в освоении цифровой грамотности. В частности, к концу 2024 года 270 тыс. специалистов и руководителей организаций и органов власти освоят цифровые компетенции, 120 тыс. человек будут приняты на соответствующие программы высшего образования; 10 млн человек пройдут обучение по онлайн-программам развития цифровой грамотности; будут реализованы другие (всего 75) образовательные мероприятия [18].
Особое место в системной группе приоритетных проектов занимает, безусловно, национальный проект «Образование», который наряду с традиционными образовательными практиками фактически
формирует в стране единое цифровое образовательное пространство. Предусмотрено, что в 16 тыс. сельских школ в 80 субъектах Российской Федерации с охватом около 1 млн детей будут реализованы программы цифрового и сопутствующих профилей; не менее 900 тыс. детей вовлечены в программу «Билет в будущее»; в сельской местности и малых городах запланировано создание около 500 технопарков «Кванториум» с охватом не менее 2 млн детей. Кроме того, федеральный проект «Цифровая образовательная среда» предусматривает обеспечение высокоскоростным интернетом и гарантированным интернет-трафиком 100% образовательных учреждений, включая расположенные в сельской местности, а также многие другие комплексные мероприятия, которые буквально через несколько лет качественно преобразуют цифровую окружающую среду во всей системе образования страны. Всего на решение образовательных задач в рамках нацпроекта будет направлено 784,5 млрд рублей [17]. При этом важно, что особый акцент сделан на выравнивание образовательных возможностей на всей огромной территории нашей страны, включая малые города и поселки, сельскую местность, самые отдаленные точки [9].
Однако реализацию этих масштабных, амбициозных задач еще больше подстегивают реалии сегодняшнего дня. Пандемия СОУГО-19, захватившая мир в текущем году, выступает катализатором, ускорителем внедрения удаленной работы, дистанционного обучения, цифровизации сферы услуг. Она выявила новые проблемы докоронавирусной системы образования. Это и недостаток технического оснащения, необходимых девайсов, и отсутствие нормативных документов, регулирующих длительный период дистанционного обучения и методических материалов, ориентированных на организацию многомесячного онлайн учебного процесса.
В целях отработки обучения в современных условиях, продиктованных пандемией, с нового учебного года в 1 700 школах 13 субъектов Российской Федерации под эгидой Минпросвещения России и Министерства цифрового развития России начат эксперимент по внедрению цифровой образовательной среды с задачей с 2024 года внедрить систему по всей стране.
При этом «„Цифровую школу" совсем новым явлением назвать нельзя. В Москве, например, многие учителя с 2016 г. используют электронную систему обучения. Платформы „Московская электронная школа" (МЭШ),
„Якласс" и „Дневник.ру" позволяют выполнять практические задания, конструировать уроки любой сложности и получать обратную связь. А школьники могут использовать „Учи.ру" и сайт „Мои достижения" как дополнительные ресурсы» [5].
В принципе, вырисовывается стройная система цифровизации нашей жизни. Однако все же существует еще одно значимое звено, которое не позволяет в полной мере обеспечить качественный цифровой прорыв в отечественном образовании. Это кадры преподавателей, учителей, особенно в периферийных вузах и колледжах, отдаленных территориях, сельских школах. Речь здесь идет не только о большом кадровом дефиците, но и о качестве имеющихся кадров. Это связано, как мы уже отмечали в предыдущей части, с подготовкой и переподготовкой, повышением квалификации учительского и преподавательского состава; привлечением талантливой молодежи; квалифицированным наставничеством опытных, наукоориентированных специалистов; повышением престижности профессии и, конечно, уровня оплаты труда. Необходима разработка современных методик преподавания и актуализированных учебных программ, ориентированных на системы дистанционного образования и смешанного (гибридного обучения).
Но что бы мы ни говорили, факт доминирования в современной жизни кибертехнологий, цифровизации неоспорим и процессы эти необратимы. Остается только идти вперед...
Литература
1. Баскакова М. Е., Соболева И. В. Новые грани функциональной неграмотности в условиях цифровой экономики // Вопросы образования. 2019. № 1. С. 244-263.
2. Берн Э. Игры, в которые играют люди. М.: Эксмо, 2014. 576 с.
3. Вербах К., Хантер Д. Вовлекай и властвуй. Игровое мышление на службе бизнеса. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015. 108 с.
4. Газман О. С. Неклассическое воспитание. От авторитарной педагогики к педагогике свободы. М.: МИРОС, 2002. 296 с.
5. Ендовицкая Е., Розенберг И. Школа учится цифре // Ведомости. 27 августа 2020. С. 8-9.
6. Замарин М. Цифровой нон-фикшн // Эксперт. 2019. № 50. С. 58-59.
7. Иванова С. В. К вопросу о влиянии инфокоммуникационных технологий на образовательное пространство // Пространство и время. 2013. № 3 (13). С. 72-75.
8. Иванова С. В., Иванов О. Б. Национальные проекты — основной фактор формирования и развития единого образовательного пространства // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2019. № 4. С. 107-121.
9. Иванова С. В., Иванов О. Б. Образовательное пространство как модус обра-
зовательной политики. М.: Русское слово — учебник, 2020. 160 с.
10. Иванова С. В., Иванов О. Б. Перспективы развития образования в условиях четвертой промышленной революции // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2019. № 6. С. 7-30.
11. Игра и ее роль в развитии ребенка дошкольного возраста: сб. науч. тр. / науч. ред. А. В. Запорожец, Т. А. Маркова. М.: НИИ общей педагогики, 1978. 155 с.
12. Игровая деятельность // Википедия: свободная энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: Ьйр8://ги/шк1ре^а.ощ/"дак1/Игра (дата обращения: 08.08.2020).
13. КузьминовЯ. И. Проблема в мозгах и некоторых установках, которые нужно менять // Forbes. 2020. № 07-08. С. 100-107.
14. Леонтьев А. Н., Запорожец А. В. Вопросы психологии ребенка дошкольного возраста: сб. ст. / под ред. Леонтьева А. Н., Запорожца А. В. М.: Международный образовательный и психологический колледж, 1995. 144 с.
15. Миронов В. В., Сорина Г. В., Бебенина Е. В. и др. Онлайн и офлайн-образова-ние: методология и принятие решений: мат-лы круглого стола // Проблемы современного образования. 2019. № 4. С. 9-49.
16. Национальный проект «Наука» [Электронный ресурс]. URL: http:// government.ru/rugovclassifier/851/events/ (дата обращения: 08.08.2020).
17. Национальный проект «Образование» [Электронный ресурс]. URL: https:// projectobrazovanie.ru/ (дата обращения: 08.08.2020).
18. Национальный проект «Цифровая экономика» [Электронный ресурс]. URL: http://government.ru/rugovclassifier/614/events/ (дата обращения: 08.08.2020).
19. Николс Т. Смерть экспертизы. Как интернет убивает научные знания. М.: Эксмо, 2019. 368 с.
20. О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года: Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 года № 204 [Электронный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru/acts/ bank/43027 (дата обращения: 08.08.2020).
21. О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года: Указ Президента Российской Федерации от 21 июня 2020 года № 474 [Электронный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/45726 (дата обращения: 08.08.2020).
22. Покадровый просмотр // Кадры для цифровой экономики: тематическое приложение к газете «Коммерсантъ». 23 июля 2019 года [Электронный ресурс]. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4033333 (дата обращения 20.09.2020).
23. Ребус Н. А., Поколодина Е. В. О современных интерактивных методах подготовки ИТ-специалистов в контексте цифровой экономики // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2020. № 3. С. 110-123.
24. Топ-5 главных рисков кибербезопасности в 2020 году. 21 января 2020 года [Электронный ресурс]. URL: https://www.vestifinanse.ru>articles/ 131512 (дата обращения: 08.09.2020).
25. Шашкова Н. О., Елкина И. М. Роль информационных технологий в организации неформального образования // Образовательное пространство в информационную эпоху: c6. науч. тр. Междунар. науч.-практ. конф. (EEIA-2016). М.: ФГБНУ «Институт стратегии развития образования», 2016. С. 75-83.
26. Шваб К. Четвертая промышленная революция. М.: Эксмо, 2019. 209 с.
27. Шмаков С. А. Учимся, играя... М.: ЦГЛ, 2004. 125 с.
28. Эльконин Д. Б. Избранные психологические труды. М.: Институт практической психологии, 1996. 304 с.
29. Yu-Kai Chou. Actionable Gamification. New York: Packt Publishing Ltd., 2019. 500 p.
SYSTEMIC TRANSFORMATION ON THE SPHERE OF EDUCATION IN THE CONTEXT OF THE DIGITAL TECHNOLOGIES INTRODUCTION
The authors examine the problem of education transformation in the information age, in the context of a contradiction associated with the fact that, if education is necessary, to be the first, "providing" link in the subsequent development of industries, the economy and social life, however, in modern conditions it does not always keep pace with technological development (in the force of its revolutionary changes), does not have time to implement and master technical and technological innovations in order to improve the quality of education. In other words, a collision arises between the fact that education should ensure positive changes, effectively respond to the challenges and threats of the era and, in fact, the education sector often lags behind the pace of time and the demands of society, business, and government. Therefore, in the authors' opinion, education should overcome inertia and become a civi-lizational priority at the present stage of the society development.
The authors study the named problem and its causes on the basis of data from different countries, and briefly present the steps taken in the Russian Federation that can help to overcome the existing contradiction or, at least, reduce its severity by creating technological resources, material and technical base and increased attention to the training of relevant personnel with the necessary competencies and readiness to change professional activities throughout life. The article examines the main trends in the transformation of information and communication technologies in modern realities; they present analysis of the advantages of the distance education system as well. Particular attention is paid to problem areas of large-scale use of digital technologies, gamification, and other aspects of the use of digital technologies.
Keywords: education, training, distance learning, information and communication technologies (ICT), digitalization, digital technologies, online learning, gamification, national projects.
References
• Baskakova M. E., Soboleva I. V. Novye grani funkcional'noj negramotnosti v usloviyah cifrovoj ekonomiki // Voprosy obrazovaniya. 2019. № 1. S. 244-263. [In Rus].
• Bern E. Igry, v kotorye igrayut lyudi. M.: Eksmo, 2014. 576 s. [In Rus].
• Chou Yu-K. Actionable Gamification. New York: Packt Publishing Ltd., 2019. 500 p.
• El'konin D. B. Izbrannye psihologicheskie trudy. M.: Institut prakticheskoj psihologii, 1996. 304 s. [In Rus].
• Endovickaya E., Rozenberg I. Shkola uchitsya cifre // Vedomosti. 27 avgusta 2020. S. 8-9. [In Rus].
• Gazman O. S. Neklassicheskoe vospitanie. Ot avtoritarnoj pedagogiki k pedagogike svo-body. M.: MIROS, 2002. 296 s. [In Rus].
• Igra i ee rol' v razvitii rebenka doshkol'nogo vozrasta: sb. nauch. tr. / nauch. red. A. V. Zaporozhec, T. A. Markova. M.: NII obshchej pedagogiki, 1978. 155 s. [In Rus].
• Igrovaya deyatel'nost' // Vikipediya: svobodnaya enciklopediya [Elektronnyj resurs]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Igra (data obrashcheniya: 08.08.2020). [In Rus].
• Ivanova S. V K voprosu o vliyanii infokommunikacionnyh tekhnologij na obrazovatel'noe prostranstvo // Prostranstvo i vremya. 2013. № 3 (13). S. 72-75. [In Rus].
• Ivanova S. V., Ivanov O. B. Nacional'nye proekty — osnovnoj faktor formirovaniya i raz-vitiya edinogo obrazovatel'nogo prostranstva // ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika. 2019. № 4. S. 107-121. [In Rus].
• Ivanova S. V., Ivanov O. B. Obrazovatel'noe prostranstvo kak modus obrazovatel'noj poli-tiki. M.: Russkoe slovo — uchebnik, 2020. 160 s. [In Rus].
• Ivanova S. V., Ivanov O. B. Perspektivy razvitiya obrazovaniya v usloviyah chetvertoj pro-myshlennoj revolyucii // ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika. 2019. № 6. S. 7-30. [In Rus].
• Kuzminov Ya.I. Problema v mozgah i nekotoryh ustanovkah, kotorye nuzhno menyat' // Forbes. 2020. № 07-08. S. 100-107. [In Rus].
• LeontevA. N., ZaporozhecA. V. Voprosy psihologii rebenka doshkol'nogo vozrasta: sb. st. / pod red. Leont'eva A. N., Zaporozhca A. V. M.: Mezhdunarodnyj obrazovatel'nyj i psiho-logicheskij kolledzh, 1995. 144 s. [In Rus].
• Mironov V. V., Sorina G. V., Bebenina E. V. i dr. Onlajn i oflajn-obrazovanie: metodologi-ya i prinyatie reshenij: mat-ly kruglogo stola // Problemy sovremennogo obrazovaniya. 2019. № 4. S. 9-49. [In Rus].
• Nacional'nyj proekt «Cifrovaya ekonomika» [Elektronnyj resurs]. URL: http://govern-ment.ru/rugovclassifier/614/events/ (data obrashcheniya: 08.08.2020). [In Rus].
• Nacional'nyj proekt «Nauka» [Elektronnyj resurs]. URL: http://government.ru/rugov-classifier/851/events/ (data obrashcheniya: 08.08.2020). [In Rus].
• Nacional'nyj proekt «Obrazovanie» [Elektronnyj resurs]. URL: https://projectobra-zovanie.ru/ (data obrashcheniya: 08.08.2020). [In Rus].
• Nikols T. Smert' ekspertizy. Kak internet ubivaet nauchnye znaniya. M.: Eksmo, 2019. 368 s. [In Rus].
• O nacional'nyh celyah i strategicheskih zadachah razvitiya Rossijskoj Federacii na period do 2024 goda: Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 7 maya 2018 goda № 204 [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/43027 (data obrashcheniya: 08.08.2020). [In Rus].
• O nacional'nyh celyah razvitiya Rossijskoj Federacii na period do 2030 goda Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 21 iyunya 2020 goda № 474 [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/45726 (data obrashcheniya: 08.08.2020). [In Rus].
• Pokadrovyj prosmotr // Kadry dlya cifrovoj ekonomiki: tematicheskoe prilozhenie k gazete «Kommersant». 23 iyulya 2019 goda [Elektronnyj resurs]. URL: https://www. kommersant.ru/doc/4033333 (data obrashcheniya 20.09.2020). [In Rus].
• Rebus N. A., Pokolodina E. V. O sovremennyh interaktivnyh metodah podgotovki IT-
specialistov v kontekste cifrovoj ekonomiki // ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika. 2020. № 3. S. 110-123. [In Rus].
• Shashkova N. O., Elkina I. M. Rol' informacionnyh tekhnologij v organizacii neformal'nogo obrazovaniya // Obrazovatel'noe prostranstvo v informacionnuyu epohu: cb. nauch. tr. Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. (EEIA-2016). M.: FGBNU «Institut strategii razvitiya obrazovaniya», 2016. S. 75-83. [In Rus].
• ShmakovS.A. Uchimsya, igraya... M.: CGL, 2004. 125 s. [In Rus].
• Shvab K. Chetvertaya promyshlennaya revolyuciya. M.: Eksmo, 2019. 209 s. [In Rus].
• Top-5 glavnyh riskov kiberbezopasnosti v 2020 godu. 21 yanvarya 2020 goda [Elektronnyj resurs]. URL: https://www.vestifinanse.ru>articles/ 131512 (data obrashcheniya: 08.09.2020). [In Rus].
• Verbah K., Hanter D. Vovlekaj i vlastvuj. Igrovoe myshlenie na sluzhbe biznesa. M.: Mann, Ivanov i Ferber, 2015. 108 s. [In Rus].
• Zamarin M. Cifrovoj non-fikshn // Ekspert. 2019. № 50. S. 58-59. [In Rus].
