CC BY
8DOI 10.37523/SUI.2023.54.3.024 УДК 343.8
Ульянов Антон Сергеевич
аспирант,
Университет прокуратуры Российской Федерации, 117638, Россия, г. Москва, ул. Азовская, 2, корп. 1, e-mail: ulianovanton@mail.ru
Anton S. Ulyanov
Postgraduate Student,
University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation, bldg. 1, 2, Azovskaya str., Moscow, Russia, 117638, e-mail: ulianovanton@mail.ru
СИСТЕМАТИЗАЦИЯ ПЕРЕЧНЯ УГОЛОВНЫХ НАКАЗАНИИ, НЕ СВЯЗАННЫХ С ИЗОЛЯЦИЕЙ ОТ ОБЩЕСТВА
Аннотация. В статье рассматривается вопрос систематизации уголовных наказаний, не связанных с изоляцией от общества. Основываясь на анализе содержания наказаний, автор акцентирует внимание на невозможности традиционной систематизации наказаний по причине отсутствия единого критерия (правоограничения), лежащего в основе всех наказаний, не сопряженных с изоляцией от общества.
Автор отмечает, что корректировка самого такого правоограничения в большую или меньшую сторону в части объема его реализации, а также дополнение вспомогательными лишениями и ограничениями позволит соотнести уголовные наказания между собой и правильно выстроить соответствующую лестницу.
С учетом отечественного и зарубежного опыта, а также на основании собственной гипотезы автор предлагает перестроить систему наказаний и вносит свои предложения.
В заключение делается вывод, что вопрос порядка построения наказаний, не связанных с изоляцией от общества, не поддается логическому структурированию по целому ряду причин. В связи с этим требуется внесение принципиальных изменений, предусматривающих дифференциацию наказаний по группам, имеющим определенное целевое предназначение.
Ключевые слова: уголовное наказание, система наказаний, систематизация, правоограничения, лестница наказаний.
Summary. The article deals with the issue of systematization of the non-custodial penalties' list. Based on the analysis of the punishment content, the author focuses on the impossibility of the traditional systematization ofpunishments due to the lack of a single criterion (legal restriction) underlying all punishments that are not associated with isolation from society.
The author notes that the adjustment of such legal restrictions to a greater or lesser extent in terms of the scope of its implementation, as well as the addition of auxiliary deprivations and restrictions, will allow to correlate criminal penalties with each other and correctly build the appropriate ladder.
Taking into account domestic and foreign experience, as well as on the basis of his own hypothesis, the author proposes to rebuild the system of punishments and makes his suggestions.
In conclusion, it is concluded that the question of the construction order of non-custodial penalties does not lend itself to logical structuring for a number of reasons. In this regard, it is necessary to introduce fundamental changes providing for the differentiation ofpunishments by groups having a specific purpose.
Keywords: criminal punishment, system of punishments, systematization, legal restrictions, ladder ofpunishments.
Процесс порядка расположения уголовных наказаний называется систематизацией, то есть организацией объектов в систему. Существует много подходов к систематизации, но наиболее распространенным является дифференциация, которую и применил законодатель при построении действующей системы наказаний: несмотря на сплошное порядковое изложение наказаний, действующая система предполагает их группирование по признакам. Она также является и оптимальной по причине законодательного закрепления значительного числа уголовных наказаний: 13 объектов-наказаний включено в рассматриваемую систему, являющихся достаточно разносторонними по своему содержанию.
SYSTEMATIZATION OF THE NON-CUSTODIAL PENALTIES' LIST
© 2023 Ульянов А. С.
На наш взгляд, такой подход является оптимальным для отечественной системы наказаний, принципиальное изменение потребует перестроения всей системы уголовного и не только права, в связи с этим полагаем необходимым сохранить его при перестроении наказаний на основании полученных выводов.
Переходя к анализу порядка расположения в лестнице уголовных наказаний, отметим, что полученные выше данные позволяют сделать вывод о наличии значительной разницы между уголовными наказаниями по объему правоограничений, и предусматривающими изоляцию от общества, и не предполагающими таковую. В связи с этим полагаем возможным и необходимым их раздельное рассмотрение.
Анализ группы наказаний, не предусматривающих изоляцию от общества, показывает, что они являются достаточно разносторонними [1]. Это связано с тем, что альтернативные лишению свободы наказания предполагают разные наборы правоограничений, их объем, пределы, а также последствия.
Такое разнообразие в части рассматриваемой группы наказаний обусловлено общемировым трендом. Еще до XIX в. пришло осознание, что изоляция не может являться панацеей решения вопроса преступности, поэтому внимание было обращено к наказаниям, не связанным с заключением. В настоящее время основным документом, регулирующим данный вопрос, являются Стандартные минимальные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила) [2], утвержденные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 45/110 от 14 декабря 1990 г. В соответствии с п. 2.3 Токийских правил «система уголовного правосудия должна предусматривать широкий выбор мер, не связанных с тюремным заключением, от досудебных до послесудебных мер», среди которых рекомендованы 13 мер воздействия, не предусматривающих строгую изоляцию в специализированных учреждениях: от устных санкций и лишения некоторых прав до содержания в учреждениях с ежедневным присутствием и домашнего ареста.
В. А. Уткин, проанализировав соотношение рекомендованных к применению санкций и отечественных уголовно-правовых мер, пришел к заключению, что все меры, указанные в Токийских правилах, нашли воплощение в отечественном уголовном законодательстве: ряд мер и их сочетание закреплены в качестве уголовных наказаний, другие - в качестве иных уголовно-правовых мер воздействия [3]. К такому же выводу пришел А. В. Звонов, подробно рассмотревший данный вопрос в рамках монографического исследования [4]. Достигнутые результаты в части соблюдения положений актов международного уровня требуют поддержки, что является политическим фактором развития системы наказаний и права в целом. В связи с этим исключение каких-либо наказаний не считаем целесообразным.
В юридической литературе высказываются различные мнения относительно порядка расположения данных наказаний в единой лестнице [5]. Одни полагают, что ограничение свободы является самым строгим наказанием среди данной группы, что и установлено в действующей лестнице наказаний, другие называют таковым лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, третьи - штраф, который занимает первую строчку в перечне, то есть представляется законодателю как самое мягкое наказание. В целом, точки зрения обосновываются вышеуказанными подходами к определению тяжести уголовного наказания. Приводимые в качестве обоснования доводы вполне логичны, а выводы, безусловно, имеют право на существование.
Столь широкое представление версий последовательности расположения наказания достаточно интересно с точки зрения развития науки, однако, по нашему мнению, данную подсистему уголовных наказаний не представляется возможным логично построить в принципе.
Причиной этому является то, что, несомненно, следует отнести к плюсам рассматриваемой подсистемы - ее многосторонность. Применение широкого перечня правоограничений позволяет разнообразить подсистему данных наказаний и широко представить в действующем законодательстве, что является одним из основных векторов развития современной отечественной и международной политики в сфере отправления правосудия. Вместе с тем, обратной стороной медали является применение в качестве основы разных по своей сути, природе и содержанию правоограничений.
Полученные данные позволяют заключить, что наибольшее количество наказаний предполагают ограничения в трудовой сфере, среди которых лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, обязательные работы и исправительные
работы, а также ограничение по военной службе. При этом даже внутри данного правоограниче-ния его сущность различается в зависимости от конкретного наказания, что затрудняет соотношение даже указанных наказаний по критерию степени строгости. Например, в части первого наказания предусматривается запрет действия, то в части других трех наказаний - фактически предписание к действию. Другие наказания предполагают иные вышеуказанные нами ограничения и лишения: штраф - финансово-имущественные ограничения; лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград - морально-психологические; наказание в виде ограничения свободы - ограничение свободы как правоограничение.
Указанные правоограничения представляется достаточно затруднительным соотнести между собой. Полагаем невозможным установить большую мягкость или строгость, например, ограничения свободы по сравнению с ограничениями в трудовой сфере. Данный вопрос имеет индивидуальный подход к каждому конкретному случаю применения наказания за совершение преступления с учетом личностных особенностей виновного.
Некоторую неопределенность в вопрос вносят и пределы применения наказаний. Так, наказания, которые в соответствии с действующим построением лестницы относятся к более мягким, обладают бессрочным действием или предусматривают длительные сроки, превышающие сроки течения более строгих наказаний, на что мы уже обращали внимание выше. Соответственно и последствия в виде финансово имущественных потерь также будут превосходить вторую указанную группу. Полученные данные о восприятии осужденными наказаний рассматриваемой группы также свидетельствуют о большом значении финансово-имущественных ограничений и лишений для одной группы осужденных и иметь незначительный характер последствий для лиц, не испытывающих затруднений в данной области.
Как следствие изложенного констатируем, что данная группа уголовных наказаний не имеет единого правоограничения, использованного законодателем в качестве базового, а пределы их применения и последствия еще более запутывают ситуацию. В связи с этим не представляется возможным логично выстроить указанные уголовно-правовые меры в последовательную цепочку от мягкого к строгому по причине указанных проблем их соотношения.
Выявив данные недостатки, мы не можем оставить данную проблему без предложения ее решения. Она порождает проблемы как в теоретическом, так и практическом плане и препятствует достижению целей уголовного наказания, а также задач, стоящих перед уголовным законодательством. В связи с этим требуется приведение подсистемы наказаний, не связанных с лишением свободы, к «единому знаменателю».
Полученные результаты свидетельствуют, что в основе каждой системы, в данном случае небольшой системы - подсистемы уголовных наказаний без изоляции от общества, должен быть заложен единый базис, которым в рассматриваемом случае может выступать правоограничение. Корректировка самого такого правоограничения в большую или меньшую сторону в части объема его реализации, а также дополнение вспомогательными лишениями и ограничениями позволит соотнести уголовные наказания между собой и правильно выстроить соответствующую лестницу. Данное правоограничение должно быть закреплено в качестве основного во всех наказаниях указанной группы.
Учитывая невозможность исключения наказаний из перечня ст. 44 УК РФ, выход видится в построении параллельных подсистем общей системы уголовных наказаний, взаимодействующих между собой. Для решения вопроса такого построения следует обратиться к имеющемуся опыту законодателей зарубежных стран.
К примеру, в уголовном законодательстве Французской республики [6] предусматривается 3 группы наказаний: уголовные, применяемые за совершение преступлений (ст. 131.1); исправительные за совершение проступков (ст. 131.3); дополнительные, назначаемые как дополнение к основному наказанию (ст. 131.10), которые применяются к физическим лицам. Следует учитывать, что отечественным законодателем на протяжении последних лет рассматривается возможность введения уголовного проступка, к которому предполагается отнесение преступления преимущественно небольшой тяжести. Отметим, что законодатель Франции предусмотрел уголовные наказания исключительно в виде длительной изоляции, исправительные же наказания предусматривают, в первую очередь, наказания, не связанные с лишением свободы.
В целом смежный подход применен в УК Бельгии [7]. Уголовные правонарушения делятся на три вида: преступления, проступки и полицейские нарушения, за которые применяются соответствующие группы наказаний, но по восходящей: наказание за совершение преступления
предполагает возможность применения всех указанных видов мер воздействия, в свою очередь, за совершение правонарушения не подлежат применению меры, которые могут применяться только за совершение преступлений, а за полицейское нарушение - наименьший выбор мер воздействия, то есть не применяются меры, предусмотренные исключительно за совершение преступления или проступка.
Законодатель Испании дифференцировал уголовные наказания на строгие, менее строгие и небольшие и предусмотрел их в разных частях одной статьи - ст. 33 УК [ 8]. В основе классификации положен объем кары, виды самих наказаний повторяются почти во всех трех группах. Законодатель также выделяет в отдельную группу дополнительные наказания - ст. 54-56. Деление в разных нормах основных и дополнительных наказаний предусмотрено в УК Китая [9]: ст. 33 и 34 соответственно.
Также в одной норме все наказания предусмотрел законодатель Голландии - ст. 9, разделив их по частям статьи, предусматривающим основные наказания и дополнительные [10], а в УК Японии данные наказания перечисляются в рамках одной части статьи, предусмотрено лишь прямое указание на меру, применяемую в качестве дополнительной - ст. 9 [11].
В связи с изложенным полагаем возможным и необходимым опереться на зарубежный опыт построения системы уголовных наказаний с учетом особенностей отечественной правовой системы в целом.
Указанная группа наказаний содержит несколько мер, предусматривающих в своем содержании одно правоограничение - лишения и ограничения в трудовой сфере. Они являются доминирующими и имеющими наиболее длительный период законодательного закрепления применения в практической деятельности. Данный факт позволяет сосредоточиться на данных наказаниях как составляющих основу рассматриваемой группы безизоляционных мер.
Так, наказания, предусматривающие осуществление трудовой деятельности (обязательные работы, исправительные работы и ограничение по военной службе), в настоящее время расположены в указанной последовательности. Сопоставляя их между собой, следует отметить, что одно наказание - ограничение по военной службе, может быть применено лишь в отношении отдельной категории осужденных - военнослужащих, проходящих службу по контракту. В связи с этим представляется сомнительным закрепление его в общей системе наказаний, на что также указывает А. В. Звонов [12], подробно рассматривая данный вопрос.
Выход из данной ситуации видится в уже имеющемся опыте законотворческой деятельности. Аналогично системе наказаний в отношении несовершеннолетних лиц полагаем необходимым закрепить отдельный перечень наказаний, применяемых в отношении военнослужащих.
Дополнительно отметим и отечественный опыт: схожего подхода придерживался отечественный законодатель в прошлом. Так, условно «сложная» систематизация была применена в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. [13], которое содержало 11 родов наказаний, разделенных на 36 ступеней видов, а с учетом параллельных степеней - 47. Закрепляя такую сложную систему, отечественный законодатель предусмотрел деление их по группам, в целом аналогично французскому законодательству: уголовные - ст. 19, исправительные - ст. 34, дополнительные - ст. 61, а также специальные наказания - ст. 67. Отметим, что специальные наказания применялись за совершение преступлений, связанных со служебной деятельностью, опыт чего нами также учтен и применен в рамках внесенных предложений. В целом аналогичная классификация наказаний действовала и в последующих редакциях 1866 г. [14] и 1985 г. [15] Уложения о наказаниях уголовных и исправительных.
В свою очередь, обязательные работы и исправительные работы имеют последовательное расположение, верно отражающее их соотношение: первые являются более мягким наказанием по сравнению со вторым. Данный аспект не подвергается сомнению в юридической литературе.
Вместе с тем, одно наказание данной группы предусматривает запрет, а не предписание к действию - лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Ввиду исключительной длительности течения его сроков, данное наказание сложно соотносится с вышеуказанными видами работ. Имея меньший одномоментный объем правоогра-ничений, оно может быть более строгим при его назначении на максимально возможный или близкий к нему срок. В связи с этим определение его места в системе наказаний представляется затруднительным.
С учетом представленных данных, а также его критики как наказания, не имеющего надлежащих средств обеспечения, полагаем возможным поставить вопрос об изменении его ста-
туса и применения лишь как дополнительного наказания к основному. Опыт такой конструкции имеется в отечественной системе наказаний - наказание в виде лишения специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград.
Однако закрепление данных наказаний в общей системе не способствует решению вопроса. В связи с этим в данном случае полагаем возможным применить зарубежный опыт и предусмотреть самостоятельное закрепление перечня наказаний, применяемых в качестве дополнительных. Также отметим, что сравниваемое наказание не сопоставимо с рассматриваемой группой наказаний ввиду разницы основных правоограничений, лежащих в их основе.
По этому же основанию нельзя сравнить их и со штрафом. Данное наказание доказало свою востребованность, следовательно, исключение его из системы наказаний не представляется возможным, но безвозвратность последствий, а также разница основ также не представляет возможным определить его место в системе наказаний. В связи с этим требуется рассмотрение вопроса о возможности выведения его из общего перечня наказаний и закрепления его в ином статусе.
Оптимальным вариантом, на наш взгляд, является, как и в предыдущем случае, закрепление его в качестве дополнительного. Во-первых, обоснованием этому является рост его роли в таком качестве. Во-вторых, обоснованной является точка зрения, что любое судебное разбирательство в связи с совершением лица преступления составляет существенную статью расходов государства, и такое лицо должно компенсировать потраченные средства со стороны государства. На основании этого считаем необходимым поднять вопрос не просто о применении штрафа в качестве дополнительного наказания, а о назначения его в отношении всех осужденных лиц в обязательном порядке.
Последним уголовным наказанием группы без изоляции от общества является ограничение свободы. Данное наказание согласно действующей системе является самым строгим в перечне альтернативных лишению свободы мер. Однако такое закрепление, на наш взгляд, достаточно сомнительно. На это указывает тот факт, что ограничение свободы не предусматривает осуществление каких-либо работ. Оно предполагает осуществление усиленного контроля со стороны специализированного органа, в данном случае уголовно-исполнительной инспекции ФСИН России, но следует помнить, что все осужденные находятся под надзором, разница лишь в его плотности, что у рассматриваемой категории осужденных значительно выше за счет применения технических средств контроля.
На это также указывают и сами осужденные, воспринимающие ограничение свободы как условное осуждение, с которым у данных мер много схожего. В свою очередь, наказания, связанные с осуществлением трудовой деятельности, принимаются осужденными как имеющими значительно большую кару. На основании изложенного полагаем, что данное наказание занимает не свое место в перечне наказаний, предусмотренных ст. 44 УК РФ.
Учитывая вышеизложенные подходы к разрешению вопросов систематизации уголовных наказаний полагаем возможным закрепление его в качестве дополнительного. На это, как и в случае в штрафом, указывает и судебная практика, недочеты надзора при исполнения других наказаний, не связанных с лишением свободы: по утверждению многих ученых они не обладают необходимыми средствами обеспечения контроля, что свойственно ограничению свободы. С учетом этого считаем востребованным применение ограничения свободы как обязательной дополнительной меры, на что указывает и востребованность контроля за лицами, освобожденными из мест лишения свободы по отбытии назначенного срока.
Подводя промежуточные итоги рассмотрения вопроса порядка построения наказаний, не связанных с изоляцией от общества, отметим, что он не поддается логическому структурированию по целому ряду причин. В связи с этим требуется внесение принципиальных изменений, предусматривающих дифференциацию наказаний по группам, имеющим определенное целевое предназначение.
Библиографический список
1. Расторопов С. В., Горшкова Н. А. Теоретико-прикладной анализ пенализации незаконного оборота оружия на современном этапе // Евразийский юридический журнал. 2021. № 12. С.333-336.
2. Сборник стандартов и норм Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия. Нью-Йорк, 2007. С. 117-127.
3. Уткин В. А. Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью: уголовное наказание или мера безопасности? // Человек: преступление и наказание. 2013. № 3. С. 58.
4. Звонов А. В. Уголовное наказание: социально-правовой анализ, систематизация и тенденции развития: монография / под ред. д-ра юрид. наук В. Ф. Лапшина. М.: Юрлитинформ, 2018. С. 350-355.
5. Расторопов С. В., Горшкова Н. А. Теоретико-прикладной анализ пенализации побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи // Вестник Самарского юридического института: научно-практический журнал. № 1 (47) / 2022. С. 75-78.
6. Уголовный кодекс Франции / науч. ред. Л. В. Головко, Н. Е. Крыловой; пер. с французского и предисл. Н. Е. Крыловой. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. 648 с.
7. Уголовный кодекс Бельгии. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. 561 с.
8. Уголовный кодекс Испании. М.: Зерцало, 1998. 218 с.
9. Уголовный кодекс Китая. М., 2017. 256 с.
10. Уголовный кодекс Голландии. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. 510 с.
11. Уголовный кодекс Японии. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. 272 с.
12. Звонов А. В. Конструктивизм специальных видов уголовных наказаний, применяемых в отношении военнослужащих: постановка вопроса // Вестник Владимирского юридического института. 2016. № 1 (38). С. 76-79.
13. Российское законодательство X-XX веков. Т. 6. Законодательство первой половины XIX века. М.: Юрид. лит., 1988. 432 с.
14. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных с привидением статей свода законов, на которые сделаны ссылки в уложении (изд. 1866 г.) и с прибавлением всех дополнений и изменений. М., 1867. 610 с.
15. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. СПб., 1915. 1285 с.
References
1. Rastoropov S. V., Gorshkova N. A. Teoretiko-prikladnoi analiz penalizatsii nezakonnogo oborota oruzhiya na sovremennom etape [Theoretical and applied analysis of penalization of illegal arms trafficking at the present stage]. Evraziiskii yuridicheskii zhurnal [Eurasian Legal Journal], 2021, no. 12, рр. 333-336 [in Russian].
2. Sbornik standartov i norm Organizatsii Ob"edinennykh Natsii v oblasti preduprezhdeniya prestupnosti i ugolovnogo pravosudiya [Collection of United Nations standards and Norms in the field of crime prevention and criminal justice]. New York, 2007, pp. 117-127 [in Russian].
3. Utkin V. A. Lishenie prava zanimat' opredelennye dolzhnosti ili zanimat'sya opredelennoi deyatel'nost'yu: ugolovnoe nakazanie ili mera bezopasnosti? [Deprivation of the right to hold certain positions or engage in certain activities: criminal punishment or security measure?]. Chelovek: prestuplenie i nakazanie [Man: Crime and punishment], 2013, no. 3, p. 58 [in Russian].
4. Zvonov A. V. Ugolovnoe nakazanie: sotsial'no-pravovoi analiz, sistematizatsiya i tendentsii razvitiya: monografiya [Criminal punishment: socio-legal analysis, systematization and development trends]. Moscow, 2018, рр. 350-355 [in Russian].
5. Rastoropov S. V., Gorshkova N. A. Teoretiko-prikladnoi analiz penalizatsii pobega iz mesta lisheniya svobody, iz-pod aresta ili iz-pod strazhi [Teorethical analiz penalizatsii pobega in mesta lisheniya svobody]. Vestnik Samarskogo yuridicheskogo instituta: nauchno-prakticheskii zhurnal [Bulletin of the Samara Law Institute: scientific and practical journal], 2022, no. 1, рр. 75-78 [in Russian].
6. Ugolovnyi kodeks Frantsii [The Criminal Code of France]. Saint-Petersburg, 2002, 648 р. [in Russian].
7. Ugolovnyi kodeks Bel'gii [The Criminal Code of Belgium]. Saint-Petersburg, 2004, 561 р. [in Russian].
8. Ugolovnyi kodeks Ispanii [The Criminal Code of Spain ]. Moscow, 1998, 218 р. [in Russian].
9. Ugolovnyi kodeks Kitaya [Criminal Code of China]. Moscow, 2017, 256 р. [in Russian].
10. Ugolovnyi kodeks Gollandii [The Dutch Criminal Code]. Saint-Petersburg, 2001, 510 р. [in Russian].
11. Ugolovnyi kodeks Yaponii [The Criminal Code of Japan]. Saint-Petersburg, 2002, 272 р. [in Russian].
becthuk œu
12. Zvonov A. V. Konstruktivizm spetsial'nykh vidov ugolovnykh nakazanii, primenyaemykh v otnoshenii voennosluzhashchikh: postanovka voprosa [Constructivism of special types of criminal punishments applied to military personnel: statement of the question]. Vestnik Vladimirskogo yuridicheskogo instituta [Bulletin of the Vladimir Law Institute], 2016, no. 1 (38), pp. 76-79 [in Russian].
13. Rossiiskoe zakonodatel'stvo X-XX vekov. T. 6. Zakonodatel'stvo pervoi poloviny XIX veka. [Russian legislation of the X-XX centuries. Vol. 6. Legislation of the first half of the XIX century]. Moscow, 1988, 432 p. [in Russian].
14. Ulozhenie o nakazaniyakh ugolovnykh i ispravitel'nykh s privideniem statei svoda zakonov, na kotorye sdelany ssylki v ulozhenii (izd. 1866 g.) i s pribavleniem vsekh dopolnenii i izmenenii [The Code of Criminal and Correctional punishments with the ghost of articles of the code of laws, to which references are made in the code (ed. 1866) and with the addition of all additions and changes]. Moscow, 1867, 610 p. [in Russian].
15. Ulozhenie o nakazaniyakh ugolovnykh i ispravitel'nykh 1885 goda [The Code of Criminal and Correctional Punishments of 1885]. Saint-Petersburg, 1915, 1285 p. [in Russian].
