CC BY
66
Надо, вероятно, добавить, что нежная педагогика не есть освобождение от профессиональных усилий и педагогической компетентности субъекта воспитания (взрослого, родителя, педагога), но есть педагогика, построенная на платформе профессиональной компетентности, позволяющей проецировать плодотворность педагогических усилий, приносящих достаточно высокий результат.
Библиографический список
•
1. Гарин-Михайловский, Н. Г. Детство Темы / Н. Г. Гарин-Михайловский // Библиотека мировой литературы для детей. - М., 1983. - Т. 5 - С, 298.
2. Голсуорси, Дж. Конец главы / Джон Голсуорси — Минск, 1996. - С. 75—76.
3. Ильинский, И. Образовательная революция / И. Ильинский. - М., 2002. -С. 43-44.
4. Ницше, Ф. Человеческое, слишком человеческое / Ф, Ницше. - Минск, 1997.-С. 53.
5. Шекспир, У. Трагедии. Гамлет / У. Шекспир. - М., 2001. - С. 113-114,
УДК 159.9: 316.62
Г. Ф. Садрисламов
СИСТЕМНО-ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ ПОДХОД К ПЕРЕВОСПИТАНИЮ ЛИЧНОСТИ ОСУЖДЕННОГО
Современные пенитенциарные учреждения1, во многом унаследовавшие от прошлого традиционные методы работы с осужденными, представляют собой замкнутую систему с высокой концентрацией духовно-нравственной деформации индивидов, с извращенной системой взглядов на социокультурное пространство: в местах лишения свободы запотенцированные личностные и деятельностные духовно-нравственные и моральные особенности, в том числе и познавательные возможности осужденных, находятся в состоянии депривации и резкого ограничения. В таких условиях осужденные вынуждены и продолжают идти по пути совершенствования своего криминального опыта и стремятся как можно лучше отвечать ожиданиям тюремной криминальной среды или криминального сообщества [2, 9, 11].
Как справедливо отмечает Ю. А. Алферов, сложившаяся ситуация опасна тем, что «.. .в современных ИУ развращающее влияние криминализированной среды не только не преодолевается, а получает некоторые дополнительные стимулы: скученность, бесконтрольность досуга, ничем не искоре-
! Совокупность исправительных учреждений (ИУ) - колонии, тюрьмы, изоляторы и т. д.
нимое господство преступной идеологии, принуждение среды к асоциальному поведению, подчинению «закону воров»» [2, с. 12]. Тюремные обычаи и традиции, по убеждению автора, в большинстве случаев превалируют над требованиями администрации. Места лишения свободы переполнены теми униженными и «опущенными», которые наказаны так неизмеримо жестоко, что худшей кары вообразить невозможно.
Большинство исследователей и специалистов-практиков, хорошо знающих истинное положение дел в ИУ, отмечают, что лишение свободы действительно накладывает на психологию осужденных определенный отрицательный отпечаток, а значит, практическая психология и педагогика в прикладном варианте в системе пенитенциарной деятельности специалистов должны это учитывать [5, 7].
Как показывает собственный опыт деятельности в современных пенитенциарных учреждениях, сотрудники ИУ почти не располагают информацией о личности осужденных, о психологической теории деятельности. Очень часто они просто не обучены получать и анализировать эту информацию. «Согнуть их в баранку» - вот главное устремление в отношениях с преступниками большинства сотрудников ИУ. Однако система средств защиты у преступников тоже хорошо отлажена-там полный порядок и строжайшая дисциплина (правда, дисциплина своя, «воровская», а не общесоциальная). В этой «фронтовой» обстановке нравственные проблемы отношений, на которых строится пенитенциарная соционика, не только не решаются, но и обостряются [2].
В настоящее время с целью коррекции (перевоспитания, исправления) преступного поведения осужденных выдвигаются и реализуются следующие основные задачи: повышение общеобразовательного уровня осужденных, профессиональное обучение или повышение производственной квалификации; охрана здоровья; приучение к порядку и условиям, установленным в учреждениях; нейтрализация негативных социально-психологических явлений, свойственных концентрированной среде правонарушителей; обеспечение возможности и оказание помощи в установлении и поддержании социально полезных связей; нейтрализация избыточного привыкания к условиям изоляции от общества; подготовка к освобождению. Этот перечень включает в себя также задачи формирования у осужденных знаний о требованиях, предъявляемых к членам общества; изменения социальной установки; тренировки правопослушного поведения в условиях обычного общежития; выявления несформированных (неразвитых) способностей и т, д. К числу задач процесса ресоциализации следует отнести и осуществление лечебной деятельности, оказание психологической и социальной помощи осужденным в период их пребывания в учреждениях, исполняющих наказания.
Наиболее распространенным средством и методом практической реализации всех названных задач является в основном метод «прямо-
го» педагогического воздействия на психику осужденного преступника. Так, если у осужденного наблюдается делинквентная форма поведения, то указывают, как надо себя вести. Как показали результаты нашего теоретического исследования и опыт практической работы с осужденными, используемые принципы и методы перевоспитания не имеют единого для всех случаев основания и осуществляются вне связи со многими проявлениями целостной как духовно-нравственной, так и криминальной деятельности, т. е. за основу перевоспитания принимается исполнительский компонент деятельности. Указывают, как нужно вести себя вообще, но не учат, как нужно действовать в зависимости от многообразных и конкретных условий и ситуаций. Так, например, В. Ф. Пирожков отмечает: «В профилактике уголовного жаргона и борьбе с ним нельзя уповать на использование методов, свойственных периоду тоталитаризма: запретов, дисциплинарных взысканий, а надо делать упор на повышение общей культуры... используя моральные методы воздействия, в первую очередь - убеждение» (выделено мною - С. Г.). Далее автор пишет, что «Профилактическая работа в этом направлении должна начинаться в местах лишения свободы с предупреждения (выделено мною - С. Г.) каждого новичка о недопустимости использования уголовного жаргона» [11, с. 34]. В этих цитатах исследователя криминальной субкультуры видна явная непоследовательность.
Причина такого положения, по-видимому, состоит в том, что, во-первых, в литературе нет адекватных представлений о структуре целостного процесса саморегуляции социально значимой духовно-нравственной деятельности. В ряде ведущих пособий даже не ставится вопрос о ней, о необходимости формирования духовно-нравственных компонентов этого процесса, например, нравственной оценки предметных ситуаций. Если же этот вопрос рассматривается, то не находит какого-либо практического решения. Во-вторых, существующие средства и методы формирования и коррекции отдельных компонентов целостного духовно-нравственного действия выглядят, на первый взгляд, громоздкими, что вызывает у многих практиков некоторое предубеждение к ним. Традиционный информационно-исполнительский подход в перевоспитании представляется им более простым и доступным. Известно, однако, что процесс целенаправленного формирования и коррекции действия в совокупности всех его компонентов сам существенно меняется: помимо ускорения процесса усвоения действия и улучшения эффективности регуляции духовно-нравственного поведения происходит изменение и внешнего вида самой методики [1]. В-третьих, психо-лого-педагогические требования и методические разработки, какими бы они не были совершенными, сами по себе не реализуют процесс перевоспитания. Успешная реализация коррекционных программ зависит от того, насколько специалисту удается наиболее полно включить осужденного в духовно-нравственную деятельность, причем всем его существом. С этим далеко не каждый специалист успешно справляется. В-четвертых, в совре-
менных ИУ из средств и методов перевоспитания преступников все больше исключается трудовое воспитание, трудовая деятельность, общеобразовательное и профессионально-техническое обучение. Как отметил еще Ф. М. Достоевский, арестанты без работы похожи на пауков в склянке, которые готовы съесть друг друга [8]. Все это осложняет практическое решение проблемы перевоспитания я коррекции личности осужденных.
В целом можно сказать, что в основе исправления осужденной личности должны лежать: ее включенность в условия «живой» духовно-нравственной деятельности; бесконфликтные отношения с окружением, а также искупление, т. е. самоснятие вины преступником посредством его признания, чистосердечного самоосуждения, раскаянья, понесение принятого им наказания и совершение реабилитирующих его духовно-нравственных деяний, вызывающих прощение. Искупление - психологическое условие возвращения человека к людям, природе, предпосылкой которого является раскаяние и покаяние преступника. К этому можно присовокупить психологический анализ духовно-нравственных особенностей личности осужденного, выявление и коррекцию его шганостных и деятельностных духовно-нравственных дефектов.
В ходе предварительного изучения литературы и анализа существующей пенитенциарной практики было установлено, что социокультурное исправительное пространство должно рассматриваться как система влияний и условий развития духовно-нравственной личности, а также как система возможностей для саморазвития, содержащихся в ее окружении. В качестве таковых были обозначены: А. природное (биофизическое, физико-химическое) окружение; Б. общественное или социальное окружение, связанное с характером взаимодействий социальных объектов; В. личностные (психологические и биологические) переменные (особенности) деятельности и жизнедеятельности осужденных; Г. профессиональные и личностные (психологические и биологические) переменные (особенности) деятельности психологов, воспитателей; Д. технология перевоспитания.
Моделирование, а затем и формирование идеального социокультурного воспитательного пространства — это взаимосвязанное и взаимопроникающее проектирование каждого из компонентов в контексте организации системы возможностей для развития и реализации личностных ценностей всех субъектов воспитательного процесса. Очевидно, не будет ошибкой и утверждение о том, что вообще всякое неблагоприятное изменение переменных, принадлежащих совокупностям «А», «Б», «В», отрицательно влияет на функционирование тех или других переменных из совокупностей «Г» или «Д». С другой стороны, социокультурные переменные «А» или «Г» тем или иным образом в процессе своего изменения оказывают непосредственное влияние на биопсихические, социально-общественные и психофизические переменные.
В силу наличия этих связей информационный обмен с объективно существующими условиями социокультурного пространства может носить двухсторонний характер, отвечающий современным представлениям о механизмах «обратной связи» [6] или «обратной афферентации» [4]. Аналитическое рассмотрение каждой из названых переменных и их информативных источников позволяет подойти к дифференциальному выделению составляющих каждый уровень условий, выступающих в качестве деятельностного базиса в коррекционно-воспитательном процессе.
В целом, схематично взаимодействие осужденного с миром можно представить следующим образом: с одной стороны, он сам как субъект, с другой - физические, социальные объекты, а между ними - психологические орудия, использование которых осужденным открывает ему новые возможности.
Коррекционная часть исследования осуществлялась в 2003-2005 гг. Опытно-экспериментальной базой коррекционной работы послужили подразделения ГУИН Минюста РФ по Республике Татарстан, где в результате комплексных диагностических исследований деформации духовно-нравственного поведения осужденных и осуществления коррекционной работы с ними были получены и проанализированы материалы по следующим шести группам испытуемых:
- ] -я (экспериментальная) группа состояла из 20 человек, осужденных за кражу и воспитывающихся, как и последующие две (2-я и 3-я) экспериментальные группы, по разработанной нами программе духовно-нравственного развития;
-2-я (экспериментальная) группа состояла из 19 человек, осужденных за сексуальные преступления;
- 3-я (экспериментальная) группа была сформирована из 22 осужденных за насильственные преступления;
- 4-я (контрольная) группа включала 32 осужденных за кражу и перевоспитывающихся, как и все испытуемые контрольных групп, по традиционной системе;
- в 5-ю (контрольную) группу вошли 20 человек, осужденных за сексуальные преступления;
- 6-я (контрольная) группа состояла из 23 преступников, осужденных за насильственные преступления.
Всего в коррекционном исследовании приняло участие 136 осужденных2.
2 Общее количество лиц,, участвовавших в психодиагностических исследованиях, составило 180 человек. Результаты 44 человек не учитывались - это лица с алкогольной, наркотической или токсической зависимостью, ВИЧ-инфицированные, гомосексуалисты, осужденные с психопатическими отклонениями, пожилые люди, а также те, кто был осужден за случайные преступления (наезды на пешеходов, превышение самообороны и др.). Однородность исследуемых выборок обеспечивалась также сходством испытуемых по ряду критериев: состав преступления, возрастная категория, национальность (примерно одинаковое количество русских, татар, чувашей и представителей других малых народов Поволжья).
Исследование осуществлялось лонгитюдным методом в несколько этапов. На первом этапе формировалась готовность осужденных к взаимодействию с психологом (воспитателем) и к самоизменению Л-образа. Это осуществлялось посредством установления психологического контакта и преодоления различных видов психологической защиты у осужденных.
На втором этапе определялись индивидуальные показатели, характеризующие деятельностные и личностные уровни духовно-нравственного благополучия, особенности структурной организации этих показателей.
На третьем этапе определялась динамика всех изученных показателей и выявлялись особенности их структурной организации.
На четвертом этапе рассматривалась динамика соотношения показателей в условиях традиционной системы исправления и разработанной коррекционно-развивающей технологии.
Основная суть изложенных принципов состояла не в том, чтобы формировать (корректировать) осужденного, а в оказании помощи стать самим собой. По мнению В. П. Зинченко, «В этом ... заключается подлинная философия культурной педагогики, которая должна быть педагогикой не ответного, а ответственного действия» [10. с. 12].
Главными исихолого-педагогическими ориентирами служили следующие положения, определяющие деятельностный (модальностный) характер коррекционной модели:
а) социально-психологические, природные и техногенные объекты представлялись личности осужденного как равные ей в своей самоценности, что обусловливало характер взаимодействия с ними на основе действия духовно-нравственных норм, правил и т. д.;
б) природные, социально-психологические, техногенные объекты выступали для личности осужденного в роли референтных лиц, меняющих его взгляды, оценки, отношения к себе, другим людям, вещам, природе;
в) все названные группы объектов выступали для личности осужденного в качестве партнеров по общению и совместной деятельности.
Наряду с коррекцией деятельностного содержания исправительного пространства в местах лишения свободы уделялось внимание количественным параметрам развития духовно-нравственного отношения к объектам:
- широте духовно-нравственных отношений в исправительной среде, которая обусловливала необходимость организации воспитательного процесса таким образом, чтобы включить в субъективное пространство отношения к миру как можно больше различных социально-психологических, природных, техногенных объектов;
- энергийности пенитенциарного пространства - интенсивности отношения к социопсихологическим, физическим объектам, которая основывалась на том, что исправительный процесс должен быть направлен и рас-
ширять возможности проявления осужденным своего отношения к этому пространству в сфере чувств (перцептивно-аффективный компонент); в познавательной сфере (когнитивный компонент); в его практических действиях (практический компонент) и поступках (исполнительский компонент интенсивности).
- коррекции осознанности субъективного духовно-нравственного отношения к объектам, которая была также целесообразна в работе с осужденными, так как она (осознанность) определяет возможность осуществления рефлексивного анализа, который является условием волевой самокоррек-ции (саморегуляции) личностью своего духовно-нравственного поведения;
- принципиальности и сознательности духовно-нравственных отношений. Их коррекция осуществлялась в условиях отстаивания своих духовно-нравственных убеждений; путем создания ситуаций, в которых осужденный представлял и понимал глобальное значение духовно-нравственных проблем и др.
На основе перечисленных выше психологических принципов и методов коррекции и развития духовно-нравственных отношений была разработана и апробирована модель духовно-нравственных занятий, проводившихся в форме олимпиад, тренингов, учебной деятельности, соревнований, психодрам, самодиагностики и др.
Несмотря на внешнюю простоту заданий и упражнений, модель духов-но-нравствениых занятий была сконструирована как система коррек-ционио-воспитательных приемов, каждый из которых инициировал (актуализировал) действие определенного психологического механизма развития духовно-нравственного отношения к социально-психологическому миру и разрушал бездуховно-нравственные отношения. Все виды занятий базировались на методологии социально-психологических упражнений, направленных на решение следующих задач:
- коррекцию и развитие духовно-нравственных установок;
- коррекцию целей духовно-нравственного взаимодействия личности осужденных с социально-психологическими и природными объектами;
- обучение и воспитание духовно-нравственных умений и навыков такого взаимодействия;
- коррекцию и развитие перцептивных возможностей (суждений) осужденного при его контактах с природными, социальными объектами, событиями, другими людьми;
- коррекцию и развитие знаково-символических умений и навыков (семиотической деятельности);
-расширение индивидуального духовно-нравственного пространства.
В коррекционный эксперимент были включены тренинговые занятия по «Истории общества», «Истории мировой культуры». Каждое из проводимых в течение полутора лет занятий организовывалось по следующим этапам:
- выбор исторического периода, темы;
- подготовка осужденных к коррекционно-ролевой игре (работа над историко-культурным содержанием эпохи, разработка самого хода игры);
- собственно игра;
- анализ результатов игровой деятельности.
Для создания более адекватной системы контроля и оценки качества духовно-нравственного развития осужденных, которая позволила бы судить о развивающем эффекте коррекционного эксперимента, а также осуществлять диагностику и коррекцию духовно-нравственной деятельности, были проведены специальные исследования в ряде ИУ Республики Татарстан. Пси-холого-педагогическая проблема состояла в том, чтобы представить воспитательный процесс как включение осужденных в адекватную целостную духовно-нравственную деятельность, как процесс развития ее составляющих - выбора и реализации духовно-нравственных целей и ценностей; определения нравственных форм, принципов и правил; регулирования духовно-нравственных взаимоотношений; рефлексии своих и чужих нравственных достоинств и недостатков; коррекции своих духовно-нравственных действий, эмоциональных переживаний, личностных особенностей. Иными словами, задача заключалась в том, чтобы рассмотреть связь между внешними характеристиками и особенностями внутренней духовно-нравственной деятельности.
Исследование духовно-деятельностных показателей проводилось методом наблюдения, бесед и интервью, а также с помощью метода оценки уровня развития духовно-нравственной деятельности. Кроме того, применялась методика неоконченных предложений и др.
Для исследования личностных духовно-нравственных особенностей были выбраны три модифицированные и апробированные (в том числе компьютерные варианты) методики: опросник «духовный дифференциал» [3]; опросник духовной деформации личности [3]; опросник для исследования уровня человечности [12].
Все методики были предназначены для построения духовно-нравственного портрета осужденных, для организации дискуссий и духовнонравственного тренинга.
Названные методики и методические приемы позволили получить для каждого испытуемого данные, характеризующие духовно-нравственные параметры (некоторые из них хотя и относились по своему названию к одной и той же индивидуальной особенности, являлись, однако, разноуровневыми - деятельностными и личностными). Перечислим показатели, характеризующие содержательные параметры компонентов духовнонравственной деятельности: 1) духовно-нравственные целеполагания, ценности, убеждения, мотивы и смыслы, которыми руководствуются осужденные; 2) этические знания, умения, способности, связанные с усвоением
и применением нравственных норм; 3) доминирование и насыщенность деятельности духовно-нравственными эмоциями и чувствами; 4) самопознание и осознание (контроль и оценка) своих и чужих нравственных действий, поступков; 5) прогнозирование последствий нравственных действий и поступков, нравственного выбора для себя и других; 6) коррекция своих духовно-нравственных действий и поступков; 7) знаково-символические умения.
Показатели, характеризующие духовно-личностный уровень: 8) духовная сила; 9) духовная красота как совокупность духовных ценностей; 10) духовная активность; 11) духовный эгоизм; 12) духовная безответственность; 13) стремление к господству; 14) преумножение зла; 15) степень выраженности добра; 16) степень выраженности зла; 17) экспертная оценка общего уровня деятельностного и личностного духовно-нравственного развития.
Относительно последнего показателя заметим, что предварительные результаты исследования уровня духовно-нравственного развития осужденных показали отсутствие связей большинства экспертных оценок как между собой, так и с усредненными экспертными оценками. Усредненные экспертные оценки часто маскировали и искажали характер и уровень духовнонравственного развития. В дальнейшем пришлось заключить, что экспертные оценки духовно-нравственных чувств, переживаний или устойчивых духовно-нравственных образований личности, отражая только один из компонентов деятельности, сами по себе недостаточны. Адекватность экспертной оценки должна базироваться на положении о многокомпонентности духовно-нравственной деятельности, а также на том, что каждый компонент должен соотноситься с любым из других, так как духовно-нравственное целеполагание пронизывает своей биодинамической тканью все другие духовно-нравственные целеосуществления. Без учета взаимосвязи между ними весьма трудно определить по «экспертным оценкам» уровень духовного развития. Субъективная шкала оценивания каждого из экспертов должна содержать в себе все те духовно-нравственные признаки, которые обусловливают тот или иной уровень их развития.
В этой связи для экспертов, которые неадекватно оценивали уровень духовного развития осужденных, было организовано обучение на основе программ, включающих комплекс всех симптомов духовности, нравственности.
Все экспериментальные данные в соответствии с задачами исследования подвергались качественному анализу и статистической обработке, которая включила в себя: вычисление статистических нормативов (средние значения, стандартные отклонения, коэффициенты вариации и т. д.); определение достоверности среднегрупповых различий по критерию Стью-дента-Фишера, учитывающего различную размерность экспериментальных групп.
Дальнейший анализ экспериментальных данных проводился с помощью метода корреляционных плеяд П. В. Терентьева и С. Л. Вельдре. Этот метод позволял обеспечивать объективное отделение существенных связей от несущественных; объективное расположение признаков по степени их значимости; определение структур взаимосвязей внутри любого комплекса признаков.
Анализ индивидуальных и экспериментальных данных, представленных в сводных протоколах, свидетельствовал о том, что существуют довольно значимые индивидуальные различия по деятельностным и личностным духовно-нравственным особенностям осужденных в каждой из шести групп испытуемых.
Анализ результатов статистического сопоставления индивидуальных величин деятельностных духовно-нравственных показателей, полученных в 2004 г., свидетельствовал о том, что у большинства испытуемых как экспериментальных, так и контрольных групп они имеют высокие значения деятельностного духовно-нравственного неблагополучия. Обнаруживается недостаток духовно-нравственных целеполаганий. этических знаний и умений, недостаточный уровень оценки и контроля своих действий, знаковосимволическая деятельность по своему содержанию не отличается от деятельности криминальной субкультуры. Статистическая значимость межгруп-повых различий по всем нравственно-деятельностным показателям не обнаруживалась.
Следует заметить и то5 что на первом этапе сбора информации в 2004 г. отображение экспериментальных и поведенческих заданий осужденными происходило в основном на жаргонном языке, т. е. испытуемыми осуществлялись в основном криминальные способы восприятия и преобразования информации. Однако по мере своего духовно-нравственного исправления (от 1-го к 3-му этапу) осужденные экспериментальных групп все больше и больше обращались к собственным духовно-нравственным переживаниям, чувствам и эмоциональным восклицаниям, образным и пристрастным выражениям, жестам, мимическим реакциям духовно-нравственной направленности. Содержательный анализ материала, полученного в экспериментальных группах осужденных, показал, что именно эти эмоциональные характеристики представляют собой «центры» обобщенного аффективносмыслового образования - системы, состоящей из множества тождественных (рациональных) признаков, свойств (пространственных, временных, смысловых) экспериментальных и жизненных ситуаций. Эти аффективносмысловые образования организовывают (регулируют) деятельность, т. е. выполняют множество регуляторных функций.
Выявленный характер динамики деятельностных и личностных показателей духовно-нравственных особенностей осужденных преступников в условиях разных воспитательных технологий подтвердил тео-
ретические предположения. Общая динамика такова: статистически одинаковый уровень сформированное™ деятельностных и личностных духовно-нравственных особенностей в 2004 г. имеет устойчивую позитивную динамику в экспериментальных группах, использовавших развивающую технологию воспитания, к 2005 г. - третьему этапу сбора информации (рис. 1-3), в то время как в контрольных группах динамика является неустойчивой и ненаправленной. Это указывает на эффективность примененной технологии перевоспитания.
1-й этап
Я1''-:
я ■
2-й этап
3-й этап
□ экспериментальная группа осужденных за кражу
в экспериментальная группа осужденных за сексуальное насилие
□ экспериментальная группа осужденных за насильственные преступления Ез контрольная группа осужденных за кражу
■ контрольная группа осужденных за сексуальное насилие
■ контрольная группа осужденных за насильственные преступления
Рис. 1. Средние значения коэффициентов вариации деятельностных духовно-нравственных показателей в шести группах испытуемых, полученных на трех диагностических этапах
2-й этап
□ 3-й этап
Л
П.1 П.2 П.3 П.4 П5 П.6 П.7 П.8 П.9 П.10 П.11 Ш2 П.13 П.14 П.17
П.15 П.16
Рис. 2. Динамика среднегрупповых величин показателей, характеризующих деятельностные и личностные духовно-л ра вственн ые особенности экспериментальной группы осужденных за кражу
16
14 12 10 8 ■
6 -4 2 -О
(31-й этап
12-й этап □ 3-й этап
Д
Iг ш 1 г*
п.1 п.2 п.з п.4 а5 п.® п.7 ав п.э то п.и п.12 пиз п.14 п,17
60
50Н
40
ЗОН
20
юн
о
л
П.15 П.16
Рис. 3. Динамика среднегрупповых величин показателей, характеризующих деятельностные и личностные духовно-нравственные особенности контрольной группы осужденных за кражу
Из приведенных результатов и их сопоставления видно, что предложенный разрыв в величинах среднегрупповых показателей духовно-нравственных (деятельностных и личностных) особенностей осужденных экспериментальных групп, перевоспитывающихся по развивающей технологии, по сравнению с воспитывающимися по традиционной технологии, оказался в достаточной степени выраженным. Это еще раз убеждает нас. в преимуществе развивающих методов и приемов духовно-нравственной коррекции осужденных перед традиционными технологиями воспитания в ИУ.
Анализ особенностей соотношения (сопряженности) деятельностных и личностных показателей духовно-нравственного благополучия осужденных, полученных в различные периоды развивающего и традиционного пенитенциарного воспитания, показал, что повышение общего уровня духовности осужденных в условиях развивающего коррекционного воспитания сопровождается увеличением числа и сложности положительных корреляционных связей в деятельностно-личностных структурах; незначительное повышение общего уровня духовно-нравственного развития преступников, находящихся в ИУ в условиях традиционного воспитания, сопровождается упрощенными, более дифференцированными (менее сопряженными) деятельностными и личностными признаками (рис. 4, 5).
Содержательный анализ корреляционных матриц показал, что росту духовно-нравственного развития осужденных сопутствует сложная, многообразная структура связей параметров. По-видимому, в процесс развивающего перевоспитания вовлекаются разнообразные уровни функционирования системы. Прежде всего, вовлекаются, актуализируются и в этой актуализации находят свое развитие духовно-деятельностные параметры.
Поскольку в исследовании принцип субъекта деятельности явился осно-
0--©
©—©
©—© ©—©
I I
г
I
(Ь ©
до эксперимента
после эксперимента Рис. 4. Корреляционные плеяды экспериментальной группы осужденных за кражу
©—©
0-------0
©-------© ©
0-------©—©
©—©—© до эксперимента
Рис. 5. Корреляционные плеяды контрольной группы осужденных за кражу
воподагающим в решении проблемы становления и развития духовно-нравственной сферы личности преступников, можно считать, что в процессе
©—©
© ©
после эксперимента
осуществления «живой» коррекционной деятельности на протяжении нескольких лет у них стали развиваться аффективно-смысловые деятельностные и личностные образования, которые позволили достичь позитивной динамики уровня духовно-нравственного развития.
Библиографический список
1. Аболин, JI. М. Психологические механизмы эмоциональной устойчивости человека / Л. М. Аболин. - Казань: Изд-во Казан, гос. ун-та, 1987. - 262 с.
2. Алферов, Ю. А. Пенитенциарная соционика: тайна межперсональных отношений в преступной среде / Ю. А.Алферов. - Домодедово: ВИПК МВД России,
1999.- 124 с.
3. Аминев, Г. А. Инструментарий пенитенциарного психолога / Г. А. Аминев,
Э. Г. Аминев, В. П. Сафронова. — Уфа: Изд-во УЮИ МВД РФ, 1977. — 170 с.
4. Анохин, П. К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса / П. К. Анохин. - М.: Медицина, 1968. - 547 с.
5. Асмолов, А. Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров / А. Г. Асмолов. — М.: Ин-т практ. психологии; Воронеж: НПО МОДЭК, 1996.-768 с.
6. Бернштейн, И. А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности / Н. А. Бернштейн. - М.: Медицина, 1966. - 349 с.
7. Буковский, В. И. И возвращается ветер / В. И. Буковский. - М.: Из глубин, 1989. - 383 с.
8. Достоевский, Ф. М. Преступление и наказание / Ф. М. Достоевский. - М.: Наука, 1970.-808 с.
9. Еникеев, М. И. Основы общей и юридической психологии: учеб. для вузов / М. И. Еникеев. - М.: Юристъ, 1997. - 631 с.
10. Зинченко, В. П. Размышление о душе и ее воспитании / В. П. Зинченко. -М.: РАО, 2001.-34 с.
11. Пирожков, В. Ф. Криминальная психология: психология подростковой преступности/ В. Ф. Пирожков. - М.: Ось-89, 1998. - Кн. 1. - 304 с. — (Юридическая психология).
12. Попов, Jl. М. Добро и Зло в психологии человека / Л. М. Попов, А, П. Кашин, Т. А, Старшинова. — Казань - Нижнекамск: Изд-во Казан, гос. ун-та,
2000,- 176 с.
УДК371. 037
А.. Я. Найн, Е. Ю. Волчегорская
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ЛИЧНОСТНООРИЕНТИРОВАННОГО ЭСТЕТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ
В начале нового тысячелетия исследователи и педагоги все чаще стали задумываться о том, какой должна быть современная педагогика искусства.
